12
После той ночи всё начинает меняться к лучшему. Тэхён старательно избегает все сейсмически опасные зоны и неуверенности в их отношениях с Чонгуком и начинает считать его самым настоящим другом, с которым можно общаться, не ставя цензор ни на слова, ни на действия в страхе сделать что-то не то.
Конечно, некоторые вещи остаются неизменными: бывают моменты, когда Чонгук пребывает в глубокой тишине и абсолютном безразличии, в чём Тэхён не видит ничего неловкого, ведь с таким поведением младшего он уже знаком, да и при этом бонусом он теперь может говорить вдвое больше, что другие склонны считать донельзя раздражающим фактором.
Однако достаточно скоро Тэхён обнаруживает, что его монологи начинают плавно превращаться в диалоги. В какой-то момент он просто понимает, насколько же ему нравится слушать Чонгука, и вот он уже каждый вечер расслабленно сидит и слушает бархатный голос младшего.
Хотя Чонгук воздерживается от разговоров о чём-то слишком личном, — вроде глубоких мыслей, которыми, кажется, всегда занят его разум, — он действительно совершенствуется в светских беседах и просто дружеских перепалках.
Тэхён помнит один конкретный случай, когда они ели рамен на полу в своей комнате, слишком ленясь сходить куда-нибудь ещё, и это была одна из немногих ситуаций, когда Тэхён не знал, как начать разговор. Именно поэтому в попытке нарушить нависшее молчание он притворился, что в его порции с лапшой был яд, и начал театрально падать, высунув изо рта язык. Обычно каждый раз, когда Тэхён разыгрывал свои странные пародии, Чонгук их умело игнорировал, закатывал глаза или просто просил прекратить, но в этот раз, вместо этого, он оторвался от своей чашки рамена и начал заговорщически насвистывать драматичную мелодию, которая в таких случаях всегда играет в медицинских сериальчиках. Этот момент Тэхён теперь безгранично лелеет всей душой и считает его поворотной точкой, когда Чонгук приспособился к его, Тэхёна, индивидуальности.
Теперь вместо того, чтобы задерживаться после занятий и давать Чонгуку время наедине с самим собой, Тэхён первым вылетает из аудитории, не успевает преподаватель попрощаться, и бежит встретиться с младшим, чтобы вместе побездельничать на перерывах; обычно Чонгук с закрытыми глазами лежит на столе на заднем дворе кафетерия и слушает Тэхёна, который озвучивает разговоры проходящих мимо студентов. Так они и наслаждаются мирными моментами уединения, пока не приходит время уходить на следующую пару.
Вместо того, чтобы сбрасывать на Чимина всю свою нереализованную энергию и доставать его совместными посиделками, он просит Чонгука сходить или в боулинг, или в кино, или даже просто на что-то столь простое, как совместный ужин. И что достаточно странно: Чонгук без особого энтузиазма, но всегда соглашается, аргументируя тем, что старший платит, хотя бесперебойно, когда наступает время, молча платит по крайней мере свою половину.
Теперь они ходят куда-то не только в компании своих друзей, но и часто только вдвоём — что, к слову, они должны были начать делать ещё очень давно.
Всё ещё бывают времена, когда Чонгуку сложно засыпать, из-за чего младший часто уходит на ночные пробежки, чтобы хоть как-то утомить себя и своё тело. Тэхён между делом под шумок начинает присоединяться к нему как ради моральной поддержки, так и просто за компанию, и это даже при том, что он никогда не был большим любителем бега, а после так вообще помирает от боли во всех без исключения мышцах.
Всё идёт хорошо, даже слишком хорошо, что Тэхён моментально забывает о всех неловких ситуациях, которые случились с ним за последнее время. Однако напоминание не заставляет себя долго ждать.
Тэхён опаздывает. Обычно в четыре часа они встречаются с Чонгуком на углу у Корпуса Искусств.
Странно, ведь они никогда не планировали время или место: это просто случилось и вошло в негласную привычку.
Всё началось, когда одногруппник дал Тэхёну два билета на новый фильм, и в тот же день он случайно столкнулся с Чонгуком в том месте. Неловко замявшись, тогда он пригласил его в кино, и Чонгук, к удивлению, просто принял приглашение. На следующий день Тэхён поймал его на том же самом месте и с немного большей уверенностью пригласил на бабл ти. После этого начался незапланированный, но установленный порядок встреч на углу Корпуса Искусств. Это стало негласной нормой, поэтому, наверное, Тэхёну не нужно так остервенело туда бежать, ведь Чонгук так или иначе будет его ждать, но заставлять младшего ждать и видеть его разочарованное лицо совершенно не хотелось.
Однако на этот раз Тэхён опаздывает на целых десять минут, поэтому что есть мочи, стремя голову несётся через весь кампус, крепко прижимая к себе кейс с саксофоном.
Он бежит настолько быстро, что даже не замечает Чимина, который практически наскакивает на него, расставив руки в стороны, чтобы остановить и поймать друга.
Практически врыв пятки в землю в попытке предотвратить опасное столкновение, Тэхён уже собирается быстро поздороваться и улететь дальше, как Чимин говорит:
— Почему ты бежишь, будто тебя преследуют титаны? — он опускает руки и складывает их на груди.
— Не смеши, — затаив дыхание и не обращая внимания на взгляд друга, Тэхён неловко хихикает и смахивает со лба пот. — Все мы знаем, что люди не смогут убежать от титанов без лошади.
— Ты к Чонгуку? — спрашивает Чимин, игнорируя бессмысленный ответ Тэхёна. Его поднятые брови выражают сомнение, а взгляд — осторожность.
Тэхён охает и удивлённо вытягивает губы в трубочку.
— Да! Как ты узнал?
— Потому что, Тэхён, — говорит Чимин медленно и аккуратно, — в последнее время ты всегда с Чонгуком.
Тэхён медленно моргает, немного хмуря взгляд.
— Не всегда.
— Мне кажется, что ты видишь его чаще, чем свое отражение.
Тэхён отмахивается.
— Я живу с ним, конечно, я постоянно вижу его.
Чимин возвращает другу не менее хмурый взгляд.
— Я живу с Юнги, но ты не видишь меня с ним двадцать пять на восемь.
— М-м, на самом деле, фраза звучит как «двадцать четыре на семь», неужели ты не знал. Господи, Чимин, я думал, ты не такой, но сейчас я понимаю, что ты, наверное, нарочно…
— Почему ты врёшь мне, Тэхён? — перебивает его Чимин, и у Тэхёна внутри всё съеживается. Никогда прежде он не видел Чимина таким расстроенным, а ещё без малейшего сомнения может сказать, что никогда в жизни сам не был так смущён.
— Я не вру тебе…
Чимин закатывает глаза.
— Мы обещали всё рассказывать друг другу. Ты даже подарил мне браслет дружбы! Я рассказал тебе все о Юнги, тогда почему ты мне о себе ничего не говоришь?
Катастрофически не понимая, что к чему, Тэхён открывает рот и наклоняет голову набок. Он чувствует несправедливость от такого обвинения и даже не знает, с чем оно связано.
— Чимин, о чем ты говоришь, что я тебе не рассказал?
Чимин шумно выдыхает.
— Хм, не знаю… Возможно, что ты встречаешься с Чон Чонгуком?!
Тэхён прекращает моргать, и его голова мгновенно пустеет, когда дурное чувство внутри вгрызается глубже. Он ждёт, что серьезное выражение на лице Чимина исчезнет, парень расхохочется и хлопнет его по плечу — похвалится, как он ловко его подловил, но тот продолжает неподвижно стоять со скрещенными руками и хмурым взглядом.
— …Что?
— Ты и Чонгук, вы оба мои друзья. Я не знаю, почему ты не хочешь рассказывать мне. Я не собираюсь осуждать вас, даже в мыслях не было!
Тэхён снова открывает рот.
— Н-но я не встречаюсь с Чонгуком, — заикается он.
Хмурый взгляд Чимина углубляется.
— Да, а я не сплю с Юнги.
Тэхён всеми силами пытается сдержаться и сглатывает, когда во рту неожиданно пересыхает.
— Чимин, я серьёзно.
Бровь Чимина дергается, и он бдительно вглядывается в лицо друга.
— Не лги.
— Я не лгу! — взвизгивает Тэхён и затем отчаянно хватается за руки Чимина. — Зачем мне вообще врать о чем-то вроде этого. Чимин, клянусь жизнью своего саксофона, я не встречаюсь с Чонгуком. Ради всего святого, с чего ты вообще это взял?
Теперь наступает очередь Чимина нервничать.
— Вы оба всегда вместе.
С этим фактом Тэхён поспорить не может — это не что иное, как правда, — поэтому он игнорирует зудящее чувство в груди и пытается защитить себя.
— Мы с тобой тоже почти всегда вместе, но мы же не встречаемся.
Напряжённые губы Чимина вытягиваются в тонкую линию, а обвинение в его глазах исчезает, медленно меняясь на беспокойство.
— Чёрт побери, ты в библиотеке ласкал его лицо. У меня было ощущение, что я смотрел акт из Ромео и Джульетты, разве что перед мной были Ромео и Джулиан.
Тэхён скрещивает руки, чувствуя себя крайне мерзко.
— Я просто убрал с его лица волосы!
— Друзья так не делают!
— Тебе бы я тоже так сделал! Я даже Юнги бы так сделал!
Чимин кидает на него резкий взгляд.
— Если бы ты так сделал Юнги, то он бы отрубил тебе руку.
— И не поспоришь… — бормочет Тэхён, а затем мотает головой, напоминая себе о ситуации, в которую попал. — Это всё равно не значит, что мы встречаемся…
Парень делает глубокий вдох и спокойно добавляет:
— Мы просто друзья, — тихо выдыхает он, чувствуя, как в горле встаёт ком.
— Друзья не ходят на свидания каждый вечер!
Тэхён открывает рот, чтобы возмущённо не согласиться с этим, но Чимин тут же пресекает все его попытки это сделать.
— Не спорь со мной. Это свидания.
Тэхён сжимает губы и крепче прижимает к груди саксофон, смущенно смотря себе под ноги. Зуд в груди уже порядком раздражает, и он просто хочет поскорее закончить этот разговор. Когда Чимин замечает, что другу нечего ответить, он продолжает.
— Друзья не ласкают лица друг друга и не играют нежно с чужими волосами, а вы, парни, всю эту странную фигню как раз-таки делаете.
Тэхён немного оскорблен. У него особые чувства к их с Чонгуком отношениям, и ему не нравится, как Чимин преподносит это, но всё же держит язык за зубами.
— Друзья не ходят на свидания. Они не проводят каждый момент вместе. И, наконец, друзья не ходят на вечеринки и не занимаются… — Чимин заминается, от удивления его глаза безумно распахиваются, и он тут же резко захлопывает рот.
Тэхён поднимает бровь.
— Друзья не ходят на вечеринки и чем не занимаются?
О той ночи он до сих пор не может вспомнить ни единой детали, а Чимин, кажется, всё же знает что- то, чего не знает он.
Чимин робко хихикает и почёсывает затылок. Тэхён знает язык тела Чимина достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что последний чем-то озабочен. Он морщит лоб и повторяет.
— Чимин, расскажи.
— Занимаются приготовлением пирога! — выдаёт Чимин.
Лицо Тэхёна недоверчиво вытягивается.
— Пирога…
Чимин с энтузиазмом кивает.
— Да, вы делали на вечеринке пирог, и это было просто супер по-гейски, друзья так не делают… Ну, мне уже пора. Прошу простить за это недоразумение, теперь я понимаю, что некоторые вещи лучше хранить в тайне, и мы не должны рассказывать друг другу прямо вот всё.
— О чем ты вообще говоришь?
— Я должен идти, до свидания! — и с этими словами Чимин, быстро перебирая ногами, уходя в противоположное направление от Тэхёна, безмолвного и поставленного в тупик.
Он так и стоит там, как потерянный ребёнок, и только через минуту или две до него вновь доходит, что он опаздывает. Тэхён мысленно делает пометку вернуться к этому разговору чуть позже и, вновь сообразив, куда бежать, быстрее прежнего несётся к Чонгуку.
Уже загнав себя до предела и запыхавшись, Тэхён ожидаемо находит Чонгука в назначенном месте. Парень, прислонившись к стене, спокойно листает что-то в телефоне, и Тэхён набирает ещё большую скорость.
— Чонгук! — зовёт он, когда наконец-то подбегает достаточно близко к младшему.
Чонгук поднимает голову от телефона и сужает глаза, как только видит старшего, будто желая спросить, почему тот опаздывает, но вслух ничего не говорит.
Тэхён рассыпается в извинениях и пытается отдышаться, мысленно хваля себя за то, что выходил с Чонгуком на пробежки — иначе бы он уже свалился в обморок.
Стараясь не обращать внимания на ноющую боль в мышцах, он изо всех сил пытается удержать в руках кейс с саксофоном. Тэхён неловко трясущимися руками поправляет на плече ремень и проверяет, чтобы кейс не упал.
Чонгук это замечает и закатывает глаза, а затем ловко выхватывает инструмент из рук ошарашенного Тэхёна и легко перекидывает ремень себе через плечо. С секунду побыв в глубоком замешательстве, Тэхён благодарно улыбается и пользуется возможностью, чтобы собраться с мыслями и окончательно отдышаться.
— Как ты? — спрашивает Чонгук, подняв бровь.
Тэхён не уверен, спрашивает ли он, как у него дела или почему он опаздывает. Он потягивается, противно хрустит спиной и царапает нос.
— Отчасти так вышло, что у меня скромная проблемка с одним преподавателем из-за того, что я бросил через всю аудиторию бутылку с водой, но попал ему в затылок. Клянусь, я целился в мусорку!
Чонгук усмехается и ехидная ухмылка так и остаётся играть на его губах, на что Тэхён, хмурясь, несильно бьёт его по плечу.
— Это не смешно. Он заставил меня убрать класс за всех!
Чонгук гукает и смотрит вниз на свои наручные часы.
— Я впечатлен. Ты закончил довольно рано. Обычно на уборку нужно не меньше часа.
От комплимента Тэхён приободряется, совершенно не способный долго злиться на младшего.
— Правда? А ещё я по пути встретил Чимина! — говорит он, желая похвалиться ещё больше.
— Чимина? Что он говорил?
Вопрос вновь напоминает о странном поведении друга, и Тэхён просто отмахивается, не зная, как сформулировать случившееся.
— М-м, да просто что-то странное.
Чонгуку же становится любопытно.
— Что именно? Рассказывал тебе о своей сексуальной жизни с Юнги-хёном или что?
— Да это было бы уже слишком… — Тэхён останавливает себя прежде, чем сможет сболтнуть лишнего. — Но он говорил не об этом.
— Тогда о чём?
Тэхён беспокойно переминается с ноги на ногу, немного жалея, что в руках не было привычного кейса и что язык его тела теперь был таким неловким. Он механически смеется, сам вздрагивая от этого звука.
Чонгук продолжает смотреть на него, будто хочет втянуть больше информации, — Тэхён практически чувствует, как вопросы врезаются в его лицо, — но затем Чонгук просто ломает зрительный контакт и пожимает плечами.
— Всё в порядке. Ты не обязан мне рассказывать.
Тэхён вздыхает, но как-то совсем не облегчённо, и закусывает губу.
Он должен быть счастлив, что Чонгук больше не расспрашивает, но при этом теперь не может избавиться от странного чувства, а внутри него что-то сжимается, будто подгоняя самому рассказать и спросить.
У него формируются два плана.
План A: ничего не говорить, навечно оставить неловкую недосказанность, но спасти себя от смущающего инцидента.
План Б: всё рассказать младшему, после чего они вместе посмеются и пойдут по жизни дальше, чтобы, например, поесть жареной курочки.
В конечном счете Тэхён принимает решение в пользу второго плана.
— Он просто подумал, что мы встречаемся, — шутливо отмахивается Тэхён, и затем нервно смеется, как будто это самое абсурдное, что он слышал в своей жизни. Его смех медленно умирает, как только он замечает, что Чонгук к нему не присоединяется, а вместо этого нечитаемо пристально смотрит ему в лицо.
Что ж, первая часть его плана не удалась. Тэхён в страхе замолкает.
Нужно было выбирать первый план.
Однако затем Чонгук совсем неискренне хихикает, что заставляет Тэхёна чувствовать себя ещё хуже.
— С чего он это взял? — спрашивает младший пустым тоном.
Озадаченный такой реакцией, Тэхён скрипит зубами.
— Я-я не знаю. Он сказал, это из-за того, что мы проводим много времени вместе. Что, как я предполагаю, вроде как верно.
— Вроде как, — медленно повторяет младший с безучастным лицом, и Тэхён хмурится. Он ненавидит, когда у Чонгука это совершенно нейтральное выражение, что ещё хуже, чем видеть его сердитым.
По крайней мере, так Тэхён хотя бы может предположить, что последний думает, но когда Чонгук безэмоционален, у старшего нет ни малейшей подсказки, и это ужасает. Чонгука и так довольно трудно прочитать, и, научившись на нем, Тэхён даже начал считать, что усовершенствовал свои навыки понимания простых людей.
— Гм, не хочешь уже пойти? — спрашивает Тэхён, прилагая все усилия, чтобы рассеять неловкую напряженность.
Чонгук с секунду хранит молчание, как будто обдумывает, а затем бесславно снимает со своего плеча ремень от кейса с саксофоном и аккуратно вешает его вокруг шеи Тэхёна.
Руки Тэхёна быстро подхватывают инструмент, сам парень в замешательстве смотрит вниз на него, а затем обратно на Чонгука.
— Думаю, сегодня вечером останусь дома.
Глаза Тэхёна расширяются.
— Что? Но мы же договорились пойти в тот новый ресторанчик.
Чонгук отказывается встречать взгляд Тэхёна и отводит глаза, пожимая плечами.
— Я забыл, что должен практиковаться. И так в последнее время часто пропускал тренировки.
Тэхён удивлённо открывает рот.
Вот и снова это оправдание.
Это мучительно, ведь он даже не может поспорить, потому что Чонгук теперь и правда проводит больше времени с ним, а не в тренировочном зале.
— Н-ну, хорошо. Тогда, возможно, я принесу тебе поесть на тренировку?
— Это лишнее, — одергивает его Чонгук, и Тэхён сжимается от противного укола в груди. За долгое время младший впервые так резко ответил ему. — Я не хочу, чтобы нас неправильно поняли.
Тэхён тяжело сглатывает, будто у него пересохло всё горло. Он знает, что Чонгук вновь повторяет тот же самый сценарий, но всё равно не может покончить с противным чувством, которое из-за этого окутывает его.
Ему хочется сказать, что он совсем не это имел в виду, но несмотря ни на что может выдавить из себя лишь тихое:
— Тогда увидимся в общежитии?
Чонгук ничего не отвечает, просто коротко кивает и молча уходит. Тэхён провожает его взглядом, ничего не понимая и думая, что, черт возьми, только что произошло.
Он погружается в свои мысли на несколько секунд, которые в конечном счете превращаются в несколько минут, которые превращаются в десяток, и всё это время он просто смотрит на стену, на которую ранее облокачивался Чонгук, и мысленно ругает себя за то, что не выбрал план A.
— Очень интересная стена?
Незнакомый голос вырывает Тэхёна из транса, парень дергается и быстро поднимает взгляд, видит перед собой парня, в котором он признает одного из друзей Чонгука, с которыми он столкнулся, когда приглашал его на своё выступление. Высокий, статный, с заострёнными зубами. Тот, с которым Тэхён, предположительно, знаком, несмотря на то, что не мог даже вспомнить его имя.
— Привет! — неловко говорит Тэхён, пытаясь не выдать своё замешательство.
— Ты не помнишь меня, не так ли?
Тэхён вздыхает.
— Да.
— Неудивительно.
— Прости.
Парень удивленно ухмыляется.
— Эй, не волнуйся. Мы встретились, когда ты был мертвецки пьян, так что я большего и не ждал.
Лицо Тэхёна светлеет от мысли, что он намеренно забыл кого-то и что вот она, первая возможность выяснить, что произошло на вечеринке. Задача, которую он считал безвозвратно потерянной. Он абсолютно ничего не помнит; даже общие воспоминания выглядят расплывчатыми.
— О Боже, правда? — шепчет он в страхе. — А что мы делали?
— Просто играли в пиво-понг.
Тэхён испуганно втягивает воздух и машинально прикрывает губы ладонью.
— Я никогда не играл в пиво-понг.
— Ну, ты играл вполне прилично для первого раза, учитывая, что выиграл, — парень смеется, и Тэхён охает ещё громче.
— Чёрт, серьёзно?! — взвизгивает он, одновременно радуясь и жалея, что не помнит свою первую игру в пиво-понг, особенно если он в ней победил.
Парень удивленно кивает и затем протягивает руку.
— Я Мингю, если ты меня не помнишь, то имя и подавно не вспомнишь.
Тэхён пожимает руку и извиняюще улыбается.
— Я Тэхён.
— Я знаю.
— О, точно, — Тэхён мысленно бьет себя по лицу. — Ты уже это говорил.
Мингю ухмыляется, и на щеках саксофониста расцветает смущённый румянец.
Сместив на груди руки и перенеся весь вес на одну ногу, Мингю немного лукаво наклоняет голову вбок.
— Так как там Чонгук?
Тэхён морщит нос.
Почему снова нужно было говорить о Чонгуке? Он совершенно не горит желанием вспоминать, как неловко ему было всего четверть часа назад.
— М-м, не знаю, он же твой друг?
Мингю пожимает плечами.
— Я давненько его не видел, он же постоянно с тобой. Но я всё понимаю, отношения всегда занимают много свободного времени.
Тэхён почти давится воздухом.
— Что?
— На самом деле, я отчасти оскорблен, что ты не знаешь меня. Мне казалось, он по крайней мере упомянет меня своему парню…
— Воу, так, помедленней. Я не его парень! Что за… Почему все думают, что мы встречаемся?! Мы не встречаемся!
Мингю выглядит, мягко говоря, ошеломленным.
— Погоди, нет?
— Нет!
Мингю замолкает, озадаченно поднимает голову и затем щёлкает языком, будто приходя к какому-то выводу.
— О, я понял… приятели по перепиху?
— Что, черт возьми, нет! — в суматохе лопочет Тэхён.
Мингю вновь смущается и хмуро смотрит на Тэхёна, щелкая пальцами.
— Ты когда-нибудь слышал о друзьях?
— Друзья с привилегиями?
— Нет!
— Просто друзья?
— Да, в это так сложно поверить?!
Мингю морщит нос.
— Знаешь, отчасти да. Почему тогда ты зажимался с другом в гардеробной?
Тэхён замирает, кажется, даже перестаёт дышать и вспоминает об этом, только когда в груди начинает щемить. В голове пустеет, и парень чувствует, как от лица отливает вся кровь.
— Что ты только что сказал? — его голос тихий и взволнованный. Мингю хмурится.
— Я спросил, почему вы с Чонгуком обжимались, если вы просто друзья?
Тэхён давится воздухом и кашляет так, что лёгкие начинают жечь. Мингю даже удивленно подпрыгивает и начинает похлопывать его по спине.
— Вот чёрт, ты в порядке?
Тэхён шагает назад, в его голове нет ничего, кроме белого тумана, а конечности слабеют до такой степени, будто сделаны из ваты. Он искренне надеется, что сейчас ему всё это просто снится.
— Что?
— Ты что не слышишь? Я сказал, почему вы обжи…
— Нет! Не смей это повторять! — выкрикивает Тэхён, в панике не зная, куда смотреть, что делать и думать. — Ты меня с кем-то перепутал!
Мингю медленно качает головой.
— Если я перепутал, тогда откуда я знаю твоё имя?
У Тэхёна в горле встает глыба, а сердце бьется так громко, что ему кажется, он сам может его слышать.
— Я… я не знаю, но это не я! Ты был пьян. Возможно, это просто был кто-то похожий на меня.
Сейчас он совершенно не знает, пытается ли убедить Мингю или самого себя.
— Я был не таким уж и пьяным, — протестует Мингю. — Послушай, я знаю, что это был ты. Я даже видел тебя в университете со всеми засосами, которые он тебе поставил. Они чертовски яркие, знаешь ли.
Тэхён втягивает воздух, и если бы его сердце могло спонтанно выпрыгнуть из груди, то к настоящему моменту оно бы это уже сделало.
Он совершенно забыл о засосах, решив, что это был неназванный, безликий человек, которого он в конечном счете просто забудет. Последним, о ком он думал, был Чонгук. Это просто не мог быть Чонгук. Даже если временами Тэхён посматривал на него, они бы никогда не сделали чего-то такого. Однако вопросы, которые, как он думал, навсегда останутся без ответа, теперь начинают приобретать ясность. Это объясняет, почему Чонгук после вечеринки был таким странным и избегал его. Это объясняет, почему он продолжал следить за его шарфом, как будто хотел его сжечь.
— Кроме того, можешь спросить Чимина. Он тоже это видел, — говорит Мингю. Тэхён чувствует, как его сердце физически падает прямо в самые пятки.
— Ч-что? — выдавливает он. — Теперь я знаю, что ты точно врёшь. Чимин бы мне рассказал, если бы действительно видел нас за таким, — заявляет он, но, как только заканчивает говорить, тут же вспоминает недавнее поведение Чимина и их разговор об их отношениях с Чонгуком. В момент, когда до него доходит очевидное, он снова чуть не давится воздухом. — Так вот что он имел в виду, когда говорил, что мы делали пирог?!
— Что?
Тэхён не отвечает, молча кладёт руки на плечи Мингю и сжимает их, как умалишённый смотря на парня глазами размера НЛО.
— Расскажи мне все! Каждую деталь, которая тебе известна. Сверху донизу. Не смей ничего утаивать!
Мингю напрягается, а его лицо перекашивается сожалением. Однако, прежде чем он убирает руки Тэхёна и отчаянно обещает объясниться, они уже привлекают внимание каждого прошедшего мимо студента: Мингю вынужден неохотно согласиться, но лишь только потому что люди уже начинали с подозрением коситься на них. Парень усаживает Тэхёна на скамейку, подальше от любопытных глаз, и начинает рассказывать буквально всё, начиная с матча пиво-понга (неважно, насколько Тэхён был испуган своим поведением, он всё ещё не мог не нарадоваться, что победил Чонгука), и до момента (которого Тэхён так боялся), когда Чимин поймал их в гардеробной.
С глубоким вздохом парень завершает свой небольшой рассказ, и Тэхён к его концу становится бледнее январского снега.
— Это всё, — Мингю облегченно хлопает себя по бедру и с чувством выполненного долга встает, чтобы уйти, как Тэхён резко сажает его обратно вниз и смотрит на него бешеными глазами.
— Как думаешь, Чонгук помнит? — спрашивает он в ужасе.
Мингю вздыхает и неохотно откидывается на спину скамьи.
— Определенно. Я достаточно знаю Чонгука, чтобы сказать, что к алкоголю у него хорошая устойчивость. Он не так много выпил, чтобы у него отшибло память.
Тэхён медленно кивает, чтобы не показать своего ужаса, но внутри понимает, что всё потеряно. Он смотрит куда-то вдаль, будто надеясь, что воздух поглотит его, и он просто исчезнет.
Мингю щелкает пальцами у Тэхёна перед глазами, наконец привлекая его внимание.
— Поговори с ним, — предлагает он.
— Ещё идеи будут?
Мингю закатывает глаза.
— Ты не сможешь избегать его вечно.
— Нет, не смогу, — отвечает Тэхён, — но я определенно могу попробовать.
— Откуда ты знаешь, что из этого выйдет? — парирует Мингю. — Я всегда вижу, как вы вместе. Ты правда готов разрушить вашу дружбу, просто потому что боишься пьяной выходки? Это университет, уж поверь мне, я-то знаю, что Чонгук вытворял ещё что похуже.
Тэхён не может поверить, что его ругает незнакомец, и заставляет себя не думать об этих так называемых 'ещё', которые вытворял Чонгук.
— Я могу разрушить нашу дружбу, подняв эту тему.
Мингю пожимает плечами.
— Возможно. А возможно и нет.
— В этом нет никакого смысла, — возмущается Тэхён, но мысленно понимая, что как раз-таки есть. Больше, чем ему бы этого хотелось.
Мингю его игнорирует и подпирает подбородок ладонью.
— Знаешь, что правда странно?
Тэхён вздыхает.
— Что?
— Прежде я называл тебя парнем Чонгука, и он никогда этого не отрицал.
Тэхён прекрасно знает, что Чонгук снова его избегает, но на этот раз даже не может заставить себя из-за этого переживать. После того, как из бедного Мингю вытянули все подробности, тот благополучно убежал, оставил Тэхёна с новым весом на плечах и очередным внутренним кризисом. В течение нескольких часов парень просто лежит на лужайке и бездумно смотрит в небо, слушая непрерывные оповещения на телефоне и игнорируя все сообщения Чимина. Тэхён знает, что не сможет вечно злиться на друга — чисто физически невозможно быть вдали от него дольше, чем пару дней, но словами не описать, как сильно он расстроен и зол на Чимина. Пусть он будет игнорировать его столько, сколько сможет.
Он не мог понять и поверить, как Чимину удавалось держать от него в тайне что-то настолько важное, но однако безупречно объясняет, почему тот так странно себя вёл, особенно когда дело касалось Чонгука, и Тэхён чувствует себя полным идиотом, что не понял это раньше.
Хотя Тэхёна не столько пугает ложь Чимина, сколько унижение от встречи с Чонгуком, которое пересиливает буквально всё. Даже после разговора с Мингю и очевидно напрашивающегося вывода, что поговорить с Чонгуком — это лучшее решение, Тэхён всё равно ищет другие варианты.
Например, можно написать письмо, чтобы избежать прямого контакта. Или сменить имя и уехать из страны.
Тэхён питает надежду, что, возможно, некоторым чудом Чонгук всё же забыл весь тот вечер, но в глубине души понимает, что это крайне маловероятно и, наверное, всё же буквально невозможно.
Хандрить в конечном счёте оказывается бесполезно, и Тэхёну это быстро надоедает, поэтому как альтернатива он пытается отвлечься жареной курочкой. Однако, сделав первый укус, парень понимает, что изначально планировал пойти в этот ресторанчик с Чонгуком, и снова возвращается ко
всем гложущим мыслям о нем. Именно поэтому он быстро заканчивает есть и идёт в кинотеатр; как только Тэхён заходит внутрь, буквально всё напоминает ему об их с Чонгуком совместных походах в кино и том, как младший всегда отчитывал его за слишком жирный попкорн и нелегальную заначку дешёвых шоколадных батончиков из соседнего продуктового.
Он идет в парк. Провал.
Он идет в караоке. Провал.
Он даже ненароком рассматривает вариант снова сходить на вечеринку. Однако эта мысль заканчивается там же, где она и начиналась, потому что ни за что на свете он не повторит эту ошибку.
Тэхён честно пытается не поддаться унынию. И в глубине души сам на себя ругается, что не может найти ни единого места, которое бы не напоминало ему о Чонгуке.
В конце концов, вина сводит его с ума, и Тэхён решает плюнуть на всё и вернуться в общежитие. Хорошим ли будет исход или плохим — всё лучше, нежели умереть от сумасшедшей тахикардии.
Как только он подходит к двери в их комнату и безучастно смотрит на неё, Тэхён невольно воспоминаниями возвращается в прошлое: к своему первому дню и тому, как он нервничал перед встречей с Чонгуком. Сейчас парень снова чувствует себя новичком и невольно задается вопросом, как быстро всё вернулось в исходную точку и как легко рассыпались все его тяжкие усилия, которые он приложил, чтобы отбить у младшего ненависть к себе.
Неосознанно страшась, Тэхён нерешительно стучит в дверь, а затем немедленно берётся руками за голову и стонет от собственной глупости, потому что он только что постучал в свою собственную дверь.
— Кто там? — слышит он Чонгука с другой стороны, и знакомый, приятный голос заставляет Тэхёна дрожать.
Он сглатывает, убирает руки с головы и медленно открывает дверь. Тэхён осторожно просовывает голову в дверной проём, чтобы не заходить внутрь полностью, и видит Чонгука, расслабленно лежащего на кровати в наушниках и с закрытыми глазами. Его влажные после душа пряди волос цепляются за лоб, и Тэхёну жутко хочется отругать младшего за то, что он не высушил волосы, но в конце концов решает, что время для этого не самое подходящее.
— М-м, это я.
Чонгук слабо дергается и оглядывается через плечо, чтобы посмотреть на Тэхёна, всё так же стоящего у входа, а затем снова отворачивается к нему спиной.
— Почему ты стучал?
— Э-эм, я забыл.
— Что живешь здесь?
— Да.
Чонгук даже ничего больше не спрашивает.
Тэхёну так много хочется сказать, но он не знает, как подвести к этому разговор, поэтому вместо этого говорит:
— Я думал, ты должен быть на тренировке.
Если Тэхён сможет заставить Чонгука признать, что он снова избегает его, тогда, возможно, продолжить тему насущным вопросом будет легче.
— Это было несколько часов назад.
Тэхён не находит, что ответить, потому что объективно не следил за временем во время своих бесцельных занятий.
К счастью, отвечать ему и не приходится, потому что Чонгук, приподнявшись на локте, снова говорит:
— Где ты вообще был эти несколько часов? Снова заблудился в кампусе?
Тэхён медленно моргает, удивлённый, что Чонгук в самом деле начинает с ним разговор, искренне считая, что младший никогда снова не захочет с ним говорить.
— Гм, я пошел поесть.
Чонгук поднимает бровь.
— Все пять часов?
Тэхён, честно, и сам не понял, как так вышло, что прошло так много времени — казалось, это был час или даже меньше, — и факт, что Чонгук это отслеживал, заставляет его сжать губы и почувствовать укол в груди.
— И затем я пошел в кино.
Чонгук кивает, но Тэхён ещё не заканчивает.
— И затем я пошел в караоке, а после в парк.
Чонгук на это удивленно поднимает бровь и, возможно, понимает, что всё это были места, в которые обычно они ходят вместе.
— Ты ходил туда в полном одиночестве?
Тэхён с тихим скрипом приоткрывает дверь и медленно выходит из-за своего укрытия. Если он собирался сделать это, то должен быть более решительным.
— Ну, по идее, мы должны были пойти туда вместе.
Выражение на лице Чонгука полностью нечитабельно. Парень снова смотрит вниз и бездумно утыкается в свой телефон, на что Тэхён уже не покупается: он слишком хорошо знает младшего, чтобы сказать, что тот на самом деле просто смотрит на экран. Больше Чонгук ничего не говорит, и Тэхён не знает, куда себя деть. Как начать разговор.
Не в состоянии оставаться в давящей тишине, Тэхён ставит свой кейс на пол и робко семенит к кровати, садясь с другой стороны. Все мышцы Чонгука напрягаются, а Тэхён уже мечтает убежать, но знает, что должен это сделать.
— Чонгук, нам нужно поговорить.
Чонгук прекращает смотреть в телефон и почти раздраженно откидывает голову на спинку кровати, но всё так же лёжа на своей половине спиной к Тэхёну.
— Завтра. Я устал.
Тэхён шумно выдыхает и игнорирует то, с каким треском падает его сердце. Он пытается сопротивляться искушению взорваться и накричать, поскольку всё внутри неприятно кипит и желает вырваться наружу. Парень сжимает кулаки и глубоко вздыхает.
До сих пор он не понимал, как до ужаса сильно ему хотелось обсудить это, но теперь, когда он это сделать не может, ему просто невыносимо обидно. Он знает: если младший не хочет говорить, то он и не будет, не важно сколько Тэхён будет его об этом просить.
Именно поэтому он даже не спорит. Вместо этого Тэхён на инстинкте тянет руку и слегка треплет влажные волосы Чонгука, чувствуя, как тот напрягается под его прикосновением. Не проходит и одной или двух секунд, прежде чем Чонгук откидывает его руку.
Сердце Тэхёна с противным треском рассыпается на миллион осколков. Он не знает, почему чувствует себя так противно, ведь, возможно, это ничего не значит, возможно, это значит всё, но, так или иначе, это был последний шаг, пересекший черту терпимости Тэхёна. С него хватит.
Всё, что он держал внутри весь день, в секунду вырывается наружу. Тэхён делает резкий выпад вперед и цепляется за спину Чонгука, заключая его в ловушку из своих рук.
Чонгук почти вскакивает с кровати, но Тэхён сжимает его ещё сильнее.
— Что за чёрт? Отпусти…
— Пожалуйста, не избегай меня! — выкрикивает Тэхён. — Мне всё равно, будешь ты на меня кричать или ругаться, но, пожалуйста, не игнорируй меня. Я не знаю, что мне делать, когда ты так поступаешь. Без тебя я даже не могу нормально поесть или посмотреть кино, да вообще ничего не могу. Мне так жаль, что я использовал тебя, когда напился. Клянусь жизнью своего саксофона, я никогда больше так не сделаю. И я клянусь, что, честное слово, даже не помню этого. Если ты хочешь ударить меня, то бей, правда, но, пожалуйста, не избегай меня!
Чонгук прекращает вырываться из объятий Тэхёна и замирает в его руках.
— Что?
Тэхён всхлипывает и прижимает лоб к спине Чонгука, утыкаясь ему между лопаток.
— Мне правда очень-очень жаль. Я был не в самой лучшей кондиции, не то чтобы это меня оправдывает, но я обещаю, что больше никогда в жизни не сделаю так снова, даже если мне заплатят.
Чонгук мгновение молчит, а его тело напрягается, когда он наконец говорит:
— Чимин тебе рассказал.
Тэхён качает головой, водя лбом по спине Чонгука.
— Кто это был? — спрашивает Чонгук напряжённым голосом.
Тэхён не знает, сказать или нет. Мингю не давал ему понять, что об этом можно говорить, поэтому просто молчит, в безопасности нежась в теплоте тела младшего.
— Тэхён, скажи мне, кто тебе рассказал, — предупреждает его Чонгук.
Тэхён вздыхает и расслабляет руки, в глубине души радуясь, что Чонгук не отбрасывает их прочь.
— Мингю.
Чонгук недоверчиво шипит и шепотом ругается.
— Пожалуйста, не злись на него, — умоляет Тэхён. — Злись на меня. Я не должен был так с тобой поступать, даже если был пьян. Ради тебя я могу всё исправить, клянусь.
— Исправить ради меня? — голос Чонгука напряжен, и он всё же убирает с себя руки Тэхёна, заставляя сердце старшего болеть так, будто его проткнули лезвием.
Тэхён закусывает губу и думает, что, если бы младший был к нему лицом, он бы определенно высказал ему всё, что думает. Тэхёну очень хотелось, чтобы он сказал хоть что-то.
— Всё, что захочешь.
— И почему ты должен делать это для меня?
Тэхён чувствует внезапный приток крови к щекам, бессовестно краснея.
— П-потому что я заставил тебя поцеловать себя.
В течение секунды Чонгук молчит.
— Это тебе Мингю сказал?
Тэхён морщит нос.
— Ну, не совсем. Но просто быть такого не может, чтобы ты сам…
— Ты не заставлял меня, — перебивает его Чонгук дрогнувшим голосом. Тэхён сглатывает.
— Что?
Мышцы Чонгука напрягаются, а затем он начинает подниматься, и в какой-то момент Тэхён думает, что Чонгук встанет и уйдёт, однако тот разворачивается и ложится на другой бок. Теперь они оказываются лицом к лицу, и из-за положения Тэхёна ни один из них явно не ожидает лежать настолько близко друг к другу — так близко, что между их лицами нет и десятка сантиметров.
Тэхён втягивает воздух и удивленно распахивает глаза, неверяще моргая. Его разум кричит ему отодвинуться, но его тело, несмотря на быстро бьющееся о грудь сердце, категорически отказывается шевелиться. Это один из тех моментов, когда Тэхёну до жути хочется сфотографировать лицо Чонгука, потому что глаза младшего широко раскрыты, а сам он кажется таким уязвимым и невинным, растерявшим весь свой холодный образ.
Тэхён ждёт, что Чонгук вскочит с кровати и выбежит из комнаты, но тот остается неподвижно лежать и широко раскрытыми глазами рассматривает лицо старшего, заставляя того подсознательно сжиматься. Ему кажется, что Чонгук даже задерживает дыхание, потому что в конечном счете медленно и долго выдыхает, а его теплое дыхание опаляет лицо Тэхёна. Старший инстинктивно закрывает глаза, но почти немедленно открывает их снова, не желая пропустить ни единое выражение, которое появится на лице младшего.
— Ты сказал, что заставил меня поцеловать тебя, — первым говорит Чонгук, проглатывая слова. — А я тебе говорю, что это неправда.
Сердце Тэхёна начинает яростно биться о грудную клетку.
— Я-я не понимаю, — заикается он надломившимся голосом.
Чонгук сужает глаза, но не из раздражения, а потому что они так близки, что ему нужно поймать внимание Тэхёна. Его пристальный взгляд такой решительный и бесспорный, совершенно не такой, каким бывает, когда Чонгук старается избежать зрительного контакта. И этого достаточно, чтобы Тэхён начал таять.
— Ты всегда был тугодумом, — шепчет Чонгук.
Тэхён уже явно дрожит, он закусывает свою нижнюю губу, и конечно же взгляд Чонгука опускается вниз и моментально темнеет.
— Ты сказал, что сделаешь всё, что угодно? — бормочет он. — Даже что больше не сделаешь этого, если тебе заплатят?
Тэхён сглатывает и открывает рот, но слова теряются где-то в горле, а в голове пусто, поэтому он просто медленно кивает.
Чонгук колеблется сущую секунду, Тэхён явно видит это в его глазах, но не успевает пройти и мгновения, как младший протягивает руку и проводит своим большим пальцем по нижней губе Тэхёна. Губа старшего припухшая от укусов, а прикосновение Чонгука мягкое и гладкое.
Тэхён чувствует, будто из его лёгких выбили весь воздух, а каждое нервное окончание в теле вспыхнуло от обжигающего прикосновения и тепла Чонгука. Его разум беспорядочно тает, он забывает совершенно обо всём и не думает абсолютно ни о чём, кроме лежащего рядом парня.
Чонгук ведёт большим пальцем от губы Тэхёна до подбородка, наклоняя его лицо так, чтобы их губы были друг напротив друга. Тэхён задерживает дыхание, как будто боится, что в любой момент всё может исчезнуть, и с полным вопросов взглядом изучает темные глаза Чонгука.
Тэхён не знает, чего ждать и желать, но определённо понимает, что каждая часть его тела, к которой Чонгук не прикоснулся, теперь в агонии и боли, а губы жаждут податься вперёд.
Тэхён тихо хныкает от полного отсутствия движений, и Чонгук медленно придвигается ближе, плавно проводя носом по щеке старшего и заставляя того от удовольствия закрыть глаза. Он слишком трезв, в его голове полная каша, и он даже не может найти в себе силы противиться этому. Никогда в жизни Тэхён не думал, что окажется в такой ситуации. Наверняка бы он уже давно убежал, а его лицо бы раскраснелось от смущения, но есть что-то особое в том, как Чонгук пахнет, в том, как он держит его — всё это пьянит и манит.
Чонгук скользит рукой по щеке Тэхёна, пальцами слегка лаская скулу, и тот просто теряется и дрожит. Ему хочется открыть рот и накричать на младшего, чтобы он поспешил, но не может отказаться от этой щемящей ласки. Тэхён лишь наклоняется вперёд, в попытке сократить оставшееся между ними пространство, как внезапно комнату оглушает громкая трель телефона, и Чонгук резко отодвигается обратно, возвращая их в реальность.
Чонгук как ошпаренный вскакивает с кровати, и сердце Тэхёна бесповоротно падает вниз. Парень берёт в руки телефон, совершенно не смотря на старшего, и Тэхён чувствует, что в горле начинает саднить.
— Ч-что там? — спрашивает Тэхён и сам вздрагивает от хрипоты собственного голоса.
— Сообщение, — только лишь отвечает Чонгук, и Тэхён недоверчиво смотрит на младшего. Он же не будет себя вести так, будто сейчас ничего не произошло?
— М-м, думаю, мне пора на пробежку.
Да, конечно же.
Тэхёну на самом деле хочется расплакаться.
— С-сейчас?
Чонгук был тем, кто это начал, не Тэхён. Тогда почему же старший чувствует такое огромное разочарование?
Чонгук кивает, всё так же отказываясь смотреть на него, и тянется к первой попавшейся толстовке.
Тэхён хочет умолять его остаться. Хочет, чтобы сердце перестало так ныть. Он честно не знает, чего хочет, но определенно не этого.
— Хорошо.
Чонгук не оглядывается и идёт на выход, подхватывая кроссовки, даже не желая возиться с ними в комнате. Как только дверной замок щёлкает, Тэхён впервые в жизни чувствует себя настолько одиноким в невероятно пустой комнате.
Он сидит на кровати и прячет лицо в руках, пытаясь подавить острую боль в сердце и подступившую к горлу тошноту. Тэхён не знает, почему себя так чувствует; он знает, что всегда находил младшего физически привлекательным — здесь он никогда не мог себе лгать, но он также никогда не мог и подумать, насколько же больно быть отвергнутым.
После всего нескольких минут, которые кажутся часом и которые Тэхён проводит в одиночестве на постели, уткнувшись лбом в колени и плотно зажмурив глаза, он слышит, как дверь открывается и вскидывает голову настолько быстро, что, наверное, можно сломать шею.
Тэхён видит в дверях Чонгука, тревожно переступающего с ноги на ногу, и его немедленно переполняет надежда.
— Чонгуки?
Чонгук вздрагивает и делает как-то жест руками, как будто пытается объяснить что-то, чего не может сказать.
— Я не хочу… не думаю, что больше хочу на пробежку.
Тэхён практически чувствует внутренние сражения Чонгука и думает, что несправедливо заставлять младшего одного принимать решения. Парень был честен с ним, и Тэхён хочет быть честным в ответ.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, — бормочет он, чувствуя, что тепло мчится к его лицу, и смотрит вниз на теребящие друг друга пальцы.
Чонгук приободряется и расширяет глаза.
— Что?
Тэхен поднимает глаза от мельтешащих пальцев и встречает пристальный, твёрдый взгляд Чонгука.
— Я не хочу, чтобы ты уходил, Чонгук.
Брови Чонгука дёргаются, и его тело машинально наклоняется назад, как будто парень борется с желанием убежать, и Тэхён понимает, что тот пытается выйти из своей выдуманной зоны комфорта.
— Тогда что ты хочешь, чтобы я сделал? — с дрогнувшим голосом и неуверенностью в глазах в конечном счете спрашивает младший.
Чувствуя, что в его руках весь выбор, Тэхён не хочет сдерживаться. Больше не хочет. Не после того, как ему дали этот шанс. Даже если он не знает, чего в конечном счете ждать, одно он уж точно знает наверняка.
Тэхён протягивает вперёд руку и даже не понимает, что она дрожит, пока не натыкается на неё взглядом. Второй рукой, словно якорем, он сжимает одеяло.
— Иди сюда.
Чонгук явно не горит желанием делать этого и не сдвигается ни на сантиметр со своего места. Тэхён бы соврал, скажи, что не почувствовал новый укол в сердце, но теперь он не позволит этому остановить себя.
— Пожалуйста, Чонгук, — отчаянно бормочет он. Его губы начинают дрожать, и он тут же их прикусывает, чтобы не выдать себя.
Как будто не видя, как расстроен Тэхён, Чонгук неумолимо медленно шагает вперёд, пока не встаёт рядом с кроватью прямо перед Тэхёном. Несколько секунд, которые старший терпеливо ждёт, он смотрит на протянутую руку, а затем берёт её в свою и переплетает их пальцы.
Тэхён облегченно выдыхает.
Несмотря на жёсткость, ладонь Чонгука на ощупь просто прекрасна, и Тэхён невольно гладит её большим пальцем, наслаждаясь теплотой и долгожданной близостью.
Чонгук застывает, но руку не убирает.
Всё ещё неудовлетворённый, Тэхён морщит брови. Ему совершенно не хочется, чтобы младший чувствовал себя неловко или напряжённо, поэтому поднимает их руки к своему лицу и мягко прижимает ладонь Чонгука к своей щеке, как тот сам это делал прежде.
Их пальцы всё также переплетены, когда Тэхён проводит по руке Чонгука носом и гладит её своими ресницами, ища реакции.
Чонгук выглядит так, будто в него стреляли: распахнутые глаза, приоткрывшийся рот и потерянное выражение лица, будто он не может поверить в происходящее. И тем не менее его взгляд понемногу, как это было прежде, начинает темнеть.
— О Боже, — голос Чонгука дрожит и тело напрягается, будто Тэхён наконец-то стер все его заслоны, а затем младший аккуратно, будто боясь спугнуть, большим пальцем гладит щёку Тэхёна. — Чёрт возьми, ты убиваешь меня.
Тэхён дрожит от переполняющих его чувств. Он сам не может поверить в то, что происходит, поэтому даже не в состоянии вообразить, что чувствует Чонгук.
Это слишком близко, намного ближе, чем Тэхён когда-либо ожидал от Чонгука, но несмотря на это, ему всё ещё хочется большего.
Как одержимый, Тэхён без раздумий подаётся вперёд. Он отпускает одеяло и кладёт вторую руку на шею Чонгука.
Он прекрасно видит полный беспорядок на лице Чонгука и, боясь реакции, зажмуривается, пока их губы не встречают друг друга. Тэхён знает, что он смелый, слишком смелый, ведь на этот раз в нём нет ни капли алкоголя, на который можно было бы всё списать, но неожиданное удовлетворение, которое дарят ему мягкие губы Чонгука, просто необъяснимо. Тэхён тихо выдыхает на губы Чонгука и немного поворачивает голову, чтобы удобнее обхватить их. Он сжимает шею Чонгука и беспокойно хмурит брови.
Чонгук сгибается над кроватью под неудобным углом, но при этом совершенно не двигается. В течение долгой секунды он не отвечает на поцелуй, в шоке не понимая происходящего, и когда Тэхён открывает глаза, то видит, как младший смотрит на него в ответ, шокированно распахнув веки. Однако тогда Тэхён проводит языком по губе младшего, будто пробуя на вкус, и этого хватает, чтобы вырвать Чонгука из его удивленного транса. Он прижимается ближе, обеими руками берёт лицо Тэхёна, чтобы взять всё под свой контроль, и углубляет поцелуй, уверенно скользя языком между губ старшего.
Тэхён поражённо всхлипывает, когда язык Чонгука проскальзывает ему в рот и встречает его собственный. Он снова закрывает глаза и пытается подстроиться под напористые губы младшего. В его ошеломлённой голове возникает вопрос, почему он чувствует себя так естественно, целуя Чонгука, но затем вспоминает, что, по-видимому, уже делал это прежде.
Тэхён чувствует, как его лицо горит от одной только этой мысли, и быстро её отгоняет. Он двигает рукой вверх, зарываясь пальцами в волосы Чонгука и притягивая его ближе, как будто желая его полностью себе. Чонгук ставит колено на матрас и пододвигается ещё ближе, чтобы сохранить равновесие, продолжая целовать Тэхёна, получая контроль и заставляя старшего мягко стонать.
Однако для Тэхёна они всё ещё недостаточно близки, поэтому он обхватывает обеими руками шею Чонгука и с силой валит их обоих на кровать. Вовремя сориентировавшись, чтобы не упасть на Тэхёна, Чонгук встаёт на колени и на локтях нависает над лежащим прямо под ним парнем.
Тэхён не понимает, почему ему настолько хочется большего, и раздраженно скулит от отсутствия полного контакта с чужим телом.
Он неодобрительно жалуется и сжимает руки вокруг шеи Чонгука, сокращая всё существующее между ними расстояние, пока вес Чонгука полностью не прижимает его к матрасу, а сам младший не целует его ещё более отчаянно. Даже когда его голова начинает кружиться от отсутствия кислорода, Тэхён всё равно не отпускает его.
В конечном счете Чонгук сам отступает, чтобы жадно схватить ртом воздух, и Тэхён пытается наклониться вперед, хныкая и желая снова почувствовать на своих губах губы Чонгука, однако последний отстраняется ещё больше, не давая снова вовлечь себя в поцелуй. Рычание пузырится в горле Тэхёна, и Чонгук двигает рукой вниз, чтобы успокаивающе обнять парня за талию и снова наклониться, начав вести поцелуями по скуле и подбородку, пропуская открытый от удивления рот и целуя вдоль шеи, щекоча губами щеку, вновь спускаясь на горло и кусая кадык.
Тэхён отбрасывает голову назад, давая больше доступа и кусая губу, чтобы заглушить стон. Прежде он был так счастлив, что засосы с его шеи наконец-то исчезли, но теперь, когда он знает, что они были от Чонгука, его окутывает странное желание получить их как можно больше.
Губы Чонгука выцеловывают его шею, как будто не зная, разрешено ли им большее — разрешено ли им метить его.
Хрипло хмыкнув, Тэхён отчаянно прижимается телом к чужому. Он снова кладёт руку на затылок Чонгука, зарываясь пальцами в его волосах и нетерпеливо оттягивая их. Кажется, Чонгуку это нравится, он стонет куда-то в шею Тэхёна и всем телом тут же дрожит.
— Дерзай, — выдыхает Тэхён, и Чонгуку большего и не надо. Он практически вгрызается в чужую шею, всасывая кожу и посылая волну неподдельного удовольствия по позвоночнику и каждой отдельной косточке старшего.
Тэхён выгибает спину, и Чонгук пользуется этой возможностью, чтобы подсунуть руку под смятую рубашку старшего, раскрытой тёплой ладонью ведя по спине и вниз к поясу штанов, продолжая прокусывать его кадык и зализывать уже наливающиеся метки.
Глаза Тэхёна откатываются назад за полуприкрытые веки от всех тех чувств, что дарят ему прикосновения Чонгука, которые теперь, кажется, горят просто везде. Это почти как долгожданный глоток воды после длительной засухи. Единственное, чего не хватало Тэхёну, так это губ Чонгука на его собственных, поэтому, не раздумывая, старший тянется вниз, берёт чужое лицо в свои руки и снова дарит им поцелуй.
Чонгук сдается легко, но на этот раз мнёт губы Тэхёна медленнее и мягче, как будто желая впитать каждый момент и каждую секунду.
Тэхён не возражает, позволяет глазам трепетно закрываться и открывает рот, всерьез плавясь от вкуса Чонгука.
Они целуются в течение нескольких минут, медленно соединяя губы снова и снова, чувствуя желание провести подобно часы или дни, кусая и облизывая друг друга так же легко, как вдыхая воздух.
Чонгук снова отстраняется от него, в последний раз оставляя короткий, целомудренный поцелуй на его губах, и приподнимается, чтобы осмотреть открывающийся перед ним вид: расслабленный Тэхён лежит прямо под ним, его волосы разбросаны по подушке, шея расцветает новыми метками, полузакрытые глаза темнеют от желания и из немного приоткрытых, распухших и покрасневших губ тянется ниточка слюны.
Он разрумяненный и смущённый от их интенсивного поцелуя, но Чонгук выглядит ничуть не лучше.
— Что? — хрипло спрашивает Тэхён, замечая, как Чонгук осматривает его.
— Разве это не странно? — спрашивает Чонгук, смотря на него с мелькнувшей в глазах неуверенностью.
Некоторое время Тэхён не понимает, о чём речь, но затем вспоминает слова Чимина и его словах о том, что они с Чонгуком были вместе. Вина медленно тянется обратно в его грудь, когда Тэхён видит в глазах Чонгука, как сильно тот ждёт ответа.
— Да, это странно, — бормочет Тэхён так тихо, что сам едва слышит свои слова из-под гула громко бьющегося сердца.
Глаза Чонгука расширяются, а боль от разочарования заволакивает их. Он пытается отстраниться, но Тэхён в панике снова обхватывает его руками и прижимает к себе.
— Это не то, что я имел в виду, — в порыве заверяет его Тэхён. — Я не собираюсь врать, это странно. Честно говоря, я понятия не имею, откуда это всё взялось…
Чонгук, кажется, тоже не понимает, и Тэхён чувствует, как делает всё ещё хуже, поэтому пытается найти правильные слова.
— Однако в странном нет ничего неправильного, — медленно говорит Тэхён, надеясь, что Чонгук поймёт его. — Мне нравится всё странное.
Мгновение Чонгук с неописуемым взглядом молчит, и Тэхён боится, что всё же сказал что-то не то, однако затем уголки губ младшего приподнимаются, и парень облегченно выдыхает.
Он чувствует, что прошел важный тест.
Тэхён кладёт руку на щёку Чонгука, длинными пальцами задевая крошечный шрам на скуле. Младший утыкается лицом в ладонь Тэхёна и оставляет на ней поцелуй, заставляя сердце парня сжаться.
Теперь, когда пелена от поцелуев прошла, последующая паника с головой накрывает Тэхёна, будто только сейчас открывая ему глаза на то, что произошло.
Он не сказал бы, что это сожаление, скорее просто замешательство. Ему интересно, что теперь. Что изменилось? Изменилось ли вообще?
Однако, как только Чонгук поднимает свой взгляд от его руки и смотрит на него нетипично тёплыми и мягкими глазами, как будто Тэхён был чем-то драгоценным, он откидывает все волнения. Не сейчас. Не когда он чувствует себя таким довольным и счастливым, даже если не может объяснить это. Вместо этого Тэхён перекатывается на бок, чувствуя, как рука Чонгука всё ещё мягко гладит его спину под рубашкой, и убеждает младшего сделать то же самое.
Как только они оба ложатся рядом, Тэхён подползает ближе и кладёт голову на плечо Чонгука.
Чонгук моргает и убирает руки, а Тэхён вздрагивает, боясь, что перешёл границу, однако затем руки младшего надежно обхватывают его тело в новые объятия, притягивая ближе, пока нос Тэхёна не утыкается ему в шею.
Тэхён удивленно моргает и смотрит Чонгуку в лицо.
Прежде они никогда так не обнимались. Несомненно, для Тэхёна была не редкость проснуться с закинутыми на Чонгука конечностями или его рукой на талии, но это даже и близко не стоит с их сознательным решением.
В руках Чонгука Тэхён позволяет себе расслабиться и спокойно выдохнуть. Он утыкается носом в шею младшего и кладёт голову под его подбородок, жмурясь и пытаясь успокоить расшумевшееся сердце; он знает, что Чонгук может услышать его — так близко они были друг к другу, — однако, прислушавшись, Тэхён и сам чувствует, как сердце Чонгука бьется столь же быстро.
Он не знает, что сказать, — они оба не знают, — но некоторые вещи просто не могут быть объяснены словами.
Когда Тэхён чувствует, как Чонгук прижимает свои губы к его волосам, он решает, что, не важно, какие будут последствия, с ними они столкнутся позже. На данный момент он собирается наслаждаться этим столько, сколько только сможет.