3
Декабрь
День у Сяо Чжаня не задается с самого утра. Он отрывается от унитаза и утыкается взмокшим лбом в прохладу настенной плитки, растекаясь обессиленной лужей на полу и чувствуя себя разбитым и замученным, словно и не ложился вовсе. Собственное самочувствие вызывает у него тревогу. Недомогание длится уже третьи сутки, и это начинает настораживать.
– Гэ? – скребется по ту сторону двери обеспокоенный Ван Ибо. – Ты в порядке, Чжань-гэ?
– А похоже, что я в порядке? – огрызается Сяо Чжань и, оперевшись на ободок унитаза, с кряхтением встает на ноги. Перед глазами темнеет, и ему приходится замереть, чтобы переждать приступ слабости. Он делает глубокий вдох и отпирает дверь, впуская внутрь ураган по имени Ван Ибо, что осматривает его с ног до головы, поддерживая за локти, и с тревогой во взгляде заглядывает в глаза.
– Давай я позвоню врачу? Это не нормально, тебя рвет уже третий день и именно с утра, – Сяо Чжань на это только закатывает глаза и слабо отбивается от него, поворачиваясь к раковине, чтобы сполоснуть лицо и прополоскать рот. Живот отзывается болезненным спазмом, а горло дерет после долгих рвотных позывов. Болеть – отстой.
– Я мог просто съесть что-то не то или поймать какой-нибудь ротовирус, – промокнув лицо полотенцем, бормочет Сяо Чжань. – Само пройдет, – Ибо делает шаг к нему и осторожно обнимает, позволяя устроить лицо у себя в шее и жадно вдохнуть выпущенные успокаивающие феромоны. Тошнота немного утихает, и он с облегчением выдыхает, обмякая в крепких руках своего заботливого льва. Его оплота равновесия и безопасности в этом отстойном мире. Вокруг бедра обвивается длинный хвост, вызывая тень улыбки на губах.
– Ну не три же дня подряд, – Ибо подхватывает Сяо Чжаня на руки и, проигнорировав возмущенное мычание, доносит до дивана в гостиной, осторожно опуская на мягкие подушки. Сяо Чжань трагично вздыхает, но сил на сопротивление все равно нет, так что он просто дарит своему мужу мрачный красноречивый взгляд. Тот в ответ мило улыбается и ласково гладит его по щеке, отчего по коже щекоткой разбегаются мурашки. Вот же хитрый лев, знает, как с ним бороться и не отхватить шлепок по заднице.
– Ван Ибо.
– Сяо Чжань, – вторит ему Ван Ибо, устраиваясь позади него и позволяя опереться себе на грудь. Сяо Чжань охотно льнет к нему, оплетая руками, и снова тычется носом в шею. Это странно, но от запаха кофе практически проходит тошнота. Магия феромонов, не иначе. Кажется, он на какое-то время отключается, убаюканный мягкими поглаживаниями по спине и волосам. Голос Ибо доносится до него через густую пелену забытья. – Я попрошу твою помощницу, чтобы она записала нас к врачу, – Сяо Чжань мигом просыпается от такого заявления и растерянно моргает, думая, что ослышался.
– Нас? – задрав голову, уточняет он, заглядывая Ибо в глаза.
– А ты хочешь пойти один? – недоверчиво приподнимает бровь тот.
– Ну, это точно проще, чем выкраивать место в наших графиках, – ворчит на это Сяо Чжань. – Выберу слот ближе к вечеру, доеду на такси. Заберешь меня от врача, – резюмирует он, принимая сидячее положение при помощи чужих рук. Так, за руль ему точно сегодня нельзя, скорость реакции будет ни к черту. – И только попробуй приехать за мной на мотоцикле.
– Чжань-гэ, ну какой мотоцикл, ты сесть без моей помощи не можешь, – успокаивающе целует его в висок Ибо и поднимается с дивана. – Заварю тебе кофе. Что хочешь на завтрак?
– Целую кухню к тому времени, как я отживею и приползу туда, – кричит он вслед довольно гогочущему Ван Ибо. – И булочки на пару. С османтусом!
Весь рабочий день проходит как в тумане. Сяо Чжань не знает, каким чудом переживает его. Наверное, только благодаря тому, что ему никуда не нужно идти, все встречи на сегодня назначены в онлайн-формате, и можно спокойно сидеть за рабочим столом, не покидая кабинет. Голова все равно плохо соображает из-за недосыпа, так что приходится справляться при помощи кофе и обеда, который ему заботливо заказывает Юй Тун. Нужно будет выписать ей премию.
Впервые на своей памяти Сяо Чжань покидает офис вовремя и без задержек. Его снова тошнит, и только мысль о клинике помогает держать себя в руках и не начать психовать. А может, все дело в милых сообщениях, что шлет ему Ибо на протяжении всего дня. От них знакомо теплеет в груди, а на губах появляется глупая улыбка. Что ж, Сяо Чжань безнадежно влюблен и даже не может по-настоящему сердиться на своего мужа за чрезмерное беспокойство. Привыкнуть к чужой заботе было нелегко, поначалу он часто раздражался и ворчал, а потом вдруг осознал, что это, вообще-то, чертовски приятно. Каждый из них по-своему проявлял свою любовь. Сяо Чжань через поступки и саркастические замечания, Ибо – через заботу и прикосновения.
Врач внимательно выслушивает его жалобы, измеряет ему давление и температуру и выписывает направление на анализы, назначая повторный прием на следующее утро. Сяо Чжань только чудом умудряется не заорать на весь кабинет. Он выплескивает свое раздражение на мусорном ведре в туалете и идет сдавать кровь. И плевать, что не натощак, ему не улыбается ждать еще сутки и мучиться тошнотой из-за дурацких врачебных правил.
Ибо ловит его, дрожащего и взвинченного донельзя, в объятья возле процедурного кабинета, из которого Сяо Чжань выходит еще более разбитым, чем раньше. Он обнимает крепко, баюкает в своих руках и шепчет что-то ласковое, но неразборчивое ему на ухо, оставляя поцелуй у виска. То что нужно после сумасшедшего выматывающего дня. От его успокаивающего низкого голоса, от прикосновений и выпущенных феромонов становится чуточку легче. По дороге домой Сяо Чжань отрубается прямо в машине и просыпается от того, что его ласково гладят по лицу. Он нехотя выбирается из салона и на автопилоте идет до их жилого комплекса. Кажется, Ван Ибо помогает ему раздеться и укладывает в кровать. Стоит только голове коснуться подушки, как Сяо Чжань тут же отключается.
Утро у него начинается неизменно с тошноты и избавления от всего, что организм успел переварить за ночь. Сяо Чжань вымучено стонет и пишет своей помощнице, чтобы сегодня его не ждали. Он не вынесет еще один день в душном офисе. Ван Ибо приносит ему воду и помогает умыться, а затем снова относит в гостиную и уходит заваривать чайный отвар. Сяо Чжань кутается в толстовку, пропахшую кофе и шмыгает носом, который знакомо пощипывает от переизбытка эмоций. Кажется, он спас мир в прошлой жизни, раз в этой ему достался такой внимательный и заботливый муж. Жаль тот не может поехать с ним в больницу из-за тренировки. Сяо Чжань горестно вздыхает и идет собираться в надежде, что сегодня наконец-то врачи смогут разобраться, что с ним не так.
– Что ж, могу вас поздравить, у вас три недели, – бодро заявляет терапевт, взглянув на результаты анализов.
– Три недели чего? Отравление? – озадаченно хмурится Сяо Чжань, не разделяя чужой радости. – Всего три дня же. Ладно, уже четыре, – поспешно исправляется он.
– Да нет же, – тихо смеется на это уточнение доктор Ли, если верить бейджику на халате. – Вы беременны, срок три недели, – яснее не становится. Сяо Чжань растерянно моргает и смотрит на врача как на умалишенного.
– В смысле беременный? Это какая-то ошибка.
– Ошибки быть не может, мы взяли у вас кровь. Если не верите, давайте сделаем вам ультразвуковое исследование, – предлагает врач с раздражающим снисхождением, словно разговаривает с маленьким ребенком, а не со взрослым здравомыслящим гибридом.
– Ну давайте сделаем, – соглашается Сяо Чжань, только чудом сдержавшись и не добавив язвительное «Раз вы по крови умудряетесь ставить неправильные диагнозы». – Вы, наверное, не в курсе, но я бета.
– Вы не можете быть бетой, вы...
– Да, да, я якобы беременный, – нетерпеливо перебивает врача Сяо Чжань, начиная раздражаться. Он ехал сюда с надеждой, что ему поставят уже наконец-то диагноз, отравление, там, или какие проблемы с желудком, выпишут лечение. А в итоге что? Его посчитали беременным! – Давайте уже ваше направление, и на этом распрощаемся, – не желая и дальше продолжать этот нелепый разговор, просит он, вставая со стула и протягивая руку за бумагой. Врач, к его большому удивлению, документы не отдает, а поднимается следом и идет в сторону выхода, приглашающе открывая дверь.
– Пойдемте, я передам вас в руки омегологу, – ну все. Приехали.
– Пойдемте, – с нервным смешком соглашается Сяо Чжань, стараясь незаметно ущипнуть себя за руку в надежде, что все происходящее один большой страшный сон. – Но звучит это более чем нелепо.
Врач его веселья не разделяет, одаривая снисходительным взглядом, мол, ничего, многие так реагируют на беременность. Но Сяо Чжань не беременный! Это просто физически невозможно. Он бета, его организм не приспособлен для того, чтобы зачать, выносить и произвести на свет ребенка. Вероятно, в анализы закралась какая-то ошибка, или же лаборант перепутал пробирки. Да, точно, это все проделки новичка. Вот сейчас они придут к омегологу, тот покрутит у виска, ободряюще похлопает Сяо Чжаня по плечу и извинится за доставленные неудобства. А потом они дружно пойдут в регистратуру записывать его к нормальному терапевту, а не этому шарлатану Ли.
– Что ж, ошибки нет. Вы и вправду беременный, – после долгого изучения экрана и выведения узоров датчиком у Сяо Чжаня на животе выносит вердикт омеголог, пожилой седовласый мужчина с добрыми глазами и сеткой морщин вокруг глаз, на бейджике которого значится лаконичное «Доктор Чжу Делун».
– Покажите мне экран, – приподнявшись на локтях, командует Сяо Чжань, начиная злиться. Омеголог приподнимает брови, но спорить не пытается. Он устанавливает датчик обратно в крепеж и разворачивает экран, поясняя:
– Вот это небольшое пятнышко ваш ребенок, – ткнув пальцем в размытое нечто, произносит доктор. – Развивается хорошо, без отклонений. Я изучил вашу карту, показатели отличные, так что поводов для беспокойства нет. Мы поставим вас на учет в нашей клинике и будем наблюдать за течением беременности. Сейчас сделаю вам снимок и напечатаю заключение и памятки с рекомендациями для беременных. Учтите, первый триместр самый трудный для мужчин-омег, поэтому крайне важно соблюдать определенный режим питания и сна, никаких нервных встрясок и перенапряжения.
– Это шутка какая-то? – нервно стирая резкими движениями потеки геля с живота, интересуется Сяо Чжань, начиная злиться. – Вы меня всей клиникой разыграть решили?
– Беременность – это не шутки, господин Сяо, – вмиг посуровев, торжественно заявляет доктор Чжу.
– Я бета! – все же срывается на крик Сяо Чжань, чувствуя, что еще секунда, и он взорвется. Ну или разнесет тут все к чертям собачьим. Тревога противными липкими щупальцами оплетает грудную клетку, вызывая новый приступ тошноты. Ему приходится сделать глубокий вдох, чтобы подавить накатывающую волнами панику. – Я не могу быть беременным, – куда более спокойно добавляет Сяо Чжань, чувствуя, как земля буквально уходит у него из-под ног, стоит слезть с кушетки. Врач тут же подхватывает его под руку и ведет к стулу, наконец-то сообразив, что к чему.
– Успокойтесь и присядьте на стул, – просит доктор Чжу тихим спокойным голосом. – Сейчас мы во всем с вами разберемся, хорошо? – Сяо Чжань согласно кивает, рассеянно наблюдая за тем, как омеголог наливает воду в бумажный стаканчик и капает туда пару капель успокоительного, а затем протягивает ему. Он выпивает содержимое залпом, стараясь дышать на счет.
– Ладно, но все это звучит как безумие, – с трудом выдавливает из себя Сяо Чжань, размышляя над тем, чего ему хочется больше: предательски разреветься или истерически расхохотаться. Он беременный. Ну не ерунда ли? Как он вообще может быть беременным? Нет, то есть, Сяо Чжань конечно знает всю механику, но... Вот это самое «но» и заставляло голову идти кругом.
– Поверьте, после ваших слов я удивлен не меньше вашего, – заверяет его врач, возвращаясь за стол и открывая его медицинскую карту на компьютере. – Давайте по порядку. Вы ведете активную половую жизнь?
– Да, я женат на альфе, – дрожащим от волнения голосом произносит Сяо Чжань, нервно сжимая в пальцах ткань своих брюк.
– Как часто у вас происходит сцепка?
– Да практически всегда, – тихо хмыкает Сяо Чжань. От мысли об Ибо ему становится чуточку легче. – В гон постоянно. А так у нас секс с проникновением примерно пару-тройку раз в неделю, иногда меньше, иногда больше в зависимости от загрузки на работе.
– Как давно вы начали ощущать какие-то изменения в своем теле? Показалось ли вам что-то странным? – вопрос врача вгоняет Сяо Чжаня в ступор. Он хмурится, пытаясь воскресить в голове воспоминания о симптомах, показавшихся ему странными, но, как назло, на ум практически ничего не идет.
– Странным? – рассеянно повторяет Сяо Чжань, задумчиво зажевав нижнюю губу. – Да вроде нет, – и когда он произносит это вслух, мозг тут же подкидывает воспоминание. – Хотя постойте. Мой муж заметил, что мой запах якобы изменился примерно летом. Это считается?
– Безусловно, – заметно оживляется врач, принимаясь что-то быстро печатать на компьютере. – А в остальном вы замечали какие-то перемены? Скачки настроения? Повышенную сексуальную активность в определенные периоды месяца?
– Ну, бывало иногда, – коротко пожимает плечами Сяо Чжань. – Но мой муж лев и альфа. Я списывал это просто на взаимное сексуальное влечение. Еще частенько знобило, – припоминает он. – Была слабость с начала осени, но я очень много работаю, просто списывал это на переутомление, – доктор Чжу понимающе кивает и поворачивается к Сяо Чжаню.
– Нам с вами нужно провести комплексное обследование вашего организма. Это важно для понимания того, что именно с вами произошло, но предварительно я могу сказать лишь единственную версию, по которой вы можете быть беременным.
– И что же это за версия? – нервно облизнувшись, нетерпеливо спрашивает Сяо Чжань, чувствуя, как все тело напрягается в ожидании вердикта.
– Ваш половой партнер энигма, и под воздействием его сильных феромонов ваш организм начал мутирующую полноценную перестройку в омегу благодаря имеющимся у вас рецессивным о-генам, – Сяо Чжань, как сильный и уверенный в себе бета, понимающе кивает и мужественно и молча теряет сознание.
По ощущениям в себя он приходит тут же, обнаруживая себя уже лежащим на кушетке. Висок отзывается на резкий поворот головы тупой болью, давая понять, что падение не прошло для него бесследно. Сяо Чжань морщится и пытается встать, доктор Чжу помогает ему в этом, внимательно следя за его состоянием. Что ж, если не считать легкого обморока и набухающей шишки, он чувствует себя более чем нормально. А потом Сяо Чжань вспоминает их с врачом разговор, и сердце испуганно сжимается, принимаясь колотиться о ребра с удвоенной силой.
– В смысле рецессивным о-генам? – осипшим от испуга голосом хрипит он и тут же закашливается, пытаясь прочистить горло. – Я же бета, – с надеждой взглянув на омеголога, непослушными губами бормочет Сяо Чжань. Доктор Чжу тяжело вздыхает и отрицательно качает головой.
– Вы всегда были омегой.
– Вы издеваетесь надо мной? – скептично приподнимает бровь Сяо Чжань, с укором глядя на врача.
– Вы хоть что-нибудь знаете о природе бет? – отвечает ему доктор Чжу в той же интонации, заставляя смутиться. Что ж, в этом был смысл.
– Теперь мне кажется, что нет, – бормочет себе под нос Сяо Чжань, вымученно откидываясь на холодную стену.
– Беты всегда представляли интерес для науки. Их считают совершенным видом гибридов, способных держать в узде инстинкты, и так оно и есть. Это происходит благодаря тому, что их вторичный пол альфы или омеги настолько слабо выражен, что никак себя не проявляет на протяжении всей жизни, пока не появляется более сильная особь, способная стать для них катализатором. И вот тогда их организм начинает перестройку в пользу того или иного вторичного пола, больше не способный поддерживать прежний баланс гормонов в организме.
– Боже, – вымученно стонет Сяо Чжань, чувствуя, как у него начинает болеть голова от переизбытка информации. Кажется, ему потребуется не один день, чтобы это переварить. Да, он и раньше замечал за собой странности, какие-то сексуальные всплески в одно и то же время ежемесячно, влагу между ягодиц после секса. Но Сяо Чжань списывал это на остатки смазки и не придавал значения, а сексуальный аппетит оправдывал наличием в его квартире ненасытного льва. Ему и в голову не приходило, что организм проходит какую-то там перестройку.
– Дать вам еще успокоительного? – заметив его состояние, предлагает доктор Чжу.
– Дайте мне удавку, я придушу одного засранца, – цедит сквозь зубы Сяо Чжань, приходя в ярость от осознания того, кто виноват в том, что происходит с его телом. – А если бы у меня были рецессивные а-гены?
– То, вероятнее всего, вы бы мутировали в полноценного альфу. Особенность энигм заключается в том, что они усиливают рецессивные гены гибрида, делая их доминирующими, – и Сяо Чжаню, конечно же, повезло родиться с генами омеги.
– Дурдом какой-то, – резюмирует он, потирая виски и тут же одергивает руку от одного из них, потому что задевает шишку, что отзывается пронзительно-острой болью на прикосновение. – Я, должно быть, сплю, – нервно смеется Сяо Чжань, отказываясь верить в реальность происходящего.
– Боюсь, что нет, господин Сяо, – с сочувствием глядя на него, мягко возражает доктор Чжу. – Так что, вы согласны пройти обследование? – Сяо Чжань долго смотрит на него, тяжело вздыхает и нехотя кивает. Разве может быть какой-то другой ответ?
Ван Ибо врывается в больницу запыхавшийся, со шлемом наперевес, в гоночном костюме и с растрепанными волосами. Кажется, гневное сообщение с приказом срочно приезжать застало его на треке. Он подлетает к поднявшемуся с кушетки Сяо Чжаню, беспокойно осматривая с головы до ног и буквально засыпая вопросами:
– Чжань-гэ, что случилось? Ты в порядке? Что сказал врач?
– Какого черта ты не сказал мне, что ты энигма? – с порога в карьер спрашивает Сяо Чжань, прожигая растерявшегося от такого «радушного» приема Ван Ибо гневным взглядом. Ох, как же ему хочется сейчас его придушить. Останавливает только перспектива оставить их не родившегося ребенка без отца.
– Чего? – отупело моргает Ибо, застигнутый врасплох этим вопросом. Судя по его лицу, о своих редких генах он слышит первый раз в жизни. Ну, сюрприз?
– Что слышал! – огрызается Сяо Чжань, не зная, чего ему хочется больше, врезать Ван Ибо или позорно разреветься от страха. Он выбирает что-то среднее, тихо всхлипнув и пихнув его в плечо.
– В смысле я энигма? – с сомнением в голосе переспрашивает Ибо. О, как Сяо Чжаню знакомо это недоумение. Примерно так же он отреагировал на собственную беременность. О боже, ребенок. Ему становится дурно, стоит только вспомнить об этом. В нем, черт побери, растет жизнь! – Они что, реально существуют? Я думал, это что-то вроде сказок.
– Ни хрена это не сказки! – срывается на крик Сяо Чжань, донельзя взвинченный и рассерженный тем, что Ибо остается спокойным. А у них тут, между прочим, конец света! Черт, что же им теперь делать?
– Так, ладно, как это связано с твоим визитом к врачу? – переведя дыхание, напоминает Ибо. И вот они и переходят к сути проблемы.
– А напрямую, Ван Ибо, потому что вот это, – Сяо Чжань поворачивается к кушетке, на которой лежат бумаги с обследованием, и берет из папки заветный квадратик, пихая в руки Ван Ибо снимок с УЗИ, – твой ребенок. Поздравляю, папуля. А я теперь омега. Как тебе такое?
– Чего? – недоверчиво тянет гласные Ибо, рассмеявшись. – Это шутка какая-то? – он с сомнением смотрит на содержимое снимка и поднимает смеющиеся глаза на Сяо Чжаня, явно не понимая серьезности происходящего. Сяо Чжаню хочется его ударить. – Гэ, не смешно, – нервно смеется Ибо и снова смотрит на снимок, пытаясь разобрать, что на нем изображено. Выходит у него не очень. – Ты же бета, а я альфа.
– Ни черта ты не альфа, ты энигма, из-за феромонов которого мой организм мутировал в омегу, – буквально рычит Сяо Чжань, пихая Ван Ибо в плечо. – И теперь меня колбасит не только из-за последствий смены вторичного пола, но и из-за беременности! – вот теперь до Ибо, кажется, наконец-то доходит.
– Мне надо присесть, – хватается за сердце он, опускаясь на стул рядом с кушеткой и пытаясь уложить в голове полученную информацию.
– Конечно, садись, нам же теперь некуда спешить, – саркастично отзывается на это Сяо Чжань, присаживаясь на соседний стул. Какое-то время они сидят в тишине. Ибо долго вертит в руках снимок с УЗИ, тихо хмыкает, неразборчиво бормочет что-то себе под нос, а затем наконец поднимается на ноги.
– Пойдем, гэ.
– Куда? – оторопело произносит Сяо Чжань, окончательно запутавшись.
– К врачу, – Ибо забирает у него папку с документами, оставляет шлем на стуле и берет Сяо Чжаня за руку. Тепло чужой ладони, большой, немного шершавой и такой родной, ощущается как благословение. Самый настоящий оплот безопасности и покоя в этом безумном мире. В носу опять начинает щипать от переизбытка чувств, а грудь сжимается от щемящей нежности. Да что ж такое-то? Сяо Чжань чувствует, что снова обретает почву под ногами, просто держа Ван Ибо за руку. – Я ни черта не понимаю по этому снимку, мне нужна инструкция.
– А мне успокоительное, – рассеянно замечает Сяо Чжань и послушно заходит вместе с Ибо в кабинет.
Доктор Чжу, если и удивляется их визиту, то не подает виду, лишь слегка приподнимая брови. Он приветливо улыбается и приглашает присесть, охотно отвечая на бесконечный поток вопросов крайне взволнованного происшествием будущего отца. Сяо Чжань не принимает участие в обсуждении, бездумно уставившись в стену перед собой и полностью погрузившись в свои мысли. Да и какой смысл вслушиваться? Он и так уже все это знает, зря что ли пытал врача несколько часов после того, как обследование подтвердило его новый статус вторичного пола и беременность.
– А если сделать аборт? – вот, что Сяо Чжань первым делом спросил у врача, когда немного отошел от шока. Доктор Чжу недовольно нахмурился, немного помолчал, но все же ответил предельно честно и без увиливаний.
– Я не вправе здесь решать за вас, господин Сяо, но как врач должен предупредить, что сейчас ваш организм, несмотря на довольно хорошие анализы, максимально нестабилен и пребывает в стрессовом состоянии в связи с новым статусом. И я не могу предсказать, как он поведет себя в условиях дополнительного стресса на промежуточном этапе перестройки, который завершится только после полноценной течки. Это в первую очередь опасно для вас.
– А беременность не опасна, вы хотите сказать? – Сяо Чжань ответил едким замечанием на чужую тираду, приходя в ярость от собственного бессилия перед складывающейся ситуацией. Он оказался заложником собственного организма, который с чего-то решил, что мало просто мутировать в омегу, нужно еще и потомство произвести на свет.
– К беременности ваш организм начал вас готовить с лета, и сейчас он проходит уже стадию адаптации. Поймите, я не отговариваю вас, – заметив подвешенное состояние Сяо Чжаня, еще мягче прежнего произнес омеголог, вручая ему стакан с водой. – Я просто хочу, чтобы вы были осведомлены обо всех возможных последствиях, это в первую очередь нужно вам. Если прервать беременность, велик риск очень сильной гормональной встряски организма даже с учетом того, что сейчас у вас превосходные анализы. Это всегда крайне непредсказуемый процесс даже для здорового организма, который может привести и к бесплодию, если вдруг вы все же решите в дальнейшем иметь детей. Но если вы захотите пойти на такой риск, решение нужно принимать как можно скорее.
Сяо Чжань тогда промолчал. А что он мог сказать? У него на языке вертелись только нецензурные слова. Вот прямо как сейчас, когда они выходят из кабинета врача, и Ван Ибо буквально светится от счастья, явно довольный происходящий. Сяо Чжань не может ответить тем же. Он напуган, взвинчен и хочет разреветься от бессилия из-за того, что ему нужно в сжатые сроки принять крайне важное решение, от которого будет зависеть вся его дальнейшая жизнь.
Быть взрослым – полная херня.
– Получается, у нас будет ребенок? – осторожно уточняет Ибо, останавливаясь возле стула, на котором оставил свой шлем.
– Это все, что тебя волнует? – раздраженно фыркает Сяо Чжань, сверкая гневным взглядом. Он не понимает, нет, правда не понимает чужого веселья. Ну конечно, это ведь не Ван Ибо предстоит выносить в себе новую жизнь, произвести на свет и нести за нее ответственность. Хотя нет, вот от последнего его муж точно не отделается, пусть отвечает за свои поступки.
– Чжань-гэ, меня волнует все, что связано с тобой, – заверяет его Ибо и, глупо улыбнувшись, добавляет: – И нашим ребенком.
– Боже, видеть не хочу твое до тошноты довольное лицо, – недовольно кривится Сяо Чжань, начиная снова раздражаться.
– Гэ, – улыбка тут же слетает с лица Ван Ибо, который, кажется, начинает подозревать неладное. Он делает осторожный шаг вперед и берет руки Сяо Чжаня в свои, робко сжимая и с надеждой заглядывая в глаза. – Гэ, ты же ведь оставишь нашего ребенка? – и вот они плавно подходят к главному вопросу.
– Я... я не знаю, – честно признается Сяо Чжань, выпутывая руки из внезапно ослабевшей хватки. Он измученно трет лицо ладонями и тяжело вздыхает, поднимая на Ибо свои покрасневшие от усталости и невыплаканных слез глаза. Львиные уши у того тут же тревожно поджимаются, а хвост начинает хлестать по ногам. – Мне ужасно плохо, меня ебашит гормонами так, что хочется смеяться и плакать поочередно, за сегодняшнее утро меня вырвало пять раз, и единственное, что я хочу, это поскорее избавиться от всего этого и вернуть себе свое тело обратно, – судорожно втянув носом воздух, на одном дыхании выпаливает Сяо Чжань. Чего он точно не ожидает услышать, так это извинения:
– Прости меня, Чжань-гэ, – тихо произносит Ибо, выглядя таким же несчастным и разбитым, каким себя ощущает Сяо Чжань в данный момент. Он удивленно выдыхает, когда его сгребают в объятья и, оставив смазанный поцелуй у виска, тихо произносят: – Это все моя вина. Если бы я знал, что являюсь энигмой, я бы что-нибудь сделал, чтобы не подвергать тебя такой опасности и не заставлять твой организм проходить перестройку. Ну или мы хотя бы предохранялись, – с тихим нервным смешком добавляет Ибо, и Сяо Чжань ловит себя на том, что тоже улыбается. Он робко обнимает его в ответ и кладет голову ему на плечо, прикрывая глаза. – Я приму любой твой выбор, Чжань-гэ, – немного помолчав, произносит Ван Ибо. – Если ты захочешь его оставить, я стану для этого ребенка самым лучшим отцом на свете, но если ты пока еще не готов, я поддержку тебя, – голос у него ломается на окончании и переходит в хрип. – Я...
– Помолчи, – приказывает Сяо Чжань, тычась носом ему в шею, уловив знакомый кофейный запах, исходящий от кожи, который наконец-то приносит так необходимое сейчас ощущение безопасности. Ван Ибо послушно замолкает и замирает, явно сбитый с толку. – Выпусти феромоны, – он тут же слушается, и Сяо Чжань коротко и довольно стонет, крепко обнимая в ответ. Тревога отступает под давлением восхитительных волн спокойствия, которые приносит с собой любимый запах, и наконец-то проходит тошнота. Сяо Чжань впервые за вечер чувствует себя человеком, а не зачерствевшей половинкой лимона, провалявшейся в холодильнике два месяца к ряду.
– Гэ? – робко подает голос Ибо, успокаивающе поглаживая его круговыми движениями ладони по спине, отчего по телу начинают разбегаться приятные мурашки и волны тепла.
– Потрясающе, – счастливо бормочет Сяо Чжань, потираясь о шею своего мужа чуть ли не всем лицом и глубоко дыша. – Тошнота прошла. Я от тебя не отлипну, так и знай.
– Хорошо, – снова погладив его по спине, послушно соглашается Ибо. – Поехали домой, бао? – Сяо Чжань согласно мычит и наконец нехотя отстраняется.
До машины они идут молча, не расцепляя рук. Ван Ибо бросает шлем от мотоцикла на заднее сиденье и забирает у Сяо Чжаня ключи, садясь за руль. За мотоциклом он решает прислать кого-нибудь из команды, не желая сейчас грузить себя еще и этой проблемой. Сяо Чжань коротко кивает и пристегивается ремнем безопасности, наблюдая за ним сквозь полуприкрытые веки.
Странно, но сейчас он уже не чувствует себя уставшим и эмоционально измотанным, даже желание разревется проходит. Все ровно наоборот. После слов Ибо о готовности поддержать и принять любой его выбор в нем словно открывается второе дыхание. За всеми этими переживаниями о собственном теле Сяо Чжань совершенно забыл о еще одной переменной в этом уравнении – гибриде, который всегда ставил его благополучие превыше собственного. Гибриде, которого он бесконечно сильно любил и которого хотел сделать счастливым.
И теперь в нем растет результат их любви, пока еще настолько крошечный, что даже на УЗИ ни черта не разобрать, просто скопление клеток. Но это уже больше, чем то, на что Сяо Чжань рассчитывал, соглашаясь на брак с Ван Ибо. Они ведь планировали детей, они оба хотели однажды завести ребенка. И вот теперь, когда это стало осуществимо, неужели он действительно решится на то, чтобы избавиться от того, о ком никто из них даже не смел и мечтать?
– Гэ, ты как? – вырвав из раздумий, тихо зовет его Ван Ибо, неторопливо петляя между машин.
– А сам как думаешь? – повернувшись к нему, с тихим смешком интересуется Сяо Чжань, любуясь таким знакомым профилем, подсвеченным теплым уличным освещением от придорожных фонарей, россыпью родинок у виска и на шее, выразительной линией челюсти, плавным контуром носа и губ.
– Напуган, в шоке, подумываешь оторвать мне член, – с кривой усмешкой перебирает варианты Ибо, бросая в его сторону быстрый взгляд, чтобы затем снова переключить внимание на дорогу. Сяо Чжань весело хмыкает. Что ж, весьма проницательно. Между ними всегда существовала какая-то ментальная связь. Ибо чувствовал его лучше кого-либо еще, улавливал настроение и знал, когда нужно промолчать, а когда пошутить, чтобы разрядить обстановку.
– Заманчиво, – положив голову на подголовник, лениво произносит Сяо Чжань, любуясь лежащими на руле большими ладонями и тем, как перекатываются мышцы под практически прозрачной смуглой кожей, как проступают на ней тонкие нити вен, а пальцы напрягаются, сильнее впиваясь в кожаную обивку. – Но мне нравится твой член. К тому же, раз я теперь омега, твой член мне очень даже пригодится, – это его первая попытка пошутить про собственный статус.
– Чжань-гэ! – в притворном возмущении восклицает Ван Ибо, бросая на него полный негодования взгляд оскорбленного до глубины души альфы. Нет, энигмы. Черт, как же сложно.
– Что? – приподняв в притворном удивлении брови, с улыбкой интересуется Сяо Чжань. – Ты знал на ком женился, я ко всему подхожу с практичной точки зрения.
– Выйти за меня ты согласился тоже из практических соображений? – спрашивает Ибо с подозрительно непроницаемым лицом. Сяо Чжань щурится, окидывая его внимательным взглядом, и на пробу забрасывает удочку, желая убедиться в своих подозрениях:
– Нет, ты меня просто достал, – на чужой челюсти тут же проступают желваки. – Я понял, что проще тебе поддаться, чем бегать от тебя всю оставшуюся жизнь. Ты же ведь не оставил бы меня в покое.
– И все? – как можно непринужденнее уточняет Ван Ибо. Но по тому, как ломается его голос на последнем слове, как опускаются уголки губ и белеют костяшки пальцев, сжатых на руле, Сяо Чжань понимает, насколько тому не все равно.
– А еще потому что я очень тебя люблю, знаешь? – с нежностью в голосе произносит он. У Ибо после этих слов появляется такое странное выражение на лице. Как будто он не знает, чего хочет больше: улыбнуться или расплакаться. – Львенок?
– Я сейчас отвисну, – сиплым голосом произносит Ибо и тут же прокашливается. – Просто... я правда думал об этом долгое время, вдруг я слишком давил или был навязчивым и ну, заставил тебя, – губы у него подозрительно дрожат, и то, что он не смотрит на Сяо Чжаня, только еще больше подтверждает догадки.
– Ван Ибо, останови машину, – командует он.
Ван Ибо бросает на него растерянный взгляд, но не спорит, просто послушно находит место и паркуется, включая аварийку. Стоит только заглушить мотор, как Сяо Чжань отстегивает ремень и перегибается через коробку передач, приближая лицо вплотную к лицу Ибо. Он кладет ладонь ему на щеку и гладит большим пальцем мягкую кожу возле уголка губ, задумчиво глядя в глаза. В них отражаются звезды и чернота Вселенной. Его личной Вселенной. Собравшись с духом, Сяо Чжань решается на первое в своей жизни серьезное откровение:
– Ван Ибо, добрую половину своей жизни я работал с цифрами, заключал сделки и добивался того, что хочу. Но я и подумать не мог, что захочу чего-то обыденного и простого вроде семьи или постоянного партнера. Я и на брак с Цзаньцзинем-то согласился только потому, что это выгодно было для меня. Никакими высокими чувствами там не пахло. Когда в моей жизни появился ты, у меня словно почву из-под ног выбили. В хорошем смысле, а не как когда ты нашему охраннику в бизнес-центре подножку поставил, потому что подумал, что он на меня засмотрелся, – поспешно добавляет Сяо Чжань, и Ван Ибо тихо хмыкает. – С тобой не работали мои обычные жизненные установки, ты не поддавался хоть какой-то логике, потому что ты действовал по воле этого, – он стучит пальцем по груди Ибо, указывая на сердце, а затем поднимается к виску, повторяя манипуляцию, – а не этого.
Сяо Чжань ласковыми касаниями очерчивает висок, контур бровей, линию щеки, челюсти и замирает на шее, оставляя там горячее прикосновении ладони. Ибо на секунду закрывает глаза, а когда открывает их снова, от его взгляда, нежного и недоверчивого, перехватывает дыхание. Он такой открытый и уязвимый сейчас. Они оба, если честно.
– Я не знаю, в какой момент я упал в тебя, но будь уверен: то, что я к тебе испытываю, далеко от холодного расчета или принуждения. Я просто тебя люблю за то, что ты – это ты, без причины, понимаешь? – с уголка глаза у Ибо скатывается крошечная слеза, и Сяо Чжань стирает ее пальцем.
Он не может удержаться от желания потянуться вперед и поцеловать его медленно, вдумчиво и нежно. Так, что у обоих спирает дыхание и срывается короткий пораженный вдох. Какое-то время они не говорят, просто неторопливо целуются, едва соприкасаясь губами. Сяо Чжань гладит шею Ибо, ощущая дрожь тела под пальцами, и кристально ясно понимает, что любит его сильнее, чем кого-либо еще. Он нехотя отстраняется, ощущая на своих губах чужое прерывистое дыхание. Ван Ибо смотрит на него с восхищением и такой одуряющей нежностью, что под ребрами что-то восторженно скребется и болезненно-сладко сжимается.
– Я знаю, что довольно скуп на слова, и ты редко слышишь от меня что-то теплое и ласковое, но это не потому что я не люблю тебя, наоборот, я люблю тебя сильнее, чем кого бы то ни было, – озвучивает свои мысли Сяо Чжань и ощущает небывалую легкость от того, что наконец-то смог произнести это вслух. – Просто не привык озвучивать это. Но я поработаю над этим, ведь вас, таких чувствительных и эмоциональных львят, теперь будет двое в моей жизни, я уверен, – глаза Ван Ибо от этих слов пораженно распахиваются.
– Гэ, – судорожно всхлипывает он. – Значит, мы его оставим? – Сяо Чжань тяжело вздыхает и вдруг отчетливо понимает, что действительно хочет попробовать. Ему все еще чертовские страшно, и будущее кажется крайне размытым и непонятным, но, черт, он готов рискнуть, потому что у него есть поддержка в лице Ибо, который готов подставить плечо в любой момент и поддержать.
– Да, Ван Ибо, мы его оставим, – согласно кивает Сяо Чжань.
– У нас будет ребенок? – не может поверить своему счастью Ван Ибо, растягивая губы в робкой улыбке.
– У нас будет ребенок, – улыбается в ответ Сяо Чжань, чувствуя себя до смешного счастливым в этот самый момент. Ибо наконец отмирает, крепко обнимая его, что становится трудно дышать. – Ты меня задушишь, – возмущенно хрипит Сяо Чжань, но даже не предпринимает попытки вырваться, обхватывая руками его плечи и утыкаясь носом в шею, вдыхая до боли любимый запах кофе.
Остаток пути проходит в приятной тишине. Ладонь Ибо согревает ладонь Сяо Чжаня, заставляя его чувствовать себя до нелепого счастливым. Он ощущает удивительную легкость внутри, и ему хочется глупо смеяться, но удается ограничиться просто улыбкой, которая не исчезает даже дома. Сяо Чжань устраивается на диване, отстраненно наблюдая за тем, как Ван Ибо суетливо мерит шагами гостиную, бормоча себе под нос план на ближайшую неделю.
– Нужно купить коляску, кроватку, оборудовать детскую. А еще лучше купить новую квартиру попросторнее, чтобы малышу было где разгуляться, – Ибо останавливается напротив Сяо Чжаня, чтобы оставить невесомый поцелуй на губах, а затем возобновляет нарезание кругов. – Вообще я подумывал о том, чтобы купить квартиру в этом доме, но ни одной свободной не осталось.
– У меня есть квартира в этом доме побольше, хотя это скорее что-то вроде пентхауса на последнем этаже, – рассеянно замечает Сяо Чжань, сложив ногу на ногу и покачивая в воздухе носком тапка.
– А? – Ибо замирает посреди гостиной, переводя на него удивленный взгляд.
– В этом же доме, – просто пожимает плечами Сяо Чжань, пытаясь припомнить, куда он подевал ключи. – Там три спальни, просторная гостиная и кабинет. Я купил ее в свое время про запас. Думал, что однажды, может, все-таки захочу завести семью. Так что время пришло, можем переехать туда, а эту сдавать в аренду, как и твою.
– Что еще я о тебе не знаю? – очаровательно улыбнувшись, с игривыми интонациями в голосе интересуется Ибо, подходя к нему вплотную. Он наклоняется, опираясь руками о спинку позади его головы, и криво усмехается, заглядывая в глаза. Сяо Чжань запрокидывает голову и охотно подставляет губы под поцелуй.
– Достаточно, чтобы не заскучать со мной.
– Что ж, тогда предлагаю начать с переезда, а затем и с заполнения детской для нашего малыша, – просияв, одобрительно кивает Ибо и отстраняется в поисках своего телефона, позабытого, кажется, в кармане куртки. – Черт, а у какие у нас есть хорошие детские магазины? – вернувшись из коридора, начинает суетливо размышлять он, вбивая что-то в поисковик на мобильнике. – А как нам выбрать коляску? А кроватку? О черт, нам нужно будет записаться на курсы для будущих родителей, надеюсь, моя менеджер не убьет меня за то, что я попрошу забить время в календаре в ущерб тренировкам. Но одного я тебя не пущу, так и знай
– Ван Ибо, наш ребенок пока размером с зернышко, – ворчит Сяо Чжань, недовольный тем, что все внимание его мужа переключилось на телефон и подготовку к рождению их будущего ребенка, которому от силы месяц. – У нас полно времени.
– И что? Нашему маленькому зернышку нужно все самое лучше уже сейчас, и нам не придется метаться в панике последние месяцы. Нужно будет записать тебя к врачу, чтобы он еще раз посмотрел все анализы после обследования и назначил витамины. О и нужно снизить нагрузку на работе и что-то решить с питанием.
– Юй Тун будет счастлива новым заданиям, – бормочет себе под нос Сяо Чжань, откровенно забавляясь суетливостью своего мужа. Тот останавливается, наконец-то отвлекаясь от заполнения корзины в онлайн-магазине, и окидывает его озадаченным взглядом.
– Ты очень спокоен для того, кто скоро станет папой.
– Ну так это твоя заслуга, ты паникуешь за двоих, – тихо смеется Сяо Чжань, вдруг осознав, что и вправду больше не испытывает того всепоглощающего ужаса и удушающей паники, которые волнами накатывали на него в клинике. И все это, безусловно, заслуга Ван Ибо, который удивительно ответственно подошел к своей новой роли, взяв на себя заботу обо всех организационных вопросах. Сяо Чжань точно спас мир в прошлой жизни, и за это ему достался самый лучший муж на земле. – Кто-то просто обязан временно сохранять спокойствие.
– А, ну хорошо, – нежно улыбается ему Ибо и наконец-то откладывает телефон в сторону. – Тебе нельзя волноваться, я обо всем позабочусь.
– О да, диди, это очень горячо, скажи это еще раз, – добавив в голос томных нот, произносит Сяо Чжань, плавно поднимаясь с дивана и подходя вплотную к пораженно застывшему Ибо. Тот судорожно сглатывает и опускает взгляд на его губы.
– Ты стебешься надо мной? – осторожно интересуется он охрипшим голосом.
– Возможно, – загадочно улыбнувшись, отвечает Сяо Чжань, погладив Ибо по груди. – А еще это действительно приятно слышать. Мне достался самый лучший муж.
– Я люблю тебя, – просияв, произносит Ван Ибо, сгребая его в тесные объятья.
– А я тебя, львенок, – бормочет ему в шею Сяо Чжань, оставляя на мерно бьющейся жилке пульса короткий поцелуй. – А теперь отпусти меня в душ, я хочу смыть с себя это мерзкое ощущение болезни и наконец-то поесть.
– Конечно, гэ, – звонко чмокнув его в макушку, соглашается Ибо и выпускает из рук.
Сяо Чжань с сожалением вздыхает, лишившись приятного тепла, и уходит в ванную комнату. Он плотно прикрывает за собой дверь и подходит к зеркалу. Из отражения на него смотрит измученный гибрид с растрепанными волосами, бледным лицом, залегшими под глазами тенями и искусанными губами. Ну и видок, кажется, ему нужно как следует выспаться, последние дни были слишком выматывающими. И пора бы уже начать лучше заботиться о своем здоровье. Сяо Чжань достает из кармана джинсов телефон и набирает записанный накануне номер.
– Доктор Чжу? Это Сяо Чжань. Могу я приехать к вам завтра вечером? Да, я принял решение.