Herz in Flammen

В Суне наступил поздний вечер.

Закат уже заканчивался, и приятные, розовые оттенки на небе сменились на багровые, медленно переходящие в глубокую синеву тёмной ночи.

У Химавари в этот день все планы летели просто к чертям. Она уже успела поверить в существование закона подлости, настолько всё складывалось неудачным образом.

Хотела потренироваться с господином Пятым — с Шинки случилось нечто непонятное, пришлось помогать ему. Конечно, здоровье парня в приоритете, но обидно Химавари всё же было.

После визита врача хотела впервые за долгое нормально пообщаться с Шинки — он умотал куда-то, не успела.

Потом увидела его у ворот, бросилась хоть в последний момент ситуацию прояснить — нет, мать приехала.

Именно по случаю её визита в доме Казекаге и накрыли стол. Конечно, особыми яствами Пятый в обычный день не располагал, но Йодо подсуетилась, и теперь на столе красовалось несколько блюд.

Помогать на кухне, почему-то, она вызывала именно Араю, только-только вернувшегося из Корпуса. Хотя Химавари примерно понимала, почему его. Слишком уж многозначительно шушукались на кухне названные брат и сестра, слишком уж часто бросали взгляды на неё. Но организовали приём, они, конечно, хорошо, этого не отменишь.

Так что уже вскоре все жители дома Казекаге, и временные, и постоянные, переместились на кухню.

И теперь Химавари была вынуждена сидеть за столом, пить чай и обсуждать не особо интересные дела, произошедшие в Конохе в её отсутствие, вместо того чтобы догонять Шинки. И это девушку очень сильно нервировало. Напряжение давило на худенькие, узкие плечи Химавари неподъёмным грузом. И, странно, но теперь уже она сама чувствовала ответственность за повелителя сатецу, за то, чтобы с ним всё было в порядке.

Химавари так раздражало, что сейчас Шинки в компании с каким-то мутным типом идёт по Пустыне, а она тут слушает про то, как Сарада удачно завершила очередную миссию.

Узумаки это было, конечно, интересно, но сейчас… Сейчас ей хотелось совершенно другого.

Химавари огляделась по сторонам, всматриваясь в лица брата с Нарой, Йодо. С виду казалось, что они на побег Шинки просто закрыли глаза, забыли.

Но также просто не могло быть, — рассудила Химавари. — Йодо носится со своими братьями, пусть и не родными, даже больше самого Пятого Казекаге! Неужели она бы не стала паниковать?

Химавари прищурилась, устремив взгляд прямо на аккуратно разделывающую мясо на тарелке Йодо. И сразу же заметила, что её движения неестественно резкие. Деревянные, даже можно сказать. Конечно, просто так такое не заметишь, но если внимательно следить…

Вот, — усмехнулась про себя Химавари. — что и требовалось доказать. Не забыла, значит.

А потом Химавари, обрадованная собственной внимательностью, перевела взгляд на Боруто, и неприлично громко прыснула, заметив, что брат сужает глаза, пародируя её ещё две минуты назад. Девушка, едва сдерживая улыбку, снова зажмурилась. Теперь посмеивался не только Боруто, но и Шикадай, присоединившийся к этой простой игре. Йодо, тоже заметившая, как втихаря развлекаются коноховцы, лишь глаза закатила. Ей, наверное, это казалось занятием, запускающим, как говаривал Пятый «обратное развитие». Использовал он данное словосочетание только в адрес Канкуро, и то — в состоянии далёком от адекватного, которое наступало минуток через пять после принятия кактусовой настойки.

— Химавари, — вдруг обратилась к ней Хината. — у тебя глаза болят? Устали?

— Нет. — мгновенно успокоилась девушка. Веселье, при пронзительном взгляде матери как рукой сняло.

— Хорошо, что так. — Хината улыбнулась. — И, знаешь, я бы хотела с тобой поговорить.

Боруто, сидящий прямо напротив сестры, драматично округлил глаза. Химавари это небольшое представление проигнорировала, хоть и чувства её он отражал довольно точно.

Да, ей действительно было страшно. Потому что всё, что затевалось как серьезный разговор, ничем хорошим не заканчивалось. В прошлый такой раз Химавари после непродолжительного обсуждения отправили в Сунагакуре, готовиться к роли главы клана.

Узумаки просто терялась, о чём хочет в этот раз поговорить мать. И, к своему вящему ужасу, Химавари понимала, что причин может быть довольно много. И все они далеко не приятные…

Первое, пожалуй — это забрать ее обратно в Коноху. Самое терпимое, хоть Химавари и хотела бы побыть в Песке ещё немного. Теперь она ведь должна и с Шинки разобраться, куда он делся, чего там случилось… Но, в целом, если особо не драматизировать, то кабы так, то ситуация сложилась бы лучше всего.

Вторым предположением Химы было то, что мать хочет проверить, чему она здесь научилась, по руководством Пятого-то. Именно при таком раскладе и возникали сложности. Ведь по сути, полноценно тренировались они раза три от силы. Если вычесть совместные занятия с командой Шинки, при которых бьякуган, который мать и волновал, не развивался абсолютно никак.

А вот о третьем варианте Химавари даже подумать было страшно. Он бы оказался правдой если бы Хината узнала, что они с Шинки… Они с Шинки… Ну, общаются…

Химавари вся сжалась, представляя себе то, как мать отреагировала бы на один из многочисленных слухов, распускаемых неравнодушными людьми об их с Шинки отношениях. Какой бы крик поднялся, подумать страшно…

Тут бы сразу первый расклад был обеспечен — Химавари точно забрали бы в Коноху, и в Суну больше не отпускали. Девушка сама не знала, почему так считает, но была абсолютно уверена, что в пару ей постараются впихнуть Иноджина, а повелителя сатецу наоборот, не подпускать. Хотя, у них так ничего и не сложилось… Но всё же, Химавари точно знала одно — Шинки ей дорог. И всё тут.

— Так что, позволишь поднять одну важную для меня тему? — вновь спросила Хината, заметив, что отвечать Химавари не планирует.

— Да, хорошо. — едва слышно ответила девушка.

— Отлично, отлично. — Хината улыбнулась, глядя на дочь.

Химавари не то, чтобы так сильно боялась, но под пристальным взглядом бьякугана невозможно было успокоиться. Мысли в голове её метались и путались, мешая нормально думать. Даже варианты развития событий, придуманные девушкой всего две минуты назад не желали собираться в разумные версии будущего, и, смешиваясь, превращались в какой-то абсурд.

У Химавари от всех этих нервов ощутимо загудела голова. Она абсолютно не понимала, почему мать так тянет? Хотя, были подозрения, что для того, чтобы произвести максимальный эффект.

Что ж, — фыркнула про себя Химавари. — ей это удалось. Но и я тоже сдаваться не собираюсь.

— Собственно, до меня дошли слухи, — вкрадчивым голосом начала Хината. Вроде бы, говорила тихо, но все за столом обратили внимание на гостью. Атмосфера накалилась.

И, странно, но действительно страшно было ещё и Боруто. Он-то понимал, к чему клонит мать, и что последует за этим, на первый взгляд, невинным предложением. Боруто и за сестру беспокоился, конечно. Всё же, то письмо он написал в момент обиды, совершенно не рассчитывая на такие масштабные последствия. Просто решил как в детстве, насолить сестре. А ситуация повернулась очень неудачно даже для самого Боруто. Ведь, как Узумаки подозревал, мать держать в секрете то, что про предполагаемые отношения Химавари с Шинки рассказал именно он не станет.

Конечно, отхватить от сестрёнки, обладающей поистине тяжёлой рукой не особо хотелось. Но ещё меньше Боруто желал того, чтобы Химавари в нем разочаровалась. Не просто обиделась, а именно разочаровалась. Так сильно, что перестала бы доверять и делиться происходящим в своей жизни, так, что никогда бы больше не прикрыла его перед одним из родителей, спасая от наказания.

В общем, Боруто ждал продолжения речи матери также, как ждёт вынесения приговора преступник. И также, как от приговора зависит дальнейшая жизнь подсудимого, слова Хинаты могли значительно испортить ему и репутацию, и существование в целом.

— Что вы с железным повелителем, сыном господина Пятого, общаетесь. — последнее слово Хината специально выделила, будто бы подчёркивая, что не стоит воспринимать его так однозначно.

— Мы? — переспросила Химавари. Самый страшный исход данной ситуации медленно начинал становится явью.

— Да, вы. — кивнула Хината.

Пятый, сидящий рядом с ней, незамедлительно обратил свой взгляд на Химавари, ожидая её ответа.

Гаара, так-то, за время нахождения двоих Узумаки и Нары в Сунагакуре уже многое успел заметить и понять. Чтобы там не говорил Канкуро про то, что в плане отношений Пятый как был дуб дубом, так и остался, а природные проницательность и интуиция Казекаге никогда не подводили. И с самого начала, с самого первого дня нахождения Химавари в Песке он понял, что в их отношениях с Шинки что-то не так. Сначала подозревал, что они друг друга тайно недолюбливают. Можно даже сказать не переваривают, настолько молодые люди друг друга избегали.

А потом… Потом Пятый услышал слухи о женитьбе приёмного сына. Конечно, первым его желанием было незамедлительно вызвать Шинки к себе в кабинет, на «разбор полётов». Но Гаара сдержался. Вдохнул-выдохнул, и повторил себе, что сын — совершеннолетний, и за что, а за отношения ругать точно не стоит. Да и людям особо верить нельзя, это Пятый знал точно. Наврут, а он сына отсчитает ни за что. А такой ситуации Казекаге, как заботливый отец, допустить просто не мог.

И пришлось смириться. Отпустить ситуацию, как любил выражаться Шикамару Нара. Да и Мори, к которой он снова явился за советом, пособила.

— Знаете, — воодушевленно говорила она. — если бы Шинки хотел рассказать — давно бы рассказал. А значит, он просто не хочет, чтобы от этой части его жизни кто-нибудь знал. И толку, если разговор заведёте Вы сами первым, не будет. Может, даже поругаетесь.

Гаара на эту короткую, но эмоциональную речь промолчал. Позиция Мори была практически идентичная с его решением, и это в очередной раз успокаивало Пятого, как бы подтверждая правильность его действий. А это ему было действительно важно.

— Да, общаемся. — едва слышно прошептала Химавари, нервно дёргая край своей футболки.

Эта ситуация была ей крайне неприятна. Даже не то, что мать снова пытается узнать нечто из её личной жизни, вовсе не это. А сам факт того, что завела Хината эту тему за столом, при всех. При Йодо и Арае, которые явно доложат Шинки обо всём.

Главное, чтобы информацию не исковеркали. — думала Химавари. — А то вдруг по измененной версии Йодо я сейчас прямым текстом призналась в своих отношениях с Шинки…

— Хорошо, что общаетесь. Но, как я понимаю, — Хината пристально вгляделась в лицо дочери. — у вас всё серьёзно.

В этот момент, наверное, сердце ухнуло вниз у трёх людей людей за столом:

Химавари, чьи щёки от стыда непроизвольно начали пылать;

Боруто, понимающего, что, скорее всего, о том, что донёс эту информацию именно он Химавари узнает;

И у Пятого, которому вдруг стало до боли в сердце страшно, что они с Шинки настолько отдалились друг от друга. И, как любой родитель Казекаге тут же забеспокоился, а всё ли в порядке с сыном. Вот, сегодня он ушёл ночевать к какому-то знакомому, чего обычно не случалось. Конечно, Шинки часто засиживался в Корпусе, но тогда-то он был с дядей и названным братом, а сейчас…

В общем, Гаара начал всерьез беспокоится за состояние своего сына. И, как всегда бывает в таких ситуациях, принялся себя накручивать.

Сразу вспомнилось, что Шинки мало чем с ним делился. А если такое и случалось, то негатива от парня Пятый ни разу не слышал. Вернее, слышал, но очень давно. Шинки жаловался в последний раз лет в двенадцать, когда он только осваивался в новой команде, и даже с неконфликтными Йодо и Араей то и дело вспыхивали споры. А потом все уладилось. И сын перестал делиться чем-то плохим напрочь. Конечно, будь Гаара проще, то решил бы, что, раз жалоб нет, и то и проблем тоже наверное нет.

Но всё не так просто. Пятый прекрасно понимал, как тяжело Шинки. Насколько много обязанностей лежит на нём как на приемнике Казекаге, будущем правителе, капитане собственной команды и просто честном шиноби. Гаара подозревал, что на плечах парня груз, не меньше его собственного. Быть может, даже больше. Ведь Пятому суновский народ уже доверился, и в ежедневных подтверждениях не нуждался. А Шинки идеальной репутации пока не приобрел, да и многие до сих пор помнили его в детстве, когда неуправляемый кеккей генкай сводил мальчика с ума. По этой причине повелителю сатецу и приходилось постоянно доказывать, что он заслуживает доверия, что он достоин того, чем сейчас обладает. Шинки к этому делу подходил самозабвенно, работал не покладая рук на благо деревни. Конечно, люди не заметить его старания не могли, и относится стали значительно лучше. Молодое поколение, в основном. Да в том же Корпусе парня приняли довольно радушно, что несомненно радовало Пятого.

Но большинство старейшин так и были уверены, что Шинки не изменился.

Хотя, — думал иногда Гаара. — кого сейчас волнует их мнение? Да, конечно, они многое повидали и познали, не спорю. Но выбор должен совершать народ, а не несколько дряхлых стариков.

Шинки, как Пятый уже успел заметить, был идентичного мнения.

Но тут его из мыслей и воспоминаний довольно бесцеремонно вырвали.

— Казекаге-сама, — обратилась к нему Хината. — а какого Вы мнения о сложившейся ситуации?

Гаара на время завис, ещё не придя в себя. Да, с ним часто случалось такое, что собственные размышления накрывали с головой. На работе, конечно, Пятый себе такого не позволял. А уж дома мог порассуждать вволю, причём совместив это с каким-нибудь рутинным занятием. Например протиранием пыли, что в последнее время Гаару начало успокаивать. Он даже в разговоре с Канкуро это упомянул, на что брат лишь фыркнул и сказал, что, мол, стареет Пятый, стареет.

— Честно говоря, — дипломатично начал Гаара. — я об этой ситуации практически не в курсе. Да, слухи ходили, но, Хината, неужели ты на своём опыте не убедилась, что людской болтовне не всегда можно доверять?

— Убедилась, Вы верно сказали. Но тут… — она бросила многозначительный взгляд на Боруто. — Немного иная ситуация. Источник надёжный, могу Вас заверить.

— Да? Могу я в таком случае узнать, что за надёжные источники есть у клана Хьюга в Суне?

Хината улыбнулась. Боруто медленно начал сползать под стол, молясь всем богам вселенной о том, чтобы мать не назвала его имени на этот вопрос Казекаге.

— Думаю, источники пожелали бы остаться конфиденциальными. — наконец-то ответила Хината.

Боруто, уже успевший получить небольшую психотравму за время ожидания, от облегчения чуть не упал со стула. Шикадай, наблюдающий за ним, тихонько усмехнулся.

— Что ж, хорошо, если в их достоверности есть уверенность. — вздохнул Пятый. — И повторюсь — в этом вопросе я ещё сохраняю нейтралитет. И мне хотелось бы услышать версию событий от их непосредственного участника. Да, Химавари?

Узумаки, уже было успокоившаяся, снова напряглась. И чего это взрослые на протяжении всего вечера узнать всё пытаются именно у неё? Да Боруто наверное раз в пять больше знает, он же по Суне шатается без дела целыми днями, сплетен наверное наслушался на жизнь вперёд.

Химавари понимала, так-то, почему её дёргают. Все с какого-то перепугу уверены, что они с Шинки не просто общаются, а дело уже идёт к свадьбе… В общем, во всякий такого рода бред.

Начинать рассказывать было страшно. Несмотря на то, что в реакции Пятого Химавари была вполне уверена. Вернее, в отсутствии этой самой реакции. Ругать в открытую Гаара не станет, а если и захочет поговорить, то уведет в сторону, и там уж скажет, что хотел.

Да, Пятый был не публичным, закрытым человеком даже в таких мелочах.

— Я… Да, мы с Шинки общаемся, — хрипло выдавила из себя Химавари. — Но мы не…

Она запнулась, постаралась собраться с мыслями и совершила ошибку, очень ей в этом помешавшую — девушка огляделась по сторонам.

Химавари сразу заметила, что все, сидящие за столом буквально прожигают её взглядом. Даже Арая, обычно витающий в облаках, теперь внимательно следил за каждым её словом.

— Мы не… — снова повторила Химавари.

Что сказать дальше она откровенно не знала. «Мы не встречаемся»? «Мы не состоим в отношениях»?

Химавари искоса взглянула на Боруто, теперь активно кивавшего ей, мол, всё нормально, продолжай. Девушка вздохнула, а поднять взгляд на пристально смотрящего на неё Пятого так и не посмела. Хотя ей и было неловко заставлять Казекаге ждать. Вот и пришлось глухо пробормотать:

— Но ничего больше между нами нет…

Хината удивлённо на неё воззрилась. Она ведь до этого момента была абсолютно уверена, что дочь просто стесняется признаться, и теперь на прямой вопрос Пятого Химавари всё же ответит правду о её отношениях с Шинки.

Теперь же Хината засомневалась кому верить. С одной стороны, она не думала, что Боруто будет без причины наговаривать на сестру. С другой — Химавари, которой Хината тоже искренне хотела верить.

Вот ей и пришлось этот ставший довольно неприятным диалог отложить. Хината, когда затевала его, даже не подозревала, в насколько личную тему уйдёт их с дочерью разговор. Из слов Боруто она поняла, что Химавари своих отношений с сыном Пятого не стесняется, раз посвятила в них даже брата.

Вот и Хината, не видя в своих словах ничего предрассудительного, решила уточнить, что да как там у дочери. Думала, что Химавари просто подтвердит наличие симпатии между ней и повелителем сатецу, и дело с концом…

Но получилось всё так, как получилось.

И предполагаемый непринуждённый разговор для Химавари сделался неловким и даже постыдным, а вопросы Хинаты — бьющими в самое сердце.

Неловко, к слову, было даже Пятому. Он тоже, так-то, Химавари в неудобное положение не хотел. И теперь у Гаары было поистине гадкое чувство того, будто он заставил человека выложить нечто очень личное и сокровенное, пусть Узумаки-младшая ничего особо и не сказала.

Но на душе всё равно скребли кошки. И Пятый мягко обратился к Химавари, силясь загладить неприятное впечатление:

— Что ж, думаю, нам стоит закрыть эту тему.

Хината кивнула, а потом, бросив взгляд на наручные часы, заметила:

— Да и поздно уже, не считаете, что стоит разойтись?

Пятый охотно согласился, поднялся из-за стола. Его примеру тут же последовали Йодо с Араей, мгновенно подскочившие и бросившиеся убирать тарелки и стаканы.

Боруто с Шикадаем, после тычка Хинаты, тоже неохотно принялись помогать им.

Химавари, находящаяся в знатном шоке от того, что весь этот неприятный разговор закончился так быстро, резко вскочила на ноги.

Как оказалось, слишком.

Ведь штанины широких брюк, задевшая за не до конца вбитый в стол гвоздь, мгновенно треснула. Треснула причём основательно, до самого бедра.

Химавари, которой и так было жутко неловко, эта ситуация окончательно добила. И она уже ничего не пыталась сделать, просто тщетно держала остатки целого шва на штанах.

К счастью, мать этого благополучно  не заметила. И Пятый, быстро ушедший обратно к себе в комнату, тоже.

— Чёрт, — ругнулась Химавари, глядя на расходящуюся всё дальше по швам штанину. — последние нормальные брюки испортила.

— Зашить нужно. — раздался голос подошедшей к ней Йодо. — Могу помочь с этим.

— Нет, спасибо, сама.

— Как хочешь. — пожала плечами Йодо. — Нитки с иголками у меня в комоде, швейной машинки нет.

— Мне и ниток хватит. Можно взять? — уточнила Химавари.

— Да, конечно. Если что — в верхнем ящике все принадлежности.

И Химавари быстро, но как можно осторожнее поспешила в сторону комнаты Йодо. За время своего нахождения в Суне Узумаки уже запомнила расположение всех многочисленных помещений в доме Казекаге. Как оказалось, знала она это здание иной раз лучше Шикадая, уже несколько раз тут бывавшего.

На вопросы Химы, как он не может запомнить расположение разных комнат, Нара каждый раз отвечал:

— Понимаешь, наша психика имеет свойство стирать травмирующие воспоминания. И каждые каникулы в Суне с моей семьёй — одно из таких.

Собственно, такого отношения Шикадая к своей родне Химавари не понимала абсолютно. Понятно, мать у парня жёсткая, но дяди Гаара и Канкуро, они-то нормальные.

Пятый так вообще добрейшей души человек, и чего только Шикадай с ним не общается.

За этими размышлениями Химавари уже дошла до комнаты Йодо, и теперь, осторожно открыв дверь, зашла внутрь.

Всё здесь было также, как и в комнатах её названных братьев.
Светлые занавески, всё в идеальном порядке, а на подоконнике красуется какой-нибудь кактус из коллекции Пятого Казекаге.

Разве что, у парней обычно откуда-нибудь из-под шкафа обязательно выглядывала часть куклы, которую они в данный момент чинили. И да, из всей троицы только Арая, похоже, не устраивал уборку по два раза на дню. А Йодо с Шинки, с малых лет приученные Пятым к чистоте, очень даже проводили.

Вот и теперь Химавари старалась даже ходить как можно аккуратнее, чтобы не нарушить сию красоту, которую воспитанница Казекаге с таким трудом создавала в своей комнате.

Узумаки всё с той же осторожностью приоткрыла верхний ящик, в котором ниток с иголками не обнаружилось.

Химавари даже усмехнулась, глядя на такой же образцовый порядок и здесь. Ровная стопка бумаг. Только верхний, отчего-то выглядящий драным лист лежал неровно.

Химавари усмехнулась, мол, как же Йодо такой беспредел допустила. Потом перевернула бумажку стороной с буквами наверх, невольно пробежала глазами пару первых строк, и…

Химавари тихо ахнула. Дыхание от напряжения сперло, в горле образовался не дающий вздохнуть ком.

Это было письмо Шинки. Послание Йодо и Арае, объясняющее очень многое.

В этих нескольких строчках, выведенных аккуратным почерком повелителя сатецу было столько новой информации, что у Химавари она просто не укладывалась в голове.

Узумаки перечитывала его не раз и не два, она вглядывалась в каждую букву, так, чтобы каждый изгиб чернил синей ручки отложился, впечатался в память.

У Химавари было полное ощущение того, что теперь-то она абсолютно всё понимает. Все события соединились в стройную нить истории. И чем больше Узумаки читала, тем больше ей казалось, ничего с самого ее приезда в Сунагакуре не происходило просто так.

У Химавари даже сложилось ощущение, что все эти теперь связавшиеся воедино события были просто частями плана какого-то сумасшедшего гения, вдруг решившего управлять детьми Казекаге и гостями из Конохи точно также, как марионетками.

У Химавари от этой теории, которая вырисовывалась поистине пугающей, по рукам побежала мелкая дрожь, пробирающая до костей.

Но Узумаки смогла взять себя в руки. Чтобы окончательно успокоиться принялась рассуждать, что же делать.

И вдруг Химавари неожиданно поняла: она же теперь точно знает, где Шинки. В Дымке. А это, судя по письму, недалеко.

В голове Узумаки, затуманенный всеми этими переживаниями и нервами чётко вырисовывался лишь маленький план, состоящий только из одного действия:

Бежать за Шинки.

Да, конечно, Химавари прекрасно знала, насколько силен железный повелитель. Силён не мордобоем (хотя и это тоже), а стальным стержнем внутри, который переломить практически невозможно.

Но Химавари всё равно за него очень боялась. Доверяла, да, но всё же…

И именно этот самый страх побудил Химавари совершить один из самых безрассудных поступков в своей жизни.

Дальше всё происходило как в тумане, а разошедшийся шов — напрочь забыт.

В точно таком же состоянии, какое было у Шинки всего несколько часов назад, пока он писал оба послания своей приёмной семье и собирал свитки в дорогу.

Химавари же писем никаких не писала и марионеток не хватала. Уже находясь в своей комнате, она быстро, а потому неаккуратно складывала в походную суму небольшой комплект одежды, запас воды, базовую аптечку…

Химавари даже подумать толком не успела о том, что делает.

Но отчётливо чувствовала, что здесь, в просторном доме Казекаге в обществе матери и без Шинки она просто будет задыхаться. Не сможет, завянет, как подсолнух в отсутствии солнца.

Поэтому и решилась Химавари бежать.

Бежать даже не только за повелителем сатецу, в чьей целости и сохранности она была практически уверена, но и за свободой.

И за судьбой. — украдкой подумала Узумаки, после чего сразу же залилась краской прямо во время продолжающийся сборов.

Голова у Химавари гудела, но мыслей совершенно не было. Как и сомнений.

И теперь, окончательно собравшись, девушка впервые за эти полчаса замерла, выдохнула. Прислушалась.

В кухне, кажется, закончили убирать со стола, и теперь все домочадцы разошлись по своим комнатам, посудила Химавари по полному отсутствию звуков и голосов.

Она ведь только сейчас задумалась, забеспокоятся ли в её отсутствие брат с матерью, суновцы… Но одновременно с этим Химавари понимала, что записку, как Шинки, она оставить не может. Нет веской причины для ее побега, которую можно было бы ёмко письменно изложить.

Да даже если написать чистую правду, то не поймёт никто. А как вернётся — ещё и серьёзный разговор будет ждать.

Хотя, — подумала Химавари. — ждать он меня будет в любом случае. Так чего терять? Как уж там говорил Боруто: «живём один раз»!

И усмехнувшись, Химавари распахнула окно настежь, вскарабкалась на подоконник, привязала поудобней сумку и спрыгнула вниз.

Как оказалось, температура упала уже довольно сильно, и Узумаки, предусмотрительно одевшаяся теплее, чем обычно, все равно поежилась. Даже не столько от уже ставшего привычным ночного холода, сколько от не отпускающего напряжения.

Но отступать Химавари не планировала.

И, не без грусти обернувшись посмотреть на дом Казекаге, зашагала прочь.

***

После всей этой кутерьмы с уборкой Йодо еле-еле дотащилась до своей комнаты, чтобы рухнуть там на кровать и полностью абстрагироваться от внешнего мира, с его суетой и заботами.

Так-то, ничего кроме мытья посуды она делать не собиралась. Но Хината-сама зашла очень не вовремя, как раз в тот момент, когда она протирала кухонный стол после ужина.

— О, Йодо, а ты убраться решила на ночь глядя? — улыбнулась гостья из Конохи.

— Да не совсем… — невнятно ответила Йодо.

— Мне б тоже у себя в новой комнате прибраться нужно, где у вас тряпки лежат? — абсолютно неожиданно для девушки сказала Хината. И Йодо, понимавшая, на что та намекает, довольно обречённо предложила:

— Так давайте я уберусь.

— Ну, если тебе не сложно… — мгновенно согласилась Хината. И, уже глядя на уходящую из комнаты Йодо, сказала ей вслед. — Спасибо!

Вот и пришлось Йоло вооружиться тряпкой с пульверизатором и пойти убираться.

Поработала она, конечно, хорошо. Каждую половицу до зеркального блеска оттерла, даже окна вымыть успела. Хотя на единственных в доме Казекаге не песочных часах в гостевом помещении и было уже одиннадцать.

Арая, к искренней обиде Йодо, слился к себе в комнату, сославшись на то, что у него задание от дяди Канкуро не готово, и завтра он точно с него всё спросит по полной программе. Девушка подозревала, что всегда пунктуальный братец просто придумал отмазку, а сам со спокойной душой завалился спать.

Хотя может задание и правда было… — думала Йодо, параллельно смахивая пыль со шкафа. — Арая б мне помог. Наверное. Да и кто ж их, кукольников, разберёт вообще. До сих пор ведь неизвестно, чем там дядя Канкуро в мастерской часами занимается…

Йодо фыркнула себе под нос, вспомнив, как лет в семь они с Шинки и Араей целую неделю пытались пробраться в Корпус. Пацанов причём пустили практически сразу же, приняв за подмастерьев. Да и знали их там как племянников Канкуро, вот сложно и не было.

И проблема состояла лишь в том, чтобы протащить туда Йодо. Сами-то братья при желании легко могли смотаться, не заморачиваясь, но всё же решили остаться и придумывать план по проникновению вместе с сестрой. Это им удалось, нечего сказать.

Сначала изучали здание Корпуса, нашли какой-то подземный проход. Решили не осторожничать и сразу же полезли туда. Шинки, чьё благоразумие под влиянием энтузиазма названных брата с сестрой отказало, даже не пробовал сопротивляться. Только поставил ультиматум: он идёт впереди всех и проверяет путь на безопасность. Йодо с Араей, ясное дело, возражать не стали.

Ход этот оказался не прямым, а ветвящимся и расходящимися на несколько отдельных подземных тропок. Дети, чтобы не сбиться, решили идти строго прямо, никуда не сворачивая.

Так они довольно быстро добрались до того места, где тоннель резко поднимался вверх, ведя к небольшому металлическому люку. Лезть туда поручили Йодо, как самой гибкой. Девочка эту идею восприняла все с тем же восторгом, и, заботливо поддерживаемая сатецу, забралась на плечи названных братьев и толкнула люк обеими руками сразу.

И тут открылась одна удивительная подробность. Вопреки ожиданиям Йодо, ход вёл вовсе не в какую-нибудь мастерскую, а в душевую. К счастью, женскую.

Но, как бы то ни было, на выглянувшую из-под люка Йодо смотрела пара удивленных глаз, принадлежащих высокой  девушке с замотанными в полотенце волосами. Оторопевшая воспитанница Казекаге тоже молча на неё глядела, ничего не предпринимая. А потом невнятно пробормотав «извините пожалуйста», спрыгнула вниз.

Братья, с нетерпением ждущие новостей внизу, эту небольшую историю выслушали, а после ещё долго над Йодо по-доброму подшучивали. Девочка тогда даже не обиделась, она всё никак не могла понять, что это за тайный ход такой, который ведёт в ванную. Арая пытался втолковать, что, мол, это пацаны из Корпуса такой ход специально сделали. И Шинки ему поддакивал, правда смущался жутко. Йодо, ввиду своей простоты никак не могла понять, зачем парням нужен ход в женскую купальню. Мол, в мужскую же логичнее.

Братья на это только смеялись.

Конечно, потом, спустя много времени, Йодо решилась узнать у дяди, почему подземные тоннели ведут именно в душевую. Канкуро тогда ей объяснил, что это одно из самых просторных помещений, и дверь там бронированная. И вообще, раньше на месте этой комнаты был склад, про былое содержимое которого он не осведомлен.

— И какой-то гений решил сделать себе ванную с комфортом. — пожал плечами кукольник. — Хотя у нас в Корпусе и воровать особо кроме полотенец нечего. Вот и защищают…

Йодо большого внимания этой странности не придала. Марионеточники же люди с тараканами в голове, и душевая с подземным ходом — это мелочь.

Поэтому-то Йодо и была искренне рада, что братья не отдали свою жизнь всецело Корпусу. Оба ходили и на миссии, и задания вместе с ней выполняли. В общем, вели обычную жизнь шиноби скрытого Песка.

А кабы всё же решили идти путем кукловода — то времени на себя у парней бы банально не было. Каждый свой свободный выходной и вечер они бы проводили в мастерской. Зачем — Йодо не понимала. Конечно, дядя Канкуро втолковывал ей что-то про идеальную марионетку, но девушка всерьез это не воспринимала.

Об этом всём Йодо продолжала размышлять уже распластавшись на кровати. Ноги неприятно гудели, руки несильно, но ломило.

И сейчас девушке хотелось только одного — так и заснуть, и чтобы все вокруг оставили ее в покое. Да пусть даже сам Дайме приезжает, Йодо б не поднялась.

Но это она, конечно, утрировала. Ведь когда раздался непродолжительный стук в дверь Йодо приподнялась, села, и крикнула:

— Войдите!

И в комнату, с гордо поднятой головой прошествовал Шикадай. Йодо, глядя на столь самоуверенный вид наследника клана Нара не выдержала и усмехнулась. У Шикадая, заметившего это, высокомерия чуть поубавилось.

Всё же, вид этот он корчил рядом с Йодо с того самого момента, как они поругались. Даже на совместной сегодняшней прогулке изображал полное безразличие к её персоне. Хотя какое уж тут безразличие — Наре было абсолютно не всё равно, что думает о нем воспитанница Казекаге. Как-то уж так сложилось, что несмотря на их кардинальные различия, Шикадая к Йодо неумолимо тянуло. И желание показаться лучше, чем он есть на самом деле, тоже присутствовало, да.

— Ты что-то хотел? — наконец задала вопрос Йодо, не выдержав напряжённой тишины.

— Да, узнать, нет ли у тебя зарядника на каминарифон? Мой забрал Боруто.

Йодо удивлённо взглянула на Шикадая, но промолчала. Нара ведь и сам прекрасно понимал, что как завязка для разговора эта просьба подходит так себе, но решил рискнуть. Иначе их диалог с Йодо так никогда и не начнётся, а отъезд в Коноху, судя по визиту матери Химавари, неизбежно приближался.

— У меня модель старая, тебе от него точно не подойдёт. Но есть зарядник Араи, который он дал мне сохранение. — предложила спустя непродолжительную паузу Йодо. — - Но только ненадолго, либо к Арае сходи спроси. Хотя он спит уже наверное…

— Окей, — кивнул Шикадай. — одолжу тогда?

— В комоде посмотри. — Йодо пальцем указала на свой небольшой шкафчик в другом конце комнаты. Она, конечно, особо не жаловала, когда в её вещах шарились, но вставать было чересчур лень.

Шикадай, бросив удивленный взгляд на Йодо, всё же открыл верхний ящик комода и принялся осматривать его содержимое.

Открыл, причём, слишком резко, так, что пара бумажек, лежавших на самом верху небольшой стопки, выпали на пол.

Шикадай, надеявшийся, что с листами ничего не случиться, а то иначе совсем неловко получится, принялся их подбирать

И, невольно, бегло просматривать написанное.

Тут-то Шикадая и ждала большая неожиданность.

Ведь на одном, на вид самом потасканном и драном листке красовались ровные, выведенные чьим-то каллиграфическим почерком слова:

«Йодо и Арая.

Я на какое-то время покину деревню по личным обстоятельствам. Не беспокойтесь, опасности явно нет. Вернусь, скорее всего, до завтрашней ночи, путь близкий.

На всякий случай — Дымка, буду там.»

Шикадай, в котором мгновенно проснулся детектив, быстро понял, кому принадлежало это письмо — явно Шинки. Вот почему почерк сразу же показался Наре смутно знакомым.

Но подумать над самим содержанием этого послания у Шикадая не было времени. Нужно было не подавать виду, что он прочитал и продолжать непринужденно собирать с пола другие разбросанные листки. И в то же время запоминать каждое слово из письма, так, чтобы оно плотно отложилось в памяти, и несостыковок потом, при пересказе событий любопытному Боруто не возникло.

Но странно, — вдруг подумал Шикадай. — что Йодо никуда это послание не убрала. Лежит тут на самом верху, кто захочет — возьмёт. Странно даже. И не напряглась абсолютно, когда я листы выронил. А должна была, так-то.

Нара покосился на девушку, всё также спокойно сидящую на кровати и краем глаза наблюдающую за ним. Никакого напряжения ни в позе, ни во взгляде её не наблюдалось. Именно это, пожалуй, и смутило Шикадая, в моменты расследований замечавшего каждую мелочь, будь она даже незначительной.

Сейчас тоже он не планировал всю эту ситуацию пускать на самотёк. Но самым лучшим выходом, по мнению Шикадая, оказалось сделать вид, будто он не то, что вести расследование не может, а даже думать нормально. Простоту изобразить, значит. Наивность.

И вот что сделал Шикадай.

Собрав разлетевшиеся бумажки в более-менее аккуратную стопку, он, вместо того, чтобы засунуть ее обратно в комод, протянул Йодо.

— Вот, у тебя выпали. — сказал он, внимательно следя за реакцией девушки. Письмо Шинки он положил на самый верх, так, чтобы взгляд сам, будто специально, упирался именно в этот листок.

Похоже, сработало. Ведь Йодо, сначала не обратив никакого внимания на протягиваемую ей макулатуру, заинтересовалась. Вчиталась, явно в письмо Шинки, и довольно заметно побледнела. Шикадай, чей план сейчас исполнялся просто идеально, с готовностью спросил:

— Что-то случилось?

Йодо от напряжения кусавшая губы, кивнула. И протянула Наре листок, только что им прочитанный. Тут-то Шикадай и включил свою актерскую игру. Читал сначала безэмоционально, а потом драматично округлил глаза и шокировано уставился на Йодо. Нара теперь отчаянно надеялся, что не переборщил с этим театром одного актёра, а то девушка и взбеситься может. Выгонит ещё, этого-то Шикадаю точно не надо было.

А Йодо в тот момент было абсолютно всё равно на мимику Нары. Её волновало только одно — в порядке ли сейчас Шинки. И где он вообще…

Йодо действительно волновалась за брата, ставшего за все эти годы практически родным. Беспокоилась, вопреки тому, что Шинки давно был сильнее её и постоять за себя мог прекрасно. Это девушка понимала, и безоговорочно повелителю сатецу доверяла. Но в такие моменты благоразумие Йодо отказывало. И каких бы доводов в пользу безопасности Шинки благодаря железному песку не было, а перестать за него беспокоиться девушка уже не могла.

Вот и теперь Йодо старательно пыталась рассуждать рационально, как всегда учил господин Пятый. В итоге решила анализировать каждое предложение поочередно, потому что Шинки любил вкладывать иной, более глубокий смысл в простые слова. Каждое письмо брата следовало читать и между строк, чтобы понять истинное значение.

Собственно, именно этим Йодо и решила заняться, напрочь забыв о стоящем тут рядом Шикадае.

Личные обстоятельства… — рассуждала про себя Йодо. — Значит, нашей деревни, скорее всего, не касается, только Шинки. Странно. Что может касаться только Шинки? Он же вообще теперь от Суны неотделим, какие уж тут «личные обстоятельства»… Как семейные, что ли. Да не, бред какой-то, родня вся у Шинки здесь, либо в Конохе.

Точно сказать можно одно — не особо важное у него дело, раз за день управиться. И чего это он в Дымку вообще намылился…

И вдруг Йодо поняла. Резко, будто озарило. Так, что она аж на кровати подскочила, в мыслях отчаянно вопя:

Всё, всё теперь понятно! Шинки ж рассказывал, за ним какой-то тип из Дымки мотался, вот, теперь и отправились они вместе туда. А обстоятельства… Они ж и правда семейные! Ему ж тот тип что-то братьев говорил, да. Значит правда. Значит сошлось!..

Шикадай бросил удивленный взгляд на Йодо. Девушка так и продолжала молчать, но по её воодушевленному виду было понятно, что она что-то либо поняла, либо же новость показалась ей радостной. Второй вариант Нара быстро исключил, помня первую реакцию Йодо на письмо. Тогда оно у неё явно восторга не вызвало.

А теперь, значит, что-то в отношении Йодо к этой новости переменилось.

— Чего сияешь? — спросил Шикадай, стараясь голосом не выдать свою заинтересованность.

— Я? — вдруг резко успокоилась Йодо. — С чего ты решил?

— Так видно же.

— А, ясно. — Йодо на миг задумалась. Рассказать Шикадаю или нет? Поделиться хотелось чрезвычайно. И, странное дело — не с Араей, которому она могла доверить абсолютно всё, а именно с Нарой. Всё же, названный брат особой суеты разводить не стал бы, а вот Шикадай человеком был довольно деятельным. Может, и помог бы чем-нибудь в этой ситуации с Шинки…

И всё же, после непродолжительных раздумий Йодо решилась рассказать.

— Тебе ж Шинки ничего не говорил, да? — начала она издалека. — Про Дымку там, то-сё…

— Нет, не рассказывал. — сразу же напрягся Шикадай. Его очень удивил факт того, что именно сейчас Йодо, похоже, решила выложить всё.

Хотя, по факту, — думал Шикадай. — ничего удивительного в этом и нет. Просто сейчас её буквально приперли к стенке, и отмазываться больше не получится. Тем более Йодо наверняка нужна какая-нибудь помощь… Но почему не Арая? В начале письма ведь ясно сказано, кому оно адресовано. И, если это не возрастной маразм, то меня там нет.

Но поразмыслить Шикадаю не дала Йодо, продолжавшая свой рассказ.

— Я примерно теперь понимаю, почему он отправился в Дымку. Ты всех подробностей не знаешь, но да ладно, — махнула Йодо рукой. — если кратко, то всё так: к Шинки то и дело заявлялись какие-то типы, пока что непонятные. Сама не совсем в курсе.  Не знаю, чего уж они там хотели, но наверное, вместе с ними Шинки в Дымку и отправился. Они ж оттуда! И силы соответствующие.

— Что за силы? — уточнил Шикадай.

— Туман, дым, как я поняла.

Нара поглядел на Йодо. До него медленно, но неумолимо начал доходить смысл всех странностей, происходивших с Шинки.

И срыв сатецу, и туман, про который говорила Химавари, и сегодняшняя неожиданная пропажа железного повелителя… Это всё оказалось связано.

Шикадаю хотелось ахнуть, насколько же всё было просто.

А он, дурак, обходными путями шёл, прямо как учил отец при игре в шоги. Но это же другая деревня, здесь, как лишний раз подтвердилось — такое не работает. В Песке следовало действовать как мать, напролом. Тогда бы и заморачиваться не пришлось, кабы Шикадай задал вопрос тому же Шинки прямо. Двоюродный брат же тоже суновец до мозга и костей — врать бы не стал, честно, пусть и неохотно, но обо всём поведал.

— Ты ведь ещё не знаешь, зачем он туда отправился? — снова задал вопрос Нара.

— Ещё нет. Но подозрения есть… — загадочно произнесла Йодо, ожидая, что Нара, заинтересовавшись, примется ее обо всём расспрашивать. А потом и восхищаться, какая же она умная, додумалась до того, до чего бы он сам никогда бы не дошёл.

— Слушай… — вместо этого перебил ее Шикадай. — А вдруг… А вдруг и мои родители там же? Их же Пятый куда-то отправил!

— Ну… — задумчиво протянула Йодо. — А с чего ты это решил вообще?

— А с того, что там, в Дымке, был какой-то всплеск силы. — воодушевленно принялся объяснять Шикадай. — Я слышал уже несколько раз об этом.

И именно в тот момент Нара почувствовал то, что потом, при разговоре с Боруто гордо называл «озарением».

А на самом деле просто пазл в его голове окончательно сложился. Все непонятные с начала пребывания наследника клана Нара в Суне подробности наконец-то получили логическое объяснение. И оказались, к сильному удивлению Шикадая, неразрывно связаны воедино.

И подозрительная миссия его родителей тоже стала абсолютно ему понятна. А то, что они отправились в Дымку — практически само собой разумеющимся. Хотя никаких подтверждений эта теория Шикадая не имела. С парнем подобные приливы энтузиазма случались редко, чтобы он закрывал глаза на нехватку доказательств, а большую часть идеи и вовсе додумывал.

Но сегодня, почему-то, всё получилось именно так.

А Йодо, тем временем, логического мышления не потеряла. В отличие от Шикадая правда не свалилась на неё как гром среди ясного неба, а за некоторое время уже успела приесться и так сильно не удивляла. Поэтому девушка, глядя на на чересчур взбудораженного Нару сдержанно осведомилась:

— Думаешь, господин Пятый обо всём этом знает? Хоть у кого-нибудь спросить бы…

— А это идея, так-то.

И, негласно друг с другом согласившись, Йодо вместе с Шикадаем молча вышли из комнаты, направились в сторону Пятого Казекаге.

И какая-то удивительная случайность в тот поздний вечер столкнула их с Боруто в коридоре. Узумаки, похоже, направлялся на кухню, но заметив Йодо с Шикадаем, просто не мог не спросить, куда же они идут.

Йодо ещё и Боруто посвящать в личные дела Шинки не планировала. Да вообще, если бы не обстоятельства, то и Шикадай бы ничего так и не узнал. Но Нара, похоже, ни отмалчиваться, ни привирать не планировал:

— А мы к Пятому идём. Хотим рассказать, что Шинки пропал куда-то. Он-то наверное за сына переживает, явно же не в курсе, где тот шастает.

— Это да. — кивнул Боруто. — Хорошее дело. А можно с вами?

— Давай, — мгновенно согласился Шикадай.

Йодо от возмущения, что её мнения даже спрашивать чуть на ногу парню не наступила. Хотя соблазн был большой.

В общем, Боруто теперь к ним присоединился. И, судя по всему, руководствуясь фразой «вместе веселее», предложил:

— А давайте Химавари позовём? Она ж к Шинки ближе всех была, вон как рванула…

— Что-то сомневаюсь… — пробурчала Йодо.

— Смысл есть, так-то. — заметил Шикадай, повернувшись к ней. — Химавари того парня рядом с Шинки тоже лучше всех разглядела. Если это будет важно, то именно она и сможет помочь.

— Вот-вот! Дело говорит! — важно заявил Боруто, подняв палец вверх.

— Если вам так хочется… — Йодо недовольно цокнула языком, глядя на то, как Боруто резво направляется в сторону комнаты своей младшей сестры.

Ситуация эта воспитанницу Казекаге начала несказанно бесить. Она сама даже не разобралась, почему так относится к происходящему вокруг.

Просто не нравилась Йодо затея вваливаться к Пятому на ночь глядя каким-то табором, просто чтобы поговорить. Нет, конечно, она прекрасно знала, что Казекаге до сих пор, даже после извлечения Шукаку практически не спит, но всё же…

А вот если бы пошли только они с Шикадаем, то вышло бы гораздо цивилизованнее, что ли. Йодо сомневалась, что непоседливые Химавари с Боруто смогут не сболтнуть лишнего. И если с Узумаки-младшей ещё можно было как-нибудь договориться, то её старший братец… Тут воздействовать мог только Шикадай, да и то не факт.

Йодо обернулась посмотреть, не возвращается ли Боруто. Нет, Узумаки скрылся в комнате своей сестры, и, как подозревала воспитанница Казекаге, о чем-то с ней разговаривал. Поэтому Йодо и решилась высказать свое мнение насчёт сложившейся ситуации Шикадаю, пока они только вдвоём. А то когда вернётся Боруто вдумчивый диалог обломается сразу же, с вероятностью сто процентов.

— Шикадай, — обратилась Йодо к парню. — не считаешь, что зря мы их решили взять?

— Нет, не считаю. — пожал плечами Нара. — Ну правда, может, со стороны и кажется, что и Боруто, и Химавари, ммм, довольно своеобразные… Но поверь мне на слово — они могут помочь.

— Чем же?

— Ты не забывай, что они — дети Хокаге. — хитро улыбнулся Шикадай, глядя на то, как Йодо медленно начинает понимать, к чему он клонит. — Я, конечно, дружу с Боруто с детства, и никакой корысти в нашем общении нет. Но ты-то… Йодо, вот серьезно, тебе это самой выгодно. Я не говорю, что обязательно нужно дружить, но хорошие отношения сохранить вполне можно.

— А ты ведь прав. — задумалась Йодо. А потом и заключила для себя, что следует последовать неожиданному совету Нары.

Шикадай усмехнулся, поняв, что Йодо, похоже, решила и правда к Боруто с Химавари так скептично не относится.

Сам же Нара Узумаки взять решил по довольно простой причине — и брат, и сестра могли разговорить Пятого как никто другой. Даже к самому Шикадаю, единственному племяннику, между прочим, столь трепетного отношения не было.

А в доме семьи Хокаге Казекаге при каждой поездке в Коноху бывал.

Вот Шикадай и понял, что ему не факт, что всё расскажут, а для Химавари этот шанс увеличивается. А Боруто… Этот кого хочешь заболтает. Толку, от этого, конечно, не особо много, но чем-нибудь, да пособит.

— Шикадай! — вдруг раздался крик Боруто прямиком из комнаты Химавари.

Оторопевший Нара быстро повернулся к Йодо, а после направился в сторону до сих пор вопящего сиреной Узумаки.

Собственно, оказалась причина беспокойства довольно простой — Химавари в комнате не было.

Шикадай уже было напустился на Боруто, мол, чего ты тут шум поднял без причины. Ведь, при первом взгляде на ситуацию, казалось, что Химавари может просто быть в другой комнате и панику разводить смысла нет…

На самом же деле причины страха Боруто были куда глубже.

— Понимаешь, я ведь когда вас встретил я Химу и искал! — на повышенных тонах объяснял Узумаки Наре с Йодо. — И нет нигде! Я уж успокоился, понял, что у себя в комнате сидит.

— Боруто, не дури. — вкрадчивым голосом посоветовал другу Шикадай. — Ничего с Химавари не произойдет, не бойся. Может, просто погулять пошла?

— Не думаю. — скептично покачал головой Боруто. — Она ж домосед, что её может заставить из дома выйти, да ещё вечером?!

— Скорее не «что», а «кто». — тихо произнесла Йодо. Два парня, до этого практически ругающиеся, замолчали и посмотрели на неё.

— О, теперь поня-я-ятно… — протянул Шикадай, с нескрываемой усмешкой наблюдая за ничего так и не понимающим Боруто.

— Неужели?.. — хрипло прошептал Узумаки, с неверием глядя прямо в глаза уже во всю смеющегося Шикадая.

— Да, Бору, правильно. Дело в Шинки и только в нём. — наконец-то перестал дразнить Нара и ответил по существу.

Йодо, до этого момента просто наблюдающая за их разговором, решила взять инициативу в свои руки.

— Вот теперь-то нам точно стоит поговорить с господином Пятым! — звонко заявила она, уже таща Шикарная в сторону комнаты приёмного отца. Удивленный Боруто поспешил за ними. Свои вопросы, правда, он, к превеликому счастью Йодо, удержал при себе.

Собственно, уже подходя к покоям Пятого своей уверенности в правильности происходящего девушка так и не растеряла. Громко постучала в дверь, дождалась разрешения войти.

Сначала впихнула вперёд себя в комнату Шикадая, а потом и Боруто.

Казекаге как раз сидел в объёмном кресле неподалёку от кровати, и этому позднему визиту удивился.

Опытный шиноби в нем сразу же считывал детали — растрёпанный вид всех троих ребят, их встревоженность. А у Йодо и вовсе уши пылают.

Крик Боруто Пятый тоже прекрасно слышал. Смотреть не пошёл, помня, что Узумаки обожает драматизировать и разводить панику из ничего. Кабы было нечто серьёзное — Гаара был уверен, что почувствовал бы. Вторжение в дом, сильное измение в чакре одного из его обитателей (временных и постоянных).

Песчаное око, конечно, Пятый на всякий случай отправил. Не заметив ничего необычного технику держать не стал, чакру попусту тратить глупо, с его-то нестабильной работой.

И вот сейчас, глядя на всклокоченных Йодо, Боруто и Шикадая, Пятый разглагольствовать не стал. Молча посмотрел на эту троицу, а потом вкрадчивым голосом сказал:

— Выкладывайте.

И, наверное, именно в тот самый момент и начался новый виток в развитии этой истории.