Herz in Flammen

Вслед за бархатными сумерками в Сунагакуре наступила холодная ночь. Ветер сегодня особенно неистово колотился в стены и окна.

Но Шинки на это было плевать. Он сидел на кровати, поджав колени к самой груди.
Да пусть даже шторм бушует за окнами, он не встанет. Только если Отец позовет.
А все потому, что стыдно.

Да-да, именно так. Шинки, вечно серьезный повелитель железного песка и идеальный наследник Казекаге был абсолютно потерян, если не сказать опустошен.
Просто не представлял, как вести себя дальше. То самое, жгущее сердце чувство вины было перед Отцом, за все эти выкрутасы сатецу. За то, что он снова мешает. Ведь это самый настоящий позор, что он, в свои-то восемнадцать откатился до того возраста, когда сатецу преспокойно разносило все вокруг себя.
Но тогда он справился, приемный Отец был рядом. А теперь как поступить? Не просить же родителя снова посидеть с ним, поговорить и успокоить.
Не маленький уже. - заключил в итоге Шинки. - Справлюсь. Как-нибудь, но справлюсь.

Перед Химавари была лишь неловкость, которая подпитывалась довольно неприятными обстоятельствами их общения. С ней-то можно обсудить происходящее, в отличие от его железного песка.
Тем более, проблема с девушкой стояла не так остро. Она бы тут же исчезла, укати Химавари обратно в Коноху.

Может, попросить ее? Нет, это было бы уж совсем невежливо. Намекать глупо, может и не понять.
Или сделать так, чтобы Химавари сама захотела уехать? Да-да, точно. Она, как принцесса клана наверняка избалована. Показать ей, что сюда она далеко не цветочки собирать приехала. В тот же Корпус отвести, да познакомить с парочкой кукловодов. Пусть послушает, что говорят.

Не пройдет и минуты, - усмехнулся про себя Шинки. - как она уже побежит к Казекаге жаловаться. А может, и не побежит, а просто в состоянии шока соберёт манатки и укатит к себе в Лист. Да, так даже лучше.

И Шинки, чья душа медленно начинала успокаиваться, а непреподъемный до этого груз на плечах - таять, улёгся спать.
Завтра предстояло многое сделать.

***

Гаара вернулся поздней ночью.

Мори, и на этот раз подкинула массу интересных идей. Только потом, сославшись на неотложные дела куда-то убежала.

Так-то, была она не просто Мори, а Морико Номура и являлась одним из основных чертежников корпуса.

Познакомился Гаара с ней именно благодаря этому обстоятельству - девушка одно время таскалась вместе с Канкуро, при этом не входя в число его многочисленных пассий. Большинство этому факту удивлялись, да только Гаара видел, что отношения между этими двоими не более чем деловые.

И взаимовыгодные, к тому же. Ведь Мори уже третий год помогала главному кукловоду деревни по мере сил, хоть и специальностью ее были именно чертежи и эскизы.

В общем, Гаара с ней знаком был давно. Но первое время то и дело принимал за какого-нибудь кукловода, так уж она прижилась там. Даже черные, торчащие во все стороны волосы обстригла, лишь бы ещё больше на пацана походить. И похожа была ведь, особенно в объемном тюрбане на голове в слишком жаркие дни.

Но когда Казекаге, решив навестить брата в его мастерской, застал этих двоих за обсуждением жизни с таким обилием замысловатых нецензурных оборотов, он знатно удивился.

Но ещё больше его повергло в шок то, что завидев его, девушка поведения практически поменяла. Вот это то и было просто верхом наглости для куноичи Песка!

Да, Мори всю нецензурщину из речи выкинула, но как понял Гаара - вешаться ни ему, ни Канкуро на шею она не будет. Ей вообще, судя по поведению на окружающих в романтическом плане было далеко до лампочки.

Мори воплощала такой типичный образ кукловода, который живёт изобретениями (в ее случае - чертежами), а на остальных положил болт.

Собственно, именно поэтому Гаара и не оскорблялся, когда девушка выдавала при нем нечто нелицеприятное. Пятый вообще сменился с ее характером, решив, что так уж тому и быть, тем более раз человек хорошо делает свое дело, то и пусть делает, не ему судить о ее характере.

Но, каким-то удивительным стечением обстоятельств именно Мори положила начало всей этой череде загадочных событий.

А дело было так. Девушка, как уже позже узнал Гаара, взяв небольшой отгул отправилась в свою родную деревню (как давно подозревал Гаара - родом она была из Дымки).

И пусть свободными у нее были четыре дня, уже на второй Мори вернулась в Суну. И сразу же, напрочь игнорируя охранников, ринулась прямиком к Казекаге.

Гаара как раз тогда сидел, читая очередной документ о каком-то сотрудничестве с деревней Молнии, когда в кабинет, после непродолжительного стука заскочила она.

- Господин Пятый, - Мори специально голосом выделила обращение, и Гаара так и не понял, зачем: указать на ненужную формальность происходящего, либо же в знак уважения, которое у нее к мужчине все же было. - хотелось бы довести до вашего сведения, что геном магнетизма, оказывается, есть не только в нашей деревне. А точнее, песка.

- Что? - Гаара даже подскочил со своего места, воззрившись на девушку. А потом, вспомнив о правилах приличия, усадил Мори за стол, и только тогда начал ее расспрашивать.

Узнать удалось мало. Но хоть что-то.

Собственно, Мори, едва завидев силы песка (и на этом моменте она тут же прибавляла, что не обычного, а какого-то другого. То ли золотого, то ли и вовсе металлического) тут же, прихватив сестру, которую навещала там укатила обратно домой, в родную Пустыню.

Но наблюдательность девушки сыграла на руку. Она утверждала, что носитель этой силы нестабилен, или, быть может, и вовсе опасен, судя по неожиданным всплескам этой силы.

Самого обладателя песка она не видела.

И как чистосердечно призналась - побоялась идти к нему одной.

Гаара этим делом заинтересовался. Решил было, что стоит отправиться туда самому, но довольно быстро эту мысль отверг. Если он уедет, чтобы встретиться с потенциально опасным противником, и не факт что вернётся - это глупо. Деревня останется без защиты.

Потом хотел послать туда Канкуро. Но старший брат пустился в разглагольствования о том, что он покидать деревню тем более не может!

Он же тень, он же самый что ни на есть настоящий темный рыцарь Песков...

Гаара выслушал эту тираду с интересом. А потом просто попросил брата дыхнуть (а может ему не показалось, что от Канкуро несёт чем-то алкогольным?), вызвав бурные возмущения старшего.

Шинки он отправить туда не решился. Парень и сам был не очень стабильным, а такая встреча вполне могла вывести его из себя окончательно, спровоцировав очередной выброс силы железного песка.

Но достойная кандидатура подобралась быстро - Темари.

Уже знает, как справляться с песком, ведь когда Гаара буянил в подростковые годы, именно сестра удерживала его. Канкуро в основном был у нее в помощниках.

Не глупая, в лоб не нападёт и стратегию разработать сумеет.

Плюс самая сильная стихия ветра в деревне (если не в стране), которая моментально успокоит этого человека, если он все-таки окажется буйным.

Да только Темари упёрлась: хочется ей Шикамару с собой, для защиты. Гаара на это обстоятельство плюнул, решив, что так будет наоборот даже лучше. Нара тоже не промах, и его тень может значительно облегчить миссию.

Но когда он узнал, что Шикадай, за неимением других родных в деревне отправиться погостить в Пески, то очень засомневался, так ли ему нужна эта миссия.

А потом ещё брат и сестра Узумаки притащились, с лёгкой руки шебутного даже во взрослом возрасте Наруто.

Гаара согласился на это исключительно из-за любви к Темари и уважения к Шикамару и Наруто.

Хотя и приносила эта троица немало проблем. Боруто тут был зачинщиком, видно это с первого взгляда. И самый безбашенный в команде.

Только идеи были не его, как заметил проницательный Пятый. Слишком все затеи необычные, явно делаются не от скуки, а для дела. Но для какого?

Этого вот он не знал. Йодо, только сегодня прибежавшая жаловаться на «Абсолютно бесстыдное поведение» гостей из Конохи уже разбудила в нем это любопытство. Гаара даже самому стало интересно, что там такое случилось, глядя на круглые от шока глаза воспитанницы и слушая тихие причитания пришедшего Араи о том, что «Что за нравы в этом Листе».

А всегда бывшая примерной и хорошей девочкой Химавари, как подозревал Гаара, просто попала под тлетворное влияние этих двоих разгильдяев.

На этом моменте размышлений Пятый обратил внимание, что уже полчаса стоит, прислонившись к входной двери, флегматично уставившись куда-то в потолок.

Но тут...

Тут он заметил возню в комнате Шинки. И тихие, едва слышные звуки. В которых, к своему ужасу, Пятый распознал стоны.

На удивление, мысль в голову ему пришла довольно неожиданная, и тесно связанная с Химавари.

Гаара судил исключительно по поведению молодых людей на тренировке, и тогда ему показалось, что между ними довольно странные отношения. Напряжённые, но вроде как, не враждюенып.

Быть может, сын девочку Узумаки вовсе не опасается, не избегает, а прямо противоположное?..

Но Гаара все-таки признал, что каким бы благочестивым человеком ты не был, тихие звуки, чем-то напоминающие подвывания, доносящиеся прямо из-под двери приемного сына наводили на довольно недвусмысленные рассуждения.

Пятый, как можно тише, постарался пройти мимо комнаты Шинки, упорно пытаясь отключить слух.

Всё довольны скоро встало на свои места.

Именно в тот момент, когда дверь комнаты настежь распахнулась, а на пороге предстал Шинки.

Шинки, с растрепанными волосами, в порванной футболке и следами крови на одежде. На шее его расцветал фиолетовый синяк.

Вокруг него, подобно удавке, стягивалось в плотный круг сатецу. Агрессивное, состоящее из огромных железных стрел оно будто бы медленно подкрадывалось, чтобы потом в неожиданный момент напасть.

Гаара оторопел. Его сердце пропустило несколько ударов.

Но реакция не позволила ему так и стоять столбом. Пятый мгновенно подскочил к сыну, который смотрел на него в упор, и в глазах его читалась смесь боли и силы. А ещё вины, что больше всего поразило Гаару.

Действовать нужно было быстро.

Гаара уже понял, почувствовал, что с железным песком что-то не так, что Шинки все-таки сорвался...

В общем, уже спустя тридцать секунд Шинки был закован в песчаные кандалы, не позволяющие ни ему, ни сатецу двигаться.

Гаара не понимал, что происходит.

Вернее, подозревал. Но старательно отгонял от себя эту мысль.

О том, что это лишь пик напряжения сатецу, что Гаара, при большом желании мог бы помочь своему мальчику, не дожидаясь такого инцидента.

Все это время сын молчал.

И связанный тоже, просто уставился куда-то в пол, абсолютно смиренный по отношению к своей участи.

- Шинки... - Гаара, как бы ему не хотелось, не прикоснулся к приемному сыну. Просто следил за каждым его вздохом, за дрожащими руками, за трепещущими темными ресницами. - Тебе больно?

Парень кивнул.

- Из-за... Песка?

Шинки помотал головой.

Гаара понимал, почему болит. И даже что болит. Душа, наверное. Если она существует, конечно. Но это уже философия, в которую углубляться Пятому не было ни времени, ни возможности.

Именно это чувствовал он, когда песок вырывался из-под контроля уже после того, как он осознал всю опасность собственной силы. И Гаара хотел уже было рассказать об этом Шинки, убедить успокоиться, остановиться и не винить себя...

А потом сатецу рванулось, ударившись о стену. Послышался грохот, и Гаара искренне побоялся, что отпусти он Шинки, так дом будет разнесен уже минут через десять. Пришлось оставить кандалы, как бы горько связывать собственного приемного сына не было.

Из-за шума начали просыпаться и остальные обители дома. Первой прибежала Йодо, совершенно сонная и растрепанная. Вскоре подтянулись двое парней (Боруто так и шатался где-то) и Химавари...

И все это время Гаара пребывал в странном состоянии. Будто рассудок помутился, а всё происходило как в страшном сне, где он - лишь наблюдатель. И стоит открыть глаза, вырваться из оков Морфея - всё будет в порядке. Окажется, что он в очередной раз задремал за бумагами, а будит его деликатными прикосновениями Шинки, призывая поскорее отправиться на законнный отдых.

Но он не проснулся. И вместо этого объяснял, в чем дело, разговаривал один на один с Йодо и Араей, пытался разговорить упорно молчавшего Шинки...

Ему казалось, что это всё неправильно. Гротескно, абсурдно и абсолютно нереально. Мозг отказывался верить, что сын сорвался.

Не мог он поверить, просто не мог. Поверить в нестабильность сына для Гаары равнялось сомнениям, настоящему предательству. Но факт оставался фактом - случилось то, чего Пятый больше всего боялся.

Гаара, проследив, чтобы Шинки более менее успокоился, все также держа сына, сопроводил его в гостиную, куда за ними мгновенно увязались все жители дома.

В тот момент Пятый хотел уже было послать коноховцев куда подальше, оставив только своих воспитанников, но сдержался. Сейчас и так всё сложно, зачем ещё добавлять напряжения таким поведением? Пусть и были эти двое здесь ни к месту.

Шинки, все также скованный песком по рукам, сидел на стуле. Рядом с ним, невесомо касаясь руки примостилась Йодо. Арая, судя по всему, пребывавший в глубоком шоке от происходящего молчал, и, как заметил Гаара нервничал, судя по тому, что постоянно теребил одежду.

- Шинки, - обратился Гаара к сыну, сев поближе. - Как ты себя чувствуешь? Что-то случилось?

Конечно случилось, Пятый это знал и сам. Но все равно спросил. Вопрос ради вопроса, лишь бы не паниковать и не ждать. Бесполезное, но действие.

- Не нужно, Отец, - Шинки вздохнул, подняв пронзительный зелёный взгляд на отца. - Я... Я сам расскажу. Потом...

И у Гаары сдали нервы. Не хватило того самого, названного Канкуро «вечным» терпения.

Он не мог. Свалилось все и сразу. Проблемы с этими коноховскими разгильдяями, непонятки с геномом из другой деревне, очередной недельный уход Канкуро в мастерскую, откуда от него ни слуху, ни духу. Ещё и Шинки теперь...

Пришлось сына отпустить. Может, это и неправильно. Может, стоило оставить его здесь под неусыпным контролем песчаного ока.

Но Гаара, чья алая голова уже раскалывалась от обилия проблем продолжения такого вытягивания информации банально бы не выдержала.

А если попробовать выпытать пожестче...

Пятый решил на Шинки в таком состоянии не давить, это только навредит. А потом с превеликим удовольствием разогнал всех ребят спать, сил ещё раз отвечать на их вопросы и объяснять, что случилось, у него не было.

Гаара, проследив за тем, чтобы сын дошел до комнаты и лег, на какое-то время остался сидеть с ним.

Ему нужна передышка. Обязательно нужна. Как воздух. А иначе что-нибудь, по типу нервного срыва все-таки случиться. Темари этим уже стращала его, младший запомнил.

Гаара открыл окно, впустив холодный ветер в комнату, опустился на стоящий рядом стул и коротко вздохнул.

Сын наверное не спит. Только глаза закрыл специально, и дыхание выровнял. Тоже, скорее всего, старается успокоиться. А может делает вид, чтобы отец ушёл поскорее. Да, наверное так. Снова не хочет быть обузой, заставлять родителя нервничать. Всегда так было, абсолютно всегда. С самого детства.

Гаара думал. Обо всем. Об из жизни с Шинки, в основном. И чем больше он углублялся в дебри воспоминаний, тем больше кот пугало то, что он мог не заметить.

И именно тогда, в тишине ночи Гаара в полной мере осознал, что значит, когда «плачет сердце».

Ему было мучительно больно, когда он видел, как Шинки весь сжимается, съеживается под тонким светлым одеялом. Как сын, такой высокий и статный выглядит побитым жизнью.

И кто виноват в случившемся? Неужели он, Гаара, как отец?

И правда ведь он. Не досмотрел, допустил где-то в воспитании ошибку, значит. Что-то не узнал вовремя, проглядел те самые первые «звоночки» в поведении Шинки.

Может, стоило быть мягче?

Гаара закрыл лицо руками. Если так рассуждать, то он однозначно скатиться в безысходность.

Не думать. - четко произнес самому себе в мыслях Гаара. Встал, откинул алые волосы назад. - Завтра все решится. Я ещё ничего не знаю, чтобы думать так, а не иначе.

Пятый вышел. Сейчас главное все обмозговать и решить...

Но Гаара впервые за все свои сорок лет абсолютно не знал, что делать дальше.

***

А в это время Боруто только-только подходил к дому Казекаге. Канкуро его откачал, влил какое-то гадкое лекарство и отправил обратно. Сам не пошел, уверив Узумаки, что брат ему в таком состоянии будет не рад.

Боруто, чей мозг сейчас был в довольно мутном состоянии, кивнул и на заплетающихся ногах побрел обратно.

Едва дойдя до дома Казекаге, и, распахнув дверь, парень тут же понял, что-то случилось.

Тишина какая-то странная, стремная. И не спит никто, судя по звукам.

Да, основные события Узумаки все-таки пропустил. Но тут же попал в цепкие руки чем-то напуганного Шикадая. Боруто даже расспрашивать не стал, позволил увлечь себя подальше от входа, в какой-то темный угол. Шикадай, на удивление, ничего ему не объяснил. Просто склонился ближе, и заговорил:

- Знаешь, мне кажется, что... - Нара, нервно оглянувшись, заговорщическим шепотом продолжил. - Что всё дело тут в Шинки. Всё именно из-за него.