Красные огни

Марк открыл глаза – и увидел темноту.

Он ослеп? На лице повязка? На голове мешок?

Прежде, чем паника ударила в голову, он вдруг понял, что перед глазами – небо.

Вместо собственного тела он ощущал сплошную тяжесть, будто превратился в камень. Попытка пошевелиться создала чувство, будто он пытается продраться сквозь толщу воды. Все, что ему удалось, – повернуть голову.

Он лежал на полу. Рядом с лицом застыла субстанция, напоминающая деготь. Мох на стене выглядел как обои. Из угла доносился мерный стрекот и тихие щелчки. Приглядевшись, Марк различил горстку золотистых светлячков, похожих на живое пшено.

С усилием приподнявшись, он увидел, что часть комнаты завалил потолок. Рядом с завалом стояла ободранная, но на удивление целая кушетка. Но даже ее удивительная сохранность не избавляла, а может только усиливала чувство дереализации, словно он оказался в месте, которое перенесло природный катаклизм.

Он оглянулся и увидел, что стены за диваном нет вовсе: всё, что он видел из-за спинки, сидя на полу, – иссиня-черная небесная гладь. Он вскарабкался на мятый диван, чтобы выглянуть из-за спинки, как из траншеи.

Изумление лишило речи даже его внутренний голос.

Улица выглядела так, словно пережила бомбардировку и медленно увядала в забытии. Поеденные коррозией автомобили были разбросаны по округе, будто чьей-то капризной гигантской рукой – какая валялась на боку, какая на крыше.

При этом все утопало в темноте, как в поздний час глубокой ночи – и даже более того. Словно апокалипсис затронул не только город, но и само солнце, разорвав его на куски и оставив землю в вечной тьме.

Но несмотря на мрак, удалось различить обломки зданий, куски стен, зубы битых оконных стекол и глубокие ямы асфальта. Всё это выглядело как устрашающий постер постапокалиптического фильма.

Он что, проспал войну?

В глубине города нарастал странный звук. Стремительный гул... И он приближался. Бомбы? Ракеты? Истребители?

Что бы это ни было – оно летело прямо на него.

Марк бросился обратно на пол, закрывая голову руками. Прежде, чем он успел попрощаться с жизнью, его оглушили хлопки над головой. Крылья!

Он вскинул голову.

Не птицы, не летучие мыши – скорее птеродактили, и каждый размером с него самого. Острыми когтями, мелькнувшими во тьме, они могли бы разорвать его в клочья. Однако птеродактелей он вовсе не интересовал: со скоростью шквалистого ветра они пронеслись мимо, оставив в ушах гул, а на языке – резкий привкус металла. Глядя им вслед, Марк ощутил тошноту. Он вдруг вспомнил, как Джудит учила его технике успокаивающего дыхания при стрессе. В тот раз стрессовым фактором был близящийся экзамен по истории, что сейчас показалось попросту абсурдным поводом испытывать страх.

Марк вдохнул так глубоко и жадно, как будто последнюю минуту находился под водой, и выдохнул так резко, что защемило в груди. Ему стало еще хуже, чем прежде.

– Я сошел с ума.

Собственные слова показались фальшивой нотой среди звуков активно живущей ночи. Уткнувшись лицом в ткань дивана, он прошептал:

– Может, я сплю?

В это не верилось ни на секунду. Никогда в жизни он не ощущал себя более реальным, как в это мгновение.

И таким напуганным.

Как он мог проспать апокалипсис? И почему его не убило в процессе, как остальных? Впрочем, никаких тел на улице Марк не увидел, но не решился вновь забраться на диван, чтобы проверить. Все, что он знал, – безлюдный город выглядел как радиоактивная зона. Может, отсюда и появились эти мыши-мутанты? Но подобные катастрофы не происходят в одночасье, так что же он упустил?

Марк напряг память, восстанавливая хронологию событий до того, как очнулся. Воспоминания ворочались в голове с таким трудом, как он сам – пять минут назад на полу. Он чувствовал, как трясутся руки. Сейчас бы он не удержал и кружку.

Кружку...

У Марка перехватило дыхание.

Кружку, которую он выронил из рук. И ее содержимое – неоправданно-горькая, омерзительная жижа... Прямиком из услужливых рук Мун.

– Отра... – Зашептал Марк, но тут же осекся. Отравление никак не объясняло постапокалиптический мир тьмы, в котором он себя обнаружил.

И тут он все понял.

– Я умер, – произнес он и едва подавил истерическое желание расхохотаться.

Так жизнь после смерти все-таки существует? Он даже не знал, стоит ли этому радоваться. Ведь в таком случае он явно попал в ад. На райские кущобы-то это не слишком похоже.

При жизни Марк не был антихристом, но и святым тоже не был. Он прикусил тыльную сторону ладони, сдерживая вопль. Это его расплата, и скоро последуют вечные муки. Осталось только дождаться, когда до него доберутся бесы и черти, которые, как и положено, должны населять бездну сатаны.

Этой ужасающей мысли аккомпанировал враждебный вой, который донесся не дальше пары перекрестков. Будто бы там блуждал зверь, подыскивающий себе ужин. Или отправленный на поиски Марка.

Никогда не отличавшийся религиозностью, Марк ощутил острое желание зачитать молитву. Однако слов он не знает, да и всё равно уже поздно. Вместо этого он прижался к дивану так, будто хотел просочиться в каркас.

Скрип за спиной. Чьи-то шаги.

Марк шарахнулся и услышал собственное имя. Прокатившийся по комнате грубоватый голос обладал знакомым глубоким тембром.

Френсис.

Марк оглянулся.

Сначала он увидел руки. Пальцы кончались заостренными когтями. Марк вскинул взгляд – и оказался в ловушке инфернального огня.

Лицо стоявшего перед ним человека было знакомо – и в то же время неузнаваемо. Суть хищника проступила в ожесточенных чертах. Невиданная тьма, поглотившая свет. Первородный грех за фасадом человечности. Глухая чернота души за берущим в плен лицом. Огонь полыхающих глаз больше всего походил на адово пламя.

Это был не Френсис. Это был демон в его обличии.

Марк сорвался с места. Его действия обладали стремительностью, которую он от себя никогда в жизни не ждал.

Френсис дернул за ним, но не успел: его пальцы сомкнулись всего в паре сантиметрах от футболки Марка, а тот уже перепрыгнул диван. Побег не отличался осознанностью – это был инстинкт самосохранения в чистом виде, но поспешность сыграла с ним злую шутку. Этаж за диваном кончался обрывом. Марк вылетел на самый край.

Он оступился и сорвался вниз.

В животе лопнул шар, в голову ударила паника, но уже через секунду он приземлился лопатками на дробленный асфальт улицы. Боль прострелила спину, но не было времени отдавать этому должное. Собираясь вскочить, Марк вонзнил в ладонь кусок стекла и зашипел от резкой боли.

Сверху раздался зычный зов:

– Эй!

Марк вскинул голову – и с замершим сердцем увидел, как Френсис прыгает следом. Он приземлился с такой легкостью, словно обманул гравитацию, которая должна была швырнуть его на асфальт, как Марка.

– Так и убиться недолго, – сказал Френсис и сделал шаг вперед.

Чуть ли не с криком Марк взмахнул раненой ладонью, но Френсис перехватил его запястье. Хватка не уступала силой механическому прессу. Марк начал вырываться с таким отчаянием, что чуть не заехал демоническому Френсису по лицу.

– Прекрати! – Рявкнул тот с рычащими нотками. – Я знаю, как это выглядит, но это все еще я!

Марк притих и уставился в багровые глаза. Они светились в темноте, как светодиоды. Больше всего Марк надеялся, что Френсис не сожрет его заживо.

Тот будто прочитал его мысли и со смиренным видом отпустил руку. Даже жар его глаз, казалось, смягчился. Дарованная свобода несколько обнадежила Марка, и он попытался по возможности незаметно отползти назад. Судя по укоризне в лице Френсиса, у него не получилось.

– Что происходит? – Спросил Марк не своим голосом.

– Рад, что ты преодолел словесный барьер, – Френсис улыбнулся, но легче от этого не стало: на месте его зубов зияли отточенные клыки.

Наплевав на осторожность и вопиющую в ладони боль, Марк панически дернулся в сторону.

Френсис схватил его за плечо.

– Спокойно! Господи, никто еще от меня так не шарахался. Что у тебя с рукой?

Марк затих, словно ожидал, что Френсис оторвет ему руку по плечо. Тот вздохнул.

– Тебе не кажется, что если бы я хотел тебя сожрать, то я бы уже это сделал?

– От этого мне должно стать легче? – Голос Марка дрожал, готовый к срыву в любой момент.

– Должно. Дай руку.

Марк колебался. Френсис ждал. В конце концов Марк приподнял дрожащую ладонь с куском стекла в основании большого пальца. По запястью обильно текла кровь.

Френсис взял ладонь и опустил на нее серьезный взгляд.

– Хм... Ну, жить будешь. Видишь эту линию? Это линия жизни. Ты только посмотри, каких она размеров...

Резким движением Френсис выдернул стекло. Марк вскрикнул, скорее от неожиданности, чем от боли, и дернулся в сторону, но на этот раз Френсис не пытался его остановить. Он просто сидел рядом, сцепив на коленях руки.

– Как себя чувствуешь? – Поинтересовался он таким повседневным тоном, словно Марк забежал на чай. Однако едва ли это могло ввести в заблуждение: в его голосе звучали раскатистые нотки, похожие на приближающийся издали гром.

– Как я себя чувствую? – Повторил Марк так, словно разучивал китайский и не понимал ни слова из того, что говорит. – Как я себя чувствую?

– Ну, ты способен разговаривать, – констатировал Френсис без шутки в голосе. – Полагаю, это фурор. Я в свой первый раз мог только блевать. Только поэтому и поверил в реальность происходящего: настолько хреново во сне быть просто не может.

Марк посмотрел на него очумелым взглядом. Френсис добавил:

– Поздравляю с первым выходом в Тень.

Марк сидел в оцепенении, уже практически смирившись с тем фактом, что он отдал душу богу. Точнее, дьяволу. Ему оставалось только принять степень безумия как данность, будто он попал в рассказ Франца Кафки, все происходящее в котором в какой-то мере абсолютно естественно.

Френсис склонил голову набок, вглядываясь в его лицо с любопытством психиатра, пытавшегося классифицировать тяжесть состояния пациента.

– Ты тоже умер или ты плод моего воображения? – Спросил Марк.

Задним умом он отметил, насколько спокойно прозвучал его голос. А может, попросту безжизненно. Хотя откуда тут взяться жизни, если он отошел в загробный мир? От такого рассуждения Марк едва подавил безумный смешок.

– Возможно, тебе это не понравится, – с расстановкой заговорил Френсис, – но я хочу, чтобы ты внимательно меня выслушал. Я могу на тебя рассчитывать?

Марк попытался превозмочь озноб, глядя по сторонам. Ему показалось, или в переулке кто-то только что пробежал?

– Марк, приём?

Марк сконцентрировал на Френсисе осоловевший взгляд. Тот вздохнул.

– Сочту за согласие. Мун дала тебе кое-что. Кое-что, что действует не на всех. Она хотела проверить, подействует ли это на тебя... Ты здесь – значит, эксперимент удался. Это место – обратная сторона реальности, билет в которую есть у ограниченного круга людей. Тебе потребуется время, чтобы адаптироваться, но нужно отдать тебе должное – ты держишься лучше, чем я ожидал, – и с этим Френсис благодушно похлопал Марка по плечу.

Наступила долгая пауза. Прикладывая нечеловеческие усилия, Марк пытался уразуметь сказанное. Обратная сторона реальности? Он с опаской огляделся. Темнота и разруха. Непроглядные тени меж домов. Чернота нависшего над ними неба. Адаптироваться? Марк перевел взгляд на демоническое лицо Френсиса. Полыхающие огнем глаза внимательно следили в ответ.

До Марка начало доходить.

– Что сделала Мун? – Прошептал он.

В груди заклокотал жар.

– А об этом поговорим потом, – дипломатично заявил Френсис и поднялся на ноги.

Опасения подтвердились. Виной всему Мун. Однако она не убила его – она попросту накачала его наркотой.

Жар в груди быстро превращался в огненную бурю.

– Хочешь сказать, у меня приход?! – Заорал Марк так громко, что казалось, вся улица вздрогнула, и вскочил следом.

Френсис поднял ладони в примирительном жесте.

– Ну-ну, спокойнее. Совсем не это я хотел сказать.

– А что ты хотел сказать?!

– Ты не под наркотой.

– А как еще это объяснить? Как?! – Марк схватился за голову, испачкав волосы кровью, не обратил никакого внимания на прострелившую в ладони боль и закрутился на месте, как карусель. – Конечно! Как я сразу не понял! Я либо сдох, либо под наркотиками!

– Ты орешь, а значит, существуешь, – заметил Френсис со странным выражением – то ли с сочувствием, то ли с насмешкой.

Марк не знал, что сказать, кроме того, что задушит Мун голыми руками в следующую же встречу, о чем и живописал Френсису во всех деталях. Тот терпеливо выслушал поток ругательств, угроз и скоропалительных обещаний, после чего предложил:

– Прогуляемся? Движение пойдет тебе на пользу.

Он развернулся и направился к перекрестку. Захлебываясь возмущением, Марк смотрел ему вслед. Очередной крик злости чуть не сорвался с его губ, но Френсис уже завернул за угол. Марк тут же дернул следом: было страшно упускать его из виду.

Забежав за угол, он чуть не налетел на Френсиса. Тот притворился, что не заметил, как Марк вновь вздрогнул при виде его лица.

– Ты главное слушай и впитывай, а о деталях после. Сразу оговорюсь – где-то через пятьдесят минут мы очнемся на той стороне – в привычной реальности. Может, даже Конрад успеет подъехать. Когда он узнал, что ты вышел в Тень, то чуть не просочился в трубку.

– Что? – Марк остановился, будто ударился о невидимую преграду. – Конрад в курсе этого... этого...

– Ну да, – Френсис пожал плечами с таким скучающим видом, будто говорил о каждодневных вещах. – Сюрприз.

– Слишком много сюрпризов для одного дня! – На грани истерики крикнул Марк. Он все еще отказывался понимать, что происходит, но тот факт, что Конрад забыл рассказать ему что-то настолько невероятное, как существование другого мира, казался даже более фантастичным, чем сам этот мир.

– Побереги нервы. И постарайся больше не орать – нас могут услышать.

Эти слова заставили Марка мгновенно умерить свой пыл.

– Услышать?

Френсис уже шагал дальше по дробленому асфальту, не особо встревоженный его тихой паникой. Марк поспешил его нагнать, боясь быть сожранным за его спиной неведомой тварью.

Он двигался за Френсисом по темным улицам, которые складывались в неподвижные перекрестки пустынных дорог. Город пах темнотой и свежестью ночи, а вот ощущения одиночества не было и в помине: то шепотки из-за угла, то крик пролетевшего птеродактеля, то звериное ворчание где-то в глубине перекрестков... Марка преследовало ощущение чужого присутствия.

Он на ходу крутил головой, как флюгером, подозрительно оглядывая шероховатости кирпичных стен, мусорные баки в темноте прилегающих улочек, узоры мха в глубине битых окон и наросты ржавчины на решетках балконных прутьев. Он пытался понять, каким образом он так четко различает мельчайшие детали окружения, когда теневая земля даже не освещалась луной.

– Мои глаза – как у тебя? – Неожиданно осознал он.

– Идем. Я тебе кое-что покажу.

На перекрестке Френсис повернул направо и повел их вдоль дороги. Марк продолжал глазеть по сторонам. И тут вдруг он увидел движение.

Тень.

Он споткнулся и непременно упал бы в асфальт лицом, если бы Френсис не схватил его за плечо, а Марк продолжал всматриваться в пустую раму темного дома.

– Там кто-то есть.

С хладнокровием разведчика-ветерана Френсис проследил за его взглядом.

– Конечно. А ты думал, мы тут одни? – Спросил он так, словно задавал самый риторический вопрос на свете.

Загривок Марка защекотали мурашки.

– Кто это?

– Местные твари.

И вдруг безо всякого предупреждения Френсис ступил в пустую арку дверного проема на углу. Марк поспешно зашел следом и сразу распознал в антураже темного помещения увядшую парикмахерскую. Стойка ресепшна надломилась. Стулья валялись по залу, как детали лего. Шкаф осыпался на пол кучей досок. А толстый слой пыли, как одеяло, оберегал всеобщее забвение.

Френсис взял курс в глубину помещения.

– Не побоишься смотреть в битое зеркало?

– Почему это?

С неожиданной угрозой Френсис протянул:

– Попадешь в зазеркалье...

Марк вытаращил глаза. Обернувшись, Френсис коротко усмехнулся. Насмешка странно обострила и без того хищные черты.

– Да расслабься, я шучу.

Марк быстро помрачнел.

– А можно без шуток?

– Обещать не могу.

– Зазеркалье... Кажется, это уже случилось.

– Смотреть в битое зеркало – дурная примета. Говорят, сулит беду, – сказал Френсис, уже вовсю разглядывая свое отражение.

– Ты в это не веришь?

– Я не суеверный. Ты?

Марк обреченно вздохнул, приближаясь к нему со спины.

– Какая разница? Все равно хуже уже некуда...

– Не дразни судьбу, – с этими словами Френсис пропустил его вперед, и Марк оказался прямо у заляпанной поверхности.

Он взглянул в отражение с такой опаской, будто оно могло открыть портал в девятый круг ада. Вместо этого на него уставились горящие факелы глаз, принадлежавшие худой фигуре с взлохмаченными волосами. Марк осознал, что смотрит в собственное лицо. Только радужка глаз переливалась оранжевыми оттенками, будто накатывали и отступали волны лавы. В остальном – ничего не изменилось. А ведь он почти ожидал увидеть заостренные черты, как у Френсиса. Приподняв верхнюю губу, Марк понял, что его зубы имели совершенно нормальный вид. С запозданием он понял, что и пальцы его вовсе не заканчиваются когтями.

– Твой организм адаптируется, – сказал Френсис, будто прочитал его мысли. – Со временем.

Он стоял позади, возвышаясь на полголовы. Марк поднял взгляд, и их глаза – блики оранжевого и полыхающие факелы – встретились в отражении.

– С каким еще временем?

– С тем, которые ты здесь проведешь.

– Ты же сказал, мы скоро вернемся!

– Ага, – безмятежно согласился Френсис и развернулся к выходу. – Ну что, насмотрелся?

В последний раз бросив взгляд на свое отражение, Марк поспешил за ним. Нагнав Френсиса в темноте улицы, он снова принялся за своё:

– Уж не знаю, какой наркотой вы меня накачали...

– Наркота порождает наркотическое опьянение и иллюзорные картины, – спокойно и с расстановкой заговорил Френсис. – Во-первых, я не думаю, что это – твои воздушные замки. Но даже если предположить, что у тебя бэд-трип, с чего бы мне тут взяться?

– Вообще-то, я не слишком уверен, что ты реален, – раздраженно ввернул Марк, при этом совершенно не кривя душой.

Френсис остановился ровно затем, чтобы ущипнуть его за запястье. Марк ойкнул и отдернул руку.

– Не довод! – Заявил он. – Боль может быть иллюзией! А может, это значит, что прямо сейчас Мун вставила сюда героиновую иглу?

И он вгляделся в запястье с такой нервозностью, словно ожидал увидеть там дыру. Френсис возвел глаза к небу, будто хотел призвать Марку на голову охлаждающий ливень.

– Ну хорошо. В таком случае развлекайся, пока можешь. Представим, что это не по-настоящему, а просто полигон, как в компьютерных играх. Вот, например...

Френсис указал куда-тов перед, и Марк оглянулся. Он сразу увидел то, о чем шла речь.

Посреди улицы замешкалась тень.

Это нечто казалось густо сотканной материей, будто кротовая нора в другую галактику. Марк замер. В его голове заворочалось странное чувство, будто он уже это где-то встречал. Мириады лиц, звезды далеких галактик, гулкий шум космического пространства... Гусиная кожа покрыла предплечья. Реальность и вымысел сплелись в канат, опутавший его, как удавка...

И тут Френсис изогнулся по-змеиному, оттолкнулся от асфальта, прыгнул вперед. В этом было что-то от пловца, который ныряет в глубину, но большая часть – от зверя, совершающего рывок. Его движения внушали трепет. Человек так двигаться просто не может. Это неестественно. Это за пределами физических возможностей.

Он приземлился прямо на тень, повалив ее на асфальт. Та пыталась ускользнуть, но Френсис придавил ее вплотную. Издалека казалось, что он атаковал густой дым.

– Иди сюда и полюбуйся! – Крикнул Френсис. Вжимая тень в каменную кладку, он принялся разминать суставы.

Марка пробрал холодок. Он неуверенно направился вперед, с трудом отрывая себя от земли.

Тень обладала физическими формами человека, разве что расплывчатыми, словно карандашный рисунок, сильно растушеванный по контуру. На месте лица вертелась черная дыра, в которой Марк увидел круговорот лиц. Они вращались в калейдоскопе, наслаивались одно на другое, уродуя друг друга без конца... Марка затопило чувство узнавания, а лица уносили все дальше. Дежавю...

– Это ксафан.

Марк с трудом сфокусировался на Френсисе. В его лице стояло странное отчуждение – и Марку вдруг представилась плотина, сдерживающая бурный поток.

– Они не ходят поодиночке, поэтому здесь мы не задержимся.

Огонь в глазах Френсиса полыхнул ярким пламенем. Он взмахнул рукой, и в ладони, как от электрического разряда, промелькнула искра. Марк понял, что сейчас произойдет, но не успел ничего предпринять.

Одним ударом Френсис рассек ксафану голову.

Марк отшатнулся, а ксафан уже рассыпался по трещинам черным песком.

– Ты убил его?!

Френсис пронзительно на него посмотрел.

– И не испытываю никакого сожаления по этому поводу.

Огонь, спровоцированный убийством, еще пылал в его глазах, будто в него подбросили охапку поленьев.

Марк опустил глаза на сверкающие в асфальте ониксовые песчинки.

– Но он же не сделал ничего плохого...

– В тот момент, когда он успеет сделать что-то плохое, от тебя останется одна скорлупа! – Перебил Френсис. – Это не человек. Это даже не живое существо в том смысле, в каком ты это понимаешь. Если бы ты встретил его в иной ситуации, он бы сожрал твой разум, как десерт, и не подумал бы дважды. – Тут он повернул голову, прислушиваясь. – А вот и вся стая...

Марк уставился сначала на него, а затем – в направлении его взгляда. Лично он не слышал ничего нового.

– Что?..

– У нас есть пара минут, чтобы убраться подальше. Давай за мной – и не зевай. Здесь ты тоже можешь умереть, и это смертельно, – сказал Френсис безо всякой шутки – и, развернувшись, рванул вперед.

– Эй! – Панически крикнул Марк и вдруг понял, о чем шла речь.

Теперь и он разобрал новый виток звуков.

Нарастающий гул, подобно шторму, явно двигался в их направлении. Ему ничего не оставалось, как побежать следом. Спринтер из него всегда был никудышный, и очень быстро Марк понял, что за Френсисом ему вовсе не угнаться: тот бежал, словно на ускоренной видеопленке. Ведь люди не бегают так быстро! Но Марку некуда было направить свои претензии к физике его движений: он только и видел, как темный силуэт Френсиса исчез за дальним углом.

Но ведь Френсис – не человек, подсказал Марку внутренний голос. Ты видел его хищные когти? Ты видел его демонические глаза? И удивляешься его скорости?

Но если он не человек, тогда кто?

Плод твоего воображения, ответил другой голосок, пропитанный издевкой.

Однако все вопросы и сомнения блекли перед тем фактом, что прямо сейчас его преследует что-то, что может, по словам Френсиса, сожрать его разум. Наркотики это или нет, ему вовсе не хочется проверять, насколько эти твари реальны. Марк подозревал, что отбиваться от тех же ксафанов кулаками все равно что пытаться фехтовать зубочисткой. Оставалось только бежать.

И почему-то именно сейчас, ощущая стучащую в висках кровь и прерывистое дыхание в горле, он как никогда поверил в то, что он вовсе не умер, а все еще жив. Он жив, он дышит, он бежит. И он заставлял себя бежать еще быстрее, преодолевая боль в забитых икрах, игнорируя резь в боку, уже давно сбив дыхание. Он бежал и задыхался.

Давно потеряв Френсиса из виду, он завернул за ближайший угол и припал спиной к холодному камню стены. Уперевшись ладонями в колени, он рвано дышал и морщился от боли. И вдруг остатки дыхания застряли в горле. В оконном проеме за спиной кто-то был.

Марк резко оглянулся. В черноте оконной рамы было пусто, однако кто бы там ни был, он переместился в глубину. Марк мог его слышать. И на уровне животных инстинктов он знал: это не Френсис. Это не его свистящее, обрывистое дыхание.

Дыхание быстро переместилось за стеной, словно намеренно скрываясь от его взгляда. Тихое шуршание, хруст стекла...

– Эй!

Он вздрогнул и оглянулся. С противоположной стороны улочки ему махал Френсис.

– Сюда!

Придерживаясь за бок, Марк быстро направился к нему.

– Там кто-то есть...

– Тут всегда кто-то есть. Поэтому я и сказал – не зевай.

– Мог бы и подождать! – Огрызнулся Марк.

– А что я, по-твоему, тут делаю? – Беззлобно проворчал в ответ Френсис. – Ты бегаешь, как бабка с радикулитом.

– К твоему сведению, я не спринтер!

– Я заметил.

Они ступили на широкий перекресток дорог, и тут поведение Френсиса резко изменилось.

Он замедлился, затем и вовсе остановился. Шевельнув головой, он замер, напряженно глядя в одном направлении. На тихий вопрос Марка Френсис только коротко вскинул ладонь, продолжая прислушиваться.

И вновь Марк не понял, что было не так. Только через пару секунд услышал то же, что и Френсис.

Холодящий кровь топот множества ног.

– Ах черт, – прошептал Френсис, будто бы сам себе.

– Что это?

– Гончие, – ответил Френсис с таким видом, будто это должно было все прояснить.

Марка не столько пугал грохот лап многочисленных "гончих", сколько реакция подобравшегося Френсиса. Тот заметил его нервозность и обнадеживающе сжал его плечо.

– Не бойся.

– Я и не боюсь! – Дрожащим голосом ответил Марк.

– Может, они не по нашу душу. Просто бегут по своим делам.

Марк хотел спросить, по каким таким делам, и тут оглушительный животный рёв выбил из него крохи надежды. Он оглянулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как на площадь ворвалась тройка монструозных существ.

Отвратительные склизские громилы размером и анатомией напоминали гипертрофированных быков. На каждой морде – человеческое лицо с молочными глазами и воронкой зубастой пасти. Красные, словно освежеванные, туши мчались прямо на них с оглушительным рёвом. Двигались они довольно неповоротливо, сталкиваясь с друг другом на бегу, но было ясно, что каждая из туш способна снести их с дороги и даже не заметить.

– По своим делам?! – Пискнул Марк.

– Я их отвлеку, заберись куда-нибудь повыше! – Рявкнул Френсис и вопреки всякому инстинкту самосохранения кинулся вперед.

У Марка перехватило дыхание. Кажется, Френсис пошел на таран. Он мчался на гончих, они – на него. До неизбежного столкновения оставались считанные секунды. Ближайшая из гончих распахнула воронку пасти, словно намеревалась засосать Френсиса, как пылесос. И тут Френсис вдруг подпрыгнул вверх. С нечеловеческим проворством совершив в воздухе духу, он приземлился позади бешеной тройки. Вздернул голову, он издал громки утробный рык, совсем не похожий на звериное ворчание гончих, однако способный посоревноваться с ними в силе своей ярости.

Две гончих взяли курс полукругом, разворачиваясь на зов Френсиса. Однако та, что мчалась впереди, даже не замедлилась. Она решительно двигалась прямо на Марка.

Марк попятился, споткнулся и свалился на спину, ощущая себя скорее мешком с картошкой, чем проворным созданием типа Френсиса. Ко всему прочему, выставив под собой ладонь, он упал прямо на кровоточащую рану и вскрикнул от боли. Гончая была уже близко. Марк откатился в сторону и вскочил, поспешно отступая. И что только имел в виду Френсис – заберись повыше? Куда повыше? Они, черт возьми, посреди площади!

Марк хотел было запаниковать, но тут гончая замедлилась в том месте, где он упал, и уткнулась мордой в каменную кладку. Совершенно потеряв к Марку всякий интерес, она начала с утробным хрюканьем слизывать с камней следы его крови. Марк оглянулся на Френсиса, а тот вскочил на спину одной из гончих и всадил лезвия когтей ей прямо в хребет. Чудовище завыло, на удивление тонко и жалобно, а Френсис вытащил когти и всадил снова.

Ноги гончей подкосились. Она рухнуло замертво. Френсис соскочил с тела и совершил бросок кобры, чтобы настигнуть другую, которой он с хода вырвал гортань. Существо повалилось на асфальт, в лужу собственной крови. Марк с ужасом смотрел на эту сцену, когда третья гончая, вылизав кладку до блеска, вдруг ринулась вперед. Марк даже не успел испугаться, что та возобновила свою атаку, когда понял, что она всего лишь в слепом страхе удирает прочь, словно почуяв опасность от существа, которое убило ее собратьев. Одинокий топот ее лап был слышен еще долго после того, как она скрылась из виду.

Френсис приблизился к Марку. Лицо его медленно обретало некое подобие человечности – без алчной жажды убийства, искажающей черты. Он сжал плечо Марка, при этом испачкав кровью его майку.

– Ты как?

Марк зачарованно смотрел на струйку крови, стекающую по щеке Френсиса.

– Что это было? – Спросил Марк потусторонним голосом, сам не зная, что имеет в виду: появление гончих или то, как кровожадно с ними разделался Френсис. – Ты их убил...

– Советую воздерживаться от душевных терзаний в этих местах, – резко ответил Френсис, совсем как с ксафаном ранее. – Мы не на прогулке в парке. И они, – он указал в сторону двух неподвижных туш, – не щенята. Гончие могут заглотить тебя в один присест, так что не зевай. Хотя нужно отдать тебе должное, ты довольно проворный, – уже мягче добавил он с намеком на одобрение.

Марк открыл рот, не нашелся со словами и закрыл обратно. Френсис какое-то время молчал, видимо, ожидая от Марка какой-нибудь реакции, но так и не дождался: Марка атаковал словесный паралич.

Френсис вздохнул.

– Все уляжется. И последнее правило на сегодня. Знаю, у тебя уже и так передоз, но это важно. Мы должны возвращаться обратно в том же месте, где пришли. Ведь твое физическое тело сейчас именно там и находится. Ты понял? Повтори.

– Лучше возвращаться там, откуда пришел, – машинально проговорил Марк с видом робота, который произносит заученные слова, смысла которых не понимает.

– Молодец, – Френсис потрепал его по плечу, как младшего брата, усвоившего урок. – Ну, давай со мной. Дыши через нос.

Френсис легко побежал к краю площади – туда, откуда они пришли ранее. Марк побежал следом, пытаясь не отставать, но, тем не менее, быстро теряя в скорости. Однако на этот раз Френсис не спешил, не позволяя Марку потерять себя из виду, и в темпе бодрой рыси они добрались до перекрестка "Акенсе". Марк чувствовал колющую в боку боль и не успел понять, когда его начало пошатывать. В голове витал туман, мешающий соображать, а обрывки мыслей не вязались в предложения. Он взобрался за Френсисом по скрипящим ступеням на второй этаж, провисая на поручне, точно пьяный.

Френсис уже курсировал по комнате, похрустывая суставами пальцев. Глянув на ввалившегося в комнату Марка, он прокомментировал:

– Самое время.

Марк надеялся не рухнуть на пол там же, где стоял – по крайней мере, пока на него смотрит Френсис. А тот взял его под локоть и подвел к дивану. Марк вскинул на взгляд, но не мог разглядеть его черты – они казались растушеванными, не стыкующимися, словно Марк пытался сложить пазл из неподходящих друг другу деталей.

Странно, но он вдруг забыл, как выглядит Френсис.

– Действие настойки заканчивается, – Френсис усадил его на диван. – Ты возвращаешься.

– А ты – исчезаешь, – с тупым удивлением пробормотал Марк.

Френсис бледнел на глазах: сквозь него уже виднелись витиеватые узоры плесени и мха на стене напротив.

– Моя очередь, – сказал Френсис и отступил.

Марк устало прикрыл глаза – на секунду или целую вечность, он не знал – и с трудом открыл вновь.

Френсиса не стало.

Удушающий страх сковал горло. Марк протянул руку, словно пытался отыскать Френсиса на ощупь, но безуспешно. На глаза, словно чужие пальцы, давило что-то тяжелое. Марк сдался, выдохнул – и ушел в темноту.