Порочные помышления

- Держи, - Софи кинула недалеко от тарелки, из которой отец ел, свой личный дневник. - Если хочешь, читай, но при мне, - она села на стул около него и опустила глаза. Это единственное, на что она осмелилась. Мистер Пи́терсон опустил вилку и сложил руки перед собой. Он не думал, что она хоть когда-то догадается, что он открывал и читал эту потрепанную тетрадочку со стершимся рисунком азалий на обложке. Она сильно отличалась от других книг на полке, ведь ее страницы не закрывались до конца, скрывая за собой помятые листы, исписанные черной шариковой ручкой.

Мистер Питерсон не мог не чувствовать вину перед родной дочкой. Но когда он открыл его, то не видел в своем поступке ничего страшного. Это было все из-за его отцовского беспокойства. Так ему было проще что-то узнать о жизни, которой жила его девятнадцатилетняя Софи. Сделало ли прочитанное его ближе к дочери? Конечно же, нет. Но об этом следовало задуматься до того, как брать ту тетрадь.

- Софи, мы могли бы поговорить с тобой? - ему все еще было стыдно за это, но он посчитал, что были темы и важнее для обсуждения. - Это касается именно этого, - он кивнул в сторону ее дневника, и девушка тут же поняла, что он имел ввиду.

- Ты читал про Рене. Знаю, - рано или поздно тайна стала бы явной. И это должно быть сказано не только ее отцу, но и ей самой. Она была уверена, что рассказала бы отцу о Рене с самого начала, но их отношения с отцом с недавнего времени сошли на нет, и желание поделиться личным также пропало. - Да, он очень часто приходит к нам, когда тебя нет дома, - подобного вопроса от отца ждала Софи и решила сразу жать на него ответ. - Но после он уходит. Здесь он ниразу не ночевал, - добавила она тут же, подняв глаза со своих ногтей. - Мы видеться можем с ним только вечером из-за его тренировок... Вы с мамой были бы точно против, если бы я уходила из дома в одиннадцатом часу, - она дала понять ему, что у нее был выбор, но она поступила именно так, ради своих родителей, и, кажется, Мистер Питерсон согласился с ней в своей голове, но вслух решил озвучить лишь претензию.

- Я понимаю, Софи, что ты хочешь быть взрослой. Но это все еще наш дом, а Рене - гость. Если я не знаю о том, что он пришел к нам, это значит, что он пришел без приглашения, как вор, - то, что говорил отец, Софи не особо понимала, но мысль отчасти стала ей ясна.

- Папа, ты читал мой дневник. А теперь говоришь о Рене, как о воре, - мужчина захотел возразить на ее слова, но чувство того, что дочь была права, дало ему понять, что была необходимость в том, чтобы промолчать.

- После восьми здесь никого не должно быть - ни друзей, ни подруг, ни парней, - заявил он. - Даже если в этот день я буду находится в ночной смене. Маму я предупрежу.

Мистер Питерсон был врачом. За один лишь год он провел больше двухсот пятидесяти операций, не включая "дежурные". Пятая их часть - операции длительностью в восемь часов и более. Зная о том, сколько человек ему удалось спасти, Софи всегда была безумно гордая за отца. Мистер Питерсон приходил домой ближе к двум часам ночи, а после дежурства он возвращался и вовсе к девяти утра. Но какой бы он уставший не был - завтраки с дочкой вошли в их привычку, и они оба никогда не нарушали этого простого правила. По утрам, уплетая его фирменную яичницу, она слушала очередную историю, которая пряталась за дверьми операционной. Она хвасталась тем, что нашла общий язык с еще одним преподавателем, чем несказанно радовала отца.

Обучение в институте, само по себе, было недешевое, но родители хотели для своей дочери именно диплома об окончании высшего заведения. Софи прекрасно понимала то, с какой серьезностью нужно было отнестись к этим трем годам обучения, и никогда не забывала показать ее стремление к учебе отцу.

В одном единственным случае институт вставал на второе место в ее жизни - несколько часов с Рене, которые они проводили вместе у нее дома. Какого это, понять, что и это может не устраивать родителей?

- Почему ты так со мной? Я же не прошу ни о чем большем. Позволь ему приходить сюда.

- Софи, это даже не обсуждается, - он специально отодвинул свой стул со скрипом и, оставив недоеденный ужин, пошел прочь с кухни. А через пять минут послышался стук входной двери, и все стихло. Он ушел на дежурство, так и не выслушав ее.

Девушка забрала со стола тетрадь и ушла в свою комнату. Она открыла дневник на той прочитанной ее отцом странице с отогнутым уголком.

"На пятнадцатой минуте комедии, которую выбрал Рене, я уже еле держала глаза открытыми. В следующий раз выбирать фильм буду я. Мы просто лежали в обнимку, совершенно не чувствуя неудобств. Это было очень романтично.
Поняла, что уснула, когда он нажал на "стоп", и схватилась за его футболку, испугавшись, что он уйдет. Помню, что он даже сам испугался, но только от моей руки. Мы с ним тогда очень громко засмеялись, и в комнату вошла мама. Радовало то, что она не против Рене в такое позднее время суток. Уверена, папа был бы в ярости, так что я рада тому, что у него такие частые ночные смены..."

Не удивительно, что Мистера Питерсона задели эти слова, хотя ничего плохого за ними Софи не имела. Легким движением кисти она откинула тетрадь куда-то на пол и разблокировала телефон, чтобы написать Доминике. Ей нужно было обратиться хоть к кому-то с этой проблемой.

"Ничего хорошего. Стало только хуже после разговора."

Девушка села за рабочий стол и достала пособие по макроэкономике, чтобы занять себя хоть чем-то до прихода мамы. Но, к счастью, ждать ее долго не пришлось. Меньше, чем через полчаса, входная дверь снова стукнула, и Софи побежала ее встречать.

- Софи, скорее возьми мои сумки. Сейчас выроню их, - вместо приветствия затороторила Миссис Питерсон, склоняясь с бумажными пакетами к полу, но Софи пришла вовремя и не дала ей уронить их.

- Ты бы могла мне позвонить, и я составила бы тебе компанию в гипермаркете, - она встала у холодильника и стала складывать в него купленные продукты.

- Я не планировала так много, - стала смеяться женщина, оставляя свою красную женскую сумочку на стуле. Она подошла к дочке и помогла ей опустошить пакеты, подавая одну вещь за другой.

- Мама! - закричал маленький мальчик, который только узнал, что мама пришла домой. Он подбежал к ней и прыгнул в объятия, сильно соскучившись за целый день по ней.

- Привет, А́ртур, - женщина поцеловала сына в макушку и коснулась его носика, чтобы вызвать на его лице широкую улыбку.

- Мисс Руан задала нарисовать то, что мы любим больше всего на свете! - мальчик все всегда рассказывал так эмоционально, что иногда говорил излишне громко, что заставляло всех смеяться. - Знаешь, что я нарисовал? - он стал прыгать вокруг своей мамы, и даже хмурая Софи улыбнулась.

Все это время ее младший брат с дел в своей комнате и тихо играл во что-то, зная, что Софи не любила, когда кто-то мешал ей с уроками. Артур был очень любознательным, и его тяга к тому, чтобы все знать выросла с того дня, как он пошел в первый класс. И всем этим он очень нравился Софи. Так совпало, что в один год Артур пошел в первый класс, а Софи - на первый курс института.

- Ну и что же? - Миссис Питерсон посмотрела на Софи, догадываясь, что сейчас ответит ее сын.

- Тебя, папу и Софи! - он потянул сестру за руку, привлекая ее внимание к себе. - Показать?

- Хорошо, но только я сама зайду к тебе в комнату. Договорились? - женщина присела, чтобы говорить с Артуром на одном уровне глаз. - Папе покажем потом.

Мальчик заулыбался, будто они только что обменялись с мамой каким-то секретом, и скорее побежал в свою комнату.

- Я прервала твой ужин? - Миссис Питерсон посмотрела на полупустую тарелку, не зная, что из нее ела не Софи, а ее муж.

- Нет, я больше не хочу есть, - девушка выкинула оставшиеся спагетти в предназначенный пакет для отходов и включила кран в раковине, чтобы помыть всю посуду. Она чувствовала преграду в том, чтобы рассказать маме о папином поступке и недавних словах.

- Что-то случилось? - Миссис Питерсон удалось поймать во взгляде дочери неизвестную эмоцию. Софи редко молчала, когда женщина только приходила домой. Чаще всего девушка начинала тут же рассказывать об институте и успехах Рене в футболе, но сегодня она была на удивление тиха, и это насторожило маму. - Папина скорая помощь, к сожалению, сегодня на срочном вызове и не сможет спасти Вас вовремя, - Софи улыбнулась. Папа часто шутил про то, что он их личная скорая помощь, которая будет тут как тут, случись какая-нибудь экстренная ситуация в семье. Один звонок, и он тут же прилетит к ним. Когда маленькая Софи нуждалась в папиной защите, она еще училась в начальной школе. Сейчас же проблемы стали возникать дома, и скорая помощь больше не приезжала, чтобы их решить, потому что сама же их и создавала. - Но есть же еще и мамина помощь, хоть и не совсем скорая, - женщина осторожно приобняла дочку и поцеловала ее в щеку. - Я готова тебя выслушать.

Софи выключила воду, вытерла руки вафельным полотенцем и повернулась к маме. В ее добрых глазах Софи увидела нужную поддержку и потому все-таки решилась поговорить с ней честно, ожидая такого же и от мамы.

- Ты рассказала папе о том, что Рене был здесь позавчера? - спросила она неуверенно, и потому ее голос показался выше на пару октав. По нахмурившемуся лицу мамы девушка поняла, что ответ будет отрицательным.

- Он с тобой говорил об этом? - догадалась Миссис Питерсон, и Софи кивнула. - Милая, конечно, нет, - она подошла к ней чуть ближе и взяла ее за руки. - Что он тебе сказал?

- Папа против того, чтобы Рене приходил сюда после восьми.

- И это так тебя расстроило?

- Именно это, мама! У Рене тренировки только в девять оканчиваются. Получается, папа против того, чтобы мы встречались.

- Не надо так говорить. Ведь я знаю, что, на самом деле, ты так не думаешь. Кажется, папа просто стал ощущать себя лишним, и ему хотелось бы быть чуть ближе к тебе, как и раньше, - начала рассуждать женщина.

- Поэтому он решил взять и прочитать мой личный дневник?! - не выдержала Софи и прикрикнула.

- Это так?

- Мама, я правда его не понимаю. Я же делаю все, что так нужно было вам обоим. Я прекрасно учусь и благодарю вас за то, что могу это делать. А теперь он читает мои мысли и практически запрещает видеться с парнем. Он лишает меня всего, - девушка побежала в комнату, зная, что глаза уже полны слез, поток которых ей предотвратить не удастся. Но мама, конечно же, не оставила ее и пошла за ней следом.

Семья Софи жила не богато. Хотя обучение в институте совершенно не обязательная вещь в это время, Миссис и Мистер Питерсон делали для своей дочки всего самого лучшего. У них не было денег на самый лучший институт города - Мельнбурнский институт, - в котором учились Лукреция и Доминика.

- Дорогая, я поговорю с ним, - Миссис Питерсон прижалась к своей дочке, которая лежала на кровати, уткнувшись головой в подушку, и стала поглаживать пряди ее каштановых волос, пытаясь успокоить. Девушку окутало тепло, которое подарила ей мама, и это, действительно, помогло ей прекратить плакать. Иногда моменты в жизни были и хуже, но женщине было достаточно просто лечь рядом с ней и обнять. Это было самым лучшим лекарством. Вот такая была скорая помощь у ее мамы.

Если незнакомый человек вошел бы в комнату Софи, то он бы сразу сделал вывод, что она принадлежит какой-нибудь пятилетней девочке. Но если сказать или хотя бы намекнуть девушке на это, то можно таким образом ее лишь обидеть, потому что она так не считала никогда. То, что ее комната была украшена цветочным принтом и увешана разноцветными ленточками, не должно было вызывать у кого-то неодобрение. Этого Софи не терпела. Рюши и нежно-розовый цвет она любила раньше и любит сейчас. По ее личному мнению, нельзя было делать подобных выводов, осуждая за вкусы и предпочтения.

Миссис Питерсон выключила свет настольной лампы, обклеенной серебряными блестками и закрыла за собой тихо дверь, чтобы не разбудить дочь.

_ _ _

Отныне Софи решила носить дневник с собой. В этом не было никакого смысла, ведь ее папа уже прочел его и даже был разоблачен в этом. Маловероятно, что он бы захотел взять его еще раз. Но девушка была сильна напугана и взяла его от безысходности, хотя писать в нем она больше не хотела. Девушка проверила его наличие в своей рюкзачке, а потом убрала его вместе с ним в шкафчик.

- Это значит лишь одно, Софи, - смуглая девушка сложила руки перед грудью в недовольной позе, словно речь шла не о Софи, а о ней и ее отце. - Он тебе не доверяет. Все просто.

- Но почему? Что я делаю не так? - вчерашней истерики Софи было достаточно, но не обсудить это с подругой она не могла. Чем больше она рассказывала о случившемся, тем ей было проще обдумывать произошедшее.

- Дело не в тебе, Софи, а в нем. Если бы он достаточно с тобой общался и интересовался твоей жизнью, тебе бы не нужно было что-то скрывать. Я в этом уверена, - девушка наклонилась, чтобы завязать свои непослушные кудрявые волосы в конский хвост. У них обеих осталась одна последняя пара по занятию спортом. - Получается, он сам с тобой не общается и другим запрещает, - речи ее подруги были всегда преувеличены в несколько раз, но Софи воспринимала их именно такими, какими их она озвучивала.

С самого первого дня в институте Омега была ее подругой, ведь Софи училась вдали от Доминики и Лукреции, с которыми прекрасно общалась в старшей школе. Лукреция сразу же отдалилась от нее, перестав писать и звонить, чтобы хотя бы спросить банально: "Как дела?". А вот Доминика все же изредка делала попытки, чтобы остаться подружками. Но этого общения, конечно же, мало обеим. Нужны были еще знакомства, еще друзья, еще общение. Так вот всех и вся ей заменила Омега.

Омега была девушкой с барбадосскими корнями. Ее мама вышла замуж за популярного в девяностые годы корреспондента на одном из главных новостных каналов Сиднея, и тогда они вдвоем переехали жить в Австралию. Омеге довелось родиться уже в Австралии. Софи эта история показалась очень романтичной. Кстати, Омега могла поступить в университет и в Сиднее, но категорически отказалась от этого, желая уехать учиться в другой штат, дабы избавиться от родительского контроля. Софи и Омеге посчастливилось поступить на один факультет и сразу же найти общий язык.

- Теперь мне придется в девять приезжать к концу тренировки, чтобы увидеться с ним. Но боюсь, и это скоро папу не устроит, и он посадит меня на домашний арест, - Софи хлопнула шкафчиком, в который убрала свои вещи, и они вдвоем покинули раздевалку.

- Ты обязана сказать ему уже хоть что-то, чтобы прекратить это, - Омега закатила глаза, устав говорить подруге одно и то же. Конечно же, это был не первый случай, когда Мистер Питерсон ставил запреты дочери. Но этот случай отличался от других. Мужчина начал слишком жестоко ограничивать Софи. А Омега достаточно знала ее, предсказывая то, что девушка поначалу будет недовольной и подавленной, а затем сделает вид, будто ничего не произошло, приняв наказ отца как то, что уже и так всегда беспрекословно выполняла.

Однажды от института были выделены билеты на Новую Гвинею для студентов, начавших учебу лишь с отличных оценок, и у Софи были все шансы, вот только ее отцу стало боязно за то, что дочь будет находиться вдалеке от дома целую неделю. Поэтому он запретил ей подавать заявку.

- Но что я могу, Мэг? Он же мой папа. Ты сказала, что он мне не доверяет. Может быть, мне стоило бы чаще ему звонить, когда он на дежурстве?

- Делай, как знаешь. Но меня ты услышала, - бросила напоследок Омега, скрываясь за дверью с постером, на котором было написано: "Танцуй так, как будто никто не смотрит". Но Софи пошла дальше по коридору, свернув у последней двери с табличкой "Спортзал". Кажется, полчаса на велотренажере было бы достаточно, чтобы немного успокоиться и собраться с мыслями.

_ _ _

Тем временем в Мельбурнском институте у Доминики шло практическое занятие по зарубежной литературе с Мисс Риччи. На них преподавательница вызывала к доске желающих выступить со своим подготовленным докладом на тему той книги, которая была на предыдущей паре. Тогда студенты разбирали "Франкенштейна, или Современного Прометея" - книгу Мэри Шелли. Найти книгу с похожей проблемой и рассказать о ней - на такое непростое задание решался не каждый.

Первой выходила всегда без исключения Аврора - староста группы, - и этому никто и никогда не удивлялся. Всем приходилось слушать ее нудный пересказ статьи, которую она на первом попавшемся сайте первой же гугл-страницы. Аврора всегда считала, что побеждать нужно не качеством, а количеством, и на многих преподавателей это срабатывало. Они ставили ей за "усердное стремление к учебе", но никак не за "блестящее знание предмета". А ведь это были две разные вещи. Доминика даже и не запомнила, о чем рассказывала их староста.

- Можно я? - все посмотрели на Томмаса Мойера. Доминика вновь обратила внимание на бирюзовые наушники, которые висели на его шее, и на белую рубашку, в которую был одет парень. В университете никогда не было запретов в одежде - каждый одевался так, как хотел, чтобы не нарушать ничьи права. Увидеть на ком-то рубашку - это, как увидеть солнечное затмение. Такую редкость можно было наблюдать настолько редко, что Томмасу с первого же мгновения удалось приковать к себе все взгляды в аудитории.

- Конечно, Томмас. Выходи... Аврора, спасибо, присаживайся, - женщина проводила взглядом девушку, которая почти толкнула тумбу для публичных выступлений, ведь была не довольна тем, что ее не похвалили в нужной мере. Доминика давно хотела посмотреть на такое, поэтому не смогла удержаться от тихого смешка в ладонь. Мисс Риччи рукой указала парню, куда ему встать. - Ты можешь начать тогда, когда тебе захочется, - она отошла в сторону, заметив то, как он волновался, разглядывая свой доклад. Подготовка слегка затянулась, но Мисс Риччи не собиралась его тревожить, ожидая вместе со всеми выступления студента.

- Я бы хотел рассказать о "Человеке-невидимке" Герберта Уэллса. Главным героем книги был ученый по имени Гриффин...

После его долгой, но очень увлекательной речи ребята даже зааплодировали ему, и преподавательница к ним присоединилась, поблагодарив теплой улыбкой за проделанную работу. На девушку это произвело огромное впечатление, и она продолжила следить за ним и после того, как аплодисменты стихли.

- Это очень хороший разбор произведения, Томмас. Ты достоин высокой оценки за этот семестр, - женщина вернулась к своему рабочему столу и подняла журнал с записями.

Парень сел на свое место, не подав виду, что рад похвале или доволен собой. Он просмотрел несколько раз бумаги со своим доклад и вдруг обрати внимание на Доминику, которая уже в течение минуты не отрывала от него взгляда, сидя на соседнем ряду. Томмас сделал вид, что не заметил этого.

- Занятие подходит к концу, так что пора сказать вам о задании. Я хочу, чтобы вы поделились на группы из четырех человек и начали совместно готовить проект к конференции, которую мы проведем в конце учебного года, то есть в начале декабря. Получается у вас еще семь месяцев.

- А какая будет тема? - послышался звонкий голос Авроры с первого ряда.

- Темы я назову чуть позже. А пока разделитесь на четверки. Адамс, Бейли, Куппер и Джеймс - первая группа. Ясперс, Дженкинс, Лонг и Мойер - вторая. И дальше по списку... Надеюсь, разберетесь.

На этом пара окончилась и все скорее потянулись на выход, и лишь Доминика была сильно растеряна. Она убрала неаккуратно в сумку свои тетрадки и самая последняя покинула аудиторию. Девушка в списке была пятой. Затем шел Дженкинс, Лонг и Мойер. Она сразу же поняла, что он будет в ее команде, и это было радостной новостью, ведь теперь проблем с проектом у нее точно не могло быть.

- Доминика! - крикнули ее имя, и она обернулась. Это был Хитклифф, который обращался к ней так официально только в случаях очень серьезного разговора. Увидев его, Доминика тут же отвернулась. - Тебе все равно придется рано или поздно со мной поговорить, - он подошел к окну и стал выжидающе смотреть на нее. Парень, действительно, не собирался оставлять ее в покое, пока та не зажует свою гордость и не поговорит с ним.

- Хорошо, я здесь. Что дальше? - она встала к нему в пол-оборота, не сделав и шага ближе, чтобы поскорее окончить разговор и уйти. - Но предупреждаю. Одно слово о моей сестре - я ухожу.

- Ладно, - парень вздохнул, отведя взгляд. - Тогда поговорим насчет тебя и меня. Ты вчера назвала наши отношения "свободными".

- И? - Доминика усмехнулась. - Хит, я имела ввиду, что между нами ничего не могло и не может быть. Мы должны быть друзьями, - стала объяснять она.

- "Должны"? Дружба теперь таким образом строится? - Хитклифф был впервые за долгое время зол на Доминику. Девушка могла отпираться и отрицать очевидное, сколько угодно, но он видел ее чувства к нему и требовал того, чтобы она в них призналась. - Зачем мне спать с тем, кого я называю другом, если могу спать с сотней остальных девушек? - и эти слова были слишком грубыми по отношению к ней.

- Хочешь спать с сотнями девушек? Да пожалуйста, - выплюнула она, собрав в одних лишь этих словах всю свою обиду. Девушка подошла к парню ближе, чтобы сказать следующие слова чуть тише. - Тогда между нами точно будет все кончено, - она тыкнула в его грудь указательным пальцем и испарилась в коридоре.

Доминика шла на итальянский. Но заниматься ей не давал тот факт, что в соседней аудитории, в которой шло занятие по китайскому языку, сидел Томмас. Какое-то сумасшедшее желание хотя бы с ним заговорить овладело ею и не давало покоя. Ежеминутно она опускала взгляд на наручные часы и нервно нажимала на крохотный колпачок автоматической ручки. Как только преподавательница разрешила окончить пару, Доминика вскочила со своего места и скорым шагом направилась к двери, за которой все еще вели урок китайского. У девушки был повод заговорить с Томмасом, чтобы узнать его поближе. На мгновенье Доминика одумалась, посмотрев со стороны на то, что делала. Но ее тянуло к этому таинственному парню, которого до вчерашнего дня она даже не замечала. Сейчас же он стал ей сильно интересен, и нужно было это любопытство как-то утихомирить.

- Томмас, - позвала она парня, когда тот только появился в проеме.

- Доминика Ясперс? - он был сильно удивлен и не скрывал этого. Ей льстило то, что он знал ее имя. Тем более, девушка теперь точно могла сказать - парню известно, что они в одной команде. - Ты насчет проекта? - тогда Доминика поняла, что совершенно была не готова к диалогу, но он уже начался, и деваться было некуда.

- Да, я насчет проекта, - ответила она, начиная думать над следующим ответом. Томмас смотрел на нее с непониманием, и все ждал, когда она продолжит разговор. Особенностью его внешности были кучерявые золотого цвета волосы, и это казалось Доминике уникальным. И, кажется, она засмотрелась на него.

- И какой ты вопрос хотела мне задать? - спросил он.

- Да, вопрос... - она помотала головой, будто только что ей что-то привиделось. - Какая тема проекта? Я ее не расслышала.

Если бы Доминика знала, что только что ляпнула, то к ее лицу уже полетела бы ладонь, чтобы ударить ею по лбу.

- Мисс Риччи не называла тем, - напомнил он ей.

- Ах да, точно. Уже забыла, - парень начал переминаться с ноги на ногу, чувствуя дискомфорт от диалога. - Я пойду, - она развернулась и пошла в противоположную сторону от него, но парень вовремя ее догнал.

- Но у меня есть предположение, какая будет тема, - этим предложением он спас их первый разговор, и внутри нее все заплясало от счастья. - Она будет связана с внеурочным чтением. Все, что мы должны прочитать по графику семестра, будет нами обговорено и так. Значит, с проектом будут связаны лишь те книги, которых нет в учебном плане.

- И что нам делать?

- Можно выбрать ту книгу, которая больше всего нравится, и отталкиваться от этого жанра. Какая она у тебя? - простой до боли вопрос ввел девушку в ступор, и она стала смыкать и размыкать губы в попытке ответить уже хоть что-то.

- Ты про любимую? Ну, может быть, "Гарри Поттер" или "Джейн Эйр", - растерялась Доминика, сказав первое, что пришло в голову.

- Это школьная литература, - уточнил парень, хмуря брови. - Я же сказал. Надо что-то внеурочное, - Томмас махнул рукой. - Давай проще. Последнее, что ты прочитала? Это и будет в нашем проекте.

- Я... Последнее. Уже не вспомнить, - заволновалась девушка, и ее глаза забегали по сторонам. - Столько когда перечитаешь, перестаешь даже знать само название на обложке. Просто открываешь и уходишь с головой в это дело, - стала сочинять Доминика. - Но я обязательно, прийдя домой, посмотрю те книжки, что лежат у меня на столе. Как раз там я их оставила вчера после чтения, - она нервно закивала и неестественно улыбнулась ему. - Давай завтра скажу тебе их названия? Договорились?

- Как хочешь... Завтра как раз пятница. Как насчет того, чтобы остаться после пар всем в-четвером и обсудить все?

- Класс. Так и сделаем, - даже не попрощавшись, она пошла к выходу из корпуса, а оттуда - на парковку. Ее щеки пылали от стыда. Врать ей приходилось частенько, но в этот раз она почувствовала, что поступила нехорошо. Она создала себе от этого только больше проблем. Девушка все говорила и говорила без остановки, придумывая все новые и новые обстоятельства, и теперь нужно было придумать способ, чтобы выйти сухой из этой ситуации.

Проблема была в том, что Доминика не любила читать. У нее не было любимых книг и фаворитов в перечитывании. У нее не было своего отдельного мнения в проблемах, поднятых в книгах. Она не сравнивала героев разных произведений и не искала среди них идеалов. Доминика никогда не видела в этом проблемы, но теперь ее окутал стыд за то, что та не читала. Томмас был парнем, любящим читать и дискутировать в этих темах. Разве Доминика могла с ним хоть о чем-то поговорить? Могла ли поспорить насчет какой-нибудь проблемы? Над этим можно было лишь посмеяться.

Уже сворачивая с эстакады, девушка вспомнила о том, что хотела поговорить с Софи. Она позвонила ей по громкой связи, но услышала лишь гудки. Девушка набрала номер подруги еще дважды, но ничего не поменялось. Доминика просто кинула телефон обратно в сумку, сделав вид, что и не звонила сейчас никому, и включила радио.

Дома ее сопровождала тишина, поэтому она, крикнув один раз имя сестры и не услышав от нее ответа, первым делом поспешила в комнату Сильвии. Доминика постучала в дверь, и снова тишина. Она все равно вошла и стала свидетелем картины, где ее сестра спала на кровати с ноутбуком на коленях. Вокруг Сильвии лежала кипа бумаг, которые, как казалось, лежали в определенном порядке, не оставив на матраце свободного места. Девушка слегка повернула один из листков и смогла прочитать на нем какой-то вордовский текст.

"Это резюме, - догадалась она, поднимая другой листок. - Точнее сказать, попытки его написать".

Девушка собрала их в стопку и убрала на стол у окна. Сестра слегка задвигалась, и Доминике пришлось замереть на некоторое время. Она не хотела ее тревожить. Нельзя было вспомнить, когда девушке последний раз приходилось проявлять заботу к Сильвии. Но она об этом не думала, когда задвигала шторы, создавая в спальне ощущение ночи, убирала ноутбук на предназначенную для него подставку и укрывала сестру одеялом. Возможно, ее вчерашний поступок перешел грани того, как они до этого умудрялись друг друга подставлять. Но часть девушки все же не жалела о сказанном. Доминика думала, что сделала правильно и что ее сестра благодаря ей наконец-то решила поискать работу, хотя девушка не планировала такого исхода событий, когда рассказывала обо всем маме. Просто так сложилось, и оказалось по итогу в ее пользу.

Телефон в сумке Доминики завибрировал и она скорее покинула спальню сестры. До того, как взять смартфон в руки, она думала, что ей решила все-таки ответить Софи, поэтому она, не задумываясь, нажала на ярко-зеленую кнопку.

- Хэй-хэй, подруга, - на лице Доминики тут же появилась улыбка, но совсем скоро она исчезла.

- Был друг, теперь подружка? - засмеялся парень на том конце провода.

- Хитклифф, зачем ты мне звонишь? - она устало взглянула на экран, увидев там имя друга.

- Доминика, - его голос стал серьезнее. - Могу я за тобой заехать?

- Зачем?

- Ты знаешь зачем, - парню всегда было сложно сказать что-то подобное девушке. Это было одной из причин, по которой его отношения с кем-либо не были долгими.

- Я не прочь послушать то, о чем ты хочешь поговорить, и по телефону, - ей было проще, если бы он не звонил ей некоторое время. Последний их разговор заставил кое о чем вспомнить девушку. - Так и знала, что у тебя не получится.

- Я хочу извиниться, - перебил он ее. - Я не должен был говорить сегодняшние слова в институте. Дай мне возможность загладить вину, - он практически шептал эти слова, и это в хорошую сторону подействовало на нее.

- Мне нужно полчаса, чтобы собраться, - сказала она после недолгой паузы.

- Отлично. В шесть я буду уже стоять у твоей двери, - она первая сбросила, кинув телефон на кровать, ведь совсем была недовольна собой. Доминика подсознательно понимала, что делала не то, что должна была. Но она также и не знала, что именно нужно было делать. Что было правильно?

Доминика подошла к домашнему телефону и нажала на кнопку, чтобы прослушать сообщения оставленные автоответчику.

- Я уехала с нашими новыми поставщиками в Китай на вторую встречу для заключения международного договора... - дальше Доминика даже перестала слушать, ожидая лишь конца записи, где ее мама сообщала дату, до которой ее не нужно было ждать. - Десятое мая. Уже утром этого дня я буду дома. Не скучайте, - а затем послышался писк, и запись прекратилась.

- И не собирались, - съязвила Доминика, обводя красным карандашом нужную цифру "10" на календаре. Ее мамы не будет больше недели, и это перестало удивлять дочерей давным-давно.

Она забыла спросить Хитклиффа о том, куда они пойдут, поэтому решила надеть что-то универсальное. К счастью, плохая погода окончательно ушла из Мельбурна, и завтра ожидался солнечный день, требующий большого запаса воды. Доминика надела джинсовый комбинезон поверх полосатой кофты, в которой ей казалось, что грудь выглядела больше, а руки - тоньше. Она подсознательно хотела выглядеть в глазах Хитклиффа привлекательной, и это было одной из ее огромного списка ошибок. После звонка в дверь, она ненадолго задержалась в коридоре и помедлила с тем, чтобы открыть парню. Конечно, она заметила, как он ее оглядел, хоть и мимолетно, сразу подняв глаза наверх.

- Едем? - она ему не ответила, пожав плечами, закрыла дверь и пошла вперед него к лифту. - Почему ты не закрыла дверь на ключ? - парень прекрасно знал, что дома у нее была Сильвия, сидящая без работы, а вопрос ему нужен был лишь для того, чтобы вновь заговорить на эту тему.

- Мама дома, - соврала она, нажимая на лифте кнопку первого этажа.

Выйдя из жилого комплекса, они подошли к машине парня. Хитклифф открыл ей дверь и закрыл ее, после того, как девушка села. - Куда мы? - спросила она, смотря вперед.

- Как и всегда. Секрет, - он повернул ключ зажигания, и мотор Ауди R8 заревел. - Пристегнись, дорогуша. Поездка будет дикой, - он специально нажал слегка на газ, чтобы мотор повторно зарычал, и Доминика сильнее прижалась к сидению всем телом и зафиксировала перед собой ремень.

Так как реакции больше никакой не последовало от девушки, парень взялся обеими руками за руль и стал выкручивать его в сторону, дабы покинуть парковочное место.

Nataly Main