Глава 11
Дождь хлестал по разбитым витринам, когда они вырвались на свободу. Феликс споткнулся о мокрый асфальт, его ладони впились в холодные лужи. Хёнджин тут же оказался рядом, его пальцы вцепились в плечо Феликса с неестественной силой.
"Держись," — прошептал он, но в его глазах все еще плавали остатки того странного голубого свечения. — "Мы почти..."
Громкий хлопок дверного молотка прервал его. Они обернулись. В дверном проеме старого антикварного магазина стоял... Чан. Но не тот безумный ученый, которого они только что уничтожили. Этот носил круглые очки и клетчатую рубашку, а его глаза смотрели с искренним беспокойством.
"Боже правый! — воскликнул он, тут же распахивая дверь шире. — Феликс? Хёнджин? Быстро внутрь!"
Феликс замер. Где-то в глубине его сознания шевельнулось смутное воспоминание — теплый свет лампы, запах горячего шоколада, этот же голос, читающий сказку...
"Нельзя," — резко дернул его за руку Хёнджин. Его ноздри раздулись, как у зверя, учуявшего опасность. — "Это ловушка."
Но дверь магазина уже распахнулась настежь, и изнутри высыпали знакомые лица:
— Сынмин в уютном свитере с оленями, а не в черной униформе лаборатории.
— Минхо с подносом, полным горячих кружек, а не с оружием в руках.
— Джисон, улыбающийся своими ямочками, а не холодно оценивающий.
— Чанбин, нервно теребящий край фартука, а не играющий с кровавой сферой.
"Вы промокли до костей!" — Сынмин уже накидывал на них сухие полотенца. — "Где вы пропадали? Мы обыскали весь район!"
Феликс почувствовал, как его колени подкашиваются. Эти люди... они были их друзьями. Он ЗНАЛ это. Но как?
Хёнджин все еще пятился назад, его глаза метались от лица к лицу. "Это не настоящие. Это... проекции. Осколки других миров."
Банчан (потому что это был именно Банчан, а не Чан) нахмурился. Он осторожно, как к испуганному зверю, протянул руку.
"Хёнджин, это я. Ты же меня знаешь. Я преподавал тебе литературу в университете, помнишь? "Гамлета" мы с тобой разбирали..."
Феликс вдруг вспомнил. Вспомнил все. Этот мир... он был его родным. Здесь не было лабораторий Чана. Здесь были вечера в этом самом антикварном магазине, где Банчан устраивал чтения классики. Где Минхо варил свой знаменитый какао. Где Джисон подшучивал над всеми, а Чанбин застенчиво улыбался из своего угла.
"Хёнджин," — Феликс схватил его за руку. — "Это наш мир. Настоящий."
Но Хёнджин тряхнул головой, как бы отгоняя наваждение. "Нет. Наш мир был разрушен Чаном двадцать лет назад. Мы с тобой... мы никогда не имели нормального детства."
Джисон вдруг побледнел. "О боже... вы же из параллельного мира, да?"
Все замерли. Даже дождь за окном будто стих.
Банчан медленно снял очки, протер их. "Значит... тот кошмар, который мне снится каждую ночь... он реален в другом мире?"
Феликс почувствовал, как его тошнит. В голове столкнулись два потока воспоминаний — счастливое детство здесь и ужасы лаборатории там. Оба были настоящими. Оба — его.
"Нам нужно спрятаться," — резко сказал Минхо, впервые заговорив. Его обычно веселые глаза стали серьезными. — "Если вы сюда попали, значит, и другие могут."
Сынмин уже запирал дверь на все замки. "На чердаке есть место. И... — он глотнул, — там зеркала. Много зеркал."
Хёнджин наконец расслабил хватку. Он посмотрел на Феликса, и в его взгляде была та же смесь надежды и ужаса.
"Если этот мир реален... значит, где-то есть и другие версии Чана."
Феликс кивнул. Его рука сама потянулась к груди, где под кожей все еще пульсировали остатки тех странных узоров.
"И они будут искать нас. Потому что мы... — он посмотрел на Банчана, который смотрел на них с отеческой заботой, и его голос дрогнул, — мы все еще ключ."