Глава XIX
Долгожданная суша
Адель Кидд
1693 год
Остров Пиратские Убежища
Этот придурок был все время рядом с ней. Словно бы назло. Даже умудрился занять гамак рядышком и, не обращая внимания на хихиканье других пираток, пожелал ей доброй ночи в своей манере и улегся спать, беззастенчиво при этом захрапев.
Адель тоже смогла уснуть довольно быстро. День был насыщенным, да и Подлец-беглец, который был занозой занозой в ее заднице, не способствовал прибавлению сил.
Вот только проспала старпом не долго. Ее разбудил смутный звук, ворвавшийся сквозь сон в сознание и заставивший подскочить в гамаке. Даже не понимая, откуда раздался этот шум и что послужило для него источником возникновения, Кидд все равно стало тревожно. Может, конечно, это просто ночные вахтовые занимались ерундой, но ей, засыпающей под родные звуки корабля, было ясно то, что услышанное не вписывалось в привычную картину звучания.
И потому, недолго думая, Кидд растолкала корсара, решив, что с ним будет безопасней идти наверх, а после они вдвоем покинули кубрик. Заодно можно будет и Чайку проверить, раз уж она встала...
Вот только оказавшись на палубе Адель поняла, что чувство тревоги возникло не на пустом месте. На юте виднелись фигуры. И одна из них, со знакомыми светлыми волосами, медленно бросила на доски свое оружие.
– Блять, – только и смогла вымолвить Кидд, сорвавшись с места и бросившись на ют. Корсар, судя по звукам, не отставал, молча готовый помогать ей среди ночи.
На юте они оказались ровно в тот момент, когда Солнышко вцепилась зубами в чужую шею. Адель доводилось быть свидетельницей того, как мужчины во время боя, теряя контроль и свою человеческую часть, зверели и в отчаянии бросались грызть своих противников. Вот только то было в критической ситуации, на поле боя, так сказать... Но из-за чего же подобное произошло тут?
А потом Кидд увидела Обри. Она, до того стоя на коленях, довольно резво вскочила на ноги, а ее стеклянный взгляд был устремлен на Бернадетту. Хорошо, что корсар и сам понял, что нужно делать и оттащил безумную аристократку от ее жертвы. А Кидд, не зная, чем помочь и как прекратить эту ситуацию, в первые в жизни стояла столбом, не вмешиваясь.
Конечно, Адель уже почти свыклась с мыслью о том, что аристократка умеет удивлять, когда захочет, вот только каждый раз она превосходила себя до такой степени, что самой Кидд становилось немного не по себе.
Ей было страшно отпускать подругу в каюту вместе с человеком, который недавно перегрыз глотку другому. Она понимала, что это было сделано в целях защиты, но пересилить себя не могла, как ни старалась. К тому же, кто-то должен был запереть этих людей, которых, по правде говоря, уже давно следовало изолировать от всей команды. Может, теперь Хор яснее это поймет?
Когда все ублюдки были отправлены в карцер, а на вахту заступили заспанные и не очень довольные своей участью Орнелла и Йоланда, Адель вместе с Подлецом-беглецом решила пойти и проверить девушек. Конечно, можно было бы отправить корсара на кубрик и самой удостовериться в безопасности подруги, но в обществе Подлеца-беглеца заниматься этим было в тысячу раз спокойней. А тот, судя по всему, и не был против такого расклада.
И потому спустя пару минут парочка оказалась в каюте. Адель удивило то, что Солнышка не оказалось на ее привычном месте. Она быстро зажгла свечу, уже понимая, где найдет аристократку и, бросив быстрый взгляд на своего спутника, тихо заглянула за закрытую дверь маленькой спальни.
И там на кровати обнаружилось два тела. Хор, без рубашки, но в штанах, прижималась почти что голой, не считая бинтов, спиной к закрытой платьем груди Бернадетте. Зато руки аристократки, свободные от ткани, были устроены на капитанской голой коже. А еще она закинула одну ногу на Чайку во сне, таким образом обхватив ее почти всеми своими конечностями.
Поняв, что никому больше не угрожает опасность, Кидд также тихо закрыла дверь обратно и, потушив свечу, оставила ее на столе, а после вместе с корсаром наконец покинула каюту, думая об увиденном. Зачем капитану понадобилось снимать рубашку? То, что девушки спали вместе еще как-то можно было объяснить тем, что капитанше было не по себе после случившегося. Но зачем раздеваться? Словно между ними должно было что-то произойти, но по каким-то неведомым причинам действие сорвалось.
– Очень по-дружески, – нарушил тишину корсар, пока они направлялись на кубрик. По правде говоря, лучше бы он и дальше шел с закрытым ртом. Некоторым людям такой вид очень к лицу.
– Слушай, парень, не мне тебе рассказывать о том, в каких отношениях находятся капитан и Бернадетта. Забудь все, что видел и держи в голове картину крепкой дружбы между этими двумя, – не без раздражения в голосе отозвалась Кидд, только сейчас ощутив, как же сильно у нее разболелась голова от внезапного подъема среди ночи. Скорей бы снова уснуть.
– А Вы, госпожа старпом, игнорирующая мое имя, не желаете так подружить? – то ли Подлец-беглец намеренно не замечал ее скверного настроения, то ли ему просто нравилось выводить ее из себя и смотреть, что могло из этого получиться.
– Я сделаю вид, что не слышала тебя в этот момент. А ты, придурок по имени, на которое мне плевать, постарайся больше так не портить впечатление о себе. С закрытым ртом ты гораздо более симпатичен и даже кажешься умным, – на миг остановившись, чтобы с милым оскалом на лице высказать все это корсару, Адель вновь продолжила путь, став идти еще быстрее. Господи, оказаться бы в месте, где царит тишина и этот недоумок не сможет доставать ее своими репликами.
– Да, если занять рот определенными вещами, я мог бы стать еще более привлекательным, – издав смешок, Подлец-беглец тоже ускорил шаг, бросив на Кидд лукавый взгляд, который невероятно сильно раздражал ее сейчас. Вот она – проблема новых людей на корабле, которые понятия не имеют, что в определенные моменты и правда стоит заткнуться и не раздражать никого. Но ему ведь так отчаянно хотелось потрепаться. Что ж, хорошо, сейчас обеспечим тебя такой возможностью, корсар со смазливой мордашкой.
– Если только в этот момент ты не находился бы между чьих-то женских ног, то да, вероятность стать еще более привлекательным у тебя была бы, – ей вновь пришлось остановиться и с деланной ухмылкой посмотреть на стоящее перед ней недоразумение. Старпом никогда не шутила подобные шутки с мужчинами. Могла себе позволить такую вольность с Чайкой и иногда с другими пиратками, но не с мужчинами. Желание произнести эти слова корсару в лицо было продиктовано стремлением смутить его и заставить наконец заткнуться.
Вот только его это не заткнуло.
Он тоже остановился и, глядя на Адель сверху-вниз, слегка усмехнулся, вновь прикоснувшись пальцами к отросшим усам.
– Например, между Ваших, госпожа старпом.
Соблюдение субординации для пиратов было равно сохранению жизни. Вот только корсару больше нравилось плевать на эти факты, да и в целом вести себя как идиот. Одним хорошо выученным движением Адель извлекла нож из голенища сапога и резко приставила его к шее Подлеца-беглеца, ощутимо, до появления крови, надавив на лезвие. Тот даже понять ничего не успел, кажется, лишь попытался дернуться, но она не опускала ножа, заглядывая в эти растерянные глаза.
– Сомневаюсь, что в моих глазах это сделает тебя привлекательней. Твой длинный язык способен лишь раздражать. И да, еще раз услышу нечто подобное, и нож будет приставлен не к шее, а к другому месту, чтобы навсегда закрыть тебе любой путь к женским бедрам. И будешь искать утешения в ладошке друга, вот там тебе и пригодится все твое идиотское обаяние.
Когда корсар осторожно поднял ладони на уровне своей груди, Кидд, расценив жест как «взмах белым флагом», убрала нож от его шеи, бесцеремонно вытерла грязное лезвие о его рубаху и, все еще сжимая оружие в ладони, быстро дошла до люка и скрылась внизу. Боже, скорей бы лечь. А еще лучше забыть все услышанное. Еще не хватало ей глупого флирта от неотесанного придурка, у которого отсутствовало чувство страха.
– Извините, я не хотел вкладывать подобный смысл в свои слова. Впредь буду соблюдать субординацию, – раздался голос корсара, который сумел догнать Кидд на последней ступеньке лестницы.
– Уж постарайся, – бросила она, обернувшись на миг к нему, замечая, как Подлец-беглец вытирает кровь с шеи.
А после она все же оказалась на кубрике, уверенно в полной тьме двигаясь меж спящей команды к своему гамаку.
На горизонте показалась долгожданная земля. Не сказать, что два дня пролетели незаметно, однако, цель все же была достигнута.
Пиратские Убежища представляли собой остров, который, если смотреть на карту, находился прямо напротив Мадагаскара. Две трети этой местности были успешно заняты самими пиратами, а одна треть острова так и осталась покрыта тропическими лесами. И, полностью соответствуя своему названию, на острове было полно этаких пиратских убежищ в виде развлекательных заведений, где можно было спрятаться от корабельных правил и наконец расслабиться.
Как и у любой уважающей себя суши, у Пиратские Убежища были свои гавани, которыми заправляли местные авторитетные люди. Они же, к слову, и занимались скупкой всего награбленного, часть из которого перепродавалась в питейные заведения, а часть – во всякие магазинчики. А вот если у пиратов был такой товар, который самому острову был не нужен, тогда его продавали на большой земле. Не терять же возможность заработать деньги, не так ли?
Обладая подобной развитой инфраструктурой, остров имел и нечто вроде главного порта. Его отличие заключалось лишь в том, что он был больше всех остальных по количеству мест для швартующихся кораблей и имел более удобное расположение, да и на этом было все.
Но именно в этот главный порт всегда заходил корабль Фреда Обри. Именно с этой части острова две девушки, оставшиеся без дома и семьи совершили свое первое путешествие в составе другой команды. Поэтому именно этот главный порт и был одновременно самым прекрасным и ненавистным местом на свете.
«Свобода» едва успела встать на якорь и пришвартоваться, как с нее сбежали все крысы. Удивительно, но после того инцидента с Чайкой, никто больше и не думал лезть на рожон, а на Бернадетту как-то странно поглядывали даже те, кто решил остаться на корабле. Естественно, все то была сила слухов, которые разнеслись по судну после прошедшей ночи. И Адель лично позаботилась о том, чтобы в них Солнышко выглядела самым кровавым и кровожадным созданием на корабле.
Джонатан Андерсен, к слову, ту ночь не пережил. Бернадетта хорошо постаралась над тем, чтобы у него попросту не осталось такой возможности.
Что касалось самого капитана судна, то она пошла на относительную поправку, а потому лично руководила швартовкой, больше не сутулясь (даже вдали от чужих глаз) и выглядя в целом менее болезненной. Адель ничего не спрашивала у подруги о той ночи, когда застала ее полураздетую в объятиях аристократки. Да и та сама не спешила делиться информацией, поэтому тема осталась закрытой. Хотя Кидд мучал вопрос – до сих пор ли Чайка влюблена в Бернадетту? И как вообще сама аристократка относится к этому факту, если, разумеется, знает о нем? Но, судя по царившему между этой парочкой напряжению и сну в одной кровати, Солнышко, если и не знала напрямую о капитанских чувствах, то как минимум догадывалась об их существовании. Она ведь такая внимательная.
– Госпожа старпом.
Окликнувший знакомый голос с каждым разом вызывал все меньше и меньше раздражения. И все потому, что после того дурацкого ночного флирта, Подлец-беглец извинился и пообещал всегда думать, прежде чем открывать рот, успешно сдерживая свое слово. Правда, всегда, прежде чем обернуться к обладателю этого голоса, Кидд корчила недовольное лицо, обязательно закатывала глаза и лишь после этого маленького ритуала с невозмутимостью в глазах поворачивалась к корсару. Так произошло и на этот раз.
– Чего тебе? – без интереса спросила Адель, скользнув взглядом по его заросшему щетиной лицу.
За последние два дня Подлец-беглец, не считая острых ответов , вел себя на удивление очень дисциплинарно. Когда ему говорили идти драить палубу – он безоговорочно делал это (и после того, как аристократка совершила убийство, следующим утром он без лишнего нагоняя пошел и отмыл всю кровь), когда давали другое задание – брался и за него, не говоря ни слова о том, что он не хочет заниматься подобной работой или то, что такое занятие не подходит человеку с его уровнем образования. Он лишь мягко и осторожно, избегая потенциально запретной темы близости, подкалывал Адель и, получив такую же подколку в ответ, уходил работать. И то, что он не чурался никакой грязной работы заставило Кидд начать уважать его. Но лишь совсем немного и то лишь потому, что он не пререкался с ней.
– Понимаю, что вопрос не по делу, да и в целом не к Вам, но, поскольку, пока у нас нет квартирмейстера, у меня нет другого выхода, – начал свою речь Подлец-беглец, кинув быстрый взгляд на Адель, а после также быстро отведя его в сторону. – Я еще не заработал своей доли, а все мое состояние пошло ко дну. Может, есть возможность дать мне денег в долг?
Он явно был сконфужен, обращаясь к старпому с таким вопросом. Вечно самоуверенный в себе и колкий на язык, корсар сейчас выглядел хуже нашкодившего ребенка. Вот только его вины в отсутствии денег совсем не было.
– И на что ты их потратишь? На выпивку и портовых шлюх? – она ухмыльнулась, позволив себе подольше задержаться взглядом на его лице. Адель уже знала, какое примет решение, но не могла отказать себе в удовольствии позабавиться над Подлецом-беглецом.
– Разумеется. На что еще их может потратить пират? – выделив насмешливой интонацией последнее слово, корсар все же смог поднять на нее глаза и даже немного улыбнуться.
– Безмозглый пират на это и спустит все деньги... Хорошо, я поговорю с капитаном, и мы посмотрим, чем тебе можно помочь. Но на золотые горы не надейся. Твой максимум – стакан рома и десять минут в объятиях куртизанки, – Адель напустила на себя задумчивый и серьезный вид, будто бы уже знала и понимала, сколько корсару могут дать денег в долг. И это было немного больше, чем то, о чем она проговорила.
– Придется отказаться от рома, в таком случае...
– Это еще почему?
– Десяти минут мне явно не хватит.
Закатив глаза, старпом одарила подчиненного снисходительной улыбкой и, не сказав ни слова хвастуну, отправилась к Чайке. Пока они еще не ступили на твердую землю, можно успеть решить вопрос с деньгами. Она не сомневалась, что Хортенсия выделит немного средств в долг новому члену команды.
Капитанша нашлась на палубе. Раздавая указания налево и направо, она совсем не обращала внимания на недовольные лица предателей, которым осталось довести начатую работу до конца, прежде чем они смогут окончательно избавиться от столь ненавистного им общества женщины-капитана. Сама же Хор выглядела чуть лучше, чем пару дней назад. Раны успешно заживали и, если бы не повязка на руке, которая все еще отказывалась слушаться свою хозяйку, можно было бы подумать, что у нее и вовсе не было никаких увечий.
– Капитан, – позвав подругу, Адель приблизилась к ней, прищурившись от теплых солнечных лучей. Приятных и совсем не губительных, как во время штиля.
– Слушаю, – бросив очередной взгляд на команду, Обри повернула голову в сторону Кидд. Давно им не приходилось общаться столь официально. Аж лицо перекашивало от ненужной формальности. Впрочем, Адель ведь первая это и начала.
– Подлецу-беглецу нужно выделить средства на первое время его славного существования.
– Кому-кому?
Адель закатила глаза, видя, как подрагивают уголки ее губ в еле сдерживаемой улыбке. Естественно, Обри прекрасно поняла, о ком идет речь. Но не была бы самой собой, если бы не прикинулась идиоткой.
– Корсару, – недовольно отозвалась Адель, скрестив руки на груди, наблюдая за плохо сдерживаемым весельем Чайки.
– А имя у этого корсара есть? – продолжала косить под дуру капитанша.
– Я с ним официально не знакомилась, – продолжила упрямиться старпом, понимая, что у нее язык не поворачивается назвать этого человека по имени. И не потому, что оно было ей противно, а просто из-за того, что слишком привыкла к прозвищу, которым сама же и окрестила его.
– Что ж, раз так необходимо, то выделим средства для Николаса Кортленда, – важно кивнула Чайка и одарила Адель широкой ухмылкой. – Что, сама решила позаботиться о нем? Меня бы тронула подобная забота со стороны такой... прекрасной девушки, как ты.
– Жаль только, что ты предпочитаешь буквальное троганье, да, капитан? – теперь уже настала очередь Кидд широко ухмыляться, наблюдая за тем, как улыбка медленно сползает с знакомого лица, на котором появляется понимание. – Что ж, теперь ты официально спишь с Солнышком.
– Ничего не было.
– Ну да. И одежда на тебе, еще скажи, была в ту ночь.
– Что ты вообще делала тогда в каюте?
Чайка понизила голос, быстро пробежавшись взглядом по палубе в поисках заинтересованных ушей. Но, кажется, таковых не было. Либо же все успешно скрывали свой интерес, что было больше похоже на правду. Учитывая новые обстоятельства, опасения Хортенсии были понятны. То, что она женщина было приемлемо. Но то, что она спит с другой женщиной? Сомнительно.
– Да так, хотела скоротать ночь в твоих жарких объятиях, да только место было занято, – театрально поджав губы, Адель и сама немного понизила голос, вот только мягкая усмешка все также не покидала ее штормовых глаз.
– Присоединилась бы третьей, – фыркнула Хор, и лицо еевновь расслабилось. Долго же до нее доходил очевидный смысл того, зачем старпому понадобилось проверять ее ночью.
– В следующий раз так и сделаю, – кивнула Кидд. – Так что, деньги мне самой выделить?.. Раз квартирмейстера у нас все равно пока нет...
Получив утвердительный ответ, Адель покинула общество капитана.
Через полчаса швартовка была полностью завершена. И вот теперь можно было смело оценивать «ущерб». В команду требовалось минимум двадцать человек. Слишком большая потеря, но без такого количества людей можно было даже и не мечтать о пересечении прохода между островами. И, что самое печальное, брать в команду всех подряд они не могли – нужны были относительно опытные моряки, а не новички. А значит, что всем женщинам, которые хотели бы оказаться в команде, придется отказать. Жаль. Адель была бы вообще не против сделать чисто женскую команду. С каким удовольствием они бы бороздили моря и надирали задницы надменным мужчинам! Женщины, объединенные единой целью – самая несокрушимая команда.
После того, как на корабле была оставлена пара вахтовых пиратов и Мигель, остальные наконец оказались на желанной суше. Огромная гавань Пиратских Убежищ утопала в зелени и песке. Всюду были тропические деревья и белый песок. А среди этого зеленого безумия прятались человеческие постройки и люди. Некоторые скрывались в тенях деревьев и в импровизированных палатках (их ставили те, кто не хотел или не имел возможности снять комнату в таверне и другом гостином дворе), другие же работали в поте лица почти без одежды, подставляя мокрые спины под солнечные лучи. Всюду кипела жизнь и, кажется, появления «Свободы» здесь никто и не заметил.
Впрочем, Кидд знала, что это ненадолго. Сбежавшие крысы сейчас первыми разнесут все слухи по острову, выставив Чайку в самом неблагоприятном свете. Ну, не то, чтобы до этого ее репутация выставлялась в другом свете, но все-таки... Так что стоило быть готовой отражать любые нападки. Положив руку на ножны со своим смертоносным веером, Адель мрачно улыбнулась самой себе. Она будет готова отрезать язык любому, у кого хватит смелости произнести вслух неприемлемый набор звуков.
Ее взгляд скользнул к идущей впереди Обри, которой и стоило первой быть готовой к неприемлемому набору звуков и насмешек. Она не сомневалась, что подруга сможет отразить такой удар, вот только оставлять ее одну не стоило. Она не забыла, какой затравленный у нее был взгляд той ночью на палубе.
Рядом с Обри шла Бернадетта, придерживающая подол платья. Она чуть повернула голову к Чайке, которая рассказывала ей что-то, вводя в курс дела и места, где все они оказались. Они на миг остановились, когда мимо них с криками и заливным смехом пронеслись Орнелла и Саманта. Рулевая явно пыталась догнать альбиноску, а та, оглядываясь, продолжала уверенно удирать по зыбкому песку. Девушки казались такими беззаботными сейчас. Словно и не было на их доле никаких злых выпадов госпожи Судьбы.
– Нет, ну хоть бы постыдились! Некоторым тут идти ужасно тяжело, а они носятся так, будто у них задницы горят, – послышалось громкое возмущение откуда-то сзади. Кидд обернулась, замечая ковыляющую и хромающую Энн, опирающуюся на руку Йоланды, которая осторожно и робко улыбаясь, помогала ей сохранять равновесие.
– Да-да, никакого уважения к старшим, – хмыкнула Адель, невольно проникнувшись тем беззаботным настроем, что царил между ее названных сестер. Какой честью было знать этих храбрых женщин, не склоняющих головы и умеющих улыбаться даже после того, как госпожа Судьба лично ударила каждую из них под дых.
– Йоланда, мне кажется, или я слышу какие-то низкие вибрации, исходящие от земли? – демонстративно обратившись к Леаль, Аквили, тем не менее, насмешливо взглянула на Кидд. Молчаливая пиратка же издала тихий смешок, который тут же потонул среди общего шума, живущего своей жизнью острова. Адель и сама тихо усмехнулась.
Добравшись до таверны «Стая русалок» (это название заставило Адель поморщиться, хотя раньше она вполне спокойно к нему относилась), команда тут же поспешила занять все свободные столики. Само заведение было двухэтажным и, если первый уровень был крытым, то лестница, ведущая наверх, имела лишь навес и была открыта всем ветрам. За исключением, естественно, сдающихся комнат. Балки второго этажа были увиты плющом, в чьих цветах прятались бабочки и мелкие пташки. Первый же этаж не мог похвастаться таким благоуханием, поскольку был занят другими моряками, да снующими туда-сюда подавальщицами, которые попутно подрабатывали куртизанками при здешнем борделе. Точнее, наоборот – они подрабатывали подавальщицами, поскольку торговля телом была их основным заработком. К сожалению.
А вот тут, в отличие от улицы, на команду были обращены все взоры собравшихся. Вряд ли до них так быстро могли бы дойти слухи и, скорее всего, их просто заинтересовала Бернадетта, чей внешний вид никак не вязался с людьми, которые ее окружали. Сама безупречность среди небрежности.
– О, капитан Чайка. Человек, который вечно подкатывал ко мне яйца, но который так и не присунул мне. И теперь мне вполне ясно почему.
Нет, слух все же дошел как минимум до одного человека этого славного заведения. Катрин Мермэйд – владелица трактира и борделя, которая находясь за стойкой, внимательно таращила на них свои маленькие глазки. Главная сука этого заведения, с которой Чайка при любом удобном случае флиртовала и тем самым выбивала самые лучшие комнаты и порции еды для старших членов команды.
Трактирщице было на вид около тридцати лет. Копна черных кудрей беспорядочно обрамляла круглое лицо с маленькими синими глазами. Нос с небольшой горбинкой и полные губы делали Катрин чуть более симпатичной, а округлые формы ее тела заставляли мужчин пускать слюни. Но ровно до того момента, пока сама она не открывала рот.
– Воспользовалась бы пальцами. Некоторым помогает, – вклинилась в диалог вместо Хортенсии Адель. И тут же на нее обернулись сразу несколько человек, среди которых была Бернадетта, чье лицо выражало очень пылающее негодование.
– По ряду причин, Катрин, я бы попросту финансово не потянула ночь с тобой, – голос капитанши может и звучал уверенно для остальных, но Кидд слишком хорошо знала подругу, чтобы понять – она пытается сгладить ситуацию и выяснить, каково будет отношение к ней в сложившихся обстоятельствах.
– Ну да, ты была слишком занята своими благородными играми под названием «Спаси шлюху из борделя», – язвительно отозвалась Мермэйд, пока что не предпринимая никаких действий в их отношении. Может, все будет не так плохо?
Да, Чайка выкупала девушек, проданных в бордели и имеющих не самую легкую судьбу. С Катрин она всегда старалась иметь лишь деловые отношения, но один раз, когда после первого набора девушек в команду вновь оказалась на острове, к ней подошла молчаливая особа с копной коротких русых волос и карими глазами. Постоянно оглядываясь, она, нервно улыбаясь, уселась на колени Обри и в присутствии Адель (благо, что за столом тогда больше никого не было) стала умолять капитана взять ее на борт.
Той девушкой оказалась не кто иная, как их рулевая. Из рассказанной Самантой истории выяснилось, что она, сбежав от деспотичного мужа и бросив своего первенца, которого не желала, год тайно проплавала на корабле английских моряков, пока на тех не напали пираты, которые и обнаружили беглянку, взяв ее в плен. Конечно, Харрисон тактично умолчала о том, что ей довелось пережить во время путешествия, но Адель увидела это в ее перепуганных глазах. Когда захватчики причалили к Пиратским Убежищам, то продали Саманту в бордель Катрин.
И как бы Харрисон не пыталась сбежать от Ада, в котором ей не повезло оказаться, беглянку постоянно ловили, возвращали хозяйке, а после ее непременно ждал кнут и те, кто был готов заплатить за возможность иметь чужое тело.
Поэтому вовсе не удивительно, что, прознав про капитана, берущего на борт девушек, Саманта при первой же возможности прибежала к нему с мольбой о помощи.
Чайка тогда очень долго торговалась с Катрин за Харрисон. Трактирщица намеренно заламывала неподъемную цену, хотя в Саманте не было ничего примечательного, за что такую цену можно было бы заломить. Кидд не нравилась вся эта ситуация и, если бы не предыстория девушки и ее затравленный взгляд, она бы отговорила Обри от покупки. В конце концов, пообещав отдать часть выкупа сейчас, а часть в следующий раз с процентами, Чайка смогла выкупить Саманту, чуть позже обучив ее некоторым вещам, чтобы через год, когда убили их рулевого, беглянка смогла занять освободившееся место.
После того раза, боясь испортить выгодные отношения с Катрин, Чайка старалась держаться подальше от ее девочек. Не то, чтобы среди них было очень много желающих поменять свою жизнь, но Адель замечала, какими взглядами они всегда смотрели на капитана. Взглядами, полными надежды. Будто бы они искренне надеялись на то, что, заметив их желание, Чайка сама предложит покинуть бордель. Но такого не происходило.
– Не будешь против, если мы продолжим наши деловые отношения? Мне есть, что тебе показать, – не купившись на издевку, Чайка выжидающе смотрела на Катрин. Сейчас от ее ответа зависело то, повезет ли им остаться в этом трактире или нужно будет искать другое место.
– Показывай, что там у тебя.
После этих слов капитанша и трактирщица вместе вышли на улицу и пошли к специальному складу, куда другие члены команды должны были выгрузить ценные вещи, которые остались у них после уничтожения «Черной лани».
Остальная же часть команды расположилась за свободными столиками. Адель специально села за стол напротив Бернадетты, переживая, как бы в отсутствии капитана та не нажила себе проблем. А по опыту она знала, что аристократка прекрасно умеет делать это. За столом рядом с ними расположились еще Энн, Орнелла с Йоландой, сама Саманта, которая и виду не подала, что пару минут назад о ней шла речь и... Подлец-беглец.
Подошедшая подавальщица уточнила, хотят ли они поесть и, сообщив, что у них сегодня в меню, приняла заказ у всех, кроме корсара. Вспомнив о том, что так и не отдала ему деньги, Кидд окликнула девушку и, дозаказав дополнительную порцию обеда, полезла в карман жилетки, откуда извлекла кожаный мешочек с деньгами.
– Эй, красавчик, – позвала она Подлеца-беглеца, а когда тот поднял на нее удивленный взгляд, кинула в него мешочек. Реакция у корсара была что надо и тот одной рукой поймал предмет, быстро взвесил его на руке и мягко улыбнулся.
– Спасибо, госпожа старпом.
– Поблагодаришь капитана за это. Я тут ни при чем.
Подлец-беглец широко улыбнулся, а среди сидящих за столом послышались тихие смешки. Не издавала никаких звуков лишь одна Бернадетта, которая одарила Кидд загадочным взглядом, прежде чем отвести глаза. Когда принесли еду, пиратки тут же переключились на миски с горячим, и за столом на какое-то время повисла благоговейная тишина.