Власть грешных. Гордыня.

Барбара

Любовь.
Я всегда мечтала встретить человека, с которым смогла бы прожить всю оставшуюся жизнь.
Это было так странно.
Неужели люди могли любить кого-то целую вечность? Неужели это не утомляло? Неужели у них не было желания все бросить и начать сначала?
Мне думалось, что и я способна на что-то подобное.
Влюбиться, прожить и умереть вместе.
Я смотрела в стену перед собой, которая уже стала моим молчаливым другом.
Прошел день, может два, а может неделя, я не знала точно. Мысли обжигали сознание, и каждое новое переживание больно отдавалось в груди.
Все казалось мне пустым и неинтересным без него. Без человека, который пробудил во мне новые эмоции, чувства, который окрасил мой тусклый мир своими красками.
Любовь.
Я любила маму, любила сестру, но то, что я испытывала к Несторе... это что-то сильное, необузданное и могущественное.
Я не думала, что смогу повстречать своего любимого человека так быстро. Так быстро после того, что мне прошлось пережить. У меня не было детства, так как я слишком быстро повзрослела. Сначала заботилась о сестре, о маме, потом пришлось заботиться о самой себе. Мне никто не помогал, никто. Ни тогда, когда я зарабатывала деньги для отца, ни тогда, когда он поднимал на меня руку. Я рада, что встретила Зои, потому что если бы ни её поддержка, ни её встречи, на которых мы напивались, а потом плакали, а бы давно сдалась. Единственным выходом из моей ситуации была смерть. От рук людей Майкла или от собственных - не имело значения.
Да, не имело, пока я не встретила Несторе, который своим приходом пробудил во мне желание бороться до конца.
Я закрыла глаза, позволяя слезам медленно скатиться по моим щекам.
Где ты? Что с тобой?
Я скучаю.
Меня заселили в номер с просторной гостиной, спальней и кухней. Раньше я бы скакала от радости, увидев размеры помещения, но сейчас я испытывала лишь тоску.
Мне было все равно на дизайн, на вид из окна, открывающую восхитительную Сицилию, и на все, что было связанно с этим местом. Моя первая поездка за границу ощущалась слишком болезненно.
Я хотела домой. В тот самый дом, где жили семь братьев, где были огромный гараж и домик для собак, свои укромные комнаты и балкончики с видом на наикрасивейший сад.
В этом месте я бы каждый раз просыпалась с улыбкой, с благовонием и спокойствием внутри.
Но я была не дома.
Я не говорила, что здесь я чувствовала себя ужасно... нет, нет. Здесь было уютно, тепло... но пусто.
Пусто без него.
Везде пусто без него.
Мне казалось, что я медленно, но верно начинала сходить с ума.
Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю. Я скучаю.
Самое ужасное то, что он был недоступен. Я думала, что это сделано с целью обезопасить друг друга, однако это все равно настораживало.
Вдруг с ним что-нибудь случилось?
Вдруг... он погиб?
Я всегда была сильной и никогда не позволяла себе думать о плохом. Но с уходом Несторе во мне что-то умерло.
Я отодвинула тарелку с яичницей на край стола и откинулась на кровать.
Персонал приносил мне еду три раза в день, но из-за стресса у меня не было аппетита что-либо есть. Но я понимала, что нужно, иначе я могла сильно заболеть.
Тогда я перестала смотреть на то, что мне приносили. Просто ела и всё. Через тошноту и отвратительные ощущения внутри я засовывала в себя еду, в надежде не согнуться от недостатка пищи в организме.
И так несколько дней. Должно быть прошло около недели? Я правда не знала.
Мои шторки были задернуты, когда я приехала. С тех пор их расположение не изменилось. Они по-прежнему закрывали солнце от моего лица, не пропуская ни одного лучика.
Я вздохнула.
Всю жизнь я вела активный образ жизни. Много работала, занималась спортом, иногда гуляла с бешеной собакой Зои. Лежать на диване целыми днями - это то, чего я всегда сторонилась, даже боялась.
Но расставание с любимым убило во мне все живое и высосало всю энергию.
Не было сил даже обнадежить себя, сказать: «все будет хорошо».
В дверь постучали.
— Ничего не нужно, спасибо. — пробормотала я.
Кто-то продолжил стучать, настойчивее, чем ранее.
Я откинула одеяло и лениво поплелась к двери.
На пороге стояла милая молодая женщина, в красивом фиолетовом платье, с цветами фиалок на нем.
Её золотистые, чуть кудрявые, убранные в хвост волосы спадали на плечи, а щеки были покрыты приятным румянцем.
— Доброе утро. — пропела она ангельским голосом.
— Доброе. — я замялась.
Кто это?
Женщина отличалась от здешнего персонала своим внешним видом.
— Мое имя Нереза Да Торелли. Я хотела бы прогуляться с тобой по нашему саду. Если, конечно, ты не против.
Я застыла.
Да Торелли?
Жена Басилио Да Торелли решила со мной погулять? Означало ли это, что она хотела сообщить мне плохие новости?
Наверное, я зря себя накручивала.
Нереза ярко улыбалась, что было совсем не характерно для человека, готового сообщить трагичную новость.
— Да, я бы не отказалась от прогулки... с вами.
Она мягко хихикнула. Возможно, я уже сошла с ума, но по-моему она светилась.
— Я не намного старше тебя. — Нереза поддалась вперед и поправила выбившуюся прядку. — Можешь обращаться ко мне на «ты», Барбара.
Да, я же не представилась. А смысл?
Я кивнула.
— Мне нужно немного времени, чтобы собраться.
— Жду тебя у выхода. На улице очень тепло, поэтому надень что-нибудь свободное. — она послала мне милую улыбку и скрылась в коридоре.
Я быстро привела себя в порядок.
Помыла голову, слегка подкрасила лицо и выбрала самый подходящий наряд.
Мне не терпелось выйти на улицу и взглянуть на сад. Хоть изначально я и была против, сейчас мне хотелось поскорее встретиться с Нерезой и пройтись по окрестностям.
Я надела легкий сарафан цвета морской волны и белые босоножки. Мне всегда нравилась жаркая погода, но в Сент-Луисе она встречалась только летом. В остальные дни было достаточно прохладно, чтобы надевать летние платья или юбки.
На Сицилии же была приятная погода, позволяющая носить сарафаны большую часть времени.
Интересно сколько градусов здесь было зимой?
Найти Нерезу не составило труда. Она стояла у входа, поглаживая белую кошку с черными пятнышками.
Рядом я не увидела ни одного охранника, и это насторожило меня.
Фактически Нерезу можно было считать Королевой этого острова. Так почему же у неё не было телохранителей?
— О, прекрасно выглядишь! — проговорила она, неспешно идя ко мне.
— Спасибо.
Нереза вновь улыбнулась. Совсем не похоже, что она была женой самого главного человека в Мафии. Нереза излучала свет и тепло, нежность и заботу. Разве такой человек, как она, могла быть женой, такого человека, как Басилио?
Хотя, чему я удивлялась? Я была такой же.
Мы вышли за ворота отеля, сделанного из камня, и двинулись направо.
Вдоль дороги раскинулись красивые кусты розы, но, кажется, это было не то место, куда хотела привести меня Нереза.
— Мне сказали, что ты любишь гулять по роскошным садам, но при этом я ни разу не видела тебя в здешних местах.
Её голос стал грустным, и это почему-то задело меня.
— Я... я не знала, что можно выходить. К тому же, признаться честно, мне не очень хотелось гулять. Я была... не в состоянии.
Нереза звонко засмеялась. Словно птичка на утренней заре.
— Басилио тебя напугал, да? Он может. Хотя я бы не сказала, что Несторе лучше него.
Я приподняла бровь в немом вопросе.
— Здесь не тюрьма, здесь свобода. — она обняла меня, мило улыбаясь. — Ты можешь выходить в любое время. Гулять, где захочешь и с кем захочешь. Здесь защищают, а не сковывают.
Я кивнула, немного покраснев.
— Мой муж не плохой человек. — начала Нереза, взяв меня под руку. Она была ниже, но выглядела старше. — На Сицилии его все уважают и любят. Возможно, тебя испугал его статус, но послушай, на самом деле он обычный человек.
— Ты его любишь?
Нереза широко раскрыла глаза, словно мой вопрос искренне её удивил. Хотя...
— Конечно, почему ты спрашиваешь?
Я перевела взгляд на забор, который обвивали колючие растения. Мы практически покинули территорию отеля, что безмерно радовало. Казалось, он заставлял меня думать о плохом.
— Я несколько раз становилась свидетелем атак, которые происходили в кафе, где были мирные. Солдаты стреляли в людей, словно мы были на войне. Я не думаю, что такие люди способны на чувства.
Нереза посмотрела на мою раненую руку, затем прямо, оттягивая свой ответ. Забор закончился, уступив место живой изгороди, за которой стоял сад.
Даже сквозь зелень я смогла разглядеть очертания различных фигурок из растений. Рядом, составляя красивую картинку, росли цветы разных видов. А в глубине сада я заметила лабиринт, который обрамляли множество деревьев.
— Я понимаю тебя. Конечно, это все страшно. Но ты же полюбила Несторе? Не из-за его статуса или желания убивать. Ты полюбила его душу. Я права?
Глаза защипало, но я сдержала слезы.
— Да.
— Я привыкла к темным людям. Мой отец один из них, а с Басилио мы друзья детства. И за все то время, пока мы дружили, пока мы жили вместе, я никогда не видела насилия. Никогда. Со мной он совершенно другой. — она остановилась у места, где заканчивалась живая изгородь. Что-то в её взгляде заставило меня напрячься. — Я рассказываю тебе это всё, не потому что хочу, а потому что знаю, что ты поймёшь меня.
Я долго смотрела в её зеленые глаза, цвета темного изумруда.
Мы были похожи.
— Ладно! Не будем грустить! Я же хотела показать тебе сад. — она вновь взяла меня под руку и повела в сад. — Я знаю, что у тебя есть множество вопросов. Я слушаю.
Что ж, раз она настаивала...
— Почему здесь нет охраны? Разве тебя не должны оберегать?
— Нет. Сицилия - самый защищенный остров. Басилио знает абсолютно всех людей, которые здесь проживают. Есть и приезжие люди. Вот за ними как раз-таки и ведется наблюдение. Ну, точнее за их отелями.
Мы шли по каменной дорожке, уходящей в глубь сада. Здесь пахло розами, ландышами и тюльпанами. Впереди я заметила небольшой забор, окружавший участок с домиком.
— А тот отель, в котором я жила?
— Это отель для важных гостей. Его строили предки Басилио, поэтому туда заселяют только особенных людей. — она подмигнула.
Мы подошли к заборчику. Рядом росли деревья, названия которых я не знала.
— Я люблю здесь гулять. — проговорила Нереза. — Лучик! — она постучала по деревянной доске.
Из небольшого каменного домика послышался шорох, а затем в месте, где должна была стоять дверь, но её там не было, показалась пушистая голова альпаки. Маленькая, белая и с большими глазами.
Увидев Нерезу, она вышла из своего убежища и поспешила к нам.
— Привет! — Нереза потрепала её за ушки.
— Это место напоминает тебе детство? — ненароком спросила я.
Её глаза сверкнули, и она кивнула.
— Да, здесь мы впервые с Басилио поцеловались. Здесь фактически зародилась наша любовь. К тому же я очень люблю этот сад. У меня на участке такой же, но чуть меньше. — Нереза посмотрела на меня. — Как-нибудь ты побываешь в нем.
Почему не сейчас?
Словно прочитав мои мысли, она ответила:
— Это некрасиво приглашать незамужнюю женщину в дом чужого мужчины.
Я немного покраснела.
— Я ещё не жената.
Нереза игриво пожала плечами.
— Это вопрос времени, милая.
Сбоку от нас появился молодой фермер. Подойдя к нам он поклонился Нерезе и передал ей корзину с различными овощами.
— Спасибо, Патрик.
Он ответил ей на итальянском, затем, увидев меня, повторил на английском:
— Рад помогать, госпожа. — Патрик вновь поклонился и поспешил к лабиринту.
Меня тронуло то, что он перешел на английский ради меня.
Нереза тут же вытащила морковку, протягивая её малютке альпаке.
Мне вдруг стало грустно.
Грустно от того, что Несторе все ещё мне не звонил. Все ещё меня не забрал.
Нереза ласково коснулась моей руки.
— Он справится. Подожди ещё немного, и ты сможешь вернуться домой.
Я печально улыбнулась, хотя в душе все так и кричало о боли. В ответ Нереза протянула мне корзину.
— Покорми животных, они успокаивают.
Уголки моих губ слегка приподнялись.
Я приняла угощение Нерезы, в то время как она вновь решила постучать по деревцу.
— А ну-ка все! Просыпаемся!
Из дома ленивой походкой вышли два маленьких ослика, а следом за ними плелись пони.
Нереза улыбнулась животным, которые окружили меня, нагло требуя овощей. Однако альпака по кличке Лучик, по-прежнему стояла у Нерезы, не отходя от неё ни на шаг.
На секунду я позволила себе расслабиться. Позабыла все терзающие мысли, дав маленьким пони возможность развеселить меня.
Теперь я окончательно осознала: я любила его.
Любила его любым.
Со всеми своими темными сторонами.
Люблю.

Несторе

После поимки Густаво, мы несколько минут разбирались с полицией. Они продолжали изображать вид порядочных граждан, но стоило мне только рыкнуть на них, как они тут же скрылись.
Мне не понравился спектакль, который они разыгрывали.
Я отправил Густаво и Биаджио на Базу, а сам поехал домой. Сегодняшние события сильно вымотали всех нас, поэтому мы приняли решения выспаться и уже утром съездить на допрос.
Хотя, признаться честно, мне хотелось поскорее избавиться от дяди и от надоедливого родственника Давида.
Помимо пытки Густаво, у меня было ещё кучу других дел связанных с конфликтами в клане.
Я сильнее ударил грушу. Сегодня все братья прибыли домой пораньше, чтобы завтра быть готовыми к поездке на Базу.
Даже Андреа решил прогулять школу и вместо этого посмотреть на пытки своего дяди-предателя.
Что ж, я был не против.
— Завтра можем опросить и других пленных. Может есть что-нибудь ещё. — я достал нож, начиная перебирать его между пальцами, словно карандаш.
Андреа смотрел на это с нескрываемым интересом.
Я отошел от груши и продолжил разминаться с ножом в руках.
Армандо вытер пот с лица и проговорил:
— Никого нет. Вы слишком сильно задержались, поэтому Итало решил начать без вас.
Я сжал руки в кулаки, сдерживая весь гнев, что во мне клубился.
Орландо и Паоло подняли свои глаза на меня. В них читалось и недовольство, и беспокойство.
Когда младший не ответил, я решил, что он не уйдёт сегодня отсюда безнаказанным.
Меня охватила ледяная ярость.
— Блять, Итало. — я отправил нож в стену, на которую он опирался. — Прекрати убивать людей. Ты слышишь меня?
— Они предатели, они все равно не нужны.
Его скучающий взгляд дошел до моих глаз.
— Они нужны! — рычал я. — Мы начинаем с запугивания и только потом добиваем.
Он меня не слышал.
Он просто терял контроль, когда дело касалось пыток.
Он сумасшедший, возможно, самый больной из нас.
— Итало, Несторе прав. Мы не успеваем их даже допросить. — Паоло нахмурился.
Младший с силой ударил по груше, которую совсем недавно избивал и я.
— Отвалите! — Итало развернулся ко мне лицом, оскалив свои зубы, покрытые кровью. Где он уже успел покалечиться, я не знал. — Пока ты не Капо, ты не имеешь право мне указывать. Отец всегда был доволен моей жестокостью, так что не надевай на меня чертов намордник, Несторе.
Я сильнее сжал кулаки, сдерживая всю злость, которая появилась у меня от слов брата. Я был на грани.
— Итало, перестань. — Паоло попытался дотронуться до него, но тот вывернул руку и направился к выходу.
Андреа положил бутылку, из которой пил, и подошел к нам.
— Прости, Несторе, я....
— Не смей извиняться, Андреа. — процедил я сквозь зубы. — Я подожду.
С этими словами я вышел на улицу.
                                         ***
Ломбарди объявили войну албанцам за то, что те, зная о том, что Давид ищет Биаджио, скрывали его у себя.
Такое не прощалось.
В этот раз албанцы совершили ужасную ошибку. Они не только получат удар от Делла Волпи, но и от Имперо Дель Морти. Более того, они посмели напасть на клан другой страны, а значит будут иметь дело и с семейством Да Торелли.
— Ну что? — Итало вскочил с места.
Минут пять назад Паоло попросил его вывести всех людей из здания. Из-за этого, все оставшиеся время, младший был в сильном раздражении.
Он постоянно ныл и скулил, как бездомный щенок, требующий еды.
Не сказать, что я был в хорошем настроении, чтобы разговаривать с Итало. Утром я по-прежнему его игнорировал из-за нашей вчерашней стычки, и Итало знал это. За завтраком, когда мы остались вдвоем, я получил скудное «извини». Что ж, ладно. У меня не было времени держать на него обиду.
Брат часто говорил, не подумав. К этому стоило привыкнуть.
Я посмотрел в сторону Густаво, которого тащил за собой Орландо. Армандо снял с него рубашку и обувь.
Теперь наш дорогой дядя был только в одних штанах.
— Зачем ты подписывал отдельные договоры. С детьми и женщинами. — рычал я.
Нужно было понять, сколько информации он готов был выдать нам сегодня.
Пока ещё дышал. Пока еще мог дышать.
Густаво сплюнул. Его лицо было слегка помято. Кто из братьев разукрасил ему рожу - неизвестно. Все мы имели личную неприязнь и желание уничтожить этого человека самыми разными способами.
— Чтобы была гарантия. Всегда легче вернуть долг, кода тебе кто-то помогает. Люди в страхе делают прекрасные вещи, тебе ли не знать, Несторе.
Я сжал челюсть.
— Если они не выплачивают долг, что потом? — спросил Паоло. Он стоял рядом со мной, намереваясь вдарить Густаво после меня.
Впрочем, желающих было много.
— Сначала их запугивали, потом убивали. Многие платили своими детьми.
У меня заледенела кровь.
Посмотрев через плечо, я увидел, как округлились глаза Андреа. Он был напуган.
— Ты знаешь, что у нас запрещена продажа людей. Какого хуя, ты устроил? Ещё и на моей территории? — зарычал я.
— Деньги, мой мальчик, деньги. Взрослые мужики всегда хотят себе маленьких девочек, чтобы они были послушными собачками и приносили им тапочки.
— Ублюдок! — Итало кинулся вперед, и мы позволили ему это. Он сильно ударил Густаво по челюсти. — У тебя у самой была дочь! Как ты смеешь торговать детьми?!
Младший продолжал долбить дядю, пока из носа последнего не хлынула кровь. Орландо и Дарио оттащили Итало, уступив место мне и Паоло.
— Да похуй мне. Луиза никак не была связана с тем, что происходило. Я создал для неё идеальный мир, в котором она ни в чем не нуждалась. Ни тебе меня судить, Итало. — Густаво вновь сплюнул.
— Создал идеальный мир? — усмехнулся я. — Когда именно? Когда я возил её на аттракционы? Или в поход? Ты пользовался ей. Ты использовал свою дочь, чтобы манипулировать мной. — мой кулак коснулся его лица. — Говори, блять, пока я тебя не убил нахуй. Все.
Меня охватила слепая ярость. Я сжал пальцы, в надежде успокоиться и не убить его. Мне была нужна информация.
Подтверждение своих мыслей.
— Вы меня все равно убьете, так какой смысл мне что-либо говорить?
Итало вновь оказался у дяди и сильно ударил его по лицу, отчего голова Густаво опрокинулась назад. Он застонал, но вернулся в прежнее положение.
— Хорошо. — спокойно произнес я, готовясь наносить этому ублюдку вред. — Я просто буду вырывать тебе пальцы. По очереди. Посмотрим, как долго ты протянешь.
Я взял плоскогубцы и преподнес к его мизинцу. Стоило мне надавить, как он громко заскулил.
— Ладно, ладно. Я расскажу, расскажу!
— Слабак. — выплюнул Итало. — Тебе нужно было больше времени проводить со своим братом. Так у тебя хотя бы выдержка появилась.
— Мне просто нужны были деньги. — начал Густаво. — Я знал, что ты избавишься от меня сразу же, как только станешь Капо. Поэтому я начал сотрудничать с Ломбарди. — он засмеялся, но тут же поморщился. Кровь продолжала течь из его рта. — Встреча с Барбарой сыграла нам на руку.
Ублюдок. Он, через Луизу, давил на меня, вынуждая встречаться с Барбарой. Густаво изначально нацелился на неё, потому что видел, что она очень понравилась Луизе. Сукин сын. Он манипулировал дочерью ради денег.
— Что ты предложил Ломбарди, что они приняли тебя? — спросил я.
— Информацию о тебе, о клане.
— Кем было спланировано первое нападение? — Орландо подошел ближе.
— В основном мной. Ломбарди не хотели рисковать, но я надавил. — Густаво сплюнул.
Мой дядя хоть и был мудаком, но честным. Он не станет врать, тем более сейчас, стоя одной ногой в могиле.
Итало дернулся и вцепился ему в шею. Благо рядом был Армандо и вовремя оттащил младшего.
— Почему ты покинул Чикаго и перешел к албанцам? — спросил я.
— Ломбарди слились, как жалкие трусы. Я заметил их нерешительность, поэтому начал сотрудничать с Биаджио.
Вот и ответ.
Я не знал, что происходило у Ломбарди в Делла Волпи, но знал точно, что Давид начал охоту на своего родственника. Тот в свою очередь скрылся у албанцев, так как те сотрудничали. Видимо, когда Давид узнал об этом, то сразу разорвал мирный договор и объявил войну.
Густаво понял, что Ломбарди больше не хотели ему помогать, потому и перешел к албанцам и к беглому родственнику.
Крыса.
— Кем спланировано второе нападение?
— Мной и Биаджио. Я хотел выкрасть Барбару, а у него были свои причины отомстить Ломбарди.
Я быстро достал нож и резанул ему под глазом. Густаво заплакал.
Причем здесь Ломбарди? Густаво хотел манипулировать мной через Барбару, но какая выгода от этого Биаджио? Зачем ему Барбара? Он собирался воздействовать на Давида при помощи неё? Не ясно.
Либо этот ублюдок водил нас за нос, либо что-то недоговаривал.
— Тебе известны причины? — спросил Паоло, пока я обдумывал слова дяди. — И с чем связано отступление Ломбарди от первоначального плана?
— Что на них повлияло? — втиснулся я.
Он засмеялся, повернув голову ко мне.
Итало был наготове, но Армандо удерживал его на месте.
— То, что и на тебя. Девушка. Она сжала им всем яйца, поэтому они поджали хвосты и отступили.
Интересно.
Что такого сделала девушка, что Ломбарди решили все бросить и не нападать на нас? Я выясню это позже.
— Что тебе известно о ней? Кто она?
— Я сказал все, что знаю. — пробормотал он. — Больше мне ничего неизвестно.
Почему-то мне казалось, что это неправда
Я переглянулся с братьями.
Они того же мнения.
Я махнул рукой, потому что мне было все равно. Пока это не коснулось моей семьи и моего клана, пока я не ощутил угрозу и реального ущерба, мне было плевать.
— Ну и чего ты добился, Густаво? — я дико улыбнулся. — Ты своровал наши деньги, затем деньги Ломбарди, ну а толку то? Биаджио практически мертв, а ты здесь, перед нами, истекаешь кровью. Ты думал, что, заполучив деньги, сможешь жить спокойно?
— Да, именно. — дядя вновь сплюнул. — Я хотел власти. Но мне не повезло родиться вторым сыном, не повезло выбрать больную жену, которая не смогла родить мне здорового ребенка и наследника, а потом и вовсе сдохла. Да, дорогой мой племянник, так устроена жизнь. Но не волнуйся, я успел насладиться её, когда перешел к Ломбарди.
Я оскалился.
— Отлично. Итало, можешь начинать.
— Ну наконец-то. — рыкнул брат и влетел в нашего дядю, опрокидывая его на пол.
Я подошел к старшим, которые схватили меня за плечи.
— Тебе нужно отдохнуть и поесть. Ты выглядишь ужасно. — проговорил Паоло.
Орландо кивнул.
— Мне нужно поставить некоторых людей на место. Показать кому принадлежит власть. Напомнить.
У меня жутко болела спина, и ещё больше голова. Мне хотелось лечь спать, но я знал, что сон - это последнее, что меня должно было заботить.
— Я говорил с Андреа, недавно. — начал Паоло. — Он готов пройти испытание. Сообщи отцу, и тогда ты займешь место Капо.
Видимо вчерашний конфликт с Итало стал окончательным толчком в решении Андреа.
Я глубоко вздохнул. Это намного облегчит мне жизнь.
— После того, как все уляжется, ты сможешь забрать её. — проговорил Орландо, кивая.
Они понимали, что мое плачевное состояние отчасти было связано с отсутствием Барбары. Я хотел её увидеть, хотел обнять.
Скоро. Совсем скоро.
Я специально заблокировал её номер, чтобы лишний раз не волноваться, когда буду слышать её голос. Я знал, что она будет плакать, а это не то, что я мечтал услышать, позвонив ей.
Я расправил плечи и улыбнулся.
— Совсем скоро она вернётся домой.
Братья кивнули.
Да, теперь это наш дом.
Я вышел в главное помещение Базы, где постепенно начинали собираться мои солдаты. Мне нужно было провести небольшое шоу. В первую очередь, я хотел объяснить всю ситуацию с Густаво и рассказать об его предательстве подчиненным. С одной стороны, из-за этого происшествия я потерял половину своих людей, которые казались мне отличными солдатами, но с другой стороны, я был рад, что меня покинули именно те ублюдки, которые были готовы предать меня, услышав пару нелепых слухов. Самые преданные остались со мной, ожидая моего комментария. Да даже если бы слухи и подтвердились, то я уверен, что не один из них не кинулся на сторону предателя.
После этого, я планировал поехать к отцу и сообщить ему о готовности Андреа пройти испытание. Но перед этим я, конечно же, ещё раз поговорю с Андреа, чтобы лично удостовериться в его решении.
Потом я проверю город на наличие предателей или других угроз. Как только убежусь, что он чист, то сразу же поеду за Барбарой.
Ну и напоследок, я заскочу к Густаво и немного поиграюсь с ним. Я ещё не отомстил ему за то, что он планировал выкрасть Барбару и шантажировать меня ею. Он заплатит за это двойной ценой. А за смерть Луизы, Густаво лишится члена и руки.
В здание собрались большинство моих солдат. Одни из них были верны мне, другие же сомневались: остаться или уйти.
Но по правилам Имеро, выйти из клана можно было только умерев. Если нужно, то сегодня я пролью кровь всех парней, которые посмели усомниться в моей работе.
Когда я вышел из комнаты, где пытали Густаво, все тут же замолчали. Позади меня стояли Паоло, Дарио и Андреа. Остальные братья предпочли пытать дядю.
— Мы поймали Густаво. Он признался во всем содеянном. — громко произнёс я.
Мои слова разлетелась по зданию, создав эхо. Все слушали внимательно, затаив дыхание.
Я рассказал им о предательстве Густаво, о том, что он давно сотрудничал с Ломбарди и о том, что он крал у нас большую часть денег, устраивая незаконные уличные бои.
Я так же добавил, что он фактически продавал девочек, подписывая с ними договоры. Я знал, что в моем клане было много семей, которые не поддерживали насилие над женщинами и детьми, поэтому эта информация шокировала их. Видя реакцию подчиненных, я упомянул о том, как Густаво использовал Луизу для своих целей, желая манипулировать мной.
Многие солдаты переглядывались, намереваясь понять правда это или нет. Рядом с ними стояли Харпер и Марко, следя за каждым движением.
Чтобы прояснить связь с детективом, мне пришлось рассказать им и о Барбаре.
— У меня появилась женщина, будущая жена, которую вы все должны уважать и почитать. — я рычал, произнося каждое слово. Мне не нравилось говорить им о Барбаре. — Она потеряла сестру, поэтому я связался со своим знакомым детективом. — мой голос стал угрожающим. — Я будущий Капо Имперо, и я никогда не сдам ни свой клан, ни своих людей полиции. Никогда.
Младшие боссы, Лука Коломбо, Бенигно Финоккио и Ачиль Серра, которые помогали мне ловить предателей на своих территориях склонили головы, выказывая уважение в молчаливом жесте.
Остальные мои верные товарищи и Капитаны последовали их примеру.
— Но это не отменяет того факта, что из-за тебя погибла дочка Густаво. Невинная девочка! — крикнул парень.
Харпер достал пистолет и направил его на солдата.
— Тогда, именно Густаво привел её в ресторан, зная, что я не буду стрелять, если она будет рядом. — пророкотал я.
— Он что, прикрылся собственной дочерью? — прошептал один из моих верных знакомых.
Я кивнул.
— Кто-то ещё готов усомниться в моих словах? — я перевела взгляд на Харпер, и тот выстрелил.
В здании воцарила тишина. Никто не посмел поднять головы или выкрикнуть лишнего.
Были слышны лишь тихие стоны Густаво из соседней комнаты.
Сегодня первый и последний день, когда мне подчинялись предатели или приближенные к Густаво.
Сегодня последний раз, когда я позволил кому-то своевольничать на моей территории.
                                         ***
Орландо остался на Базе, чтобы контролировать состояние Густаво и Итало. За ним тоже нужно было следить.
Я, Паоло и Андреа отправились в наш офис. Во-первых, я хотел созвониться с отцом, а, во-вторых, повысить нескольких своих верных солдат. Они доказали, что поддержат меня, поэтому в знак благодарности, я назначу их боссами некоторых своих городов.
Дарио вместе с Марко и, возможно, Харпер подъедут к нам чуть позже. Последний предпочел остаться на Базе, просто понаблюдать.
— Несторе. — прошептал Андреа, подзывая меня к себе.
Паоло вышел поговорить по телефону, пока другие мои солдаты ещё не приехали.
— Да?
Я подошел к брату, усаживаясь на стул рядом с ним. Он всегда стеснялся говорить о своих чувствах и мыслях, особенно в присутствии посторонних. Неудивительно, что сейчас его щеки слегка покраснели.
— Что-то случилось?
— Я хотел сказать, что я готов. Готов к испытанию.
Я долго смотрел в его глаза, пытаясь разглядеть в них правду. И я её нашел. Андреа был настроен решительно.
— Хорошо, значит начнём готовиться. — я потрепал его за волосы.
Он закивал.
Займемся боксом и отточим стрельбу.
— Скоро сюда прибудут твои солдаты. — заявил Паоло, заходя в офис.
Следом за ним вошел Рэй - один из моих ребят.
Его волосы, которые он постоянно трогал, были уложены на одну сторону. Я поручил ему разобраться со всеми заведениями, где Густаво заключал договоры с девушками.
Мне не терпелось рассказать Барбаре о своей маленькой, но все же победе.
Я думал, она обрадуется, когда узнает, что я помог некоторым девушкам.
— Господин Ферраро. — он низко поклонился. — Все бордели с девушками, которых насильно удерживал у себя Густаво были закрыты до дальнейших действий.
— Он сотрудничал с Ломбарди, значит есть вероятность, что и на их территории он устраивал подобную херню. — я сглотнул.
Как же это было отвратительно. Густаво фактически продавал невинных людей хер знает кому.
Мое тело содрогнулось от злости, которую я сдерживал. Если бы Барбара не смогла выплатить долг, то неужели...
Я отогнал эти мысли. Мои глаза вспыхнули злым огоньком, стоило мне представить ненавистные картины.
Паоло подошел сзади и сжал мое плечо.
— Ты не можешь спасти всех, Несторе. Нас не должны касаться их судьбы. Если у Давида есть сердце, и он не был в курсе проделок Густаво, то он поможет этим девушкам. Он освободит их так же, как это сделал ты.
Я покачал головой и сквозь плотно сжатые зубы сказал:
— У Давида нет сердца. Возможно на его территории это норма, поэтому Густаво и выбрал их.
Я сообщу об этом Давиду, когда передам Биаджио. Я надеялся, что этот ублюдок прислушается ко мне и поможет девушкам.
Через два дня я приехал на Базу, где меня ждали мои братья. Сегодня мы убьем Густаво.
Я лично вставлю нож ему в сердце.
Лично заставлю плакать.
Страдать.
За всю боль Луизы. И Барбары.
За все то говно, которое он совершил.
Я никогда не говорил, что я святой человек, но то, что творил Густаво было низко. Даже для меня.
Несколько дней он истекал кровью, принимая удары моих братьев. И сегодня я буду последним, кто заставит его сердце остановиться навсегда.
Я зашел в помещение, где пахло, теперь уже, моим любимым запахом. Запахом боли и смерти.
Но, конечно, этот запах был мне особенно приятен, потому что и боль, и смерть исходили от Густаво. Ничего не веселило так сильно, как ощущение страха.
Взглянув на дядю, я увидел несколько ярких порезов, которые покрывали его запястья. Лицо Густаво было не в лучшем состоянии. Впрочем, плевать.
Дядя сидел на кроваво-красном стуле, посередине комнаты. До него стул был светло-коричневого оттенка.
Я сделал шаг внутрь, замечая, как сильно дернулся Густаво. Его руки были прочно привязаны к подлокотникам, не давая ему возможности свободно двигаться.
Моя улыбка сменилась хищным оскалом.
— Густаво! Как дела? Что-то беспокоит?
Он не ответил, а лишь сильнее сжал губы. Его взгляд блуждал по комнате, по моим братьям, по лужицам крови под ногами. Густаво принципиально избегал встречи со мной. Словно он понимал: один блеск его глаз, и я вскрою ему живот.
Возможно, я бы мог так поступить, но на первое место я всегда ставил разум, и только потом эмоции. Хотя...
— Ответь на один мой последний вопрос.
Густаво лениво посмотрел в мои глаза. Его пальцы тряслись, но сам он изображал вид серьезного человека.
— В тот день, в летнем домике... — боковым зрением я заметил, как напряглись мои братья. Все. — Это был ты? Ты послал тех людей убить нас?
Густаво усмехнулся, но затем, поморщившись, ответил:
— Да.
Моя кровь заледенела, в глазах потемнело, и на удивление мне стало тяжело дышать.
Мне было девятнадцать, когда это случилось. После инцидента Густаво приезжал к нам в гости, где мы вместе играли в гольф, как ни в чем не бывало. Большую часть времени он проводил с младшими, я лишь наблюдал за ним.
Дядя. Мой дядя.
И это все после того, как он подослал людей убить, сломать и уничтожить нас, его племянников.
— Я хотел, чтобы вы все сдохли. Потому что вы заслужили власть, лишь родившись в семье Ферраро. Сыновьями Лоренцо Ферраро. Но по истинной вашей сущности - вы никто. Пустые оболочки.
Прогнав всю горечь того дня, я выпрямился и выдохнул. Слушать этого ублюдка больше не было смысла.
Пора заканчивать этот спектакль, где Густаво предоставилась честь сыграть роль шута.
Я оскалился, смотря в кровавые глаза дяди.
— Ты тоже родился Ферраро. Ты мог стать таким же успешным человеком, как и мой отец. Но увы. Ты тот, кто ты есть. Полный ноль, дешевка. — я опасно приблизился к его лицу. — Сейчас ты ищешь оправдания своей ничтожной жизни в своей родословной, но, увы, даже здесь ты жалок, ничтожен.
Густаво начал вырываться, морщась от боли.
— Разве ничтожество бы смог организовать такое масштабное нападение? Перебраться в другой город и завладеть доверием другого Капо, а?
— Именно. Только ничтожество пойдет искать помощи у врагов. — я выпрямился. — Ты никогда не задумывался, почему в первом сражение вы проиграли? Потому что Давид дал тебе начинающих солдат. — лицо Густаво вмиг стало серьезным. Видимо он не думал об этом ранее. — Давид доверял тебе на том уровне, что и доверял мне, дядя. Ты правда думаешь, что он будет сотрудничать с тобой? Тебя использовали, но даже этого ты не понял. И вот, ты здесь. — я вновь заглянул в его глаза. — У тебя никогда не было заботливого брата, который смог бы тебя поддержать. У меня их шесть. У тебя никогда не было любящей жены, которая ждала бы тебя каждый раз после работы. Меня ждёт. У тебя так же никогда не было верных солдат, которые бы не струсили и остались стоять на твоей стороне. У меня есть. — я свирепо улыбнулся, обнажая злобный оскал. — У тебя был один единственный человек, который действительно любил тебя. И даже здесь ты облажался... убил собственную дочь. И мне ещё нужно доказывать, что ты ничтожество?
Я повернул голову на братьев, которые смотрели на меня с высоко поднятой головой. Их взгляды выражали гордость, и от этого мне стало легче дышать.
Хотя совсем недавно, я думал, что задохнусь.
Я размялся.
Густаво заметил мой хищный взгляд и напрягся.
Начнём.
Сначала мой кулак опрокинул его голову назад, затем выбил зуб. Я не останавливался, продолжая избивать гадкое и отвратительное лицо. Все это время из его носа обильно текла кровь, которую я с удовольствием размазывал по дядиной физиономии.
Через десять минут я остановился, рассматривая месиво перед собой. Но это был не тот результат, который я намеревался получить.
Разминка.
Я надавил на его руку и сломал. То же самое я сделал и с другой. Густаво громко плакал, давясь собственными кровью и слюнями.
Армандо подал мне нож, и я приступил к телу. Медленно, с огромным энтузиазмом, я, словно скульптор, принялся вырезать на коже различные узоры. На деле это были обычные порезы. Какие-то глубокие, какие-то длинные.
Я ощущал: ещё чуть-чуть и Густаво потеряет сознание. Благо рядом оказался Орландо, который начал приводить его в чувства.
Все закончилось тем, что я сломал ему все пальцы, оставляя их в неестественном положении. Мы так же сняли с него штаны и трусы, ублюдок успел обмочиться.
Спустя время, в здании послышались шаги. Чтобы показать свою власть и доказать всем, что мои угрозы стоит воспринимать в серьез, мне нужно было провести увлекательное шоу.
Все мои солдаты собрались в главном помещении Базы. Они нервно переминались с ноги на ногу, совершенно не зная, что ожидать.
Но их мысли вмиг притупились, когда в здании появился мой отец. Человек, которого все боялись и уважали одновременно.
Моя рубашка, как и руки, была покрыта кровью, и я не собирался её менять. Выйдя в центр, я объявил:
— Я сделаю это с каждым, кто решит придать меня.
После моих слов ко мне подкатили голого Густаво, который продолжал открывать и закрывать глаза. Мы привели его в чувства только для того, чтобы спустя несколько минут окончательно убить.
Многие мои солдаты побледнели от увиденного, кого-то даже стошнило. Ничего удивительно, мой дядя и в прям выглядел не очень.
— Мы убиваем предателей сразу, без раздумий. Ну, а с торговцами девушек мы прощаемся в более жесткой форме.
Я придвинул Густаво к себе и проговорил:
— За Луизу, за Барбару и за всех проданных девушек. — мой нож красиво сверкнул, когда я замахнулся и отрезал Густаво член.
Дядя начал громко вопить, пачкая своей кровью и так уже грязный пол.
Я перевел взгляд на отца, который чуть кивнул, затем на братьев - они тоже кивнули.
— Гори в аду, дядя. — я надавил ножом на кожу и медленно начал вести его к сердцу. Густаво продолжал вопить и вырываться, но цепи сильно удерживали его на месте. Когда лезвие достигло ребра, я сменил уровень наклона и нацелился прямо в сердце.
Через секунду Густаво не дышал. Я высунул нож и воткнул его ему в ногу.
— Так будет с каждым. — прокричал я, вытирая кровь об штаны.
Вот и всё.