Молчаливый человек

— Мама,— Адам с трудом смог оторвать взгляд от здоровенной мухи, бившейся об оконное стекло.— Я подумываю позвать наших с Софи друзей на ужин.

Лара посмотрела на сына. Он стоял, облокотившись на подоконник; легкая занавеска лежала на его кудрях, словно вуаль, пряча его острые уши под кружевным узором. Так он выглядел почти нормальным, почти обычным. Любимой чертой Лары во внешности Адама были его глаза, светло-карие, как слабо-заваренный черный чай. Они напоминали ей свои собственные глаза, мягкие и чуткие, не такие сверлящие, как у Ады, не такие равнодушные, как у их отца. Это вполне могло бы сделать Лару счастливой, ведь во всем остальном ее сын был мало похож на нее саму и на Томаса, но глаза Адама, порой, становились пустыми, будто он был вовсе не Адамом, а кем-то совершенно иным.

— Ничего не ответишь?— парень повернулся к матери, выпутываясь из занавесок.

— Просто задумалась,— Лара отложила книгу, которую читала.— Знаешь, в этом доме всегда было крайне мало гостей, и я даже не знаю, как твой дедушка...

— Знаешь, если бы ты разрешила, Софи была бы очень рада,— перебил ее Адам, несколько раз неловко кивнув.

Он знал, на какую точку ему стоило надавить. Несмотря на то, что сын Лары был весьма рассеян, в уме и смекалке он не знал себе равных. Адам отлично понимал, как все переживают за его кузину, ведь он сам не находил себе места, размышляя как бы ему просто поговорить с ней. А Софи целую неделю была еще более неразговорчивой и необщительной, чем обычно. На любой вопрос она отвечала «да» или «нет», но чаще всего просто мотала головой из стороны в сторону. Даже ее матери не удавалось хоть как-то ее развеселить, а ведь Ада старалась из-за всех сил. Солнце сияло над Сан Сатором, высушивая опавшие листья, туманы пропали, и казалось, даже не собирались возвращаться, хвоя пахла так свежо и притягательно, что можно было сидеть на террасе и чесать за ушком дурно-пахнущего котика. Лара не сомневалась, Ада заставила бы планету крутиться в обратную сторону, чтобы ее дочь улыбнулась, а там, того и гляди, рассмеялась, но Софи не делала ни того, ни другого.

— Ладно, Адам. Ведь мы с Адой — не наш отец. И в нашем доме всегда рады твоим друзьям.

Парень облегченно выдохнул.

— Похоже, теперь самое время сходить и открыть им ворота, а потом мы попробуем найти Софи.

— Разве она не сидит в своей комнате?— брови Лары удивленно взлетели вверх.

— Она постоянно куда-то уходит, а куда я понятия не имею,— Адам обиженно пожевал нижнюю губу.— Если она так расстроена из-за Кристофера, то я уже практически терпеть его не могу.

— Я тоже,— буркнула Ада, входя в комнату и держа в руках кружечку крепчайшего кофе.— Но дело явно не в нем и даже не в Клер и ее дочке...

— Ты говоришь так, будто что-то знаешь,— хмыкнул Адам, внимательно смотря на свою тетушку.

— Догадываюсь,— женщина, грациозно приземлилась на диван рядом с сестрой, не расплескав ни капли из своей чашки.

***

Софи ощущала себя так, будто забыла какую-то жутко важную вещь и теперь откровенно сходила с ума. Она была бы и рада выбросить размышления об этом чем-то прочь, но какое-то навязчивое чувство не позволяло ей это сделать. «Зверь»,— упрямо повторяло ее подсознание голосом Руши снова и снова, даже во сне. Воздух наэлектризовался вокруг, плохо скрывая бурю, что так упорно охотилась за Балиярами.

Софи не решалась зайти в лес, но она бродила вдоль его опушки, прощупывая ощущения, которые накрывали ее, когда она долго вглядывалась в пространство между деревьями. Что-то среднее между ужасом и восхищением постоянно накрывало ее, и нередко ей чудилось тепло чьей-то руки у нее на затылке. Кто-то будто намеревался погладить ее по голове, как послушного ребенка, но никогда не решался, лишь имитировал движения ласковой ладони. Софи ненавидела такие моменты, каждый раз ее тело сковывала такая слабость, что ей хотелось упасть на колени и плакать, а страх не давал обернуться назад и заглянуть в глаза чему-то или кому-то. Благо многие на свете боялись кота Софи, и Зверь (ведь девушка была уверенна, что это он шатается вокруг ее дома) был в их числе. Стоило Шеду противно заверещать, как время приходило в себя и бежало вперед так, будто ничего и не случилось, а некто, жаждущий внимания Софии Балияр, исчезал.

После таких происшествий Софи быстренько и бесшумно возвращалась в дом. Ей отлично удавалось не попадаться на глаза почти всем обитателям Сан Сатора. Адам слишком напряженно раздумывал, где может скрываться его кузина, чтобы проверить, не валяется ли она за диваном в одной из гостиных. Лара и Томас никогда намеренно не пытались найти свою племянницу, когда та явно хотела побыть одна. Мария частенько ворчала, что кто-то то и дело кусочничает на ее кухне. Сложнее дело обстояло с матерью Софи. Ада была обижена, хоть совершенно это не показывала. Как ее дочь, ради которой она бы с готовностью отказалась от всякого счастья, могла скрывать от нее что-то, могла не желать поделиться с ней своими переживаниями? «Очень просто»,— думала Софи, ловя расстроенные, но колючие взгляды матери за ужинами, которые она не решалась пропустить.

Всякий раз, смотря на Аду, Софи хотелось разрыдаться, сломаться, разбиться и позволить родному человеку вновь собрать ее заново. Однако этот путь вел ее в никуда, и она не желала даже подумать о том, что будет, если она упустит эту нить. В своем твердом намерении найти ответы Софи, к счастью или несчастью, была не одна. Линкольн был тем человеком, скрыться от которого было невозможно. Он появлялся из ниоткуда в самый неподходящий момент. И это порядком раздражало бы любого, нежелающего быть найденным.

— Мисс София,— шепнул он, когда Софи размышляла о чудовищах, спрятавшись за постаментом с мраморным бюстом на третьем этаже.

Она не вздрогнула, потому что его шаги были слышно еще на лестнице. И все же Софи надеялась, что дворецкий решит, что доставать ее будет несколько бестактно.

— Линкольн,— девушка запрокинула голову, чтобы взглянуть на мужчину.

Было что-то странное в чертах лица их дворецкого. Его глаза приглушенного зеленого цвета были совершенно юными, будто никакие трагедии и тягости жизни не запятнали их. Во всем остальном старость уже диктовала ему свои условия. Он ходил медленно, часто кряхтел, жалуясь на боль в ногах. И все же лицо... Софи обнаружила, что едва ли помнит, какой у него нос или подбородок, только беззаботные глаза оставались в ее памяти. Вот и сейчас она усиленно пыталась запечатлеть его облик в своем воображении.

— Вы выбираете странные места для отдыха,— заметил Линкольн, кивнув на мраморный бюст.

— Здесь тихо, прохладно, и никто не мешает думать,— хмыкнула Софи и неохотно поднялась на ноги.

— И о чем же вы думаете вот уже целую неделю?

Девушка усмехнулась, прокручивая в своей голове возможные ответы.

— О жизни, о смерти, о прыщах... все, о чем размышляют обычные подростки.

— Но вы необычная, мисс Софи.

Дворецкий смотрел на нее с учтивой улыбкой, будто ожидая, что и она вот-вот ответит ему тем же. На третьем этаже было довольно темно даже днем, тусклый свет пробивался в два окна, находящиеся в начале и конце коридора. Софи сочла не разумным выдавать свое местоположение включением светильников. Сейчас она об этом жалела. Линкольн раскачивающийся на своих подозрительно длинных ногах выглядел если не жутко, то довольно пугающе.

— Я совершенно обычная. Ну, люблю я оливки есть прямо из банки. Подумаешь, какая странность!— возразила Софи.

Линкольн серьезно заглянул в ее глаза, будто пытался понять издевается над ним девушка или нет. Отрицать очевидное всегда не просто. Софи была странной и отлично знала это. Но знать — это совсем не тоже самое, что признавать, точно так же, как хранить секрет — это нечто иное, чем разболтать всем вокруг свою тайну.

— Я знаю о том, что вы нашли кое-что в кабинете покойного господина Балияра.

Ладони Софи стали мокрыми от внезапного выступившего пота. Она из-за всех сил постаралась не перевести взгляд с глаз Линкольна на свою сумку, валяющуюся на полу.

— Хм?— девушка вопросительно уставилась на мужчину.

— Мистер Адам настойчиво спрашивал у меня про дневник вашего дедушки,— пояснил Линкольн.

Софи в те секунды искренне хотелось влепить мистеру Адаму пару затрещин за его любознательность.

— Допустим, нашли...

— И скорее всего не знаете, как его открыть.

Софи прищурилась, а дворецкий дружески улыбнулся.

— Ты, Линкольн, знаешь, судя по всему, куда больше, чем нам всем казалось. И может, хватит называть меня мисс Софи, мы не в девятнадцатом веке.

Дворецкий издал звук, чем-то отдаленно напоминающий смех.

— Не развязывайте мне руки, мисс Балияр. Я чту традиции, ведь существуют они не просто так,— лицо его в тот момент исказилось в какой-то уродливой гримасе, но приняло свой привычный учтивый вид всего за секунду. Однако этого мгновения хватило, чтобы у Софи, внимательно наблюдавшей за Линкольном, все похолодело в районе груди.— Но позвольте дать вам совет?

— Ну, давай,— неуверенно сказала она.

— Доверьтесь Сан Сатору. И будьте уверены, дому есть, что рассказать тому, кто способен слушать.

Софи хотела было покрутить пальцем у виска, но передумала. Необъяснимое на то и необъяснимое, чтобы попытаться его ощутить, а не понять.

— У дома есть... голос?

— Голос был у господина Балияра конечно же. Но мы с вами наслышаны о его способностях, кто знает, может он смог как-то сохранит его даже после смерти. Но мне пора, мисс Софи, не думайте слишком много, это весьма плохо сказывается на вашем настроении. И позволю себе крошечную наглость, я устал видеть вашу маму и тетушку такими подавленными, может, вам следовало бы быть с ними чуть мягче?

Софи, оскорбленная очередным советом, фыркнула, но благоразумно ответила:

— Я посмотрю, что можно сделать.

Линкольн кивнул, и слегка покачиваясь вперед-назад, отправился вниз, оставив Софи в гордом одиночестве. Мраморный бюст какого-то мужчины с крючковатым носом смотрел прямо перед собой, темнота все еще казалось плотной и недвижимой, а София Балияр довольно грязно выругалась. Она быстро подхватила сумку и юркнула в единственную незапертую дверь на третьем этаже.

Софи вывалила все содержимое своей сумки на аккуратный кожаный диван. Богатств было немного: телефон, гигиеническая помада с запахом вишни, пачка мятной жвачки, перочинный ножик да здоровенная тетрадка, когда-то принадлежавшая Леонарду Балияру. Девушка пробежала пальцами по прохладному корешку и ощутила россыпь мурашек где-то возле шеи.

Жизнь вне кабинета казалась далекой и ненастоящей, отчаянное желание Софи прогуляться по лесу немного утихло. Да и подсказка Линкольна слегка облегчила задачу: искать нужно в доме. Вот только, к чему Софи должна была прислушаться, она совершенно не понимала. Даже тот факт, что в ее жизни присутствовало нечто странное и сверхъестественное, не давало особняку права взять да заговорить.

Сан Сатор не издавал звуков. Поместье оставалось тихим и задумчивым, равнодушно присматриваясь к своим жильцам. Если особняк не был старым (ему едва стукнуло шестьдесят лет, смешная цифра для строения столь грандиозного), то многие из вещей, хранившихся там, не могли похвастаться юностью. Софи нравились предметы, у которых за плечами явно была какая-то история. Сан Сатор в этом плане был чудесен. Один кабинет Леонарда Балияра хранил в себе столько занятных штучек, что хватило бы на небольшой провинциальный музей.

Софи огляделась в поисках хоть чего-то отдаленно говорящего. На глаза ей попались напольные часы, зажатые с обеих сторон шкафами с антиквариатом. Узорчатые стрелки выглядели изящно на фоне красного дерева, латунный маятник слегка потемнел от времени. По бокам часов снизу вверх бежали узоры, изображающие ветви терновника с их острыми шипами. Софи подивилась тонкости работы, резьба по дереву выглядела живой и объемной. Ее пальцы бережно коснулись орнамента, а затем Софи легонько толкнула маятник. Тик-так. Секундная стрелка двинулась с места, а звук тиканья часов заполнил комнату. Привычная тишина будто разорвалась, стоило девушке сделать это неосторожное движение.

Линкольн тихо стоял за дверью, ведь стоило Софи войти в комнату, как он тут же вернулся. Мужчина нервно вздрогнул, когда услышал глухое «тик-так». Как когда-то раньше, когда господин Балияр сидел в своем кабинете, Линкольну хотелось открыть дверь и попросить отпустить его, избавить от этой жуткой должности. Как и раньше дворецкий этого не сделал. Он поспешил вниз, отчаянно желая, чтобы никаких Балияров никогда не было на свете.

А Софи уперлась лбом в узор терний и слушала отрывистое щелканье механизмов. В этом звуке тоже была своя песня, грустная, монотонная, отбиваемая барабанами и наигранная на плачущей свирели. В сознании возник неясный образ девушек в белых одеждах, где-то рядом был слышен шум бегущей воды, треск огня, пожирающего ветки. Луна весела над лесом, разглядывала костер, пламя которого рвалось в небо. Девушек было много, не сосчитать. Они стояли совсем близко к огню, искры падали на их босые ноги. А потом незнакомки начали танцевать. Бывало ли вам когда-нибудь так радостно, что даже больно? Примерно тоже почувствовал бы ты, мой дорогой читатель, если бы увидел этот странный танец своими глазами. Из-под трепещущих прикрытых век Софи на пол упало несколько соленых капель. Все прекратилось так же внезапно, как началось. Девушки замерли, а в вышине послышалось прекрасная птичья песня. Птицы сидели на деревьях вокруг поляны, скрытые темнотой. А потом... полетели прямо в огонь. Софи открыла глаза. Только теперь она заметила небольших серых птичек, которые мастер спрятал за терновыми ветвями. «Соловьи?»— прошептала она.

— Соловьи,— согласился незнакомый мужской голос.

Софи резко развернулась, едва не потеряв равновесие. Несколько секунд ее голова кружилась, пространство перед глазами превратилось в какое-то месиво. А когда все прояснилось, стало очевидно, что девушка находится в комнате одна. Софи уже сомневалась, что слышала что-то. Ее сознание вполне могло придумать это, сыграть с ней злую шутку, ведь она едва ли не спала тут, замечтавшись. Наступившую тишину нарушил противный скрежет, незаметные створки на часах медленно раскрывались, вперед выдвинулся тончайшей работы латунный соловей с крохотным ключиком в клюве. Софи, недолго думая, забрала неожиданную находку. Она ловко передвинула стрелки на положенное им место, остановила маятник, собрала свои вещи и практически выбежала из кабинета своего деда.

Внизу все шло своим чередом. Мария что-то недовольно бубнила, готовя аппетитную на вид лазанью. Стоило Софи зайти на кухню, как повариха одарила ее полным неприязни взглядом.

— Неужели София собственной персоной!— она так взмахнула руками, что томатная паста прилетела девушке прямо на белую футболку.

— Ты не видела Адама?— спросила Софи, проигнорировав ее насмешливый тон и испачканную одежду.

— Как же не видеть. Я бы и рада вас всех не видеть, но вы же ходите здесь взад-вперед.

— Где он может быть?

— Искал тебя мальчишка,— она захихикала, поглядывая то на лазанью, то на свою собеседницу.— Решил, что ты в лесу. Поплелся с двумя другими мальчишками. Только вот уже и закат. Успели бы к ужину.

Софи стало плохо. Ей показалось, что ее вот-вот стошнит, так сильно у нее скрутило живот от зыбкого леденящего страха. Она не знала, как время могло пройти так быстро. Когда она зашла в кабинет Леонарда, было никак не позже трех. Она посмотрела в окно, на слабо порозовевшее небо и бросилась к задней двери. На бегу она набрала номер Адама, ни на что толком не надеясь. «Сеть в лесу не ловит»,— заверила ее Ада, когда они только приехали в поместье. Телефон Адама был не доступен, и ноги несли Софи прочь от Сан Сатора, все дальше в лес.

— Адам!— завопила она, когда перестала узнавать знакомые тропинки.— Стиви! Адриан!

Тишина. Только хруст листьев под ногами. Софи побежала дальше. Признаться, расплакаться ей в тот момент не составило бы большого труда. Ее друзья пошли в лес, чтобы найти ее. В лес, в котором творится, черт знает что. Девушка перешла на шаг, легкие горели, время продолжало лететь. В узких просветах между верхушками деревьев небо походило на палитру, на которой художник смешивал акварель, переплетая между собой розовый, оранжевый и бледно-голубой. Тени в лесу начинали удлиняться, а разбирать дорогу становилось сложнее. Все ближе к ночи, все дальше от дня.

— Адам! Стивен!— никто не отвечал.

В глубине своей души Софи понимала, как глупо, отчаянно и совсем неблагоразумно она себя повела. Ей бы позвать на помощь хоть кого-то, вместо того, что бы мчаться в лес на закате совсем одной искать своих друзей, которые могли свернуть куда угодно. Но сверхъестественное, София Балияр это признавала, иногда помогало. Интуиция. Единственное, чем приходилось руководствоваться ей в такой ситуации — Твою мать, чертов Адриан Хилл!!!— попытала свою удачу Софи.

И к ее величайшему облегчению знакомый голос ответил:

— Софи?

Свет от карманного фонарика замаячил где-то вдалеке, и через пару секунд перед девушкой предстала весьма занимательная компания. Адам был еще более взлохмачен, чем обычно. Стиви казался смертельно испуганным. Адриан смотрел на нее так, будто она специально заняла его место на школьной парковке. А рядом с ними сидел рыжий кот довольно омерзительной наружности.

— Мяу,— сказал Шеду.

— Мяу,— повторил Адриан.— Вот чем ты занималась все это время. Носилась по лесу и ругала меня, не стесняясь выражений. Я тронут.

Софи порывисто обняла Адама, стоявшего ближе всех к ней.

— Нам нужно уходить,— протараторила она, отстранившись от двоюродного брата, но не выпустив из рук легкую ткань его ветровки.

— И это все?— Адам хмуро уставился на кузину.— Самое длинное предложение, которое я услышал от тебя за неделю. И ты даже не хочешь сказать, где была?

— Вообще-то я абсолютно согласен с Софи,— Стиви нервно крутил в пухлых ладонях фонарик то и дело, светя им в глаза Адриану.— Темнеет.

Адам коротко ойкнул, потому что Софи хорошенько треснула его по плечу. В те секунды она сильно напоминала свою мать, несмотря на то, что мутно-голубые глаза бешено мерцали, голос остался спокойным:

— Я обещаю, что извинюсь перед тобой и все объясню, как только мы все окажемся в безопасности. Но сейчас если ты не сделаешь, как я говорю, я тебя пинками докачу до Сан Сатора.

— Он всегда выглядит так, будто хочет убить?— неловко поинтересовался Стивен, разглядывая Шеду, который так же злобно уставился на него.

— Нет,— кузен Софи обиженно потер место удара на своей руке.— Но чаще всего, да.

Адриан, которому в очередной раз в глаза ударил яркий электрический свет, вырвал фонарь из рук Стивена.

— А теперь, детки, идем отсюда тем же путем, что пришли. Потому что это все мне надоело, я порядком замерз и хочу есть. Софи, хватай своего питомца. Я к этой заразе не притронусь.

— Сам ты зараза,— буркнула девушка и осторожно подняла Шеду на руки.

Кот тут же ласково уткнулся в ее щеку шершавым носом.

— Просто поразительно,— хмыкнула Адриан, разглядывая эту картину.— Он таскался за нами по лесу с того самого момента, как мы пришли сюда. И все это время выглядел так, будто ждет, когда мы все тут подохнем, чтобы обглодать наши трупики.

— Почему вы не вернулись раньше?— Софи успокаивало тепло Шеду, его тихое мурлыкание, однако она ни на секунду не забыла, в каком месте они находились.

— Ну,— Стиви виновато почесал затылок.— Честно говоря, мы заблудились.

— Я бы сказал...— начал объяснять Адам, но его прервал странный звук.

Сначала Софи показалось, что она слышит блеяние овец, что само по себе не внушало ни капли доверия. Странный колеблющийся звук переходил то в щебет, то в смех, но, в конце концов, стал походить на безумный, отчаянный крик. Шерсть на загривке у Шеду вставала дыбом. Все четверо переглянулись. Чувственные губы Адриана приоткрылись.

— Только не говори, Софи, что это то, о чем говорила та бабулька,— девушка ничего ему не ответила.

Адриан чертыхнулся, крик становился громче, словно его таинственный обладатель приближался к ним, Стиви решил, что пора действовать: «Бежим».

Первым с места тронулся Адам, подхватив сестру под локоть. Их друзья не заставили себя ждать. Интуиция Софи перестала говорить ей хоть что-то, она понятия не имела, куда они бегут, и в какой стороне находится Сан Сатор. Да и не было никакого смысла идти к поместью, сумерки давно накрыли лес, им никак не добраться до дома до наступления ночи.

— Давай, Стиви, давай...— подбадривал парнишку Адриан, хотя тот вовсе не нуждался в этом.

Возможности человеческого тела частенько способны удивлять. А то, что с нами делает адреналин действительно можно назвать чудом. И Стивен, который ненавидел лестницы и уроки физкультуры, бежал, да так, что худощавый Адам и спортивный Адриан едва поспевали за ним. Шеду трясся на плече у Софи, вцепившись когтями в ее футболку, а местами и в спину. Но его хозяйка не чувствовала ничего, кроме паники, которая медленно заполняла все ее тело. Стоило ей посмотреть вправо, и она видела глаза, много бледных сияющих глазниц, которые чего-то хотели от нее. Она смотрела влево, и среди деревьев замечала неясные силуэты, что медленно передвигались в темноте. Софи знала, если она обернется, то перед ее глазами предстанет Зверь. Ветки стали походить на руки, цепляющиеся за одежду, земля под ногами вдруг стала казаться болотом, в котором вязли ноги.

— Что же мы делаем?— пропыхтел Адам.— Вдруг мы уходим все дальше от дома.

Стоило кузену Софи отвлечься на размышления, как он тут же поскользнулся и грохнулся на землю. Его сестра всеми силами умоляла себя не смотреть назад и все-таки... Софи не знала настоящего ужаса до этого момента. Адриан глухо выдохнул, помогая Адаму подняться на ноги, Стивен вскрикнул, но все они видели нечто уставившееся на их подругу. Девушка замерла.

Зверь стоял на двух ногах, а его фигура, покрытая коричневой шерстью, чем-то напоминало человеческое тело. На этом его сходство с людьми заканчивалось, представшее перед Софи существо было громадным. Девушка смогла разглядеть мощные лапы с длинными когтями, словно у медведя, рога, растущие из массивной головы.

— Нам надо бежать,— прошептал Адам, не решаясь даже моргнуть.

Морда чудовища исказилась горькой усмешкой. Он сделал шаг вперед, горящие жгучим горчичным цветом его глаза неотрывно следили за Софи, а она не могла сдвинуться с места. Кисловатый запах разложения проник в ноздри, под ногами практически незаметный в темноте, стелился ледяной туман, который будто стекал с широких плеч Зверя. Софи прочитала в своей жизни так много страшных сказок, чтобы хоть немного подготовиться к тому, с чем ей предстоит столкнуться, но время пришло, а она не ощущала в себе ни сил, ни смелости. В лице зверя сплелись черты шакала и быка, в пасти виднелись заостренные клыки.

— Уходи,— тихо сказала она.

Воздух пронзило что-то среднее между ревом и плачем, а Зверь никуда не ушел. Софи почувствовала, как теплые пальцы сомкнулись на ее предплечье, Адриан медленно закрыл ее своей спиной.

— Ты мне не нужен, мальчишка,— раздался голос такой тяжелый, что он быстро исчез в прохладном лесном воздухе.

— Я сейчас умру,— прошептал Стиви, схватившись за сердце.— Оно разговаривает.

— А что тебе нужно?— Софи попыталась скинуть с себя руку Адриана, но тот не ослабил хватку.

— Чтобы ты увидела, каков этот мир на самом деле,— Зверь опустился на все четыре лапы, оказавшись прямо перед лицом Адриана Хилла. Грудь юноши резко вздымалась, руки ощутимо дрожали, но выражение лица, которое видел Зверь, было жестоким.— Какая ТЫ на самом деле.

— Что?— Адриан воинственно раздул ноздри.— Ты, медвежья ты попа-жопа, проваливай-ка ты отсюда, пока я добрый. А ты, Софи, стой смирно.

Но девушка, выглядывающая из-за его спины, как завороженная, смотрела на тонкую полосу рассеченной кожи на затылке у Зверя. Кровь, пропитала шерсть создания, затекала ему в глаза. Шеду глухо мяукал, вцепившись когтями в ее плечи, но что-то заставляло Софи желать прикоснуться к ране. Запах боли и железа заполнил собой все, затуманив разум, погасив чувства и если бы еще немного...

— Бегите,— раздался едва различимый голосок, а потом Зверь взвыл.

Софи заметила в руках Адриана нож, а с неба на них будто посыпались крошечные камешки. Чудовище металось на месте, как сумасшедшее, раздался хруст. Адам с ошарашенным лицом рывком поднял Адриана, свалившегося на землю и хорошенько треснувшегося головой о ствол ели. Софи заметила неясный, почти прозрачный силуэт. Он не светился, как все остальные, это была девочка в голубом платьице в белый цветочек и мальчишеских грубых сандалиях. На испачканном перепуганном лице не было глазных яблок, и все же она внимательно смотрела на Софи, повторяя невнятное «Беги». Зверь упал, больше ничего в нем не выдавало признаков жизни, огромная грудная клетка не вздымалась, из косматой головы торчала окровавленная ручка перочинного ножа.

— Уходим,— сипло скомандовал Адам, практически тащивший Адриана на себе.

Стиви тут же подбежал к другу с другой стороны, а Софи повернулась спиной к чудовищу. Лес стал обычным слишком внезапно. Сверхъестественное перестало колоть кончики пальцев, силуэты исчезли. И если не приглядываться к огромной туше убитого существа, оставшегося позади них, можно было представить, что все это было игрой их больного воображения.

Адриан довольно быстро пришел в себя и, не говоря ни слова, перешел на довольно корявый бег. Все вокруг покорно последовали его примеру. Несмотря на пережитый ужас, Софи вдруг почувствовала облегчение. Зверь был мертв, что-то, преследовавшее ее столько лет, наконец-то развеялось. Никто не решался сказать хоть слово после всего случившегося, однако Софи, если бы ей представилась возможность, с удовольствием рассмеялась бы.

— Ребята,— неуверенно начал Стивен.— Куда мы все-таки идем?

— Полагаю, ко мне домой.

Адриан завопил от неожиданности, Адам пискнул, потому что Стиви резко толкнул его, заслоняя собой. Софи вздохнула, ощущая приятное спокойствие:

— Руша.