Пропажа и что-то странное
— В смысле, блять, пропала? — опешил Викторов, поворачиваясь и направляясь в сторону, очевидно, своего дома.
— Сереж, ты почему за ней не смотрел, придурок? — возмущался мужчина, стремительно отдаляясь от ребят, некоторые из которых до сих пор не могли понять, что произошло.
Я стояла в ступоре, не понимая, что следует сейчас делать. Я хотела помочь, но я не была точно уверена, что моя помощь будет принята и, вообще, пригодится. Двое всё-таки взрослых мужчин и сами смогут справиться с этой проблемой, возникающей, возможно, не в первый раз. Хотя, как я знала, в таких ситуациях помощь нужна ото всех, ведь чем больше людей, тем быстрее продвигаются поиски.
Я понимала, что примерно чувствует на данный момент преподаватель, и от этого познания хотелось сгрести мужчину в крепкие объятья, тихо нашептывая, что все обязательно будет хорошо.
Былой настрой, полученный при разговоре с преподавателем математики, резко улетучился. Я мысленно взвешивала все «за» и «против», решая, стоит ли предлагать Глебу Остаповичу свою помощь. Маши рядом, как назло, не было, поэтому спросить совета мне было не у кого.
— Вот тебе и поход, падла, — пробормотала я, сплевывая скопившуюся во рту слюну.
Наплевав на все свои внутренние споры и разногласия, я, отыскав Феню, который отошёл куда-то в сторону для того, чтобы пожевать свежую траву, села на коня и направился в сторону, куда несколько минут назад убежал директор.
Я остановила лошадь перед воротами у двухэтажного дома, который расположился на небольшой поляне, где цвело огромное количество полевых цветов. Мужчина, который в будние дни являлся моим репетитором, что-то нервно объяснял по телефону, расхаживая по местности туда-сюда. Глеба Остаповича нигде не было видно, поэтому я смело предположила, что тот уже отправился на поиски своей горячо любимой дочери. Как только я развернула Феникса и собрался скакать обратно, из дома выбежал запыхавшийся Викторов.
Мужчина не мог нормально стоять на ногах и идти: его шатало из стороны в сторону, а при ходьбе он спотыкался о собственные ноги. На некогда жизнерадостного директора было больно смотреть, уж слишком вымотало его за последние двадцать минут.
— Глеб Остапович! — позвала я, когда мужчина рванул в сторону леса. — Разрешите мне вам помочь, — добавила я, нагоняя Викторова. Мужчина лишь махнул рукой, мол: «Отъебись», но я стояла на своём. Обогнав Глеба Остаповича, я преградила ему путь, настаивая со своей помощью.
— Астер, тебе-то это на кой-хер надо? — отчаянно протянул преподаватель, упирая руки в бока.
— Я просто понимаю, каково это, Глеб Оставич, — ответила я, кивнув, будто в подтверждение собственных слов и эмоций. Возможно, мне даже нравилось, что внутри у меня смешались какие-то непонятные ощущения, а мозг был забит различными доводами о том, где бы могла спрятаться маленькая девочка. Это состояние было явно лучше того, когда я не чувствовала абсолютно ничего, оставаясь лишь пустой куклой.
— Ладно, — выдохнул Викторов, тыльной стороной ладони стирая капельки пота со лба. — Если ты действительно так сильно желаешь помочь, то мешать не стану, Есения, — измученно, но искренне улыбнулся мужчина.
Было странно, но в то же время необъяснимо приятно, что Глеб Остапович назвал меня по имени. Они ведь находятся наедине и им не требуется уточнять имя, кому были адресованы слова, однако преподаватель всё равно это сделал, и даже не ошибся.
— Я даже не представляю, где её можно искать, — вполголоса пробормотал кареглазый, медленно начиная идти вперёд.
— Я обычно любила уходить к реке, когда была маленькой, — предположила я, обратно залезая на Феникса.
— Точно! Мост! — воскликнул Глеб Остапович, стукнув себя по лбу. Быстро развернувшись назад, мужчина бегом побежал к, очевидно, озеру, чтобы поискать свою потерявшуюся дочь на берегу.
— Глеб Остапович, запрыгивайте, — предложила я, приостанавливая коня рядом с мужчиной.
Викторов бросил на Феню неодобрительный взгляд, в котором, если приглядеться, можно было увидеть недоверие и страх. Я негромко усмехнулась, а после неосознанно фыркнула, забавно сморщив нос, понимая, что этот, казалось бы, взрослый и смелый мужчина на самом деле боится поездки верхом на лошади.
— Не делай так, — чуть улыбнувшись, пробормотал Викторов, запуская пальцы в волосы и стараясь не смотреть на Феникса, — ты похожа на маленькое фыркающее существо.
— Ёж, — подсказала я, на несколько мгновений даже забывая, зачем я с директором иду по лесу.
— Точно, — согласился Глеб Остапович. Он посмотрел мне прямо в глаза, из-за чего не усмотрел, что впереди из земли торчат три больших корня от высокого дуба. Мужчина, в силу своей невнимательности, споткнулся об один из корней и, с протяжным «блять», полетел лицом вниз. Наевшись земли, преподаватель перевернулся на спину, окидывая смеющуюся меня злым взглядом.
— Ты чё, предупредить не могла? — сплевывая землю, уточнил он.
Я слезла с коня и, пытаясь перебороть смех, протянула Викторову руку помощи, которую последний с радостью сжал и притянул к себе, заставляя меня упасть рядом.
— Вот так-то, ёжонок. Моя очередь смеяться, — победно проголосил директор, улыбаясь своей роскошной голливудской улыбкой.
— Да ну вас, — с некой обидой ответила я, легонько стукнув мужчину кулаком по плечу.
Кажется, мы двое и вовсе забыли, что нужно искать ушедшую Ангелину, мы просто веселились вместе, продолжая валяться на сыроватой земле и совершенно не считая минут. И было спокойно и уютно в компании друг друга, как обычно бывает, когда рядом с вами родной человек. Кто знает, возможно, когда-нибудь граница «учитель/ученик» наконец-таки пропадет, заменившись чем-то большим. А может... может, после школы все закончится? Не будет даже нынешней границы, будут лишь воспоминания в голове и ничего более. От этих мыслей мне стало не по себе.
Я резко перестала смеяться и поддерживать разговор с Глебом Остаповичем, вгоняя последнего своим поведением в ступор. Мужчина также перестал смеяться, поднимаясь с земли и отряхивая одежду.
Уже через полчаса я сидела в компании своих одноклассников, которые над чем-то смеялись, поедая маленькие разноцветные маршмэллоу. Кто-то из самых «опасных» парней класса принёс алкогольные напитки, как, например, «Блейзер». Григорий Иванович был, в принципе, не против, просил лишь не напиваться в хлам.
Глеб Остапович со своей дочерью решил уехать обратно в город. Девочку нашли, как и предполагалось, на мосту. Она мило смеялась вместе с Смирницким и Русевой, рассказывая им о том, какой её папа иногда до жути смешной.
Со мной Викторов предпочел больше не разговаривать, лишь иногда обмениваясь непонятными взглядами и полуулыбками. Хотя, по сути, многого я и не желал. Хотелось, чтобы этот день быстрее закончился. Уже завтра, ближе к вечеру, я пойду к Саше, который звал меня на вписку.
***
В просторном зале, освещенном светом неоновых ламп, играла музыка, сильно долбая по ушам всем присутствующим. Народу было достаточно много, чтобы в помещении стало слишком душно. Казалось, Ясюкевич позвал половину учащихся университета, хотя, наверное, так и было. Парни, уже успевшие достаточно выпить, липли к девушками, считая себя «красавчиками на все сто». Мне было смешно наблюдать, как девушки, с каменными выражением лица, посылали ухажёров-недоучек, поражаясь их рвению охмурить девчонку.
Из всех, кто вообще был на этой вечеринке, я знала лишь Сашу и его девушку. И то эти двое куда-то ушли, оставив меня в гордом одиночестве. Все болтали о своём, смеялись в компании своих знакомых, а я боялась. Я боялась, что встречу тут Влада или Дашу.
Два совершенно разных человека, в своё время отравившие мою жизнь. Я любила, правда любила их обоих, но им было плевать. Влад пользовался мной, как запасным вариантом. Ко мне можно было прибежать и рассказать о всех своих проблемах, получая в ответ уйму поддержки. Сначала молодой человек не замечал влюбленности, а после лишь делал вид, что не замечал. Ему нравилось, что я готова прибегать по первому зову. Все это длилось около полугода, пока меня это все не заебало и он не решил высказать всё, что у меня накопилось. После этого Влад ушёл, сказав, что я изменилась, после назвав меня двуличной мразью.
А Даша... это другое. Её я любила так, как любила свою сестру. Эту девушку я считала своей семьёй, а она также пользовалась мной и моей «заботой». Девушка не упускала шанс высказать мне всё, что накипело, обвиняя меня во всех смертных грехах. После, конечно, Даша просила прощения, зная, что я не смогу от неё отвернуться. Когда девушке надоело однообразие, она просто молча бросила меня, убегая к какому-то парню. Шли месяцы, я забывала о существовании этой «подруги», как вдруг она постучалась в двери моего дома. И, казалось, она изменилась, всё наладилось, как вдруг объявился её мистический брат, который сообщил, что Даша утонула.
И всё бы ничего, если бы я не увидел её на следующий день на вокзале.
А через пару месяцев, когда девушке вновь стало одиноко, она попыталась вернуться в мою жизнь, утверждая, что раскаивается из-за своего отвратительного и эгоистичного поступка.
Но её, к счастью, уже никто не принял и не простил.
За всеми мыслями я и не заметила, как выпила три стакана какой-то непонятной жидкости, которые мне предложила девушка со второго курса менеджмента.
Мило беседуя с Кариной, я боролась с рвотными позывами, вызванными количеством выпитого алкоголя, который мне всё время подливала новая знакомая. На пятнадцатой минуте общения разговор зашёл в предполагаемый тупик, так как я сразу расставила границы: я готова провести вечер, как друзья, но не более. Карина же, услышав такое заявление, взвыла о потраченном времени, после уходя на поиски новой жертвы для горячей ночи. Когда место на диванчике рядом со мной освободилось, ко мне присоединился Саша.
Знакомый не был сильно пьян, как некоторые тут, ведь строгая Ира не давала своему парню слишком много пить.
— Аст, ты чё такая одинокая? — спросил друг, подсаживаясь поближе. Парень осмотрелся вокруг, задерживаясь взглядом на одиноких парнях. — Смотри, какие красавцы, иди подкати, — хитро улыбаясь, предложил Александр.
Я отрицательно помотал головой, опустошая очередной стакан алкоголя, оставленный Кариной.
— Так выглядишь, будто никогда «Гараж» не пила, — рассмеялся Ясюкевич, подзывая какого-то паренька. Попросив друга принести коньяк, студент лукаво улыбнулся, поправляя сползающие очки. — Так что, сердце какого парня ты желаешь взять в свой плен?
— Никакого, Яс.
— В смысле? — не понял Саша, в шутку стукнув меня в плечо. — А-а-а, — задумчиво протянул он, вновь окидывая взглядом толпу. — Таких у нас нет, Есь, — пожал плечами Ясюкевич, а его знакомый наконец-таки принёс коньяк.
***
Я разблокировала телефон, дрожащими пальцами пытаясь попасть по иконке браузера.
Спустя семнадцать тщетных попыток, я всё же смогла зайти на нужную вкладку, а ещё через одиннадцать нажатий я наконец восстановила свою фейковую страницу, проверяя друзей онлайн. Примерно с десять минут я пыталась понять, почему у меня в друзьях нет единственного человека, с которым хотелось поговорить на данный момент, но, когда до меня всё-таки дошло, в чём дело, Ред Мун одним нажатием был убран из чёрного списка.
Рядом с аватаром, если можно так сказать, старого приятеля горел зелёный кружочек, оповещая, что человек в сети. Послав нахуй всю свою гордость, я открыла диалог, по которому очень скучала.
Та Самая 01:14
Привет :) А я скучал
В этот момент я, честно, и обожала и ненавидела создателя т9, ведь текст был написан правильно, если не считать, что в мужском роде. Сообщения не читались, но я не собиралась сдаваться просто так.
Та Самая 01:15
Кот
Та Самая 01:16
Ну котя
Та Самая 01:17
Прости меня а
Та Самая 01:18
Я идиотка
Red Moon 01:19
что тебе от меня нужно?
Та Самая 01:21
Я жутко пьяна и жутко хочу помириться
Red Moon 01:23
ты же решила изменить свою жизнь. и вычеркнуть оттуда меня.
Та Самая 01:24
Коть, нам же не по пять лет, какие обиды?
Red Moon 01:25
ладно, хуй с тобой. протрезвеешь — напишешь.
Та Самая 01:27
Хуй всегда со мной
Red Moon 01:28
идиоооотка))
***
Я шла по улице, крича, что люблю всех и вся. Я совершенно не помнила, кто эти шестеро парней, которые шли следом за мной такие же пьяные в ноль. Я помнила лишь то, что они, как я сказала, мои новые друзья, с которыми я желаю прогуляться по ночному Санкт-Петербургу, а в особенности по мостам. Я и думать не хотела, каково мне будет наутро, я наслаждалась жизнью, которая забурлила в моём организме сразу после того, как опустошилась первая бутылка коньяка, выпитая мной в одиночку. Я наслаждалась тем чувством, когда ты наконец исправила свою ошибку и вернула в свои будни человека, которым дорожишь.
На улице было прохладно и сыро, я чувствовала это и телом, и ногами, которые промокли от ходьбы по лужам. В голове крутилась пустота, а в груди становилось тепло от самой только мысли, что завтра утром я смогу написать Реду, точно зная, что получу от него ответ.
— Ее-е-еша, — прокричал какой-то низенький блондин из компании парней, шедших прямиком за мной. — А у тебя ничё такой зад, — усмехнулся парень, присвистывая и выставляя большой палец вверх.
Я криво улыбнулась, не до конца соображая, что мне сейчас сказали. Я наклонилась, думая шутливо поклониться, но моё тело решило иначе. Меня заштормило по сторонам, а после, когда я, не устояв спокойно на месте, впечаталась в каменные ограждения, и вовсе вывернуло. Так называемые «новоиспеченные друзья» лишь громко рассмеялись, пальцем указывая на меня, которой с каждой секундой все больше казалось, что все внутренние органы вылезают наружу.
Когда рвотные действия закончились, я, сама того не понимая, полезла за перила, желая новых ощущений. Рыжий парнишка, которого, вроде бы, звали Витей, подошёл поближе, с пьяной полуулыбкой протягивая мне свою руку помощи.
— Я поддержу, солнышко, — ласково произнёс он, подушечками пальцев поглаживая тонкие запястья.
Я доверяла. Я не знала, что у этих парней на уме, но свято доверяла, совершенно отказываясь нормально соображать.
— Пацаны, — пересилив очередной позыв, кое-как выговорила я, — у меня хата... свободна... ща пойдём ко мне, — предложила я, а среди парней прошелся восторженное «о-о-о».
Не успели парни замолчать, как вдруг я почувствовала, что рука Вити была резко отдернута, а после послышался глухой хлопок и сдавленный полустон. Не прошло и мгновения, а я уже чувствовала, как кто-то тащит меня через перила за шиворот, как маленького уличного котёнка.
— Смотрите-ка, папочка приехал, — усмехнулся блондин, указывая на кого-то позади меня.
— Брысь отсюда, крысы, — глухо прорычал знакомый голос, а внутри меня все сжалось от дикого страха.