Часть 12
ФАТАЛЬНЫЙ АЛГОРИТМ
2075 год
Аномальное космическое пространство
гравитационного узла «Туман-9»
Сектор 4, метка 14.
Маршрутный статус: в пути.
0 дней и 1.5 часа до катастрофы
"Атрия" была непривычно тихой, словно бы затаилась в предвкушении того, что случится этой ночью. Слабое освещение добавляло мрачной атмосферы наравне с гудящими и тихо пикающими системами, но Фрэнк, не останавливаясь, шел вперед.
Три часа назад члены экипажа легли спать. И Фрэнк наравне с ними. Все были воодушевлены игрой и было нелегко придерживаться общей радости, но он честно старался. Нельзя же было выдать своего настоящего состояния. А Торнеллу было не по себе. Ой как не по себе. Но он старался вести себя как ни в чем не бывало.
Пожелав всем доброй ночи, они с Ником скрылись в своей каюте и стали готовиться ко сну. Фрэнку не очень хотелось переодеваться в пижаму, в ней он чувствовал себя как-то слишком по-домашнему, что ли. Но так будет правдоподобно что сейчас, когда он "ложится спать", что через пару часов, когда нагрянут контрабандисты. Его форменная одежда вызовет ненужные вопросы и лишь добавит подозрений.
Улегшись в капсулу, Фрэнк немного поболтал с Николасом, прежде чем в каюте погас свет и наступила тишина. Торнелл лежал тихо, почти не дыша, прислушиваясь к Рихту. Тот какое-то время повертелся беспокойно, прежде чем нашел удобную позу для сна и спустя минут десять его дыхание стало размеренным и глубоким. Капитан заснул. Осталось самому дождаться нужного времени и начать действовать. На корректировку курса и маскировку своих действий под системные сбои понадобится около часа. Но он возьмет время с запасом, поэтому через тридцать пять минут покинет каюту и приступит к действиям. Второй пилот не собирался заставлять контрабандистов ждать.
Дверь в кокпит, разблокировавшись по отпечатку пальца, отъехала в сторону слишком громко. Казалось, что сейчас каждый звук был особенно громким и это нервировало. Фрэнку казалось, что сейчас распахнется дверь жилого отсека, и кто-нибудь обязательно увидит его и спросит, на кой черт он поплелся в кабину пилота так поздно. Поэтому, не мешкая ни секунды, Торнелл юркнул в кокпит, скрипнув зубами, когда дверь снова слишком громко закрылась. В ближайшие пятьдесят пять минут он пробудет тут. Этого времени вполне хватит, чтобы подготовиться к стыковке. Оставшиеся пять минут он потратит на открытие шлюза. Все должно пройти как по маслу.
Усевшись в свое кресло и пристегнувшись, Торнелл сверился с координатами корабля, выудив из памяти те, которые были указаны в инструкции. Он слишком хорошо запомнил их. Пока что "Атрия" находилась на 14 метке 4 сектора. Нужно было переместиться на 17 метку этого же сектора, то есть углубиться в зону "Тумана" и сойти с намеченного курса. Размещение проходило на отметке 0,73 в тени обломков грузового дредноута. Это была точка с минимальной видимостью, потому что обломки «Вериса» создавали теневую зону, в которой можно было укрыться от внешнего сканирования наружных систем и плюсом вывести их из строя еще больше благодаря помехам.
Уверенно перемещаясь по навигационному экрану, Фрэнк ввел нужный код доступа и приступил к ручной корректировке курса. Чуть позже он залезет в логи и исправит свое ручное вмешательство на "ошибки" системы из-за аномальной зоны. Или, может быть, замаскирует свою корректировку как гравитационный автоматический обход системы, что было еще более правдоподобным раскладом.
Покончив с корректировкой курса, второй пилот приступил к отключению системы безопасности и внешних сенсоров. Система безопасности включала в себя контурную сигнализацию периметра, замки на шлюзах, аварийный сброс трапов и оповещение о несанкционированном доступе. Без всего этого он спокойно сможет обойтись.
Но вот без внешних сенсоров будет сложней. Они включали в себя радиолокационные датчики, инфракрасные камеры, системы распознавания приближающихся судов и средства визуальной и спектральной идентификации. Иными словами, как только он отключит автопилот, действовать придется вслепую. Но Фрэнк справится. У него попросту не было другого варианта.
Введя очередной код доступа на панели, Торнелл зашел в инженерный интерфейс и начал по очереди, подтверждая каждую операцию и вводя идентификационный код второго пилота, позволяющий делать такие манипуляции, отключать модули: сначала внешнее наблюдение, затем автозамки и в последнюю очередь – дистанционные тревоги. Теперь точно никто, включая искусственный интеллект судна, не помешает ему осуществить все задуманное.
Пока Торнелл был при памяти, он залез в терминал служебных журналов, фиксирующих каждое действие ручного вмешательства и, немного окопавшись там, наконец зашифровал свои действия под "сбой системы при сканировании". Сделать это было не сложно, хотя и пришлось немного помучиться. Ему всего-то нужно было использовать свою пилотскую авторизацию и старый обходной скрипт, позволивший добавить ложную запись о сбое. После этих небольших манипуляций запись в служебном журнале выглядела так, словно бы система сама активировала автоматический переход в ручное управление и заглушила сигналы тревоги, дабы избежать системного зависания. Нужно будет просто не забыть в этой записи подкорректировать время, состыковав его с приходом контрабандистов. Чтобы все выглядело так, словно бы на планшет Фрэнка пришел сигнал тревоги, а сам он, желая разобраться с этим, якобы принял ручное управление и первый столкнулся с незваными гостями.
После этого второй пилот скрыл время входа в терминал, изменил свою пилотскую авторизацию на «системный вход» и очистил логи активности, отметив их как «неполные данные из-за ошибки связи с буфером».
Теперь следы полностью были подчищены.
– Ну что, малышка, полетаем? – прошептал Торнелл, снова возвращаясь в навигационный интерфейс. Теперь нужно было быть предельно сосредоточенным и внимательным. Вести корабль вручную в межзвездном пространстве с отключенными внешними сенсорами – задача не из легких. У него отсутствовали данные о скорости, траектории и возможных помехах. Не было визуального позиционирования относительно ближайших объектов и отсутствовали картографические маяки и навигационные якоря. А в межзвездном пространстве, где не было ориентиров в виде спутников или планет; где было темно и пусто; и где даже слабые микрогравитационные отклонения могли сбить курс лететь вслепую и вовсе было опасно. Любая ошибка могла привести к кривой траектории. Или вовсе к тому, что «Атрия» сойдет с курса и станет их общей могилой. Перспектива не самая радужная.
Но он справится. В этом не было сомнений.
Поклацав кнопками на консоли, Фрэнк зашел в режим управления полетом. На экране тут же высветилось: «Режим курса: Автоматический (AUTO)». Можно было бы изменить его, используя свой ID, но он не хотел так сильно подставлять самого себя, потому использовал ключ аварийного протокола.
Это был обычный физический ключ старого образца, хранившийся в технической панели рядом с креслом капитана. Достав его из специального углубления, Торнелл вставил ключ в специальное отверстие, похожее на зажигание в автомобиле и повернул, следом вводя код доступа. Несмотря на то, что ключ хранился рядом с местом капитана, второй пилот имел полное право им воспользоваться и лишь потому знал код доступа. Конечно, в случае использования аварийного ключа нужно было делать соответствующую пометку в судовом журнале, но сейчас этой мелочью можно было и пренебречь.
Экран мигнул желтым, быстро загрузился и выдал нужное окно главного меню. Фрэнк, используя клавиатуру, начал перемещаться по вкладкам, действуя быстро, но немного нервно. Вдруг накосячит? И пиши пропало...
> ГЛАВНОЕ МЕНЮ
> СИСТЕМЫ НАВИГАЦИИ
> УПРАВЛЕНИЕ ТРАЕКТОРИЕЙ
> [ОТКЛЮЧИТЬ АВТОПИЛОТ]
Отключение автопилота требовало подтвердить действие паролем – ключом аварийного протокола «КОАП» – код отключения автопилота. И Фрэнк без колебаний ввел его. Система, издав звук, слишком громкий по меркам Торнелла, тут же выдала следующее уведомление:
«ВНИМАНИЕ: отключение автопилота может привести к нестабильности курса. Продолжить?»
После этого пути назад уже не было. И он, не позволяя себе мешкать, тут же нажал на заветную кнопку:
[ПОДТВЕРДИТЬ]
Следом на экране возникло новое сообщение:
«Режим управления: МАНУАЛЬНЫЙ (РУЧНОЙ). Курс стабилизирован. Источник команды: аварийный протокол. Контроль передан пользователю: F.TORNELL.»
Подпись сейчас было никак не убрать – система автоматически фиксировала, кто из пилотов производил манипуляции, поэтому с этим моментом он разберется позднее, удалив его из системы, чтобы идентификатор не был распознан. Опять придется покопаться в техническом терминале, но уж лучше подменить лог и указать, что все произошло из-за автоматического сбоя, чем оставлять такую улику.
Теперь, в режиме мануального управления, Торнелл мог корректировать вектор движения, изменять скорость в пределах допуска, поворачивать корабль по трем осям и использовать внутренние гиродатчики для контроля ориентации. В ручном режиме также активировалась панель управления маневровыми и импульсными двигателями, которые действовали как "точечные коррекции".
Если бы он решился записать в журнале все свои действия, то сослался бы на банальную перекалибровку гиростабилизации и навигационную коррекцию, чтобы пока быть в секторном дрейфе.
Но Фрэнку нельзя было оставлять следов. Никто не должен знать, что он здесь готовится к приходу контрабандистов и той жизни, которая будет ждать его после получения крупной суммы денег. Фрэнк Торнелл наконец станет нормальным человеком и заживет нормальной жизнью.
Управляющая консоль с двумя рукоятями была аналогом штурвала, которую второй пилот тут же обхватил ладонями, бросив быстрый взгляд на сенсорный дисплей с двумя экранами: левый показывал ориентацию по вертикали и горизонтали, а правый – импульсные ускорители, отвечающие за движение вперед, замедление или маневры.
Сверившись с текущими координатами, Фрэнк подкорректировал вектор движения, чувствуя, как по спине проходит дрожь. Он осознавал весь риск и всю ответственность, на которую решился. Любой маневр сейчас будет либо шагом к успеху, либо приведет к катастрофе.
Плавно потянув штурвал влево, Торнелл добавил тяги на маневровом сопле. «Атрия» послушно накренилась, входя в мертвую зону обломков. Без стабилизаторов приходилось сверяться с каждым параметром: вектор, крен, скорость. Держа штурвал одной рукой, второй он шарил по панели, подкручивая импульсы. В голове сразу всплыло воспоминание о его учениях на авиатренажере, когда каждая допущенная ошибка означала лишь нагоняй от инструктора и не больше. Но сейчас... сейчас, если он отклонится от курса даже на два градуса, то их снесет в сторону мертвого сектора, откуда уже будет не выбраться. По крайней мере, не самому. И не в режиме ручного управления.
Поэтому теперь Фрэнк не мог позволить себе допустить даже малейшей ошибки.
Около сорока пяти минут Торнелл, весь напряженный и сосредоточенный, вел "Атрию" вручную. Одному было сложно следить за внешними сенсорами и навигацией, и он намеренно сбавил скорость, чтобы успевать следить за системами и корректировать курс. Время у него было. Торопиться было некуда.
Спустя долгие минуты ожидания и темноты впереди Фрэнк наконец приблизился к нужным координатам: сектор 4, метка 17, размещение 0,73 – в тени обломков грузового дредноута.
Из-за отключенных внешних сенсоров визуальная фиксация объекта стыковки отсутствовала. Приходилось ориентироваться по внутренним координатам, вручную корректируя курс. Нужно было контролировать выравнивание по оси, используя показания внутреннего гиродатчика. А еще ориентироваться на данные о расстоянии до точки через локальный фазовый маяк контрабандистов (спасибо, что они включили его заранее, не позволив Фрэнку заплутать окончательно) и визуальные данные с камеры основного шлюза: она была черно-белая, иногда глюкала и передавала изображения с задержкой в 0,5 секунд. Иными словами – зцель была сложной и очень тяжелой в исполнении. А впереди ждала еще одна задачка со звездочкой – стыковка, поскольку на место Торнелл уже прибыл. Введя вручную вектор движения, он подкорректировал углы поворота и тяги через сенсорный пульт, а затем использовал стабилизаторы, чтобы не сорваться в вращение на низкой скорости, оставшись на одном месте.
Вокруг было лишь густое межзвездное пространство, озаренное слабыми габаритными огнями «Атрии» и фоновым свечением далеких звезд. «Верис» представлял собой старое разрушенное судно времен колонизации. Этот разрушенный гигант имел огромное множество разных секций и металлический корпус с пробоинами. Остовы его стальных балок торчали, как сломанные кости. В свое время Фрэнк слышал, что на дредноуте произошла разгерметизация всех шлюзов в результате взрыва в одном из лабораторных отсеков. От перепада давления всех, кто находился на борту, просто... высосало в открытый космос. Не самая приятная смерть. Зато быстрая.
Фрэнк поморщился, вглядываясь в иллюминатор перед собой. Атмосфера здесь была кладбищенской – мертвая тишина и замерзшие остатки частей разрушенного «Вериса», неподвижно парящие рядом. Света было недостаточно, но он все же сумел разглядеть кое-какие части дредноута: тросы, клепки и что-то, что некогда, вероятно, было корпусами контейнеров. И среди этих обломков нужно совершать стыковку? Сомнительно, потому что они создавали переменное гравитационное поле, мешая навигации. Но это была уже не проблема Фрэнка. Ему указали координаты, и он добрался до них, выполнив свою часть задания.
На экране включенной вспомогательной камеры показалось едва различимое очертание корабля со слабым ионизационным следом. Фрэнк, чувствуя, как сердце громко забилось в груди, наблюдал за тем, как медленно они выходят из-за обломков дредноута, словно давно уже поджидая его здесь.
Поддерживая скорость менее двадцати метров в секунду во избежание перегрева подходящего судна, Торнелл подал минимальный импульс, чтобы выровнять позиции для совпадения шлюзов и удержаться на месте.
Сейчас он дождется, пока корабль контрабандистов подойдет поближе и можно будет приступать. В обычной ситуации стыковка бы происходила по протоколу через искусственный интеллект корабля, но сейчас – вся надежда на Фрэнка и контрабандистов. От их действий будет зависеть правильность и корректность стыковки. Вот вам и минусы ручного режима управления.
Наблюдая за системами, Торнелл вручную вывел окно радара, следя, как "объект А" подходит со стороны кормы. Наверняка они еще и внешние огни выключили, пусть в том и не было особой необходимости, учитывая, что они здесь были одни. Система, уловив чужие волны включенного блока фазовой синхронизации, предложила подключиться к нему для осуществления дальнейшей стыковки. Фрэнк тут же нажал подтверждение и вручную настроил выравнивание трап-канала, благо, что свой блок фазовой синхронизации он включил заранее. Через пару секунд сработал индикатор совмещения стыковочных колец в виде приятного зеленого цвета подтверждения.
Как только расстояние между объектами уменьшилось до 0,5 метров, активизировалась магнитная фиксация. Фрэнк был наготове и потому тут же ввел внутренний код, отключающий внутреннюю блокировку шлюза.
На экране высветилась строка:
INTRNL.OVRD.113-A
Внутренний обход по сто тринадцатому протоколу ручного доступа
Если бы Фрэнк не отключил автоматический процесс шлюзования, завязанный на искусственном интеллекте, то можно было бы просто подождать пять минут, но теперь нужно было поработать руками. Торнелл отстегнул ремень безопасности, встав на ноги. Контрабандисты уже наверняка подавали ручной сброс давления со своей стороны.
Через пару минут Фрэнк уже был в шлюзовой камере с закрытой переборкой. Он принес внутрь оборудование из техотсека: электромагнитный фильтр 32-B, который подавит внешний импульсный сигнал, заглушит трассировку во время стыковки и на всякий случай замаскирует энергофон корабля, чтобы их не засекли, если, конечно, здесь еще есть такие же безумцы, как он сам. Блок фазовой синхронизации позволял точно согласовать положение шлюзов двух кораблей при ручной стыковке и особенно был важен при отключенных стабилизаторах. Подготовив оборудование и подключив его к системе шлюза, второй пилот отошел к терминалу.
Стоя у шлюзового терминала, Фрэнк начал выбирать режим на панели:
→ РУЧНОЙ ПРОТОКОЛ
→ ШЛЮЗ №1
→СБРОС / ВЫРАВНИВАНИЕ ДАВЛЕНИЯ
Следом, куда уж без этого, вылетело очередное уведомление:
"ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: ПОЛНОЕ УРАВНИВАНИЕ ДАВЛЕНИЯ МОЖЕТ ПРИВЕСТИ К ОТКРЫТИЮ ПЕРЕБОРКИ. ПРОДОЛЖИТЬ?"
Не медля ни секунды, он тут же нажал на "продолжить" и с готовностью ввел аварийный код: AUX-INTRNL-LOCK-01.
Гермозона в этот момент начала уравнивать давление. Послышалось шипение механизмов и активная работа вспомогательных насосов, которые начали выравнивать атмосферу между внешним кораблем и внутренним шлюзом. Торнелл ощутил, как воздух словно бы провалился на пару секунд, не позволяя сделать полноценного вдоха, но после все нормализовалось. Индикаторы, горевшие желтым, сменили свой свет на зеленый.
0 часов 0 минут до катастрофы
Пора было встречать гостей.
Настал момент открытия переборки, которая сама с тихим щелчком разблокировалась, но не открылась из-за отключенной автоматизации. Не дожидаясь действий с той стороны Торнелл подошел к металлической переборке и, приложив немного усилий, раздвинул ее части в стороны. А там уже были они.
Их было... пять человек. Все в темных комбинезонах из плотной ткани и таких же тяжелых ботинках на антискользящей подошве. Никаких нашивок, шевронов и других опознавательных знаков. Даже лица были скрыты под балаклавами, оставляя открытыми лишь мрачные взгляды. В руках – оружие.
Они вошли молча, заставив Фрэнка сделать пару шагов назад. Отчего-то внутри все сжалось от тревоги. Он пытался выглядеть безразличным, глядя на пятерых незнакомцев в масках, но, кажется, что стук его испуганного сердца выдавал настрой с головой. Ему было страшно. Чертовски страшно. Меньше всего эта встреча походила на дружескую. Но они ведь обещали...
– Ты сделал все, как просили, Торнелл. Молодец.
Это было последнее, что Фрэнк услышал. Прежде, чем один из них приблизился и, мрачно глядя, чем-то замахнулся, нанося удар по голове. Торнелл не успел защититься, только издать какой-то сдавленный звук, после этого падая на пол в отключке.
Сознание крайне нехотя возвращалось. Он слышал... шум? Какой-то пронзительно-резкий сигнал, сопровождающийся красным перемигиванием огней. Торнелл с трудом открыл глаза, поняв, что валяется на пороге шлюза, а голова раскалывается так, словно по ней приложили чем-то тяжелым. Минуточку...
Сколько он был в отключке?
Пальцы прикоснулись к лицу, скользнув к виску. Что-то влажное на коже. Кровь? Он поднес пальцы к лицу, чертыхнувшись. Мир словно бы замедлился перед ним, не позволяя в полной мере оценить то, что происходило. Фрэнк нахмурился, только сейчас понимая, что пальцы были такого же цвета, как и дурацкие мигающие огни.
Что это, кстати, так орет?
Он ведь все отключил, да? Или же...
Фрэнк приподнялся на локте. Взгляд тут же устремился вперед, к грузовому отсеку.
Возле двери в грузотсек стояло четверо незнакомцев. Сверяясь с системами, они переругивались между собой, явно пытаясь вскрыть замок.
Твою мать!
Пусть и с опозданием, но до Торнелла все же дошло, что контрабандисты пытались получить доступ к грузу, чью сигнализацию сам он не дезактивировал. Но ведь его и не просили... он следовал четким инструкциям... которые нужны были для того, чтобы позволить незнакомцам вероломно проникнуть на борт. Они не собирались платить ему. С самого начала. Все, что им нужно было – найти наивного идиота и, манипулируя им, получить доступ к "Атрии", чтобы проще было выкрасть груз. Но единственное, что они не предусмотрели – это система безопасности грузового отсека. И открыть его не мог никто, кроме капитана.
– Попытка несанкционированного доступа к грузовому отсеку. Сигнал тревоги активирован. – Голос автоматической системы был до скрежета неприятным.
– Да к черту безопасный взлом! Подпали ее, мать твою! – не выдержал один из незнакомцев, швыряя на пол устройство для взлома кодового замка. По всей видимости, пока работал взломщик, его действия активировали "скрытую защиту", встроенную системой на непредвиденный случай, вроде этого.
Торнелл привстал, понимая, что дело дрянь. Во-первых, он дебил, который позволил совершить нападение. Во-вторых, пока на него никто не обращал внимания нужно было чем-то вооружиться и дать отпор. Остальные члены экипажа проснутся от тревоги, но смогут ли они участвовать в атаке абордажа, не понимая всей ситуации? Твою ж мать.
Добраться до оружия Торнелл никак не мог – то находилось в складском отсеке дальше по коридору. В медотсеке тоже ловить было нечего – разве что он решит заколоть кого-нибудь шприцом... оставалось вернуться в шлюз, чтобы взять хоть какой-нибудь тяжелый предмет. Это мог быть блок фазовой синхронизации, но орудовать устройством размером с небольшой ящик было не очень удобно. Но у него можно было выломать один из механических балансиров, который отвечал за перераспределение нагрузки. Сам по себе он не был слишком большим, около тридцати сантиметров в длину и двух с половиной килограммов по весу. Недостаточно для полноценного оружия, но для обороны и того, чтобы кого-нибудь оглушить сойдет.
Не сводя взора с копающихся контрабандистов, Фрэнк даже не успел заползти обратно в шлюз, как в коридоре возник Николас. Он был в своей пижаме, но зачем-то еще нацепил рабочую куртку (он что, вообще никуда без нее выйти не может?). В руках – тактическая пневматика. Личное оружие капитана, в котором используются тяжелые кинетические пули и высокое давление газа. Из-за этого заряд не способен прожечь обшивку и разрушить герметичность корабля; у него была минимальная отдача из-за отсутствия взрыва пороха, и он был гораздо тише любого другого оружия. Но благодаря этому заряд был способен пробить ткань, повредить органы и кости, иными словами – убить.
Николас, как и все другие члены экипажа знали, что во время действия протокола "Катализ", капитан, у которого на такой случай под рукой хранилось оружие, должен обеспечить доступ остальному экипажу к складотсеку, чтобы к них тоже имелась возможность защищаться и дать отпор. Торнелл не был исключением, но ему будет гораздо сложнее пробраться – он рисковал стать заложником со стороны контрабандистов.
Поэтому план с блоком оставался в силе.
Больше не следя за капитаном, Торнелл все же заполз обратно в шлюз, начиная отключать блок от системы. Он прекрасно осознавал все последствия, но уж лучше так, чем выйти с пустыми руками к ублюдкам. Стабилизатор был частью системы блока, который отвечал за ориентацию и уравновешивания корабля при ручной стыковке. Он сводил вибрации корабля к минимуму, обеспечивал корректное распределение массы и тяги, поддерживал устойчивость корабля во время стыковки и стабилизировал шлюзовые коридоры. И, если его сломать, то произойдет аварийное отключение шлюза или его разгерметизация. В любом случае через пару секунд Фрэнк будет мертв. Если не от резкого падения давления, то от сорванной к чертям переборки, которая любезно предоставит ему выход в открытый космос, куда его засосет в мгновение ока, как в трубу.
Один вариант лучше другого.
Но можно было пойти на опережение действий системы. Чтобы шлюз оставался закрытым, можно было включить ручную блокировку переборки и подключить аварийную стабилизацию, чтобы перенаправить энергию и избежать перепадов давления.
Действуя быстро, слыша, как со стороны коридора раздаются голоса и посторонний шум, Фрэнк открыл панель управления у переборки, где был встроенный ручной интерфейс. Введя аварийный код, он подтвердил доступ, активировав ручную блокировку. Тут же послышался скрежет фиксирующихся изнутри задвижек. Теперь электропривод переборки отключился, переводя ее в механический замок. На панели управления замигало сообщение:
[ПЕРЕБОРКА ЗАБЛОКИРОВАНА. РЕЖИМ: РУЧНОЙ.]
Теперь осталось предотвратить перепады давления, которые могли вызвать разгерметизацию, несмотря на заблокированную переборку. Рядом на стене была зафиксирована консоль жизнеобеспечения шлюза, где Фрэнк, клацая кнопками, включал режим стабилизации шлюза: активировал магнитные контуры по периметру дверной рамы. Теперь, когда контур был включен, он усиливал уплотнение и повышал сопротивление деформации. Следом включились датчики давления, удерживающие нужный уровень внутри. После всех проведенных манипуляций дисплей осветился зеленым светом, выдав уведомление:
[ШЛЮЗ УСТОЙЧИВ
– МАГНИТНАЯ ФИКСАЦИЯ: АКТИВНА
– ДАВЛЕНИЕ: СТАБИЛЬНО
– БЛОКИРОВКА: РУЧНОЙ КОНТУР]
И вот теперь, когда Фрэнку не грозило вылететь в открытый космос или умереть от декомпрессии, можно было и вооружиться. После всех действий контрабандисты оказались отрезаны от своего корабля, но с этим можно будет разобраться чуть позже. В конце блядских концов это уже была их проблема, а не второго пилота.
Склонившись над блоком фазовой синхронизации, Торнелл осмотрел стабилизатор, прикрепленный к боковой панели двумя магнитно-контактными фиксаторами. Просунув подрагивающие пальцы под его основание, он резко дернул вверх. Но модуль не поддался. Тогда Фрэнк уперся коленом в корпус блока и дернул сильнее – послышался резкий хруст лопнувшего фиксатора. Он заметил, что один край оторвался, а металлический корпус немного треснул у основания. Приложив всю силу, Фрэнк вывернул стабилизатор и с глухим треском выломал его из гнезда. Контактная шина искривилась, но сам модуль остался почти что цел. Подбросив увесистый цилиндр в руке, Торнелл удовлетворенно кивнул.
За его спиной послышался аварийный писк и экран на панели управления у переборки замигал красным.
[ОШИБКА СТАБИЛИЗАЦИИ СЦЕПКИ. УГРОЗА РАССТЫКОВКИ]
Торнелл лишь хмыкнул. Система «заметила» расстыковку, но автоматика была бессильна: ручная блокировка уже стояла. Он все рассчитал. И никакой внеплановой разгерметизации.
– Извините, парни, но ваш рейс «Атрия – космические Мальдивы» отменяется.
И, чувствуя уверенность в своих действиях, крепко сжимая в пальцах увесистый стабилизатор, Торнелл вышел в коридор.
Стоило ему высунуться из шлюза, как его внимание привлек резкий щелчок. Взгляд устремился к захлопнувшейся двери складотсека – по всей видимости Рихту удалось отвлечь на себя внимание контрабандистов и позволить кому-то из экипажа рвануть за оружием.
Впрочем, сказать наверняка о том, что Николас уже успел пустить в ход оружие было нельзя – в общей суматохе и вое сигнализации приглушенный звук пневматики было крайне сложно услышать. Как и проблематично было почувствовать запах, потому что у пневматики его попросту не было. Точнее был, но очень слабый запах масла, который сложно было уловить в воздухе.
Выбрав себе цель – сидящего на корточках перед замком парня, возящегося с устройством взлома чуть в отдалении от других, Торнелл кинулся к нему. Остальных пока придется взять на себя Николасу, если тот, конечно, заметит Торнелла. Но и то ровно до момента, пока до контрабандистов не дойдет, что Фрэнк пришел в сознание и теперь оказывает сопротивление.
Быстрый замах стабилизатором, точный удар по затылку и взломщик, издав протяжное "о-о-ох!" неловко завалился на пол. К Торнеллу обернулись оставшиеся четверо. Краем глаза Фрэнк успел заметить, как Николас подгонял остальных к складотсеку. У Торнелла была всего пара секунд, чтобы среагировать, и он воспользовался этим временем.
Стабилизатор полетел на пол, выбивая искры в полу, а Фрэнк рывком поднял перед собой отключившегося взломщика. Дальше – шквал пуль. У ублюдков, в отличие от экипажа «Атрии» была не безобидная пневматика. Их оружием были пистолеты (миниатюрная вариация гаусс-пушки) с микропулями и магнитной стабилизацией. Почти без отдачи, но с большой пробивной мощностью. Магнетары.
Тело контрабандиста, используемое в качестве живого щита, сотрясалось от множества выстрелов. Никакой вспышки или грохота, только короткое глухое «пух», будто кто-то бросал шарики из стекла. Тело было сложно удерживать навесу под потоком выстрелов. Торнелл скрипел зубами от натуги, чувствуя, как болезненно сжимались мышцы рук от напряжения. Но, если он отпустит свой щит, то получит пулю.
Повезло еще, что расстояние между ним и нападавшими было не больше метра, иначе его бы изрешетили. А так все пули своих товарищей забрал контрабандист, тело которого дергалось, как от ударов током. Одна из пуль все же пробила «щит» насквозь, задевая бок Фрэнка. Он дернулся, ругаясь сквозь зубы, но тело не отпустил.
Выстрелы стихли секунд через тридцать. Контрабандистам нужна была перезарядка и Фрэнк, пользуясь случаем, сделал рывок в сторону шлюза вместе со своим истекающим кровью «щитом». Спрятавшись за дверью, он бросил тело рядом, чувствуя, как руки, перепачканные в крови, трясутся. "Живой щит", издав булькающий звук, слабо дернулся, приподняв голову, но через секунду опустил ее, затихнув. Торнелл подумал, что навсегда.
Он приподнял край футболки, осматривая саднящий бок. Повезло, что пуля только оцарапала кожу. Рана была несерьезной, но выглядела совсем не симпатично. Ладно, с этим разберется позже, главное, что он сам цел.
Фрэнку было плохо видно, что творится за пределами шлюза, зато, судя по более активным и громким звукам, можно было предположить, что началась самая настоящая пальба. Кто-то что-то кому-то кричал, но разобрать слова и голоса было проблематично. Нужно было что-то делать, пока до него, либо до других членов экипажа не добрались и не пристрелили, как скотину. Несмотря на то, что их было больше, у второго пилота возникли сомнения о том, что они смогут одержать победу, как бы сильно ему этого не хотелось.
Думать о том, что все произошедшее случилось по его вине, времени не было. Подтащив к себе поближе труп, Фрэнк, перебарывая отвращение, похлопал его по залитым кровью ногам, ощутил плотную кобуру, спрятанную под тканью штанов, а после нашел и карман, с помощью которого до оружия было легко добраться. Вытащив магнитный пистолет, Торнелл встал на ноги и осторожно высунулся в коридор.
Видимость была почти что нулевой и все из-за плотной завесы дыма. Он прикрыл нос и рот ладонью, понимая, что ублюдки использовали дымовую мину, чтобы снизить видимость. Хорошо еще, что сам дым не содержал в себе каких-нибудь химических веществ, отрубающих сознание, иначе им всем было бы несладко. Сейчас, не видя ничего дальше метра, Торнелл осторожно двинулся вперед на ощупь. Точнее, на раздававшиеся с определенной периодичностью выстрелы и следующие за ними крики.
Кажется, в коридоре было пусто. Неужели про него забыли, а остальной экипаж куда-то оттеснили?
Возле двери грузотсека никого не было. Похоже, у контрабандистов поменялись приоритеты и теперь они хотели избавиться от возможных свидетелей и лишь затем забрать груз. Нельзя было допустить этого.
Медленно продвигаясь вперед, Фрэнк понял, что до сих пор никого не встретил на своем пути. И потому подумал о возможном, но хреновом раскладе: по какой-то неведомой причине экипаж разделился. А следом за ними разделились и контрабандисты. Может быть, кто-то поддался панике, а остальные, отринув в сторону правила поведения в критической ситуации, бросились следом. С одной стороны, это было хорошо, так будет проще перестрелять контрабандистов. С другой... с другой вместе было проще держать оборону и атаковать. Дерьмо.
Он как раз приближался к двери коммондека, откуда слышались невнятные звуки. Пройдя еще чуть вперед, Торнелл различил в дымке тумана широкую фигуру, стоявшую в проеме. Незнакомец, сжимая в руках оружие, целился перед собой. Из-за дыма, успевшего просочиться на коммондек, было сложно понять, в кого именно.
Торнелл невольно вздрогнул от звука выстрела, сжимая влажными ладонями магнетар и чувствуя, как тот скользит в руках. От раздавшейся следом ругани оборвалось сердце.
– Ебушки-воробушки...
– Хэнкс!
Еще один выстрел. И женский крик следом. Лея!
Фрэнк больше не стоял в ступоре. Он взвел курок и, быстро прицелившись в голову, выстрелил. Брызнувшая фонтаном кровь попала на лицо, а на стены полетели ошметки плоти и черепа. Фрэнк поморщился, видя словно в замедленной съемке, как тело с тем, что осталось от головы, падает на пол, продолжая истекать горячей алой жидкостью. Пальцы подрагивали, но ему было все равно на последствия. Сейчас, несмотря на дрожь и страх, Фрэнк понимал, что должен защитить тех, кто был частью его экипажа.
Перешагнув через тело, Торнелл, сдерживая рвотные позывы, подошел к столу. Несмотря на плохую видимость, ему удалось рассмотреть два тела и сжавшуюся в комок около сиденья рыдающую Лею.
Хэнкс с багровым пятном под горлом лежал у ног механички без единого движения. Глаза закатились, а рот был залит кровью. И грудь механика находилась в полном покое, не вздымаясь.
Нолан, тяжело дыша, пытался зажать рану на животе ладонью, корчась от боли. Его взгляд лихорадочно метался от Хэнкса до Леи и обратно. Он, казалось, совсем не замечал Фрэнка. И, судя по частому дыханию и лихорадочной дрожи, его накрывала паника.
С трудом взяв себя в руки, Торнелл переложил теплое оружие в другую ладонь. Если они все сейчас ударятся в панику, то никому лучше от этого не станет. Нужно было растормошить Грей. Насколько мог оценить Фрэнк, она не пострадала, а значит могла оказать помощь остальным. Он ведь не мог разорваться между всеми...
– Лея! Помоги Нолану, останови кровь! Я – к остальным!
Лея не услышала его. Она тупо смотрела перед собой, продолжая судорожно всхлипывать, обнимая себя руками за плечи. Наверное, именно она первая и ударилась в панику. А остальные механики... ринулись за ней. За что и поплатились. Фрэнку не хотелось думать о том, что Нолан может не выжить, но кровь слишком быстро покидала его тело, а медики даже не знали о том, что именно сейчас в них обоих очень сильно нуждались.
– Лея!
Он опустился перед ней на колени, отвешивая крепкую пощечину. Грей всхлипнула, икнула и схватилась пальцами за красную кожу. Истерика на миг прекратилась. Взгляд прояснился. Она была готова слушать его.
– Помоги Нолану! Я – к остальным!
– Д-да... Хорошо.
Механичка закивала и дрожащими руками стала рвать свою футболку, испуганно таращась в сторону Нолана. Руки плохо слушались, но действовала она прямо возле швов, поэтому ткань с упрямым треском поддалась ей. Глаза механика уже закатились, но он все еще дышал. Может, и выживет.
Покрепче сжав в руке магнитор, Торнелл выдвинулся из коммондека, стараясь понять, где могли укрыться остальные. Из-за дыма он все еще хреново видел, системы какого-то черта плохо справлялись с очисткой воздуха. Заглушая остальные звуки, продолжала орать сигнализация несанкционированного проникновения. Если бы Фрэнк не знал корабль как свои пять пальцев, то уже давно бы потерялся в пространстве. И все же где остальные...
Ответ был получен через пару секунд вместе с громким выстрелом, раздавшимся со стороны складотсека. Ага, значит остальные там! Торнелл уверенно двигался вперед, но держался правой стены, чтобы не попасть под шальную пулю.
Через секунду он снова услышал тихие выстрелы и очередной крик. Кажется, Ник, но он не был уверен. Трое контрабандистов резко вывалились в коридор, кинув что-то в складской отсек и тут же разделяясь. В следующую секунду раздался взрыв и корабль ощутимо тряхнуло. Если бы не стена, то Фрэнк бы непременно свалился и упал.
Снова повалил густой дым и Торнелл, боясь обнаружить свое положение, прижал руку к лицу, стараясь не кашлять от удушающего воздуха. Кажется, где-то что-то загорелось и теперь дымило, оплавляя пластмассу. Думать об этом времени не было. Не теперь, когда ублюдки перешли к более радикальным методам и пытались повредить «Атрию» изнутри, а заодно и угробить тех, кто еще был в состоянии оказывать сопротивление.
Он не видел, как именно ублюдки разделились, но меньше, чем через секунду, они снова были вместе. Кажется, один из них выбегал со стороны кокпита, чем-то размахивая. Синхронно, точно слаженный механизм, ублюдки промчались мимо него, не замечая, что Фрэнк скрючился у стены на полу. Они подбежали к грузовому отсеку. Кто-то из троицы провел ключом-картридером по панели, и сигнализация тут же стихла. А дверь грузового отсека гостеприимно распахнулась. Ублюдки забрали из кокпита капитанскую карту доступа...
Теперь нужно было решить: лезть на рожон и пытаться остановить троих ублюдков, которые с высокой долей вероятности пристрелят его или же бежать к складотсеку, чтобы удостовериться, что все были живы. Учитывая, какой силы был взрыв в складотсеке, надежды на то, что кто-то выжил, было не так уж и много.
Но разве мог он бросить их?
Торнелл скрипнул зубами, поднялся и кинулся к складотсеку. Против контрабандистов ему не выстоять. Но, если кто-то из остальной части экипажа жив и может двигаться, то так шансы на то, чтобы остановить ублюдков повышались.
В складотсеке мигали красные лампы. И пахло чем-то горелым. Наверное, из-за взрыва что-то из обшивке воспламенилось. Твою мать! Света было маловато, но Торнелл все же увидел всех троих: Николаса, явно оглушенного и сидящего на полу возле вмонтированного в стену стеллажа; Эла, который без чувств лежал недалеко от источника возгорания; и... Ирен. Тело докторши было все в крови, а конечности были выгнуты под странным углом. Фрэнк не был уверен, но, кажется, она не дышала. Может, просто сильно оглушило от взрыва? Она вполне могла просто удариться головой – тряхнуло "Атрию" не слабо.
Стараясь не наступить на какие-то обломки и мусор, Торнелл сунул пистолет за пояс штанов, даже не удосужившись убедиться в том, что он поставлен на предохранитель. Ближе всего к нему оказалась Ирен – осторожно взяв ее за ноги, он быстро, насколько мог, оттащил ее в коридор. К изломанным конечностям было страшно прикасаться, но он перебарывал себя. Перебарывал, хоть и понимал – Марлоу была мертва. И ее больше не беспокоила никакая боль.
Следующим был Эл, который от этого грубого действия открыл глаза и даже попытался что-то сказать. Вот только изо рта медбрата вырвалось нечто вроде "мхрв... нрммм", что сложно было перевести на человеческий язык. Но главное, что он пришел в сознание. Устроив Райкера возле тела Ирен, Торнелл ринулся к Рихту. Тот предпринимал попытки встать, держась за голову и Фрэнк поспешил помочь ему, закидывая руку на свое плечо.
– Держись, кэп, – прошептал он, выходя вместе с Николасом в коридор. Дым потихоньку рассеивался, но видимость все равно была хреновой.
Очевидно, что никто из троицы помочь ему не мог. И, учитывая, что контрабандисты уже при помощи разложенного манипулятора вытаскивали груз из отсека, останавливать их было бесполезно. Можно было бы угомониться, затихнуть и позволить им уйти, если бы в поле зрения не оказалась еще одна фигура.
Чертова фигура с импульсной шашкой, направляющаяся в кокпит, чья взломанная дверь была гостеприимно распахнута. Фрэнку, конечно, очень хотелось, чтобы системы стерли следы его косяка, но в его планы отнюдь не входило, чтобы занялся этим неизвестный ублюдок, вознамерившийся уничтожить к херам корабль. А ведь возле кокпита был отсек со спасительными капсулами. И, если их не остановить, то капсулам придет привет. Твою мать.
Торнелл отпустил Рихта, который уже более уверенно стоял на ногах и рванул к кокпиту. Дверь перед его носом тут же закрылась, но Фрэнк ее тут же открыл, оказываясь внутри.
Незнакомец обернулся. В глазах – дьявольский огонь. Ему было нечего терять. Фрэнк ясно увидел это. И, каким бы отчаянным не был его поступок, Торнеллу не хотелось умирать геройской смертью. Он не герой. Он – дурак, купившийся на глупую детскую сказку. Ребенок, которому предложили конфетку, и он с радостью последовал за дядей, который эту конфетку и сжимал в руке, не собираясь давать ее ребенку.
Умирать геройской смертью он не собирался. Но, если сможет хоть немного остановить их, то Фрэнк рискнет. Он заварил всю эту кашу, ему ее и расхлебывать.
– О, Торнелл, пришел за выплатой? – глухой голос прорезал помещение кабины и был полон ядовитой насмешки. – Не против, если мы отплатим свинцом? Другой валюты нет.
Второй пилот едва успел пригнуться. Пуля прорезала дверь. В замкнутом пространстве долго от пуль уклоняться не получится. Нужно было что-то придумать. Держа его на прицеле, ублюдок устроил шашку на приборной доске и стал ее активировать. Бросаться на рожон было глупо – его пристрелят быстрее, чем он успеет помолиться. А вот выстрелить и дать деру Фрэнк вполне успеет.
– Я передумал. Мне не нужны выплаты.
Дверь отъехала в сторону. В руке появился магнетрон. Выстрел был точным и громким. Фрэнк успел выскочить за пределы кокпита, но взрывная сила все равно вытолкнула его в коридор, оттеснив на пару метров назад. Приземление было жестким и неприятным. Он ударился затылком о пол и затих, считая звезды перед глазами.
"О господи. О господи. О господи. ОНИ МЕРТВЫ".
Вот и все, о чем могла думать Лея. Когда раздались звуки тревоги, и она своими глазами увидела неизвестных, а Николас, вооруженный личным оружием, ограничившийся лаконичным "дерьмо", механичка поняла, что все плохо. ВСЕ ОЧЕНЬ ПЛОХО.
Да, разумеется, Грей проходила курсы по самообороне. Она умела и знала, как обращаться с оружием. Но одно дело – проходить учения, где точно знаешь, что тебе ничего не грозит. И совсем другое – столкнуться на практике с суровой реальностью. С осознанием того, что ее могут просто взять и... убить. И никто их не остановит. Контрабандистам совсем ничего не помешает просто пристрелить ее. Господи, Лея совсем не хотела умирать! Не таким образом. Не здесь. Не в дали от мужа и со своим нарожденным малышом. Нет, нет, нет!
Поэтому, когда Николас отвлек внимание контрабандистов первым выстрелом, а Фрэнк, неизвестно как оказавшийся по другую сторону коридора, тоже нанес удар, кто-то, кажется Ирен, кинулась в складотсек за оружием. А сама Лея рванула прямо по коридору, залетая на коммондек. Она могла отступить, спрятаться в каюте, где было безопасней, но зачем-то все равно рванула в другую сторону. Наверное, просто из-за паники плохо соображала.
Ее даже не остановил чей-то окрик. Она просто слышала, что кто-то ринулся за ней следом. И только на коммондеке, трусливо спрятавшись под столом, заметила запыхавшихся механиков, застывших на пороге. Безоружных, но зачем-то все равно кинувшихся следом за ней. Хэнкс что-то пытался сказать ей, а на лицо Нолана впервые было искажено от ужаса.
Через секунду послышался выстрел, брань и стон. Лея, закрыв уши руками, не могла думать ни о чем, кроме того, чтобы весь этот кошмар поскорее закончился. Ее сотрясала дрожь, но при этом механичка словно бы застыла в ступоре, разучившись управлять собственным телом.
Меньше, чем через минуту, Нолан приблизился к столу, прижимая ладони к кровоточащему животу. Он что-то говорил ей, но Лея могла лишь тупо пялиться на лицо механика снизу-вверх, не понимая ни слова. Господи, он истекает кровью. Его ранили! Нужно было помочь. Но она не могла заставить себя даже пошевелить пальцем. Тело точно парализовало, оно отказывалось подчиняться ей. А глаза переместились на ранение, наблюдая, как кровь пульсирующими толчками покидает тело Эйвса.
В чувство ее привел крик Хэнкса. Взгляд медленно переместился к старшему механику, застывшему на пороге и вооруженному одним лишь аварийным ножом с зазубренной заточкой и тефлоновым покрытием. Нолан махнул ему рукой, что-то говоря и Роул тут же ринулся к столу, но не дошел и пары шагов. Очередной выстрел заставил Лею зажать ушами руки, жмурясь и до крови кусая губы. Потом – снова брань, глухой стук тела о пол и крик кого-то из механиков. Она заставила себя открыть глаза, наблюдая, как Нолан, рыча сквозь сжатые зубы, за руки подтягивает к ним перевернутого на спину Хэнкса. Взгляд механика был застывшим. Пустым. Нет, он ведь... господи.
Следом на пороге возник Фрэнк, устраняя напавшего на них выстрелом в голову, от которой после этого действия мало что осталось. Несмотря на кровавые брызги и ошметки плоти и черепа, она не закричала и не зажмурилась. Ей наоборот захотелось кинуться под защиту Фрэнка. Он был вооружен. Он ведь сможет ее защитить, да? Но страх все еще не позволял механичке сдвинуться с места, да и могла ли она бросить своих друзей одних? Нолан нуждался в ней. Как и Хэнкс...
Крепкая пощечина привела ее в чувство. Грей дернулась, прижимая руку к щеке. В голове прояснилось. Фрэнк, нетерпеливо и взволнованно смотря на нее, просил помочь Нолану. Ей не оставалось ничего, кроме как закивать, переключая внимание со всего происходящего на лежащего на полу Эйвса, судорожно начиная рвать дрожащими руками пижамную футболку, чтобы хоть как-то его перевязать.
Через пять долгих минут у нее получилось оторвать лоскут и кое-как заткнуть рану Эйвса тряпкой, которая тут же пропиталась горячей кровью. К этому моменту Нолан уже потерял сознание и даже сложно было определить, дышит он или нет.
"Они мертвы. Мертвы. Мертвы".
Стараясь не смотреть в сторону механиков, Грей вытерла красные руки о штаны, прислушиваясь к звукам, царящим на "Атрии". Крики и брань. Запах дыма и чего-то жженного. Выстрелы. Вой системы. Теперь, когда разум не был занят Ноланом, она снова ударилась в панику. Как там остальные? А что, если и они мертвы? А она совсем здесь одна. Без оружия. Без защиты.
Лея вспомнила о том, как в детстве боялась темноты. Она могла засыпать без света, потому что выключатель находился рядом с кроватью и Грей в любой момент могла дотянуться до него. Но вот находиться в комнате в темноте она не могла – это было слишком страшно. Сознание в такие моменты услужливо рисовало ей ужасные картинки того, что было готово сожрать ее в темноте.
Папа часто любил ее так пугать. Мог внезапно просто закрыться с ней в комнате без света и начать трогать за руки или ноги, пугая еще больше и заставляя кричать. После такого Лея обычно дулась на отца, а он, чтобы его "маленькая принцесса" не хмурила бровки, задабривал ее мороженным или вишневым кексом. Сложно было после такого обижаться.
Но Майки, старший брат, никогда не пользовался ее страхом. Он всегда знал, как ее успокоить и привести в чувство. А в редкие моменты, когда дома отключалось электричество (обычно, из-за погоды), он всегда старался быть рядом с Леей, держа ее за руку и на ходу начиная выдумывать какие-то смешные и нелепые истории, чтобы она не боялась.
И страх правда отступал. Вместо этого Грей начинала улыбаться, уносясь в мир выдуманной истории. Майки умел хорошо сочинять и рассказывать истории. И Лею это всегда успокаивало. Впрочем, может все дело было в его голосе? Всегда спокойном, глубоком и родном. Казалось, что ни одна вещь на этом свете ре способна заставить Майки повысить тон или как-то разозлиться. Даже, если он нервничал, то его голос никогда не дрожал.
Вот бы и сейчас кто-то успокоил ее. А еще лучше сказал бы, что все будет хорошо.
Грей резко встрепенулась, обратив взор на открытую дверь коммондека. Среди какофонии звуков она услышала его. Голос брата. Это ей кажется из-за паники? Это так шутит ее мозг, выдавая желаемое за действительность?
Но голос снова повторился. Спокойный, глубокий и твердый. Он отдал приказ, сообщая о возможных трупах в кокпите. И Лея, повинуясь неясному зову и отмахиваясь от голоса разума, твердившего ей остаться на месте, встала на нетвердые ноги, поспешив к двери.
В коридоре был отвратительный запах гари, куча пыли, витающей в воздухе и дым. Дверь в грузотсек была распахнута настежь, а кто-то, пользуясь мобильным манипулятором, тащил к шлюзу черный герметичный короб. Груз. Они крали их груз.
А после взгляд зацепился за его фигуру. Высокий, с широкими плечами, он стоял спиной, что-то говоря в рацию. Ладонь сжимала магнитор. Лея затаила дыхание, чувствуя, как сердце забилось чаще. Он? Или очередной глюк?
Незнакомец обернулся. Лицо было скрыто балаклавой, но Лея не смогла сдержать вздоха облегчения, замечая его ореховые глаза. Эти глаза она узнала бы где угодно. Глаза Майки.
Действуя бездумно, Лея кинулась к брату, буквально прыгая на него и крепко сжимая в объятиях. Слезы хлынули из глаз потоком, а сама она дрожала так, словно бы у нее была лихорадка. Майки, какое-то время замерев ступоре, не сразу обнял ее. Она услышала, как он тихо выдохнул, крепко сжимая механичку в своих братских объятиях. И от этого ее сердце забилось чаще.
– Майки...
– Звездочка.
Она тихо засмеялась. И сейчас, среди гула систем, красных огней и дыма Лея впервые почувствовала себя спокойно. Одни объятия. Одно слово. Один взгляд. И ей снова было спокойно. Она снова в безопасности, за крепкой спиной брата, который всегда готов прийти на помощь и побороть самого страшного дракона.
Майкл мягко поставил ее на ноги, обхватывая руками за плечи и заглядывая в глаза. Лея, продолжая улыбаться, не могла насмотреться на брата. Она и не надеялась найти его. И вот он здесь. Он сам пришел к ней.
И он – один из тех, кто устроил на "Атрии" кошмар. Один из них.
– Что ты тут делаешь? – прошептала она, впиваясь пальцами в плотную ткань его куртки. Лея знала ответ, но ей нужно было услышать его лично. Пусть все это будет неправдой. Пусть все это будет глупой нелепой случайностью.
– У меня нет времени объяснять, – взгляд стал жестче, линия губ сжалась в тонкую ниточку. – Я... после той миссии на нас напали. Меня взяли в плен, как живого заложника, но, когда стало ясно, что никто нас не вытащит, я пошел с ними на сделку, чтобы остаться в живых. У меня не было выбора и...
– Майкл! Груз за пределами шлюза. Уходим!
Майки обернулся на голос, донесшийся откуда-то со стороны шлюза, сильнее сжав плечи Леи. Она знала, что он должен идти. Но не могла отпустить его. Не после того, как снова нашла спустя несколько лет. Не теперь. Пожалуйста.
– Я тебя люблю, звездочка. И... прости, что так вышло, – заглянув в глаза сестры, Майкл быстро поцеловал ее в лоб, глядя на нее с таким сожалением, что у Леи сердце сжалось от боли. – Я бы остался, если бы мог... Береги себя.
И, больше не взглянув на нее, Майкл устремился прочь по коридору. Походка была твердой и быстрой, но руки то и дело сжимались в кулаки. Грей надеялась, до последнего надеялась, что сейчас он обернется, сейчас окликнет ее. Разве после такой долгой разлуки, после всех тех мучений, что она перенесла, даже не зная, что с ним и жив ли он вообще, могла она просо взять и отпустить его? Она ведь только нашла его. И снова потерять была не готова.
Когда Майкл уже скрылся в шлюзе, Лея не выдержала и бросилась следом. Плевать, что она подвергнет себя опасности. Ей нужно быть рядом с ее братом! Пары сказанных фраз и коротких объятий было недостаточно после нескольких лет разлуки!
Черт, Грей ведь ради него все это и затеяла! Ради него получила специальность, ввязалась в этот проклятый космос, бросив супруга. Все ради того, чтобы найти пропавшего без вести брата.
У Леи не было права отпустить Майки, когда сама она проделала большой путь.
Майкл вздрогнул, когда Лея наконец догнала его в шлюзе, хватая за руку. По ту сторону переборки стояли другие контрабандисты, готовившиеся запустить процесс шлюзования. Но ей было все равно.
– Ты не можешь бросить меня! Не теперь, Майки! Я не хочу снова терять тебя! – Лея сама не заметила, как из глаз снова покатились жгучие слезы. Как не заметила она и того, что на ее крик обернулись другие участники всего произошедшего.
– Лея, – только и смог вымолвить сокрушенно Майкл, хватая ее за руку и бросая испуганный взгляд на контрабандистов. Впервые за все время, что она знала своего брата, ему было страшно. – Пожалуйста...
– Какие-то проблемы, Майкл? – голос больше напоминал скрежет камня. Лея обернулась, замечая в руке у говорившего пистолет. В горле встал ком, а сама она замерла, изо всех сил сжимая руку брата. Прямо как в детстве, когда ей было страшно. Когда она знала наверняка, что он защитит ее от любого монстра, прячущегося в темноте.
Но теперь он сам был на стороне монстров. Сможет ли брат теперь встать на ее защиту?
– Нет, – Майкл осторожно покачал головой и Лея ощутила, что он хочет отнять руку, но не решается.
– Пристрели ее и дело с концом.
Приказ. Жесткий и четкий. Ослушается? Или и правда сможет выстрелить в нее?
– Я...
– Я сказал: пристрели ее!
От резкого звука выстрела Лея вскрикнула, сжав до побеления костяшек руку Майкла. А сам парень, выругавшись сквозь зубы, пошатнулся. Ужас механички усилился, когда она увидела кровь на плече брата. Опять кровь. Опять ранение. Это кончится когда-нибудь?
– Пристрели ее, твою мать! Мы уходим!
– Прости, – Майкл вымученно улыбнулся ей, смазано целуя в лоб, а после доставая магнитор из кобуры. Грей зажмурилась, понимая, что его ничего не остановит. Но пальцы все равно не разжимала. – Ты самая храбрая сестра во всей Вселенной.
Боль была настолько резкой, что Лея закричала, а потом, все же отпустив руку брата, повалилась на пол. Тело сотрясала дрожь, на глазах навернулись слезы и из-за этого она плохо видела. Но одно она поняла точно – Майк выстрелил в нее, но ослушался приказа, не убив. Кажется, выстрел пришелся в ногу. Взгляд быстро скользнул к конечности и последнее, что Лея увидела – был пульсирующий поток крови, покидающий ее тело.
В себя ее привел скрежет металла и низкий гул. Разгерметизация. Лея резко распахнула глаза, замечая, как медленно закрывалась за ее спиной шлюзовая переборка, за которой, находясь в безопасной зоне, скрылись контрабандисты. Взгляд успел выцепить фигуру Майкла, который даже не обернулся на нее. Скорее всего, Грей видела брата в последний раз. Она снова потеряла его.
Из-за перепадов давления и аварийного сброса, с помощью которого была открыта внешняя затворка шлюза, началась разгерметизация, а система включила аварийное закрытие двери. До Леи не сразу дошло, что шлюз начал закрываться, отрезая ее от другой части корабля и оставляя здесь умирать. Нога адски пульсировала, отзываясь болью даже на малейшее движение и ей страшно было смотреть туда – к горлу подкатывала тошнота от этого зрелища. Как же она тогда сумеет выбраться отсюда?
– Лея?! На выход, если не хочешь умирать!
Внезапный крик Николаса вывел механичку из состояния нарастающей паники. Она заметила его возле дверей шлюза, удерживающим закрывающийся механизм руками. Лицо у капитана было все в крови и длинных полосах глубоких царапин. Она не могла отвести взгляда от ужасных ран, пусть от них ее и мутило.
– Живо! Я не продержу ее долго!
Лея поспешно кивнула и, как смогла, стала отталкиваться руками и здоровой ногой от пола, двигаясь по направлению к выходу. Рихту пришлось подвинуться в сторону, чтобы она смогла выползти, не поднимаясь на ноги.
Едва механичка успела отползти в коридор, как раздался громкий скрежет и грохот. А за ним – крик, от которого у Грей по спине побежали мурашки.
Все было как в замедленной съемке. Она видела брызги крови, то, как неловко капитан завалился на бок, инстинктивно прижимая что-то, что некогда было рукой, к груди. Он с трудом удерживался в сознании, а тело дрожало, точно в лихорадке. Лее было не по себе. К горлу подкатила тошнота.
– Лея, в медотсек, живо! Я помогу Нику! Эл, помоги Лее!
Она подняла глаза, замечая Фрэнка, бегущего к ним по коридору. Следом за ним бежал Эл. Оба – в крови и с дикими глазами. Механичка неловко приподнялась на дрожащих руках, а после, шикая и морщась от боли, позволила Райкеру взять себя на руки. Ей не хотелось думать о том, что ему тяжело ее нести. Не хотелось думать о том, что случилось с остальными. Ей просто хотелось оказаться в безопасности. В месте, где все будет хорошо.
– Нолан... Хэнкс... Там, на коммондеке. Им нужна помощь.
– Сначала разберемся с живыми, – хрипнул в ответ Райкер. С живыми? Но ведь она помогла Нолану, заткнула его рану. Он должен жить. Должен. Как и Хэнкс. Господи, у него ведь две дочки и супруга на Земле. Он ведь не может их бросить...
Оказавшись в медотсеке, Эл помог опуститься ей на стул, а сам скрылся в коридоре. И Лея только сейчас поняла, что здесь не было Ирен и что сюда они пришли исключительно потому, что у медотсека был доступ к аварийному шлюзу. При одной мысли о том, что она едва не умерла в начавшем разгерметизацию пространстве ее бросило в дрожь.
К общему тревожному состоянию добавились сотрясающие корабль удары. Системы, не прекращавшие своего визга, с новой силой зашлись тревожными сиренами. Огни, кажется, замигали с удвоенной силой цветами крови, окружавшей Лею повсюду. А сама «Атрия» дрожала так, словно бы сейчас развалится на части. Неужели им мало было украсть груз, и они решили продолжить свои атаки? Неужели Майки, ее Майки, допустил такой расклад?
Судя по многочисленным вибрациям и продолжавшимся ударам – да.
Но Лея была слишком занята попытками успокоить саму себя, чтобы концентрироваться на всех происходящих ужасах.
Когда при очередном ударе она едва не слетела со стула, в медотсек залетел Эл. Она думала, что он приведет еще кого-то из экипажа, кому тоже нужна была помощь, но он был один. И механичка даже не успела задать ни единого вопроса, как следом на пороге появился Торнелл, волочивший на своей спине Рихта.
Вся голова капитана была залита кровью, аккуратно причесанные кудри растрепались, а сам он был без сознания.
– Давай, клади сюда, – Эл встрепенулся, увидев кого-то, кому можно оказать помощь, подбегая к капсуле.
Фрэнк не считал себя слабаком, но тащить на себя Ника было тяжело. Он с трудом и не без помощи медбрата опустил его в капсулу, шумно выдыхая. Мышцы спины ныли от боли, а еще так некстати разболелся раненый бок. Взгляд второго пилота упал на дрожащую механичку, вцепившуюся пальцами себе в плечи и таращащуюся в одну сторону. Почему Эл не помог ей? Считал, что раны капитана серьезней?
– А остальные?
Вопрос остался без ответа. Эл, словно бы поняв, что сейчас может быть полезным, тут же принялся оказывать помощь Рихту, попутно задавая вопросы Лее, явно пытаясь ее растормошить. Но Грей отвечала через раз. И тогда, поняв, что механичка пока не в состоянии вести диалог, он переключил свое внимание на второго пилота.
– Что с Ником? – Эл не смотрел на него, активно смывая всю кровь с лица капитана, но Фрэнк знал, что вопрос был адресован именно ему.
Что с Ником? А ничего с Ником.
Все пошло по одному месту. Черт, он ведь не хотел этого! Ничего не хотел! Он думал, что все пройдет гладко. Ублюдки заберут груз, отдадут деньги, помашут пушками ради приличия и уйдут.
А по итогу трое из экипажа были мертвы. Фрэнк видел. Ему было жутко. Но, что самое хреновое, Рихт все понял. Непонятно как, но понял, что трагедия случилась из-за Торнелла. Это он собственноручно впустил на борт ублюдков, устроивших здесь бойню.
Ему было нелегко в этом признаваться, но Фрэнк струсил. Испугался ответственности и того, что всех подвел. И сделал первое, что пришло в голову – оглушил Николаса, понадеявшись на то, что он ничего не вспомнит, как очнется. А если он не вспомнит, то и нести ответственность за все случившееся тоже будет он.
– Потерял равновесие, пока нес его. Ублюдки нанесли прощальный удар... Нужно проверить системы – я боюсь, что по ним мог быть нанесен критический удар, – стараясь перевести тему в другое русло, Фрэнк пытался не думать о стабилизаторе, который бросил у входа в захлопнувшийся разгерметизированный шлюз.
Своими руками нанес ему травму.
Своими руками все разрушил в порыве заработать легких денег.
Боже, какой же он идиот.
– Помоги мне. Я один не справлюсь, – отрезал Эл, который уже начал суетиться вокруг тяжело дышащего Николаса. Медбрат подготавливал какие-то инструменты и зажимы и, честно, Торнеллу стало тошно от их вида.
– Нужно проверить системы, Эл, – Фрэнк не хотел в этом участвовать. От вида крови мутило, мигание огней било по мозгам, а всхлипы Леи отнюдь не улучшали ситуацию. Хотелось убежать подальше от всего, что сейчас окружало второго пилота. Убежать и оставить со всем этим разбираться кого-нибудь другого. Кого-то, кто знал наверняка, что нужно делать.
По глупой иронии этот человек сейчас лежал в медицинской капсуле без сознания.
– Уверен, что если бы нам нанесли фатальный удар, мы сейчас не разговаривали. А теперь помоги мне! – рявкнул в ответ Райкер, отчего Торнелл вздрогнул, никак не ожидая такой злости от медбрата.
Фрэнку ничего не оставалось делать, как подчиниться. Пытаясь ровно дышать и унять дрожь рук, он смотрел, как поспешно Эл дезинфицирует инструменты, готовя бинты, нити и... акустическую пилу.
– Зачем? – сдавленно спросил он, хотя ответ и без того был ясен. Рука капитана представляла собой отвратительное зрелище: она была полностью залита кровью, часть около локтя держалась на сухожилиях и мышцах, обнажая мясо. Пальцы были согнуты под неестественными углами, покрыты рваной кожей с глубокими ссадинами и судорожно подрагивали. На указательном и среднем пальцах совсем не было ногтевых пластин. В районе запястья был сильный отек, а кожа в этом месте казалась черной из-за гематомы, но в других частях руки она была почти что синей.
Удивительно, что конечность полностью не оторвало. Фрэнк ведь видел, как Николас держал руками шлюз, позволяя Лее выбраться в коридор. Видел он и то, как створки шлюза резко захлопнулись, на миг оставляя руку капитана в капкане. Через секунду он каким-то чудом умудрился выдернуть ее, но стало ясно – конечность уже было не спасти.
– Размозжение тканей и ишемия. Начнется сепсис. Нужно ампутировать. – мрачно отозвался Эл, натягивая силиконовые медицинские перчатки.
– Ампутировать руку? Ты не можешь, – подала голос Грей, которую услышанная фраза явно оставила не в восторге.
– Ты хочешь, чтобы он умер от некроза тканей? – в лоб спросил Эл, на миг взглянув на механичку. Та помотала головой, а Фрэнк только сейчас заметил на его лбу бисеринки пота и треснувшую линзу очков внизу. Интересно, как скоро она расползется еще больше, ломая стекло полностью? Одна мелочь, а последствия могут быть ужасающими. – Я пока еще могу спасти его. Держи его.
Кивнув на Рихта, Эл уже наложил какой-то зажим выше локтя и, вооружившись скальпелем, стал разрезать кожу. Торнелл отвернулся, крепче вцепившись ладонями в мокрое плечо капитана. Он чувствовал, как Николас дрожал под его ладонями, непроизвольно дергаясь, но упрямо не смотрел в сторону его руки. Туда, где Эл уверенно орудовал пилой, наполняя медотсек тупым и пробирающим до дрожи скрежетом. Слышал, как ругался медбрат, глядя на биологические показатели Николаса, продолжая свою отвратительную работу. Слышал, как заплакала Лея, отворачиваясь в сторону. Чувствовал, как его самого пробирало до дрожи, а к горлу подкатывала тошнота, когда он понимал, что рука медленно отделяется от капитанского тела.
Скорей бы все кончилось.
Лучше бы ничего и не начиналось.