Часть 4
ХРУПКИЙ ПОРЯДОК
2075 год
Космическое пространство между орбитальной
станцией «Таларис–7» и промежуточной базой
«Астероидный терминал Вега–3».
Сектор 4, метка 15.
Маршрутный статус: в пути.
51 день до катастрофы
– Еще семь суток и будем на базе, – Николас поднялся на ноги, потянувшись и быстро размяв спину. Его смена только что закончилась и теперь пришло время Фрэнка. Он пробудет в кабине до условных двух ночи (нельзя все же забывать о том, что в космосе нет таких понятий как "день" и "ночь" и время здесь условное, необходимое лишь для того, чтобы не запутаться и не сойти с ума), прежде чем пойдет отдыхать. С двух до восьми Торнелл будет отдыхать, но, как вахтовый, обязан будет прервать сон, если вдруг случится что-то непредвиденное и система попросит вмешательства. Для этого он возьмет с собой в каюту планшет, чтобы быть начеку. А уже с восьми на вахту заступит Николас.
Смен у них всего было две: первая всегда принадлежала Рихту и длилась с восьми утра до двух дня, а вторая была закреплена за Торнеллом и длилась с двух дня до восьми вечера. Но два раза в неделю, чередуясь, пилоты оставались на дежурство, длящееся с восьми вечера до двух ночи. Обычно, если они не курсировали рядом с опасной зоной, то дежурство ставилось на рандомный день, как сегодня, например. Такие смены, совмещенные с дежурством, были немного утомительными.
– Как думаешь, что все-таки там за груз, что он такой суперсекретный и дорогостоящий? – поставив на панель чашку с кофе, он стянул с себя куртку, привычно повесив ее на спинку кресла, куда через секунду уселся, вытянув ноги.
– Не знаю, Фрэнк. Может, какое-то биологическое оружие, которое нужно протестировать. Или опасные вещества. В любом случае, мне все равно. Главное – доставить груз в целости и сохранности, – Ник пожал плечами, сунув руки в карманы. Неужели ему и правда неинтересно, что именно они будут перевозить?
– А мне бы хотелось знать, с чем я имею дело. Вдруг там что-то взрывоопасное... как бахнет и поминай, как звали, – конечно, Торнелл отшучивался, но упускать возможности того, что груз может быть очень опасен, все же не стоило.
Неизвестность напрягала и оттого в голову лезли разные мысли, как насчет самого груза, так и того, почему вокруг него нужно сохранять такую секретность. А что, если там и правда что-то опасное? Условно, рванет груз от перепада давления, корабль в щепки, от экипажа мокрое место, а заказчику плевать. Нет людей и черт с ними. Нет ведь гарантии того, что груз безопасен для них. А вдруг излучение или еще чего? Всегда проще, когда знаешь, что именно нужно перевезти и что этот груз безопасен. А то получится еще как с ящиком Пандоры и поминай как звали.
– Боишься? – Рихт ухмыльнулся, чуть прищурив свои голубые глаза. Выглядел он при этом как хитрый лис, замысливший несерьезную пакость.
– А ты типа нет, Ник, – Торнелл не купился на подначивание, но все же улыбнулся.
– Знаешь, Фрэнки, если постоянно чего-то боятся и думать о том, а что если, то можно многое упустить в своей жизни, – перестав ухмыляться, капитан подошел к нему и по-дружески похлопал по плечу. Фрэнк поморщился от такой формы своего имени. Она казалась ему какой-то дурацкой и детской. – Поэтому не боись, пока я рядом, все будет хорошо.
Фрэнк не сдержался, издав смешок и скептически взглянул на друга. Он ни капли не сомневался в его словах, но сейчас намеренно показывал недоверие, возвращая усмешку таким образом. Капитан, улыбнувшись, потрепал его по волосам, взъерошив их, заставив второго пилота сползти вниз по креслу, чтобы избежать такого уж слишком странного жеста. Да и не любил он, когда кто-то прикасался к его волосам.
– Ладушки, оставляю тебя. Удачной смены.
Кэп покинул кабину и дверь за ним закрылась с тихим щелчком. Вернувшись в нормальное положение, Фрэнк тут же нажал пару кнопок на консоли и перед ним возник электронный журнал. На бортовом терминале выдвинулась небольшая клавиатура, с которой было достаточно удобно печатать отчет. Сам экран, где возник журнал, был сенсорным и Торнелл тут же мельком пролистал его, читая отчет, написанный Николасом.
За время его смены ничего из ряда вон выходящего за рамки протокола не произошло. Лишь сухие сводки по времени о маршруте и системах. Фрэнк долистал до "чистой страницы", написал сегодняшнюю дату и время и пока что оставил все, как есть. Еще рано было что-то фиксировать. Всего лишь четырнадцать ноль-ноль.
Несмотря на то, что на борту был электронный журнал, записи которого всегда шифровались и копировались в центральный бортовой журнал, а также дублировались в аварийный блок данных, капитан был еще обязан вести самый обычный бумажный судовой журнал, необходимый на случай того, если все бортовые системы полетят к чертовой матери. На машину, конечно, можно было надеяться, но бумага всегда была более надежной. Особенно, если кто-то намеренно решит удалить или подкорректировать все введенные данные, чтобы скрыть следы преступления.
Бумажный журнал хранился в их общей каюте, но где именно, Торнелл не знал. Да и не стремился узнать, ведь ему это было без надобности. Достаточно было знания о том, что Николас фиксировал там не всю информацию о полете, а только события, не вписывающиеся в протокол. А таковых за время их полета пока что не было.
Смена плавно перетекла в дежурство. Несколько раз Торнелл вставал на ноги, разминаясь. Кресло пилота, конечно, было удобным, но не настолько, чтобы высидеть там шесть часов смены и шесть часов дежурства. Ближе к концу смены он активировал резервный автоконтроль, чтобы стабилизировать канал управления и избежать возможных ошибок при корректировке курса.
В восемь вечера, с началом дежурства, он проверил показания навигации, траектории полета и скорости "Атрии". Навигационные гироскопы произвели стандартный сброс калибровки, отчего по полу прошлась короткая волна вибрации. Проверив уведомление об автоматической калибровке и устранении отклонения по осям Y и Z, Торнелл подтвердил данные на панели. Следующая калибровка произойдет через два часа и все для того, чтобы судно не ушло в дрейф. Во время такого цикличного сброса могли временно отключаться стабилизаторы ориентации, поэтому важно было контролировать данный процесс.
Но все было стабильно. Фрэнк откинулся в кресле, отпив чуть остывший кофе, который ему заботливо принес Николас пятнадцать минут назад. Все было в полном порядке. Никакого беспокойства. Взгляд мельком упал на часы, изображенные в уголке электронного журнала. Половина девятого. Члены экипажа, вероятно, уже готовились ко сну, пока он глотал кофе, чтобы быть бодрым.
Тонкий писк, последовавший от двери, заставил Торнелла вздрогнуть и резко выпрямиться. Он тут же открыл окно с камеры видеонаблюдения, замечая, что за дверью стоит Лея. Выдохнув и все еще ощущая быстрые удары сердца в груди, он открыл ей дверь и сам повернулся в ее сторону.
– Ты меня напугала, – тут же с порога сообщил он ей, внимательно глядя на механичку, которая, помявшись у порога, все же прошла внутрь, позволив двери за своей спиной с тихим щелчком закрыться. – Падай, не стесняйся.
Кивнув в сторону кресла первого пилота, Фрэнк сделал еще один глоток горького кофе, который не спасали даже искусственные подсластители. Грей, все еще явно чувствуя себя неловко, опустилась на край мягкого кресла, чинно сложив руки на коленях.
– Пришла скрасить мое дежурство, Лея? Я совсем не против, время до того, как я должен записать показатели с внешних сенсоров, еще есть, – он ухмыльнулся, попытавшись пошутить, чтобы разрядить обстановку, но наткнулся лишь на осуждающий взгляд.
– Я так-то замужем.
– Всем нам бывает одиноко временами. В этом нет ничего такого.
Она ничего не ответила. Лишь скользнула взглядом по приборной панели и посмотрела на иллюминатор, продолжая молчать. Зачем она вообще пришла к нему так поздно? Если бы было что-то серьезное, то пришел бы Хэнкс или, на крайний случай, отправил бы ему отчет. Но с судном явно все было в порядке. Так в чем же тогда дело?
– Ты... ты скучаешь по своей семье? – взгляд механички наконец замер в одной точке.
Вопрос был неожиданным. Торнелл ожидал чего угодно, но только не того, что Грей придет к нему ночью за душевным разговором.
– Знаешь, тебе лучше поговорить об этом с Ирен, – осторожно заметил он, сделав небольшой глоток из чашки. Фрэнк не был мастером разговоров по душам, а за их психологическим, как и за физическим, состоянием следила Марлоу. Она же раз в неделю проводила различные психологические тесты и вбивала их результаты в отчеты. Фрэнк считал их бессмысленными.
– Я говорила, – Лея вздохнула, ссутулив плечи. В этот момент второму пилоту даже стало жаль ее – такой одинокой и потерянной он никогда не видел ее. – Просто... я знаю, что скучать – это нормально. Ирен говорит тоже самое. Но я ничего не могу с собой поделать, понимаешь, Фрэнк? Эта тоска... она... у меня будто бы дыра в груди.
Чувствуя себя неловко из-за всего этого разговора и того, что никак не может отказать в нем Лее, Торнелл поставил чашку с кофе на приборную панель и придвинулся к ней настолько, насколько позволяло кресло пилота. Он осторожно взял ее за руку, заглядывая в печальные глаза, похожие на мокрую землю после дождя.
– Я знаю, что тебе тяжело. И это нормально. Первый полет, еще и такой дальний. К тому же, у тебя есть муж, который тебя ждет и любит, – совсем не зная, что несет, Фрэнк смотрел прямо ей в глаза, сжимая ладони своими пальцами. Чувство неловкости пока что пересиливало желание помочь. Он ведь не может оставить ее одну в таком подавленном состоянии. Они ведь чертова команда и здесь, вдалеке от людей и привычной цивилизации, должны держаться вместе и помогать друг другу. – Ты справишься, я уверен в этом. Зато потом, когда вы встретитесь, представляешь, сколько радости будет после разлуки? Вообще, я еще слышал про такую практику, тип можно делать влоги, рассказывая о своем дне партнеру. Полноценного общения не заменяет, но тебе легче, да и потом это все можно будет дать ему посмотреть. К тому же, помогает разгрузить голову.
– А ты так делал уже?
– У меня... нет никого.
Это не то, что нужно было услышать Лее, но лучше такая правда, чем ложь. Не говорить же ей о том, что он и рванул в космос, чтобы не чувствовать проклятого одиночества, преследующего его по пятам на Земле? Из-за этого у него были проблемы в прошлом. Сначала с алкоголем, потом с легкими наркотиками, а после он и вовсе влез в хренову тучу долгов, подсев на азартные игры. Сейчас вот пытался потихоньку набрать нужную сумму, чтобы со всеми рассчитаться и наконец зажить нормальной жизнью, оставив позади все свои зависимости.
– Ты, должно быть, чувствуешь себя еще более одиноким, чем я...
Ощутив, как она сжала пальцами его ладонь, Фрэнк встретился с тревожным взглядом Леи и чуть улыбнулся. Какая разница, что он сейчас чувствует? Он давно уже привык не обращать на это внимания. Чревато последствиями в виде самокопания и бичевания. А если он сам себя загнобит, то снова захочет найти утешение в алкоголе, наркотиках и азартных играх, где ему никогда не везло. Вот и замкнется порочный круг зависимости. Нет, такого ему точно не нужно.
– Не переживай. У меня есть все вы и я очень счастлив, что оказался в такой команде. И ты, между прочим, тоже молодец. Ты первая механичка, с которой я знаком, – чуть шире улыбнувшись, Торнелл мягко огладил ее кисть своими пальцами, замечая, что Грей уже не выглядит такой потерянной, какой явилась сюда десять минут назад.
– Я вообще не хотела ей становится, – внезапно выпалила она, резко вырвав свои руки из его хватки и прижав их к животу. Такая реакция удивила Фрэнка, но он ничего не сказал, терпеливо ожидая продолжения странного признания. – Но мой брат пропал три года назад, когда выполнял задание для одной из космических баз. Все было очень секретно и мне даже не сказали, что с ним и другими членами экипажа... никто ничего не знает о нем, а Майки – все, что осталось у меня от семьи, понимаешь? Я хочу найти его. Я должна найти его.
Спокойствие на лице механички сменилось хмуростью и тревогой. В глазах застыли слезы, которые тут же скатились вниз по ее щекам. И если с разговором Фрэнк как-то сумел справиться, то со слезами? Господи, при нем ведь в жизни никто не плакал. Как вообще успокоить такого человека? Тем более после признания о брате, которого ей хотелось найти.
– Э... Лея. Господи, не плачь, пожалуйста...
Закрыв лицо руками, Грей попыталась что-то сказать, кажется, просила прощения, но из-за всхлипов тяжело было это понять. Поэтому, встав с кресла, Фрэнк сделал первое, что пришло ему в голову – обнял девушку, неловко прижимая ее к себе и чувствуя, как намокает от слез футболка.
– Ну тише-тише, все будет хорошо, ты обязательно найдешь своего брата, уверен, с ним все хорошо...
Ощутив, что механичка обняла его в ответ, продолжая плакать, Торнелл тихо вздохнул, осторожно поглаживая ее по мягким короткими волосам, не собранным в ее вечно неряшливый пучок. Слова были бессмысленны, ведь никто наверняка не мог знать, где находится ее брат и жив ли он вообще. Но эти слова, возможно, могли утешить Грей, дать ей хотя бы на миг небольшую надежду.
От мыслей о безнадежном положении механички Фрэнка отвлек звуковой сигнал. Он, совсем не думая и реагируя на автомате, прервал объятия, поворачиваясь к спектрограмме, засекшей короткий спайк, выглядевший тонкой тревожной вертикальной черточкой, нарушившей ровные показатели прибора. Сигнал никак не повторился, а спустя пару секунд и вовсе пропал, будто бы какая-то ошибка, несмотря на то, что выполнялась спектральная декомпозиция.
На экране спектрограммы появилось уведомление:
«Формат нестандартный. Шифрование: возможно. Источник: не опознан, метка отсутствует».
– Что это?
Казалось, что системное уведомление отвлекло Лею, которая, шмыгнув носом, уже торопливо вытирала следы своей слабости с лица.
– Система засекла сигнал, но никак не опознает его, – задумчиво протянул Торнелл, бросив быстрый взгляд на Грей, прежде чем вернулся к консоли. Сканирующее оборудование ничего не показывало, словно бы сигнал был случайно подхвачен, другие системы тоже внятного ответа не давали. Это было странным.
– Ладно, я, наверное, пойду, – еще раз шмыгнув носом, механичка поднялась с кресла. Фрэнк в ответ лишь кивнул, даже головы в ее сторону не повернув. Слишком занят был тем, что пытался найти источник сигнала. Слишком подозрительным это все выглядело на фоне того, что сканирующие системы корабля всегда могли распознать любой сигнал на почти любой частоте и выдать всю информацию о его источнике: начиная от названия судна или базы, его ID-номера и заканчивая родом деятельности. Может, просто зашифрованный сигнал военного протокола, который они случайно засекли?
– Фрэнк?
– М?
– Спасибо, что выслушал. Ты единственный, кому мне было проще всего доверится. Спасибо.
Обернувшись к двери, возле которой застыла Грей, Торнелл не без удивления взглянул на нее, все еще витая мыслями в информации о зашифрованном сигнале. Он человек, которому можно доверить? Он, второй пилот? Не докторша, в чьи прямые обязанности входила психологическая помощь. Не кто-то из механиков, близких ей по роду деятельности, с которыми она почти сутки напролет проводит. Не капитан, в конце концов, который должен вызывать у всех доверие и желание поговорить по душам. А именно он, Фрэнк Торнелл. Человек, не умеющий подбирать нужных слов в моменте и теряющийся при виде слез?
– Надеюсь, тебе станет легче...
Кивнув, Лея открыла дверь и через секунду ее словно бы и не было в кабине. А Фрэнк сумел вернуть все свое внимание системе. При очередной попытке вычислить сигнал, узнать его местоположение и убедится в том, что у спектрограммы не было глюка, система выдавала лишь сухое уведомление:
«Кратковременный радиошум/возможный сигнал – нет подтверждения. Не удалось зафиксировать источник. Попытка анализа не удалась».
– Вот ведь зараза противная, – скрыв уведомление, Фрэнк в задумчивости подпер голову кулаком, а после, открыв судовой журнал, сделал в нем запись об этом сигнале. Это уже была третья запись за эти семь часов, первая была, когда он только принял смену от Рихта. Нужно будет понаблюдать за системами, вдруг сигнал еще внезапно появится на спектрограмме. Не могло быть это случайностью или глюком, Фрэнк был уверен в этом на сто процентов.
К концу смены в бортовом журнале сформировался написанный Фрэнком отчет. Сухая, но точная запись со всей важной информацией, о которой следует знать капитану:
Дата: 20.04.2075 (по корабельному времени)
Маршрут: Таларис-7 –> Вега-3
Точка маршрута: ~50% пройдено
Состояние систем: стабильное
14:00. – смена принята от первого пилота. Автопилот активен, отклонение от курса < 0.002%.
16:29. – проведена проверка параметров навигации. Расхождений нет.
18:00. – состояние систем стабильное, удалось в автоматическом режиме уклониться от космического тела (астероид). Курс стабилен, калибровка гиродатчиков в норме.
20:00 – начало дежурства. Автопилот активен, функционирует в штатном режиме, совершена автоматическая корректировка курса.
20:37. – обнаружен кратковременный внешний сигнал на спектрограмме. Источник не определен. Протокол связи: отсутствует. Сигнал пропал до начала автодекодировки. Возможно, шум, техсбой или скрытый широкополосный зонд.
22:47. – сенсоры засекли слабый фоновый поток микрометеоритов (скорость 3.5 км/с). Угроза отсутствует.
01:18. Визуальная проверка внешних камер. Без аномалий.
02:00. Конец дежурства, автопилот активен, функционирует в штатном режиме. Работа систем стабильна. Прогноз – остаток пути без отклонений. Ожидаем Вега-3 через 7 дней.
Подпись: второй пилот Фрэнк Торнелл.
С двух ночи до восьми утра Фрэнк спокойно проспал в своей каюте. Он не стал убирать портативный экран в сетку на стене, служащую для того, чтобы хранить под рукой всякие мелочи, проспав остаток ночи с ним, не выпуская из пальцев. Происшествий никаких не было, поэтому оставшиеся часы экран молчал, не выдавая уведомлений.
Разлепив глаза и зевнув, Торнелл перевернулся на спину, благо, что фиксирующие ремни на койке позволяли без проблем сделать это, никак не сковывая свободу движений и необходимые лишь для безопасности. На потолке небольшой каюты была проекция часов. Без четверти девять. Он почти каждое утро просыпался в одно и тоже время. Организм привык.
Каюта, хоть и была небольшой, но вмещала в себя все необходимое для создания личного пространства и полноценного отдыха. И пусть каюту приходилось делить с еще одним человеком, в случае Торнелла – это был капитан, в ней было достаточно места для них двоих. У механиков каюта была самой большой, но лишь потому, что им приходилось жить втроем в одной комнате.
Здесь была хорошая звукоизоляция, мягкое рассеянное освещение, которое можно было регулировать под свой комфорт и встроенные инфракрасные датчики. Для полноценного отдыха была капсула, вмонтированная в стену и ортопедический гель-матрас. Напротив был вмонтированный в стену небольшой шкаф для хранения одежды и личных вещей, оснащенный защитной магнитной крышкой и биометрическим замком. А напротив этого – небольшой, но удобный выдвижной стол с креслом, на котором был размещен персональный экран, где можно было вести свой "журнал" как в письменном формате, так и в аудио- и видео. Возле экрана располагалась небольшая сенсорная панель с доступом к бортовой системе с искусственным интеллектом.
Капсула Николаса была заправлена, а сам он уже как сорок пять минут был на смене. Капитан всегда тихо покидал каюту, словно бы был бесплотным духом. Второй пилот, в свою очередь, точно также тихо возвращался в нее в ночи, не желая тревожить чужой сон.
Некоторые из экипажа свои каюты украшали личными вещами. Он точно знал, что у Роула на стене висели фотографические снимки его семьи: жены и двух дочек. У Эла в уголке стола на специальной небольшой гравитационной подставке стоял искусственный фикус по имени Джимми. А у Николаса на стене возле его капсулы висел постер любимой музыкальной группы, чьи песни он любил напевать себе под нос, когда был чем-то занят. А еще левее от постера был прикреплен их совместный снимок, сделанный сразу после первого полета.
Но у самого Фрэнка не было никаких личных вещей. Ему не хотелось, чтобы хоть что-то в каюте напоминало ему о той жизни на Земле, от которой он бежал.
Быстро заправив капсулу и пока что оставив экран в каюте, Фрэнк захватил с собой сменную одежду и юркнул в гигиенический модуль, в который без проблем мог попасть любой из команды прямо из своей каюты. Клаустрофобы бы по достоинству оценили это небольшое замкнутое пространство, если бы попали сюда. Впрочем, несмотря на небольшую площадь, здесь было все самое необходимое для того, чтобы привести себя в порядок: гигиеническая капсула вместо душа, небольшая раковина для умывания, складной унитаз и встроенный шкафчик со всякими ванными принадлежностями. В капсуле еще можно было "стирать" и "сушить" вещи, но сами стирки обычно совмещались, чтобы уменьшить расход энергии.
Закрывшись в модуле на замок, Торнелл скинул спальные штаны с футболкой, аккуратно устроив их на раковине, а после открыл капсулу и забрался в нее. Капсула была настолько узкой, что руку вперед можно было вытянуть лишь на половину. Тыкнув на панели, защищенной от воздействия влаги, на режим "влажный", Фрэнк прикрыл глаза, чувствуя, как его окутывает распыляющаяся со всех сторон влага, заранее смешанная с гелем. Сделав влагу чуть горячей, он оказался в самом настоящем тумане, пахнущем почему-то корицей. Растирая ее по коже и волосам, он вспомнил вечерний приход Леи и подумал о том, что нужно сказать об этом Ирен. Ей стоит знать о том, что у механички есть проблемы. К тому же, сегодня день теста.
Подумав о стандартном психологическом обследовании, Торнелл прикоснулся к левой руке, где был браслет, который он никогда не снимал, как и другие члены экипажа. Это был его персональный трекер, который круглосуточно фиксировал все биологические показатели. Они тоже были важны для обследования и еще трекер сам мог передавать на медпанель его данные, если что-то вышло за рамки нормы. Всегда под контролем и строгим наблюдением Ирен и Эла.
Переключив режим на сушку, он ощутил, как остатки влаги были собраны вакуумными сушилками. После этого процесса вся влага фильтровалась для повторного использования.
Покинув капсулу, после которой не нужно было использовать полотенце, Фрэнк быстро оделся в чистую пижаму, в которой решил щеголять до самого начала смены и, прихватив из каюты планшет, направился в кабину. Сейчас быстренько переговорит с Ником и пойдет завтракать. Желудок уже сводило от голода.
Личные каюты находили очень близко к кабине (буквально через стенку), поэтому путь туда занял меньше, чем одна минута, но, зайдя внутрь по сканеру, Фрэнк не успел даже приветствия сказать, замерев на пороге.
– Хочется ли тебе общаться с другими членами экипажа, Ник? – вопрос слетел с языка Ирен ровно в тот миг, как второй пилот нарушил уединение капитана и докторши. Она, чуть нахмурив брови, недовольно взглянула на Торнелла.
– Моргни два раза, если тебя держат в заложниках, кэп, и заставляют каждую неделю доказывать, что ты вполне себе вменяем, – Фрэнк широко улыбнулся и, совсем не обращая внимания на недовольство Марлоу, сидящей на его месте, прошмыгнул к консоли и вернул туда планшет.
– Фрэнк, это совсем не смешно, – Рихт покачал головой, но широкой улыбки сдержать не смог, а после и вовсе, поддерживая игру, дважды моргнул, заставив Торнелла захохотать.
– Мистер Торнелл, вы мешаете моему психологическому тестированию. Попрошу вас покинуть кокпит и явиться в медотсек через час, – голос Ирен звучал строго, но Фрэнк видел, она совсем не злится, и эта серьезность исключительно показная.
– Слушаюсь, мисс докторша!
Если бы не присутствие Марлоу, то он бы рассказал капитану о ночном спайке, но, не желая больше драконить Ирен, шутливо козырнул и выскользнул в коридор, только сейчас поняв, что докторша проводила тестирование Рихта во время его вахты. С чего бы это? Обычно, она делала это вне рабочего времени, а тут, можно сказать, с утра пораньше решила заняться делом. Странно.
Не дойдя до коммондека пары шагов, Фрэнк вдруг столкнулся с Леей, едва ли не сбив ее с ног. Механичка как раз выходила из каюты и, задев немного пилота, ойкнула, тут же отойдя на шаг назад.
– Прости, не заметила, – она неловко улыбнулась, заправив за ухо выпавшую из пучка темную прядку. Грей уже переоделась в свой рабочий комбинезон и явно собиралась пойти на смену.
– Да, тяжело, наверное, было не заметить, – усмехнулся Фрэнк, многозначительно взглянув на Лею. Их разница в росте пусть и не была слишком большой, но то, что он был выше нее на почти целую голову сложно было не заметить. – Как ты? Тебе... полегче?
– Эм... Да, не переживай, – Грей улыбнулась, словно бы это не она вчера заливала слезами его футболку в кокпите. – Вот, пойду в техотсек, Хэнкс просил проверить модуль инфрокрасника, говорит, система сбой зафиксировала.
– Пойдем позавтракаем сначала, составишь мне компанию, – приобняв механичку за плечи, чтобы наверняка отбить у нее желание высказать протест, он вместе с ней направился на коммондек.
А там, сидя за столом, уже расположились Хэнкс и Нолан. Перебрасываясь шутками, механики уплетали за обе щеки скромный завтрак, состоящий из кофе и протеинового батончика.
– О, Лея, я думал, ты утопала в техотсек, – откинувшись на спинку, Нолан улыбнулся девушке, приветственно кивнув Фрэнку.
– Я хотела, но...
– Но я сказал, что вы черти межгалактические, раз отправили бедную девушку на смену без завтрака, а сами тут кофе попиваете.
Вклинившись в диалог, Фрэнк подошел к парням, каждого поприветствовав быстрым и легким хлопком по плечу. Кивнув механичке на стол, он подошел к термоблоку и стал выбирать, чем можно было позавтракать. Выбор был невелик.
– Так, Гаечка, поясни, почему я звал тебя на завтрак, а ты отнекивалась и просила дать задание в техотсеке? – Хэнкс пытливо и как-то слишком по-отечески строго взглянул на Лею, которая уже устроилась за столом. Фрэнк обернулся к ней, удивленно вскинув бровь вверх, а Грей заметно покраснела, стушевавшись. Вероятно, ей было стыдно от того, что ее поймали на небольшой лжи. И все было из-за чувства неловкости и того, что она никак не могла полноценно влиться в коллектив. Но Фрэнк был твердо намерен помочь ей влиться в коллектив, тем более после ее ночного откровения. Ей нужна была поддержка, нужно было общение и чертовы друзья. А эти два придурка просто взяли и бросили ее.
– Хэнкс, у тебя две дочери и жена. Ты, по-моему, как никто лучше должен разбираться в женщинах, – выбрав в качестве завтрака питательную овсянку с сублимированными ягодами, Торнелл приготовил (хорошо, вдаваясь в подробности приготовил их все же термоблок) две порции и поставил их на стол, заняв свое место.
– Женщины все еще остаются главной загадкой во Вселенной лично для меня, Фрэнк, – старший механик неловко пожал плечами, но после сделал глоток кофе и перевел внимательный взгляд на Лею, которая уткнулась в свою чашку, покраснев до кончиков ушей. Торнелл знал, что поставил ее в неловкое положение и за это ему было стыдно, но как еще было объяснить этим двоим, что нужно держаться не только друг дружки, но еще и втянуть в свою компанию Грей. – Но, Лея, пожалуйста, не веди себя так, словно ты тут лишняя, хорошо? Это не так.
– Мы тебя ценим, правда, – подал голос Нолан, с какой-то неловкостью взглянув на девушку. Кажется, на механиков напал приступ стыда из-за слов второго пилота. Ничего, главное, чтобы помогло. – А я вообще восхищаюсь тобой, потому что ты первая девушка, которая разбирается во всех этих системах и проводах! Если бы ты не была замужем, я бы прям ща встал на одно колено, честно!
– Ага, а вместо кольца гайку бы ей предложил, – хмыкнул Роул.
– Я бы согласилась, но ты немножко опоздал, – улыбнулась Грей, обводя благодарным взглядом каждого сидящего за столом. Задержав свой взгляд на Фрэнке чуть дольше, чем следовало, она улыбнулась чуть шире. – Спасибо вам, правда. Буду стараться активней вливаться в вашу компанию.
Механики, несмотря на то, что относительно быстро закончили со своим завтраком, остались и подождали Грей, а после, обнимая ее за плечи с двух сторон, пошли вместе с ней в техотсек, что-то активно рассказывая. Фрэнк, почувствовав облегчение от того, что сумел помочь механичке, направился в медотсек. Время до тестирования еще было, но одному сидеть на коммондеке не хотелось.
– Вполне себе вменяемый второй пилот Фрэнк Торнелл прибыл на еженедельную психологическую экзекуцию.
В медотсеке был лишь Эл. Сидя за столом, он печатал какой-то отчет на планшете и, заметив Фрэнка, улыбнулся, придвинув очки ближе к переносице.
– Ну, вменяемый ты или нет скажет система. Но настроение у тебя как обычно хорошее, это радует, – Райкер отодвинулся от стола и кивнул в сторону встроенной капсулы у стены. Торнелл тут же подошел к ней и улегся, закинув нога на ногу, ничуть не переживая насчет тестирования и прекрасно зная, что и в какой последовательности пройдет. – Ирен скоро придет.
– А почему она, кстати, решила провести тестирование Ника во время его смены? Не могла дождаться обеда?
– Думаю, ей просто захотелось побеседовать с командиром в неформальной обстановке.
Фрэнк не сдержался, издав смешок. Только слепой не видел, как эти двое смотрят друг на друга. Вечно собранный и ответственный Эл рядом с докторшей становился растерянным и, Торнелл был уверен, будь у него доступ к его данным с персонального трекера, он бы увидел, как шкалит его пульс рядом с ней. А вот вечно строгая и хмурая Ирен рядом с медбратом становилась более улыбчивой и открытой, словно бы только Райкер знал слова-пароли, способные активировать ее хорошее настроение.
– Конечно. Кабина пилота, капитан и космос. Я бы тоже от соблазна не удержался, – продолжал свои подколки Торнелл, глядя на Эла, который стянул с носа очки, складывая и раскладывая их. Без "броулайнеров" было непривычно смотреть на медбрата, будто бы чего-то не хватало в его образе невдупленыша–первокурсника.
– Мне кажется, тебе белая жидкость в голову ударила, нет такого ощущения? – Эл наконец справился со своим волнением, но очки на нос не вернул, продолжая держать их в руке.
– Как я уже недавно кое-кому говорил: здесь очень одиноко, – продолжая паясничать, Фрэнк пожал плечами. – Спроси у Ирен, что она делает этим вечером. Пусть хоть у кого-то в голове будет мозг, а не сперма.
– Это тебе в голову приливает временами, Торнелл?
Дверь в медотсек отъехала в сторону и на пороге возникла Ирен. В одной руке она держала планшет, а вторую как-то слишком небрежно засунула в карман брюк. Эл, стоило докторше войти, тут же водрузил очки на нос, прочистил горло и сделал вид, что понятия не имеет, о чем тут шла речь до ее прихода.
– А ты спрашиваешь, чтобы помочь мне? – наблюдая за Марлоу, Фрэнк оставался лежать в капсуле, замечая, что Эл не сводит глаз с нее. Серьезно, если бы прямо сейчас у пилота был доступ к персональному трекеру Райкера, он бы увидел, что его пульс пиздецки шкалит при виде докторши. Главное, чтобы он не выдал своей радости другой частью тела.
– Рука в помощь, – парировала Ирен.
Все еще держа планшет в руке, она подкатила к капсуле стул на колесиках и, поправив небрежный пучок пальцами, внимательно посмотрела на него, словно бы ей и никакие биологические показатели были не нужны, словно бы она могла так все считать, как сканер. Фрэнк продолжал с широкой улыбкой смотреть на нее, устроив одну руку под головой.
Докторша извлекла из нагрудного кармана тонкую черную ручку и, щелкнув ею, поднесла к лицу. От ИК-сканера исходило синее свечение. Торнелл знал, что устройство считывает температуру его тела, микронапряжение мышц лица и дыхание в эту секунду и передает их на планшет Эла. Помимо показателей, снятых прямо сейчас, будут учитываться и недельные показатели с персонального трекера, чтобы оценка его психологического состояния была максимально точной.
– Итак, Фрэнк, ты готов к тестированию?
– Так точно, док!
Тест состоял из шести простых вопросов. Какое у него настроение и самочувствие, есть ли желание общаться, как он спал и бла-бла-бла. Фрэнк отвечал на каждый вопрос предельно честно. Он знал, что систему можно обмануть, что-то утаить о своем самочувствии, но не хотел делать этого. Ведь все всегда можно свалить на легкое волнение, делов-то.
– Что тебе поднимает настроение в последнее время?
– То, что я могу быть полезным и нужным, – Фрэнк, не задумываясь ни на секунду, сказал первое, что пришло в голову, подумав о Лее. Как бы неловко он себя не чувствовал вчера рядом с ней, а ему все равно было приятно осознавать, что он смог оказать ей поддержку и помощь. Да и в целом мысль о том, что он стал для нее тем человеком, к которому можно обратиться за помощью в трудное время грела душу.
– Ты второй пилот, Фрэнк. Ты очень ценный и нужный член экипажа. Раньше у тебя возникали мысли о том, что ты бесполезный и не нужный? – Ирен, зафиксировав его ответ, чуть непонимающе взглянула на Торнелла.
– Нет, я... я не это имел ввиду, – бросив быстрый взгляд на Эла, у которого наверняка перед глазами был отчет с его персонального трекера, Фрэнк понял, что диалог свернул не в то русло. Стало немного не по себе. – Я о том, что...
– Лея рассказала мне о вашем с ней разговоре. Ты очень здорово ей помог и это делает тебя счастливым, верно? – взгляд докторши был таким пронзительным, словно бы она проникла к нему в подсознание и читала все мысли.
– Да, это я и хотел сказать, – почувствовав облегчение, Торнелл натянуто улыбнулся. Черт, а ведь он и подумать не мог, что Грей расскажет обо всем Марлоу. И когда только успела? С другой стороны, зачем держать это в тайне? Он ведь не сделал ничего плохого, лишь помог механичке.
– Ты молодец, Фрэнк. Поступил как настоящий друг.
Ирен быстро и едва заметно растянула губы в улыбке, после встала со стула и подошла к столу, заходя за спину Эла и внимательно всматриваясь в экран планшета. Медбрат аж весь напрягся, невольно прикоснувшись пальцами к дужкам очков. А докторша, будто бы специально провоцируя, склонилась над его плечом. В этом не было никакой необходимости, ей вообще не за чем было подходить к Райкеру, но зачем-то она все же сделала это.
– Э... Фрэнк, ты вполне себе вменяем, – Райкер поднял на него взгляд, но после быстро скосил его в сторону, когда светлая прядка Ирен выпала из пучка и мягко хлестнула его по щеке. Наверняка это было щекотно, но парень не смел отстраниться, а Марлоу, будто бы специально, стояла и не шевелилась.
Фрэнк был готов поспорить на самое идиотское желание, что в уголках ее зеленых глаз притаились дьявольские искры веселья.
– Ура, я не псих! – встав с капсулы, Торнелл широко улыбнулся и, хитро посмотрев на сладкую парочку, направился к двери. – Раз я свободен, то пойду попередвигаю мужские половые органы правой ногой, пока вы тут будете вместе р а б о т а т ь.
Выскользнув за пределы медотсека, Фрэнк дождался, пока дверь закроется и тут же прижался к ней ухом. Там звукоизоляции не было никакой, поэтому можно было спокойно и без зазрений совести подслушивать.
– Я говорила, что мне нравятся твои очки? – несмотря на то, что дверь приглушала звуки, голос Ирен можно было услышать, не напрягая слух.
– Нет...
– Ты в них похож на милашку.
На какое-то время по ту сторону двери воцарилось молчание, а после Фрэнк услышал, как Ирен засмеялась, говоря: "Неа, не отдам!". Наверное, стянула с Эла очки и дразнила его. По правде говоря, Торнелл впервые слышал, как докторша смеялась. Он-то думал, что она не умеет делать этого.
Тихо усмехнувшись, он отошел от двери, решив, что больше не будет подслушивать. Доказательств того, что между этой сладкой парочкой нечто большее, чем просто рабочие отношения, было более, чем достаточно.
7 дней спустя
Астероидный терминал Вега-3
Координаты: RA: 15h40m08slDec: -41o16'22''
– Мистер Рихт, вы осознаете весь груз ответственности, который возложен на вас, как на капитана?
Внутри базы было мрачновато. Да и на базу это походило меньше всего. Скорее так, заброшенный склад, перевалочная точка для отправки и получения грузов. Торнелл, стоя рядом с Николасом, изучал лицо мужчины, стоящего перед ними. Низкий и сухонький, он был больше похож на пожилого джентльмена, чем на руководителя базы "Вега-3". Но факт оставался фактом – мистер Кристофф был тем самым человеком, передающим им секретный груз. Аккуратно подстриженная бородка с проседью и идеально бритая голова. Карие глаза смотрят внимательно и пристально, а манера важно держаться вкупе с командным тоном отнюдь не делали его добряком. Скорее человеком, чьего приказа и не посмеешь ослушаться.
– Разумеется, мистер Кристофф. Груз будет в целости и сохранности доставлен в пункт назначения.
Рихт сохранял спокойствие, глядя на Кристоффа. Для него – это всего лишь часть работы, которую он обязан выполнить и за которую ему, как и всем им, хорошо заплатят. Этого, конечно, не хватит, чтобы Торнелл мог расплатиться за все свои долги, но это лучше, чем не получить совсем ничего. Еще заказа четыре, за которые заплатят такую же сумму, и он закроет долг. Заживет нормальной жизнью. Все будет хорошо.
Мистер Кристофф снисходительно фыркнул, а после обернулся, жестом подозвав к себе какого-то мужчину. Тот тут же повиновался, зная, что нужно делать. Протянув Кристоффу планшет, он отошел.
– Ознакомьтесь со всеми правилами, запретами и штрафами. Этот договор, который вы сейчас подпишете, будет выслан в вашу систему. Проконтролируйте, чтобы каждый из членов экипажа его подписал и ознакомился с ним. После отправьте обратно на координаты "Веги".
Николас взял планшет, а Фрэнк подошел к нему ближе, став изучать этакий договор, где были прописаны все условия грузоперевозки.
– Вам также будут направлены все навигационные данные до "Солайриса", вбейте его в свою систему и следуйте строго по курсу без отклонений. Это очень важная доставка, о ней никто не должен знать, учтите это, мистер Рихт. Ваше следование, можно сказать, засекречено и...
– Извините, но если все это так супер секретно, что даже мы, как перевозчики, не можем знать о содержимом груза, то какого черта маршрут проходит через "Туман-9", где риск встретить контрабандистов выше, чем где-либо еще?
Скукурузив такое недовольное лицо, словно бы ему отвесили пощечину, Кристофф обратил взор на Фрэнка и снисходительно, как идиоту, улыбнулся:
– Мистер Торнелл, лучше бы вы так хорошо разбирались в навигации, а не в контрабандистских путях. Неужели вам неизвестно о том, что маршрут, составленный для вашего следования, один из немногих стабильных для пролета из внешней орбиты вектора Вега к станциям дальнего пояса? Узел активно используется торговыми и грузовыми судами из-за топливной экономичности и сжатия времени перелета до двадцати четырех часов.
– Не поймите неправильно, мистер Кристофф, но мой напарник прав, – Ник вклинился в диалог со всей своей деликатностью, подняв глаза от планшета. И Торнелл был ему за это благодарен, ведь его только что выставили полным идиотом, хотя он всего лишь сообщил о возможном риске. – Груз очень секретный, доставка важная и должна быть выполнена в срок, но двигаться через "Туман" сплошное безумие. Там даже связь местами не поддерживается и это очень уязвимый участок маршрута. Как капитан я...
– Как капитан, мистер Рихт, вы сделаете все, чтобы доставить груз в сохранности на "Солайрис", – перебив Николаса, Кристофф недовольно посмотрел на него, презрительно скривив губы. – Вы будете отсылать нам каждую утреннюю смену отчет о местоположении и дадите доступ к бортовому журналу. Мы полностью будем контролировать ваше передвижение и не позволим чему-то непоправимому случится.
– Ага, а если что-то все-таки случится, то мы просто заплатим... чего?! Сколько-сколько составляет штраф?? – Фрэнк, скосивший глаза на планшет, быстро дошел до строчки с суммой и, перечитав ее еще раз, все равно не поверил глазам. Штраф равнялся его зарплате за год работы. Всего-то.
То есть, мало того, что они должны перевезти секретный груз в целости через зону без связи с контрабандистами, так еще и в случае косяка заплатить хренову тучу денег в качестве штрафа? А не дохуя ли они хотят?
– Ты лучше посмотри на конечную выплату, – Ник опустился до конца страницы, ткнув пальцем в экран, где отобразилась сумма выплаты на каждого члена "Атрии" в случае успешной доставки груза.
Ровно половина его чертового долга. Половина, мать его, долга! Ладно, пожалуй, с таким огромным штрафом можно будет и смириться. К тому же, сложно накосячить с грузом, если он закрыт и доступа к нему ни у кого не будет.
– Именно. В договоре прописана очень хорошая итоговая выплата, компенсирующая штрафы. К тому же, это пойдет в дело корабля, и вы чаще сможете брать такие дорогостоящие заказы. Ведь, насколько я знаю, Торнелл, вам позарез нужны деньги.
Торнелл едва не поперхнулся. Одно дело, что об этом знает Ник. Но он – его капитан и обязан знать подноготную тех, кто будет составлять его экипаж. И совсем другое – этот напыщенный мудак, попрекающий его этим. Откуда он, черт возьми, вообще знает про долги?
– Не стройте удивленного лица, мистер Торнелл. Я был обязан изучить дело каждого члена экипажа, и мистер Рихт любезно мне все предоставил, – Кристофф вновь снисходительно улыбнулся, заставив Фрэнка непонимающе взглянуть на Николаса, который смотрел в сторону, делая вид, что он ни при чем.
Вот значит, как... Ник молча и без предупреждения слил инфу этому напыщенному индюку, а теперь вел себя как ни в чем не бывало. Да, Торнеллу было безумно стыдно из-за своих финансовых проблем, пусть кэп и уверял его в том, что в этом нет ничего такого. Деньги можно заработать, долги вернуть и наступит нормальная жизнь. А теперь, значит, об этом знал не только Рихт, но и мудак Кристофф. Фрэнк понимал, что этому космическому придурку нужно было знать, что за люди будут заниматься перевозкой груза, но было бы не так неприятно, если бы кэп предупредил его об этом. По крайней мере, он сам был бы готов к этому позору морально.
– В любом случае, – как ни в чем не бывало продолжил Кристофф, – как я уже сказал, эта перевозка пойдет в дело вашего судна, что повысит уровень доверия к вам, как к перевозчикам и позволит брать другие дорогостоящие заказы. Плюс, если сможете доставить груз раньше времени, я напишу вам рекомендацию.
Стоя около смотрового окна, Фрэнк наблюдал за погрузкой. Рабочие производили ее через основной шлюз, используя манипулятор. Механикам и медперсоналу было разрешено побыть в гостевой зоне "Веги-3", где располагался небольшой кафетерий с книжными стендами и удобными диванчиками для отдыха. То, что нужно, чтобы передохнуть от однотипного пейзажа космического судна и команды, которая могла приесться за время в пути.
Вот только Фрэнку не хотелось социального взаимодействия и человеческой еды, предлагаемой в кафетерии. Он чувствовал злость и стыд.
Ведь, насколько я знаю, Торнелл, вам позарез нужны деньги.
Ни черта он не знал. Он не знал, какой стыд каждый раз возникал в его теле, когда дело касалось денег и их нехватки. Не знал, как яро Фрэнк из раза в раз посещал казино и подпольные клубы, лишь бы выиграть немного денег. Или хотя бы отыграться, черт возьми. Не знал, как Торнелл, пряча лицо под козырьком бейсболки, сидел на улице со стаканчиком из-под кофе, моля получить хоть немного денег. Не знал, что до этого он увлекался наркотиками и алкоголем, на которые спускал деньги, заработанные на фабрике по пошиву одежды. Он ничего этого не знал. Никто не знал. И Фрэнк надеялся, что не узнает.
Ведь, когда его, обдолбанного вдрызг, случайно сбила машина, а сам он оказался в больнице, он решил, что пора заканчивать с этим дерьмом. Пошел на поправку, взял себя в руки и, пройдя курсы космического летчика и прочие подготовки, рванул далеко за пределы Земли. Туда, где была тишина, холод и бесконечная тьма. Туда, где он мог обрести себя и попытаться стать нормальным, достойным человеком.
– Фрэнки.
– Да пошел ты.
Торнелл резко обернулся, взглянув на Рихта. Тот, сжимая в руке стаканчик с ароматным, свежесваренным кофе, а не той бурдой, выдаваемой термоблоком на борту, виновато смотрел на него. Кэп не подходил ближе, соблюдая дистанцию, словно бы Фрэнк был диким зверем, способным броситься и перегрызть глотку. Но Фрэнк не был таким. Отнюдь. Сейчас он чувствовал себя не хищником с острыми когтями, а жалким трусливым крольчонком, чью безопасную норку нашла лисица.
– Я должен был сказать, извини. Но я не думал, что это так важно для тебя, – постучав пальцами по стаканчику, он отпил из него. Фрэнку тоже хотелось настоящего кофе, но не хотелось тащиться за ним в кафетерий, где находились остальные члены экипажа. Кто-нибудь наверняка заметил бы его настрой и спросил, в чем дело. А Торнелл бы обязательно съязвил. Потому что был не в настроении.
– Блять, Ник, ты серьезно сейчас? Я тебе рассказал о своей проблеме как другу. И ты даже, вроде как, понял меня. А теперь ведешь себя как хуйло и делаешь вид, что все в порядке, – он чувствовал, как внутри закипает гнев. От этого стыд, прожигавший его насквозь, спрятался куда-то вглубь. И хорошо. Сейчас ему не нужно было чувство неловкости. Ему нужна была агрессия.
– Фрэнк, это всего лишь денежный долг. Как кредит, понимаешь? В этом нет ничего постыдного или зазорного. Наоборот здорово, что ты решил взяться за ум и выбраться из долговой ямы.
Как же сложно ему было понять всю трагедию Торнелла. Для него деньги не были чем-то неважным, блять. Они были для него всем. Билетом в нормальную жизнь, в нормальное общество, где можно было не париться насчет цен в магазине, а на выходные улетать в солнечную Италию и наслаждаться жизнью.
Фрэнк был лишен этого. Всегда. Но, что хуже того, он всегда был лишен минимальной поддержки и понимания. Он всегда был полным и одиноким неудачником, которого мир прожевал на завтрак и выплюнул обратно из-за дерьмового вкуса.
Но Рихту никогда этого было не понять. Он ведь целенаправленно ушел в космос, в эту профессию. Он горел этой черной необъятной материей и звездами. Он сам будто бы состоял из космической пыли и частичек астероидов. У него всегда была идеальная жизнь. Он никогда не чувствовал себя ничтожеством из-за не хватки денег. Слепой зрячего не поймет.
– Всего лишь денежный долг, – Фрэнк презрительно улыбнулся. – Тебе, как сыну богатеньких родителей, такого не понять. Тебе вообще не понять, что я чувствую!
– О, и что же ты чувствуешь, Фрэнки? Стыд за то, что оказался в жопе по собственной глупости? Стыд за нехватку денег на базовые потребности? Стыд за свою никчемность и...
– Заткнись!
Фрэнк, потеряв контроль, кинулся к Николасу и схватил его за грудки, посмотрел в эти насмешливые синие глаза. Он был готов его ударить. И Торнеллу было абсолютно плевать, что часть кофе уже пролилась на вечно аккуратную рабочую куртку Рихта, которую он редко, когда снимал. Чертов педантичный ублюдок!
– Что, по больному ударил? – Николас широко ухмыльнулся, не делая никаких попыток, чтобы отстраниться или начать защищаться. Бездействие злило сильнее, чем возможные ответные удары. – Думаешь, ты один здесь такой особенный? И ни у кого больше нет никаких проблем, да? Один Фрэнки у нас бедолажка и все должны его пожалеть. Но знаешь, что, Фрэнк? У всех есть проблемы. У всех есть ситуации, вызывающие стыд. И главное – это не проблема, а то, как ты к ней относишься. И пока ты будешь продолжать ныть и прятать голову в песок, ситуация так и останется постыдной.
Какое-то время они оба молчали. Фрэнк, дыша сквозь зубы, таранил взглядом Николаса, который продолжал на него насмешливо смотреть. Знал, сука, где болит. Знал и все равно ударил туда. Боль должна была отрезвить, но вызвала внутри еще большую агрессию и ненависть. Что ж, раз Рихт думает, что он здесь самый крутой, то пусть так и будет.
– А знаешь, да, ты прав, – он заставил себя улыбнуться и отпустить ткань графитной куртки. Любовно разгладив на ней складочки, Фрэнк похлопал Николаса по плечу. – Ты прав. Как обычно прав. Но только не скули потом от боли, когда окажешься на моем месте, лады?
И, все также улыбаясь, Торнелл резко покинул помещение со смотровым окном. До конца погрузки по его расчетам оставалось где-то двадцать минут. Еще успеет бахнуть кофе.