Ключ, перо и самоцвет

Оис обнаружил себя стоящим посреди Осенней улицы. Вокруг простиралась глубокая ночь, под ногами плавал вязкий унылый туман. По бокам нестройными шеренгами протянулись мрачные серые гнёзда. Впереди раздавались высокие тягучие звуки: множество голосов оживлённо спорило, но слов было не разобрать.

Орёл сделал шаг, и дома пронеслись мимо, словно кто-то потянул землю под ногами. В голове зародилось слабое подозрение, но его затмило появление начальника. Оис почувствовал бремя ответственности и постарался собраться. Перед ним вырос громоздкий силуэт старшего дознавателя. Его мантия плавно прорисовывались прямо на глазах, становясь ярче и контрастнее.

Оис сглотнул. Он знал носителя этих регалий. То был опытный телепат, возглавлявший группу в том роковом задании. Но его здесь быть не должно! Это нереально. Значит, это всё сон? По ощущениям больше походило на кошмар. Вязкий и мерзкий, как чёрное болото. От него сдавливало грудь, и пухла голова, делая движения невыносимо медленными.

Руководитель миссии повернулся к орлу. Фигура начальника истончилась, а лицо, до того не разбираемое, обрело черты и посмотрело на подчинённого улыбкой Илы. Сипуха радостно оскалилась и издала резкий щелкающий звук. «Товарищи!» – подумалось Оису.

Мужчина почувствовал спиной взгляды и увидел, что его окружает толпа. Вокруг тела подобно невидимому потоку заструилась паника. Из-за неё подташнивало и сосало под ложечкой. Орлу пришлось приложить усилия, чтобы побороть иррациональный страх. Он решил: хватит с него дурных снов, пора просыпаться. Но ущипнуть себя не удавалось, руки, как назло, перестали слушаться. «Может, им не нравится речь?» – в голову снова пришла странная мысль.

Экономка что-то говорила, возвышаясь над всеми с импровизированной сцены. Она поставила ногу на ящик, а руками расправила складки серо-синей мантии. Форма была ей слишком велика. Оис отметил это со странной, навязанной извне досадой.

– Он оскорбил нас, граждане империи! Наша морковь никогда не будет прежней!

О чём она? Оис забеспокоился. То, что он не понимал посыла говорящей, виделось ему плохим знаком. Липкие взгляды лизнули спину. Казалось, что толпа сейчас набросится и разорвёт в клочья, но подсознание успокоило. Тогда орёл возмутился, он вспомнил, что был ни при чём. Вообще-то в ответе за всё – священник, служитель старого бога...

Девушка не дала ему закончить мысль. Её недовольство подобно грому разорвалось над головой, перетягивая всё внимание.

– Вера в кирпичи первого издания слишком тяжела для прав и свобод Нуттила! Мы не должны сдаваться. Откроем же коробку со звездами!

Оис попытался вникнуть в слова, но бред снова оказался выше его понимания. Возможно, он нашёл бы фразу забавной, бодрствуя при свете дня. Но сейчас его охватило неприятное тревожное чувство, будто должно было произойти что-то ужасное. Но ведь уже произошло? Или нет? Оиса накрыло волной мурашек. О нет, только не снова!

Люди двинулись дальше по улице, увлекая телепата за собой. Что-то заставило его потерять концентрацию. Орёл оступился и по колено увяз в болоте. Поток идущих не дал ему застрять, вот только ноги безнадёжно промокли. Не отдавая отчета действиям, мужчина посмотрел на свои птичьи лапы и расстроился из-за потерянной обуви.

Городское окружение начало меняться, превращаясь в монастырскую обитель. Дурные воспоминания... Оис очнулся. Он напомнил себе, что Нуттил – другой город, и история с кубом старого бога не имеет к нему никакого отношения.

Но сердце поникло и пропустило удар, стоило ему увидеть в руках губернатора чёртову реликвию. Нет, не губернатора – святого отца! Толпа привела телепата к особняку, выглядевшему сейчас как нагромождение квадратов. Сам же Нар-ху в ослепительной золотистой рясе стоял в центре площади, держа в ладонях идеальную механическую фигурку. Он улыбнулся пришедшим нежной, слегка извиняющейся улыбкой, а затем передал священный куб ближайшей птице.

Началась благотворительная раздача.

Нар-ху нахваливал кубы, будто то были собственноручно сделанные товары. Они буквально вылетали из бездонных карманов прямо в руки страждущим. Осчастливленные люди то надевали их вместо шапок, то превращали в сапоги, то разбивали на мелкие хлебные кусочки. Площадь накрыла оживлённая суета.

– Он прекрасно будет смотреться в вашем саду цветных тарелок, – сообщил губернатор сердобольной старушке с оленьими рогами.

– Благодарствуйте. Храни вас богиня, ваше сиятельство, – отозвалась та.

Пока Оис рассматривал прихожан, одна из фигурок приземлилась ему в руки. Куб ощущался прохладным и мягко-матовым.

– Да вы счастливчик! – воскликнул Нар-ху. – Он идеально сочтётся с вашей родословной!

Последнее прозвучало злобно. Переход столь резкий, что орёл даже удивиться не успел, когда святой отец взял его за грудки и яростно встряхнул.

– Может быть, вы хотите мне что-то сказать?! – заорал он во всё горло.

– Скажи же нам хоть что-нибудь! – вылетела из ниоткуда дознавательница Ила. Её глаза горели холодным синим светом.

Атмосфера вокруг резко поменялась. Все начали гудеть и осуждающе улюлюкать. Оис не испугался, но этот сюрреализм заставил его напрячься. В толпе он заметил свою девушку. Она не кричала хором со всеми, но взгляд её был печальным, словно она огорчена его бездействием. Тревога, наконец, охватила и орла.

Да, всё так: Оис в тот момент ничего не сделал. Но сейчас – не тогда. Ещё можно всё остановить, можно что-то исправить. Мысли лихорадочно бились в голове. Слова яркими чёткими вспышками проявлялись перед глазами. Это было бы так легко. Но орёл не мог издать ни звука, будто громкость его речи убавили до нуля.

Люди тем временем распалялись всё больше. Оис с облегчением заметил, что важная для него гусыня бесследно пропала. Он бы даже порадовался, если бы успел. Знал, чем всё кончится. Рев к этому моменту стал просто оглушительным. Телепат не оставлял попыток объясниться, ему казалось, что предельно важно быть сейчас услышанным толпой. Тщетно!

«Он ничего не скажет?» «Ему нечего сказать?!» «Что же он молчит?!»

Слова резали по сердцу.

Орлу стало по-настоящему страшно, он окончательно потерял контроль над своими мыслями и эмоциями. Люди теснили его, а когда казалось, что вернулась возможность кричать, во рту будто вырастали камни.

«Он трус!» «Он ничего не скажет!» «Он так ничего и не сказал!» «Он ничего не скажет!»

Все вокруг охватило пламя. Фигуры в трансе скандировали: «Не скажет! Не скажет! Не скажет!»

Оис попытался увернуться от цепких рук, но ему некуда было бежать. Огонь перекинулся на форму, шустро, как стая маленьких белочек, обгрызая ткань. Телепат не чувствовал боли, но это не спасало от лихорадочного ужаса. «Не скажет!» «Не скажет!» «Не скажет!»

Что-то сменило точку притяжения, и мужчину потянуло ввысь. В голове пронеслась ужасная мысль: раз его ноги сожрало пламя, то цепляться за землю больше нечем. Пока он падал в небо, огонь перекинулся на крылья, отбирая у них чувствительность. В нос ударил удушающий запах палёных перьев.

Оис закричал и проснулся. Его крик обернулся жалким едва различимым сипением. Он лежал в холодном поту в гостевой комнате, предоставленной губернатором. Из-за занавески пробивались первые лучи голубого солнца, издали слышались звон посуды и приглушённые разговоры слуг. Бытовая суета, которая так кстати пробивалась сквозь остатки сна. Орёл с облегчением закрыл глаза, стараясь успокоиться. В висках стучала кровь, а в лёгких не хватало воздуха. И, похоже, он отлежал себе обе руки.

Мужчина рывком сел на кровати и принялся растирать затекшие предплечья о колени. По конечностям прошлась волна мурашек, возвращая рукам чувствительность. Потерев одной ладонью другую и убедившись в том, что к ним вернулось осязание, Оис откинулся обратно на подушку.

О, Богиня, какой же мерзкий и бредовый выдался сон! А ведь казалось, он смог смириться с травмами прошлого. Но, похоже, больше нет смысла отрицать – задание в Нуттиле разбудило старые страхи, от которых до сих пор удавалось отмахиваться.

Телепат взъерошил волосы, пропуская перья между пальцев, а затем принялся массировать кожу головы. Осторожно, чтобы не задеть недавнюю рану.

Нет, ситуация в Нуттиле куда лучше. Здесь тот кошмар не повторится. Обстоятельства разные. Коррумпированные чиновники не то же самое, что религиозные фанатики, с ними же можно договориться. Ведь так? Оис вопросительно взглянул на потолок. Пустота не ответила.

«Будем надеяться, что так оно и есть», – утешил он сам себя. Не хотелось признавать, но будущее начинало тревожить телепата. Он надеялся, что сможет соскочить с этого задания, передать миссию кому-нибудь более компетентному, но встреча с подпольщиками спутала все планы. Теперь придётся разбираться самому. Кому следует он, конечно, о происходящем сообщит, но не факт, что коллеги поспеют в срок. А ситуация тем временем требует быстрых мер. Лишь бы конфликт при этом не затянулся и не зашёл слишком далеко.

Лучи второго рассвета прервали его размышления. Наблюдая, как к голубым полоскам света добавляются золотистые, Оис решил, что пора вставать.

Он наспех умылся и надел форму, оставленную на спинке стула. В коридорах особняка ему никто не встретился. Видимо, все, включая губернатора, заняты приготовлениями. В гостиной его всё-таки перехватил одинокий служка. Он отдал телепату свёрток с едой. Оис принял бумажный пакет с благодарностью, приятно удивившись, что персонал особняка запомнил его маленькую прихоть. По утрам он предпочитал перекусывать на ходу, вместо того чтобы тратить часы на обильный завтрак в трапезной.

Время ещё было. Прочитав мысли суетящихся на улице птиц, Оис понял, что они только-только начали ставить сцену на главной площади. Посмотреть на сборы орёл ещё успеет, а пока лучше навестить стаю имперских священников. Подпольщикам пригодилась бы их поддержка.

Но стоило мужчине выйти на улицу, как резкое головокружение заставило его опереться о ближайшую стену. В глазах помутнело, на короткое мгновение показалось, что он теряет сознание. Секундами позже стало легче. Оис выпрямился и огляделся.

К счастью, проявления слабости никто не заметил. Орёл решил не рисковать и всё же поесть, немного задержавшись в саду. Через пару минут он присел на ажурную скамью, окружённую розовыми клумбами. Голова болела уже меньше, но ощущения всё равно были не из приятных. Похоже, телепатия плохо влияла на его травму. Надо будет попросить церковных магов помочь ему справиться с болью. А потом заглянуть в лавку травника: вдруг у него удастся добыть нужный настой?

У храма оказалось людно. Жрецы готовились к последнему рабочему дню недели, по крайней мере, те, что ещё не ушли на поля. У остальных проходила жеребьевка, по результатам которой решалось, кто пойдёт к особняку помогать с благотворительной раздачей, а кто вернётся к разнообразным подработкам в ремесленном квартале. Часть птиц в споре не участвовала, похоже, им нравилось быть подмастерьями, но они хотели узнать, чем дело кончится.

Подобное нередко происходило в благостных стаях. Служители церкви помогали властям организовывать культурные и социально значимые мероприятия. Оис по самой светлой мантии отыскал верховную жрицу и двинулся навстречу. По дороге пришлось поздороваться с несколькими священниками, от них так и веяло дружелюбием и безмятежностью. Дознаватель в этот раз решил не отгораживаться от их аур, так что к группе старейшин подошёл уже в приподнятом настроении.

– Релла, – представилась женщина средних лет.

– Просто Релла? – удивился орёл, пожав ей руку.

– Да, у меня нет своей стаи, я здесь, скорее, как дипломатическая представительница, – объяснила та.

– Ого, должно быть, нелегко заслужить уважение людей, не будучи частью их семьи, – почтительно откликнулся телепат. Он ещё в первый день заметил, что птица пользуется уважением у коллег, но никак не мог представить, что она окажется для них чужой.

Имперские священники жили тесными сплочёнными группами. Обычно стаи состояли из нескольких очень дружных между собой семей. Традиционно такую общину возглавляла старшая, наиболее уважаемая птица с недюжинными магическими способностями. Стая собиралась и укомплектовывалась в старших классах школы или в студенчестве, поэтому взрослым новичкам сложно пробиться наверх в такой семье. Похоже, соколиха была очень умной и понимающей женщиной, раз сумела получить уважение в незнакомом коллективе.

Жрица слегка смутилась от слов дознавателя, она кивнула со слабой улыбкой.

– Ах, да, простите, я же сам не представился: Оис Итху, – собеседники снова обменялись рукопожатиями, что развеселило женщину.

– Итху? – переспросила та, став серьёзнее после недолгой паузы. – Слышала о вашей стае. Не сочтите за грубость, но почему вы здесь?

Оис приятно удивился. Птица знала об особенностях работы его подразделения, а значит, понимала, что Нар-ху с компанией не совсем в его компетенции. Иначе, зачем бы ей задавать этот бестактный вопрос?

– А вы проницательны. Да, вынужден признать, что летел сюда ловить разбойников, а не разбираться в политических интригах.

– Я вас прекрасно понимаю, – усмехнулась птица. – Ох уж эти бывшие феодалы, – посетовала она.

– Кстати, о дворянах. Как вам губернатор Нуттила? – поинтересовался Оис.

– Меня не всё устраивает в происходящем здесь, но плюсы тоже имеются. Жаль, что про остальных советников того же сказать нельзя, – пожала плечами Релла.

– У меня губернатор тоже вызвал смешанные чувства. Возможно, завтра я вынесу этот вопрос на публику. Ваша стая сможет меня в этом поддержать? – спросил орёл с надеждой.

– Ох, это сложно. Знайте, мы, как преданные церкви, всегда на вашей стороне. Но должна предупредить: большая часть моих птиц активно практикует магию, поэтому позитивно воспринимает Нар-ху.

Женщина нахмурилась, хоть и старалась, чтобы её предупреждение звучало мягко. Оису не нужны были разъяснения. Он сразу понял, о чём речь. Если жрецы практикуют светлую магию, то та воздействует и на их сознание, а значит, они не способны здраво оценивать политику губернатора. Скорее всего, священники действительно видят в нём благодетеля. А в лучшем случае – оступившегося человека, запутавшегося в благих намерениях и собственной лжи. Они, конечно, не станут оспаривать приказ дознавателя, но время из-за сомнений потерять могут.

Видя замешательство телепата, верховная жрица постаралась объяснить:

– Вы, наверное, думаете, что лучше нас пока не привлекать? Мне придётся с этим согласиться. Но могу вас обнадёжить: я побеседую со своими людьми. Так что помощь будет, но не сразу.

– Благодарю, буду вам признателен, – Оис тяжко вздохнул. О подполье и союзе с ним он решил не упоминать. Мало ли... Слова соколихи заставили его вспомнить об осторожности.

Тут к говорящим подошла небольшая группа в серых одеяниях. Жеребьевка была окончена. Жрец с голубыми и жёлтыми лентами перекинулся с главой парой фраз, и та снова повернулась к Оису:

– Мы сейчас идём к особняку. Я слышала, что вы хотели взглянуть на приготовления. Не желаете ли тогда присоединиться?

Орёл не стал отказываться, всё равно собирался вернуться на площадь после этого разговора. Вот только у него имелась ещё одна маленькая просьба.