Это был Сильвер

Во всем был виноват Сильвер Рэйвенвуд.

До его появления в их маленьком городишке дела были до странного нормальные. Никаких пугающих происшествий, низкая смертность, и та — от естественных причин. Все были до такой степени законопослушны, что отдел по борьбе с преступностью распустили из-за отсутствия работы, а шерифа отправили на пенсию в тридцать. Жители Сумрака холмов знали друг друга от рождения до самой смерти и вовсе не хранили друг от друга тайн. И тем более — не замышляли убийство.

— Ну и что ты тут забыла? — Сильвер нервно заправил длинную прядь волос за ухо и скрестил руки на груди, словно защищаясь от чего-то. Или кого-то. Луна могла быть устрашающей, когда любыми способами добивалась своего. — Двери библиотеки открыты для тебя в любое время. Проваливай.

В пятницу 13-го ноября прошлого года его желтый «Форд» выехал на одинокий холм и припарковался под красным кленом. Яркий цвет машины на фоне прочих, исключительно серых автомобилей сразу привлек внимание местных жителей. Те, кто шел по улице — остановились и повернули головы ему вслед; кто был дома — любопытно высунулись из окон и проводили машину взглядом. Луна же оказалась к месту событий ближе всех. Ей было достаточно поднять глаза от книги, чтобы увидеть, как из «Форда» вышел молодой мужчина с длинными светлыми волосами. В руке у него была связка ключей от старой библиотеки, а в багажнике — несколько внушительных и тяжелых коробок.

— Я здесь потому, что хочу устроиться на работу, — сказала Луна из настоящего, всеми силами стараясь выглядеть убедительно, пока бесстыже лгала. Все это время она вкалывала пять дней в неделю в качестве кондитера и не нуждалась ни в деньгах, ни в новой работе, но собеседник не обладал этой информацией. — Видела объявление в газете.

Книжный бизнес у Сильвера не задался. У людей в их городишке либо были собственные библиотеки, либо они не хотели читать вовсе. А те единственные души, что случайно заглядывали на верхушку холма на окраине, были настолько впечатлены недружелюбием Сильвера, что не возвращались снова. Так что бизнес у него был убыточным, но это не помешало ему продолжать работать с упорством и пополнять коллекцию редких книг. Он был, как свирепый дракон, охраняющий свою неприступную крепость с сокровищами.

— Мы вам обязательно перезвоним. Пока-пока, — Сильвер махнул рукой в белой атласной перчатке и развернулся, намереваясь скрыться в подсобке. Луна решительно проскользнула за ним и остановила его между стеллажами со старой и ну очень уж старой литературой. Аллергия на пыль не заставила себя ждать — тут же проявилась в смешном «апчхи» под нос и была встречена брезгливым взглядом собеседника.

— Разве тебе не нужна лишняя пара рук? — Луна испытывала свои навыки переубеждения на прочность. Не боялась показаться навязчивой. Она не собиралась уходить, пока не получит желаемое. — Я очень люблю читать. Разбираюсь в разных жанрах литературы. Знаю несколько языков и могу работать с текстами.

Сильвер смотрел на нее с таким выражением, будто разглядывал грязь у себя под ногами. Луна мысленно сравнила его с «Наполеоном». Это был популярный десерт, имеющий легендарную историю, но не представляющий собой ничего больше, чем несколько коржей теста и заварной крем. Настолько простой рецепт, что справился бы даже ребенок. Однако все равно «Наполеон» считал себя самым главным главным кондитерским блюдом, который, без сомнений, должен быть у каждого и стоять в центре стола.

Так и Сильвер. Не имея за душой огромного состояния и не являясь частью высшего класса, порой он вел себя так, словно имел аристократические привилегии. В первую очередь, общаясь с людьми не на равных, а будучи на голову выше их по праву своего происхождения. Это было несправедливо высокомерно от человека, который работал библиотекарем и самостоятельно выполнял всю пыльную работу.

— Проваливай, — повторил Сильвер, больше не пытаясь скрыть враждебность. Он собирался отпугнуть ее любым возможным способом, но не понимал, что ни один из них на ней не сработает. — Завтра же повешу на двери табличку «Делануи вход воспрещен».

Тех, кто носил такую фамилию, в их городишке было скромное количество: лишь Луна и ее старший брат, за ненадобностью бывший шериф. Так что у девушки немедленно закрались подозрения, что особенно недружелюбное поведение Сильвера было обусловлено последним человеком в этом списке, и Луна тут даже не причем.

«Твою ж тыкву!», — мысленно выругалась девушка, блуждая между желанием как следует стукнуть брата за то, что тот усложнял ей работу, и необходимостью сохранить лицо. Астерион Делануи был ответственным за порядок, даже сложив свои полномочия, и Сильвера, с самого первого его появления, он от всей своей души возненавидел. Сказать, что на это у него не было причин, означало бы покривить душой. Но разве он не должен был действовать с ней заодно, а не мешать ее планам?

— Значит, сегодня у меня еще есть шанс, — сообразила Луна, несколько секунд потратив на поиски в чужих словах лазейки. — И я не уйду, пока ты меня не возьмешь.
Сильвер с раздражением выругался себе под нос. Сейчас он не походил на древнегреческую статую, холодную и отстраненную, какой был обычно. Рэйвенвуд стал самым что ни на есть живым, скорчив лицо и выдавая нелицеприятный монолог высоким голосом:

— Какое забавное совпадение. Вначале врывается твой брат с новостью о том, что подозревает меня в убийстве. Затем, не проходит и часа, как появляешься ты и говоришь, что тебе нужна работа. Астерион послал тебя, чтобы что? Собрать доказательства и улики? Что бы он не сказал тебе, ты не найдешь здесь ничего. Я. И пальцем. Не тронул. Агнесс Шанте-Демонт.

Итак, факты: Астер отошел от плана и начал действовать единолично у нее за спиной, не удосужившись предупредить о своих дальнейших  планах. Сильвер напуган и вот-вот готов сбежать от сулящих ему неприятностей. Но если преступник исчезнет, то Агнесс не упокоится с миром, а детективное приключение Луны не получит статус «завершено».
Луна, на этот раз внимательно, огляделась по сторонам. Если она собиралась прижучить Сильвера и что-то доказать брату, надо было действовать на несколько шагов вперед. Быть более сообразительной, аккуратной, а главное — научиться терпению. Спасибо профессии, ждать она умела и еще как — минуты и часы для десертов имели важное значение, когда надо было выдержать достаточное количество времени и ни секундой меньше.

В первую очередь она обратила внимание на беспорядок в библиотеке — на деревянном столике для посетителей в самом центре пространства царил хаос, словно кто-то в спешке перевернул все вверх дном; несколько книг были неупорядоченно скинуты на пол, некоторые из них выглядели потрепанными. Сильвер, которого она изучила, был занудным перфекционистом и не допустил бы этого бардака по своей воле. Луна сжала губы в прямую линию. Об этом они не договаривались. Чей-то буйный нрав значительно усложнял ее планы. Астер своими жесткими методами подорвал их репутацию, а значит, ей придется стараться еще больше, чтобы втереться в доверие. Действовать надо было как можно аккуратнее.

— Докажи это, — попросила девушка, посмотрев ему прямо в глаза. Несмотря на то, что он старательно не удерживал зрительный контакт, Луна вынудила его замереть и быть с ней честным. Или попыталась, как учили ее мельком прочитанные книги по психологии. — Что ты ее не убивал.

Таким образом, звучало это как самое настоящее испытание. Теперь ей предстояло понять, врет собеседник или говорит правду. Температура в помещении словно упала на несколько градусов. Сильвер сверкнул своими голубыми глазами в ответ, и они вступили в безмолвную схватку. Моргни — и ты мгновенно потерпишь поражение.

— С чего бы мне что-либо тебе доказывать, — сквозь зубы прошипел Сильвер, уходя от ответа.

Его беспокойные пальцы теребили рукав белой рубашки, ни на секунду не оставляя ее в покое. Он казался рассеянным, будто мыслями был очень далеко. Луна мысленно поставила жирную галочку напротив характеристики «ведет себя подозрительно» и постаралась надавить еще сильнее.

— Потому что мой брат ищет улики, а Астерион их соберет, не сомневайся. Мотив преступления уже есть, и он указывает на тебя. Все в городе без вопросов поверят и даже не станут разбираться в правде. Тебе нужен союзник. Кто-то, кто считает тебя невиновным.

— И кто же это будет? — неуместно насмешливо спросил Сильвер.

— Я.

Сильвер испытующе приподнял левую бровь. Он был удивлен ее словами, но доверял или сомневался — было непонятно. Несмотря на яркую демонстрацию своих эмоций, иногда было трудно понять, что у Рэйвенвуда было в голове на самом деле.
У его недоверия была сто и одна причина. И каждая из них имела достаточно оснований. Но Луна верила даже в крошечные шансы — когда она училась готовить макаруны, сто пятьдесят шесть ее попыток (она считала) были неудачными, и если бы она сдалась, то никогда не узнала бы, что сто пятьдесят седьмая попытка окажется успешной.

— Почему?

— У тебя что, полно других кандидатов?

— Почему ты мне веришь? — переформулировал свой вопрос Сильвер.

Луна моргнула. Вот теперь ее застали врасплох. Некоторое время назад она репетировала заученный ответ перед зеркалом, но ни один из вариантов не показался ей достаточно правдоподобным. Она неизбежно проваливалась во лжи. А сейчас у нее не было сто пятьдесят семь шансов, лишь одна-единственная попытка убедить Сильвера подпустить ее ближе к библиотеке, а главное — к себе.

— Потому что я хорошо знала старушку Агнесс. Она относилась к тебе, как к родному сыну, и ты любил ее в ответ, как родную мать. Ты бы никогда не поступил с ней так жестоко. Я думаю... нет, уверена, кто-то подставил тебя.

Сильвер заметно расслабился и перестал мять края рубашки. Тишина библиотеки разрушилась его тихим выдохом. Тогда Луна почувствовала, как лед между ними начал таять. Вечный холод сменился пламенным гневом отомщения, который они разделили на двоих. У Сильвера намерение яростно защищаться сошло на нет. Он прошел несколько шагов, чтобы рухнуть в красное мягкое кресло в уголке своего рабочего места, и с усталостью помассировал виски. Он подождал, когда Луна подойдет ближе, прежде чем продолжить разговор.

— Так и есть. Меня подставили, — убедительно повторил Сильвер. На одну-единственную секунду Луна даже почти ему поверила. Между строк читалось полное отчаяние загнанного в угол человека. Но Сильвер не мог им быть. В нем таился опасный паук, заманивающий невинных жучков в свои сети. Ему нельзя было доверять. Так внушил Астер. — Есть предположения, кто это мог быть?

Луна сделала задумчивое лицо, будто и правда стала рассуждать над этим вопросом. Но на деле Луна решила изучить рабочее место Сильвера, пока выдалась такая возможность. Удивительно, как много разнообразных деталей могли вписываться в единую картину интерьера. Если от библиотечных стеллажей веяло старостью, пылью и воспоминаниями, то стол Сильвера был надежным хранилищем идеального порядка. Все здесь лежало на своих местах: безупречно ровная стопка книг, от самой большой энциклопедии к маленькому справочнику; карандаши с идеальным, как по линейке, расстоянием между друг другом; лампа, совсем как новая, изумительной красоты.

— Не так быстро, я вовсе не Шерлок Холмс, — Луна расплылась в довольной улыбке и аккуратно присела в кресло напротив, расправив черную юбку. Ее убеждение на удивление сработало. Она была одновременно почти у цели и только в начале своего пути. — Желающих было слишком много. У Агнесс Шанте-Демонт полно жаждущих разбогатеть родственников и друзей, готовых пойти на все. Желал ли ей кто-то зла и хотел отомстить? Разумеется. Но вот кто хотел разделаться с двумя зайцами сразу: убить старушку и подставить тебя? Круг подозреваемых сужается. Осталось только составить список и проверить каждого из них.

Изысканным манерам девушки пришел конец, когда она удобнее расселась в кресле и закинула ногу за ногу, вульгарно продемонстрировав черные массивные ботинки до щиколотки и бордовые колготки. Брат всегда был недоволен ее стилем, но она предпочитала не принимать близко к сердцу претензии от человека с татуировками в кожаной куртке и рваных джинсах. Да, вместо коротких юбок и блузок с декольте она выбирала свой комфорт. Распускала кучерявые волосы, куталась в теплые свитера (сегодня был красно-бордовые в тон колготкам), носила стильные юбки ниже колена и бросающиеся в глаза ботинки на высокой платформе. Только так она чувствовала себя собой.

— Я не нравлюсь твоему брату. Он посадит меня за решетку раньше, чем мы успеем что-то предпринять.

— На то есть причины. Ты ведешь себя с ним, как засранец, — пожала плечами Луна. — И у нас есть время. До похорон еще два дня, он будет занят, помогая своей невесте Кейтлин их устроить.

— А как ты объяснишь ему, что решила поработать у меня?

— Я не отчитываюсь ему обо всем, что делаю. Это мое дело.

— Ты знаешь наш город. Здесь все тайное немедленно становится явным.

Они были знакомы давно, Луна была одной из немногих постоянных клиентов, что частенько заглядывали в библиотеку и брали книги, игнорируя хамство ее владельца. Но они никогда не перебрасывались больше, чем парой слов или изъявительных комментариев. Сейчас же мирно вели светскую беседу, которую девушка использовала, чтобы втереться в доверие и получить ответы на свои вопросы.

— Тогда кто-то должен знать, где ты был в ночь с 14 на 15 октября?

— Здесь. — слишком быстро ответил он, чуть не прикусив язык. — Это что, допрос с пристрастием?

— А тебе есть, что от меня скрывать? Кажется, мы договорились действовать сообща. Я должна знать все, чтобы помочь тебе.

Сильвер замялся. Было видно, как много раздражения и усталости в нем просилось наружу. Но вместо того, чтобы высказать все, как в прошлый раз, он взял себя в руки.

— Здесь. На втором этаже, в своей комнате, — повторил он. — Читал монографию «Арабские завоевания и эпоха викингов: историческое влияние на культуру, этнос и политическую карту Европы»

— Подозрительно много подробностей, мгновенный и будто заранее придуманный ответ, — случайно сказала вслух Луна то, о чем в первую очередь подумала.

Она покривила бы душой, если бы приняла его признание за правду — все слова Сильвера были пронизаны враньем насквозь. Так что девушка лишь извиняюще улыбнулась ему уголками губ, намекая на продолжение. Сильвер без удовольствия сжал сухие губы и кивнул. Его рука словно в бессознательном порыве сжала подлокотник кресла. Он тяжело вздохнул.

— Лег спать чуть позже полуночи и проснулся в восемь, как и всегда, чтобы спуститься на первый этаж и открыть двери библиотеки. Спал крепко, видел сны, не ходил во сне. Ничего необычного.

— И есть кто-то... кто мог бы это подтвердить?

На этом вопросе Сильвер впервые заглянул ей прямо в глаза. В желтом, слегка приглушенном свете библиотеки его голубые глаза блестели неискренностью. Но лгал он ей или самому себе — этого она не знала. Пытаясь прочитать мысли Сильвера, Луна пыталась додуматься, было ли у этого человека напротив хоть какое-то оправдание. Мог ли он совершить преступление по ошибке или в порыве гнева? Или это было заранее спланированное преступление?

Мужчина, подозреваемый номер один и самый нечестный человек в одном лице, чуть подался вперед, возможно, для пущей убедительности, а уголки его губ невольно опустились:
— Никто. Я был один, как и всегда.

— И у тебя нет соседей, чтобы это подтвердить. Как некстати.

— У меня нет соседей, чтобы это опровергнуть.

Луна изучала его, как закрытую книгу, по обложке и аннотации. Корешок был старым и потрепанным, словно его владельцу пришлось через многое пройти. На первый взгляд вот, что ей удалось выяснить: Сильвер Рэйвенвуд уставал от долгих разговоров, беспокоился о своем внешнем виде и не был похож на жестокого убийцу. Но Луна знала, что все не так, как кажется — открой книгу и прочитай, и тогда узнаешь, что он был виновен в цепочке ужасных событий, что начали происходить одновременно с его появлением в городишке.

И именно она, Луна Делануи, собралась выяснить правду.

— Уже уходишь? — Сильвер мгновенно уловил ее настроение и наклонил голову, внимательно изучая.

Луна в точности повторила его позу. Брат говорил, что она была плохим игроком в покер — в отличие от Сильвера, Луна читалась легко и просто, как небольшая книжка для уютного вечера. Ее не обязательно нужно было долго изучать, чтобы понять, что она чувствует — эмоции и так сдавали ее с потрохами. Еще говорили, что у нее были кристально-чистые глаза — с такими невозможно было нагло врать и намеренно скрывать правду. Но сейчас это было ее преимуществом. По-детски наивная, Луна не вызывала подозрений, только вопросы — на чьей действительно она стороне.

— Завтра мой первый рабочий день, — она встала и расправила на юбке невидимые складки. — Я собираюсь как следует отдохнуть и выспаться.

— Приятных снов, — сухо бросил Сильвер, отворачиваясь и направляясь в сторону самого масштабного книжного беспорядка. На часах, к слову, было немногим больше после полудня, но он не сказал про это ни слова. В библиотеке время текло незаметно и по-своему. — Буду очень признателен, если твой брат отстанет... перестанет создавать мне проблемы.

— Я желаю этого каждый свой день рождения, — девушка пожала плечами. — До сих пор не сбылось.

Укутавшись в теплый шарф и клетчатое пальто, Луна выскочила из библиотеки вместе с порывом холодного ветра. Под шелест сухих листьев под ногами она быстрым шагом преодолела кирпичные ступеньки спуска с холма и оказалась на извитой тропинке, что вела через дубовую рощу. Золотисто-оранжевые оттенки осени уже охватили город. В воздухе витал сладкий запах увядающих листьев со свежими нотками землистой влаги и пряным ореховым ароматом. Луна вдохнула поглубже, наслаждаясь первым солнечным днем без дождя.

Итак, ей удалось устроиться на работу, и завтра был ее первый день в качестве помощницы библиотекаря. Но, как и требовала суровая взрослая жизнь, в рабочее время она должна была выполнять не только свои должностные обязанности, но и проводить детективное расследование.

Подозреваемый — Сильвер Рэйвенвуд, 29 лет, владелец и единственный (до сегодняшнего утра пятницы) работник библиотеки. Жертва — старушка Агнесс Шанте-Демонт, вдовствующая графиня и глава огромного семейства Шанте-Демонт. Мотив убийства — разумеется, наследство.

Луна постаралась еще раз прокрутить известные ей факты в голове. Астерион, хоть уже и не был шерифом по бумагам, но был первым, кто попал в поместье Шанте-Демонт на место преступления. И он в точности описал ей то, что было обнаружено.
Вчера, в четверг 15 октября, впервые за двадцать лет спокойной жизни в Сумраке холмов произошло убийство — Агнесс Шанте-Демонт была найдена в своем кабинете за столом с колото-резаной раной груди. Предполагаемое орудие убийства — охотничий нож ее покойного супруга, демонстративно воткнутый в кусок любимого вишневого штруделя погибшей. Выпечку поместили на стол посреди беспорядка финансовых отчетов их семейного бизнеса, и длинный, острый нож поставил кровавую точку в их расследовании.

Вот, что было странно — Оливия, старшая дочь Агнесс Шанте-Демонт, которая первая обнаружила мать в раннее утро пятницы, сообщила, что дверь кабинета погибшей была закрыта на ключ изнутри. Еще — штрудель был еще горячим, когда Астерион выломал дверь кабинета и обнаружил труп.

Луна с ужасом содрогнулась. Кто-то (а она подозревала именно Сильвера) решился на это жестокое преступление, а теперь Делануи идет за ним по следам. Малейшая неосторожность и, кто знает, что может случится? Было ли это преступлением расчетливым планом или совершилось на эмоциях? Что, если ценой правды станет ее собственная жизнь или жизнь брата?

— Хэй, — окликнул Астерион, что вышел ей навстречу. Его уставшее несчастное лицо напомнило, зачем она занимается тем, чем занимается. Это на некоторое время придало ей сил. — Ты в порядке?

Брат, ожидая ее, спрятался за могучим, вековым дубом, склонившемся у начала каменных ступеней, и, судя по красному носу, стоял тут уже давно. Они договорились встретиться в месте в некотором отдалении от библиотеки и ее окон, чтобы не быть случайно обнаруженными Сильвером, а потом пройтись до «Сладкой чашечки» и обсудить свои подозрения.

— Зря ты так переживал, он был спокоен, как удав. Держится очень хорошо для того, кто совершил убийство. Никакого чувства вины и переживаний за содеянное, — убедительно заявила Луна, отодвинув собственное волнение на второй план. — Правда, как некстати ты устроил погром в библиотеке, не предупредив меня, — она посмотрела на него с укором. —  Сильвер даже не хотел пускать меня за порог после твоей выходки.

— Играл в плохого шерифа, чтобы ты могла стать хорошим, — Астер, не выглядящий хоть каплю виноватым, пожал плечами. План, который Луна считала общим, ее брат воспринимал глупостью, что она придумала, начитавшись детских детективных историй. — Сработало же?

— Скажи спасибо, что все уверены, что мы в ссоре, — в душе Луны жила обида, что ее до сих пор не воспринимали всерьез. — Иначе мне никто бы не поверил.

— Спасибо, тыковка, — Астер ткнул сестру в точку на лбу, ровно посередине между нахмуренными бровями.

После этого Астерион с явным намеком протянул руку. Луна без вопросов достала из кармана юбки револьвер и вернула его брату. Тот одолжил его с целью возможной самозащиты, но испробовать его на практике, к счастью, не удалось. Однако оружие дарило необычайное ощущение безопасности. Револьвер сделал ее несколько смелее и защищеннее обычного.

— Зря ты меня не слушаешь, — повторил ненавистные ей слова Астерион, пряча оружие в кобуру за пояс. — Не лезь в это дело. Рэйвенвуд — преступник, который убил единственного человека в городе, что относился к нему хорошо. Он не заслуживает оправданий. И он очень опасен, потому что ни ты, ни я не знаем, что у него в голове.

— Я могу за себя постоять, — отрезала Луна. — Но вот как ты соберешь улики без моей помощи, понятия не имею. Вы же терпеть друг друга не можете, он теперь не подпустит тебя к библиотеке даже на пушечный выстрел.

— Плевать. Получу от мадам мэра бумагу на обыск, и его желания даже не будут учтены, — процедил Астерион с растущим внутри гневом.

Первое правило детектива — не берись за дело, которое считаешь личным, потому что твои эмоции будут мешать холодному уму. Луна прикусила губу, чтобы не напомнить об этом вслух. Она прекрасно понимала брата, ведь погибшая и время убийства имели для него особенное значение. Через два дня, в эту субботу у Астериона и младшей наследницы Шанте-Демонт, Кейтлин,  планировалась свадьба. Которую теперь пришлось перенести на неопределенный срок из-за похорон. Астерион от этого был сам не свой и очень злился, пока его будущая невеста впала в безутешный траур.

— Ты больше не шериф, — Луна успокаивающе прикоснулась к его плечу, пытаясь охладить пыл. Астер был взрывным и никогда не мог держать эмоции под контролем. Его надо было заземлить и вернуть в жестокую реальность. — На восстановление тебя в должности уйдут недели. А я начну поиски прямо сейчас. Может, удастся вывести его на чистую воду или склонить к признанию чувством вины.

Помогло. Астер разжал кулаки и успокаивающе выдохнул. Нрав у него был взрывной, но быстро отходчивый. Он взял себя в руки через время, вернувшись к образу привычного себя. И если Астер и пнул лежащий под ногами камень, как маленький капризный ребенок, то никто об этом бы не узнал. Луна умела хранить секреты.

— Ты не обязана этого делать, — Астер потрепал сестру по голове в знак немой благодарности. На ее вопросительно приподнятую бровь звонко рассмеялся. — Ты ведь совсем не детектив, Луна. Твои кондитерские таланты не должны тратиться впустую, а твое место в «Сладкой чашечке», а не в скучной пыльной библиотеке под боком с убийцей.

Астерион не знал, что «скучные пыльные библиотеки» были как раз в ее духе. Там Луна искала вдохновение для своих рецептов, с головой погружаясь в выдуманные книжные миры. Работа с десертом, вкусом и его визуальной составляющей всегда начиналась с идеи, которую Делануи хотела вложить. Романтические истории со счастливым концом создавали сладости с яркими воздушными оттенками и сладко-пряным вкусом. Ужасы с элементой мистики дарили выпечке черные и белые цвета, на запах были, как кофе, и, как горький шоколад, на вкус. Детективы же — ярко-красные, подобные настоящей крови, в них обязательно должна была быть хотя бы щепотка таинственного ингредиента, чтобы добавить ощущениям остроты и загадочности.

— Терпеть не могу ярлыки, — фыркнула Луна, не став вдаваться в подробности вслух. Это казалось чем-то слишком личным, чем делиться с братом было неважно и глупо. Хотя у них были неплохие отношения, до идеала им все еще было, куда стремиться.  — Почему я не могу быть кондитером-детективом? Идти по следу из конфет.

— Потому что это не так весело, как ты думаешь, — заключил Астер.
Когда дубовая роща закончилась, они вышли к красному кирпичному домику, из трубы которого усиленно валил дым. Зеленым деревянным забором была окружена «Сладкая чашечка» — первое и единственное кафе в их городишке. Тут делали вкусный чай и кофе, кормили сытными и сладкими угощениями — от тортов до рулетиков со шпинатом и сыром.

Здесь Луна и работала в последнее время. Только тайно: приходила рано утром, до рассвета, и делала сладкие десерты и выпечку на день, а затем освобождалась и с чувством выполненного долга и запасом вдохновения уходила по своим делам. Предпочтительно через заднюю дверь, чтобы не попадаться посетителям на глаза. Робин, хозяйка кафе, согласилась на условия Луны, с легкостью и недолго думая, не только потому, что они были подругами, но и потому, что считала ее талантливым кондитером. 
Луна же, если было настроение и силы, не сдерживалась и активно возражала — это не было настоящей работой. Так — маленькое хобби, которое она могла себе позволить в порыве душевной тоски. Луна даже пыталась отказаться от денег, но Робин исправно оплачивала ее кулинарную психотерапию.

— Привет, красотка, — поздоровалась Робин, выныривая из-под кассы и не отвлекаясь от игры «три в ряд» в своем телефоне. Выглядела она помятой. — Привет, красавчик. Рада снова вас видеть, — наконец, она подняла глаза и увидела Астериона. Ее лицо мгновенно скривилось. — Беру слова обратно. Тебе здесь не рады.

— Два глинтвейна, красотка, — искренне улыбнулась Луна, отвлекая внимание подруги на себя. Эти двое не терпели присутствие друг друга так же, как две одноименные стороны магнита. — И пару-тройку кусочков лазаньи. Спасибо.

— Эй, опять женщины все решают за меня, — возмутился Астер, нахмурившись еще больше.

Он недолюбливал Робин, и это было взаимно. Возможно, дело было в его консервативных взглядах и в ее нестандартной для их городишка, яркой внешности — у девушки были белые волосы с черно-рыжими кончиками, как у лисички, пирсинг правой брови и татуировка алого ликориса на шее. Или дело было в их одинаковых упрямых и прямолинейных характерах — Робин была средней наследницей Шанте-Демонт, сестрой будущей невесты Астера, но она не приняла строгие семейные правила и сбежала из дома, открыв собственный бизнес и в качестве яркого бунтарского поступка перекрасила родные, как у всех в семье, черные прямые волосы в прямо противоположный цвет. А еще она никогда не стеснялась говорить Астериону, что она про него думает.

— Я заказала это все себе, — хмыкнула Луна, выступая в качестве подушки между двумя упертыми баранами, а точнее, не давая Робин в очередной раз довести Астера до нервного срыва. Они все были на взводе из-за случившегося. — Извини, хах, я не ела весь день из-за стресса, так что надо наверстать упущенное.

Астер посмотрел на нее так, словно она только что предала его самым безжалостным способом. Робин довольно хмыкнула. Луна игнорировала это, как могла, потому что была взрослым человеком, в отличие от некоторых.

— Окей, — Робин выиграла раунд не только в своей игре на телефоне, но и в реальности, а далее начала следующий. Она бросила в сторону Астериона полный превосходства взгляд из под ресниц. — Присаживайся, Луна, все будет готово через пятнадцать минут.

— Я буду бургер и колу, — бросил тридцатилетний с хвостиком мужчина, который был слишком бесстрашен, чтобы переживать о холестерине.

Они прошли к любимому месту у окна с уютными диванчиками, оранжевыми огоньками и красивым видом, что открывался на центральную часть города. Поздняя осень раскрывалась во всей красе. Деревья все упрямее противостояли природе и теряли оранжевый окрас, листья украшали дороги пестрым ковром. Чем ближе был вечер, тем сильнее на город опускался густой туман и проникал, окутывая самые укромные закоулки.

Когда они присели, и Луна выразила свое удивление без слов, одним взглядом, Астер лишь пожал плечами.
— Что?

— А твоя невеста такое одобрит? — уточнила Луна с нескрываемым ехидством.
За последние месяцы между ними много чего произошло. И главной причиной этого была, разумеется, Кейтлин Шанте-Демонт. С тех пор, как она появилась в жизни брата, Астер стал меняться — от прически и стиля в одежде до характера, привычек и распорядка дня. Уподобляясь всем требованиям будущей невесты, начал вести здоровый и занятой образ жизни зажиточного богача, в котором нет места ни для сестры, ни для друзей, только для возлюбленной с ее огромными... капризами.

— А ты собираешься ей пожаловаться? — Астер сузил глаза, как всегда делал в детстве, когда просил его прикрыть. Он уронил подбородок на сжатый кулак и вздохнул. — Я хочу просто заесть стресс, черт возьми, мне это нужно.

— Обязательно расскажу все Кейтлин, мы ведь лучшие подружки. — Луна закатила глаза. Тема его будущей невесты наводила на нее тоску, так что она поскорее перевела тему. — Наконец-то ты стал больше похож на себя настоящего. Я скучала.

— Я по тебе тоже. Не думал только, что мы помиримся при таких обстоятельствах.
Робин подала еду — бургер и колу для Астера, глинтвейн и лазанью для Луны — и, словно других посетителей не существовало, подсела к ним за столик. Ароматный запах горячей еды забился в нос, так что Луна поспешила взяться за вилку и попробовать на вкус кусочек Италии. Сочное мясо с тестом, томатным соусом и сыром подарило языку полное блаженство ощущений. Луна с наслаждением закрыла глаза, запоминая свой восторг и окунаясь в приятные воспоминания.

Мама готовила лазанью по семейным праздникам. Когда они все вместе собирались за столом, переполненным вкусной едой, и тихо включали радио на фон, чтобы все равно болтать — Луна чувствовала себя самым счастливым ребенком на свете. А сейчас она была грустным взрослым, что через трубочку сделал глоток безалкогольного глинтвейна, позволяя виноградному соку, апельсину и корице перебить вкус лазаньи и ностальгических воспоминаний прошлого.

Довольная произведенным от блюд эффектом, Робин наклонилась поближе и заговорчески прошептала:
— Ну что, выяснила что-нибудь?

— Ничего, — вместо нее ответил Астер, влезая к ним, и почти с боем отбирая свою порцию фастфуда. Работа шерифом не прошла даром, а навык ловких рук не был утерян в ленивых пенсионных днях, состоящих из низкой физической активности. — У нас нет улик, что это был он.

— А это был и не он, —  безапелляционно возразила ему Робин. Достаточно громко, чтобы несколько посетителей кафе любопытно обернулись в их сторону, но хозяйка махнула на них рукой и продолжила лишь на немного тише. — Это была моя чокнутая сестрица.
Такая непоколебимая уверенность казалась подозрительной. Однако, обвинение имело под собой вполне убедительные аргументы — Оливия Шанте-Демонт была самой старшей, а значит, являлась прямой наследницей и должна была получить большую часть наследства. Но, оказалось, перед своей смертью Агнесс изменила условия (Луна подозревала, что ее принудили), отдав все одному, не связанному с Шанте-Демонт, человеку. Сильверу.

Если преступление действительно было совершено на эмоциях, то Оливию можно было бы подозревать, если бы не одно но...
— Не говори глупостей, — Астер нахмурился, делая большой глоток колы. Стресс делал его очень нервным. И злым. — Она на такое не способна.

— Ты слишком хорошего о ней мнения, — Робин посмотрела на него так, словно Астерион сморозил самую большую на свете глупость. — Если ты думаешь, что Оливия спокойно восприняла то, что в завещании наша обожаемая матушка отдала всю движимое и недвижимое имущество Сильверу, а она при этом получила целое... ничего, то ты плохо знаешь семейство, частью которого хочешь стать. Это очень ее обидело, слабо сказано. А Оливия — та еще злопамятная сучка, — Робин громко хлопнула по столу, вновь привлекая к себе внимание чужих людей. Все разговоры в кафе утихли, так что последняя ее фраза прозвучала особенно зловеще. — Ради денег она могла убить даже нашу обожаемую матушку.

— И тем не менее, Оливия единственная, у кого есть настолько железное алиби, — напомнила Луна, задумчиво проковырявшись вилкой в еде. — Она была гостьей на радиостанции в ночном эфире, в то же примерное время смерти, которое установил Итан.

— Итан уже несколько лет как садовник, а не судмедэксперт.

В Сумраке Холмов все, что казалось для остальных непривычным, было обычным делом. Ввиду тихого и мирного существования, мадам мэр сделала исключение для некоторых профессий и с целью реорганизации городских структур отпустила сотрудников на пенсию раньше времени. Например, Астерион лишился значка, получил ежемесячное пособие и подался в продуктовый магазин рядом с домом. Судмедэксперта тоже отпустили на покой, и тот занялся делом для души — разведением цветов и уходом за садом.

Робин, которая не собиралась сдаваться в споре, возразила:
— Итан мог перепутать что-то. Или... кто-то мог его подкупить.

— Не все такие бесчестные люди, как ты, — не удержался от вызова Астер. Он защищал чужую честь, как свою собственную. — Я знаю Итана с пеленок, он мне как отец. Итан бы никогда не поступил так подло.

— Ты ни черта не разбираешься в людях, Астер, — выругалась Робин, сказав правду, и не боясь его обидеть. Луна мысленно с ней согласилась. — Деньгами можно купить все и всех. Это истина.

— А что скажешь ты? — нервно обратился к сестре Астер, ожидая поддержку и безусловное подтверждение собственных слов. — Можно ли купить совесть деньгами?

— На деньги можно купить что и кого угодно, — безрадостно подытожила Луна.
Теперь они жили в месте, где наследство стало мотивом для преступления, и она собиралась работать под одной крышей с убийцей. Вдруг и Робин, и Астерион оба были правы, и Сильвер действовал не один, а например, с Оливией? Это означало, что людям, которых она хорошо знала с детства, нельзя было доверять. Все теперь были под подозрением.

Луна продолжила:
— Дело только в цене. Совесть Итана дешево не продается.