Глава XI
Ограничение свободы
Капитан Чайка
1693 год
Южная Африка,
Республика Ангола, город Луанда
Той проклятой ночью капитан так и не смог заснуть. Мало того, что его больной разум был взбудоражен кошмаром (периодически эти славные видения терзали его мозг, заставляя просыпаться в холодном поту среди ночи), так еще и... он не мог выкинуть из головы то, что увидел, когда оказался на палубе с бойкой мисс.
Там, на свежем соленом воздухе, в окружении волн и темноты, ему привиделось в ее милом лике чудовище.
С острыми чертами лица, клыками, выпирающими из-за пухлых губ. С бледными глазами и вертикальными зрачками. С крупицами чешуи, раскиданной по ее красивому лицу.
Он увидел в ней свою мучительницу.
Он увидел в ней русалку.
Человеческую погибель. Создание, живущее для того, чтобы лгать, терзать и убивать. Разумный хищник соленых вод.
И это еще больше напугало капитана, который еще не совсем отошел от своего сна. И лишь ее голос вернул его в реальность. Показал, что ему привиделось это. Она ведь не могла быть русалкой.
Не то чтобы у Обри были обширные познания в области этих тварей, но он был уверен – держать человеческий облик на протяжении нескольких дней эти создания не умеют. Да, они умели обращаться в земных дев, чтобы губить моряков, но ходить в таком облике долгое время? Вряд ли это входило в число их умений.
Следующее утро было сродни похмелью. В определенное время Чайка спокойно мог напиваться до беспамятства и дебоширить. Но, став капитаном, он не позволял себе такой роскоши, да и в целом стал более волевым человеком. Ему нужно всегда сохранять относительно трезвый рассудок, чтобы быть осторожным. У него не было права на оплошность, которая будет стоить ему жизни. Он и без того многое потерял.
Вот только это славное состояние было вызвано не попойкой, а бессонницей. Но, ему ли привыкать к таким ночам?
Первое время, возвращаясь на сушу после морского ада, он боялся засыпать. Знал, что, сомкнув глаза, мозг услужливо подкинет воспоминание об ужасе и беспомощности, о том, как тело, умеющее ловко парировать любой выпад, замирало, не в силах дать отпор.
Но кто же знал, что обычное прикосновение вызовет у него такую бурю эмоций и кошмар ночью в придачу?
Капитан точно не мог знать этого. Иначе не стал бы даже лезть к мисс Бернадетте. Состояние собственной фляги было важнее, чем ребяческие глупости.
Опережая график ровно на сутки, «Свобода» наконец добралась до Луанды. Команда швартовалась в порту и готовилась к высадке, пока корабль был полон зычных приказов Адель. Команда беспрекословно слушалась ее, никому не хотелось получить заковыристый комплимент в свою сторону. И пока капитан наблюдал за тем, как убираются паруса и ставится якорь, человек, занимающий все его мысли, мирно спал в каюте.
Несмотря на ранний час город уже медленно просыпался. В порту сновали люди, купцы раскладывали свой товар за прилавками, а торговые корабли выгружали привезенный товар. Корабль был зарегистрирован, и Обри был уверен, что позже явятся нужные люди, которые наконец заберут драгоценный груз. И тогда Чайка сможет вернуться на намеченный курс. Еще было бы славно пополнить их казну, а то перевозка мартышек проделала там неприятную брешь. Утешало лишь то, что это все рано или поздно окупится.
Сейчас, облокотившись о борт судна, Обри наблюдал за просыпающимся городом и тем, как солнце, неспешно выползающее из-за линии горизонта, озаряет землю и золотит темную воду. Завтра утром можно будет спокойно выдвигаться в путь. Сегодня команда пополнит необходимые запасы, возможно, даже отдохнет в таверне и прошвырнется по городу.
Его мысли занимал ночной разговор с аристократкой, случившийся незадолго до его кошмара. С одной стороны, ему не хотелось сближаться с ней, не хотелось открывать душу и впускать в свое сердце. Он знал, что все это напрасно и не принесет ничего, кроме печали. Но, с другой стороны, он чертовски сильно устал быть одиноким. Да, у него была Адель, которая прошла с ним огонь и воду, которая знала, как утешить и куда ударить, но ведь это не одно и то же, что иметь близкого человека, не так ли?
К тому же, бремя собственной лжи непомерно сильно давило на плечи.
Хотелось хоть немного открыться кому-то, кроме старпома. Хотелось хоть немного облегчить собственную ношу.
Вот только капитан совершенно не знал, что ему делать с Бернадеттой прямо сейчас. Она ведь наверняка захочет прогуляться по городу. В этом и была вся проблема. С одной стороны, он мог бы составить ей компанию. А с другой понимал, что, если на аристократку открыта охота, то даже общество кровавого капитана не спасет ее от уготовленной участи. Безопасней всего было бы оставить де Кьяри на борту. Чайка не может так просто поставить команду под удар. Не теперь, когда их хотят отправить на виселицу не только из-за того, что они пираты, но и потому, что укрывают на своем борту беглую аристократку. Ему нужно было позарез узнать описание маршрута, а потому (хоть ему и самому был противен этот вариант) безопаснее всего будет оставить бойкую мисс на «Свободе».
Но, естественно, все пошло совершенно не по плану. После того, как со швартовкой было покончено, часть команды отправилась в город, а другая стала заниматься разгрузкой. Сантьяго и Пабло были до странного молчаливы и выглядели неважно, но Чайка не придал этому значения. Из каюты, одетая в свое платье и с собранными в простую прическу волосами, наконец показалась де Кьяри. И сразу же сообщила о своем намерении прогуляться по городу, поскольку соскучилась по твердой земле. Чайка отказал ей, хотя и самому было противно. Он все еще прокручивал в голове ночной разговор, давящий на совесть прямо сейчас. Как не вовремя.
Пока Бернадетта с ледяным спокойствием перечисляла ему вещи, из-за которых ей необходимо попасть в город, Чайка не сводил глаз со своего старпома. Кидд, усевшись прямо на борт корабля, точила свое смертоносное творение. В ее руках был веер, который Адель сделала самостоятельно еще до того, как заняла свою нынешнюю должность. Он состоял из дюжины тонких лезвий и был грациозно-опасным орудием убийства. Каждое лезвие идеально подходило друг к другу по форме и легко складывалось, чтобы после также легко раскрыться веером и нанести противнику сразу несколько ранений. В одну из длинных остановок Обри как-то заказал подруге специальные ножны для ее оружия, чему она была весьма благодарна.
– Я привела достаточно веские поводы, капитан Конте? – спросила де Кьяри, заставив Обри перевести на нее взгляд. Сейчас перед ним будто бы стоял совершенно иной человек. Не тот, который вечером разговорил его, ненадолго вернув чувство безопасности. Не тот, которого он учил метанию кинжалов, ощущая чарующую мягкость и холодность кожи под кончиками пальцев. Другой. Упрямый. Направляющий на него оружие при их второй встрече.
– Вы не отправитесь в город, мисс Бернадетта, – Чайка постарался сохранить на лице спокойствие, в который раз повторив одну и ту же фразу. Хоть на «Свободе» и кипела работа, но любопытные уши все же слушали их разговор с аристократкой. Точнее, небольшую перепалку. После случая с их публичным уроком по метанию ножей любопытных глаз и ушей на корабле стало еще больше. Кажется, всех волновали их отношения, какими бы они ни были.
Приведенные доводы о том, что город маленький и покупать тут, а тем более смотреть, особо не на что, не возымели успеха. Но эта упрямая бойкая мисс пыталась убедить его в обратном вот уже как пять чертовых минут. Он начал терять терпение.
– Вы что же, ограничиваете мою свободу, капитан? – едва ли не с вызовом в голосе спросила Бернадетта, вперив в него свой взгляд. Будь при ней оружие – она начала бы угрожать на глазах у всей команды, в этом он не сомневался.
– Да. Во имя Вашей же безопасности. Вы нужны этому кораблю для расшифровки маршрута, а значит, я не имею права рисковать своей единственной переводчицей, – Чайка сделал глубокий вдох, постаравшись в полной мере донести свои мысли до Бернадетты. Дьявол, и почему она так несносно упряма? – Кто знает, вдруг люди Вашего отца или жениха отправились по нашему следу? Но, если Вы передумали и хотите выйти замуж, то валяйте.
Он махнул рукой в сторону порта, проводив глазами четверо пиратов, которые проносили мимо них клетку с капуцинами. Только с виду у членов команды были отрешенные лица, но Обри знал, что те ловят каждое слово из их разговора. Чтобы потом обсудить это в своем кругу. Для его людей ослушание приказов капитана было неприемлемым, а потому их интересовало, как далеко способна зайти аристократка в своем намерении погулять.
– Разумеется, Вы можете перевести маршрут и идти на все четыре стороны, мисс Бернадетта. Тогда на моей совести не будет Вашей гибели, и мы будем в расчете.
– У Вас, капитан, нет ни капли совести, – вечно спокойная аристократка, кажется, тоже стала терять терпение, а ее маска невозмутимости пошла по швам. Почему ей было так важно уйти в город? Неужели из-за короткой и бесполезной прогулки стоило так рисковать? Ему никогда не понять ее. – Я ушла от мужчин, ограничивающих мою свободу. И, если Вы думаете, что я позволю Вам подобным образом обращаться со мной, то Вы глубоко заблуждаетесь, – отчеканила де Кьяри, недовольно поджимая свои губы. – Хорошего Вам дня, капитан. Увидимся через пару часов.
И с этими словами бойкая мисс просто развернулась, обгоняя пиратов, несущих клетки и быстро спускаясь по сходням вниз, устремляясь в порт города.
Разумеется, Чайка мог бы ее остановить. Схватить за руку, проявить жестокость, приказать никуда ее не пускать, но мог ли он так поступить по отношению к ней? После вечернего откровения? На глазах пираток? Они бы не простили своему капитану такое жестокое обращение с одной из них. А Обри, к сожалению, не мог рисковать и терять их расположение и доверие, заработанные с большим трудом. Поэтому придется рисковать их безопасностью. Черт бы побрал эту упрямую мисс.
– Оказывается, Солнышко умеет кусаться. С каждым разом она удивляет меня все больше, – Адель, закончив точить свой смертоносный веер, спрыгнула с борта и оказалась рядом с ним, задумчиво глядя на удаляющуюся Бернадетту.
– Можешь проследить за ней? Не хочу, чтобы она вляпалась в неприятности, – Обри перевел мрачный взгляд на старпома, понимая, что иного выхода у него просто не осталось.
– О, так ты, оказывается, не хочешь подвергать свою команду риску? Как-то поздно проклюнулось твое осознание всего происходящего, – Кидд покачала головой. Обри одарил ее недовольным взглядом. Если бы не встреча со странным торговцем, он бы сам кинулся следом за Бернадеттой. В конце концов, ей грозили не только наемные люди ее странной семейки, но и другие ублюдки, коих полным-полно везде.
– Пожалуйста, Адель.
– Хорошо. Но если Солнышко вляпается в неприятности, ты угощаешь меня пивом в таверне.
И с этими словами Кидд устремилась к трапу, быстро покидая борт «Свободы». Он знал, что старпом отыщет ее и, в случае чего, убережет от возможной неприятности. И за это он был ей благодарен. За это Чайка был готов купить своей близкой подруге столько пива, сколько вообще она могла вместить в себя.