Глава VIII
Ему это не померещилось
Бернадетта де Кьяри
1693 год
Южная часть Атлантического океана
Под покровом ночи она вновь смотрела на темные воды. Они манили ее, звали к себе, требовали и умоляли, чтобы она пришла. Бернадетта не смогла отказать им.
Убаюканная качкой судна, аристократка всматривалась в волны, разбивающиеся о его корпус. Сегодня ночь выдалась темной. Ветер трепал не убранные паруса, отчаянно завывая и пряча за облаками ночные светила. Света от фонарей, оставленных для вахтовых, не хватило бы для того, чтобы что-то увидеть во тьме. Но у Бернадетты было острое зрение и такой же острый слух.
Вот только на этот раз никто не мелькнул в соленых водах. Никто не подал своего чарующего голоса.
Сегодня на вахте стояли девушка с парнем. Амелия и Сэмюэль. Ни с кем из них она близко не общалась, но, показавшись из каюты, приветственно кивнула вахтовым. Пираты ничего не спросили у нее и даже не подошли поинтересоваться, не случилось ли чего. Казалось, они не хотели лезть не в свое дело. С одной стороны, это было хорошо.
Мельком взглянув на вахтовых, которым, вот уже как целых двадцать минут не было до нее дела, де Кьяри прикусила губу, напрягая слух. Ей хотелось услышать зов. Зов той, что жила под мглой глубоких вод.
И она услышала.
Правда, не зов.
А крик.
Встрепенувшись, Бернадетта обернулась. Крик был полон отчаяния и боли. И исходил из капитанской каюты.
На лицах вахтовых мелькнуло удивление, но ни Амелия, ни Сэмюэль не шелохнулись, чтобы пойти и выяснить, что стряслось. Аристократка оторвалась от борта, на который опиралась и направилась к лестнице, ведущей на ют. Еще не понимая, что стряслось и почему никто не стремился этого выяснить.
– Мисс Бернадетта, – она успела пройти мимо пиратки, но ее голос все равно заставил де Кьяри остановиться и повернуть голову к девушке. – Капитан... может быть сейчас не в духе. Такое... периодически случается.
– Что Вы имеете в виду, мисс Амелия? – она чуть нахмурила светлые брови, всматриваясь в хорошенькое лицо пиратки, испещренное отблесками качающихся корабельных ламп.
– Иногда капитан кричит среди ночи, – отозвался Сэмюэль, пожимая широкими плечами. – Мы думаем, что ему снятся кошмары и... ну, короче, поэтому он кричит. Волноваться не о чем.
– Вы бы не ходили к нему. Вдруг он будет зол, что Вы застали его... таким.
Бернадетта покачала головой и уверенно преодолела первую ступеньку лестницы. Значит, для пиратов не было новостью то, что капитан иногда страдал от кошмаров. И, надо полагать, никто из них никогда не упоминал об этом днем, боясь нарваться на суровый капитанский нрав. Хорошо, команда могла бояться своего капитана и его... глупых наказаний за то, что иные узрели его уязвимость. Но она, Бернадетта де Кьяри, не будет бояться. Ей нечего бояться.
А потому уже через пару минут она тихо вошла в каюту, прислушиваясь ко мраку, который не развеивала ночная тьма. Кроме шума волн, она уловила громкое и хриплое дыхание мистера Обри. А потому, нацепив на лицо маску невозмутимости, она преодолела пространство темной каюты и оказалась в чужой маленькой спальне. В еще одной тьме, в которой видела сжавшийся капитанский силуэт.
– Второй раз за ночь? Да вы ненасытны, мисс Бернадетта, – прохрипел Чайка, стараясь придать голосу бодрости и веселости. Пусть не показывает ей свою браваду, она прекрасно слышит его тяжелое и хриплое дыхание. А если прислушаться, то можно будет и уловить бешенный стук его испуганного сердца.
– Не храбритесь, капитан. Я слышала, как Вы кричали, – спокойно проговорила аристократка, осторожно опускаясь на чужую кровать и вглядываясь в беспокойное лицо, обращенное в потолок.
– Я не хотел Вас будить, извините, – он потер дрожащими пальцами глаза, проводя ладонью по лицу.
– Расскажите, что случилось? Что... что Вам приснилось? – Бернадетта рискнула и взяла другую руку мистера Конте, ощущая его холодные и подрагивающие пальцы. Ей хотелось узнать, что так сильно напугало этого безбашенного юношу, который не знал о слове «страх».
– Мои грехи и расплата за них, – капитан криво улыбнулся, но не выдернул своей мозолистой руки из ее ладони. Уже хорошо. Хотя то, что он не желал с ней откровенничать не слишком обрадовало аристократку.
– Пойдемте подышим воздухом. Вам нужно успокоиться, иначе не заснете. Нужно отвлечься, – мягко проговорила Бернадетту, решив оставить свою попытку вытянуть правду из Чайки. Она поднялась на ноги и также мягко потянула его за собой.
Нехотя и явно пересиливая себя, капитан сначала сел на койке, а после и встал, одергивая рубаху и отпуская ее руку. Не взглянув на Бернадетту, Чайка, сутулясь и на ходу перетягивая спутанные волосы шнурком, покинул свою коморку. Ей ничего не оставалось делать, кроме как пойти за еще не пришедшим в себя юношей, запоздало замечая, что тот даже не обулся.
Амелия и Сэмюэль выпрямились по струнке, замечая капитана, но упорно делая вид, что они ни о чем не знают. Чайка даже не взглянул на своих людей, спускаясь на кватердек и уходя к борту, прислоняясь к нему, но не поднимая глаз на море. Ветер трепал собранные волосы. Бернадетта, догоняя капитана, успела рассмотреть и то, что его рубаха прилипла к спине и была влажной от пота.
Она встала рядом с ним, не нарушая тишины. Позволяя ветру и волнам заполнять пространство между ними.
Позволяя себе думать о том, что Чайке и правда снилась его расплата за грехи. За то, сколько невинных жизней он прервал. За то, что его руки были по локоть в крови. За то, что его душа была черной от всех совершенных им преступлений.
Капитан Чайка, являющийся жестоким и беспощадным человеком, заслужил даже малую толику этих страданий.
Проблема была лишь в том, что юноша, пялящийся сейчас на дерево корабля, не был похож на мерзавца. Он был похож на напуганного мальчишку, который не знал, как совладать со своим страхом и чувством незащищенности. Его хотелось пожалеть. Но Бернадетта не могла себе позволить прямой жалости.
А потому она вновь осторожно взяла его за руку. И тогда капитан поднял на нее глаза. Вздрагивая и тут же отнимая свою руку. Его лицо побледнело, а черные зрачки расширились, поглощая такую же темную радужку глаз. На молодом лице отразился весь ужас поразившего его осознания от увиденного.
Он отшатнулся от нее, неосознанно прикасаясь пальцами к месту под левой ключицей. Неосознанно начиная неистово чесать кожу сквозь одежду.
– Капитан? – осторожно позвала его Бернадетта, не рискуя больше брать Чайку за руку.
– Да? – он моргнул, нервно облизывая сухие губы и стараясь вернуть лицу прежнюю спокойность, дергано убирая руку от ключицы. Вышло это далеко не с первого раза. Не так-то просто побороть страх, увидев его в лицо.
Чайка мельком обернулся на вахтовых, будто бы проверял – не заметили ли они чего-то такого, чего не должны были видеть. Но вахтовые даже не смотрели в их сторону, делая вид, будто бы им было безразлично странное поведение их капитана.
– Вы в порядке?
– Да. Просто... померещилось. Извините.
Он сжал пальцами переносицу, прикрывая глаза и тихо выдыхая, но оставаясь стоять на своем безопасном месте. Бернадетта ничего не ответила. Ибо знала – чтобы ни увидел в ней капитан, ему это не померещилось.