До Невозможности Настоящая

— Где я? Где я? Где я? — бегу в полной тьме, — оно везде, кто оно? Что гонится за мной?

— Нет-нет, прошу, не надо! А-а-а!

Мне начинает слышаться голос Наны в кромешной тьме.

— Филя-Филя! Проснись! Что с тобой происходит?

Это точно её голос!

Выбираюсь из сковавшего меня состояния с криком: «Я тут» — и это всё оказывается сном.

Она рядом... со мной...

— Успокойся. Тише... всё хорошо, мы у Жени дома.

— Как я здесь оказался?

— Воу-воу! Придержи коней, молодой! Ты только проснулся.

— Но я хочу знать, почему я в таком полуживом состоянии!

— Ладно... слушай. Только прошу, не гони, а то я тебя знаю, ты можешь.

Мы все странно переглянулись, и Женя произносит:

— Нан, дай я сяду к нему поближе, чтобы не кричать, а то наш полудохлик может и не расслышать.

Полудохлик? Серьёзно? Ну, ничего другого я от него и не ожидал в принципе.

— Ты готов?

— Я весь в нетерпении, — прокряхтел в ответ.

— Ну, тогда слушай... как я понял, ты бежал за Наной. Потом тебе стало плохо по непонятным на то причинам. После наша принцесса тебя спасла, и кстати, ты ей должен, молодой человек!

— Ой, ну и скажешь тут тоже, принцесса...

— Ещё какая!

Таким красным её лицо я не видел никогда.

— Нан...

— Цыц! Все извинения потом!

Так он и не дал мне извиниться за мою бестактность перед ней.

— А всё кончилось тем, что мы с ней привезли тебя ко мне. Не должны же мы были держать тебя в моём дряхлом гараже с одной комнатой.

— Пожалуйста... помедленнее... я не успеваю разобрать всё.

— Вот так-то лучше! «Помедленнее», «Я не успеваю разобрать». А то проснулся и сразу всё ему выкладывай.

— Извините меня, ребят... просто я после жуткого кошмара, поэтому такой запудренный.

— Не парься! Мы тоже хороши! Главное, чтобы с тобой всё было в порядке.

На краю постели сидела она и очень быстро перебирала руками из стороны в сторону, а как только заметила, что наш с Женей взгляд падает на неё, покраснела, как помидор и, заикаясь, произнесла:

— Я-я, Филь, прости меня, ты ни в чём не виноват! Это я, глупая!

— Не кори себя... — вытянул я.

Бросила на меня воодушевлённый взгляд, но тут же поникла, видимо, увидела, в каком плачевном состоянии нахожусь. Опустив глаза вниз, приступила теребить одеяло вместо рук.

— Не вини себя, — ещё раз произнёс я, но уже более уверенно.

На её лице на долю секунды появилась малозаметная улыбка. Решив не донимать её так сразу расспросами о том, что произошло, докапываюсь до Жени:

— Вы сами-то как? Сильно перепугались, наверное.

— Ох, мы-то... Ты меня знаешь, я твёрд как скала, но ей пришлось тяжко...

— Ещё раз простите меня, ребят, за то, что заставил вас так поволноваться!

После моих слов у Наны снова загорелись глаза, и она, намекнув Жене, что нужно отсесть от меня, присаживается рядом. Осознав, что, возможно, готова рассказать мне причину того, зачем я за ней бежал. Принимаю опрометчивое решение всё-таки разузнать у неё. «Ну так, зачем я бежал за тобой?» — произношу это, стараясь не задеть её чувства, а также обращаю внимание на печаль и радость в её заботливых глазах.

Долго тянет с ответом — волнуется, переживает, скорее всего...

— Знаешь, так вышло и всё...

Мне показалось, она занервничала.

— В общем, вчера вечером я сказала тебе глупость, затем в страхе убежала, но ты погнался за мной, а дальше твой приступ, и мы все оказались здесь, как видишь.

— Ну так что ты сказала? — проговорил уже на повышенном тоне, сам того не подозревая.

Она снова опускает глаза вниз, и я понимаю, что поступил с ней как полный придурок. Но не успел приступить к извинениям, как: «Да как, как ты смеешь! Я вся перепугалась из-за тебя! Места себе не находила, думала, что это всё из-за меня! Что это я виновата, что с тобой это случилось!»

В порыве её гнева чувствую, как внутри сжимается грудная клетка, и мне снова становится тяжело дышать. Только хочу что-то сказать через боль в лёгких, но вбежавший в комнату Женя этого сделать мне не даёт.

— Так, всё, хватит, достаточно истерик. Нан, иди умойся, а я пока проведу беседу с нашим контуженным.

Она молча уходит.

— Как ты себя ведёшь? Не видишь, она как на иголках вся, а ты всё со своими расспросами!

Женя только сейчас заметил, что мне плохо, и ничего лучше не придумал, как подать бокал воды, стоящий рядом со мной на тумбочке.

— С тобой всё нормально?

— Да, спасибо, уже явно лучше.

Меня и вправду отпустило, не знаю, это либо у Жени из крана течёт лечебная вода, либо отсутствие Наны, точнее, её гнева способствовало улучшению моего состояния.

— Так ладно, братан, что с тобой? Ты как проснулся весь не свой.

— Да я... знаешь, это всё... сон.

— Что ещё за сон такой?

— Понимаешь, перед тем как проснуться, во сне за мной кто-то гнался и после пробуждения, я весь встревоженный.

— Мы уже заметили.

— Ну вот, видишь, к тому же совсем не помню, что было вчера перед тем, как отключился. Последнее, что я помню, это то, что мы с Наташей вышли из ресторана, где, кстати, она?

— А, Наташа, да тут такое дело...

Я немного встрепенулся и задал ему вопрос:

— Какое такое дело?

— Я не хотел тебе так сразу говорить, но раз ты сам спросил, то придётся сказать... Ты точно себя нормально чувствуешь?

— Да, мне уже лучше.

— Ну тогда слушай, а нет, постой, ты точно готов?

— Да я готов.

К чему он клонит?

— Прости, чувак, но она бросила тебя вчера вечером.

— Что? Почему? Всё же было хорошо, её всё устраивало! А с ресторана, как я помню, довольный шёл провожать до дома, — недоумевая произнёс, — но что было потом, хоть убей не помню. Может ли это быть из-за посттравматического стресса от расставания?

— Я тебя расстрою, но его не могло быть. Потому что бросила она тебя уже тогда, когда ты был в обмороке.

— Но почему она это сделала?

— Не знаю, может, не выдержала видеть тебя с Наной и решила поставить точку.

— Нет, такого точно не может быть, она знала про меня и Нану и что между нами ничего не может быть.

— Но, а вчера вечером взяла и не выдержала, такое же могло произойти? На, сам посмотри, — он протягивает мне мой телефон: «Фил, прости, я так больше не могу, нам нужно расстаться».

— Ничего себе... но что такого вчера вечером могло произойти, что аж подвигло её сделать такой резкий шаг. Вдруг это из-за того, что сказала мне Нана?

— Возможно, — вытянул Женя, тем самым заставив меня задуматься ещё серьёзнее о том, что было вчерашним вечером.

— Но что такого мне могла сказать Нана? И откуда Наташа вообще узнала о сказанном ей? Ведь она была с тобой, а мы с Наташей были совершенно в другом месте.

Он глубоко вздыхает и произносит:

— Тут такое дело...

— Так, чего я ещё не знаю?

— Тише...

Сквозь зубы, еле слышно: «Я тих, как удав».

— Я не всегда был с Наной, когда вечер уже близился к ночи, я отвез Нану к тебе, чтобы она кое-что тебе сказала.

— Сказала что?

— Прости, это только моя вина, она здесь совсем не причем, это я её надоумил, не злись на неё, прошу.

Мой голос вновь срывается:

— Что ты просил её сказать?

Не успевает Женя ответить на мой вопрос, как внезапно возвращается...

— Ой, Нана, ты вернулась? — промолвил Женя.

А я лишь ошарашенно на неё посмотрел.

— Женя совсем ни при чём, это всё я.

— О чём это ты?

Сразу же после ответа испытываю тот же самый стук в сердце, когда бежал за ней, откуда я его помню? Мышечная память?

Эта боль...

Снова, почему?

— Фил! Фил! Что с тобой?! — кричит Нана.

— Принеси ему воды и что-нибудь успокоительного.

— Эй-эй, братик, с тобой всё хорошо? Не пугай нас во второй раз!

После принятых успокоительных таблеток сердцебиение потихонечку нормализуется, и боль куда-то пропала, а вместе с ушедшей болью кажется вспомнил, что было в тот вечер!

— Да! — прокричал на всю квартиру.

— Что да?

— Вспомнил-вспомнил!

— Что ты вспомнил?

— Вспомнил то, что появлялось у меня в голове, когда бежал за Наной вчерашним вечером.

— Что у тебя появилось?

— Голос и картинки...

— Какие, к чёрту, изображения, какой еще голос? — встревоженно произнёс Женек.

— «Будь с ней», «Не бросай её». И моменты, как я с какой-то девушкой...

— С какой?

— Да вот именно не знаю. Если б знал, сказал бы, наверное.

— Да... прости, зря давлю на тебя. Сейчас тебе нужен отдых.

Не успевает он спокойно договорить, как вдруг откуда ни возьмись прибегает Нана со словами:

— Тебе лучше? Таблетки помогли?

Смотрит на меня кошачьими глазами — в её взгляде проглядываются печаль и вина.

— Да, мне уже лучше, твои таблетки и бокал с водой просто волшебны! И это, прошу, не кори себя ни за что, хорошо?

— Если ты просишь, то хорошо.

— Нет, это не потому, что я прошу, а потому что ты сама себя должна простить!

— Хорошо, я попробую, — с дрожью в губах проговорила она.

— А что насчёт Наташи... я не знаю, что ты сказала и что она услышала, но, если ты считаешь нужным мне это не говорить, я пойму. Только знай одно, что я ничуть не жалею о том, что побежал за тобой, — случайно вырвалась эта фраза у меня, и на её лице засверкала улыбка.

Она облокотилась на меня. А наряду с этим Женя оставил нас вдвоём.

Когда она рядом, испытываю приятное чувство спокойствия, даже несмотря на эти приступы.

Пугают ли они меня? Возможно, но они часть меня, и мне остается только принять их.

Я не заметил, как отрубился вместе с ней, но после сна мне значительно лучше. Она ещё сладко спала и была совсем не укрытой, а только как маленький ребёночек была прижата ко мне и мило посапывала. Я не мог долго смотреть на то, как она, скорее всего, мёрзнет, и поэтому укрыл её одеялом. Рассматривая её загадочный образ, замечаю синяки под глазами. Бедняжка наверняка всю ночь со мной провозилась, а я, дурак, так непристойно себя повёл.

Как после всего того, что ей причинил, она так спокойно легла со мной рядом?

Замечаю на горизонте Женю.

— Смотрю, тебе уже лучше.

— Да, намного, хоть марафон беги.

— С марафоном ты это, придержи коней, а вот отметить её день рождения мы можем.

— У Наны сегодня день рождения?

— Ты что, совсем уже? Всё со своей Наташей забыл?

Хочу вставить свою лепту, но он этого сделать мне не даёт...

— Сегодня седьмой день её жизни, ровно семь дней назад мы подарили ей жизнь.

— Да... точно... как я мог забыть? Что теперь делать? — такого испанского стыда я не испытывал очень давно...

— Если ты продолжишь кричать, то ты ничего не сделаешь, кроме того, как разбудишь её.

— Блин, точно, нужно быть тише.

— Ничего страшного, ты, главное, больше так не кричи, чтобы не мешать её сну. А после того, как она выспится, можно пойти с ней в парк аттракционов. Считаю, она будет вне себя от счастья.

— Да, я с тобой солидарен, она совсем ещё ребёнок. Думаю, ей очень понравится!

— Ты ошибаешься, — внезапно произнёс Женя.

— Ошибаюсь? Что, прости?

— Ты не прав в том, что она ещё ребёнок.

— Почему?

— Потому что, пока ты... я не хочу тебя обидеть, но пока ты был занят Наташей, я много времени проводил с Наной. Из-за этого могу с уверенностью заявить, что она далеко не ребёнок, а созревшая, взрослая личность. Хоть и со своими замашками, ну без них никуда. К тому же очень чувствительная, — добавил спустя пару секунд.

— К чему ты это сказал?

— Сказал что?

— То, что она очень чувствительная.

— Из того, что я сказал выше, ты услышал только — чувствительная?

— Нет, не то чтобы... просто мне показалось, ты сделал акцент именно на этом.

— Ничего я не делал, — грозно произнёс он.

— Ты считаешь меня виноватым в том, что мало уделял ей времени в последние дни?

— Ничего я не считаю, закрыли тему. Поделился новостями о её взрослении, ничего большего.

Что он так завёлся? Он точно что-то от меня скрывает...

— Хорошо, допустим, я признаю, что отдалился от неё, но сегодня, обещаю, буду с ней, сколько она пожелает.

— Только сегодня будешь?

— Нет, и в другие дни буду, ты же знаешь, я на первых порах на шаг от неё не отходил.

— Да, знаю, но что изменилось?

Хм... интересный вопрос, и правда, что?

— Жень, прошу, не начинай, я понимаю, что виноват.

— В чём ты виноват?

— В том, что с Наташей совсем замотался, да и ещё эта работа...

— Рад, что ты это понимаешь.

— Я обещаю, что я исправлюсь!

Пронзающе посмотрел на меня: «Надеюсь» — и отведя взгляд в сторону, замолк.

Возникло минутное молчание, и слышно только, как сопит Нана, а мы с Женей смотрим друг на друга, как дети в первом классе, которые только знакомятся.

— Есть хочешь? — вымолвил он, разрушив окутавшую нас тишину.

— Да не откажусь.

— Тогда пойдём, у меня, правда, осталось только полпиццы с колой, пойдёт?

— Ещё как! — помнил о том, что нельзя будить её, но всё равно прокричал.

— Отлично и, говорил же, не кричи.

Нана

Крепко зеваю: «Ах... оу-ху... хо-о» — и оказываюсь в постели без Фила. В моей голове сразу же возникают вопросы: «Где он? Ему уже лучше? Почему он встал и не разбудил меня?» Я же волнуюсь! Балбес-балбес, идиотина!

Хочу встать с кровати, медленно убираю с себя одеяло и вдруг вспоминаю, что засыпала без него. Это всё Филя! Точно-точно он! Встал, заметил, что неукрытая, и согрел меня, хоть не сам, но от одеяла тоже очень тепло. В квартире так тихо, где же эти двое? И сколько сейчас время? Пойду лучше в гостиную, может, они там чаёвничают, а я бы сейчас не отказалась от чашечки горячего чая.

Бах-Бах! Звук хлопушек.

— С днём рождения! С днём рождения! С днём рождения, самая настоящая девушка в мире! Улыбайся, эти конфетти для тебя! И мы сегодня для тебя! И этот вправду не очень большой торт тоже для тебя! — прокричали на всю квартиру эти два дурачка.

— С днем рождения, «До невозможности настоящая», — произнёс похититель моего сердечка.

— Боже, ребят, это так мило! Я поражена!

Я вся покраснела, что они со мной делают?

— Я вас так люблю, так люблю! А ну идите сюда, заобнимаю!

Меня всю трясёт от удивления и радости.

— Вы меня, конечно, поразили.

— Это ты ещё торт не ела! А ну быстро за стол! — произнёс Женя.

— Хорошо-хорошо, дай только отдышаться.

Филя подставляет мне стул, и я присаживаюсь, в соревнованиях по смущению я бы сейчас заняла первое место.

— Какой большой торт, ребятушки! — воскликнула я. — Женя, с чего ты взял, что он маленький? Ты так и хочешь, чтобы я была толстая?

— Нет, что ты, я специально выбирал поменьше, всегда забочусь о твоей фигуре.

— Ага, и выбрал всё равно огромный... ты просто молодец, скажу я тебя.

— Ну так, это ж я! — комично воскликнул Женя.

— Так, всё, давайте за стол! — проговорил Филя, прервал тем самым тщеславность Женька.

— А хотя нет, постой! Заключительный штрих, — достал из-за спины корону и надел на мою голову.

Фил надел на меня настоящую корону! Чтоб его.

— Как я выгляжу теперь, величественно?

— Ещё как! — ехидно, не всерьёз, посмеявшись, произнёс Женя.

— Перестань! Нан, ты великолепна, не слушай его.

— Ах, значит так?!

— Да брось тебе, Жень! Мы же прикалываемся! — а после своих слов толкает его в плечо, и они оба улыбаются.

Их дружеские жесты не перестают удивлять.

— И это, наша принцесска желание загадывать будет?

— А! Точно, её первое в жизни желание на день рождения! — добавил Фил.

— Какое ещё желание?

— Ну, как какое?! Честно заслуженное твоё желание на день рождения.

— Ла-ад-но... но я всё равно особо не вникаю...

— Да тут и вникать не нужно! Фил, тащи свечку!

Пока они суетились, я сидела, хлопая глазами...

Затем Филя подал Жене свечку, и он аккуратно, чтобы не испортить торт, поместил её в центре.

— Тебе помощь будет нужна или сама сообразишь?

Как увидела свечу в торте, сразу же догадалась, что нужно делать!

— Да-да, кажется, я догадываюсь, что нужно сделать.

— Это замечательно! Можешь приступать, — зажёг свечу и пододвинул ближе торт, сказал мне Филя.

При взгляде на огонь в моей голове появились первые идеи для желания... но самой сильной была одна!

Я-я хочу-у, чтобы он увидел во мне девушку, а не его создание.

— Фу-у-у-ф.

— Ура-ура, — выговорили они хором, хлопая в ладоши.

— Что же такого ты загадала? — язвительно произнёс Женя.

— Я загадала...

Тут вступает в игру Филя с криком:

— Нет! Стой, не говори, а то не сбудется!

— А кто тут у нас такой суеверный? Ути-пути-пу...

— Да отстань ты от меня! — явно не со злостью прокричал Филя. — И вообще, сходи за колой!

Женя ушёл за газировкой, а Филя отрезал мне небольшой кусочек торта.

Ничего более прекрасного от этих двоих и ожидать не могла!

— Блин, ребят, не верится в то, что ещё сегодня утром Фил лежал без сознания, а ты, Жень, ходил нервный по комнате туда-сюда.

— Не ври! Не было такого!

— Ой, да признай уже это...

— Ладно-ладно, признаю... было дело.

Фил после моих слов так странно посмотрел на Женю, что я и не поняла, что это может означать. Наверное, не все мужские замашки мне должны быть ясны, может, оно и к лучшему? Эх... как же быстро всё меняется... только одно остаётся постоянным...

— Именинница! — возвращает меня в мир Фил.

— Ая? Да, я с вами, ребят.

— Как тебе торт? Понравился?

— Очень! Он настолько вкусный, что с лёгкостью вернул в наши жизни позитив!

— Я думаю, дело не в торте, дело в тебе, дорогая.

Что? Это он мне? Не может быть... я сейчас, ах...

В этот момент ловлю взгляд Жени... И что он хочет сказать этим взглядом? Или его взор предназначается не для меня? Фил спустя минуту почему-то покраснел и сказал:

— У нас кое-что для тебя есть!

— Кое-что, это что?

— Всему своё время, милочка, — в своей манере высказался Женя.

— Время уже пришло! И это мой день рождения! Так что колитесь, что задумали?

— Ты даже мёртвого достанешь! — выкрикнул Фил.

— Это я могу!

— Ладно, слушай...

— Ну, зачем! Не говори ей.

— Да ладно, пусть знает!

— Короче, мы с Женей посоветовались. Так как вчерашний вечер и сегодняшнее утро были, мягко сказать, не очень... и в связи с этими печальными событиями мы приняли решение провести сегодняшний остаток дня в очень весёлом и позитивном месте!

— Ох, как интересно-то! А что это за место такое?

— А это секрет, узнаешь, когда приедем.

— Я так не играю, скажи, Филь, скажи!

— Цыц, — выкрикнул Женя, улыбаясь, — чем быстрее доешь торт, тем раньше мы выедем.

Я поняла, что намечается что-то интересное, и поэтому время зря терять не стала. Мигом приступила доедать остатки торта, в предвкушении того, что ждёт меня сегодня вечером.

Филипп

Она так весела, глаза сверкают, а мы только выезжаем. Видеть её такой без радости на глазах невозможно. Вспоминаю нашу первую поездку... она ничуть не изменилась, так же прекрасна.

Что стало только со мной?

Ещё неделю назад укутывал её полотенцем и давал свою куртку, чтобы согреть, а так же бежал на малейший её писк в торговом центре. Прошла неделя... и настал её день рождения, а ты посмотри на себя: кем ты стал, где твоя забота?

— Филя-я-я, чего ты взгрустнул? — кричит мне, толкая в плечо. — Ну чего ты? У меня, между прочим, сегодня день рождения, так что не надо мне тут грустить, понял?

— Нан, да брось, он просто вспоминает, надел он сегодня чистые носки или с дыркой на большом пальце.

Толкаю ногой в его сиденье и проговариваю:

— Это не смешно!

— Всё-всё, прекрати! А то сейчас угробишь всех нас! Ладно, мы, но ты о Нане-то подумай, не в её же знаменательный день.

— Тут ты прав, но тебя как мы приедем, задушу, обещаю.

— Замётано!

— Мальчики, давайте жить дружно.

— С каких пор ты цитируешь кота Леопольда?

— Кота Леопольда?

— Неважно, — произнёс я.

— Как неважно? Хочу знать, хочу!

— Слушай, дорогая, кот Леопольд, про которого сказал Фил, — это мультик времён СССР про доброго кота, которого то и дело донимали двое мышей-хулиганов, а он им всё говорил: «Давайте жить дружно».

— А-а, поняла, детский мультик — искренний и добрый.

— Да, очень, — воскликнул я. — Нужно будет как-нибудь посмотреть.

— Только вы вдвоём? — ехидно спросил Женя.

— Может, и вдвоём, — уверенно произнесла она.

Такого утвердительного ответа от неё попросту не мог ожидать...

— Посмотрите, какие громкие заявления! Я бы начинал уже опасаться.

— Жень, что ты преувеличиваешь, ничего такого я не сказала, Филь, скажи ему.

— Женёк, реально, завязывай, не ставь её в такое неловкое положение.

— Ничего я и не в неловком положении, всё со мной в порядке!

— Ах, да ты ещё в нормальном положении, а вот кое-кто...

— Ты на что это намекаешь?

— Да, ничего такого... но просто вспомни, какое красное лицо у тебя было, когда ровно неделю назад мы ехали в машине, а ты весь трясся, вытирая Нану.

— Не было такого!

— Ещё как было.

— Согласен только в том, что я согревал Нану полотенцем, но я при этом не краснел!

— Кого ты хочешь обмануть? Посмотри ей в глаза и скажи это. Сможешь?

Поднимаю глаза на неё и: «Я не кр-а-а...» — господи, я не могу...

— Твоя взяла, — выговорил я Жене.

— Что и требовалось доказать, — тщеславно произнёс он.

— Так, хватит, вы забыли? Тут и я как бы есть, — возмущённо произнесла Нана.

— Да? Что-то не заметил.

— Да пошёл ты, Жень, — заступился за неё.

— Как грубо.

— Всё-всё, перестаньте! Устроили тут из-за меня балаган.

После её резких слов мы быстро замолчали и вокруг настала тишина. И лишь был слышен лёгкий звук мотора, сопровождающийся дующим ветром за окном.

Разрушает стоящую тишину сам её виновник, задавая вопрос:

— Мы скоро приедем?

— Да, ещё немного осталось. Только прошу, как приедем, не беги купаться в фонтаны, а то мы тебя уже никак не согреем, даже горячий Филипп не сможет помочь.

Я решил не реагировать на очередную насмешку Жени и просто говорю:

— А откуда ты знаешь, что я горячий?

— Ох-ох-ох, какие вопросы, друг, ты точно хочешь это знать?

Тут врывается Нана:

— Ничего он не хочет знать! — Кидает на меня опущенные вниз глаза и добавляет: — Не слушай его, он дурак.

Я заметил, что Женя как будто хотел что-то высказать против, но почему-то этого не сделал. Чтобы вновь между нами не поселилась тишина, стараюсь быстро спасти ситуацию.

— Нан, ты хочешь, чтобы я раскрыл тебе завесу тайны нашей поездки?

— Да! Да! Конечно, хочу.

— Ну так, дерзай!

— А там будут фонтаны? Только не говори, что мы едем снова в парк, как в первый раз?

— Нет, точно не в парк.

— А фонтан там есть?

— Я не помню, если честно.

— Хм... интересно... что же это может быть за место?

— Интригует, да?! — почувствовал, что заигрываю с ней. — Однако скоро всё поймёшь.

— Не хочу скоро! Хочу сейчас!

Ворвался Женя в нашу с ней дискуссию со словами:

— Усмири коней, и вообще, мы почти у цели, сейчас в гору поднимемся и, считай, приехали.

— Скорей бы! — пискнула в ответ.

Не успели мы полностью подняться на вершину горы, как услышали доносящийся восторг Наны:

— Сколько огоньков: красные, жёлтые, оранжевые, белые! Всё кругом светится, а что там такое огромное и извилистое?!

— Это американские горки, — произнёс Женя.

— Не знаю, что это такое, но уже хочу на них! На этих штуках можно же кататься?

— Можно-можно, только очень страшно, — проговорил я.

— Ничего страшного, пока вы со мной, мне всё нипочём! Получается, вы привезли меня в парк аттракционов?

— Получается, так.

— Вы не перестаёте меня удивлять! Это самый лучший день рождения в моей жизни.

— И самый первый! А сколько ещё чудесных дней рождения тебе предстоит отпраздновать, — добавил я.

— Да-да, всё верно, а эта ночь и звёзды на небе так прекрасны! Мои глаза! Мои глаза!

Немножко отдышавшись от эйфории, продолжила:

— Жень, ты был прав.

— В чём же?

— В том, почему молодые люди любят гулять ночью. Есть в этом своя атмосфера и совсем-совсем не страшно.

— Это всё потому, что ты с нами. Оставь тебя одну ночью на этой дороге, ух, что было бы!

— Ой, ну и оставили бы меня. Я б не пропала! На огоньки пошла бы, и всё хорошо было бы.

— Возможно, а если в лесу?

— В лесу? Я же знаю, что не оставишь...

— Тоже верно.

Решаю прервать их полемику геройской фразочкой:

— Это не он не оставил бы тебя в лесу! Это я бы ему не позволил оставить тебя там.

— Ой-ой, герой нашёлся.

— Филя! Боже мой, как приятно это слышать от тебя, — игриво улыбнувшись в зеркало заднего вида, ответила мне.

— Кстати, когда ты ей говорил про то, что ночью классно гулять?

— Ну, как когда... тогда, когда ты как обычно работал, чтобы сводить Наташу в ресторан, а мы с Наной в это время тусовались, да, Нан?

— Ещё как! — буйно произнесла она.

— Итак, я продолжу, однажды, когда было поздно, мы заехали в «Мак», и тогда я ей поведал о прелестях ночи. Она мне сперва не поверила, но как ты видишь, она очень рада оказаться здесь ночью.

— Я бы была рада, если бы вы меня и днём привезли сюда, но ночью, конечно, лучше.

— Почему? — с интересом спросил я.

— Ну, родной, что за глупые вопросы?

— Тихо! Пусть ответит!

— Как почему? Потому что не было бы мерцающих светлячков на небе, которые так ярко светятся и не дают тьме захватить всё вокруг.

— И это всё?

— Ну, Филь, реально, не грузи меня!

— Ладно-ладно, я прикалываюсь! Но твой романтичный ответ мне понравился.

— Романтичный?

— Ну да, очень красиво прозвучало! Поэтично, так сказать!

— За семь дней жизни и не такому можно научиться или, возможно, на меня ночь так действует.

— Видишь, какой она стала за семь дней? — со странным намёком произнёс эту фразу.

— Вижу... — сначала, правда, не понял, о чём он, но потом...

— О чём это вы, ребят?

— Да так, о своём, не волнуйся. И это, мы уже подъезжаем. Можешь подбирать слюни с пола и готовиться к выходу.

Вместо ответа она лишь показала ему язык и сделала ими так: «Бр-бр-бр».

— Фу, мерзость, — произнёс Женя.

— То-то же, будешь знать!

Он припарковал машину в свободном месте, и Нана быстро вылетела на улицу. В её глазах наблюдал нетерпение и энтузиазм ко всему, что нас окружает, поэтому решил не заставлять её ждать. Перед тем, как выйти на улицу, захватил с собой свою куртку, вдруг ей станет холодно... в моих мыслях было одно: «До этого о ней толком не заботился, проявлю внимание хоть сейчас, нужно же исправлять свои ошибки».

— Филь, ну, ты где там? Скорее!

— Она тебя заждалась, давай быстрее! — следом выкрикнул он.

— Да иду я, иду!

Всё, хлопаю дверью. Женя нажимает на кнопку сигнализации, и машина полностью закрывается. И мы втроём собираемся отлично провести время в парке развлечений.