Глава 43. Пасмурность
Опухшая и с мешками под глазами Майя стояла в тренировочном зале напротив мисс Буш и затягивала в неряшливый пучок запутавшиеся волосы. Солнце ещё не взошло, и в коллегии стояла гробовая тишина, изредка нарушаемая глухими шагами стражников туда-сюда по коридорам. В груди зияла чёрная пустота, настолько тяжёлая, что тупая боль всё никак не прекращалась.
Такая сильная боль, что казалось, будто на душу водницы обрушились все грехи мира.
Майя не решилась рассказать о том, что произошло хоть кому-нибудь, потому вернулась в комнату до того, как пришла с тренировки Ли, и притворилась спящей. К удивлению, провалилась в сон она достаточно быстро и к звонку будильника чувствовала себя довольно бодро. Воднице не хотелось хоть на секунду оставаться наедине со своими эмоциями, и она поспешила на утреннюю тренировку, чтобы отвлечься.
Однако на душе было по-прежнему так паршиво, словно её отправили плавиться под жарким солнцем в Песчаном царстве и горячими ступнями черных ищеек, топчущих недостойных.
— Я хочу кое-что проверить, и поэтому мы сегодня будем с тобой драться, — произнесла Марта, засучивая рукава. Узкие раскосые глаза внимательно наблюдали за водницей. — Представь, что я твой враг. Сражайся так, как сражалась бы с любым из боевиков, и не бойся меня ранить. Ясно?
— Да, — вздохнула Майя и встала в оборонительную стойку, с готовностью глядя на наставницу. Сконцентрировавшись на бездонной дыре в груди, водница почувствовала прилив сил, бурлящей энергией пробежавшей по венам. Руки окутало слабое свечение.
— Нападай! — скомандовала мисс Буш.
Майя сделала выпад и выбросила руки вперёд. Стремительно приближающаяся волна была вдвое выше директрисы, и только она собралась остановить её, водница повела предплечья в стороны, напрягая каждую мышцу в теле, и та превратилась в толстый хлыст. Мисс Буш ловко перепрыгнула его, и струи-продолжения рук потянулись к студентке. Взмах кистями — и возникшие из ниоткуда острые ледяные стены разрезали их.
Эмоции разбушевались, и руки пронзил зуд возбуждения. Перебрасываясь быстрыми короткими атаками и прячась за водными стенами всего на доли секунды, стихийницы кружили по залу. И если сначала боем руководила Майя, то совсем скоро силы начали стремительно её покидать: заклинания становились слабее, реакция притупливалась, и уворачиваться от хлыстов приходилось самостоятельно, без помощи щита.
Когда силы были на пределе, Майя мысленно потянулась к черноте, поглотившей душу, словно мгла, и закричала, взмахнув руками. Злость разгорелась в ней быстрее лесного пожара, и водница отбросила директрису на несколько метров. Вскочив на ноги, мисс Буш осыпала ученицу градом атак — и та отразила их все.
Гнев ослеплял. Майя дралась самоотверженно и резко, чувствуя, как каждое заклинание отзывалось штормовой волной в груди. Она перестала контролировать расход энергии и полностью положилась на эмоции, ища поддержку только в них.
Сосулька прошла по касательной и рассекла плечо, разорвав рукав футболки. Насупившись, Майя вспомнила Арнольда — все значимые моменты от их знакомства, тренировок и Ритуального зала до последней встречи, закончившейся поражением гипнозника, но и это не помогло.
В мыслях вспыхнул образ Стефани. Майя собрала остатки магии из груди, мысленно направила их в руки и завопила. Из глаз брызнули горячие слёзы, и, выпустив быстрый поток воды, стихийница рухнула на колени, тяжело дыша. Она перекатилась, уворачиваясь от ответной атаки, и пустила её обратно. Свечение замигало и исчезло, а магия потеряла форму и плюхнулась на пол, разлетаясь брызгами во все стороны. Майя застонала и ударила кулаками по образовавшейся луже.
— Да что с тобой не так, ничтожество?! — водница разошлась в громком рыдании. — Почему ты просто не можешь нормально пользоваться магией? Что сейчас, что тогда!
— Стоп! — Марта рассеяла воду и наклонилась к ученице. Её крик заставил Майю затаить дыхание и проглотить очередной приступ плача. — Хватит себя ругать!
— Я слабачка! Не могу сражаться дольше, чем остальные, и быстро выдыхаюсь. Магия меня просто не слушается. Из-за этого Флорес смог меня повалить на землю, и я чуть не сдалась ему в плен!
— А откуда ты обычно черпаешь энергию, если чувствуешь, что она заканчивается? — мисс Буш протянула ладонь, и водница, подтянувшись, встала на ноги.
— Я начинаю думать о том, что меня злит, и энергия снова появляется, — задумчиво пробормотала водница и тут же добавила: — На некоторое время.
— Кажется, я поняла, в чём твоя проблема, — Марта скрестила руки на груди. — Я давно заметила, что ты устаёшь быстрее других ребят, и долго не могла понять, почему: заклинания у тебя сильные, ты можешь выдерживать большое количество магии, но при этом резко устаёшь посреди боя.
— И почему же? — слова автора
— Понимаешь, Майя, страж — это маг, чьи силы безграничны. Маг, которому под силу не просто усмирить стихию, но и найти её везде. Ты не должна тратить энергию, когда призываешь то, что и так тебя окружает. Улавливаешь суть?
Водница кивнула. Мисс Буш подняла ладонь на уровень глаз стихийницы и легонько пошевелила пальцами, и на их кончиках собрались капли. Растворив их, поманила рукой слёзы, стекающие по веснушчатому лицу — и те подчинились, зависнув в воздухе.
— Видишь? Твоя стихия — она везде, стоит только руку протянуть. А ты не просто пытаешься найти её в себе, но и выплескиваешь вместе с магией что-то ещё. Твой стиль магии очень агрессивный. Кажется, что ты не колдуешь, а участвуешь в схватке не на жизнь, а на смерть, — спокойным тоном объясняла Марта. Она сжала кулак и, стоило каплям исчезнуть, повернулась к Майе и посмотрела ей прямо в глаза. — Как у тебя дела с эмоциональным состоянием?
Вопрос поставил водницу в тупик. Она мысленно заглянула внутрь себя, обращаясь к всепоглощающему пятну тьмы, и поморщилась от очередного приступа ноющей боли.
— Что конкретно вы имеете в виду, мисс Буш?
— Много нужно сильных чувств, чтобы использовать их, как топливо для своей магии. У меня сложилось такое впечатление, что в последнее время ты колдуешь, полагаясь исключительно на них, и что только таким образом они находят выход. Трудно держать всё в себе, не так ли?
— Да. Вы правы, мисс Буш, — вздохнула Майя и сползла спиной по стене, садясь на корточки. — Когда я сражаюсь, мне становится легче. У меня никогда не получается делать что-то "наполовину", и если я люблю, то отчаянно, если ненавижу, то так сильно, что душу сводит, а зубы скрипят. Вот и выкладываюсь на полную, потому что не знаю полумер. Либо идеально, либо никак.
Майя некоторое время помолчала, после чего продолжила.
— В сражениях мой кайф. И боль тоже. Мои чувства могут ранить других, и потому стараюсь держать всё в себе. Иногда, конечно, не получается, но я над этим работаю. В общем, когда я полностью отдаюсь магии, то и выплескиваю эмоции, и колдую сильнее. Правда, зачастую чувства сильнее меня, и я оказываюсь под их контролем. Так происходит со злостью. Я долго запрещала себе злиться, но потом, стоило её выпустить наружу... Я не смогла остановиться. Поняла, что могу быть сильной и давать отпор, но так стало только хуже. После этого я стараюсь девать её только в магию, чтобы она не отражалась на моих близких.
— Но ведь так тоже нельзя. — Марта достала из нагрудного кармана очки-кошечки и принялась их протирать внутренней стороной рубашки. — Знаешь, в молодости твоя мама частенько ввязывалась в драку, даже если понимала, что не победит в ней. И дело не в том, что она была слабее противника, а в том, что поддавалась эмоциям и не могла их контролировать, тем самым совершая ошибки. Например, неправильно распределяла магию на приёмы и быстро выматывалась.
— Совсем как я... — пробормотала водница.
— Со временем она научилась совладать со своими чувствами, и теперь никому не хотелось бы вступить с ней в перепалку. Истинная сила — в спокойствии. Что бы ни произошло, ты должна уметь жить со своими чувствами, не теряя самообладания. В противном случае, твоя магия может многое разрушить — и прежде всего, тебя саму.
— Но как, как мне научиться этому? — в голосе водницы послышалось отчаяние. Она схватилась за пуговицу на кармане футболки и принялась напряжённо теребить её, не сводя с наставницы глаз.
— Находи им выход. Порой помочь могут даже простой разговор по душам и чувство, что тебя понимают и принимают, — мягко улыбнулась мисс Буш. — Поэтому если тебе захочется поговорить, смело приходи ко мне. Всё-таки я твоя наставница. К тому же, я очень люблю всех своих детей.
— Своих? — Майя вопросительно вскинула брови.
— Родных у меня нет, только приёмные. Саша, Оскар, вот Роуз появилась... С ней не труднее, чем с остальными, просто нужен особый подход. Ну, и ты тоже для меня как ребёнок — по понятным причинам.
— Извините за грубый вопрос, но как так вышло, что у вас никого нет?
— Как это никого? У меня кроме этих троих вон целая коллегия детей, и не только среди студентов, — уклончиво ответила Марта. Она взглянула на часы и присвистнула. — Как быстро время летит. Нужно будить Роуз — у неё встреча с доктором О'Коннор.
— Вы сами её туда водите? — удивилась водница.
— А кому ещё я могу поручить такую ответственную задачу? Её подружке Патриции? Не смеши, — мисс Буш ободряюще погладила Майю по плечу. — Значит, птенец, меняем с тобой стратегию обучения. Сосредоточимся на более спокойных занятиях: техника заклинаний у тебя превосходная.
— Как скажете, — она натянула улыбку, однако уголки покрасневших глаз по-прежнему оставались опущенными.
— И вот ещё что... — Марта замолчала, подбирая слова. — Я знаю, как непросто справляться с разрывом. Особенно, когда сильно любишь человека. Тяжело смириться с тем, что ваши пути разошлись. Главное — не потерять себя. Если сильно запустить ситуацию, то рушиться начнёт вся твоя жизнь. Да, больно будет ещё долго, и это факт, однако не позволяй сердечным страданиям тебя изменить. Оставайся сама собой — вот, что главное.
***
Апрельский ветер трепал чёрные кудри Финна. Проснувшийся от долгого зимнего сна Авэм расцветал: по дворам разлетался запах сирени, прохладный морской бриз щекотал ноздри. Тёплые лучи ласкали кожу, и кое-где среди тонких травинок, как маленькие солнышки, распускались пушистые одуванчики. Детвора верещала, бегая по деревянному городку в парке и раскачиваясь на качелях так сильно, что ноги подлетали аж до веток деревьев, на которых уже появились маленькие зелёные свечечки — будущая пышная листва.
Сердце болезненно сжалось при одной лишь мысли о том, что в ближайшем будущем в этот город должна была прийти война. Неспешно прогуливающиеся по тропинкам старики со свёрнутыми в трубу газетами за спиной, мамочки, толкающие коляски, беззаботно резвящиеся дети даже не подозревали об этом. Для них проплывающие мимо тучи означали лишь то, что небо распогаживалось, однако воздушнику они казались нависающей над столицей угрозой.
— Не хочу, чтобы сюда пришла война, — тихо произнёс он, не отрывая взгляда от Майкла и Аннабель, кувыркающихся взад-вперёд на турниках. Финн сжал кулаки, пряча их в кофте, и вдруг почувствовал, как в один из карманов проскользнула ладонь Джейн.
На лавочке напротив сидела девушка со светло-мышиными прямыми волосами и то и дело поглядывала на парочку, нервно перебирая пальцами.
"Переживает о чём-то своём", — решил Финн и отвернулся от неё.
— Всё будет хорошо, — Джейн взяла его за руку, ободряюще поглаживая сухую мозолистую кожу. Она приподнялась и поцеловала воздушника в щеку. — Я понимаю, что ты, как будущий страж, знаешь больше о настоящем положении дел. Однако... Знаешь, я всё равно верю, что всё обойдётся. Война неизбежна, это правда, однако столица находится за Мэгикеем. Чтобы напасть на неё, нужно либо много зелий телепортации, либо захватить остров. На это нужны ресурсы и время.
— Или один восставший из мёртвых диктатор, — нервно прыснул Финн и тяжело вздохнул. — Впрочем, это не лучшая тема для разговора. Извини. Пообещай только, что если Бэлликус всё-таки объявит войну, то ты с детьми переедешь на Санктус. Я договорюсь с мисс Буш, думаю, она уж точно возражать не будет. В моей комнате есть свободные кровать и диван. Не квартира в центре столицы, конечно, но так вы по крайней мере будете в безопасности.
— А эта мисс Буш разве настолько добрая, чтобы пустить незнакомых людей в замок?
— Ты себе даже не представляешь, — сказал он. — Наша директриса только с виду грозная, потому что должность ответственная, но на деле она человек с большим сердцем. Она взяла опекунство над девочкой, на которую её матери было наплевать. Даже после того, как та едва ли не сожгла сама себя...
— Какой ужас... — Джейн охнула, прикрыв рот ладонью. — И как она сейчас?
— Ну, насколько мне известно, живёт с мисс Буш. Та хоть и занята так сильно, что не всегда может прийти на тренировки к Майе, но всё равно пытается проводить с ней как можно больше времени. Во всяком случае, так рассказала мне сама девочка. Поэтому я так уверен, что Марта не станет возражать, если я попрошу её приютить семью моей девушки.
— Да уж, она и правда замечательный человек, ангел-хранитель, — Джейн опустила голову на крепкое плечо. — А вообще, если бы я не была ответственна за детей, то пошла бы в армию. Думаю, моя способность разговаривать с животными была бы полезна разведчикам. Мы могли бы многое узнать, например, о передвижении врагов, общайся маломаги вроде меня с птицами. Не думаю, что на Бэлликусе вычисляют и отстреливают неместных ворон. Мне не нужно было бы даже рисковать жизнью, чтобы стать полезной, представляешь?
— Уверен, полковник с радостью бы принял тебя к нам. Да и тебе было бы полезно поработать с ребятами, у которых такие же способности, как и у тебя: возможно, вы могли бы многому друг у друга научиться, — он приобнял Джейн за спину и поцеловал её в лоб.
— Несомненно. Жаль, что таких, как я, за полноценных магов мало кто считает: мы ведь не можем создать что-то материальное. А в мирное время попросту бесполезны. Кому нужны те, кто всего-то горазд понимать животных и птиц?
— А я считаю, что бесполезных магов нет. Для чего-то они же были созданы? Если так подумать, то ни в ком, кроме создателей и целителей, смысла нет. И то, целителей можно заменить простыми людьми — в Большом мире и без магии прекрасно справляются. Равно как и создателей. Мы все ценные сами по себе, без привязки к способностям — и потому каждый должен иметь возможность развить своё мастерство, — произнёс Финн. — Твой дар удивительный, Джейн. Я всё детство мечтал понимать, о чём думают наши лошади и коровы на ферме и что обсуждают соседские собаки, когда лают друг на друга.
— И всё же, ты не поменял бы магию воздуха на мою, не так ли? — улыбнувшись, Джейн посмотрела Финну прямо в лицо.
— В таком случае, я перестал бы быть самим собой, — с ноткой загадочности сказал он. — К тому же, мне слишком нравится летать.
— Летать? Ты не говорил, что умеешь так делать! — Джейн отстранилась и выпучила глаза.
— Вообще-то, я могу всего лишь подняться на несколько метров над землёй и немного поманеврировать между деревьями. Или спрыгнуть с обрыва и призмелиться, но без сломанных костей, — Финн пожал плечами.
Глаза Джейн засияли, и на душе ему стало так тепло, словно на дворе был знойный месяц июль.
— А меня ты возьмёшь как-нибудь, чтобы полетать? — выпалила она, схватив воздушника за руки.
— Разумеется. Ты же высоты не боишься?
— Ещё чего! Конечно же, не боюсь! Ну так что, обещаешь взять?
Он рассмеялся.
— Обещаю.
Джейн подалась вперёд и, притянув Финна за ворот, впилась пылким поцелуем в его губы.
— Эй, Финн! Иди к нам! — раздался голос Майкла. Аннабель забралась на самый верх металлической дуги с перекладинами, а сам мальчик повис на одной из ступенек и раскачивался туда-сюда. — Эта вонючка слезть боится!
— Сам такой! — обиженно буркнула Аннабель. Девочка надулась и резко отвернулась от брата, пряча бегущие по красному лицу слёзы.
— Майкл! Я же говорила тебе не обижать сестру! — прикрикнула Джейн, вскочив с лавочки. Ладонь воздушника легла на её плечо.
— Сиди. Я разберусь, — заверил он и направился к детям.
Аннабель намертво вцепилась в перекладину и категорически не хотела сдвигаться с места, а при каждой попытке воздушника уговорить её начинала мотылять головой, как заведённая, и продолжала давиться слезами. Майкл пытался стянуть сестру за ногу, чем только злил ещё сильнее.
— Ну и дура! — буркнул мальчик. — Я же помочь хочу!
— Эй! — Финн смерил его осуждающим взглядом. — Настоящие крутые парни так себя не ведут.
— А с ней по-хорошему нельзя. Иначе она так и продолжит реветь, — пробормотал Майкл.
— Говори за себя! — огрызнулась девочка.
— Спокойно, ребята! — воздушник замахал руками. — Скажи, Аннабель, ты когда-нибудь пробовала летать?
— Н-нет, — она шмыгнула носом.
— А хочешь? — Финн опустил веки всего на миг, наклонив голову, и тут же его ноги оторвались от земли. Ветерок защекотал голые лодыжки Майкла, и мальчик заливисто рассмеялся. — Вот так, смотри: это совсем не страшно!
— Х-хочу. Н-наверное.
Подлетев ещё немного, воздушник оказался чуть выше, чем Аннабель, и протянул к ней руки.
— Тогда держись за меня, — он ободряюще улыбнулся. Девочке ничего не оставалось, кроме как подползти к стихийнику, крепко-накрепко вцепившись в его спину руками и ногами, и зажмуриться.
Ступни в красных туфельках наконец-то стали на твёрдую землю. Только тогда Финн заметил, что всё это время, пока он снимал Аннабель, все дети на площадке как зачарованные таращились на него. Вдруг они, как по команде, сорвались с места и вмиг окружили его, подпрыгивая с криками "И меня, и меня так подними!". Воздушник беспомощно оглянулся и, не придумав ничего лучше, приказал им выстраиваться в очередь.
Несмотря на то, что почти вся его жизнь прошла в большой семье, где ответственность за воспитание восьмерых младших братьев и сестёр легла на плечи его и старшей сестры, Финну нравилось возиться с детьми. Особенно сейчас, когда он был вдали от своих близких и не видел их уже больше года.
И пока воздушник взмахивал ладонями, окуная ребятню в невесомость на высоте метра, он чувствовал себя как дома. Финн и думать позабыл о вечерней тренировке и грядущем собрании, которое по непонятной причине созывал Сайви — здесь и сейчас ему удалось вновь ощутить тепло испанского лета и запах налитых солнцем помидоров, пускай вблизи грядок совершенно не было.
— Опять она! — вдруг Финн услышал недовольный тон Майкла, вновь забравшегося на самую вершину металлической дуги. — Что эта дура забыла рядом с нашей сестрой?
— Пускай проваливает! — буркнула Аннабель, качающаяся на одной из нижних перекладин, как на турнике.
— Вы о ком? — воздушник поставил одного из мальчишек на землю и развернулся к брату Джейн.
— Рядом с Джейн стоит. Белобрысая такая, — Майкл с презрением ткнул пальцем в то место, где недавно воздушник сидел вместе с его сестрой.
Финн присмотрелся. Та самая девушка с лавочки напротив стояла спиной к нему, о чём-то разговаривая с побледневшей Джейн.
— Та-а-ак, и откуда вы её знаете?
— Да Джейн как ни встретиться с ней, постоянно плачет! И злится, — объяснила Аннабель. — Они раньше были подругами, но потом резко перестали общаться. После этого всё и началось.
— Ага, если она встречает эту дуру, то потом весь вечер не выходит из комнаты, — добавил Майкл.
— Нельзя обзываться! Сколько раз повторять?
— Её можно! — возразил мальчик. — Если бы ты видел, как Джейн плакала из-за неё, то называл бы её словами и похуже!
— Ясно, — Финн закатал рукава. — Пойду-ка я поговорю с этой особой.
Незнакомка была едва ли выше своей бывшей подруги. По широким плечам и крепкой спине, сильным ногам издалека казалось, что она была парнем, однако руки имели женственную округлость, а на светло-мышиных волосах блестела полоса желтизны после неудачного окрашивания. Расцарапанные кошкой руки украшали бесчисленные разноцветные фенечки, на бёдрах висела клетчатая рубашка.
На Джейн лица не было — казалось, будто она увидела призрак своей матери. Финн обошёл их и встал у неё за спиной. Взгляд карих глаз незнакомки тут же устремился на парные кулоны, висящие на их шеях, и та скривилась.
— Ты отдала ему мой кулон... Вот на это ты променяла меня, да? — фыркнула она, оценочно оглядывая воздушника с ног до головы. — Да уж, я ожидала кого-нибудь более приличного. Ещё скажи, что ты спала с ним!
— Если ты хотела задеть меня, то поздравляю, у тебя не получилось, — спокойно произнёс воздушник.
— Уйди, — холодно отрезала Джейн, безотрывно глядя на девушку. — Видеть тебя не хочу. Ни видеть, ни слышать, ни знать.
— Хочешь остаться с этим неудачником? — хмыкнула незнакомка.
Финн приоткрыл рот, чтобы возразить, как вдруг Джейн вырвалась вперёд и схватила девушку за ворот.
— К твоему сведению, Стейс, он будущий страж воздуха. А ещё он — замечательный человек, в отличие от тебя, — прошипела она ей прямо в лицо, брызгая слюной.
— Но я же извинялась перед тобой! Мне жаль, что я так поступила. Ты же знаешь, я единственная, кто может понять тебя! Единственная, кто может вытерпеть твой идиотский характер!
— Оставь её в покое, — процедил Финн.
— Срать я хотела на то, что ты говоришь, — бросила Стейс.
— Проваливай отсюда, а иначе мне придётся рассказать твоему отцу о том, что нас связывает, и тогда он точно запретит тебе видеться со мной, — Джейн отпустила девушку и отступила. — И мокрого места от тебя не останется, дорогуша.
— Да идите вы оба, голубки, — Стейс вздёрнула подбородок и, схватив с земли кожаный рюкзак, зашагала прочь, выставив средний палец.
Джейн плюхнулась на лавочку и обхватила голову руками.
— Идиотка, — выдохнула она.
Финн опустился на колени перед ней и положил голову на колени, выглядывающие из дырок в рваных штанах, и поднял взгляд исподлобья.
— Ты похож на миленького щеночка, — Джейн опустила ладонь на чёрные непослушные кудри и принялась медленно поглаживать их. — Извини за этот концерт. Стейс просто дура, которая не знает, чего хочет.
— Как тот самый сумасшедший бывший? — он издал нервный смешок. Джейн на мгновение переменилась в лице, и Финн тут же протараторил: — Прости. Я не хотел. Идиотские шутки у меня.
— Всё в порядке, — она закрыла глаза. — Тебе, наверное, интересно, кто она такая.
— Не хочешь — не говори. Это ни на что не повлияет, — заверил воздушник.
— Мне не трудно. В общем, мы были школьными подругами. Знаешь ли, я никогда не скрывала, что мне нравятся не только мальчики, и Стейс часто шутила над этим, рассказывала остальным, что я якобы была влюблена в неё, хоть это и не было правдой. С ней трудно в общении, но когда умер мой отец, она была рядом. Так я и привязалась к ней. К тому же, мы понимали друг друга без слов, иными словами, были на одной волне, — Джейн говорила медленно и безжизненно, так, будто диктовала новости. — Ближе неё мне была только мама. И вот, незадолго до её смерти, Стейс внезапно призналась мне в любви — и мы начали встречаться. Провстречались всего ничего, я даже толком влюбиться не успела. Однажды она захотела большего, чем просто поцелуи — и на следующий день пропала. Я оббивала пороги, пыталась понять, в чём дело, но она игнорировала меня.
— Ну и стерва, — Финн сплюнул.
— Это ещё не самое страшное: спустя несколько дней я увидела её, целующейся с каким-то парнем. Мы тогда ужасно поскандалили, Стейс наговорила кучу гадостей, да и я не сдержалась... В общем, убивалась я по ней сильно. Второй кулон изначально предназначался ей, но, к счастью, он достался тебе. Я ни о чём не жалею, — Джейн вздохнула и продолжила: — Вскоре случился мятеж. Мы с детьми жутко испугались. А ещё мама умерла... После этого мне было не до сердечных страданий. Отец Стейс поддерживал нас, как мог, а вот она решила вспомнить обо мне лишь спустя два месяца.
— Ну и пошла она! Чего эта Стейс хочет от тебя? — едва шевеля губами, пробормотал он.
— Вернуть всё хочет. Говорит, что была дурой, и что испугалась своих чувств ко мне.
— Надеюсь, она не пойдёт ни на какие крайности, чтобы снова заполучить тебя, — хмыкнул Финн. — А то я девчонкам морды не бью.
— О, а она может, — прыснула Джейн.
— Если я заброшу её ветром на Бэлликус, то не сможет, — воздушник хитро покосился на неё.
— Будь добр, забрось её в самый глубокий сугроб, чтобы даже макушка не торчала, — она наклонилась и поцеловала его в лоб.
Они ещё несколько часов пробыли в парке, после чего Джейн пригласила воздушника на чай, и они размеренно зашагали домой, напевая песню местного барда про одинокую волчицу и любуясь пурпурными сумерками. У Финна из головы всё не выходила Стейс — уж сильно она напоминала ему кого-то до боли неприятного.