Герой. Дитя воды и пламени

Стефани совершенно не удивилась тому, что ученики в школах Бэлликуса сидели на уроках в шубах, пряча покрасневшие от мороза носы в меховых воротниках и кутаясь в шерстяные шарфы. В трёхэтажном мрачном каменном здании, именуемом главным лицеем, учились дочери и сыновья бэлликусовской знати, которых с ранних лет готовили к высшим воинским званиям.

По правде говоря, водница не знала, что казалось ей более неприветливым и мрачным: Боевая коллегия или Лицей Дархадаса, так называемой столицы Бэлликуса, однако одно она уяснила точно: самым уютным местом в этой школе был кабинет, в котором Арес преподавал для младших и средних классов рисование.

Целую неделю Стефани гостила в поместье Флоресов. Арнольд оставил её, обещав вскоре вернуться и отвести в коллегию, и лишь в последний день Арес пригласил водницу к себе на работу.

Дети в возрасте от восьми до одиннадцати лет кучковались возле стен, заляпанных несколькими слоями краски, что заменяли недостающие мольберты, горбясь над зимними пейзажами. Арес бродил туда-сюда, прихрамывая, и заглядывал за спины учеников, что-то говорил им или вовсе прогонял с мест, после чего садился на их стулья и показывал как рисовать, параллельно объясняя свои действия. К тому моменту, как он закончил очередной обход, Стефани успела отыскать его кабинет и заскочить на подоконник рядом с преподавательским столом.

— Всё-таки пришла, — Арес расплылся в улыбке, и водница перестала трястись от холода: в душе разлилось тепло, согревающее дрожащие плечи и окоченевшие ступни. — А я уже было решил, что ты передумала.

— Прости, я помогала Аманде готовить ужин, — Стефани спрыгнула с подоконника и подошла к магу, после чего, немного покраснев, провела кончиками пальцев по пуговицам на его пальто. — И потом, мы в ближайшие несколько недель не увидимся. Я не могла упустить возможность побыть с тобой ещё немного.

— Мы, правда, вот-вот заканчиваем, — он обвёл взглядом класс и, доковыляв до стола, присел на его край. — Но ничего. Зато ты будешь точно знать, что я не валяю дурака целыми днями.

— И много тебе платят за уроки?

— Вообще учителя здесь высоко ценятся из-за того, что их не так много на Бэлликусе, но мои занятия не включены в школьную программу. Скажем, я занимаюсь факультативом. Родители этих детей мне отдельно платят, а школа предоставила кабинет бесплатно. Получаю я в месяц примерно треть от зарплаты обычного предметника лицея, — объяснил Арес. — Не так уж и много, но этого достаточно, чтобы, например, купить мне и Авиду по паре хороших сапог, а четырёх таких зарплат хватило бы, чтобы свозить тебя на день к озеру Забвения.

— Это какой-то элитный курорт, что ли? — Стефани присела рядом с магом и принялась заинтересованно листать стопку рисунков, лежавшую на столе.

— О, это невероятно красивое место. Особенно когда ночь тихая и безоблачная, — мечтательно протянул Арес. — Я уже намекнул Арнольду, что ему стоило бы тебе как-нибудь его показать. На самом деле, там не только дорогие отели, есть и подешевле, но я представляю, насколько много нужно денег, чтобы свозить туда семью из восьми человек.

— Шпионам на Бэлликусе, видимо, хорошо платят, — хмыкнула водница, не отрываясь от работ учеников: вазы с засушенными цветами, синие гортензии, явно принесённые Аресом из дома, натюрморты с яблоками и чашками из семейного сервиза и надколотым фарфоровым чайником встречались на рисунках чаще всего. — Я думала, дети рисуют только что-то патриотическое.

— Мне сегодня утром уже предлагали устроить выставку в честь недавних событий, — Арес недовольно цокнул языком и, отобрав работы у Стефани, отложил их на другой край стола. Он хлопнул в ладоши, тем самым привлекая внимание учеников. — На сегодня всё! Не забудьте подписать работы и помыть палитры.

— А что за события? — водница нахмурилась, повернувшись к магу.

— Скоро беженцев из Авэма станет много. Не знаю, куда их расселят. Скорее всего, в рабочие города вроде Купрума или Аргенти. В общем, поближе к шахтам и подальше от столицы, — тон Ареса стал совсем невесёлым. Он натянуто улыбнулся направлявшемуся к нему ученику.

— Что это значит?! — выпалила Стефани. Сердце заколотилось с бешеной скоростью, а кровь в жилах, казалось, похолодела: по спине пробежал морозец.

— Ты молодец, хорошо сегодня поработал, — маг похлопал мальчика по плечу, будто не обращая на водницу никакого внимания. — На следующем занятии поработаешь с передним планом, а на сегодня всё. Беги к друзьям, а не то будешь топать домой в одиночестве.

Как только мальчишка, расплывшись в довольной ухмылке, побежал к столпившимся у единственной в кабинете раковины одноклассникам, Арес слегка отклонился назад.

— Разговор не для этих стен, — прошептал он, едва шевеля губами и украдкой наблюдая за учениками. — Я тебе дома покажу кое-что. Все вопросы отпадут.

— Будь по-твоему, — вздохнула Стефани, махнув рукой. Обняв себя, она отвернулась к узкому вытянутому окну и прикусила щеку.

Чутьё подсказывало: в Авэме произошло что-то неладное, и наверняка Майя могла оказаться в опасности. Казалось, что все были в курсе событий, и только Стефани оставалась в неведении. Что если уже началась война? Что в таком случае водница могла бы изменить? Стоило ли куда-то бежать, прятаться в подвал вместе с младшими Флоресами или её бы отправили на фронт? Почему в конце концов Арнольд не рассказал ей об этом?

Она еле-еле сумела дотерпеть до того момента, когда последний из учеников распрощался с Аресом. Оставив ключ от кабинета на вахте, маги пошли сквозь бурю и метель настолько быстро, насколько им это могла позволить хромота юноши. Остроконечные снежинки заркывали обзор, летев на всех парах, нещадно царапали румяные лица, а сильный ветер едва ли не сбивал прохожих с ног.

Город накрыл омут чёрной беспокойной ночи ещё несколько часов назад. Дорога до окраины Дархадаса была полосатой: оранжевый свет фонарей сменяли фиолетовые теневые участки и наоборот. Снег хрустел под ногами, а трость то и дело застревала в сугробах. Стефани молча вела Ареса под руку: стоило высунуть лицо из-под плотно замотанного шарфа, и губы наверняка обветрились бы и обсохли, а после и вовсе потрескались. Чувствовались каждая косточка, каждый сустав, отдавая ноющей болью из-за мороза, пронизывающего до последней волосины, неряшливо торчащей из-под шапки.

Они наспех скинули ботинки в прихожей и заторопились в спальню, на ходу разбираясь с пуговицами на меховых дублёнках. Аманда удивлённо выглянула из кухни, вытирая полотенцем большую белую фарфоровую тарелку, и крикнула, что Арнольд уже вернулся, на что маги только кивнули и второпях захлопнули за собой дверь.

— Ну и что ты хотел мне показать? — Стефани стянула шапку вместе с глазной повязкой и поставила руки в боки, пытаясь отдышаться.

Запыхавшийся Арес приподнял матрас на своей кровати, вытащил оттуда газету и молча протянул её воднице.

— «Авэмский вестник», — Стефани сосредоточенно насупилась и, плечами сбросив дублёнку под ноги, принялась бормотать себе под нос: — Первая полоса... «Стражи нашего мира». Откуда ты вообще это взял?! Это ведь запре...

Арес тут же зажал рот воницы ладонью и наклонился у неё над ухом.

— Ещё громче кричи об этом, — шикнул он и убрал руку от лица. — За такую штуку и в шахты сослать могут.

— Извини, — тихо произнесла Стефани. — Так где ты её взял?

— Под матрасом, ты же видела, — Арес облокотился о стол и скрестил руки на груди, исподлобья глядя на девушку.

— Нормально ответить не можешь?

— Ты всерьёз думаешь, что я расскажу едва ли знакомой девушке, где в Дархадасе можно купить контрабанду? — он покачал головой. — Наивная дурочка.

— Всё с тобой ясно. А я уже было подумала, что мы друзья, — обиженно буркнула водница.

— А ты умеешь отшивать, — прыснул Арес.

— Я имела в виду то, что мы с тобой всю неделю вместе провели, а ты почему-то думаешь, что я пойду сдавать тебя, — она закатила глаза. — А не то, что ты мне нра... Впрочем, речь не об этом. Сначала я хочу почитать газету и выяснить наконец-то, что, мать его, происходит!

Дёрнув металлический выключатель на торшере, она наклонилась над газетой и принялась сосредоточенно бегать взглядом по строчкам.

— Там и фотография есть, — Арес ткнул пальцем в нижнюю часть страницы. — Ты, наверное, знаешь этих людей?

Водница пригляделась: и правда, на фоне дымящегося дома, охваченного огнём, прямо на земле сидели укутанные пледами Майя с полопавшимися глазными капиллярами и тёмными отметинами на шее, зло глядевшая прямо в объектив Азалия и Александра с полуприкрытыми веками и торчавшей рукоятью ножа прямо из-под ключицы.

— Майя! — воскликнула Стефани. — Ещё Ли и миссис Старина здесь... Ужас какой! Кто вообще в такие моменты людей снимает?..

— Пресса, кто же ещё, — ответил Арес и опёрся обеими руками и трость.

— Так что, собственно, произошло? Почему они в таком состоянии?! — не унималась водница. — Бэлликус напал на Авэм? Война началась?

— Давай я тебе расскажу, раз уж ты всё равно не читаешь статью, — Арес повернул голову в сторону и, задумчиво глядя в пол, заговорил: — Вообще я читаю и местные, и авэмские новости, чтобы вычленить истину из того, что в их версиях происходящего совпадает. Если вкратце, то генерал армии Корнеума, чувствующий угрозу, исходящую от Бэлликуса, возродил военный альянс Санктуса и Мэгикея. Мартиннита в ответ пригрозила напасть, если альянс не распустят немедленно, на что генерал Аддерли вполне резонно послал её куда подальше. На самом деле, мне кажется, что твоя тётушка на другой ответ и не рассчитывала, а потому, прикрывшись этим, напала на Авэм. Думаю, они вообще не хотели его захватывать.

— А что тогда? Навести смуту? Припугнуть?

— Под шумок убрать неудобного генерала, который наконец-то занялся армией, а ещё для того, чтобы выкрасть одну вещицу для ритуала — об этом писали дальше в статье. В общем, весь этот мятеж явно был прикрытием для кое-чего более важного, чем просто напугать врагов, — Арес пожал плечами. — Они и не надеялись на захват города и, пускай с виду проиграли, по сути, выиграли. Выиграли несколько тысяч рабочих рук и обозлённых жителей, которых депортировали из столицы просто по факту их происхождения.

— Мы в полной заднице! — раздосадованно воскликнула она, на что маг только хмыкнул.

Стефани устало упала на кровать, раскинув руки в стороны, и закрыла глаза. Сомнений практически не осталось — если Жезл Справедливости, который являлся важнейшей составляющей ритуала воскрешения Азерры, хранился в Авэме, то Арнольд точно был причастен к мятежу. Ко всем смертям, к сгоревшим домам, к разрушениям. В конце концов, именно по его вине Майю, судя по фото, чуть не задушили.

— Можно я заберу газету с собой? Хочу почитать, — голос дрожал от злости, но водница старалась звучать как можно спокойнее.

Она солгала. Единственное, чего ей на самом деле хотелось, так это ткнуть Арнольда лицом в эту статью и заставить почувствовать вину за то, что он натворил.

— Пообещай, что не станешь вопить на всю Боевую коллегию об этой газете, пока будешь выяснять отношения с Арнольдом, — Арес сел рядом с распластавшейся на кровати Стефани и отставил трость к изголовью. Он опустил ладонь на короткие каштановые волосы и плавно провёл по ним, едва ли касаясь кончиками пальцев.

— Ты мне не поверил? — она повернулась к нему.

— Пускай я и знаю тебя всего неделю, но одно понял точно: ты совершенно не умеешь лгать, — Арес улыбнулся.

— Что же, тогда ты мне можешь безоговорочно доверять, — водница сложила руки на животе и посмотрела в потолок.

— Выходит, что так, — он выдержал небольшую паузу, после чего добавил: — Будь осторожнее с этой штукой. После прочтения спрячь где-нибудь, а лучше — сожги. И постарайся сделать так, чтобы кроме тебя и Арнольда о ней никто не узнал.

Стефани театрально приподняла руку к голове, прижав большой палец к внутренней стороне ладони, будто давала клятву.

— Обещаю быть предельно осмотрительной и не навредить твоему дяде, — с наигранной важностью сказала она.

— И себе тоже за компанию не навреди, пожалуйста.

В комнату постучали. Водница успела вскочить с кровати и натянуть повязку прежде, чем облачённый в пальто Арнольд выглянул из-за двери.

— Нам пора, — гипнозник показал на наручные часы. — Прощайся.

Уловив полный гнева взгляд Стефани, Арнольд вопросительно вскинул брови, после чего скрылся в коридоре, не дожидаясь водницу. Та лишь тяжело вздохнула и принялась надевать разбросанную по полу верхнюю одежду, пока Арес продолжал молча наблюдать за ней. Торопливо застёгивая пуговицы, она обдумывала, с чего стоило начать довольно серьёзный разговор с гипнозником. Засунув во внутренний карман дублёнки газету, водница застыла у порога, неловко улыбнувшись и помахав ладонью на прощание.

Вдруг Арес схватил трость и заковылял к ней, пока не остановился совсем близко.

— Я тебя не отпущу, пока не сделаю это, — с этими словами он быстро чмокнул её в щеку. — Спасибо за то, что целую неделю слушала мою болтовню.

— Надеюсь, ты будешь мне писать, — поддавшись порыву, она обняла его и покраснела. — А не то я с ума сойду от одиночества в этом дурацком замке.

— Я ещё успею надоесть тебе своими письмами, — Арес тихо рассмеялся. — Ну всё, беги. Не выношу долгих прощаний.

— Увидимся, — произнеся это, Стефани направилась на выход, не зная, смогла ли бы дотерпеть до прибытия в коллегию и не взорваться прямо в поезде.

***

Упорно волоча окоченевшие ноги через сугробы и заснеженные тропинки, протоптанные жителями от главных городских ворот до железнодорожной станции, Стефани смотрела вниз. Не поднимая глаз, она вся из себя сжалась, ногти впились в мозолистую кожу ладоней, а локти прижались к корпусу. Шарф, прикрывавший рот и нос, снаружи покрылся корочкой льда, а ресницы и брови побелели из-за инея.

Стражники по прежнему стояли вдоль широкой дороги по колено в снегу, не сдвигаясь с мест, будто ледяные статуи. Стефани воровато оглядывалась: спрятанная под дублёнкой газета как будто пылала, обжигая грудь.

С трудом водники добрались до служебного вагона, в котором могли ездить только представители военной верхушки. Стефани отчаянно рвалась вперёд, а Арнольд едва ли поспевал за ней. На предложение помочь взобраться на лестницу она бросила в гипнозника уничижительный взгляд и демонстративно запрыгнула на достаточно высокую ступеньку, пускай это и стоило ей немалых усилий.

Холодный металлический пол протяжно скрипел под тяжестью заснеженных сапог, а обогреватели под полками в купе едва ли работали. Водница забежала в купе и забилась в самый дальний угол, отвернувшись к окну.

— Что произошло? — выдохнул Арнольд, захлопнув за собой дверцу. Он встал прямо напротив Стефани, нависнув над ней широкой тенью.

— Догадайся, — буркнула та, не оборачиваясь. Она крепко обняла себя и сгорбилась, брови насупились и едва ли не сходились у переносицы, образуя на коже складки.

Выставив средний и указательный пальцы, гипнозник очертил рукой полукруг и тем самым создал одностороннюю звукоизолирующую оболочку, чтобы никто за пределами купе не смог подслушать их разговор. Фиолетовая полупрозрачная стена прошла сквозь Стефани, и она вздрогнула.

— Будь так добра, объясни, в чём дело, — он сел напротив и, поставив локти на столик у окна, слегка наклонился.

— А ты сам ничего не хочешь мне объяснить, Арнольд? Или я не должна быть в курсе того, что по твоей вине умирают невинные люди?! — водница резко развернулась и стукнула кулаком по столу.

— Ты вообще о чём? — гипнозник уставился на неё в полном недоумении.

— Не держи меня за идиотку, — прошипела она. — Я в курсе того, что произошло в Авэме.

— Да откуда мне знать, что случилось в их столице?

— То-то ты не знаешь, — Стефани закатила глаза. — Они же всё это ради тебя устроили.

— Да что устроили, что?! — голос Арнольда сорвался на крик.

— Тогда почитай, раз память отшибло! — водница не выдержала и, сунув руку в карман, достала оттуда газету и швырнула её прямо на стол. Туда же полетели и меховые перчатки вместе с шапкой.

Гипнозник включил лампу, висевшую над полкой в углу, и развернув свежий выпуск, принялся его читать. Взгляд спафировых глаз быстро бегал от одного края страницы к другому, и чем ниже он опускался, тем быстрее лицо приобретало выражение растерянности. Он провёл кончиками пальцев по фотографии на первой полосе, и печатные чернила размазались по их подушечкам.

— Что же это у вас за Служба безопасности такая, что город защищала Ульянова младшая, — фыркнул водник. — А ты, Саша, наверняка побежала спасать своего генерала... Не удивлюсь, если дружка Ульяновой Фишера отправили вызволять заложников или драться со спецотрядом... Да уж, ну и бардак в Корнеуме творится... Поскорее бы нам официально выйти из его состава.

Арнольд перевернул страницу. Они ехали в тишине минут десять — её перебивали только стук колёс по рельсам да завывавший за окном горный ветер. Стефани внимательно наблюдала за реакцией гипнозника и не понимала, действительно он ничего не знал или же разыгрывал спектакль.

— Хочешь — верь, хочешь — нет, но мне Мартиннита почему-то забыла сообщить о том, что собирается устроить в Авэме мятеж, — пробормотал он, не отрываясь от чтения. — Меня вообще отправили на неделю в общину гипнозников, чтобы урегулировать кое-какие вопросы. Не ожидал я такой подставы, госпожа Ранк, не ожидал...

Теперь пришла очередь Стефани недоумевать. Гнев утих, и она вопросительно уставилась на Арнольда, опустив руки с груди на сидение.

— Так ты мне не солгал? — тихо спросила она.

— А какой в этом смысл? Если бы я действительно знал, то объяснил бы, что это норма для войны, что без этого никак, в конце концов, — гипнозник отложил газету в сторону и посмотрел в окно, задумчиво опустив подбородок на запястье подогнутой руки. — Единственное, чего я не понимаю, так это того, почему меня не поставили в известность...

— Это плохо, да?

— Ну, вроде того, — Арнольд наклонил голову и посмотрел Стефани прямо в глаза. — Скажем так, это заставляет понервничать. Всё же мне стоит вас всех вывести из Бэлликуса в какой-нибудь наиболее подходящий момент.

— Вывезти? Но зачем? Разве Дархадас — не самое безопасное место на всём Бэлликусе?

— Во время войны нигде не безопасно. К тому же, если высшие чины не посвящают меня в свои планы, то либо не считают нужным, либо не доверяют, что ещё хуже. Может быть, просто используют, и в этом случае они просто решат убрать меня, как только я выполню свою функцию. И тогда им ничего не помешает избавиться и от вас, — ответил гипнозник. — Поэтому спрятать вас где-нибудь в Америке, а лучше в Азии, в момент обострения ситуации на фронте было бы вполне разумным решением. Это рискованно, но не более опасно, чем оставить вас на произвол судьбы. Главное, чтобы о моих намерениях никто не узнал, поэтому даже не заикайся об этом ни при ком, ясно?

— Это противозаконно? — прошептала Стефани, с опаской оглянувшись, будто кто-то, несмотря на наличие купола, всё-таки мог их подслушать.

— За это на Бэлликусе казнят. Но вообще не должны — я слишком преданный им кадр, а уж тем более полезный. В конце концов, я не представляю, в каком случае мог бы потерять свою значимость, — Арнольд горько улыбнулся, после чего вновь посерьёзнел и указал на газету. — И за вот это тоже могут наказать. Чтобы я подобных вещей в замке не видел, понятно? И передай Аресу, чтобы больше не баловался контрабандой.

— Так точно, полковник Флорес, — Стефани неуместно хихикнула, после чего пристыженно покраснела и робко добавила: — Можно я дочитаю? В суматохе не успела осилить больше первой страницы.

— Если уж тебе так сильно хочется, — Арнольд отклонился на спинку и сложил руки внизу в замок, повернувшись к двери. — Вдруг кто войдет — прячь.

Кивнув, водница раскрыла газету на второй странице и принялась вникать в текст. Чем больше интервью она читала, чем дольше рассматривала снимки пылающих домов и разрушенных зданий с выбитыми окнами и бродящих на их фоне раненных людей или целителей, тащущих на носилках тела магов, тем сильнее ужасалась происходящему.

Десятки погибших, сотни раненых, тысячи тех, кто лишился дома — а ведь это был всего-навсего однодневный мятеж, который закончился так же быстро, как и начался. На войне жертв было бы гораздо больше, и бэлликусовцы наверняка не церемонились бы с мирными жителями, а убивали бы всех без разбора, рушили столицу и острова, не жалея никого и ничего.

Дети теряли родителей, родители теряли детей — чего стоила несчастная заложница, которую жестоко убил один из боевых магов, оставив её сына и дочерей сиротами.

Ведь война — это хаотичная череда подобных трагических неожиданностей, когда никто не может быть уверен в том, что через час не лишится жизни.

И Стефани понимала, что во что бы то ни стало она была просто обязана обрубить эту череду в самом её зачатке.

Она, именно она должна не дать войне начаться.

***

За всю ночь Арнольду так и не удалось уснуть. По приезде обнаружилось, что Стефани простыла, и ближе к ночи её кашель был сильным и напоминал собачий лай. Щёки водницы горели, глаза лихорадочно блестели, а из забитого носа постоянно доносилось булькающее шморгание. Её всю трясло, и даже тёплый плед из овчины не грел, а голову, как говорила сама стихийница, «сдавливало с двух сторон: в затылке и во лбу». В спальне гипнозника не было градусника, однако всего через касание стало ясно, что у неё начался жар. По правде говоря, Флорес и вовсе не хранил лекарства, а потому за микстурами пришлось бежать к дежурным в целительском крыле.

Целительские настойки не помогали. Арнольд сразу догадался — должно быть, Стефани настиг так называемый «синдром первой зимовки», когда приехавшие на Бэлликус, не привыкшие к декабрьским морозам, начинали внезапно болеть воспалением лёгких. Он и сам с этим столкнулся, когда ещё ребёнком переселился на этот остров.

До двух часов ночи гипнозник, не смыкая глаз, поил водницу горячим травяным чаем и гладил по спине и плечам, пока та постанывала из-за ломящей боли во всём теле, тяжело дыша. В конце концов, он вызвал целительницу, и та уколола ей жаропонижающее. Спустя двадцать минут Стефани всё же сумела провалиться в неглубокий сон.

Арнольд наблюдал за ней, свернувшейся клубочком, как беззащитный котёнок, и тревога захлёстывала его нещадной океанской волной. Ответственность повисла тяжёлым камнем прямо на шее — ответственность за неё и за остальных членов своей семьи.

Всю жизнь Флорес горел идеей революции и отмщения стихийникам, чьи порядки сгубили его мать и сохранили жизнь Энцо Вернеру, однако эта цель никак не была совместима с желанием иметь собственную семью, какая у них с сёстрами была до гибели Гортензии. Именно поэтому он нашёл утешение, опекаясь детьми Аманды и Анжелики, только теперь его стремление не просто пересеклось, а нависло страшной угрозой над теми, кем гипнозник дорожил больше всего на свете.

Всего один неверный шаг — и самонадеянность привела бы к гибели не только его самого, но и остальных Флоресов.

До самого рассвета Арнольд горбатился над картами и атласами, учебниками по географии, купленными в обычном мире, изучая страны Восточной и Северной Европы, Азии и даже Океании. Что-то помечая карандашом и обводя наиболее подходящие для убежища места, гипнозник едва ли дождался, пока из-за горизонта не показались первые лучи солнца, и мигом помчался к Мартинните, начинавшую работу ранним утром вместе со студентами и преподавателями коллегии.

— Какого чёрта, Мартиннита?! — выпалил он вместо приветствия, едва ли очутившись на пороге директорского кабинета.

Высокая и плечистая, как и полагало боевому магу, короткостриженная мисс Ранк невозмутимо пила кофе, расслабленно откинувшись на спинку высокого кожаного кресла и листая отчёты военных.

— И тебе доброе утро, Арнольд, — она улыбнулась уголком губ, не отрываясь от чтения. — Вижу, ты не в духе.

— А я должен радоваться тому, что меня не посвящают в такие дела? — гипнозник ударил кулаком по столу и навис на ним, прожигая Мартинниту взглядом и тяжело дыша.

— А, ты о мятеже в Авэме? — директор Ранк по-актёрски вскинула брови и, вальяжно отставив чашку в сторону, посмотрела на него. — Не кипятись из-за пустяков.

— О каком доверии может идти речь, если сама маршал нашей армии не считает нужным рассказывать даже о таких, как ты выразилась, пустяках? — Арнольд сжал кулаки и, оттолкнувшись ладонями от стола, раздосадованно зашагал по кабинету.

— Мы всецело доверяем тебе, дорогой. В конце концов, мы воспитали тебя и твоих милых сестёр, когда вы оказались брошенными на произвол судьбы. В ком, как не в тебе, может быть уверен Бэлликус? — тон Мартинниты стал мягким, а голос звучал вкрадчиво, проникновенно. — Послушай, твоя зона ответственности — это ритуал. Не более и, как видишь, не менее. Ты даруешь нашей правительнице жизнь, а это великая честь. Мы же со своей стороны всего лишь обеспечиваем Азерре надёжный тыл, вот и всё. К тому же, тебе очень нужен был Жезл Справедливости, не так ли? Можешь считать, что это всё было устроено ради тебя.

Арнольд насупился. На долю секунды ему показалось, что мисс Ранк пыталась ним манипулировать, однако он тут же отбросил эту мысль на задворки сознания. Как так? Ведь гипнозник — он, никаким играм на чувствах не позволил бы на себя повлиять, и вообще, в своё время Мартиннита заменила ему и сёстрам мать. Но что, если?..

— Ладно. Будь по-твоему, — он примирительно поднял руки, сдаваясь.

— Не злись, — мисс Ранк встала из-за стола и, оказавшись за спиной водника, опустила массивные морщинистые ладони ему на плечи. — Мы все очень тебя ценим, а потому есть одно очень интересное задание... Я хочу, чтобы ты вместе со Стефани тренировал группу Аскольда.

— А ты уверена, что Стефани стоит драться со спецотрядом? — он повернул голову и застыл, прислушиваясь к малейшему шороху. — Там хватает отморозков, которые не видят разницы между реальным сражением и тренировочным боем.

— Они же не убьют её. К тому же, им полезно повзаимодействовать со стихийной магией. Они ведь совсем свеженькие, едва ли выпустились.

— Ты ещё скажи, что собралась родную племянницу отправлять на фронт, — не без доли сарказма сказал Арнольд, мысленно закатив глаза.

— А почему бы и нет, — Мартиннита пожала плечами. — Тем более, что Стефани — взрослая и сильная девочка, а под твоим началом она станет хорошим воином. Да и всегда есть вариант посвятить себя материнству, если военная служба покажется ей непривлекательной.

В груди расплылось неприятное чувство отвращения, пощипывающее лёгкие, будто кислота, вылитая на голую кожу. Арнольд скривился, как если бы ему на полном серьёзе предложили вручить хромому Аресу меч и отправить его сражаться с армией стихийников в одиночку.

— Как скажете, маршал, — он повёл плечом и, не вымолвив больше ни слова, торопливо направился на выход.