Герой. Дитя воды и пламени

Сожжённые Патрицией книги и записи не давали Майе покоя не только вечером, но и всё утро. На медитации она всё никак не могла сосредоточиться и отпустить навязчивые мысли, а заклинания получались из рук вон плохо. В конце концов, она отпросилась у Вересны уйти пораньше и заторопилась отыскать Александру на верхнем этаже, где они обычно и занимались с Азалией.

Чем больше Оскар и Ли спорили с ней о том, был ли пожар в библиотеке умышленным, тем сильнее Майя сомневалась в том, что Патриция могла сделать это ненароком. Более того, водница кучу раз успела пожалеть о том, что отдала инструкцию огневичке раньше, чем решилась поговорить об этом с Александрой — она была уверена, что благодаря дружбе с генералом Аддерли им удалось бы попросить кого-нибудь из управления разведки проверить подозрительную первокурсницу.

Майя без стука ворвалась в один из кабинетов и, никого не обнаружив в нём, мысленно выругалась. Тихо закрыв за собой дверь, она двинулась дальше. Не отыскав Александру и Азалию ни в одном из мест, где те могли бы заниматься, водница раздосадованно укусила себя за руку и задумчиво нахмурилась, перебирая оставшиеся варианты.

Обе земельницы нашлись в деканате. Майя обнаружила их тихо болтающими и попивающими чай, сидя близко друг к другу, как две подружки.

Первым желанием водницы, когда она увидела кофту Александры на плечах Азалии, было громко хлопнуть дверью и убежать. Она почувствовала, как щёки будто воспламенились и покраснели от возмущения, а грудь кольнула болезненная ревность.

— Привет, Майя, — просияла Александра. Она, казалось, расцвела на глазах, стоило воднице войти.

Майе понадобилось нешуточно много усилий, чтобы подавить жар охватившего её гнева, и расплыться в кривой улыбке. В какой-то момент внутри что-то щёлкнуло — и воднице отчаянно захотелось закрыться от матери навсегда, забыть о попытках наладить с ней контакт и вычеркнуть её из своей жизни. Душа просила бежать, лететь по коридорам, лесным полянам и горам без оглядки, чтобы никто и ни за что не смог её догнать, однако ноги словно стали ватными и даже не думали сдвинуться с места.

Мозг словно отказался воспринимать любые аргументы, и теперь Майя видела в Азалии врага — человека, из-за которого она могла вновь остаться не только без матери, но и без семьи вовсе. Александра казалась страшной предательницей, решившей найти замену собственной дочери. Голос разума твердил, что реакция водницы была ненормальной и чересчур сильной, однако шквал бушевавших эмоций с лёгкостью его заглушал.

— Что-то стряслось? — Старина опустила ладонь на плечо Майи, однако та дёрнулась и отшатнулась, оборонительно скрещивая руки на груди.

— Поговорить хотела. Это важно, — водница вдруг почувствовала себя точь-в-точь как Роуз, отчаянно добивавшейся внимания матери, и на душе стало гадко. Она мысленно завертела головой, прогоняя навязчивое сравнение. — Если я вам не помешаю, конечно.

Чувство стыда моментально накрыло Майю с головой: тон, в котором она произнесла последнее предложение, был слишком язвительным и выдавал её обиду с потрохами. Водница до боли прикусила язык и сжала кулаки, впившись ногтями в мягкую кожу ладоней.

— Конечно, рыбка, — Александра обняла себя и отступила, будто открывая дочери дорогу к столу. — Присаживайся.

— Спасибо, я ненадолго, — она поджала губы, пряча взгляд от Азалии, которая смотрела на неё всё это время, вопросительно изогнув бровь. — Может быть, Ли тебе уже рассказала о вчерашнем инциденте с Патрицией, но есть ещё кое-что. Она хотела с кем-то связаться с помощью сна, просила у меня инструкцию. В общем, я думаю, что нам нужно её как-нибудь проверить.

— Я ещё не успела, — сказала Ли. — Не до этого было.

«Естественно, а как иначе?» — прозвучал противный, скрипучий старческий голос. Водница покачала головой, будто пыталась рассеять в сознании обидные слова и выкинуть их из мыслей.

— Так, погодите, — Александра выставила ладонь вперёд, как бы призывая стихийниц притормозить. — Майя, можешь рассказать с самого начала, что произошло?

Водница кивнула и безразличным тоном пересказала события прошлого вечера, закончив рассказ на том, как отдала инструкцию Патриции и лишь потом поняла, что сделала это зря.

— Вот чёрт! — выпалила Азалия, едва Майя закончила свой рассказ. — Зачем, зачем ты отдала ей эту бумажку?

— Я бы посмотрела на твою реакцию, если бы Патриция набросилась на тебя со слёзными извинениями и просьбами отдать инструкцию в коридоре, где никого не было, — буркнула водница.

— Надо было послать её, вот и всё, — отрезала земельница. — Учить и учить тебя жизни, цветочек. Теперь эта девица наверняка разбалтывает все наши секреты боевым магам!

— Да не успела бы она за два часа сама приготовить зелье! Особенно учитывая то, что она не знает, где искать нужные травы и редкие ингредиенты, — Майя старалась звучать как можно увереннее, однако её доводы казались жалкими оправданиями провинившейся школьницы.

— Ладно, нет смысла выяснять, что Майя сделала правильно, а что — нет, — наконец отозвалась Александра, всё то время подпиравшая стенку и задумчиво смотревшая в пол. — Сейчас у Марты совещание с генералом Аддерли. Думаю, ничего страшного не произойдёт, если мы их ненадолго прервём. Тем более, что у меня помимо этого есть одно дело к Эшли.

— Увидимся в зале? — спросила Ли, поправляя кофту Александры на плечах.

— Идём вместе, — Старина протянула Майе руку, но та вцепилась в сумку и отвернулась от Александры, после чего ловко выскользнула в коридор и скрылась за дверью. 

***

— Эшли, в который раз повторяю: я не собираюсь втягивать детей в военный конфликт, — первым, что Майя увидела, войдя в директорский кабинет, было то, как Марта Буш поставила руки на стол и задрала подбородок, немигающе глядя на генерала. 

— Они взрослые лбы, Марта! Особенно бездельники с четвертого курса, — Эшли обернулся к только-только вошедшим стихийницам, и они обменялись кивками-приветствиями. Аддерли проводил Александру долгим взглядом, после чего вновь обратил внимание к мисс Буш.

— Им нужна военная подготовка, не спорю. Но только ради того, чтобы они могли защитить себя и младших ребят в случае нападения на замок, — возразила Марта.

Майя ужом проскользнула вперёд Азалии и села поближе к директрисе. Земельница и её наставница заняли места рядом, и трои стихийницы принялись увлечённо наблюдать за диалогом Марты и Эшли.

— У нас солдат на семь тысяч меньше, чем у них, — настаивал он. — Нам любая помощь пригодится. Даже если их в тыл заслать, уже будет легче!

— Ты знаешь мой ответ, Эшли. Ты отвечаешь за солдат, а я — за студентов. Всё просто, — Марта подняла руки и мягко упала на спинку кресла.

— Мы ещё вернёмся к этому разговору, но лишь тогда, когда ты поймёшь, что я был прав, — Эшли уже было развернул колени к двери, чтобы подняться и уйти, однако Александра осторожно коснулась его предплечья, как бы прося остаться.

Марта встала из-за стола и, сняв с крючка тёмно-синее пальто с нашивкой в виде герба Корнеума, набросила его на плечи. Поправив очки-кошечки, она сняла с напольной вешалки шляпу с широкими полями и надела её.

— У нас есть кое-какая информация, — начала Старина, но мисс Буш тут же её перебила:

— Я очень извиняюсь, но не могли бы вы поговорить снаружи? У меня через пять минут встреча в Магической коллегии, поэтому я не могу задержаться с вами. После обеда зайдёшь и посвятишь меня в курс дела, добро?

— Как скажешь, — Александра пожала плечами, и все, кроме самой Марты, послушно засеменили прочь из кабинета.

Стоило стихийницам очутиться вместе с генералом в пустовавшем коридоре, как между ними повисло неловкое молчание. Азалия переминала завязки на майке с высоким горлом, то и дело поглядывая на Эшли, а Майя трусила ногой, не зная, с чего стоило начать рассказ.

— В общем, нужно проверить одну первокурсницу, — наконец произнесла Александра. — Узнать всё про её прошлое, про приёмную семью, у которой она жила, про родителей-стихийников. Иными словами, проверить, не подослали ли нам её часом с Бэлликуса.

— Неужели у них всё настолько плохо с разведкой, что они вербуют стихийниц-неумёх для шпионажа, — хмыкнул генерал.

— В том-то и дело, что у неё очень развит магический потенциал, — сказала Майя. — Курс на третий или четвёртый. Либо она действительно сильная, но не умеет контролировать магию, либо... В общем, ещё она вчера просила у меня инструкцию для отправки осознанного сновидения.

— Только кое-кто её любезно предоставил, и теперь весь Бэлликус в курсе наших секретов! — сердито бросила Азалия.

— Скажи! — буркнула водница, сморщив вздёрнутый носик.

— Девушки, успокойтесь. В конце концов, вы будущие стражи, нужно уметь держать себя в руках, — Эшли повернулся к Азалии и слегка наклонил голову, смотря прямо на неё. — Мисс Бернард, ведь так? У боевых магов масса других способов для передачи информации, и сновидения — самый долгий и непрактичный из них.

— Да, но... — Ли запнулась под пристальным взглядом генерала и сглотнула. — Она слишком подозрительная.

Майе показалось, что Эшли заметил, как сильно он нервировал своим вниманием земельницу, а потому отступил и, слегка отклонившись, заглянул на лестничный пролёт через плечо.

— Давайте я вас проведу на тренировку, а вы по пути расскажете про эту первокурсницу всё, что знаете, — его слова звучали скорее не как предложение, а как приказ.

Стихийницы только кивнули ему в ответ, и они вместе зашагали в сторону тренажерного зала.

«Должно быть, у него просто такая манера речи», — решила Майя, как только словила себя на мысли, что рядом с Эшли её тело напрягалось, как струночка, а спина выравнивалась, точно у солдата. Водница сделала глубокий вдох и начала рассказ.

Уже второй день подряд жуткий ливень терроризировал Санктус, настырно стучал по крыше замка, а гроза не давала спать особо пугливым обитателям коллегии. Этот конец ноября выдался пасмурным, ветреным, серым и до жути холодным. Все листья давным-давно опали на земли, а студенты ходили, как в воду опущенные, без сил даже для того, чтобы вовремя сдать домашние задания.

Однако некоторые из них всё же были полны энергии: по коридору покатились крик и громкий топот, оглушительной луной давя на уши генерала и троих стихийниц. Они как один обернулись к лестнице, и оттуда выбежало трое старшекурсников, смеясь во всё горло. Что-то мягкое и пушистое безостановочно летало из рук в руки.

— Отдайте! — завопила Роуз и вбежала следом в коридор.

Кларисса расхохоталась и кинула плюшевую игрушку своему приятелю.

— Иди попроси свою мамочку, чтобы она тебе её вернула! Или ей наплевать на тебя? — Кларисса словила белого котёнка и дёрнула за лапку. Та с треском оторвалась и упала на пол. Старшекурсница сделала глуповатый вид и протянула: — У-упс...

Азалия и Майя развернулись и посмотрели в конец коридора, стиснув кулаки, а Александра уже было набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы накричать на старшекурсников, как Эшли жестом приказал им остановиться и сам направился к кучке обидчиков.

— Нет! — взревела Роуз. Слёзы ручьями покатились по щекам, и она взвыла, замахнувшись на обидчиков. — Мне его мама подарила, когда я была совсем маленькой... Нет...

— Какая жалость, — без доли сожаления прыснула подруга Клариссы.

Вдруг один из старшекурсников обернулся и, заметив Эшли, громко выругался. Двое сорвались с места и почти скрылись за поворотом, а Кларисса швырнула порванную игрушку на пол, скривившись, как будто до этого держала мусор.

— Стоять! — рявкнул Эшли так устрашающе, что даже последовавшие за ним Азалия, Майя и Александра дрогнули и замерли, не говоря уже об обидчиках. — Я смотрю, у вас куча свободного времени и сил, господа.

— У нас окно, мистер Аддерли, — Кларисса старалась звучать как можно спокойнее, однако голос её заметно подрагивал.

— Всю неделю вы будете драить коровники на ферме в Авэме, уж я об этом распоряжусь. А ваши деканы с радостью доложат мне ваши имена.

— Но за что? — возмутился приятель Клариссы. — За то, что мы решили пошутить над дочкой главного маньяка Корнеума?

— Заткнись! — крикнула Роуз.

— Тише, — мягко сказал Эшли, после чего его голос снова стал грозным и строгим, да таким, что у Майи пошли мурашки по коже: — За что? За то, что воровали вещи в прачечной — наверняка вы нашли эту вещь там, за то, что издевались над дочерью уважаемого стража и за то, что нагло врали генералу и прогуливали занятия. Корнеуму нахлебники не нужны — и если продолжите вести себя подобным образом, то вас ждёт лишение магии и изгнание.

Эшли присел и, подняв плюшевого котёнка, протянул Роуз руку.

— Давай сюда его лапу, я отнесу его лучшей швее в Авэме, а потом верну, когда снова буду здесь, — после того, как девочка послушно отдала ему часть игрушки, он хитро улыбнулся ей и кивнул на застывших за спиной старшекурсников. — Можешь их стукнуть хорошенько пару раз. Я разрешаю.

— Они не достойны того, чтобы я марала об них руки, — фыркнула она, утирая слёзы. Роуз громко шмыгнула носом и, сжав ладонь Эшли, вместе с ним поднялась на ноги. 

— Молодец, девочка, — он окинул взглядом её перебинтованное предплечье и нахмурился. — Это они так тебя?

— Нет, я сама... Поранилась, — пролепетала Роуз.

— Будь аккуратнее, — Эшли снова повернулся к Клариссе и её друзьям и, насупившись, произнёс с ощутимой угрозой: — Вы свободны. Пока что. Сегодня вечером вам сообщат все подробности вашего наказания. И если я хоть раз увижу вас рядом с ней...

Обидчики пристыженно зашагали обратно, напоследок бросив уничтожающий взгляд на Роуз. Приятель Клариссы остановился всего на пару мгновений и провёл у горла оттопыренным большим пальцем, оскалившись. Эшли тут же метнул в него резкий взгляд, и тот поспешил как можно скорее сбежать по лестнице.

Не в силах и дальше стоять без дела, Майя бросилась к дочери Вересны и, поддавшись внезапному порыву эмоций, обняла её. Сама Роуз неловко обвила спину водницы на несколько мгновений и тут же извернулась, выбираясь из кольца тонких рук.

— Ты в порядке? — спросила Майя.

— Угу, — буркнула та.

Роуз утерла нос тыльной стороной ладони и исподлобья посмотрела на мужчину, который казался рядом с ней настоящим великаном.

— С-спасибо... — она шумно втянула воздух.

— Обращайся. Если они снова будут тебя обижать — говори миссис Стариной, а она передаст мне, и я с ними разберусь, — Эшли подмигнул девочке. — И всё-таки жаль, что ты не врезала им как следует...

Генерал Аддерли кивнул в сторону Александры, и Майя инстинктивно повернулась вместе с Роуз. Старина стояла, молчаливо наблюдая за происходящим, и водница готова была поклясться, что глаза её в тот момент сияли.

***

Майя завершила свой рассказ как раз к тому моменту, как они добрались до тренажёрного зала. Стоило Эшли поблагодарить стихийниц за внимательность и заверить, что он даст директиву разведывательному управлению в ближайшее время, как водница скрылась за дверью. Краем глаза она успела отметить, что Александра отвела генерала к окну и принялась что-то шептать ему на ухо, украдкой осматривая коридор.

Едва ли Майя очутилась наедине с кучей тренажёров и гимнастических стенок, как подавленные эмоции тут же вырвались наружу и накрыли её с головой. Взобравшись на турник, она яростно подтянулась и, когда подбородок оказался выше перекладины, рывком опустилась, продолжая висеть.

Ревность отравляла. Она поражала тело, била по нему, подобно разряду молнии, из-за чего голова будто бы кружилась и не могла нормально соображать. И если обычно Майей управляли мысли, то сейчас власть над разумом и контроль над действиями нагло захватила буря чувств.

Водница снова подтянулась и шумно выдохнула ртом, зажмурившись.

Она привыкла искать угрозу быть оставленной в любой неподходящий момент ещё с раннего детства. В каждом слове, в слишком громком шаге или хлопанье дверью, в большом проявлении внимания, уделённому любому другому, кроме неё самой, Майя видела тревожные сигналы и впадала в состояние обороны. Убежать, забыть, притвориться чёрствой, бесчувственной Снежной Королевой из сказки — казалось, лишь это могло спасти от неминуемой боли покинутого человека.

Во всяком случае, именно так и поступала Мария всякий раз, когда внучка её злила или расстраивала. Она закрывалась в комнате и могла целыми днями не реагировать на Майю, даже когда та готовила для неё обед и звала за стол или громко плакала, сидя под дверью и умоляя бабушку простить её.

После очередного подтягивания водница разжала пальцы и спрыгнула на пол. Она покачнулась и, поставив руки на колени и согнувшись, попыталась отдышаться.

Сначала Майя боялась потерять Марию, однако после того, как та бросила её прямо перед поступлением в коллегию, казалось, что она переборола этот страх. Затем появился Оскар, и ревность сводила с ума всякий раз, когда Патриция оказывалась рядом с ним. Теперь же, когда Александра была замечена мило болтающей с Азалией, которая, помимо прочего, сидела в её кофте в её же кабинете...

Майя подошла к висевшей на толстой цепи груше и принялась со всей силы лупить её кулаками, совершенно не обращая никакого внимания на боль в мышцах рук или костяшках. Водница била с каждым разом всё отчаяннее и отчаяннее, сбивая дыхание и едва ли стоя на ногах. В какой-то момент она промахнулась и пошатнулась, в попытке сохранить равновесие.

Оглянувшись, водница рухнула прямо на колени и вцепилась пальцами в старый мат, тяжёло дыша.

Горький стыд пришёл на смену ярости и гневу, захватив уставшее тело целиком. Майя опустила веки и тихонько всхлипнула.

Неужели она всегда была такой жалкой, обиженной маленькой девочкой? Плюшевым котенком, которому любой желающий мог оторвать лапу и бросить на пол? Бессильной перед эмоциями, которые с легкостью брали над ней власть и заставляли вести себя как ребенок?

В конце концов, может, никто на самом деле не хотел её бросать?

Майя открыла глаза и поднялась на ноги. Обернувшись, она вытерла тонкую слезинку, покатившуюся по лицу, и вышла в коридор. Ведь единственным вариантом наконец-то повзрослеть было признать свои слабости и наконец-то столкнуться с проблемой, а не вечно бежать от неё.

Вобрав в лёгкие побольше воздуха, водница засеменила к Александре, только-только вышедшей из раздевалки. На ней были светло-коричневые спортивные штаны и широкая футболка такого же цвета, а длинные чёрные кудри оказались заплетены в конский хвост.

— Александра, вы сегодня с нами? — крикнул Финн, только-только показавшись из-за угла.

— Да, пора бы начинать и мне куда-то девать свою энергию, — Старина улыбнулась. — Иначе потом мне будет очень больно.

— Нам нужно поговорить, — выпалила Майя, стоило Александре оказаться рядом с ней. — Наедине. Если хочешь, то я не буду отвлекать тебя от занятий, и мы сделаем это когда-нибудь потом.

— Разумеется, — лицо стихийницы вмиг посерьёзнело. — Финн, будь другом, передай Вересне, что мы задержимся.

Воздушник в ответ только показал палец вверх и кивнул, после чего снова скрылся из виду — очевидно, кто-то из бывших сокурсников окликнул его, судя по возгласу за поворотом.

— Поговорим в раздевалке. Там никого нет, — предложила Александра.

— Но как же Азалия?

— Сегодня я её подменяю, — она неловко хихикнула, словно пытаясь разрядить обстановку. — Шучу. Азалия в последний момент решила не идти на тренировку, потому что там будет Маркус. А у них сегодня утром был очередной скандал... В общем, даже лучше, если мы не будем эскалировать напряжение между ними.

Майя растерянно посмотрела на мать.

— Выходит, вы из-за этого сегодня сидели в твоём кабинете?

— На занятии всё равно ничего толкового не вышло бы: она пришла на полчаса позже, да ещё и в паршивом настроении, — Александра пропустила Майю вперёд, и они очутились в тёмно-оранжевом полумраке, окружённые рядами шкафчиков и скамеек, крючков на стенах и полках для сменной обуви. — В общем, смысла мучить Азалию я не видела. Решила, что гораздо лучше как-то поддержать её и выслушать.

Водница уселась на скамейку между тесных рядов одинаковых шкафчиков, и сгорбилась, исподлобья наблюдая за матерью.

— На самом деле, я рада, что у неё получилось наконец-то расслабиться рядом со мной и просто выговориться. Кажется, теперь ей будет гораздо проще овладевать магией, — она села рядом с дочерью и посмотрела в никуда, после чего уныло протянула: — Если бы только её не изводили постоянные ссоры с Эйрой... Впрочем, сейчас это не так уж и важно. О чём ты хотела со мной поговорить?

— Мне стыдно за то, как я сегодня себя повела, — выдохнула Майя. Она повернулась к Александре, и они соприкоснулись взглядами. В серовато-голубых глазах ясно читались внимательность и сопереживание. — Головой-то я понимала, что реагирую слишком резко, но вот чувствами... В общем, они были слишком сильными. Они как будто затуманивают мой рассудок, и контролировать действия становится невозможно.

— В этом ты пошла в меня: раньше эмоции были моей самой настоящей слабостью. Вместо того чтобы прочувствовать, я продолжала их давить, и от этого только сильнее взрывалась. Не пересчитать на пальцах даже обеих рук и ног, сколько глупостей я натворила в порыве злости или обиды, — она выдержала паузу, обдумывая следующие слова, после чего спросила: — Что случилось сегодня? Почему ты разозлилась на меня?

— На вас с Ли, если честно, — призналась водница, и, после мгновения невыносимого стыда, наконец почувствовала долю облегчения. — Дело в том, что я... Чёрт, как же так сказать... Короче говоря, привыкла искать в чём угодно признаки того, что меня вот-вот оставят и просто-напросто бросят, променяют на кого-нибудь другого. Вообще эта привычка у меня из-за Марии. У нас с ней были... Сложные отношения.

Александра сделала глубокий выдох и отвернулась, глядя прямо перед собой в пол. В полумраке черты прямого тонкого носа, высокого лба, тёмно-коричневых бровей и таких же длинных ресниц подсвечивало оранжевым светом, исходившим от факела на стене.

— Во многом в этом виновата я сама, — тихо произнесла Александра. — Я поступала с тобой ужасным образом весь прошлый год, не говоря уже о том, что бесстыдно бросила тебя сразу после рождения, а потому совершенно не удивительно, что ты ждёшь от меня какого-то подвоха.

В ответ Майя ничего сказать так и не смогла. Водница чувствовала нужным возразить, переубедить стихийницу, заставить поверить в то, что никакой вины в её патологическом недоверии и ревности не было, однако понимала, что в глубине души эти слова она сама хотела бы ей донести.

— Верю, ты и сама так считаешь, — она горько хмыкнула. — Я солгу, если скажу, что знаю, как быть хорошей матерью. А ещё я понимаю, что твоё доверие мне завоёвывать ещё очень долго. К сожалению, при всём желании, я никак не повлияю на прошлое, но искренне хочу, чтобы ты оставалась в моём настоящем и будущем.

— Я тоже хочу, чтобы мы когда-нибудь стали настоящей семьёй. Чтобы я могла искренне называть тебя своей мамой и безоговорочно доверять, как это обычно делают дети по отношению к родителям. Но сейчас... Я не могу так сразу к этому прийти. Я думала, что смогу. К сожалению, нет, — наконец произнесла Майя после продолжительного молчания.

— Тебе нужно время, а я не стану давить и требовать больше, чем ты сможешь дать, — какое-то время Александра выдерживала паузу, задумчиво приложив указательный палец к губам. Она повернулась к воднице и, быстро посмотрев ей в лицо, тут же спрятала взгляд. — Что ты скажешь на то, что мы могли бы раз в неделю — например, на выходных, — устраивать совместные ужины или ходить гулять? Я знаю кучу интересных мест в Авэме и не только. Ты бы хотела посмотреть нашу соседку Ирландию? К счастью, стражество позволяет мне телепортироваться туда-сюда неограниченное количество раз, — Старина тихонько рассмеялась. — Хоть что-то приятное есть в этой службе.

— Мне кажется, это замечательная идея, — губы расплылись в улыбке. Майя взяла Александру за руки. — Ты и я. Только вдвоём. Звучит неплохо, правда?

— Звучит просто замечательно, — она просияла. — Я могу тебя обнять?

— Об этом можешь даже не спрашивать, — водница хихикнула.

Александра заключила Майю в крепкие объятия, провела ладонями по плечам и ниже, остановив ладони на её лопатках. Опустив веки, она положила подбородок на худое плечо дочери.

— Ты молодец, что решилась поговорить со мной, — прошептала Александра прямо у уха водницы. — Я к этому в своё время очень долго шла.

— Я рада, что мы смогли всё выяснить, — она обвила руками спину Александры. — Осталось только извиниться перед Азалией за то, что я была груба с ней. Думаю, лишние конфликты ей сейчас совершенно ни к чему.