Принц и бродяга (Кавказ)

Мои ноги привели меня к зданию университета. Глаза слипались и требовали сна. Но я не могла вернуться домой и лечь спать. Понедельник начался с дождем, и внутри меня тоже было пасмурно. Ночью пришлось зажимать рот подушкой, чтобы бабушка не услышала моей истерики.

«У него есть невеста.». – эхом звучало в моей голове. А кто я? Кто я для него? Почему он мне не ответил на такие элементарные вопросы? Разве, это было сложно? Сложно объясниться? Мне было бы намного легче, скажи он, что я просто друг. Что ничего нет. Что я все сама придумала. Но он промолчал. Что значит твое молчание, Шамиль? Что?

— Эй! Ты чего застыла, промокнешь же! — с крыльца университета послышался голос Зары, а за ней появились остальные девочки.

Я взбежала по ступеням ко входу, и девочки полезли обниматься. Мы не поговорили с ними на счет моего вчерашнего похода на праздник Гаджиевых, да, и сил рассказывать у меня не было. Мне надоело изо дня в день притворяться, что все нормально. И девочки не заслуживают такого лицемерия по отношению к ним. Я называю их родными, но они совсем не знают, что со мной происходит.

— Ты в порядке? — Мадина недоуменно на меня взглянула, указывая пальцами на мои круги под глазами.

Мои глаза встретились с глазами Мадо, и я одним взглядом дала ей понять, что нет, я не в порядке. Сейчас не в порядке. Совсем не в порядке. Абсолютно точно, со мной что-то не так. И это глупое, всеобъемлющее, всепоглощающее, уничтожающее все и вся на своем пути чувство влюбленности, ломает внутри все, что я так долго строила на протяжении всей своей жизни.

— Ты поссорилась с Шомой? Или он тебя обидел? Скажи, что происходит? Ты последнее время совсем потерянная. — Яся тут же оказалось по правую руку от меня, и взяв меня за руку, поддерживающее её сжала

— Я...я не хочу о нем говорить сейчас. Но, одно могу сказать точно, Гаджиев с сегодняшнего дня ушел из моей жизни. Я потом объясню. Просто знайте, что сейчас я немного не в себе, но мне очень стыдно перед вами за то, что я зарылась в своих проблемах, а о ваших напрочь забыла. Лучше поговорим о вас. Ладно? Я так по вам соскучилась. — я снова потянулась к ним, чтобы обнять, и они тут же потянулись ко мне в ответ.

Глубоко вдохнув, и проглотив ком в горле, я оторвалась от них, и шутливо задев Зару плечом, помчалась по коридору.

— Чего стоите как истуканы? Сегодня зачет, опоздаем – выгонят, даже слушать не будут! Шевелите батонами! — кинув это себе через плечо, я заслышала их ругань, а потом и топот.

В аудиторию мы ворвались вовремя, даже успели повторить материал. На удивление, мой воспаленный любовью мозг все таки сумел запомнить какую-то информацию. Зачет был сдан. Но учебный день не был окончен. Наша веселая четверка направилась в столовую, которая буквально стояла на ушах. И темой для разговора была я.

— Ну, пошла я с ним на этот вечер, что теперь? Тоже мне. Как будто семья Гаджиевых это жемчужина в короне английской королевы. Устроили цирк. — я раздраженно стучала вилкой по тарелке, глазами злобно метая молнии  в сторону сплетников.

— Ну, не сказать, что наша семья жемчужина в короне почившей королевы Англии, но вес в городе мы имеем. Приятного аппетита, девочки. — за нашим столом как не кстати оказался Гаджиев младший, а с ним и Азамат, дернувший Ясмин за щечку.

— Какой вес? Судя по твоему пузу, единственный вес, который ты имеешь это килограммовый, и то, в жировом соотношении, а не в мышечном. — Зара закатила глаза, и выдав эту фразу, пробила нас всех на смех.

— Адланова, это называется пресс. Во-первых, а во-вторых, на счет твоих жировых отложений, на вот, пожуй, а то осунулась с этими зачетами, смотреть больно. — Беслан, абсолютно спокойно достал из рюкзака пачку зефира, и протянул его обалдевшей Заре.

Все таки он говорил правду о своих чувствах к этой рыжей бестии. Гаджиев младший заметил даже то, что девушка похудела. А она действительно схуднула, особенно в лице. Хах, а я даже не заметила этого из-за собственных переживаний.

— Откуда ты... — не успела Зара задать уместный в этой ситуации вопрос, как Беслан её перебил.

— Ешь.

— Меня сейчас стошнит. — я буркнула это, снова уткнувшись в свою тарелку, на что Зара покраснела.

— Кстати, раз мы все в сборе у меня есть новость. — Азамат словно спрашивая глазами посмотрел на Ясю, после чего она кивнула, и он продолжил. — Как только эта зачетная неделя закончится, мы устроим сватовство! — его лицо озарила яркая улыбка, а Ясмин вытянула нам руку с кольцом.

А я совсем забыла, что Азамат приходил в дом Ясмин, чтобы официально засватать её. Получается, вчера, пока мое сердце разбилось, чье-то обрело счастье. Это заставило меня улыбнуться. Болезненно так, неестественно, обреченно, однако смиренно и понимающе.

— А я, балда, забыла, что вчера был за день. — я виновато посмотрела на подругу, на что та резко закачала головой, протестуя.

— Ты что! У тебя вчера был тяжелый день, так что не переживай. — рука младшей тут же потянулась к моей, и она ободряюще мне улыбнулась.

— Тяжелый день? Так, ты такая загруженная из-за вчерашнего дня ходишь? Значит, Шома мне наврал. Он тоже без настроения. Что у вас там случилось? — Гаджиев младший не вовремя вставил свои пять копеек.

Мое лицо из спокойного, превратилось в озлобленное, и Адланова это заметила. Она тут же злобно зыркнула на Беслана, что тот стушевался.

— Слышь, не лезь. Если твой брат тебе не рассказал, она и подавно не должна. И, да, по поводу зефира. Где ты такой достал? — рыжая бестия, отвлекла внимание парня на себя и я выдохнула.

Мадо сверлила меня обеспокоенным взглядом, на что я лишь растерянно кусала губы. Юнусова ждала объяснений, но я не могла их дать. Я и себе толком ничего не могла объяснить, а тут кому-то.

— Ты же понимаешь, что я не оставлю эту тему? — девушка пнула меня ногой под столом, и пододвинулась поближе, чтобы нас никто не слышал.

— Если бы я могла тебе объяснить все, я бы... — наш диалог прервала вибрация на моем телефоне, и я раздражено вытащила мобильник из кармана.

Ахмедов. Звонил мне, и сбивал меня с ног этим звонком. Только я встаю на ноги, пытаясь держаться в устойчивом морально состоянии, как это чудовище снова переворачивает мир с ног на голову. Я резко вскочила из-за стола, пугая этим Мадо и остальных девочек, и яростно ткнула в экран телефона. Звонок пришлось принять.

— Что? Один день, один, можешь оставить меня в покое? — мой голос тут же повысился, привлекая большее внимание к моей персоне и я резво выбежала из столовой, остановившись в пустом коридоре.

— Ты отказалась выполнять задание. Сегодня получишь новое. Чтобы ровно в два стояла у ворот университета, Усман заберет тебя. — стальной голос Ахмедова сводил меня с ума больше, чем наличие самого разговора.

— А сопли тебе не подтереть? Следи за своим тоном! — я уже откровенно бесилась, и готова была вот-вот швырнуть телефон в стену.

— Амина, не переходи границы. — все также спокойно и невозмутимо проговорил Ахмедов, а я вспыхнула словно спичка.

— Ни то что? Не смей манипулировать мной, через кого-либо. Не падай в моих глазах еще сильнее. Если это конечно не то, чего ты добиваешься? Хочешь, чтобы я в тебе окончательно разочаровалась? Хотя казалось бы, куда еще больше. Но, как там говорят? Ах, да: «со дна постучали». Ты постучишь, Султан? — язвительно бросив это, я услышала по ту сторону трубки усталый вздох, а после молчание.

— Будь у ворот в два, это все, чего от
тебя требуется. — Султан наконец подал голос, и прозвучал так умоляющее спокойно, что мне захотелось тут же разрыдаться.

Ему меня жаль. Уж лучше бы он басил своим стальным тоном, чем любезничал со мной. А ведь в том, что я в таком состоянии виновата только я одна. Я одна.

— Знал бы ты, как я тебя сейчас ненавижу. — я зажмурилась, подавляя крик, и буквально на выдохе прошептала это.

— Я знаю. — эта фраза добила меня, и я уже не могла контролировать поток речи льющейся из меня.

— Нет, ты не знаешь! Да, я ненавижу тебя, но больше, чем тебя самого, я ненавижу себя. Знаешь, почему? Потому что я настолько жалкая, беззащитная и слабая, что не смогла дать тебе отпор, ни тогда, когда ты только появился, ни сейчас, когда ты окончательно ломаешь меня. Ненавижу себя за то, что позволила тебе, так манипулировать собой, и позволяю до сих пор. Никогда еще в своей жизни я не презирала саму себя. А ты научил. Спасибо, Ахмедов. Если люди, которые действительно кого-то любят, так поступают с родными, то знай, что, так как меня любишь ты, меня никто и никогда еще не любил. Это то, что ты чувствуешь ко мне, Султан? Разрушающую все и вся вокруг любовь? — мой голос окончательно срывался на крик в начале этой гневной тирады, а потом я перешла на издевательский шепот.

Я знала куда бить, также как и он знал. В этом мы похожи. Оба сумели воспользоваться слабыми сторонами друг друга.

— Да. — голос парня дрогнул, и я буквально взвизгнула от радости, что смогла его задеть, может не так сильно, но все же смогла.

— Как приятно осознавать, что в попытке причинить мне боль, ты страдаешь не меньше. Добро пожаловать в мой мир, Ахмедов. В два у ворот, я запомнила. — не думая, я отклонила вызов, и остановилась посреди пустого коридора, запрокинув голову к потолку.

До крови прикусив губу, я всхлипнула, после чего стала часто моргать. Плакать нельзя. Нельзя. Не маленькая, справлюсь. Хватит ныть. Мелочи жизни, и не такое проходили. Главное пережить этот день, и все встанет на свои места. Обязательно встанет.

Однако, день заканчиваться не хотел. Он наоборот тягуче тянулся, заставляя меня буквально лезть на стены от злости. Девочки поймали меня у входа в аудиторию, и набросились с вопросами. Все, на что меня хватило, это сказать, что звонил Мага. Объяснять им что-либо я банально не могла, ибо тут же расплакалась бы. А плакать я себе запретила.

Я не узнавала себя. Где та Амина, готовая ко всему? Где девушка, способная пережить все тяжести мира, и не сломаться? Разве какая-то глупая влюбленность сможет стереть её в порошок? Сможет. Потому что Амо больше не было. Потому что на её месте свои дни доживала Амина, Амина превратившаяся на такой короткий, но такой яркий период, в Мику. В девушку, которая позволила себе на мгновение окунуться в любовь.

Любовь, которую она сама себе сочинила и придумала. Такую далекую от нее, такую непостижимую, но такую ядовитую, что от соприкосновения с ней на руках остались глубокие ожоги. Ожоги, которые прожгли сердце насквозь. Эта девушка не закрыла душу и сердце на тысячи замков, за сотнями дверьми, как делала это раньше. Она раскрыла его на распашку, подставила его на встречу ветру, песку и граду. И оно конечно же сгорело. За секунду вспыхнуло подпитаное лживыми надеждами и мечтами, обуглилось, но не превратилось в пепел.

Это сердце не развеялось пеплом по ветру, оставив за собой лишь пустоту, это сердце осталось в груди, будто раковая опухоль, и с каждым новым вздохом адской болью отзывалось во всем теле. Вырвать, вырезать, выковырять? Нет. Жить с дырой в груди, в вечном холоде, или греться угольком воспоминаний и пережитого счастья? Я готова была пережить все это снова, лишь бы подольше ощутить на себе весь спектр тех эмоций, через которые я прошла. Лишь бы снова и снова видеть перед собой глаза-солнца.

До двух часов оставалось полтора часа. То есть, еще одна пара. Пара, которую нам так кстати отменили. Именно поэтому, мы с девочками решили посидеть немного в нашей кофейне и разойтись. Я более и менее пришла в себя, и готова была веселиться и смеяться с подругами. Но, видимо сегодня был не мой день. Телефон снова подал признаки жизни, и на экране горело сообщение. От Гаджиева Шамиля.

«Нам нужно поговорить. Это важно. Пожалуйста, я займу всего пять минут. Подойди в Центральный пар к двум часам дня. Не заезжаю, потому что знаю, что тебе нужно подумать. Я буду ждать тебя до тех пор, пока ты не придешь. Увидимся?» –вот, что гласило сообщение Гаджиева старшего.

Мой глаз нервно дернулся. Эти двое сведут меня с ума. Сведут с ума. Словно оба сговорились, словно это их цель, довести Асланову Амину до ручки.

«Жди.» – не думая написала я в ответ, а потом гневно хлопнула себя по лбу.
Я вспомнила про Ахмедова с его «двумя часами». Нужно было что-то решать. Именно поэтому, я не побрезговала и набрала сообщение Султану: «У меня появилось дело, как освобожусь, дам знать. Не лезь.»

Моей целью было поговорить с Гаджиевым, расставить «все точки над i», и наконец разойтись. Разойтись и больше никогда не встречаться. Чтобы я больше никогда его не видела рядом с собой. Чтобы не слышала о нем, не чувствовала на себя взгляда его зеленых глаз.

Я чувствовала себя преданной. Словно мной поиграли и бросили, как надоевшую игрушку. В руках Ахмедова я была марионеткой, но какую цель преследовал Шамиль, было для меня загадкой. Да, и знать не хотелось. Важно был наконец поставить точку в этом цирке.

— Амо, что случились? Кто тебе там написал? — Мадина полезла в мой телефон, но я тут же дернула его на себя.

— Шамиль. Просит придти и поговорить. Я пойду, разберусь во всем, а завтра все вам расскажу. Ладно? — я с просьбой взглянула на подруг, на что все кивнули, а Мадина схватила меня за руку.

— Выслушай его, ладно? Не руби с плеча.

— Знаю. — кивнув Юнусовой, я попрощалась и вышла из кофейни.

Рой мыслей жужжал в голове. Отмахиваться от них не было смысла. Да, и прислушиваться не хотелось. Ясно было одно – сегодня все закончится, чтобы Гаджиев  мне ни сказал, все это не имеет значения. Остаться друзьями? Нет, увольте. Дружить я могу с кем угодно. Но, не с ним. С ним не смогу. Мое сердце выбрало его любить, не дружить. А я еще не научилась затыкать эмоции. Однако сейчас я слышала только свой разум. И он кричал, что я должна бежать от Шамиля, как от огня. И я так и поступлю.