21.
──────── ────────
Я собиралась выходить, когда двери склада раскрылись и появился Джошуа. Мне удалось уловить тот самый взгляд, который я уже видела прежде — взволнованный.
Он был тогда, в машине, когда Спейрс приехал за мной ночью, чтобы мы вместе забрали пьяного Люка из гаража его друзей.
Но это волнение тут же затухло, когда он посмотрел на меня, заметив, что я никуда не делась и всё ещё стою у стены, сложив руки на груди.
— Ты в порядке? — только и спросил он.
Голос всё ещё оставался ровным, но теперь на лице мелькнуло раздражение.
— Да, спасибо. — я кивнула, но отойти всё ещё не могла.
Меня будто приклеило к этой чёртовой стене, но я понимала, что обязана вернуться в зал — там Шайя одна, вдруг долговязый рокер решит достать ещё и её? Сможет ли тогда его богатенький друг вступиться?
— В зале больше никого нет. Два раздолбая уехали.
— Уже лучше, — осмелившись поднять взгляд, я кивнула, — Не люблю стычки с накуренными подростками. Или с вредными мамочками.
Спейрс понимающе хмыкнул, однако не решался продолжить диалог. Мне требовалось сделать это самой — точно. Я так и поступлю. Мне нужно поговорить.
Но всё же он подал голос первым.
— Завтра тоже твоя смена?
— Да. — я чуть нахмурилась.
— Сегодня я один ничего поделать здесь не смогу, но провода проверил. Завтра установим камеры, посмотрим, что и как работает. У вас ресивер старый.
Он говорил так, будто я что-то смыслю в системе видеонаблюдения, но я была рада, что не звучит никаких незнакомых слов.
— Можете не торопиться, — сказала я, — Нет смысла спешить, чтобы потом всё сломалось через пару дней. Люк не приехал?
На складе места было мало, так что мы стояли почти впритык; слева коридорчик вёл в уборную и комнату персонала, а справа был чёрный ход. За спиной Джошуа — холодильники. Работающие и гудящие так, что у меня в ушах всё смешивалось.
Я всё ещё находилась в лёгком ступоре после стычки с молодыми людьми в зале.
— Остался у Сьюзан. С миссис Лэйн всё в порядке. Я приехал, чтобы проверить, остались ли стяжки на местах, куда до этого крепили камеры. — ответил Спейрс.
— Спасибо. Мама жаловалась на головные боли.
— Слышал.
И вновь удручающая тишина. Джошуа посмотрел на меня кратко, не оценивающе и не делая никаких выводов. Только сейчас я подметила тёмные полосы под нижними веками и бледность кожи.
— У тебя всё хорошо? — почему-то спросила я, когда он уже развернулся, чтобы уходить.
Но не ушёл. Пожал плечами, будто разминаясь, недолго посмотрел в глаза. Меня эта сцена заставила невольно поёжиться, по спине пробежались мурашки. Я просто спросила, как у него дела и...
— В норме. Возвращаться в реальный мир — непросто, но я постарался, как мог.
— Мне жаль.
— Не надо, — цокнул он, — Всё во благо. Мне пора ехать.
И тогда он ушёл, а я вышла спустя несколько минут, уже немного пришедшая в себя. Мы оба понимали, что говорим о тех его проблемах — об упавшем на стол в баре телефоне, об агрессии в движениях и действиях.
О том, как скрытно порой ведёт себя Спейрс. Как он сухо и холодно отвечает. Я сделала вид, что ничего не произошло: Шайя обслуживала целую очередь из клиентов, так что я решила, что не время прохлаждаться.
Я вынесла мусор, собрала остатки брошенных на асфальт чеков, осмотрела округу; иногда кто-то может оставить тележки на парковке или куда лучше — увезти на заправку, но сейчас ничего не было.
Закат давно ушёл, а в воздухе жарко тянулся аромат жжёной резины и тёплого южного вечера; мне всегда нравилось, что у нас, в отличие от севера, можно поотдыхать от холода ещё пару месяцев.
Да так, что даже вода не остывает — просто чудо.
Хотела ли я провести время с Шайей? Конечно. Даже если там будут незнакомые мне люди, то я с удовольствием искупаюсь в реке, а потом буду ждать в машине, если будет нужно.
Мне нужно выбраться наружу. Без этого я совсем скоро начну утопать в унылом потоке работы, дома, а затем — снова работы.
Когда несколько машин, стоявших на парковке вместе со мной, уехали по дороге на запад, я обернулась — у входа уже курила Шайя, подзывая меня ладонью.
— Где ты была? Тебя не тронул тот придурок? — девушку передёрнуло, когда она вспомнила рокера.
— Нет, просто выместил злобу на тележке. Всё хорошо, я просто задумалась и она укатилась.
— У тебя проблемы, может? Мэтт сказал, что это ты решила поменяться. Он тебя достал?
— Чего?
Я вдруг поняла, что слышу именно то, что слышу: Мэтт... Что?
— В смысле? Он мне вчера позвонил, сказал, что ты попросила девушку в смену, мол, работать так легче, все друг друга понимают... Так что на самом деле произошло?
Промолчав, я прикусила кожу во рту и уставилась на свои ноги. Надо же было так придумать, так жалко оправдаться? Почему не смог сказать, что просто решил сменить работников для интереса? Или ради обновления атмосферы, чтобы не застаиваться?
— Мы не ругались. — сообщила я, чудом избежав злобного тона, грозящегося вырваться в любую секунду, — Мы сходили в кино, и это не было свидание. А потом я ему отказала в продолжении.
Это разнесет его авторитет — я была уверена. Не тот авторитет, что призван держать в страхе людей, работающих на его отца — владельца магазина, нет.
Именно ту часть Мэттью Лоуренса, которая настроена на лживость и перевирание ситуации.
Он мог бы, легко мог бы придумать миллион причин для смены людей, но сказал то, что сказал — гнусная и подлая попытка выставить себя таким невиновным, что эта самая вина вылезла, ещё и с такой силой.
— Фу, серьёзно? Ну и придурок, — прыснула Шайя, швыряя недокуренную сигарету в урну, — А я-то думаю, чего это он мне названивал? И сказал ещё так, будто ты сама настаивала!
Во мне будто за доли секунды разлили бензин и тут же щёлкнули зажигалкой. Показалось даже, что голова снова заболела, но нет. Это была секундная слабость, и когда мы зашли обратно в магазин, то стало легче.
Мы с Шайей сели за кассу, и я достала коробки со старыми журналами и газетами, намереваясь перебрать их и отправить обратно для переработки. Взяла старый терминал, включила программу. Пока всё загружалось, девушка то и дело кидала на меня взгляды.
— А этот... Джош, он свободен?
Её вопрос повис на мне паутиной. Мне захотелось убрать с лица неуверенность, но не получилось. Я выдохнула, вспоминая, почему-то, его вопрос.
Всё ли со мной хорошо?
Да, я так думаю. Да, всё в порядке, просто я устала за эти пару недель.
— Я не знаю. Лучше спроси у него. — я улыбнулась, и у меня это получилось.
После этого даже ушла тяжесть с плеч. Я расслабилась и принялась сканировать журналы.
— Он такой неразговорчивый. Я к нему и так, и сяк! Вот же вояки. Долго они служили-то? Может, из них уже вся мужская энергия ушла? Я бы вернула!
Я всегда завидовала таким девчонкам, как Шайя: никакой самокритики, яркие выражения и бесстрашие даже перед бывшими закалёнными вояками. Не то, чтобы я сама была забитой простушкой, просто за последние годы это именно я потеряла всю женскую энергию.
И восстанавливать её с Мэттом...
— Они с Люком пошли служить в семнадцать, а сейчас им чуть больше тридцати. Полжизни, получается.
— А тебе сейчас?
— Двадцать шесть. — я сказала это тем же будничным тоном, что и раньше, поэтому Шайя улыбнулась.
— Мне так нравится, что ты не ведешь себя как те «тётки», любящие говорить, что девушка старше двадцати пяти — уже старуха. Не понимаю этой моды — молодиться! Мы такие, какие есть. Живём, стареем!
— Мы не старые, мы просто уставшие.
— Вот именно! И когда у тебя в последний раз было?
Вопрос не поверг меня в шок, не заставил встать в ступоре или уставиться бездумно на зажатые в руках выпуски новостных газет за прошлую неделю. Я рассмеялась, потому что просто не помнила. Не помнила, когда у меня в последний раз был секс.
— Шайя, я не помню! Может, год назад...
— Ужас какой! — девушка почти схватилась за голову, — Нужно срочно выводить тебя в люди! Хотя бы просто пофлиртовать с кем-то, эй!
Я молча продолжила перебирать газеты, но доводы девушки не прекращались: она звала меня буквально во все места, которые только могла припомнить в городе, а также хотела увезти в Джексонвилл, утверждая, что именно там я смогу найти себе достойного красавчика с классным загаром.
А я уже хотела спать, пусть и понимала, что она права.
Я даже не помнила, когда в последний раз...
Просто целовалась.