Серия 24. Вор обезболивающего.
В медпункте Нику быстро обработали раны, перевязали руки и заклеили пластырем разбитый висок и скулу.
- У вас есть обезболивающее? - простонал парень, схватившись за ребра.
- К сожалению, нет. Все последние таблетки украла девушка еще вчера. Может...ты ее знаешь? - парень, представившийся Уиллом задумался. - Она рыжеволосая и...
- Рыжеволосая? - застыл Ник.
- Да. Бедняжка обожглась...
- Спасибо. До свидания, - парень соскочил с кушетки и вышел в коридор.
"Джули не появляется уже пару дней. Стоит спросить о ней у соседки", - и Олсен побежал, наплюнув на боль во всем теле. Ему не нравилось это странное отсутствие Пауэр. Хотя, чему тут удивляться. Ник сам оградил себя от людей. Но сейчас он готов был рвать и метать, чтобы докопаться до правды.
К великому счастью ему удалось столкнуться с Самантой, выходящей из столовой. Вид Ника слегка удивил девушку, но Грей пыталась не подавать виду.
- Ты же соседка Джули? Саманта, да?
- Эм, да. А что такое? Предупреждаю сразу: ещё одной твоей любовной серенады я не выдержу.
- Нет, послушай. Я всего лишь хочу знать, где она и что с ней.
Саманта задумалась, вспоминая все что происходило с Джули. На ее лице отражались мыслительные процессы, на которые для Ника не было времени.
- В общем, я не знаю, что с ней происходит, но она спит целыми днями. Один раз вообще закрылась в ванной и не выходила оттуда. И ещё..
- Да?
- Она разговаривает во сне. Бормочет всякий бред.
- Что именно? - Олсен начинал злиться.
- Огонь. Сжечь. Пламя. Это все. Больше ничего.
"Черт возьми! Джули", - и не попрощавшись, и не поблагодарив, парень бросился к общежитию.
Это не к добру. Это не к добру. Это не к добру.
В прошлый раз Пауэр чуть не сожгла все вокруг себя. Мощь ее пламени безгранична, и Ник это прекрасно знал и боялся, что здание может в любой момент просто взорваться.
Он этого не позволит.
Вылетая из лифта на нужном этаже, Ник бежит к нужной комната, но вдруг останавливается. Как туда попасть? Возможно она закрыта или девушки предпочитают доверять здешним обитателям общежития? Дёрнув ручку, Олсен открыл дверь и тихо вошёл внутрь.
В нос ударил давно забытый запах, смешанный с лекарствами и ещё чем-то неприятным. На глаза попались пустые упаковки из-под таблеток и бутылка воды.
- Твою ж! - Олсен захлопнул дверь и за пару шагов оказывается у кровати Джули.
Она лежала с закрытыми глазами, раскинув руки и волосы на подушке.
На глазах у Ника навернулись слезы. Ему хотелось заорать так, чтобы весь город знал о его боли. Словно рухнул весь мир. Неужели она покончила с собой? А чему здесь удивляться? Его поведение и поступки сыграли блестящую роль - оттолкнули Джули от Ника куда подальше. Но разве такой, как Олсен заслуживает, чтобы из-за него плакали и убивали себя?
Приподняв еле живое тело Пауэр, Ник прижал девушку к себе, поглаживая ту по голове. Как умалишённый, он качался вперед-назад, молясь, чтобы девушка пришла в себя, не оставляла его.
- Прошу тебя. Вернись ко мне. Я не смогу без тебя... Мне.. мне страшно. Я теряю себя. Мне кажется, будто во мне что-то живет. И оно разрушает меня изнутри.
Прижав Джули к себе ещё ближе, парень мокрыми от слез губами коснулся ее виска.
- О боги, Олсен, что ты тут делаешь? Голова и так раскалывается, - пробубнила неожиданно Пауэр, не открывая глаз.
Сказать, что Ник был в шоке, это слишком мягко. Джули сама села на кровать и сонно глядела на друга, который либо мечтал выйти в окно от испытанных переживаний, либо отчитать "спящую красавицу". Он выбрал второй вариант.
- Что ты, черт возьми, творишь? Совсем с ума сошла? Думала, наглотаешься, - подняв упаковку с пола, Ник прочитал название и ещё сильнее вскипел, ходя из стороны в сторону, - успокоительных, и жизнь малиной будет казаться? А ты подумала про остальных? Как они отреагируют? Лично я представляю, как твой Люк читает прощальную речь на похоронах самой Джули Пауэр, у которой эгоизм выше Эйфелевой башни!
Он непрерывно высказывал все обвинения в сторону Джули, чье лицо выражало одну лишь боль. Нет, не от слов. Она привыкла слушать гадости от Ника в последнее время.
- Я могу все объяснить, - бессильно произнесла Пауэр, демонстрируя перевязанное пальцы, руки и плечи.
Злость Ника улетучилась. Он присел на колени около кровати Джули и с ужасом глядел на бинты. В некоторых местах они начинали менять свой цвет из-за незаживающих ран, и от этого зрелища парня передёрнуло.
- Как это произошло? - Ник прикоснулся к пальцам Джули, но та резко их спрятала за спину.
- Огонь... Он вышел из-под контроля. Успокоительные хоть как-то его сдерживают его, но... Я боюсь, что в один момент он просто убьет меня, - Джули шморгнула носом. - Он сжигает меня, будто я преграда на пути к свободе. И это очень больно. Я не выдерживаю.
Спрятав лицо руками, Пауэр зарыдала, а с ней и сердце Ника. Нет, он не может держать ее подальше от себя. Это невозможно. Без него она погибнет. Никто не сможет спасти ее.
Переместившись обратно на кровать, Олсен аккуратно взял правую ладонь девушки и поцеловал ее, надеясь, что так заберёт всю боль на себя. Так мама целуют ушибленный пальчик родного ребёнка. Вот и Ник целовал каждый миллиметр, пытаясь исцелить.
Джули ничего не понимала, но и сопротивляться не стала. Медленно губы Ника подбирались к шее девушки, от чего та покрылась мурашками. Обида из-за пьяного поцелуя в коридоре осталось далеко позади. Мысли о смертоносном огне поутихли. Она наслаждалась этой близостью, о которой и мечтать не стала. Все это было таким заоблочным, особенно, когда они встретились взглядами.
- Ник? - тихо прошептала Джули.
- Прости меня, - виновато ответил Олсен, нежно спрятал рыжую прядь девушки за ушко и прильнул к ее губам.