Глава 20
Они шли долго. Путь назад, казалось, стал длиннее — земля изменилась, тропы треснули, скалы сдвинулись, как будто сама гора стирала следы своего существования. Крыло нёс на себе усталость не только тела, но и духа. Амфи молчал большую часть пути, поддерживал его взглядом, шагом, тёплым присутствием рядом.
Когда они подошли к ущелью, где когда-то раскинулось жилище Племени Молчаливых, их встретила тишина. Странная, густая, как шерсть у зимнего зверя. Не было ни запахов, ни голосов, ни шагов.
Племя исчезло.
Место, где прежде стояли хижины и роща мха, теперь было пусто. Камни лежали грудами, будто обрушенные стены. Речушка пересохла. Следы были — но старые, частично засыпанные пылью.
Крыло шагнул вперёд, вглубь. Его сердце гулко ударяло в груди.
— Где они? — прошептал Амфи. — Может, ушли?
— Или... — Крыло не договорил. Сел и закрыл глаза. Он ждал. Он надеялся. Может, сейчас придёт Темнокрыл. Может, хотя бы шепот. Тень.
Но — тишина.
Крыло вдруг прошептал:
— А если всё это и было ради исчезновения?
Амфи сел рядом, тихо.
— Ты разрушил сердце горы, — сказал он. — Может, оно удерживало их здесь. Как клетка, как петля. Мы их освободили. И теперь всё... пусто.
Крыло глядел вдаль. Ему не хотелось верить, что всё закончилось. Что всё, через что они прошли — ради пустоты. Но в его груди впервые с начала пути родилось новое чувство — спокойствие.
Не радость. Не гордость.
А лёгкое, тяжёлое, как глубокий вдох — принятие.
— Пойдём дальше, — сказал он наконец. — Может, внизу остались другие. Может, кто-то выжил.
Амфи кивнул.
Они пошли — вдоль высохшего ручья, к подножью, к тем, кто, возможно, ещё помнит, как звали тех, кто молчал.
К вечеру склоны стали мягче, деревья плотнее, а воздух — влажнее. Друзья шли без слов, когда вдруг впереди замелькало движение.
Крыло поднял хвост, остановился, вытянул шею. Между корней старого дерева, почти сливаясь с пепельной землёй, сидел кот. Его глаза были тусклы, но живы. Он был стар — с провалившимися боками, но с гордым взглядом.
За ним, чуть поодаль, скрывались ещё силуэты. Коты. Молчаливые. Измождённые, уставшие, но живые.
Старик поднялся на лапы. Его голос был хриплым, но в нём звенела сталь:
— Вы… вы разрушили Сердце.
Крыло сделал шаг вперёд и кивнул.
— Мы освободили его. Так сказал нам Темнокрыл.
Молчание было долгим. Потом кто-то из теней прошептал:
— Тогда… мы действительно свободны?
— А гора… мертва? — спросил другой.
Крыло вздохнул.
— Она умирает. Или уже умерла. Я не знаю, что вы почувствовали… но после удара — всё изменилось. Больше нет стен, нет силы, что держала вас здесь. Вы можете уйти.
Ветер прошелестел в сухой траве.
— Мы не знаем, куда, — сказал старик. — Мы рождены в тишине. Мы не знаем жизни без неё.
Амфи подошёл рядом с Крылом, глядя на выживших.
— Тогда начните её заново. Вы не обязаны молчать. Не обязаны прятаться.
Старик склонил голову. Его плечи дрожали.
— Мы думали, вы трое — наше проклятие. А вы стали нашим спасением.
Слова падали, как дождь после долгой засухи.
И тогда, впервые за всё время, один из Молчаливых рассмеялся. Хрипло, неловко, но искренне.
— Спасибо, — прошептали голоса. — Спасибо, что выжил хотя бы кто-то из нас. Спасибо, что освободили нас.
Крыло смотрел на них. И не мог сдержать улыбки.
Он понял: то, что они сделали — имело смысл.
Ночь уже клонилась к рассвету, когда Крыло отошёл от остальных. Он стоял у края холма, под которым теперь раскинулся лагерь Племени Молчаливых. Нет, бывшего Племени Молчаливых. Коты начинали строить новое — маленькими группками, неуверенно, но с надеждой. Кто-то вспоминал, как охотить. Кто-то впервые за много лун заговорил вслух.
И вдруг — мир застыл.
Тепло разлилось по телу Крыла, и перед ним возникло знакомое сияние. Видение. Темнокрыл.
Он стоял, как всегда, в свете, будто от луны и огня сразу. Его глаза — два разных цвета — мягко смотрели в душу.
— Ты освободил их. Но без имени они снова затеряются, — проговорил он. — Дай им новое начало. Дай им имя, которое будет нести свет.
Крыло выдохнул, его грудь сжалась.
— А можно… — прошептал он. — Можно я назову их в честь друга, что пожертвовал собой?
Темнокрыл кивнул. Его голос стал чуть громче, будто ветер усилился:
— Его свет горит в тебе. И будет гореть в них.
Видение исчезло, оставив лишь слабое эхо в ушах.
Крыло вернулся к лагерю. Вокруг костра собрались выжившие. Он встал перед ними. Каждый поднял голову, затих.
— Вы были Молчаливыми, — сказал он. — Но теперь… вы можете говорить, можете смеяться, можете жить.
Вы — другое племя.
Вы — Племя Осколчатого Света. В честь моего друга. В честь света, что пробился даже сквозь тьму горы.
Долгое молчание.
А потом — кто-то тихо повторил:
— Осколчатый Свет…
— Свет, что остался после удара…
— Свет, который ведёт…
И вдруг загорелись глаза. Не от огня — от надежды.
И на этом пепелище родилось новое племя.