Голубая паучья лилия / Клинок рассекающий демона

Он не верил своим глазам.
Солнце — это было невероятно, да. Но это... Голубая паучья лилия. Цветок, о котором шептались демоны, но никто, никто не видел его веками. Мудзан искал его тысячи лет, разрушая семьи, убивая миллионы жизней ради хотя бы крупицы информации. И вот она — прямо перед ним, трепещет в свете утра, будто насмехается над вечной жаждой Повелителя демонов.
Шок обрушился волной. Голубая паучья лилия. Настоящая. Живая. Он сглотнул, ощущая, как от изумления дрожат пальцы. Он мог не сгореть на солнце. Он мог ходить под ним. Но даже это казалось ничтожным по сравнению с тем, что он видел сейчас.
Он метнулся по дому — быстро, целеустремлённо. Нашёл старый, покрытый пылью деревянный горшок.
Танджиро снова выглянул наружу. Солнце пекло, как и прежде — но не причиняло боли. Не оставляло ожогов. Он чувствовал себя так, будто с него сняли цепи.
Он шагнул на улицу. Медленно. Потом быстрее. Ещё быстрее. Он оказался рядом с клумбой за считаные секунды. Сердце билось... будто бы билось. Он опустился на колени, почти благоговейно протянув руку к цветку. Аккуратно. Как к жизни.
Каждое прикосновение отзывалось в нём — пульсацией энергии, как будто пламя внутри узнавало цветок.

— Голубая... — прошептал он.

С пересаженным цветком в руках, Танджиро стоял посреди заброшенного двора, залитого утренним светом. Он не чувствовал ни боли, ни страха. Только странное, тяжёлое спокойствие и уверенность в одном — он должен отнести его Мудзану.

Повелитель должен увидеть это.

Он не стал выкапывать все цветы. Только один — самый крупный, крепкий, сияющий чистым голубым оттенком. Остальные остались расти в клумбе — возможно, они ещё приумножатся.
Сжимая горшок с паучьей лилией, Танджиро двинулся в путь. Его движения были плавны, как у хищника, но внутри... он ощущал нечто новое. Что-то дрожало в груди, не давая покоя. Он не знал, что именно — гордость? тревога? — но не мог остановиться.
Он возвращался в дом демонов, и внутри него всё горело.

Мир дернулся, и в следующую секунду Танджиро оказался в зале Мудзана. Гнетущая тишина, высокие колонны, воздух, будто наполненный давлением чьей-то воли.
Он не стал медлить. Сердце колотилось, дыхание участилось от волнения.

— Господин Мудзан-сама! — воскликнул он, почти выкрикнув, держа перед собой деревянный горшок с цветком.

Мудзан, стоявший в дальнем конце зала, повернулся на голос... и замер.
Его глаза, вечно хладные и безразличные, теперь расширились от шока. Он сделал шаг вперёд, будто не веря своим глазам. Лицо его исказилось эмоциями, которые никто из демонов не видел за тысячи лет.

— ...Это... — голос дрогнул. Он подошёл ближе, резко, почти срываясь с места. — Это она?

Он склонился над цветком, дрожащей рукой провёл рядом с лепестками, не решаясь коснуться.

— Голубая... паучья лилии...— прошептал он. — Я искал её веками... Я перерыл каждый уголок этой проклятой земли... И ты... ты принёс её мне.

Он резко обернулся к Танджиро, глаза его полыхнули каким-то безумием.

— Ты не представляешь, что ты только что сделал...

А Танджиро лишь стоял на коленях, опустив голову, всё ещё тяжело дыша от волнения и не произнося ни слова о солнце, будто приберёг эту тайну... на потом.

Мудзан замер. Его взгляд вцепился в голубую паучью лилию, как в откровение. Глаза дрожали. Всё его тело словно онемело — ни одной мысли, только непрекращающееся осознание: она существует.
Он наклонился ближе, медленно провёл пальцами в воздухе над лепестками, не касаясь их. На губах появилось еле заметное дрожание — ни радость, ни облегчение, а беззвучный, выжженный временем ужас перед своим же желанием, ставшим реальностью.

— ...Где? — глухо прошептал он, не отрывая взгляда от цветка.

И тут же резким, напряжённым движением обернулся к Танджиро. Его глаза горели одержимостью.

— Где ты нашёл её?! — голос его хлестнул, как кнут.

Он подошёл ближе, взгляд впивался в лицо Танджиро, будто желая прочитать ответ прежде, чем он будет произнесён.

— Сколько их было? Один куст? Несколько?

Мудзан казался на грани, и единственное, что удерживало его от безумия — это леденящее внимание к каждому слову ответа.
Танджиро на секунду растерялся, глядя в глаза Мудзана. Пламя восторга внутри него вдруг ослабло под тяжестью вопроса. Он чуть отвёл взгляд, но быстро взял себя в руки.
— Это был старый дом... — начал он, голос всё ещё дрожал от волнения. — Заброшенный, кажется, давно. Я искал укрытие от солнца... и — он сделал короткую паузу — я увидел их за домом. Их было много. Думаю... около десяти, может чуть больше. Я... пересадил один, чтобы показать вам.
Он всё ещё чувствовал странное тепло на коже, от которого утром не последовало ожогов. Мысль об этом не давала покоя, но он решил не упоминать об этом — пока.
Мудзан слушал молча, затаив дыхание, но взгляд его неумолимо впивался в Танджиро, будто проверяя каждое слово на правду.
— Немедленно. Ты отведёшь меня туда, — скомандовал он, каждую букву произнося чётко, будто боялся, что всё исчезнет, если он замедлится хоть на миг.
Он не спросил ни о чём другом. Ни похвалы, ни замечаний — только всепоглощающее стремление увидеть место сам.

Time skip

Ночная тишина была пронзительно звенящей, будто и сама природа затаила дыхание. Накиме телепортировала их прямо у подножия горы, где когда-то стоял заброшенный дом. Мудзан шагал молча, за ним — Танджиро, что вёл его по знакомому пути. Дом всё так же стоял в тени деревьев, и воздух всё ещё хранил запах выгоревшего времени.

— Сюда, — тихо сказал Танджиро, обходя дом сзади.

Он резко остановился. Там, где утром была живая клумба голубых цветов, теперь виднелись лишь стройные стебли с плотно закрытыми бутонами. Ни одного раскрытого лепестка.

— Бутоны... — прошептал Танджиро, нахмурившись. — Они закрылись.

Он приблизился, опустился на одно колено и аккуратно коснулся одного из бутонов.

— Они... наверное, они расцветают только утром. Им нужны прямые лучи солнца... Первые часы после рассвета. Поэтому их и не находили. Демоны не могут находиться на солнце, а значит, никто и не видел их раскрытыми... — выдохнул он, почти восхищённо.

Мудзан склонился над ним, взгляд его блестел от напряжённой сосредоточенности. Он перевёл глаза на Танджиро.

— Тогда объясни, как ты... — его голос стал тише, опаснее. — Как ты выкопал цветок?

Наступила долгая пауза. Танджиро выпрямился, не отводя взгляда.

— Я... не обжёгся, господин. Я стоял под солнцем... и ничего не произошло. Совсем. Даже тогда, когда я впервые вышел к свету случайно. Я... не горю.

Мудзан замер. Впервые за долгое время. Он не моргнул, не вздохнул — он просто стоял, будто осмысливая услышанное.
Танджиро продолжил, сдержанно:

— Я не знал почему. Думал, показалось. Потом повторял.. снова и снова. Думаю… моя кровь. Моя магия. Она довольно мощная и обжигающая. Может, моё тело стало.. схожим с ним. Приспособилось.
Мудзан не ответил сразу. Его глаза дрожали от множества эмоций: страх, восторг, алчность — всё одновременно. А затем он медленно произнёс:

— Ты... больше, чем я рассчитывал.

Он резко шагнул вперёд и навис над юношей, словно тень судьбы. Его рука, холодная и сильная, схватила Танджиро за голову, пальцы вонзились в череп с ужасающей точностью.

— Тогда стань сильнее, раз ты стал чем-то большим, — произнёс он с почти благоговейной яростью.

И не медля, он влил в него огромное количество своей крови — больше, чем когда-либо осмеливался дать кому-либо. Жгучий поток, словно расплавленный яд, хлынул в мозг Танджиро, мгновенно парализуя дыхание. Его глаза распахнулись, тело начало неконтролируемо дёргаться, будто его сковали судороги. Он захрипел, отчаянно вдыхая воздух, но каждый вдох лишь усиливал ощущение, будто изнутри его тело горит из-за солнечной магмы.
Это было как второе перерождение.
Мудзан, не отрывая взгляда от его перекошенного лица, не прекращал вливать кровь. Он знал, что Танджиро выживет. Он был демоном. Исключительным. Даже если процесс окажется невыносимо мучительным — результат стоил того. Он, как творец, возвышал своё совершенство.
Наконец, пальцы вырвались из плоти, и мгновенно дыры в черепе затянулись, не оставив и следа.

— Мы начнём эксперименты немедленно. Но не бойся, я не отниму у тебя право быть частью этой славы. Тебе суждено войти в историю рядом со мной.

И впервые за всё время, голос Мудзана стал почти мягким:

— Ты хорошо поработал, Танджиро. Очень хорошо.

Танджиро упал на землю, скрючившись, сдавленно рыча от боли, раздирая когтями бока своего лица. Его глаза были расширены, взгляд беспорядочный. Он чувствовал.
Мудзан, тяжело дыша, отвернулся от корчащегося на земле юноши и подошёл к клумбе. Грубым движением вырвал цветы вместе с корнями, не заботясь, что испачкал руки и манжеты дорогого костюма. Пальцы бережно обвили стебли, но в глазах горело не умиление — одержимость.
Он не сказал ни слова. Только резко вскинул взгляд, глаза прищурились — и мысленно связался с Накиме.

"Верни нас. Сейчас."

И в следующее мгновение всё исчезло: ночь, горы, клумба. Осталась только пустота — и новый этап истории.

——————————————————————————————

Приветсвую! Последнее время, на меня так и нападает желание писать. А проекты страдают и копятся..
Вам нравится как идёт эта история?