Железные люди: Вера

Утро в старом доме Алексы настало слишком быстро. Наемники и Эрик уже были собраны, ожидая пока Арина соберет им еды в дорогу, когда к Алексе подошла мать. Вчера ее не было дома и Алекса посчитала что она как обычно заливается где-то в таверне, но утром она пришла трезвой.
-   Я хотела с тобой поговорить – голос у нее дрожал то ли из-за избытка эмоций, то ли из-за тяжелого похмелья.
Алекса даже не взглянула на нее, продолжая укладывать свои вещи в заплечную сумку.
-   Нам не о чем с тобой говорить – голос Алекса как никогда отдавал металлом.
-   Ты считаешь?
-   Да – она передала свою сумку подошедшей Лиси.
Алик подошел к ней, чтобы поднять ее на руки, но мать вдруг резко схватила ее за руку. Алекса шарахнулась от нее как от прокаженной, чуть не упав с кресла.
-   Мы еще увидимся? – в глазах у матери стояли слезы.
Алик хотел отойти и оставить их наедине, но Алекса красноречиво на него посмотрела, и он поспешно подхватил ее на руки.
-   У Софьи был дом и семья, у Алексы – нет – она подняла глаза на брата, который тоже был в комнате и за все утро так и не поднялся со стула, все это время прожигая ее тяжелым взглядом.
Алекса похлопала Алика по плечу, и он вынес ее из дома, закрывая за собой дверь.
Она не видела, как мать скатилась по стене, закрывая лицо грязным фартуком, пытаясь не разреветься в голос. Не видела, как возле нее присела Арина, успокаивающе гладя ее по дрожащим плечам. Не видела, как Антон разбил стакан в своей руке, с силой сжав ладонь. Она не видела этого и не хотела видеть. Ее сердце было давно закрыто для этих людей, и она не собиралась снова его им открывать. 
-   Ты в порядке? – спросил ее Алик, после того как он усадил ее на лошадь, пристраиваясь сзади нее в седле.
-   Все отлично. 
Она, надеясь, что голос ее не выдаст, но даже если это и было так, она знала, что Алик не будет приставать к ней с вопросами и словами утешения, которые ей сейчас совсем не были нужны.
Алик подхлестнул лошадь, и они сорвались с места вслед за остальными ребятами. Она бросила последний взгляд на удаляющийся дом, и на миг ей даже показалось, что она пустит слезу. Но это ей только показалось.
До лесы было добираться не так далеко, и спустя пару часов они были уже там. Хоть на улице и было тепло, в листве деревьев они попали в прохладу леса.
-   Долго добираться до их лагеря? – Орландо сорвал с ближайшего куста ягоды.
-   Не думаю – Алекса достала из кармана плаща компас.
Они бродили еще некоторое время по лесу, пока не вышли на небольшую тропу, которая вывела их в низину. Тут в низине кто-то разбил лагерь. Стояло пару добротных палаток, воз с сеном и продуктами первой необходимости, в середине низины горел костер, а возле костра сидела девочка лет десяти-одиннадцати в теплой куртке.
Увидев ребят, она резко вскочила на ноги, протяжно закричав.
И тут произошла сразу несколько событий.
Кто-то со спины бросился на Эрика, выбив его из седла. Кувыркнувшись в воздухе, они вместе с нападавшим кубарем скатились в низину. Орландо сам спрыгнул с лошади вниз, едва успев уйти из под угла атаки замахнувшегося меча. Лиси успела выхватить саблю, первой нанося удары. Алик тоже успел обнажить свой меч,  ловко парируя удары нападавшего.
Алекса выхватила из-за пазухи свои метательные ножи, выкинув руку в сторону нападавшего, но неизвестный успел выставить руку с протекторами перед своим лицом, налетая на них. Алик вылетел из седла, Алекса потеряв опору в виде него, чуть не грохнулась вниз, но успела схватиться рукой за седло, замедляя тем самым свое падение, и только когда ее ноги коснулись земли, она отпустила руки, но ее неработающие ноги ее не выдержали, и она кувырком полетела в низину спиной вперед. Алик полоснув противника мечом в живот, бросился за ней.
Алекса устало приподнялась, разминая ушибленный бок, когда увидела какое-то движение в стороне палаток. Повернувшись, она увидела бабку Розы-Виолу, которая сидела на краю палатки, спокойно куря свою длинную трубку, точно ничего не происходило.
Она нисколько не изменилась и выглядела абсолютно также, когда Алексе было семь. С морщинистым, точно печеное яблоко лицом, хранящим некий отпечаток отрешенности и доброты, с длинными седыми волосами, собранными в длинные две тугие косы. Казалось время над ней не властно. На ней даже был тот же  длинный, цветастый, теплый халат с огромными карманами, из которых она постоянно доставала конфеты для Алексы и Розы.
-   Виола – Алексе сначала показалось, что она ошиблась – Виола! – закричала она, когда поняла, что ей это не привиделось – Это я! Софья Итан!
Бабка Виола ей улыбнулась.
-   Софья! – Алекса повернулась на крик, когда увидела, что девушка, с которой дралась Лиси оказалось Розой.
Она выросла. И из нескладной девочки выросла в высокую, стройную девушку с такими же огромными что и в детстве глазами и пушистыми, темными волосами.
Роза подбежала к старой подруге детства, падая перед ней на колени, порывисто ее обнимая.
-   Я знала, что ты жива. Виола сразу сказала, что ты жива. Я так рада тебя видеть – она крепко обнимала Алексу, слегка раскачиваясь с ней из стороны в сторону.
Ребята, что недавно бились насмерть с семьей Розы, убирали оружие и помогали прийти в сознание раненным, предлагая свою помощь, точно между ними и не было никакой стычки.
-   Что с тобой? – бабка Виола присела возле Алексы.
Девушка разорвала объятия с Розой, поворачиваясь в ней.
-   Заговоренные ножи. Я искала вас. Надеюсь, что вы мне поможете.
-   Разве я могу помочь тому, что так стремится умереть – голос у нее был зычным и точно потусторонним.
Алексу бросило в жар. Ей вспомнились те страшные рассказы, что рассказывали в их деревне про Виолу, хотя ей она помнилась просто старой, доброй бабкой.
-   Ты точно свой шрам, Алекса – девушка дернулась, своего нового имени она ей не говорила, хотя от Виолы никогда ничего нельзя было скрыть – Все бежишь прочь от прошлого, но оно все равно тебя находит – Виола затянулась из своей длинной трубки, а потом выпустила дым Алексе в лицо.
Запах был пряным и сладким, но жутко тяжелым, таким тяжелым, что голова точно опустела и резко потяжелела. Алекса попыталась поднять руку, чтобы отмахнуться от этого тяжелого запаха, но тело ее точно не слушалось. Ей казалось, что она падает, хотя она продолжала сидеть на траве.
-   Что ты с ней сделала? – голос Алика звучал гулко и точно издалека.
Что ответила ему Роза, она не услышала, Алексу поглотила тьма.
Ей казалось, что она погружается в зыбкий песок. Было очень темно и жутко, и она слышала только какой-то свистящий, далекий звук, а вокруг нее был только песок, который засасывал ее. Она не видела его, но ощущала его на всем своем теле.
Алекса попыталась закричать, но горло ее не слушалось и точно ей не принадлежало. А песок все сильнее тянул ее вниз, и она уже почти полностью была в нем. Девушка попыталась рвануть вверх, чтобы выбраться из этого удушающего кокона, который сковал ее, но даже этого ей не удалось сделать. Она чувствовала как все глубже уходит в песок, как он начал доходить ей уже до подбородка и Алекса не на шутку запаниковала.
Дикий страх, который она не помнила уже давно, сковал все ее тело. Она пробовала кричать, но могла только открывать и закрывать рот, но ни одного звука ей не удавалось выдавить из себя, в то время как песок поднимался все выше и выше, забивая ей нос и рот, и она уже не могла дышать и начала задыхаться, когда вдруг ее резко пронзила острая боль.
Алекса закричала. Она не слышала собственного крика, но знала что это дикий, полный боли вопль. Боль была просто адская. Она била ей куда-то в область позвоночника. Непрекращающийся поток боли.
А потом ее накрыла с головой вода. Холодная, студеная, обжигающая своим морозом вода. И она могла двигаться. Алекса рванула наверх, всплывая с громким криком. Проплыв пару метров, она ногами почувствовала песчаный ил. Спотыкаясь и падая, она наконец-то уперлась ногами в твердое дно и несмело пошла к берегу.
Наконец-то ей удалось вылезти из воды. Одета она была в длинную ночную сорочку темного цвета, которая сейчас как вторая кожа облепила все ее тело. Алекса устало присела на землю, осматривая свои ноги. Это были ее ноги. Такие привычно знакомые, много раз видимые ею. Радость, щемящую душу радость поднялась в ней. Она еще некоторое время смотрела на свои ноги, пока не услышала звук позади себя.
Резко развернувшись, Алекса замерла, а сердце стремительно рухнуло куда-то вниз.
Берег реки выходил на большой лагерь в чаще леса. Тут были бревенчатые,  высокие дома с балконами, которые выходили на веревочные лестницы между деревьев. Сами дома между собой соединялись узкими деревянными настилами. В несколько рядов, образовывая круг, они представляли собой огромный муравейник с мостами между строениями, оставляя огромное пространство посередине. 
Это был лагерь Черных Наемников, место, где прошло ее детство.
Она пару раз моргнула, надеясь, что ей все показалось, но лагерь никуда не пропал. Крепко сжав руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, она снова зажмурила глаза, но тут услышала чей-то голос.
-   Почему ты вечно лезешь на рожон? – чуть поодаль от Алексы сидело двое ребят.
Алекса только сейчас поняла, что на улице зима. Белоснежный снег лежал на земле, образовывая белое покрывало и на деревьях, окрасив их в белый цвет. Резко обернувшись на озеро, она увидела кромку льда на озере, из которого недавно вышла.
Девушка начала себя ощупывать. Холода не было. Она абсолютно не чувствовала никакого холода в тонкой, мокрой сорочке.
-   Виола – поняла Алекса, осматриваясь вокруг, точно бабка могла оказаться тут.
-   Потому что лучше умереть, чем сдаться – Алекса услышала ответ второго человека, узнавая в нем знакомый голос.
Подойдя к огромному булыжнику, Алекса выглянула из-за него, высматривая говорящих, и оцепенела.
Это была она. Она, Софья, в возрасте лет двенадцати. Такие же белые волосы, которые она собирала в высокий пучок, острые, постоянно отбитые коленки, проглядывающие сквозь порванные колготки, которые она старательно прикрывала подолом юбки.
Вдруг Софья подняла свой взгляд, впиваясь своими огромными глазами прямо в Алексу. 
Алексу обдало жаром. Она как любой человек никогда не видела себя со стороны. Сейчас же она понимала, почему никто не выдерживал ее взгляда так долго. Это был взгляд убийцы. Жестокий, не предвещающий ничего хорошо взгляд загнанного зверя.
Софья посмотрела на мальчика, что сидел рядом с ней. Осмелев, Алекса вышла к ним, но ребята не обратили на нее никакого внимания.
Это был Орландо. В двенадцать лет он еще не брился налысо и имеет светлую, пшеничного оттенка густую шевелюру.
Алекса подошла к ним вплотную. Софья была худой, слишком худой. Алексе не верилось, что она могла сражаться и учиться убивать, будучи настолько маленькой и хрупкой. Костяшки рук у Софьи были сбиты из-за постоянных тренировок, синяки вдоль шеи и на руках отчетливо были видны на ее бледной коже, а спекшаяся кровь на уголках губ говорила о многом.
Она всегда знала, что если ад и был на земле, то это был лагерь Честера для нее в детстве. Она всегда это знала, но сейчас видя себя в двенадцать лет, страшно исхудавшую и избитую, она отчетливо вспоминала все это. Взрослая, свободная и сытая жизнь дала ей забыть все это. Как бы не было тяжело в детстве, это все равно подзабылось и осталось только в ее воспоминаниях и кошмарах. Сейчас она как никогда понимала, к чему может привести Честер страну в случае своей победы.   
-   Нужно уходить – Софья повернулась в сторону лагеря, отряхивая подол платья.
Алекса пошла за ними. Это было странно. Снова гулять между деревянными домами, точно она никогда отсюда и не уходила. Не верилось, что прошло уже столько лет со дня ее побега.
Ребята тихо прокрались между домами, чтобы быстро юркнуть в крайний домик, с цифрой «1» на двери, но Алекса пошла дальше. Пройдя ряд домов, она оказалась в центре муравейника.
Это была арена. Широкая, огромная, тут в отличие от деревянных помостов была только земля. Алекса помнила, как тут было тяжело тренироваться после дождей или во время дождей. По краям арены шли стойки со всевозможным оружием. Они всегда закрывались на цепи и снимались только инструкторами перед самым уроком. 
Алекса подошла к одной из стоек, проводя по ней рукой, когда вдруг перед ней возник Алик. Взрослый Алик.
Девушка хотела спросить его откуда он тут взялся, но юноша наотмашь ударил ее по лицу. Алекса отлетела от него прямо на арену, больно приземлившись на спину.
-   Какого черта! – закричала она, вставая на ноги, во рту чувствовался металлический вкус крови. 
Алик пошел на нее, вынимая из ножен свой меч. Замахнувшись, он наотмашь рубанул лезвием, но Алекса ушла ему в ноги, сбивая его с ног. Уронив его на землю, она резко замахнулась, одним ударом сломав ему нос. Брызгнула кровь, но Алекса еще раз ударила его кулаком в лицо, вставая на ноги и откидывая ногой его меч подальше.
-   Ты с ума сошел?!
Но Алик молчал. Он тяжело поднялся на ноги, утираясь рукавом, когда снова бросился на нее. Пролетев кубарем пару метров, она оказалась снизу, придавленная тяжелым весом Алика. Удар обрушился на нее неожиданно, на секунду она потеряла нить происходящего, а в голове точно гудела сирена. Она успела поставить блок прежде чем он снова ударил ее, ударом с локтя метя ему в челюсть. Хватка Алика немного ослабла, и она скинула его с себя, с ноги пиная его в грудь.
-   Я знаю, что это не взаправду, но если надо будет, я тебя убью! – закричала она ему, отплевываясь кровью – Я не ты, Алик. Я не умею жертвовать собой ради кого-либо, тем более ради людей, что мне не безразличны. Боже мой, за столько лет уже пора это понять!!! – ее вдруг обуяла на него такая злость, что она чудом остановила себя от того, чтобы не ударить его с ноги под ребра.
Алик сидел на земле, снизу смотря на нее тем взглядом, что она обычно от него видела.
-   Никогда не понимала, за что ты меня любишь? Я даже не уверена, что достойна всего этого – тихо прошептала она.
И вдруг ее резко пронзила острая боль со спины. Повернувшись, она увидела позади себя маленького Алика. Такой же бледный, с такими же черными, как крыло ворона волосами и этими огромными вдумчивыми серыми глазами. В руках он держал окровавленный нож.
-   На предательстве строится вся твоя жизнь, Алекса – маленький Алик говорил голосом Честера – Разве человек, что предал людей, что вырастили его и научили всему в этой жизни, достоин жить?
Алекса же точно онемела. Она не могла пошевелить ни одним мускулом в своем теле, смотря, как маленький Алик преобразовывается во взрослого Честера на ее глазах. Встав над ней, он гадко усмехнулся и с ноги ударил ее в лицо. Мир погрузился во мрак.
Очнулась она в кромешной темноте, голым животом лежа на каком-то травяном настиле. Голова страшно гудела, боль слегка пульсирующая, но очень ощутимая и точно сосущая отдавалась у нее в позвоночнике. Сначала глаза ничего не видели, но потом она поняла, что просто лежит в полумраке. Когда глаза начали различать силуэты, она поняла, что находится в палатке. Она устало приподнялась, вставая на колени, когда поняла, что по ее спине что-то ползет.
Заведя руку за спину, она ощутила что-то скользкое и очень большое. Ужас сковал Алексу. Единственную вещь, что она боялась до жути, были насекомые. Любые виды насекомых и всех, что могли бы к ним отнестись. А это определенно было какое-то мерзкое насекомое.
Затаив дыхание она сжала скользкое тельце, рванув его от своей спины, когда боль ударила ей прямо в поясницу сильнейшим разрядом. Алекса закричала, ей показалось, что она снова не чувствует ног. Грохнувшись вперед лицом, ее обуяла такая слабость, что она даже не могла пошевелить рукой.
Тут полог палатки открылся и внутрь вошел Алик и Виола.
Бабка зажгла лампу, всплеснув руками.
-   Вот вечно торопится – она присела перед Алексой, водя своими руками по ее спине – Куда там несешься, Алекса? Никакой вдумчивости. Все торопишься и торопишься, точно боишься опоздать. Это и есть твоя проблема. Ты никогда не задумываешься о последствиях – она что-то сделала и Алекса почувствовала прохладу на своей спине, которая сменила ту сосущую боль.
Эта прохлада распространялась по всему ее телу, позволяя ей почувствовать свои руки и ноги. Она устало приподнялась, присев, откидывая назад мокрые волосы. Она вся была мокрая. Даже то небольшое количества одежды, что было на ней, бюстгальтер и тонкие шаровары были полностью мокрые.
Алекса посмотрела на Алика. Он улыбнулся ей в ответ, но она не смогла этого сделать. Перед глазами у нее стоял маленький Алик, превращающийся в Честера.
-   Хочу пить – голос у нее был как чужой.
- Не удивительно – бабка протянула ей бурдюк с водой – Ты пролежала в лихорадке три дня. 
Алекса подавилась водой.
-   Три дня? – она откинула от себя пустой бурдюк, вставая на ноги.
Ноги ее плохо слушались, и ей казалось, что она может грохнуться в любой момент. Колени странно покалывали, икры свело судорогой, но она вышла из палатки, откинув полог в сторону.
Свет ударил ей резко в глаза, и она с болью зажмурилась.
-   Алекса – она услышала голос Розы и Лиси возле себя.
-   Ты ходишь – она почувствовала, как ей на плечо легла рука Орландо – Виола говорила, что может ты не очнешься вообще. А как ты кричала. Я думал, ты сорвешь себе глотку.
Алекса с трудом открыла глаза, в голове стучал точно колоконный звон, в горле снова пересохло, точно не она выпила целый бурдюк с водой, ее страшно затошнило и все вокруг поплыло. Схватившись за Орландо, она пыталась сфокусировать взгляд на чем-нибудь перед собой, но все равно потеряла сознание.