Глава 5
Когда я пришёл в себя, всё моё тело словно пригвоздили к постели, а голову проткнули по меньшей мере тысячью иголками. К тому же меня ужасно тошнило. Не было сил даже приподнять руку или повернуть голову. Закрыв на минуту глаза, я почувствовал чьё-то холодное прикосновение ко лбу.
- Очнулись, наконец.- Эта женщина с облегчением вздохнула и посмотрела на меня укоряющим взглядом.
- Княгиня, Его Высочеству необходимо принимать эти лекарство, чтобы вывести наркотик из организма.
Наркотик? Это был интересный поворот.
- Хорошо. Спасибо вам за старания.
- Это мой долг, Ваше Высочество.
Их разговор про приём лекарств я опущу, так как он мне был неинтересен. Наконец, когда врач ушёл, я понял, что кроме нас никого в комнате не было. Даже граф куда-то запропастился.
- Как долго я пробыл без сознания? - Мне это было важно знать.
- Трое суток.
- Это стоило того.
- Вам нужно принять лекарства.
- Я не буду их принимать,- отрезал я и с усилием повернул голову в её сторону.
- Значит, вы будете принимать их принудительно.
- И как же это?
- Примерно так же, как три дня назад вы полезли ко мне. И к вашему сведению, принц, если бы вы ко мне не полезли, то восстановление прошло бы куда более быстро.
- Благодарите за это вашего друга детства. Если бы он не упрекал меня в том, что я вас плохо знаю, я бы туда не пошёл. Хотя нет, не так. Если бы вы больше о себе рассказывали, то я бы туда не пошёл.
В тот момент как я договорил это, она с силой удержала мой подбородок и приоткрыла рот, протолкнув языком одну из микстур. Мне не оставалось ничего, кроме как проглотить её.
- А вы когда-нибудь спрашивали меня о чём-нибудь? Кроме ваших фальшивых признаний и раздражения, скрытого за маской интереса, вы более ничего не пытались продемонстрировать.
- Тогда...зачем вам употреблять наркотики? Неужели оргии так необходимо довершать отборной наркотой? - Лучше удара в лоб нельзя было придумать, чтобы обескуражить противника.
Ирэн впервые усмехнулась на моей памяти.
- Да, необходимо. Прошу принять к сведению, что я нисколько не ограничиваю вас в вашей свободе, но вы постоянно пытаетесь ограничить мою. Чтобы вас немного успокоить скажу, что с нашей брачной ночи у меня не было больше мужчин, но то, что вам довелось увидеть в клубе, я не стану менять ни при каких обстоятельствах. Иначе это приведёт к непоправимым последствиям.
- Хах, хотите сказать, что подобным образом хотите уберечь меня от чего-то?
- Не от чего, а от кого.
- И от кого же меня надо беречь?
Её рука потянулась ко мне, схватив прядку волос. Несколько секунд она молчала, смотря на неё, а потом с каким-то раздражением бросила:
- От меня. Вы же не дурак. На месте моей руки могла оказаться ваша шея, и я бы прокусила её, оставив вас без единого шанса на спасение.
- То есть я просто должен терпеть?
- В этот день я просто прошу вас меня не беспокоить. И уж точно не ходить за мной в клуб. Вы, надеюсь, осознали, что вам там находиться небезопасно.
- Со всеми вампирами происходит подобное?
- Нет. Это моя особенность. С которой вам придётся смириться.
- Хорошо. Раз сейчас это так необходимо, один день посещения этого вертепа я переживу, но я не хочу, чтобы вас там облизывали всякие течные суки.
- Такие слова и из уст принца... - приподняв одну бровь, заметила она.
- Так вы согласны? - Твёрдо спросил я. Хотя, наверное, говорить подобным тоном было несуразно лёжа в постели.
- Лучше примите лекарства.
Она поднесла бутылочку к моему рту, но я сильнее сомкнул губы. Снова этот похолодевший взгляд. Послышался стук в дверь, и после дозволения княгини в комнату вошёл граф Натан с чёрной шкатулкой. Он подошёл к княгине, чтобы поприветствовать её, как полагается, но я с усилием двинул рукой в её сторону и состряпав самый болезненный взгляд, который только мог, хрипловатым голосом сказал:
- Мне понравилось, когда вы сделали это другим способом. Не скрою, что принуждение в вашем исполнении мне даже в какой-то степени пришлось по душе. Пожалуйста, жена. В противном случае я просто подкормлю этими микстурами цветы.
Краем глаза я пронаблюдал во время нашего с Ирэн «повторного приёма лекарств» за реакцией графа, который так рьяно уверял меня в своих мифических «дружеских» чувствах к этой женщине. Хоть по выражению его лица, которое уже привыкло к подобным выкрутасам княгини, нельзя было в полной степени утверждать, что он ревнует, но лишь на миг в его глазах промелькнула искра, но не ревности, а скорее непонятной мне безнадёжности. Впрочем, это было и не столь важно. Сейчас мне было не до его чувств.
Через пару дней я чувствовал себя намного лучше. Микстуры по всей видимости дали положительный эффект. Но меня всё равно заботило дело с наркотиками. В этом, несомненно, было что-то скрыто. И больше меня раздражал тот факт, что ни княгиня, ни граф не желали мне объяснять причину столь «непререкаемого правила посещения клуба».
Но это было не единственное, что раздражало мои нервы. Помимо внешней обстановки больше всего меня смущали изменения в самом себе. Из-за феромонов, которыми я тогда надышался, вполне возможно, у меня могли начаться слуховые галлюцинации, но всё это время, что мы провели с княгиней в последние дни меня не покидало чувство, будто кто-то старается взять верх над моими мыслями и чувствами; едва слышимый звон в ушах перерастал в шумы, в гуще которых я мог различить голос...свой голос. Мне не нравилось, что кто-то старается завладеть моим рассудком, даже если этот кто-то был «другой я». В прошлом, в одной из библиотечных книг я как-то прочитал, что люди с повреждённой душой могут страдать так называемым раздвоением личности, при котором личности в любое время могут сменять друг друга, доставляя этим массу неприятностей. Помощники в моей мести мне были без надобности, а потому я в какой-то степени боялся того, чего не мог контролировать, особенно, если это затрагивало мой и так повреждённый рассудок.
Нужно было как-то отвлечься. Так как до приёма я хотел сохранить образ брошенного на произвол судьбы принца, из покоев я старался не выходить. Натан был всё это время со мной, но его присутствие практически не ощущалось, так как без надобности он ничего не говорил и просто стоял над душой. Тут я как-то внезапно вспомнил о шкатулке, которую он принёс в тот день. Она так и лежала на тумбе в ожидании, когда на неё обратят внимание. Я полагал, что это было что-то из того, что я заказал к приёму у ювелира, но, когда я всё-таки открыл её, то обнаружил в ней бриллиантовую подвеску по меньшей мере в 10 карат, которая аккуратно украшала простую белую бархатную ленту со старинной застёжкой.
- Это подарок княгини? - наконец этот истукан обратил на меня внимание.
- Княгиня попросила передать вам эту подвеску в качестве подарка к первому приёму.
Я достал подвеску и в лучах ослепительного солнца увидел, как сзади огранённого камня загорелись слова на непонятном мне языке.
- Что это такое?
- Это один из самых сильных древних артефактов рода Висталия. Долгое время его не использовали по назначению, так как в этом не было необходимости.
- И какое же у него назначение? - недоверчиво спросил я.
Натан замахнулся и в этот же момент его ударило сильным разрядом выскочившей молнии. Рука покрылась уродливыми синими нарывами.
- Владельца этого артефакта охраняют духи Древних.
- То есть если я его надену, то всех моих недоброжелателей постигнет подобная участь? - я указал на руку графа, улыбнувшись.
- Да.
- Почему его не использовали?
- Прошлым владельцем этой подвески был отец госпожи, князь Демиан Висталия.
- Хм... - Я положил подвеску в шкатулку, захлопнув её. - Расскажи мне, каким был отец моей жены? Если ты не хочешь рассказывать об «особенном дне», когда моей жене просто необходимо быть в окружении шлюх, то рассказ о моём тесте не должен быть предметом такой секретности. Тем более я ничего ни о нём, ни о прошлой княгине толком не ведаю.
И ведь даже в прошлом ни о ком из них я ничего не слышал, словно их и не существовало. В резиденции не было ни одного их портрета или упоминания на памяти слуг. Любое моё желание узнать что-нибудь жестоко пресекалось укорительными взглядами помощницы Ирэн. Сейчас, конечно, это было во многом праздное любопытство.
- Ваше Высочество, - внезапно граф подошёл ко мне с таким тревожным взглядом, будто я попросил его невесть что, а не рассказать мне давнюю историю, - я очень прошу вас не пытаться узнать что-либо о матери княгини. Её гнев будет беспощаден даже к вам, если вы бросите хотя бы одно упоминание об этом.
Невероятно. Я не ожидал, что эта тема будет настолько болезненной для моей жены, что даже её любовник будет страшиться такого невинного интереса с моей стороны. Потихоньку, но я приближался к её слабым местам, по которым, однако, бить вот так сразу было бы слишком опрометчиво и напрочь лишено всякого удовольствия. С другой стороны, я и правда мог нажить себе неприятностей вплоть до того, что она и правда сломала бы мне шею; в ту ночь я убедился в этом, ведь лишь её усилие воли спасло меня от неминуемого конца.
- Если разговор насчёт прошлой княгини под запретом, то так уж и быть. Всё же я не хочу возбудить ещё большую ненависть жены. Однако про князя ты мне рассказать обязан, ведь, если бы она не желала о нём вспоминать, то не подарила бы мне эту подвеску, которая сама по себе является памятью о нём.
Кажется, он понял, что если заведёт разговор о князе, то и о княгине волей-неволей всплывет в ходе рассказа кое-какая информация.
- Я...
- Давай это будет нашим маленьким секретом? Должна же хоть где-то проявляться мужская солидарность, исключая постель моей жены.
Граф тяжело вздохнул. Он начал улавливать мой замысел втянуть его в так называемую «зону слепой ответственности», тем самым заставив скрыть некоторые факты моего любопытства от княгини.
- Я расскажу вам о князе, но лишь для того, чтобы вы осознали, насколько эта тема запретна для этих стен.
Мы прошли в гостиную.
- У отца княгини, князя Демиана была поистине удивительная судьба, величие и необычность которой была уравновешена бедами и страданиями, которые ему довелось испытать и выдержать, даже несмотря на то, что изначально он был таким же простым человеком, как и вы, Ваше Высочество, с той лишь разницей, что его привезли сюда в качестве раба послы княжества Кашмир как свадебный подарок княгине; никто не знал ни его настоящего имени, ни родины, откуда он прибыл, ни семьи, но отчего-то все сразу же явственно почувствовали исходящую от него угрозу, ведь он оказался мужчиной невероятной красоты и недюжинного ума, что встречается довольно редко в современном мире. Это и породило толки, будто бы он был выходцем из павшей аристократической семьи. После того, как он привлёк внимание княгини не только как любовник, но и как интересный собеседник ни у кого не осталось сомнений, что он имеет на неё влияние. С этого и началась череда его бед. Первый супруг прошлой княгини был очень мстителен и коварен. Он полагал, что если лишить господина Демиана внешней привлекательности, то это отпугнёт падкую на красоту жену, но он и не подозревал, что, изуродовав половину его лица, лишь отчётливее покажет всему свету, насколько велика привязанность княгини к рабу, которая к тому времени сама стала рабой этого губительного для высших вампиров чувства. После столь открытого выражения любви, у господина Демиана появились враги не только в пределах гарема, но и в Совете. Никого не устраивало усиление влияния на княгиню раба без рода и племени. Тогда она решила провести ритуал обращения. Ненадолго это успокоило всеобщее волнение, ведь найти вампиру свою Серебряную Луну было не так-то просто. Все без исключения были уверены, что господин Демиан умрёт ещё на первом этапе обращения, но и здесь судьба была к нему благосклонна. Он прошёл все этапы обращения и обрёл невиданное могущество, которое вкупе с любовью княгини позволило ему отомстить всем, кто всё это время заставлял его склонять голову и терпеть унижения из-за его низкого статуса.
- И что стало впоследствии?
- После того, как господин Демиан стал Серебряной Луной, княгиня избавилась от своего супруга, отправив его в ссылку, и сделала господина Демиана своим единственным супругом, разогнав всех фаворитов. После рождения дочери внимание княгини снова полностью переключилось на супруга, который в свою очередь всё своё свободное время отдавал воспитанию и заботе о ребёнке. Вскоре такая трепетная забота породила ревность княгини, из-за которой доныне сказочная любовь превратилась в череду предательств. Чтобы привлечь внимание, княгиня начала изменять господину с новыми фаворитами. По слухам, княгиня даже позволяла себе приглашать на оргии господина Демиана. Когда же князь изъявил желание уехать вместе с дочерью, чтобы не надоедать княгине своим присутствием, его она отпустила, а вот княжне отправиться вместе с ним не позволила. Выросшая госпожа специально отправила отца подальше от дворца, чтобы перенаправить обиду и ненависть матери на себя. На данный момент, лишь княгине доподлинно известно, что происходило во дворце в те тёмные времена, которые, по сути, довели до переворота, в ходе которого дворец погрузился в хаос и утонул в реках вампирской крови. После тех событий, в аккурат на следующий день, известили о смерти прошлой княгини. Долгое время никто не решался подойти к резиденции, так как её ворота были увешены головами фаворитов матери госпожи и прочими... государственными преступниками. Конечно, сейчас об этом многие забыли в силу великих свершений княгини Ирэн.
- А господин Демиан? Что случилось с ним?
- Не знаю. Никто не знает, кроме княгини, конечно. И...
- Что?
- Княгиня очень изменилась после жизни с матерью. Одно я знаю точно - она стала совершенно другой. И вряд ли станет прежней.
После разговора с Натаном я ощутил себя неважно и попросил оставить меня одного. Наедине мне было как-то проще переработать новую информацию и принять то, что я услышал. Конечно, кардинально это ничего не меняло в моих планах, но ощущение этой общей недосказанности подтачивало меня изнутри и заставляло раздражаться. Ощущать, что ты топчешься на одном месте с теми крупицами информации, что у тебя есть заставляет чувствовать тебя каким-то неполноценным. Я не хотел, чтобы это захватывало меня и тянуло на дно. Нужно было отдохнуть. Сегодня мне пришлось услышать слишком много.