Глава 39.
Мы с Исаем наконец-то выбрались куда-то вдвоем. Без охраны, без его людей, без вечных звонков и срочных дел. Просто мы — муж и жена. Я улыбаюсь ему, цепляясь за руку, и чувствую, как его напряжение чуть-чуть отступает, как плечи расслабляются. Я хочу, чтобы он был не Паханом, не человеком, на чьих плечах лежит целая империя, а просто мужчиной. Моим мужчиной. Счастливым, беззаботным, довольным.
Мы бродим по бутикам, рассматриваем вещи, смеемся. Я надеваю дорогие платья, кружусь перед зеркалом, а Исай смотрит на меня с тем особенным прищуром, от которого внутри становится тепло. Он сдвигает брови, будто серьезно оценивает, а потом ухмыляется:
— Берем.
Я смеюсь, качаю головой, но он уже отдает карту консультанту. Потом он примеряет рубашки, костюмы, и я ловлю себя на том, что просто любуюсь им. Как сидит на нем ткань, как уверенно он стоит, как смотрит на себя в зеркале. Мне хочется, чтобы он увидел в себе не только силу, но и мужчину, которому можно просто наслаждаться жизнью, не думая о том, кто что замышляет у него за спиной.
Мы болтаем, пьем кофе в дорогом ресторане, пробуем десерты. Я рассказываю ему что-то смешное, он слушает, кивая, иногда перебивает, а иногда просто смотрит на меня так, что у меня захватывает дух. Как будто впитывает этот момент, как будто старается запомнить.
Я знаю, что завтра он снова станет тем самым Исаем — расчетливым, жестким, несгибаемым. Но сегодня он — мой Исай. Тот, кто смеется, кто подает мне руку, кто, не задумываясь, целует меня в висок прямо посреди улицы. И мне этого достаточно.
—Давай зайдем, и примерим этот костюм и платье, — я показываю пальцем на витрину одного из бутиков, пока мы медленно двигаемся по аллее.
—Я не ношу белые костюмы, — восклицает Исай, и качает головой.
—Но красное платье будет идеально сидеть на мне, если ты будешь именно в этом белом костюме, — не унимаюсь я, и крепче сжав его локоть, тащу ко входу в магазин.
Мы с Исаем заходим в просторную примерочную, где мягкий свет играет на зеркалах, а приглушенная музыка из бутика создает почти интимную атмосферу. Девушка-продавец вежливо улыбается, передавая нам вещи: идеально скроенный белый костюм для него и длинное красное платье для меня. Она выходит, оставляя нас наедине.
Я разворачиваю платье, провожу пальцами по гладкой ткани, представляя, как оно будет сидеть. Затем медленно расстегиваю блузку, скользя тканью по плечам, и аккуратно кладу ее на скамью. Брюки спадают вниз легким движением, и я остаюсь в одном белье, готовясь надеть новое платье.
Но в этот момент Исай, который до этого молча стоял, наблюдая за мной, вдруг подходит ближе. Его руки ложатся на мои плечи, теплые, уверенные. Он медленно опускается губами к моей шее и целует — мягко, горячо, с легким нажимом.
Я замираю, чувствуя, как от его прикосновения по телу пробегает дрожь. Закрываю глаза, наслаждаясь тем, как его губы скользят ниже — к ключице, затем к лопатке, оставляя поцелуи на моей спине. Его дыхание горячее, прерывистое, и я ощущаю каждое движение, каждое легкое касание его губ, будто электрический разряд по коже.
— Исай, — едва слышно шепчу я, но не двигаюсь, не хочу прерывать этот момент.
Он проводит ладонями по моим бокам, обнимая, прижимая ближе. На миг я забываю обо всем, о примерочной, о нарядах, о том, что нас могут услышать. Есть только он, его тепло, его желание, которым он окутывает меня, словно кокон.
— Ты слишком прекрасна, чтобы просто взять и одеться, — хрипло произносит он у самого моего уха.
Я поворачиваюсь к нему, и прежде чем успеваю что-то сказать, Исай резко притягивает меня к себе и жадно впивается в мои губы. Поцелуй — горячий, требовательный, с оттенком дикого желания, которое вспыхивает между нами, как огонь, разгорающийся от легкого дуновения.
Его пальцы крепко сжимают мои бедра, а затем скользят вверх, обхватывают мою талию, прижимая меня ближе к его телу. Я чувствую, какой он напряженный, как его дыхание становится тяжелее, а губы все глубже погружаются в мои. Голова кружится от смеси жара и возбуждения. Его язык проникает в мой рот, требовательно, жадно, и я не могу сдержать стон, который срывается с губ. Мои руки сами собой цепляются за его рубашку, сжимаются в кулаки, словно я пытаюсь удержаться на месте, не потерять контроль, который уже стремительно ускользает.
Его ладони скользят по моей спине, вдоль позвоночника, затем ниже, на ягодицы, сжимают их с легким нажимом. Я ощущаю, как между ног разливается жар, пульсация становится все сильнее, почти невыносимой.
—Solnyshko, — его голос низкий, хриплый, с оттенком желания.
Я закрываю глаза, позволяя себе раствориться в этом моменте, в этом поцелуе, в его руках. Внутри все сжимается от предвкушения, тело откликается на каждое его прикосновение, требуя большего. Я уже забываю, где мы находимся, забываю о примерочной, о магазине за тонкими стенами. Есть только он, его тепло, его губы, его дыхание на моей коже.
Наш поцелуй становится все горячее, все жаднее, пока я не чувствую, как его возбуждение упирается в мои бедра. Волна жара накрывает меня, пульсация внутри становится почти невыносимой, но в этот момент я разрываю поцелуй, тяжело дыша, и опускаюсь на колени перед ним.
Исай смотрит на меня сверху вниз, его взгляд — темный, затуманенный желанием. Я ловлю в нем что-то первобытное, едва сдерживаемую жажду, которая пробирает меня до самых кончиков пальцев. Уголки его губ дергаются в едва заметной ухмылке, но в глазах напряжение, ожидание.
Я медленно тянусь к его ремню, ловя каждую эмоцию, пробегающую по его лицу. Руки дрожат от предвкушения, но движения точны. Металл пряжки поддается с тихим щелчком, затем следует звук расстегнутой молнии. Ткань ослабляется, позволяя ему освободиться, и я задерживаю дыхание, прежде чем поднять на него взгляд.
Исай прикусывает губу, его пальцы зарываются в мои волосы, и я понимаю, что именно сейчас — в этом молчаливом напряженном мгновении — вся власть оказывается в моих руках.
—Будь тихим, — шепчу я, и медленно провожу языком по кончику его члена.
Исай издает гортанный звук, и я без капли совести обхватываю губами его член, и начинаю активно двигаться. Между ног жар распространяется слишком быстро, и я ускоряю темп, взяв в рот почти всю его длину. Он подталкивает меня рукой, сжимая мои волосы, и кажется, будто я кончу от одного только осознания, что доставляю ему удовольствие таким образом.
Я ускоряюсь, слезы скапливаются в уголках глаз, его пальцы крепче сжимаются в моих волосах, дыхание сбивается, тело напрягается до предела. Я чувствую, как волна наслаждения захлестывает его, накрывает с головой, заставляя его тихо выругаться сквозь сжатые зубы. Его бедра вздрагивают, пальцы на миг сжимаются сильнее, а затем Исай тяжело выдыхает, отпуская напряжение, которое сковывало его все это время.
Я делаю пару рывков, позволяя его члену удариться о заднюю стенку моего горла, а затем отстраняюсь, и удовлетворенно улыбаюсь, медленно проводя языком по губам, смакуя его вкус. Поднимаю на него взгляд, ловлю его затуманенные глаза, наполненные страстью.
Поднимаюсь с колен, медленно, будто давая ему время прийти в себя, и тут же тянусь к нему. Встаю на носочки, прижимаюсь губами к его губам — нежно, но требовательно. В этом поцелуе моя гордость, моя власть над ним, мое удовольствие от того, что именно я довела его до этого состояния. Исай срывается, отвечая мне жадно, крепко обнимая, словно хочет слиться воедино, удержать этот момент как можно дольше.
Телефон, звенящий в кармане его расстегнутых брюк все портит. Он тут же берет трубку, и пока я отворачиваюсь к платью, улавливаю в зеркале отражение его резко поменявшегося лица.
—Найди ее, черт возьми, — рычит Исай, а затем торопливо застегивает брюки, и бросает мне мою же блузку. —Одевайся, быстро.
Я же пытаюсь убрать остатки спермы со своих губ, и непонимающе смотрю на него.
—Что-то случилось?
—Офис обстреляли, там были двойняшки, — со смертельным страхом в глазах произносит Исай.
Мы мчимся в офис. Машина несется по улицам, пролетая на красный, едва не задевая другие автомобили, но мне Исаю равно.
Он на взводе, сидит рядом, сжимая телефон так, что костяшки пальцев белеют, и говорит на русском, его голос жесткий, быстрый, наполненный холодным гневом. Я не понимаю всех слов, но по тону ясно — он в ярости. В его голосе сталь и лед, и если бы этот человек был перед ним, он бы, наверное, уже его убил.
Мое сердце стучит в груди так громко, что я едва могу дышать. Мне страшно, что с девочками может что-то случиться.
— Пока София разбиралась с отчетами, Агния решила выйти на улицу проветриться, — резко бросает Исай, отключая звонок. — Начался обстрел. Она пропала.
Его слова, как удар в живот. Я резко вдыхаю, чувствуя, как внутри все сжимается от паники.
— Как пропала?!
— Большинство охраны мертвы, — его голос жесткий, лишенный эмоций, но я знаю, что внутри он рвет и мечет. — Никто не знает, куда она делась.
Я хватаюсь за переднюю панель, вцепляюсь пальцами в кожу, стараясь хоть за что-то удержаться, чтобы не сорваться. В голове проносится миллион кошмарных картин. Агния, раненая. Агния, испуганная, зовущая на помощь. Агния, которая... нет, нет, я не могу даже думать об этом.
— Мы найдем ее, — твердо говорю я, даже если больше всего на свете мне хочется закричать.
Исай молчит, его дыхание тяжелое, губы сжаты в тонкую линию. Он не говорит, но я знаю, что он сделает все, что потребуется. Машина несется вперед, и я чувствую, как время становится врагом. Каждая секунда на счету.
Когда мы оказываемся около офиса, я ахаю от того, сколько там мертвых тел и полиции. Исай перекидывается парой слов с одним из них, тут же Алекс, остальные ребята и София, в компании трёх амбалов.
—Я уже позвонила Гаяне, Мише, я всем позвонила! — кричит она, и бросается к брату. —Брат, скажи мне, что вы найдете ее... скажи мне, что Каморра не забрала ее!
Исай хватает ее за голову, прижимая к себе.
—Едешь домой, пьешь успокоительные, и ждёшь, пока я позвоню, поняла, демон? — шипит он сквозь зубы.
—Она моя половина...
—Поняла меня, София?! — выкрикивает он, и София задыхаясь от паники, отстраняется от него.
—Найди ее, — кидает она, и словно накаченная наркотиками, медленно двигается к машинам.
—Ты тоже с ней, — кивает мне Исай, но я отрицательно машу головой. —Агата, быстро.
—Нет, я буду искать Агнию с тобой, — шиплю я сквозь зубы, и только хочу пойти к нему навстречу, как он делает это за меня, и хватает за локоть.
—Домой, Агата. Домой, блядь, я забочусь о вас, — он максимально коротко целует меня в щеку, и толкает к автомобилям.
Я сжимаю кулаки, но решаю не спорить с ним, и сажусь в машину вместе с Софи. Нас везут домой, а я пытаюсь успокоиться и не думать о плохом. Софи же будто в прострации, смотрит в одну точку, и ничего не говорит.
Дома снова напряжённая, удушающая атмосфера. Тишина висит в воздухе, тяжелая, как свинец. Время словно застыло, но мне кажется, что я схожу с ума. Исай не звонит уже пару часов. Это сводит меня с ума ещё больше. Если бы было хоть что-то — хоть крупица информации, хоть намёк на то, что они нашли её, что она жива, — но нет. Только тишина, только мучительное ожидание.
София сидит в кресле, неподвижная, с пустым, отрешённым взглядом. Тайя дала ей успокоительное, но кажется, оно не помогает. Она как будто застыла в этом кошмаре, в котором её сестра пропала. Я знаю, что она чувствует, потому что внутри меня то же самое. Адская пустота, разрывающая душу.
Я хожу по комнате кругами, не знаю, сколько часов прошло, сколько минут, сколько секунд. Время — враг, и он играет против нас. Я ловлю себя на том, что молюсь, хотя давно разучилась это делать.
Вдруг, дверь в гостиную тихо открывается. Я резко оборачиваюсь, и сердце пропускает удар. На пороге стоит Агния. Целая. Невредимая. Чуть бледная, с растрёпанными волосами, но живая. За ней — Исай и Михаил, мрачные, уставшие, но я не вижу их. Я вижу только её.
В следующую секунду София срывается с места. Она несётся к сестре, и в этой короткой вспышке я вижу всё — облегчение, страх, боль, любовь. Она обнимает Агнию так крепко, будто боится, что та снова исчезнет.
Я же кидаюсь к Исаю. Сердце колотится так, что кажется, оно выпрыгнет из груди. Я хватаю его за лицо, впиваюсь взглядом в его усталые, но все такие же жесткие глаза.
— Ты нашёл её... — мой голос срывается, но это уже не важно.
Исай смотрит на меня, изучает, а потом просто притягивает меня к себе, обнимает крепко, до боли, до дрожи. Я закрываю глаза, вдыхая его запах, чувствуя его тепло. И впервые за эти кошмарные часы я могу дышать.
—Это не я ее нашел, — сглотнув, говорит Исай.
—Миша? — спрашиваю я, пока на заднем фоне София обнимает сестру, и в гостиную тут же входит Тайя, так же обеспокоенная местонахождением Агнии.
—Мистер Кастро спас меня, — вдруг, проговаривает Агния, и я поворачиваюсь через плечо.
Мы все замираем, и лишь Исай тяжело вздыхает, держа меня в своих объятиях.
—Когда я вышла из здания, начали стрелять, и я попыталась спрятаться, — говорит Агния, укладывая голову на плечо сестры. —Мистер Кастро вышел из автомобиля, и закрыл меня собой, а затем спрятал в своей машине. Я выронила телефон, не могла позвонить. Мы ездили по городу, пока за нами гнались люди, а потом нас остановили копы, и брат нашел меня.
Я хмурюсь, мечась взглядом от Агнии к Исаю.
—Мистер Кастро? — спрашиваю я тихо.
—Гребаный Нестор, — фыркает муж. —Мексиканец с лютым желанием лишиться члена. Ему понравилась Агния, он следил за ней, и тем самым уберёг от смерти.
—Я поеду к Гаяне, ее парни смогли выловить одного, — говорит Михаил, и кивает Исаю.
—Передай ей, что Мексика хочет присоединиться к получению информации, — говорит Исай. —За спасение Агнии я разрешил Нестору присутствовать при пытке.
—И передайте ему мою благодарность, — щеки Агнии загораются пламенем, когда она говорит это.
—Обойдется, — заводится Исай, и я поглаживаю его по груди.
—Все хорошо, успокойся.
—Ничего хорошего, Каморра действует мне на нервы, — возмущается Исай.
—Они не важны, когда вы все в порядке, — шепчу я, заставляя мужа посмотреть мне в глаза. —Я знаю, ты будешь мстить, но не позволяй мести занимать большую часть твоей жизни.
Исай крепко обнимает меня, и тепло его тела окутывает меня, растекаясь по каждой клеточке, наполняя меня ощущением защиты, надежности, любви. Я зарываюсь лицом в его грудь, вдыхая этот знакомый, такой родной аромат. Мои плечи, до этого напряженные, опускаются.
Я слышу, как позади нас София всхлипывает, но это не слезы горя — это облегчение, это счастье, это любовь. Я чувствую, как Исай крепче прижимает меня к себе, будто тоже боится, что если ослабит хватку, я исчезну. В этот момент я понимаю одну простую истину. Мое счастье — в этом мужчине. В нем и в его семье.
Месть, боль прошлого, жажда справедливости — все это тускнеет. Боль больше не жжет меня изнутри, не управляет каждым моим шагом. Все, что сейчас важно, — это они. Люди, которые стали для меня домом. Я поднимаю голову, встречаясь взглядом с Исаем. В его глазах усталость, но и нечто большее — тишина, понимание, чувство, которое не требует слов.
Я тянусь к нему и мягко целую, вкладывая в этот поцелуй всю благодарность, всю любовь, всю свою жизнь. Потому что теперь она принадлежит только им.