Моя ревность тебя погубит

Этим утром я отвожу Полину в школу, как делаю это каждый день. После того, как я заставил её мать лучше относиться к ней лучше, она буквально начала светиться от счастья. А её радость делала счастливым и меня.

Сразу же после школы я возвращаюсь в её район и иду прямым направлением к ней домой. Поднимаясь по ступенькам в подъезде, ловлю себя на мысли о том, что она ходит здесь каждый день, нюхает затхлую, сочащуюся из всех углов вонь, живёт в этой разрухе, со своей блядской матерью, которая всячески над ней издевается. Представляя, что её дружки-алкаши вообще могли с ней сделать за всё это время, у меня сжимаются кулаки. Я в шаге от того, чтобы забрать её отсюда, от этих чёртовых родителей, но меня останавливает дикое желание её заботливого сердца оставаться и присматривать за отцом.

Возможно, так действительно будет лучше, пока она не достигнет совершеннолетия и не привыкнет ко мне окончательно. У меня будет время решить какую-то часть вопросов по работе и развестись с женой. В последние дни я даже не ночевал дома, чтобы поставить её в известность об этом.

Поднявшись на нужный этаж, глазами я нахожу номер квартиры и стучу в дверь. Стучу до тех пор, пока мне, наконец, не открывает её мать — опухшая, разбитая, растрёпанная, в старом застиранном халате, с явно выраженным запахом перегара. И даже без перегара можно понять, что она вчера выпивала.

— Доброе утро, — улыбается она, уходя с прохода, чтобы я мог зайти внутрь. — Пожалуйста, проходите. Может, вам сделать чай или кофе?

— Нет, я приехал только отдать документы на новую квартиру, — повторяю я то, что говорил вчера по телефону. — И обсудить кое-что касательно Полины.

— Да, конечно.

Она провожает меня в гостиную. Прочистив горло, я сажусь на диван, после чего кидаю папку с документами на небольшой деревянный столик.

— Это квартира из новостроя, одного из лучших в городе, который строила моя компания.

Обеспокоенная, с трудом подавляющая эмоции, она берёт папку и начинает пролистывать бумаги.

Замечаю, как трясутся её руки и бегают глаза.

— Я хочу, чтобы сегодня вы все собрали вещи и уже в ближайшее время переехали в новую квартиру.

— Конечно, я так и сделаю. Прямо сейчас начну собирать вещи.

— Тогда не будем тянуть. Завтра я пришлю людей, которые помогут вам с переездом и отвезут по нужному адресу.

— Завтра?

Возможно, сегодня она хотела отметить такое событие?

— Да, завтра, — раздражённо отрезаю я. — Полина не должна больше жить в этих ужасных условиях. Уложись в эти сутки. А если нет, то купишь всё новое, так даже лучше.

Рассматривая эти обшарпанные стены и чувствуя сочившийся отовсюду спёртый запах, мне претит мысль о том, что моя девочка провела здесь всю свою жизнь. Рядом с ужасной матерью и её друзьями-алкашами, о намерениях которых понятно даже дауну. Я мог бы задушить их всех собственными руками, если бы они притронулись к ней.

Блядь, эти мысли действительно убивают меня.

— Что мне сказать Полине? — резко спрашивает она. Не думал, что она поинтересуется о том, что сказать ей.

— Мне плевать, что ты ей скажешь. Придумай что-то и сделай так, чтобы она была довольна сказанным, — я встаю с дивана, ненамеренный больше здесь оставаться. — И помни то, что я тебе сказал.

— Я её не трону, — лебезит она, прижимая папку к груди. — Когда вы её заберёте?

— Когда ей исполнится восемнадцать лет. До тех пор я хочу, чтобы ты о ней заботилась. Про то, как с ней обращаться, я уже сказал. И не дай бог хоть один волос упадёт с её головы.

Не дожидаясь ответа, я снимаю с себя пиджак и выхожу из гостиной в направлении выхода. Проходя мимо кухни, краем глаза замечаю фигуру в кресле, в инвалидном кресле.

Насколько я понимаю, это отец Полины.

Скорее всего, он мог слышать, что происходило в соседней комнате, дверь была незакрыта.

В любом случае, мне насрать на то, что он слышал. Жена заставит его молчать, мне не стоит волноваться о его бесхребетной натуре. Возможно, я смогу смириться с искренней любовью Полины к отцу, но для меня этот человек не больше, чем прилипший к подошве кусок дерьма. Когда ей исполнится восемнадцать, и я смогу взять её в жёны, я не собираюсь больше терпеть это блядское отношение к ней.

Она будет моей, и не будет больше ничего, что сможет опечалить её.

Проходя по коридору, замечаю ещё одну комнату, дверь в которую также открыта. Не выдерживая никаких норм приличия, я останавливаюсь и делаю несколько шагов в направлении этой комнаты.

Потому что я понимаю, что это комната Полины. Её мать становится рядом со мной, когда видит, что я рассматриваю помещение.

Тёмно-зеленые обшарпанные обои, небольшой стол посередине и маленькая незаправленная кровать. На одной из верхних полок стоит её детская фотография с родителями.

Ничего не сказав, я разворачиваюсь и иду к входной двери.

В какой момент своей жизни я стал помешан на этой девушке? Но я абсолютно точно знал, что единственное моё желание — это сделать всё возможное, чтобы она была счастливой.

Когда она рядом и позволяет заботиться о себе, я чувствую себя более чем живым.

♡ ♡ ♡

На следующий день я отправляю одну из бригад, чтобы они помогли семье Полины с переездом. Мне не хочется, чтобы она знала о моей причастности к изменениям, происходящим в её жизни. Она слишком стеснительная, совсем не привыкшая к внимаю. Она с трудом приняла от меня телефон, покупка которого для меня не имеет никакого значения. Для меня даже покупка квартиры не имеет значения.

С утра Полина присылает мне короткое сообщение, в котором рассказывает о переезде и называет свой новый адрес вплоть до номера подъезда. Забавно ловить себя на том, что при прочтении этого сообщения на лице автоматически появляется улыбка. Я обещаю ей, что приеду завтра, как только разберусь с некоторыми вопросами на работе.

Наверное, мне нужно отступить до тех пор, пока не наступит момент её совершеннолетия. Иначе я продолжу себя чувствовать грёбанным педофилом, особенно потому, что не могу ничего сделать с желанием быть рядом с ней.

Выходя из офиса позже обычного, я направляюсь к лифту и нажимаю на кнопку первого этажа. Проходя мимо вечно улыбающейся мне секретарши, я выхожу на улицу, и мой взгляд падает на одного из охранников моего здания.

Он ненамного ниже меня, давно работает в нашей компании, почти с самого её основания.

Я подхожу к нему и жму руку.

— Станислав Юрьевич, я чем-то могу помочь?

— Да, можешь. Мне нужно, чтобы какое-то время ты поработал личным водителем.

— У вас? — отрезает он.

— Нет, не у меня. Позже я скажу тебе всё, что нужно.

От одной только мысли, что другой мужчина будет возить её и наблюдать за ней, я просто схожу с ума. Но мне нужно, чтобы она была под присмотром, и для этого необходим человек, которого я знаю лично долгое время, и который будет бояться облажаться.

Я не могу оставлять её без присмотра, когда уеду в другой город по работе.

От этого я сойду с ума ещё больше.

♡ ♡ ♡

Вернувшись домой, захлопываю за собой дверь и в движении скидываю с себя пиджак. Алины внизу нет, я поднимаюсь на второй этаж, в спальню, чтобы принять душ.

Открыв дверь, я вижу лежащую на кровати, полуобнажённую жену. Она крутит в руке телефон, игриво улыбаясь.

— А я уже собиралась тебе звонить. Ты сегодня вернулся даже позже обычного.

Смотря на неё, я не чувствую ничего. Ушла даже обычная эрекция, на которой держался наш брак. Она всегда вызывала во мне желание трахаться, как и любая привлекательная женщина. Но даже если бы мой член поднялся, я бы не смог заставить себя дотронуться до неё.

Хотя меня никогда не нужно было заставлять кого-то трахнуть.

— Мне надо в душ.

— Я тебя подожду.

— Ложись спать, — рычу я, снимая с себя жилет и расстёгивая рубашку. — Я приму душ и лягу в другой спальне.

— В каком смысле? — недоумённо спрашивает она, прикрывая тело одеялом. Её ошарашенный взгляд даёт понять, что она явно не ожидала моей холодной реакции на своё горячее тело. — Ты ни разу не ложился со мной в одну кровать за последние две недели. В чём дело, любимый? — Передёргивает просто от того, как она меня назвала.

Да, действительно. С момента, как я впервые увидел Полину, я дажене делил с женой свою постель. Несколько раз я оставался на работе, несколько раз в кабинете.

— Завтра я вернусь и нам наконец нужно будет поговорить, — строго произношу я, закрывая за собой дверь. Алина не глупая, она понимает, о чём я собираюсь поговорить с ней.

До появления Полины в моей жизни я не задумывался о разводе, потому что мне банально это было не нужно. Я всегда мог прийти домой и трахнуть свою жену. Я так же мог трахнуть любую женщину, которую захочу. Я не был верным мужем, потому что никогда не испытывал к ней чувств.

Думая о Полине, я не могу даже притронуться к ней. И при этом не могу представить, как делаю это с Полиной. Она слишком юна и невинна для моих пошлых мыслей в отношении неё. Сложно сдерживаться в своей голове, но я должен.

Невинный ангел, в которого влюбился взрослый мужчина, вроде меня. Это действительно не то, во что я мог поверить, но так оно и есть.

После душа я возвращаюсь в спальню и кладу телефон на тумбочку, прежде чем взять вещи из шкафа. Алина наблюдает за мной, ничего не говоря. Я буду благодарен, если она продолжит молчать.

Но у неё явно своё видение происходящего: она подходит ко мне и тянется рукой к моему члену, поглаживая его через боксёры. Это злит меня ещё больше, я убираю её руку со своего члена.

— Если ты не поняла с первого раза, я повторю снова: я не настроен тебя трахать. Ни сегодня, ни когда-либо ещё.

Надев домашние штаны, я выхожу из спальни. Иду в направлении балкона, чтобы перекурить и успокоиться.

Если бы я увидел её, то это подействовало бы лучше. Она успокаивала меня одним своим присутствием и видом.

Простояв на улице минут пятнадцать, возвращаюсь в дом. Больше Алина не донимает меня, когда я захожу в спальню, чтобы забрать телефон и пойти в кабинет или вторую спальню.

Вскоре я засыпаю с мыслями о Полине, как делаю это каждый чёртов раз после нашей встречи.

♡ ♡ ♡

Утром я наконец позволяю себе приехать к ней и полюбоваться её счастливым лицом. Это действительно делает счастливым и меня.

Жду её в машине во дворе, на парковке. Издалека вижу, как она идёт в моём направлении и выхожу.

Полина подходит ко мне неуверенным шагом, и вся пребывающая внутри меня злость на мир в один миг испаряется. Она останавливается рядом, когда я дотрагиваюсь большим пальцем до её щеки и нежно провожу по ней.

— Привет, — улыбается она. Я не могу распознать её настроение, потому что улыбка выглядит неуверенной и зажатой. До боли смешно, сколько я пережил в своей жизни — строя бизнес, с каким огромным количеством людей работая, я не могу распознать настроение шестнадцатилетней девушки, стоящей передо мной.

— Привет, принцесса. Кажется, ты не особо рада переезду?

— Я рада, просто... — какое-то время она смотрит на меня снизу вверх, а затем резко опускает взгляд.

— В чём дело?

Полина садится на лавочку, стоящую в двух-трёх метрах от нас. Я иду за ней, затем присаживаюсь рядом, на корточки.

— Стас, мне почему-то кажется, что это всё устроил ты, — её голос звучит робко, словно она боится высказать своё мнение. Ухмыльнувшись, я кладу ладони ей на колени.

— О чём ты говоришь? Что именно я устроил?

— Ты сам знаешь. Весь этот переезд.

Меня немного удивляет ход её мыслей.

— Почему я должен это устраивать? С чего ты вообще взяла это?

Ощущение, что её нежные зелёные глаза заглядывают мне в душу. Я никогда не чувствовал себя настолько уязвимым, хотя за свои двадцать восемь лет в этом чёртовом бизнесе были случаи, когда к моей голове приставляли дуло пистолета, когда я дрался до полусмерти.

— Потому что всё резко изменилось. Именно когда ты появился в моей жизни.

Глупо с моей стороны обещать ей изменения, а после делать вид, что я никоим образом к этому не причастен. Мне не хочется, чтобы она знала, что мать её продала в прямом смысле. Да, я не хочу, чтобы в будущем она общалась с ней, но сейчас это только ещё больше уничтожит её хрупкую психику.

— Это ведь хорошо, что всё изменилось?

— Мама сказала, что взяла кредит. Но мне кажется, она никогда бы так не сделала. Ей легче жить в нищете, в ужасных условиях, так, как она жила, зная, что она никому ничего не должна.

В вопросе своей матери она кажется очень знающей. И это понятно, какой бы та ни была — она её мать, с которой Полина прожила почти семнадцать лет жизни.

— Возможно, она изменила свою жизненную позицию.

— Стас, если это ты, то не нужно было этого делать, пожалуйста.

Абсолютно никакого счастья в её глазах, только печаль и стеснительность. И уязвимость, которую я не хочу видеть в ней, когда я рядом.

— Я не хочу чувствовать себя обязанной.

— Ты абсолютно точно не должна так себя чувствовать по отношению ко мне и кому-либо ещё.

Мне надоедает этот детский бред, но при этом я восхищаюсь её чистым, неизвращённым видением мира. Моя жена никогда не чувствовала себя обязанной, ни одна женщина не чувствовала себя обязанной, хотя ни к кому из них я не испытывал ничего даже отдалённо похожего, что испытываю к ней.

— Полина, — мои руки смыкаются вокруг её крошечных рук. Она умиляет меня своим видом, выдирает из меня всю жёсткость, злость и безразличие. — Я не устану повторять, что моя прямая обязанность сделать тебя счастливой. Я знаю, что ты не доверяешь мне сейчас.

Это логично, человек не может довериться чужому человеку, если его родные люди ведут себя по отношению к нему как последние твари.

Я мужчина на двенадцать лет старше неё, который вероломно лезет в её жизнь.

— И понимаю, что тебе нужно время. Я дам его тебе столько, сколько потребуется.

Я подожду до тех пор, пока она не сможет принимать самостоятельные решения. Но это ожидание не помешает мне наслаждаться её присутствием и иногда проводить с ней время.

— Скажи, это ведь ты помог нам с переездом? Правда же?

— Принцесса, я прошу тебя, перестань думать об этом. Просто позволь мне позаботиться о тебе, это сделает меня счастливым.

Она улыбается таким образом, что на её щеках появляются милые ямочки. Надеюсь, она не будет больше поднимать эту тему. Она действительно понимает, что я к этому причастен, но я не буду заострять на этом внимание.

Продолжаю любоваться её улыбкой.

Блядь, я не могу дождаться, когда смогу видеть её каждый день — в своём доме, в своей постели, в своих руках, а не только в мыслях, из которых она и без того не вылезает.

— Тебе не нравится, если я пишу тебе сообщения на телефон?

— Конечно нравится. Ты можешь писать мне в любое время.

— Просто вчера ты мне не ответил, — с грустью сообщает она. — Поэтому я и спрашиваю.

— Вчера? — строго произношу я.

Она прислала мне короткое сообщение, на которое я ответил.

— Да, я прислала тебе сообщение вечером. Пожелала спокойной ночи. Возможно, ты был занят. Мне не стоит так делать, — такое ощущение, что она подытожила это у себя в голове. В такой семье она выросла очень скромной и воспитанной девушкой. И это удивительно.

Мне хочется, чтобы она открылась мне.

— Я жду любое сообщение от тебя. Прости, наверное, я не заметил его вчера.

Хотя могу поклясться, что ничего не было. Я точно не пропущу ни одно её сообщение.

Думаю, я знаю, в чём дело, но разберусь с этим позже.

— Ничего, я всё понимаю.

— На самом деле, я хотел поговорить с тобой кое о чём.

— О чём? — она сразу же нервничает, её щёки заливаются красным оттенком. Я успокаивающе глажу её по ладоням, потому что чувствую ещё и дрожь.

— Скоро мне нужно будет уехать. В один из моих филиалов, он в другом городе.

— Надолго?

— На несколько дней. И я бы хотел, чтобы в то время, пока меня не будет, тебя отвозил и привозил в школу мой водитель.

Она хмурит брови, явно озадаченная моей просьбой.

— Стас, я не знаю... Я не уверена, что так нужно...

— Мне так будет спокойнее. Это мой подчинённый, который просто будет отвозить тебя в школу и обратно. Или в любое место, в которое тебе нужно.

Конечно я приставлю его наблюдать за ней, потому что не могу быть уверенным в её матери. А если она снова окажется на улице, я просто взорву, нахуй, весь этот дом.

— Хорошо, если тебе так будет спокойнее... — вымученно соглашается она, но мне этого достаточно.

Мы сидим в таком положении ещё какое-то время, но меня ждёт чёртова работа.

— Мне тоже пора, — с грустью делится Полина, проводя указательным пальцем по моей щетине. Возможно, она делает это от неосознанного желания, потому что её лицо снова заливается красным оттенком. Как бы ни было, я кладу свою руку на её, тем самым прижимая её ладонь к своей щеке. — Я помогу папе разобрать его вещи.

— Хорошо, тогда иди. Не буду тебя задерживать.

Когда она скрывается в подъезде, я сажусь в машину. Встреча с ней заставляет меня на какое-то время войти в нирвану. Даже в такую холодную погоду я могу почувствовать запах её тела, ванильного геля для душа, который до сих пор дразнит и манит меня. Не знаю, как я переживу эти полтора года, дожидаясь её совершеннолетия.

В любом случае, этот ангел стоит того, чтобы ждать.