•Чародейка• [16+]

И случилось так, что главный герой вдруг стал злодеем.

Или он был им изначально?

Тут уж каждый решит сам.

Проснулся дракон, как говорили позже, от ужасного шума. Глаза его налились кровью, а за спиной расправились крылья - еще призрачные, но надолго ли?

Дракон вышел из покоев как раз к тому моменту, как нарушители тишины собрались брать их тараном. Ну, или поджигать, что менее благородно, но более эффективно. Они стояли толпой, с каким-то смехотворным оружием и  амулетами наготове.

На самом деле, Домитиэн был достаточно добр. Он смотрел на людей, не совсем понимая чего они от него хотят. А поняв, скрестил руки на груди. Но не двигался, давая время отступить, сбежать, как сбегали многие глупцы до этого.

– ...И нет в мире существа омерзительнее, чем то, которое чести не имея подлость использует...

Терпение его кончилось примерно к тому моменту, как наполовину сгорела свеча, бросая тени на острые скулы дракона. Но тут и ничего удивительного: ранее к Домитиэну так открыто приставать не осмеливались. Скорее всего они рассчитывали на количество. Не будет же он убивать целую толпу...

Думали они, смело улыбаясь в холодные глаза.

Плавный, слишком нечеловеческий шаг стал для многих неожиданностью. Огонь рваными нитями расползался по коридору. Он окутал его паутиной, стянул, забирая не воздух, но жизнь...

Дракону даже не пришлось перевоплощаться, стихия слушалась его и так.

На следующее утро в замке нашли пепел. Серенький такой, он покрывал весь пол коридора тонким слоем. И лишь изящные следы вели до дверей - это дракон вернулся досыпать.

И обвинить бы во всем Домитиэна, но тот был в своем праве. Дом можно защищать так, как вашей темной душеньке угодно, ведь все последствия лежат на непрошенных гостях...

Рианна узнала обо всем не сразу.

Слезы высохли быстро. А со слезами озера, реки и каналы – за одну ночь Мертвый Город умер окончательно. Она не была самой сильной магичкой: и по сей день никто не знает откуда в хрупкой девушке нашлось столько магии.

Приглашали многих. Магов, шаманов, заклинателей... Даже ведьм, которые в ту пору считались созданиями исключительно злыми и жизни недостойными. Одни просто качали головами, другие и вовсе в пределы Мертвого города вступить не могли...

...Или не хотели?

А одна ведьма, поговаривают, даже рассмеялась так громко, что животные со всей округи в страхе забились кто куда.

Рианну просили вернуть воду. Умоляли.

Угрожали.

Из родной деревни привезли ее родителей, что на коленях молили одуматься, прийти в сознание.

Да не было магичке ни до кого дела. В этом мире три вещи совершенно слепы: любовь, ненависть и горе.

Слеп был дракон, что вовремя не умерил пыл.

Слепы были братья, которые в попытке отомстить потеряли человеческие лица.

И слепа была Рианна, чье сердце не ведало ранее такой боли.

***

Даррен явился утром. Он принес с собой несколько свертков еды, чем заслужил если не уважение, то как минимум принятие со стороны мальчишек. Они облепили парня лепечущей стайкой, наконец становясь похожими на настоящих детей.

Фокусник растерялся только в первые секунды, потом действия его приобрели уверенность и он даже организовал небольшое представление, то пряча, то доставая у детей "из ушей" булочки.

Я смотрела на это с насмешливой улыбкой, Ведомир – словно выпил уксус.

Только Луна в тот раз была ленива и неповоротлива. Она, как не раз признавалась лично, решительно не понимала, как можно двигаться, если солнце ещё не высоко над головой. Поэтому на белый свет сестра вылезла в ворохе одеял и гнездом на голове.

Тем утром в Фортес пришел снег. Он падал мелкой крошкой и больше раздражал, чем заметал улицу.

Тут вновь стоит уделить минутку Ведомиру. Он, чувствуя глухое раздражение сестры, поделился с ней откуда-то стащенным пледом. Причем со столь невозмутимым видом, словно только этим всю жизнь и занимался. Луна смущённо улыбнулась, добрея на глазах.

Снег все падал, но до земли будто бы не долетал, ведь та оставалась все такой же болезненно грязной. Я пыталась не обращать на это внимания, лишь иногда раздраженно смахивая холодные хлопья с лица.

Говоря честно, живя в Каллистрате я успела забыть, что снег может быть не темно-алым, словно свежая кровь, а молочно-белым. Луна, по видимому, тоже. Она дернула меня за рукав, тыкая в небо пальцем.

- Агата, снег белый! - счастливо рассмеялась сестра, натягивая ткань до носа.

Стоящий за нами Ведомир неопределенно хмыкнул. Зато подошедший Шэнька тоже улыбался от уха до уха.

На правах старшей и самой серьезно я лишь согласно кивнула, мол, да, вижу. Но Луну это не удовлетворило: она подошла ближе и обвила руки вокруг моей талии, обнимая и худыми руками, и пледом.

Я раздражённо закатила глаза, но отталкивать не стала, отчего внутренний социофоб лишь обречённо застонал.

Чего греха таить, любовь сестры к обнимашкам я давно осознала и приняла.

***

- Ты по доброте душевной, или кроме еды есть еще повод нас навестить? - чуть позже уточнила я, подсаживаясь к парню на ипровизированную скамейку.

Даррен поднял глаза с колоды, которую до этого мешал. Удивительное дело, но огромные карты с женскую ладонь каждая, он тасовал с поразительной лёгкостью, ни разу не уронив или не запутавшись.

- Помыслы мои чисты, – начал он, – но основная причина в том, что люди Кощея нашли очередного Чародея. На этот раз где-то ближе к центру Фортеса.

- Тогда почему мы еще не там? - вскакивая на ноги, я тут же потащила с собой и Даррена.

Тот хмуро цыкнул, демонстративно потягиваясь. Колода исчезла в складках его теплой красной накидки.

... Которую, кстати, он собирался пожертвовать мне, но гордость одной Чародейки обещала съесть все остальные органы чувств в случае согласия на это незамысловатое действие.

- Не волнуйся ты так, он вряд-ли решит куда-то уйти. По крайней мере, не так быстро, – произнес парень, но все равно двинулся в сторону выхода.

По странному настоянию Луны Ведомир увязался следом, якобы как сопровождение. Уверена, попроси его я, парнишка не стесняясь высказал бы все, что думает о нечисти в целом и обо мне в частности. Сестра, наверное, одна из немногих, кого он слушал и слышал.

***

– Выше! – рявкнул отец, когда тушка одной Чародейки вновь чуть не превратилась в мертвечину.

Но выше не получалось, ноги словно прилипли к земле, не давая подпрыгнуть даже на высоту трех ладоней. И волна огня снесла с ног полностью, подпалив широкие тренировочные штаны.

Неторопливо спускаясь с обломков бывшего навеса, отец подошёл к уже вставшей на ноги мне. Он щелчком пальцев притянул к себе небольшой нож с мужскую ладонь длиной. А потом передал мне.

– Держи крепче, – произнес мужчина, сжимая мой кулак с деревянной рукояткой.

Слегка кивнув, я встала в стойку.

Тьма струилась по ладоням, запястьям, плечам. Это как раз был тот период, когда контроль над ней, который и до того-то был весьма зыбким, растворился окончательно. Дар хотел показать себя, расправить крылья и даже поглотить...

Неуверенное нападение и закономерный проигрыш. Я вновь валяюсь в пыли, нож лежит где-то за пределами видимости, а гордость и того дальше.

Зато отец невозмутим. Он лишь отряхивает руки, сбрасывая с рук пепел, который всегда оставался, если он использовал свое демоническое наследство.

– Не сомневайся. Сомнения – первый шаг к поражению. Делай. Не получилось? Делай по другому. Но не сожалей.

Уткнувшись лицом в землю, я промычала что-то отдаленно напоминающее согласие.

***

Тело Чародея покоилось в укромном переулке близ рынка. Белое, оно практически сливалось со снегом. Лишь волосы ярким росчерком портили картину.

Это был довольно взрослый мужчина. Длинные темные волосы, обрезанные явно не профессионалом, торчали в разные стороны, как торчит у пугало солома.
Он был настолько худым, что впалые щеки образовывали тени, до жути похожие на дыры. Под небогатой одеждой не было видно, но и так стало ясно: о нормальном питании он вряд-ли слышал.

Тьма сдавила запястья. Не агрессивно, но скорее недовольно, словно стараясь не дать пройти дальше.

Она не любила мертвых.

– И сдались вам эти мертвяки... – ворчал мальчишка, не заходя в проулок, но продолжая стоять на пересечении с основной улицей.

Переминаясь с ноги на ногу, он решил присесть на подозрительного вида коробку.

Внимательно осмотрев тело, я не нашла никаких следов ритуала. Ни проколов, ни рун, даже амулетов нет... Как собственно и трупных пятен. Все выглядело так, словно мужчина решил полежать на снегу, да так и заснул. Того и гляди – откроет глаза, да пойдет по своим делам.

Это можно было бы приписать быстро падающей температуре, да только Шенька говорил, что и та Чародейка, на которую он наткнулся раньше, тоже словно спала.

О Чародее, которого нашла я (да, тот самый, что на площади подозрительным образом оказался жив), сказать ничего определенного нельзя было, ведь вечером в свете желтоватых светильников и живых можно было спутать с упырями. Наверное, если бы не Дар, я бы и вовсе прошла мимо этакой находки.

– Он играл на Арене, – отстранённо заметил Ведомир, и я не стала спрашивать откуда он знает.

Ещё раз осмотрев тело, я повернулась к стоящему за моей спиной Даррену.

– Его надо забрать.

Парень, что до того прожигал Чародея задумчивым взглядом, хмыкнул.

– Зайчик, а я думал ты выросла из того возраста, когда люди таскают домой всяких задохликов.

Неожиданно вскинулся и Ведомир, который, как казалось, к нам совершенно не прислушивается.

– Совсем умом тронулась? – оскалился он, кидая на Чародея брезгливый взгляд.

Тот факт, что в последнее время этот вопрос мне задают с завидным постоянством слегка настораживал.

– Даже будь оно так, это не твое дело, – в ответ съязвила я, поднимаясь с корточек на ноги.

– Не смей тащить это в сарай! – Ведомир даже привстал, словно стараясь выглядеть внушительнее.

Я насмешливо фыркнула.

– Ты кем меня считаешь? Делать мне больше нечего, как к детям труп тащить, – повернувшись к Даррену, я склонила голову на бок.

Тот, предчувствуя неладное, повторил мой жест.  В глазах мелькнуло понимание.

– Нет, Агата, это как минимум неэтично.

– Даррен... Тебе что, сложно что-ли? – почти жалобно просила я.

Но сердце Фокусника не дрогнуло, и он упрямо скрестил руки на груди.

– Может озадачить этим Кощея?

– Ну не сам же он тело потащит. А значит, кому-то прикажет. А другим доверять нельзя.

– Но ведь Кощеевы прихвостни уже нашли его. Если хотели, что надо уже забрали.

Ответом ему послужил только хмурый взгляд.

Даррен вздохнул, и во вздохе этом собралась вся скорбь нашего бренного мира. Потом он начал закатывать рукава, даже в этом жест сумев показать огромное одолжение.

– Зайчик, учти, только ради тебя.

...Пока мы с Дарреном корячились, пытаясь затащить тело в повозку, Ведомир с извозчиком, которого пришлось нанять за кровно заработанные, тихо ржали над нашими потугами. Не буду врать, что это сильно удивило.

Тут, кстати, стоит отметить и невозмутимость старого извозчика: он смотрел на труп так же меланхолично, как каллистратские уборщики смотрят на здания, которые мелькают у них перед глазами ежедневно. Он ничего не спросил, лишь клятвенно пообещав наслать порчу, если мы испачкаем сидения.

– И все же, зачем? – спустя время уточнил Даррен, наклоняясь практически к самому моему лицу, чтобы перекрыть шум улицы.

Ведомир, посчитав свой долг исчерпанным, с нами не поехал, направившись куда-то в сторону рынка.

– Надо, – с нажимом произнесла я, максимально отодвигаясь от Чародея, чья голова то и дело норовила упасть мне на плечо.

Не говорить же, что труп может ожить, как делали другие. А может и не ожить, ведь вполне возможно, что все это – просто моя  паранойя.

***

Даррен, вопреки ожиданиям, жил не во дворце. Его пристанищем служила небольшая каморка в центре Фортеса. Низкие потолки, серые стены и забитое окно – никакого разнообразия!

Лишь два соединённых вместе стола, где были разбросаны многочисленные вещи, выбивались из общей картины. Чего там только не было: книги, карты, колечки, какие-то лески, отрывки веревки и заколки. А ведь я никогда не задумывалась над глупыми фокусами, что так нравились народу. Смотрела, да, но только в тот момент смогла понять, что все это – кропотливая работа, хоть и сдобренная магией.

Чародея разместили на полу, в укромном уголочке, подстелив на всякий случай одеяло. Во всякий хлам он вписался идеально, словно всегда там и был. Сейчас, честно говоря, мне даже чуточку стыдно за такое обращение, но ему на тот момент было уже все равно.

– Чай не предлагаю, но есть вино, – хмыкнул парень, снимая красную накидку в которой щеголял до этого.

Я уже упоминала его павлиний нрав? Что ж, самое время.

– Спасибо, откажусь.

Даррен положил накидку на низкую кровать без ножек, где уже валялся костюм лилового цвета. Потом схватил все вместе в охапку и закинул куда-то под стол, не то в ведро для белья, не то просто на пол.

– Неужели у Кощея не нашлось ничего более привлекательного?

Кинув взгляд через плечо, он растянул губы в улыбке.

– У Кощея может и нашлось. Но он платит мне наличкой, а ее тратить на роскошное временное жилище не целесообразно. Я тут все равно не надолго.

– Ясненько... – тихо пробормотала я, перебирая книги на столе.

Даррен меня не одергивал, что можно было считать одобрением.

Среди них не было ничего интересного, лишь какие-то сборники циркового искусства, да стихи, зачитавшись которыми, я даже не заметила как парень подошёл совсем близко.

Довольно бледная рука с тонкими пальцами провела по моим волосам, не зарываясь, но словно поглаживая.

– Снег попал, – пояснил парень, отходя на шаг.

Отследить мои мысли в тот момент точно не возможно, но нежные прикосновения вызвали очень теплые семейные ассоциации: мама тоже любила поправлять отцу волосы. Причем могла подойти в любой момент, даже посреди важного собрания... И отец позволял.

– Дети, –  вдруг сказала я, хватая парня за руку.

– Зайчик мой, наши отношения так быстро развиваются, ты меня смущаешь... – оскалился парень, теряя тот слишком домашний облик.

Не обращая внимания на вездесущие шутки, я продолжила:

– Дети. Их не боятся. Именно так могли подловить Чародеев.

Секунду всматриваясь в глаза, парень вдруг легонько щёлкнул меня по лбу.

– Умный зайчик мне попался!

Смутившись (в чем вслух никогда не признаюсь!), я оттолкнула его руку и пошла на выход. Нет, это ни в коем случае не побег.

Эти вот жесты Даррена порядком выводили из равновесия.

Он вообще в последнее время стал находиться все ближе и ближе. И если раньше таких любителей нарушения личного пространства Тьма любила потпугивать, чтобы неповадно было, то к Даррену она относилась лояльно. Следила все с тем же подозрением, но агрессия сошла на нет. С чем это связано мне не было понятно.

Нет, ну правда, если бы нашелся смельчак, который осмелился бы подкинуть в мою еду отвар сладкоголосья, то на кладбище прибавилось бы могил. А этот ничего, даже матом не покрыл.

...Даррен вел себя поразительно безукоризненно.

И оттого было ещё больше вопросов. Кто же он? Аристократ, тут и думать нечего.

Но почему я тогда о нем не слышала? Мариса обожала перемывать косточки всем, у кого судьба была чуть интереснее местной лавочницы.

А тут такая находка! Красивый (к моему величайшему сожалению) аристократ, так еще и полукровка! Причем какая! Тут вряд-ли только отец с матерью разномастные, судя по всему далеко не первое смешение.

На моей памяти только один род во всем Каллистрате настолько открыто признавал межрасовые отношения – Анвари. Но Мариса их особенно любила, поэтому все более-менее красивые и харизматичные родственники мне знакомы.

– Ты собираешься просто так его здесь оставить? – донеслось в спину.

– Почему просто так? Я верю, что ты сможешь за ним уследить.

– Какая честь, – хмыкнул собеседник, направляясь за мной.

Его шаги Тьма, давно осевшая на полу, чувствовала как едва заметные касания. Словно не шел он, но парил, как парят иные неупокоенные души.

– Заметь, если он уйдет, сам искать будешь, – слова мои звучали насмешливо, но шутки в них не было, ведь если наш гость уйдет, то искать его и вправду придется.

– А есть опасения, что может?

– Вполне.

Парень перекрыл дорогу, привалившись к дверному косяку. Взгляд его скользнул по моей фигуре, но тут же вернулся к лицу.

– Зайчик, или ждём вместе, или он будет лежать тут в гордом одиночестве.

Я поджала губы. Ничего удивительного, но ведь попытаться стоило. Круто развернувшись, я уселась за низкий столик.

– У тебя есть корелистник? – спросила, когда молчание затянулась.

Даррен ответил с некоторой заминкой. Корелистник имеет много свойств, от запечатывания магии, до выявления ядов. А уж как он действует на нелюдей – загляденье. Тех начинает выворачивать как демонов от храма. Но в нашем случае нужно немного другое: всего лишь добавить траву в смесь крови и крав, а потом из этого сделать круг, чтобы даже восстав наш гость не решил пойти прогуляться.

Парень полез куда-то под стол, вытаскивая связку трав, со стороны похожих на веер.

– Да, – он скосил глаза на "гостя". – Ритуал запечатывания?..

... который вообще-то тоже запрещен всем, кроме королевских некромантов, что служат при дворе. Но когда данный факт волновал Чародеев, которые сами были запрещены на протяжении нескольких веков?