•Чародейка• [16+]

Руки действовали быстрее мозга.

Я выхватила из-за пояса нож, который нашла на берегу несколькими минутами ранее. За толстым кожаным поясом его не было видно.

Взмах. Резкий, лихорадочный даже. И из места, где у людей предположительно лоб, а у упырей – скальп, сползающий с черепа, торчала деревянная рукоять.

Упыря это не сильно смутило, но по инерции он всё же отшатнулся немного назад. И этого хватило.

Луна, оценив ситуацию за считанные секунды, стала читать заклинание. Громко, обрубая заученные до мозолей на языке слова.

Вокруг упыря стал образовываться купол. Полупрозрачный, он напоминал колокол из храма Света. Тварь внутри закопошилась, заметалась. Он бился о стенки купола, пытаясь попасть наружу.

– Имаал, сэ лошшиэ! – прошипела я, потянув руку в сторону купола.

Ведьмина магия отозвалась неохотно. И руны, высказывая эту неохоту, проявлялись на куполе мучительно медленно, словно издеваясь. А появившись, светились фиолетовым цветом.

Луна отошла немного в сторону, продолжая удерживать в руке магическое плетение, похожее на клубок ниток.

Упырь, на секунду замешкавшись, переместился в ту же сторону, что и она. Он чувствовал молодую кровь, он тянулся к ней, и тяга эта пугала.

Наконец, убедившись, что упырь безопасен, я повернулась к Ведомиру.

– Ты вообще без мозгов?! – гневно выкрикнула я, надвигаясь на парня.

Луна ахнула и бросилась мне наперерез, закрывая Ведомира. Уж не знаю, что было написано у меня на лице, но сестра явно ожидала, что я убью его прямо на месте. Стоит заметить, что она была недалека от правды.

– Какого черта ты его выпустил?! – снова закричала я.

В тот момент я не особо задумывалась над тем, как упырь там оказался. Меня буквально взбесил тот факт, что Ведомир подверг Луну опасности. Ведь если меня смогла бы защитить Тьма (точнее, я на это очень надеялась), то сестру упырь мог разорвать на много маленьких Лун.

Упырь – это вам не Тень, и даже не относительно безобидное зомби. Они хуже. Кровожаднее. Упыри только кажутся медлительными, неповоротливыми, неуклюжими. Стоит жертве подойти достаточно близко, как вся эта шелуха пропадает, раскрывая воистину ужасную сущность, от длинных когтей и острых клыков которой укроется далеко не каждый. Они чуют кровь, не хуже вампиров, и ради крови этой готовы на всё.

Ведомир зарылся рукой в темную шевелюру. Взгляд его метался от меня к Луне, а от Луны к упырю.

– Я думал, что он мертв.

Прозвучало, как оправдание. Хотя почему «как»?

– Естественно! – вновь крикнула я. – Он мертв, причем давно! Разве по разложению это не понятно? – кивнула головой в сторону нежити. Он продолжал биться о купол, и с каждым ударом какая-то его часть падала на землю. На редкость противное действо.

В моём личном рейтинге самых неаппетитных зрелищ упырь занял почетное второе место, уступая лишь нукекуби, которую я видела однажды в глубоком детстве, и которую никто не переплюнул. Всё-таки летающая голова похуже ходячего трупа.

Парень сконфуженно пожал плечами. На моей памяти это был первый раз, когда из вожака он превратился в обычного нашкодившего подростка. Однако тут же Ведомир взял себя в руки, сложив оные на груди. Пытался он этим жестом скрыть дрожь или просто нервничал, я не знала.

– Ты считаешь, что это мы сюда его привели? – догадалась я, заметив в темных глазах обвинение.

Парень сильнее нахмурился.

– Ни одна нежить к Море не сунется, – кивнул он на реку, – а тут вдруг приполз. Совпадение?

Его обвинения были вполне обоснованы. Я понимала, но легче от этого не было. Краем глаза я заметила Шеньку. Мальчик прятался за углом сарая, изредка высовывая белёсую макушку.

– Да, – ответила за меня Луна. – Зачем нам это?

Ведомир хотел ответить, уже и воздуха в грудь набрал, но я перебила.

– Нам было бы легче вас всех проклясть, – произнесла тихо, наклонившись ближе к парню.

Теперь наши лица находились на одном уровне. И в глубине его шоколадных глаз я видела страх. Он стыдился его, но не показывал. А Тьма вдруг захотела этот страх распробовать. Узнать, каких чудовищ он породит, каких монстров раскроет. Для нее это было деликатесом.

Но я лишь выпрямилась, стараясь унять непутёвый дар.

***

Я мученически вздохнула. В тот момент мне хотелось или пойти крушить всё вокруг, или тихо лечь под дерево и помереть.

На улице было пасмурно. Тучи плавали на небе, словно в огромном котле.

Подняв глаза к хмурому небу, я постаралась успокоиться.

Лу́на ушла проведать Дорика. Мальчику было уже намного лучше, но сестра все равно боялась, что где-то напортачила. Ведомир пошел за ней, всем своим видом показывая, что Луне не доверяет. Хотя, как по мне, даже Шенька понял, что парень просто решил сбежать от моей скромной персоны под первым предлогом.

Оторвавшись от созерцания облаков, я подошла к двери сарая. Присев на корточки, провела ладонью по воску.

– Ай! – вскрикнула я, одергивая конечность.

Воск был горячим. И не просто горячим, он будто кипел! А это означало, что упырь не просто мимо проходил. Нет, его целью был сарай. Он шел в него целенаправленно и с далеко не светским визитом.

– Интересно… – пробормотала я, вспоминая ночное происшествие. – А не разведка ли это вчера была?

Но не мог же упырь лично приходить? Во-первых, он не настолько разумный. А во-вторых, я помнила этот взгляд: насмешливый, ехидный. Упыри смотрят голодно, словно на шашлыки после недельной голодовки.

Я могла ошибаться. Может, и вовсе не было взгляда. Но Тьма считала иначе, а ей я доверяла. Взмахнув рукой, вывела в воздухе руну защиты – так, на всякий случай – стараясь не вспоминать, каким образом приходилось руны эти заучивать.

***

– Ты что, гвозди забиваешь?! – раздавался крик, и меня ударили по кисти руки длинной палкой. Палки эти носили все учителя. В то время это было модно и удобно.

Я зашипела сквозь зубы, а Тьма внутри закрутилась в тугую спираль. Ей не нравилось такое обращение.

Женщина продолжала кричать, изредка возводя свои серые глаза к потолку. Старая ведьма искренне полагала, что только крики научат меня выводить в воздухе магические руны. Стоит ли повторять, что крики я не любила, и всякий раз, когда уже почти сосредоточилась, крик этот сбивал всё и выводил из себя? Думаю, нет.

– Ещё раз давай! Аккуратнее, не выколи себе же глаз!

Прикрыв веки, я осторожно, представляя перед взором рисунок из учебника, попыталась нарисовать его в воздухе.

– Нет! – опять закричала женщина. И пальцы обожгло болью.

Я была бездарной ученицей.

***

Этим же вечером мы с Луной сидели в номере таверны – довольно уютном, хотя и не сильно просторном. Зато там были: широкая кровать (Ферапонт до последнего надеялся на чудо), сундук для вещей, тумбочка и ширма для ванны.

Ванну, кстати, я ждала ничуть не меньше нормальной кровати. Поэтому, пока служка, худощавый мальчишка лет пятнадцати, таскал воду, я нервно теребила браслет.

С нижнего этажа доносились пьяные крики, маты и вонь. Последнее особенно бесило.

Луна же, сидя на деревянной тумбочке, наблюдала за приготовлениями без интереса. Она успешно искупалась в Море, наплевав на увещевания Шеньки о том, что река эта проклята и живой ее не выпустит. Себя я заставить зайти в воду не смогла. Стоило подойти к границе, как в голове всплывала Каллистратская крепость, а с ней и ров, вода, которая будто тянула меня ко дну. Хотя, глупость конечно. Вода не может тянуть…

– Ведомир сказал, что упыря над дверью повесил, чтобы нас напугать. Думал, мы испугаемся, а он рассмеется и скажет, что упырь мертвый, – сказала Луна, когда служка вышел за дверь.

– Весело… – пробормотала я.

Винить Ведомира было глупо.

– Интересно, почему упырь не тронул Ведомира? Он же его в мешок запихивал. Да и вообще, странно это, – произнесла Луна.

– И не говори! – поддержала я, вспоминая, как красиво упырь горел.

Дверь в комнату вновь открылась, и служка, шатаясь из стороны в сторону от тяжести, внёс новое ведро. Слава Тьме, последнее!

Он неуклюже потащил его к ванне. Чуть зацепившись за половицу, парень разлил немного на пол. Тогда, бросив взгляд на меня – а я лежала с полузакрытыми глазами, наблюдая за ним из-под ресниц – он быстренько затер воду ногой. Луну он видимо посчитал моей служанкой, поэтому на нее даже не посмотрел.

– Ещё и Кощей этот, – продолжила, стоило двери опять закрыться. – Чего он добивается?

– А что он сделал? – спросила Луна.

– Да что он только не сделал! Сначала тебя привез в Фортес. Ладно, работорговлей никого не удивишь. Потом меня на тебя вывел, обещал отдать, если выйду на Арену. А потом подставил! – крикнула я, подскакивая на кровати. Воспоминания о площади и камнях злили. Настолько, что даже Дар потек по венам в немом обещании защитить. Знать бы ещё от чего придётся защищаться в следующий раз.

В памяти вновь всплыло бельмоглазое лицо некроманта. Острое, хищное даже.

Кощей был именно тем человеком, с которым общаться хотелось исключительно письмами, с условием, что разделять нас будут моря, океаны и бетонные стены.

– Как... подставил? – осторожно спросила сестренка, спрыгивая с тумбочки.

Я лишь отмахнулась. У ведьмы слишком тонкая душевная организация, чтобы выслушивать мои откровения.

Луна тоже легла на кровать, закинув ноги на стену. Это было до ужаса неприлично, но я промолчала. Ну право слово, не до этого.

– Неважно. Сам факт! Невероятно просто.

Встав с постели, я пошла к ванне.

Деревянная и круглая, она была похожа на огромное корыто. От воды исходил пар. Перед тем, как залезть в воду, я захватила с постели одно из полотенец (всего их было три, потому как, когда я гаркнула на служку из-за отсутствия полотенец, он, видимо, решил перестраховаться). Кое-что вспомнив, я подошла к стене напротив кровати. На ней висело пыльное квадратное зеркало в простой деревянной оправе. И только когда отражение было закрыто тонкой светло-красной тканью, моя скромная персона более-менее успокоилась. Глупо? Возможно.

Луну я не стеснялась, поэтому сразу стала стаскивать платье. На кровати меня ждало новенькое, купленное на деньги Ферапонта.

Наверное, никогда в жизни я не раздевалась так воодушевленно! Хотя не удивительно, раньше я всегда находила способ нормально купаться, да и перед противоположным полом острого желания избавиться от части гардероба не испытывала. Хотя нет, с Лордом Сатиром было. Помню, как хотелось снять фартук и задушить им мужчину.

Ткань бесшумно упала на плиточный, и оттого холодный, пол, а я шагнула в ванну, частично скрытую ширмой.

– Луна, это лучший день в моей жизни! – поделилась я.

Сестра рассмеялась.

– Ты говорила так же в тот раз, когда тетя Нарбена сломала ногу.

И правда, как я могла забыть такую памятную дату! Тогда тетя целый месяц сидела у себя в комнате, а я наконец отдохнула от ее насмешек и поправок.

С тётей мои отношения, в принципе, не сложились. Я даже до сих пор помню, когда это началось.

Это был ужин. В родовом особняке, где жили не только мы, но и тётя Нарбена с дядей Калишем, бабуля Эллина, и ещё куча родственников, каждый вечер была традиция собираться вместе.

– Почему ты не дружишь с Тисой? – в какой-то момент спросила тетя Нарбена, ножом разделывая рыбу.

И хоть лицо у женщины было невозмутимым, то, с каким остервенением она лишала бедную беззубку* головы, явно указывало на ее настроение.

Тиса – дочь маминой подруги. Причем во всех смыслах этого словосочетания. За свои тринадцать лет я не знала существа идеальнее, чем Тиса.

– Она глупая и верит в Монстров, – поделилась я, пытаясь придумать, куда бы незаметнее вылить тыквенный сок, который я терпеть не могла.

– Это нормально. Многие дети верят в Монстров, – вновь начала тётя.

Я подняла на женщину взгляд, в то время как сама тетя Нарбена уделяла внимание исключительно беззубке.

За столом вдруг стало тихо. Только бабуля Эллина тихо спорила с невестой дяди Калиша насчёт цвета штор в гостиной.

Мама посмотрела на отца, но тот только сжал в руке бокал с вином. Беседа ещё умещалась в рамки приличия.

– Ну я же не верю, – произнесла, отставляя сок. Тьма внутри чувствовала подставу.

Тетя Нарбена наконец подняла на меня взгляд серых, характерных для нашей семьи глаз.

– Потому что в нашем доме главный монстр – это ты.

Она была зла, не на меня, я просто попалась под горячую руку. Но разве от этого легче? Вовсе нет.

– Нарбена! – вскрикнула мама, вскакивая со стула.

Я же вилочкой с ножом переложила к себе на тарелку немного салата.

– Тогда тем более мне не стоит общаться с Тисой. Какой прок общаться с тем, кто тебя боится? – тихо спросила я.

Голос был хрипловатым. Сложно это – говорить, когда в горле будто ком сухой травы. Горький, словно полынь.

***

Я как раз собиралась ужинать – мне и подумать страшно, сколько вывалил Ферапонт за наше содержание, – когда в дверь застучали. Не так тихо, как стучал служка, а громче, но и не так громогласно, как стражи, в тот злополучный день. Кинув взгляд на окно, я нахмурилась.

Солнце садилось, окрашивая небо во все оттенки фиолетового. Казалось, что оно катилось к горизонту медленно, а на самом деле, стоило на минуту отвлечься, как уже глубокая ночь.

Поздних гостей я не любила. Так сложилось, что к вечеру обычно приходили самые мутные личности. Стук продолжался. Он был каким-то приглушенным, будто били носком мягкой туфли.

Луна отложила вилку на тумбочку, стараясь не звенеть прибором. Кушать мы решили в номере, ибо настроения доказывать всяким интересующимся, что к древней профессии мы не принадлежим, не было. Я тоже отодвинула тарелку. Она противно заскрежетала о дерево, отчего моя скромная персона заслужила укоряющий взгляд от Луны.

Тьма внутри лениво всколыхнулась. Опасности она не чувствовала, и к моей паранойе относилась скептически. Но на пальцах медленно плелось заклинание. Что, как не боевое заклинание, может объяснить гостям, что им не рады?

– Войдите! – крикнула я.

Луна взмахнула рукой, и дверь распахнулась, ударившись о стену.

В комнату, пыхтя от только ему понятной обиды, влетел Шенька, отчего я облегченно выдохнула.

– Темной ночи! – весело крикнул мальчишка.

В руках у него был букет, и не простой, а шикарный. Безусловно, безумно дорогую связку чёрных роз он держал обеими руками, будто боясь, что те убегут.

Луна присвистнула, когда Шенька вручил эту красоту моей скромной персоне.

– Агата, какого богача ты очаровала? – шутливо спросила она. – И нет ли у него младшего брата?

Я кинула на нее гневный взгляд, на что сестра лишь шире улыбнулась.

– Это от мужика такого, краснючего. Привет просил передать и, мол, ждёт тебя, – передал мальчишка. Улыбка его так и говорила: «Всё я понял, всё с тобой понятно!»

А я отстранённо кивнула, разглядывая шикарные цветы. Пышные, как на подбор, прекрасные, с длинной ножкой, чёрные, да настолько, что могут сравниться с самой Тьмой, что недавно оплетала мои пальцы. Перевязанные темно-фиолетовой лентой. Взгляд зацепился за что-то. Протянув руку, я вытащила из букета карту.

– Рыцарь кубков, – прокомментировала Луна, пытаясь одновременно есть и не свернуть шею, рассматривая мой неожиданный подарок.

Шенька, воспользовавшись временным отсутствием у меня здравомыслия, уже тянул свои загребущие ручонки в сторону моего ужина.

Я отмахнулась, продолжая рассматривать картонку. На ней был изображен рыжеволосый, я бы даже сказала, огненноволосый мужчина в железных доспехах и золотым кубком в руках. Казалось, он смотрит прямо на меня, и во взгляде этом читалось обещание скорой встречи. Глупость какая!

Я моргнула, а кубок в его руках вдруг стал преображаться. Чернеть, растягиваться, словно не рисунок это, а пластилин в руках умельца, пока не превратился в розу. Черную.

И я могу поклясться, что мужчина этот, нарисованный, усмехнулся.

/\/\/\

Беззубка – хищная рыба, мясо которой обожают асперские аристократы.