•Чародейка• [16+]

Следующим знаминательным событием, которое, в принципе, и не сильно знаминательное, но о котором я просто не могу умолчать, была необычная просьба Шеньки.

Происходило все рано утром, когда все адекватные петухи на окраинах Фортеса уже замолчали, и только один уникум продолжал надрывать глотку.

Сестра сидела посреди комнаты. Ноги она сложила одну на другую, словно собираясь медитировать, а волосы собрала в хвост на затылке, из которого постоянно выбивались пряди, закрывая лицо.
Камни свои кидала. Сосредоточено, хмуря светлые брови, сводя их к переносице. Руки ее, казалось, плетут невидимую паутину, перебирают, гладят каждый камень, а потом подбрасывают. Невысоко, на ладонь в высоту. А те, вот уж небилица, будто отвечали. Падая, грохотали по полу, и сквозь грохот этот проскальзывал шепот. Едва различимый... Для меня. Но ведь я и не ведьма.

Я - Чародейка. Та, которую Даром одарила сама Тьма, отдав кусочек себя. А Луна... Ее Дар более сложен. Он многогранен. Луна слышит мертвых, видит то, чего не вижу я. Нити, людей соединяющие, духов, отголоски силы, времени. Я тоже могу пользоваться некоторыми "способностями" по праву крови... Но и плачу́ я за это вдвое больше любой ведьмы.

Шенька, которого сердобольная Луна не пустила на ночь глядя по Городу Монстров, оставив ночевать в комнате, наблюдал за блондинкой, сидя на самом краешке кровати. Он следил за каждым ее движением, запоминая, и судя по мимике, тщательно откладывая в памяти.

Я же тщательно продумывала дальнейший день, следя за сестрой краем глаза. В планах было всё же пойти на площадь Авиэля. На этом план, собственно, и заканчивался, но я не отчаивалась, продумывая возможные последствия.

Увы, прорицание - это не моё.

В мысли я ушла недалеко, поэтому тот момент, когда Шенька торжественно встал посреди комнаты, заметила сразу. Луна уже собрала камни и тоже уставилась на мальчика.

Шенька вскинул голову, отбрасывая назад пепельные пряди. Вид он принял решительный, да только в силу возраста выглядел скорее смешным. Он набрал в грудь воздуха, а потом громко выдал:

- Наймите меня служкой.

Мы с Луной переглянулись. Сестра смотрела растерянно.

- Ну хоть пока вы в Фортесе! - начал Шеньки, приняв наше молчание как-то не так. - Ради Тьмы!

Я сложила руки на груди.

- Шенька, мы не настолько богаты, чтобы брать наёмных. - произнесла я, пытаясь донести до мальчишки эту мысль.

Но... Переубедить ребенка, если он что-то вбил себе в голову? Легче в Бездну и обратно пройтись.

В подтверждение моих мыслей мальчишка забавно округлил глаза, глядя максимально непонимающе.

- Но вы же ведьмы! - сказал он так, будто это все объясняло.

- У нас нет денег, - тихо добавила Луна, начиная нервно дергать подол своего серого платья, купленного на средства Ферапонта.

- Но ты же ведьма! - опять воскликнул Шенька, ткнув в светловолосую чумазым пальцем.

- Шенька, - начала я, - то, что мы ведьмы, не значит, что богатые.

А мальчишка фыркнул, разведя руками.

И я поняла, как это выглядело с его стороны. Мы в таверне, в довольно хорошем номере, с трёхразоввм питанием и ванной. И Шенька, в старых болотного цвета штнах на несколько размеров больше, которые явно повидали не одного хозяина. И в светло-коричневой грубой рубахе, подозрительно напоминающей ткань, из которой делают мешки для картошки.

- Хорошо, - неожиданно сказала Луна.

Теперь максимально непонимающе смотрела я.

- Спасибо! - воскликнул пепельноволосый и вдруг бухнулся на колени, чуть не пробив лбом деревянный пол.

А потом, не давая нам с сестрой опомниться, вскочил, и, крикнув, что пойдет обрадует Ведомира, умчался, хлопнув дверью.

- Обоснуй, - выдохнула я, посмотрев на сестру.

Луна поправляла подол серого платья с таким усердием, будто важнее этого в жизни ничего не делала.

- Ну... Ему же больше некуда податься...

- Превосходно! - воскликнула я, вновь сложив руки на груди. - Так давай каждой бедняжке поможем. Мы же не хуже Мстислава Блаженного, который всем стремился помогать! Тебе напомнить его участь?

Луна отвела глаза. Историю о богаче, который решил отдать все бедным, а потом этими же бедными был убит из-за того, что раздавал "неправильно" не знают разве что совершенно отбитые.

- А платить ты ему чем будешь? "Спасибом"?

Луна вдруг выдохнула и, подняв на меня свои серые глаза, решительно встала.

- Я знаю, как ему заплатить, - произнесла она. И нахмурилась упрямо, всем своим видом показывая, что настроена серьезно.

- Как? - уже настороженно спросила я.

Но Луна не ответила. Она стала собирать с пола камни, бросая их в карманы.

- Куда ты? - не выдержала, когда светловолосая потянулась к кинжалу, что я ранее нашла на берегу Моры.

- Агата, - произнесла ведьма, повернувшись ко мне, - доверься мне. Один-единственный раз доверься.

- Луна, я доверяю! Но...

- Вот и доверяй! - вдруг воскликнула она. - Ты тянешь меня на себе уже пять лет. Пять!

Ведьма подошла ближе, заглянув в глаза....

...Где-то глубоко внутри хмыкнула Тьма, не заметив в серых глазах и отголоска страха...

- Я ведь знаю, что без меня было бы легче. Если бы не я, Нарбена давно перестала бы искать.

- Для меня ничего не изменится, даже найди она нас. Я уже пять лет, как официально мертва.

Луна покачала головой.

- Мертва Агата Мортем. А вот Саро Эбендэй...

Она была права только наполовину. Не было больше Агаты де Мортем мон Вивери саро Эбендэй. Агата Мортем, носящая фамилию матери, умерла, не выдержав смерти родителей. Выпила яд (да, родственники оригинальностью не отличались). Агата Эбендэй, недостойная полукровка, сгнила в темнице. А Агата Вивери, носящая фамилию отцовского рода... Она умрет, стоит только тёте Нарбене меня найти.

Агата Эбендэй не умерла раньше только чудом. Предусмотрительные родители не разглашали мою третью фамилию, данную самой Тьмой. Легче было бы сразу написать на лбу: "Чародейка!".

- Луна...

- Агата! Я не могу смотреть, как ты огребаешь за обоих. Ты могла кинуть меня. Не брать с собой. Да даже продать на Фирейском рынке! Но нет, ты играла на Арене, приходила битая, работала, учебники мне покупала!

Я закатила глаза. Упрямая, что аж тошно!

- Ну хотя бы скажи куда, - попросила я максимально жалобно.

Но сестра лишь чмокнула меня в щеку и выбежала за дверь.

- Буду к вечеру! - сказала Луна, напоследок взмахнув короткими волосами.

А я осталась стоять посреди комнаты

- Тьма! - крикнула, по-детски топнув ногой.

***

Я нервно теребила браслет на руке, стараясь успокоиться.

Получалось откровенно плохо. Мысли скакали в голове, накладывались одна на другую, мешались, как колода карт в руках Даррена.

Луна ушла черт его знает куда, прекрасно зная, что первая сплетня Фортеса - убийства ведьм. И кто из нас хуже? Не обремененная инстинктом самосохранения сестра? Или безответственная я, которая пустила ее василиску под хвост?

И ладно бы это была единственная причина для беспокойства! Нет, причин этих выше шпилей самого высокого здания Города Монстров.

Ещё бесило то, что за полчаса ходьбы я встретила своё лицо трижды. Неведомый художник (чтоб ему черти руки оторвали) клепал мои изображения не по дням, а по часам. И слава Тьме, что таких "объявлений" во всем Фортесе порядка тысячи, и из общей массы моя симпатичная мордашка не выделялась, потому что для полного счастья, мне не хватало только преследования властей.

Остановившись посреди улицы, глубоко вздохнула. Так всегда любила делать мама.

Она могла замереть в любой момент, будь то середина беседы, прогулка, или ужин. Потом мама хмурилась, глубоко вздыхала и, кивнув своим мыслям, продолжала беседу как ни в чем не бывало. Это всегда забавляло отца и в такие моменты он следил за мамой неотрывно, затаив дыхание.

- Чё встала?! - крикнул кто-то за спиной.

Женщина, высокая до неприличия, предупреждающе оскалилась, явив миру раздвоенный язык. Ядовитый, если мне не изменяет память.

Я поспешно отскочила, пропуская нагиню вперёд.

- Какие тут все добрые... - буркнула, поправляя черное платье в пол (Луна сказала, что у меня нездоровое пристрастие к этому цвету). А потом пошла дальше.

Путь мой лежал на площадь Авиэля, где Даррен собирался устроить представление. Дорогу я знала только со слов Шеньки, поэтому оставалось надеяться только на память.

Плюсом было то, что в ту же сторону, как я поняла, стекался весь народ. Медленно, иногда кучками и переговариваясь, а иногда по одному. Такой ажиотаж я списала на счет своего бывшего сокамерника, который, судя по всему, разрекламировал своё шоу на славу.

О, как крупно я ошибалась!

Впрочем, об этом я узнала немного позже. Проходя по грязным улицам Фортеса и разглядывая хмурое небо, которое в скором будущем обещало пролиться на Город Монстров проливным дождем, моя скромная персона размышляла о наиболее приближенных проблемах.

Мой мозг ну просто не мог адекватно связать желание Кощея спалить улицу в Каллистрате, его же приказ похитить детей, и (опять же!) его же желание отдать мне Луну. Возникал закономерный вопрос... Зачем? Допустим, улица была прикрытием для похищения детей. Меня отправили в Каллистратскую крепость, чтобы, не дай Тьма, не нарушила их план к чертям собачьим. А в случае, если я каким-то образом из крепости свалю, они решили избавиться от моей скромной персоны некромантским туманом... А может быть не только от моей. Ведь не факт, что в тот день стражи повязали только безызвестную Чародейку.

Далее, допустим, детей переправляли в Каллистрат. Та сказка про Фирейский рынок - полная... сказка. Ведь если вспомнить, я сама всё додумала, он просто спросил, знаю ли я про Фирейский рынок? Хотя, говоря откровенно, очень сомневаюсь, что Кощей хотел таким образом расширить мой кругозор. После некромант дал клятву, что если я буду выступать на Арене, то он отдаст мне Луну.

Вот какого черта я Кощею сдалась? Неземная любовь с первого взгляда? Превосходный вариант, я оставила его как запасной, чтобы тешить своё самолюбие.

Он считал меня великолепным борцом? Этот вариант тоже в копилку к первому, повышать им самооценку в особо трудные времена.

Хотел убить? Ну, право слово, был способ и легче.

Спровоцировать? Тогда все сходится. Вывел из себя и перенес на площадь.

А вот зачем я ему на площади? Чтобы меня убили? Это надо было выяснить.

Впрочем, информация эта не могла свалиться на меня с небес посреди улицы, поэтому выяснения я отложила на потом.

А народа к тому времени прибавилось. На площадь, казалось, стекалась добрая половина города. И это настораживало.

Тьма внутри заворочилась, зашевелилась. Она ощущала подставу.

- Извиняюсь! - крикнула я, дёрнув проходящую мимо девушку за рукав длинной хламиды грязно-зеленого цвета. Такие носили целители, не окончившие обучение.

Девушка притормозила, кинув на мою руку, что держала ее рукав, неприязненный взгляд.

- Не подскажите, куда все идут? Будет представление? - вежливо спросила я, улыбаясь.

Отец как-то сказал, что улыбка творит чудеса. Но в тот момент в руках у него был адский клинок, способный умертвить практически любого, поэтому сомневаюсь, что улыбка там была решающим фактором.

- Можно и так сказать... - произнесла девушка. В голосе у нее звучала чуточка высокомерия, к которому, впрочем, я успела привыкнуть. - Казнь будет.

Я выпустила рукав. Он безвольно обвис, а я в недоумении смотрела на девушку.

Неужели Даррен решил наказать своих обидчиков так кардинально?

- Чья? - спросила я, чуть прищурившись.

А девушка посмотрела, как на дурочку, которая задала наиглупейший вопрос, и фыркнула.

- А я почём знаю? Казнь - значит казнь. Какая разница кто? Да и вообще, - она развернулась на платформе ботинок в ту сторону, куда и собиралась идти ранее, - я и так из-за тебя сейчас опоздаю, так что отстань.

- Чёрте что... - буркнула я, сверля взглядом ее удаляющуюся спину.

А потом пошла дальше, пытаясь одновременно следить за дорогой, чтобы не наступить в лужу, и за верхними "этажами" домов, чтобы ничего не вылили мне на голову.

***

Оказалось, что площадь Авиэля была мне знакома. Именно туда меня выкинул Кощей. В прошлый раз я не особо осматривалась (ситуация была неподходящая), зато в этот вертела головой во все стороны. Круглая площадь, в центре которой стояла всё та же сцена с гильотиной (правда, теперь на ней, сцене, дополнительно установили виселицы), была окружена всё теми же домиками-конструктором.

Виселицы я осматривала более подробно. Во всех городах Асперы, где мы с Луной были, в основном казнили "очищением". Оно заключалось в том, чтобы смертник встал в круг, начерченный служителем храма Света (как его чертили оставалось в строжайшей тайне). Там, в кругу то есть, если Свет считал душу не чистой, случалось очищение. Угадайте чем? Огнем, конечно. Прикол состоял в том, что "чистых" душ почти не бывает. И это ладно, ведь тем, кто служит Свету, в принципе можно и выйти из круга живым (монахам, к примеру, везло). Но вот тем, кто служит Тьме приходится несладко. Впрочем, я отвлеклась. В Фортесе "светлых кругов" не было. Тут были висилицы. Они состояли из деревянных турников, на которых были завязаны веревки. Причем веревки не простые, зачарованные. Они затягивались по приказу мага или другого уполномоченного лица.

Было многолюдно. Думаю, реши Император каждому желающему раздать по тысяче рэгов и то пришло бы меньше.

Все кричали, обсуждали приговоренных (это с учётом того, что никто не знал, кого собираются отправить в Бездну) и делали ставки на количество смертников.

- Саа́лес... - шепнула лёгкое проклятие, когда очередной "бессмертный" (судя по храбрости) громко закричал мне практически в ухо, требуя поторопить мероприятие.

Я пробралась поближе к сцене, пытаясь высмотреть Даррена. У меня было несколько вариантов. Или бывший сокамерник меня надул, или прятался среди толпы, или... Должен был приехать с заключенными.

Но вот в роли кого?

Сопровождения?

Или приговоренного?..

***

Спустя полчаса, когда я уже собиралась уходить, из-за домов показалась повозка: ведомая тройкой черных лошадей, она скрипела и раскачивалась. На секунду даже показалось, что перевернется.

От обычных повозок она отличалась только тем, что не была покрыта непромокаемой тканью. Вместо нее была клетка. Прямоугольная, с толстыми прутьями и из зачарованного железа.

Внутри сидели люди.

- Разойтись! - гаркнул извозчик, подъезжая к площади.

Люди благоразумно расступились, давая повозке подъехать почти к самому краю сцены, с противоположной стороны от места, где стояла моя скромная персона. Всадники, ехавшие за заключёнными, распределились по кругу, ни то чтобы не допустить толпу к смертникам, ни то чтобы смертников к толпе.

- По одному! - крикнул Страж, заклинанием открывая клетку.

Неохотно на землю начали спрыгивать люди. Поголовно босые (зачем у них отобрали обувь?), они брели на сцену, под бдительным взором Стражей.

Я была слишком далеко, чтобы рассмотреть, есть ли среди них Даррен.

Когда на сцену взошли все, раздались разочарованные крики тех, кто не угадал число смертников.

Их было восемь. Число это в Аспере не любили, оно ассоциировалось с Бездной.

Бывшего сокамерника на сцене не было, и из груди вырвался облегченный вздох. Не хотелось бы терять работодателя на собственных глазах, да ещё и оставшись без аванса.

Со стороны смотреть было страшно. Мужчины (а женщин там не было) подошли к петлям. Медленно, будто завороженно, потянулись к веревкам. У светловолосого парня, что стоял практически напротив меня, тряслись руки. От страха? Осознания? Ненависти? Не знаю. Он сопротивлялся, бегал глазами по толпе, неосознанно ищя защиту. Но полукруглая руна на лбу, называли её ааши, начала светиться. И вот, подвластный чужой воле, он уже накидывал петлю себе на шею. И взгляд его лихорадочный стекленел.

Что может быть страшнее, чем самому помогать своему палачу?

Я мысленно порадовалась, что Луны со мной нет. Она не кисейная барышня... Но некоторые вещи лучше не видеть. Такие моменты впиваются в память шипами, кровоточат, но не заживают. Со временем я забуду и эшафот, и остальных мужчин, и даже взгляд, настолько неживой, что от этого жутко. Забуду. Но вот пальцы, трясущиеся, сжимающие зачарованную верёвку, останутся в моей памяти навсегда.

- Дамы и Господа! - крикнул невысокий полный человек. Из-за седых волос возраст определить было сложно, но я бы дала ему шестьдесят. Он стоял на краю сцены, всё время оглядываясь назад, будто боясь, что кто-то схватит его за край мантии. - Сегодня мы собрались на торжественное мероприятие!

Я нервно усмехнулась. С каких пор казнь стала торжественным мероприятием? Стражник, стоявший возле сцены, некромко крякнул. Видимо, наши мысли шли в одном направлении.

А народ примолк, жадно хватая каждое слово. Я могла поспорить, что речь мужчины в течение часа разлетится по всему Фортесу.

Судья (а именно они обычно зачитывали приговоры на казнях и наряжались в такие длинные чёрно-белые мантии, символизируещие равенство Света и Тьмы) протер лоб белой тряпочкой, бросив взгляд на хмурое небо. Дождь собирался.

- Айран Эбей, - кашлянув, начал седоволосый мужчина, поглядывая на бумажку в своих руках, - нелегальный маг-контрактчик, двадцати пяти лет от роду. Виновен в нелегальных боях, нападении на Стража и нелегальных же контрактах. Приговор: смертная казнь.

Темноволосый парень с другого края сцены гордо вскинул голову. Кричать о помиловании он явно не собирался.

Бывший сокамерник сказал приходить за два часа до праздника. Так как никаких мероприятий в тот день (как я думала) нет, я посчитала, что Даррен имеет в виду присказку: "для вора каждый обед - праздник". Поэтому и пришли за два часа до обеда.

«Видит Тьма, если Даррен не появится до начала казни, пошел он шервулям в закуску! Раньше жили без работы, и сейчас с Луной как-нибудь справимся!» - думала я, теребя пальцами браслет на руке.

- Диарат Айил, безродный оборотен, двадцати трёх лет от роду. Обвиняется в нелегальных боях и мошенничестве... - продолжил судья, вновь оглядываясь назад.

Казалось, нервничает он больше смертников.

Я развернулась к толпе лицом, когда седоволосый начал объявлять последнего приговорённого. Хотела уйти, ибо желания наблюдать за казнью не было. Но в очередной раз моим планам не было суждено сбыться.

- Девушка! - немного застенчиво крикнул вдруг судья.

Продолжив пробираться сквозь толпу, я даже на секунду не могла предположить, что зовут мою скромную персону.

Всё встало на свои места, когда вдруг меня схватили за руку. Я обернулась, испуганно посмотрев на Стража. Сквозь маску не было видно кто он. Взрослый мужчина? Неопытный парень?

- Что вам нужно? - спросила я. И даже голос не дрогнул.

А Страж потащил меня к эшафоту, сдавив запястье так, что, показалось, сломает. На вопрос он, естественно, не ответил.

Люди же вокруг смотрели на меня странно. Без страха или призрения, а в основном с любопытством.

До сцены я добралась в молчании. Кричать что-то было бессмысленно, на мои вопросы отвечать никто не собирался, так зачем напрягать горло?

- Хм... Девушка, - продолжил судья, нервно сгладывая, - не окажите ли дань традиции? - он кивнул на мешочек, который держал один из Стражей.

"Нет!" - вертелось на языке.

- Конечно! - улыбнулась я, в кои-то веки послушав здравый смысл.

Меня осторожно подтолкнули в сторону Стража. Мешочек оказался лёгким. Сквозь ткань кололась сушёная трава.

"Евламийский дурман", - поняла я, развязывая тесёмку.

- Шевелись! - крикнул какой-то мужчина.

Ничего не ответив, я вновь поднялась на сцену.

Судья не удостоил меня вниманием. Взгляд его блуждал по толпе, а губы что-то шептали, будто он разговаривал с невидимым собеседником.

- Да примет тебя Тьма, - прошептала я, положив небольшой листик темно-красного цвета в рот первому смертнику.

По традиции человек "из толпы" должен был "облегчить страдания". Исключения состовляли насильники, педофилы и убийцы. Впрочем, это не так важно. Человека, кстати, чаще всего выбирали противоположного заключённым пола и приятного на мордашку.

Два следующих приговоренных, казалась, и не заметили меня. Они пялились в пустоту настолько равнодушным взглядом, что казались уже мертвыми.

- Из таких рук хоть яд, - улыбнулся темноволосый. Этот парень явно не переживал насчёт собственной казни.

Я хмыкнула, двигаясь к следующему, который, наконец, нервничал. Бегал глазами по толпе, дышал тяжело, прерывисто.

"Хоть у кого-то адекватная реакция на сие действо", - невесело подумала я.

- Да примет тебя Тьма, - прошептала, вновь протянув листик.

Но мужчина вдруг упрямо сжал челюсть, а я, опустив взгляд на его руки, заметив Чары. Плетения, почти прозрачные, невидимые глазу человека. Он плел медленно, явно с трудом прорываясь сквозь подчиняющую магию.

В голубых глазах, слишком насыщенных, нечеловеческих, плескалась паника.

Тьма всколыхнулась под кожей, потекла по венам. Насмешливо. Издевательски, тонко чувствуя его желание напасть. Биться за право на жизнь до конца. Своего... или моего.

Полукровка. А маги не догодались. Спешили, или просто не обратили внимания на заостренные уши, спрятанные за копной светлых волос.

Это, кстати, наглядный повод не любить Саро. На нас магия может действовать крайне странно.

По-хорошему надо было сдать его Стражу. Мне бы он попросту не смог бы навредить, не тот уровень магии.

Но я лишь вновь ткнула листиком в сжатые губы.

- Саашии, - шепнула я, и из руки незаметно соскочил разряд. Таким, разве что немного большим, заряжали учителя свои палки.

Парень зашипел, открывая рот, а я воспользовалась моментом и таки сунула ему листик. А потом, поправив кривые нити его заклинаний (ну да, грешна, не удержалась) пошла дальше.

Заминку по-моему даже не заметили.

Когда все смертники получили по листику, я обернулась в поисках Стража, чтобы отдать мешочек.

Толпа вдруг слаженно ахнула. Я нахмурилась, не понимая в чём дело. Охают и ахают обычно после казни, а не до.

Присмотревшимь к смертникам тоже не заметила ничего криминального. Все восемь дружно живы, относительно здоровы и... Изумлены.

А проследив за их взглядом, я тоже в шоке замерла. И было от чего.

Если я любила красиво уходить, то мой бывший сокамерник - красиво появляться. Что может быть красивее появления за спиной у судьи с ножом у его, судьи, шеи?

"Показушник!" - воскликнул внутренний скепник.

"Красавчик!" - выдохнуло чувство прекрасного.

Даррен, заметив повышенное внимание, хмыкнул. Черный плащ до колен, расшитый красно-оранжевыми нитями подчеркивал фигуру, а черные же кожаные сапоги с идентичным узором вызывали приступ зависти. Выглядел он превосходно. Настолько, что хотелось толкнуть его в грязь, и сделать вид, что просто мимо проходил.

- Прошу прощения, - произнес он, второй рукой снимая цилиндр, но тут же надевая его обратно, - но, к моему великому сожалению, амулет невидимости разрядился слишком рано.

Стража у сцены встрепенулась, хотела наконец что-то предпринять, но натолкнулась на барьер, вспыхнувший оранжевым. Интересно, он был всегда, или бывший сокамерник его только поставил?

Люди на площади не сказать, что были слишком возмущены, скорее ждали представления поинтереснее.

А Даррен тем временем немного надавил на нож, и по шее судьи скатилась алая капля.

Видимо, это был какой-то знак, потому что судья вновь поднял к лицу бумажку. Бедный мужчина, то-то он такой нервный был, мой сокамерник, похоже, с самого начала "контролировал" процесс.

- По... По слову Кодекса смертный приговор должен исполняться не далее как через час после объявления, но... - он вновь запнулся, вытирая лоб уже рукой, а не платочком, - я с-сегодня добрый...

И тут Даррен отступил в сторону, выходя из-за судьи, и переместив руку. Теперь голова седовласого мужчины находилась на сгибе его локтя.

- А так как господин судья добрый, он великодушно согласился помочь мне в сегодняшнем представление! - улыбнулся парень, наклонив рыжую макушку в бок.

Горожане радостно заголосили, явно приняв все это за постановку. Впрочем, те, кто поняли, тоже не спешили остановить беспредел.

Свободной рукой парень кинул вперёд цилиндр, и тот завис возле сцены в высоте нескольких ладоней от земли.

- Готовы к шоу? - предвкушающе крикнул Фокусник, и на секунду показалось, что его синие глаза с зелёным ободком засветились.

Громче всех согласились смертники, поняв, что казнь откладывается на неопределенное время.

- Агата, зайчик мой, не поможешь? - попросил Даррен, осмотревшись. Голос его разносился по площади.

Да видит Тьма, я не убила его за "зайчика" только из-за нескольких сотен сведетелей.

- С удовольствием, - натянула улыбку, стараясь не вкладывать в слова угрозу.

Парень, загадочно улыбаясь (ну точно подлость задумал), кивнул... На центр эшафота.

- Давай, - лишь шире улыбнулся он, сильнее сжимая шею судьи, который бормотал что-то подозрительно похожее на молитвы.

Я послушно встала в центр.

Руку ощутимо кольнуло.

«Хлопни три раза», - было написано чернилами на тыльной стороне ладони.

Чувствуя себя на редкость глупо, хлопнула.

Ничего не произошло.

Я хлопнула вновь...

...И зрители затихли.

Сотни лиц, что следили за мной с жадным интересом, ожидали представления. Незнакомые, и оттого, казалось, враждебные.

Я помнила, как на этой же площаде меня чуть не забили камнями. Помню страх. Горький, тяжёлый, как дым от сигары Ферапонта. Кровь... Бордовая, почти черная.

И стоя на эшафоте, когда спина зудела от взглядов смертников, я вновь почувствовала тот страх. Он заставлял сердце биться где-то в районе горла, мешая дышать. Я задыхалась от страха... Тьма, как глупо! Бояться ведь должны меня, я тут монстр, я тут зло!

Но кровь... Призрачная, выдуманная даже. Она стекала с моих рук, падала на сцену...

«Ненастоящая», - шепнул Дар.

И наваждение рассеялось. Люди смотрела всё с тем же любопытством, но не было во взглядах агрессии.

А я вдруг разозлилась. На себя. За слабость. Увидела толпу, и распустила нюни, словно пятилетка.

«Хлопай!»

И я захлопала вновь, вскинув руки над головой.

Не прошла и минута как из-за поворота показалось что-то... непонятное. Будто повозка, но длиннее и намного меньше, словно...

- Гроб! - выдохнул за спиной смертник.

И таки да, это был образцово-показательный гроб. Коричневый, лакированный, с венком на крышке.

Вырулив из-за домов, его занесло на повороте и опасно накренило в бок, но целеустремленный предмет даже не сбавив сумасшедшую скорость, неумолимо надвигаясь на нас.

Поднялся шум, гам! Люди разбежались в стороны.

Замерев на месте, я чуть не пропустила момент, когда гробик, немысленно подпрыгнув, залетел на сцену. Залетел! Словно не деревянная коробка, а горная козочка!

- Тьма! - выдохнула, когда это... Нечто замерло возле меня.

/\/\/\

Огромное спасибо DesolateDollhouse за поддержку🙃

Спасибо SorryMay за эстетику✨

Итак, очень хотелось бы узнать, не сильно тяжёлая/нудная глава?