В каморке, что за актовым залом

Зимой день короче.

Нет, правда, Антон так думает, потому что он вроде как недолго лежит, пялясь в потолок и разглядывая причудливые тени, а уже совсем стемнело.

Антон недавно перестал прокручивать в голове воспоминания, ему больше не снятся сны - не очень понятно, хорошо это или плохо, но внутри пусто, как будто из него выкачали все счастье. Вина, горечь и обида немного заглушены; со временем стало чуточку легче. Теперь есть только тоска. Раздирающая сердце, ноющая, не отпускающая.

Антон полчаса назад принял «таблетку счастья» - от нее даже иногда жить хочется, так что он смиренно ждет хотя бы минимального прилива энергии.

- Че, опять лежишь? - дверь отворяется, и в проходе показывается Димка.

- Ты, как и всегда, весьма проницательный, - Антон не пугается внезапному приходу друга: у него для этого не осталось нервных клеток. А еще он не поворачивается, чтобы понять, кто пришел, потому что нет сил. Да и Позова он узнаёт по голосу.

- Меня твоя мама впустила, - Антон произносит безразличное «ага», а Дима грустно вздыхает, но без раздумий валится рядом с другом на кровать. Антон неохотно двигается, когда Позов толкает его в плечо. - И я не постучался, потому что кроме лежания и страдания ты ничем и не занимаешься.

- Неправда. Я подработку нашел, - поворачивая голову, Антон наконец-таки смотрит на друга. - Когда я работаю, я как будто забываю обо всем, что случилось.

- На пару часов? - Дима фыркает, но на самом деле и это уже прогресс.

- Нет.

- А ты, как и всегда, весьма болтливый, - отвечает Позов. - Лежать, конечно, очень занимательно, но у меня на тебя другие планы.

- Нет.

- Пидора ответ. И это даже не шутка, - прыскает Дима. - Вставай говорю, мы идем на вечеринку к Макару.

- Нет, - повторяет Антон. - Особенно учитывая то, какие слухи про меня ходят по школе. Спасибо, кстати, что напомнил.

- Прости-и... Но тем, что ты нигде не появляешься, ты делаешь только хуже. И к тебе не все плохо относятся, многие хотели бы увидеться с тобой, узнать, как ты.

- Верится с трудом, - вздыхает Антон. - Поз, когда я приходил к Павлу Алексеевичу за домашним заданием на прошлой неделе, какой-то одиннадцатиклассник чуть не избил меня - а я просто шел мимо и слова никому не сказал! Хорошо, что поблизости был завуч и растащил нас.

- Ладно, я понимаю, почему ты не хочешь возвращаться в школу. Но на вечеринке Макара из наших знакомых будет не так много народу... только Эд и ребята из команды КВН, которые не верят в эти слухи. И если бы ты появился там, поговорил с ними и выглядел убедительно, это сыграло бы тебе на руку, - Поз чуть привстает, чтобы лечь удобнее лицом к Антону, но задницей он садится на что-то мягкое и раздавливает это. - Фу-у! - тянет парень, на что Антон улыбается.

Антон шутит, двигается и даже работает. Удивительно, ведь первые три месяца он не мог найти в себе силы, чтобы хотя бы встать с кровати. Он совсем ничего не ел, не хотел никого видеть. Через раз ходил в школу (затем, после честного разговора, Майя и вовсе перевела его на домашнее обучение), перестал ходить на тренировки по скейтбордингу, спал сутки напролет, а если и не спал, то часами не двигаясь смотрел в одну точку и не говорил ни слова.

Конечно, теперь состояние Антона лучше - мама сводила его к врачу, теперь он принимает антидепрессанты, они помогают. Но ему все равно очень тяжело, так что юмор - всего лишь защитный механизм.

По глазам Димы Антон видит, как тот удивлен его улыбке - если задуматься, это действительно случается чуть ли не впервые за последние четыре месяца. И видимо поэтому, даже несмотря на известное Антону отвращение Димы к бардаку, тот улыбается ему в ответ. Может, встреча со старыми друзьями и привычная для него обстановка смогут его как-то растормошить и подарить еще один повод для улыбки?

- Люблю сникерсы, - оправдывается Шастун.

- Но не спать же с ними в одной кровати! - Дима вскакивает с постели, включает свет, подходит к зеркалу и в отражении видит что у него коричневое пятно от шоколада прямо на жопе. Антон улыбается еще сильнее.

- Теперь-то мы никуда не пойдем? - с надеждой в глазах вопрошает Антон.

- И не мечтай, - Позов идет к шкафу и, быстро найдя нужные вещи, кидает их Антону. - Я пойду отмою пятно, а ты собирайся.

- Ты намочишь джинсы, и у тебя на холоде отмерзнет жопа, - Шастун приводит контраргумент, привстав с постели.

- Да пусть она хоть отвалится, но на вечеринку мы пойдем, - твердо говорит Дима, взглядом указывая на одежду, которую он дал Антону. - Таблетки выпил? - уточняет Дима.

- Выпил, мамочка. Что-то еще?

- Да. Пока я отстирываю шоколад, будь добр, собери мусор. Ты вообще в курсе, что у тебя в комнате воняет чем-то протухшим?

- Командовать в гостях - моветон, - предпринимает еще одну попытку Шастун.

- Страдать хуйней и не убираться в комнате - вот что моветон. Так что собирайся. Быстро, - добавляет Дима, пытаясь испепелить Шастуна взглядом, на что Антон закатывает глаза, валится обратно на кровать и закрывает лицо подушкой, рыча в нее все свои недовольства.

~•~

♪Что-то умерло внутри,
Не вижу больше сны,
И просто хочется напиться.
Где живет любовь моя?
Прошу, спаси меня,
Чтоб спустя годы не забыться♪

Диме практически буквально приходится выталкивать Антона из дома до такси. Хорошо хоть по дороге он не пытается выпрыгнуть из машины на полном ходу - и на том спасибо.

- Шаст, будь ты меньше меня ростом и жри ты меньше сникерсов, я бы закинул тебя на плечо и донес до хаты Ильи, - возмущается Позов, когда он уже стоит у домофона, собираясь набрать номер нужной квартиры, а Антон останавливается и, запрокинув голову, смотрит на небо: пытается высмотреть в черном полотне звезды. - Ну чего ты как телега? Пошли давай!

- Арсений всегда любил звезды, - говорит Антон, закрывая глаза, пока на его лицо быстро падают снежинки и так же быстро тают.

- Ты говоришь так, будто Арсений умер, - вздыхает Дима. - Понимаю, что ты хочешь сказать «а для меня он будто бы умер», но не драматизируй.

- Я пойду на вечеринку, но только без нравоучений, - Антон усмехается, отмирает и направляется в сторону Димы.

Из подъезда выходят люди, и парни быстро шмыгают внутрь и даже успевают запрыгнуть в лифт.

- Вместо того, чтобы говорить об Арсении в прошедшем времени, можно написать ему и говорить о нем в настоящем, - бурчит Дима, нажимая кнопку нужного этажа.

- И что дальше? - фыркает Антон. - Что, если это будет еще больнее? Нужно было оборвать все сразу. И именно так я и поступил.

- Ага, конечно. Главное, что ты в это веришь, - усмехается Дима, поворачиваясь и недоверчиво глядя на Антона. - Матерь божья!

- Я принимаю антидепрессанты. Так что все наладится, - пытается оправдаться Антон, пока Позов одним движением руки поворачивает его лицо на себя.

- Шаст! - Позов рассматривает лицо Антона и теперь замечает благодаря белому свету лампы лифта большие мешки под глазами, бледность и безжизненность его лица. - Антон, сколько ты спишь?

- Поз, я же сказал: без нравоучений.

- Антон! Сколько ты спишь? Какого черта? - продолжает возмущаться Дима, повторяя вопрос. Он подходит к юноше ближе, хватает его лицо за подбородок, поворачивает в разные стороны, разглядывая его болезненный вид.

- Два-три часа в день, - признается Антон, устало вздыхая и убирая руки Поза со своего лица.

- И ты говоришь, что антидепрессанты помогают?

- Мне больше не снятся сны с ним, - поникает Антон. - Я больше не хочу спать и не могу. А еще я много работаю, потому что только так я могу отвлечься.

- Я все еще в команде Артон. Так что мое мнение: тебе нужно написать ему - я нахожу это единственным выходом. К тому же я уверен, что он страдает не меньше тебя. Так нельзя, нельзя себя мучить! И ты же понимаешь... - Позов практически готов разразиться тирадой о том, как важен сон, но двери лифта открываются, и по ту сторону стоят ребята с вечеринки. Оба парня быстро меняются в лице, делая вид, что все в порядке.

- Привет, Антон! - здороваются единственные знакомые из этой компании людей - Катя и Оксана. Они о чем-то разговаривают, смеясь, а какие-то парни поддерживают их шутки и быстро заходят за ними в лифт.

Дима хмурится, провожая Катю взглядом - ревнует. Она давно ему нравится, по ощущениям Антона - с самого сотворения мира, и столько же она не отвечает ему взаимностью.

Они быстро обмениваются приветствиями, а затем проходят в квартиру, так и не успев договорить.

- А я вот в команде Поза и Кати. Однако Поз не принимает никаких действий и продолжает смотреть, как Катька бегает то с одним, то с другим парнем, - саркастично замечает Антон.

- Ой, не начинай. Ты же знаешь, Катя в прошлом. Мне нужно двигаться дальше, - говорит Позов, когда они снимают верхнюю одежду. Дима выцепляет взглядом какую-то девушку в толпе и просит: - Я отойду ненадолго, всего на минуту, а потом мы поговорим. И давай только без глупостей, ладно?

Антон на это только безразлично пожимает плечами и проходит вглубь квартиры, надеясь найти Эда.

- Не думал, что ты придешь, - вспомнишь солнце - вот и лучик. Эд усмехается и пожимает Антону руку. - Давно тебя не видел. Хочешь выпить чего-нибудь? - Выграновский кивает на стол с бутылками.

Антон на мгновение выпадает из реальности. Он не особо-то и воспринимает, что происходит вокруг него, потому что успел отвыкнуть от всего этого: люди, шум и гам вечеринки, музыка, смех со всех сторон, разговоры знакомых - все это проносится мимо него, все как в тумане. Он не слушает и Эда, который продолжает о чем-то его спрашивать.

- Дерьмово выглядишь, - наконец констатирует Эд и машет руками перед лицом Антона, а то он как будто бы выпал из пространства и времени. - Не уверен, что ты захочешь говорить, но... Тох, что случилось?

«Со мной случился Арсений», - думает Антон.

- Долгая история... - говорит Антон, перехватывая из рук Эда стакан и быстро его выпивая. Ему нельзя алкоголь, но Антону все равно: а вдруг хотя бы ненадолго отпустит? А еще ему становится легче на душе, когда он видит Эда. С ним Антон чувствует себя в безопасности, с ним ему комфортно, и всегда так было. И сейчас между ними нет никакого напряга, даже при том, что они давно не виделись: Эд из того ранга друзей, с которыми вы можете не общаться месяцами, но знать, что вы все равно есть друг у друга, и оставаться близкими. Да и Эд один из самых понимающих людей на этом свете (после Позова, конечно), он никогда не донимает расспросами и не лезет под кожу. С ним даже хочется немного потрещать и спросить его мнение - наверное, это все антидепрессанты, которые наконец подействовали. - Расскажу подробнее, когда перестанет болеть. Но если вкратце, то я стою перед выбором: продолжать мучиться дальше или написать человеку, с которым порвал, и все равно мучиться, но уже с ним.

- Эй! - ошарашенно возмущается Эд, принимая свой стакан обратно из рук Антона и заглядывая внутрь - он пуст. Эд чуть ему пальцем у виска не крутит, удивляясь внезапному порыву напиться. - А почему ты вообще мучаешься? Это какие-то токсичные отношения?

- Нет, - отвечает Антон, а затем, немного подумав, добавляет: - Не совсем.

- Если ваши отношения приносят только мучения, нахуй оно надо? - друг поворачивается к столику с напитками и быстро мешает себе отвертку.

- Мы хотели быть вместе... - Антон думает, как бы обозначить их отношения с Арсением, но чтобы Эд не догадался, что Антон говорит о Попове. Впрочем, у Эда проницательность и сообразительность все равно развиты на уровне тумбочки. - Но в силу обстоятельств мы не можем. Точнее, эти обстоятельства выше меня, и я решил, что нам нужно расстаться.

- А она хотела расстаться? - отлично, Эд думает, что Антон говорит о девушке.

- Нет.

- То есть она была готова преодолевать эти обстоятельства, а ты слился? - удивленно поднимая брови, спрашивает Эд. - Ну ты и козел. Может, ты не так уж и хотел быть с ней вместе?

- Спасибо за поддержку, - закатывает глаза Антон. - Хотел. Но все очень непросто. Мне кажется, в этих обстоятельствах мы будем держать друг друга словно на привязи, не начнем новую жизнь... потому что она хочет от жизни одного, а я - другого. И я ее... отпустил. Не стал удерживать возле себя. Решил, что только так мы перестанем приносить друг другу столько боли.

- Благородно. Но и без нее тебе больно? - догадывается Выграновский, поддерживающе хлопая Антона по плечу. - Бро, это хуйня какая-то.

- Спасибо, я знаю, - усмехается Антон.

- Можно же пойти на компромисс? - предлагает Эд. - Найти какое-нибудь решение? Неужели совсем ничего нельзя сделать? Мне всегда казалось, что ради любви люди способны на многое. И да, тебе кажется, что это говно, но попытаться-то можно. Лучше сделать и жалеть.

- Звучит философски, - хмыкает Шастун.

- Решайся, - пожимает плечами Эд, улыбнувшись, а затем к нему подходит симпатичный блондин, который представляется Егором, и друг сообщает, что отойдет с ним ненадолго.

Ну вот, Антона все кинули. Один он чувствует себя здесь не очень-то и комфортно.

Шастун выдыхает, опираясь на стену. Сейчас единственным правильным вариантом ему кажется хорошенько надраться, немного побыть с Димой, а затем уехать домой и наконец-таки хорошо выспаться впервые за пару недель. Именно такому плану Антон решает следовать - он быстро мешает себе немного водки с соком и пропускает еще один стаканчик.

- Шастун, где пропадал? - сзади раздаются веселые голоса Журавлева, Макарова и Матвиенко. Они все пожимают ему руку, улыбаясь, и только Сережа смотрит на него озадаченно. - Мы уж думали, что ты вместе с Арсением слинял в... куда он там слинял?

- В Москву, - отвечает Матвиенко Макару, исподлобья глядя на Антона.

- И че, как он там в Москве своей, кстати? - пьяно спрашивает у Сережи Журавлев, посмеиваясь.

- Это лучше у Антона спросить, они с ним ближе общались, - язвительно замечает Матвиенко, - правда же?

Антон хмыкает, стыдливо отводя взгляд. Будто и без того он не чувствовал эту вину, стыд и замешательство. Будто это не его оставили, будто не у него разбито сердце, будто ему сейчас легче. Разве Сережа имеет право так говорить?

Антона слова Сережи очень цепляют, маска спокойствия слетает моментально. Ему вдруг становится так обидно от этой правды-матки, которую режет Сережа, что все внутренности холодеют и резко кружится голова. Антон так долго держал все эмоции в себе - все эти четыре месяца он почему-то почти не плакал, - что сейчас он еле как сдерживает слезы. Он опускает голову, устало трет глаза, и единственный вопрос, который бьется у него в голове набатом: «Мне будет лучше одному или с тобой?»

- Простите, я перепил. Что-то меня мутит, - наигранно улыбается Антон и быстро направляется к туалету, потому что больше не может сдерживать слез.

Вдогонку он слышит, как Макаров спрашивает у друзей: «Ты видел его, когда заговорили о Попове? Может, он и правда педик?» Наверное, Антона выдало его вдруг изменившееся и побледневшее при упоминании Арсения лицо - впрочем, сейчас его это мало волнует.

Когда Антон запирается в туалете, его и правда тянет блевать - наверное, из-за вдруг переполнивших в один миг чувств и стресса, потому что выпил-то он немного. Он склоняется над туалетом, загнанно дыша, но у него так и не получается освободить желудок, чтобы стало легче.

Он валится на пол, спиной опираясь о стенку ванны. Становится вдруг невыносимо больно, как будто сердце из груди вырвали, и горячие слезы брызгают из глаз.

Руки трясутся; он сжимает ими волосы на затылке, стараясь сделать физическую боль выше душевной, но не помогает. Сердце бьется так, будто того и гляди правда выпрыгнет из грудины - Антон был бы даже рад, и сам бы после растоптал его, лишь бы не болело.

Он не может перестать рыдать. Складываясь пополам и прикрывая рот, Антон старается не издавать ни звука, хотя на самом деле хочется кричать во все горло о том, как ему невыносимо остаться без Арса. Когда Арсений уехал, его мир как будто остановился.

Казалось, стало чуточку проще. Но теперь, когда он столкнулся с живым напоминанием об Арсении, Антон не уверен, что это чувство когда-либо пройдет. Потому что их друзья, вечеринки, школа, скейтпарк, футбольная площадка, его квартира - да весь город, куда не ступи, - все напоминает об Арсении.

На самом деле, он сам - самое большое напоминание об Арсении. Как ему убежать от этого?

Никак. Никак от этого не убежать. У Антона есть два варианта развития событий: забыть Арсения или быть с ним, постоянно пытаясь преодолеть расстояние и разлуку.

У Антона до сих пор не надеты эти самые розовые очки. Он убежден, что отношения на расстоянии - это неправильно, что это не продлится долго, что нужно отпустить все, что было, чтобы жить дальше. И Антон пытался, правда пытался все эти четыре месяца забыть Арсения. Но у него не получается, а в последнее время он только и думает о том, что Арсению тоже тяжело переживать это и какую боль Антон ему причинил.

От этого все становится сложнее. Перематывая раз за разом в голове ту осеннюю ночь, в которую Арсений ходил из стороны в сторону, нервно курил сигареты, с надеждой смотрел по сторонам и раз за разом набирал его номер, Антону кажется, что кто-то расстреливает его сердце из пулемета - каждый последующий выстрел-воспоминание приближает его капитуляцию.

И этот момент, наконец, настает.

Антон больше не хочет жить дальше так, у него больше не осталось воли. У него вдруг опускаются руки; он не может больше с этим бороться, а совет его друзей вдруг кажется единственно верным.

Дрожащими руками он еле как разблокирует телефон, не с первого раза попадает по иконке Инстаграма, а вбить в поисковую строку приложения один несложный ник становится настоящим квестом, но он справляется. Слезы продолжают течь по щекам, несмотря на улыбку, которая появляется на его лице, когда он смотрит на все фотографии Арсения.

У него совсем немного новых фотографий за то время, что Антон не позволял себе заходить в его профиль, но и этого хватает, чтобы получить свою дозу серотонина - как будто зависимый словил долгожданный кайф. Хватаясь за сердце в попытке унять его бешеное биение, Антон даже смеется, находя новые забавные фото Арсения с какой-то сельской фотосессии.

По телу пробегает табун мурашек от радости вновь видеть Арсения. Антон на мгновение чувствует себя вновь счастливым - по ощущениям за спиной будто бы вырастают крылья. Миллиарды бабочек в животе в момент воскресают, мир приобретает краски, а выброс адреналина вдруг распутывает внутри клубок из вины и обиды.

Антон чувствует себя живым.

Ладони потеют, внутренности приятно скручивает от предвкушения, улыбка расцветает на лице, а выработанного серотонина хватает, чтобы на волне обретенной храбрости не сомневаться и написать Арсению.

Антон решителен как никогда. Слезы уже текут не от горя, а от радости. Он не знает, как Арсений отреагирует, захочет ли общаться, но он говорит себе, что сделает все, чтобы исправить то, что сделал.

Закрыв Инстаграм, он заходит во ВКонтакте, чтобы написать сообщение там, но видит, что Арсений давно не был в сети. Поэтому он возвращается в Инстаграм, решив написать ему в директ - так сообщение будет прочитано быстрее. Однако, обновив ленту, он замечает у Арса новое фото. На фотографии его приобнимает какой-то симпатичный парень, они улыбаются, и по настроению фото кажется, будто они довольно близки. Антон рассматривает фотографию внимательнее, его взгляд останавливается на улыбке Арса, и она настоящая - уж Антон-то знает, как она выглядит.

Собственная улыбка стирается с лица Антона, сердце ухает вниз, мир замирает: Позов ошибся, да и он сам тоже. Потому что Арсений не выглядит как человек, который грустит. На этом фото он вроде как счастлив.

Кажется, этот парень рядом делает его жизнь лучше. Антон понимает: теперь он не имеет права вновь ворваться в его жизнь и испортить все то, что Арсений уже успел построить. Особенно после того, как Антон сам же его и оставил.

И это все - финиш. Весь мир погружается во тьму.

Антон осознает: он все сделал правильно. Ведь он бы, наверное, так не смог: не смог бы сделать Арса счастливым. Теперь у Арсения началась новая жизнь, где, если подумать, не было бы места Антону. Антон бы только тянул его назад.

Арсений, похоже, снял розовые очки, он не страдает по Антону, он идет дальше. Арсению не больно, он забыл Антона и ту холодную ночь. Так может, все, что ни делается, все к лучшему?

Антон шумно выдыхает, запрокинув голову на стенку ванны, блокирует телефон и смотрит в одну точку. Сердце постепенно умеряет ритм. Он говорит себе: он справится, его сердце больше не будет болеть об Арсении, он сможет жить без него. Арсений же продолжает жить дальше, его мир не остановился после того, как Антон не пришел его проводить, вселенная не сузилась до пределов разлуки и их подростковой драмы. А Антон за эти месяцы потерялся в Арсении и уже не вспомнит, когда он стал его тенью - чувства сожрали Антона, забрали его жизнь. Разве имеет смысл тосковать по тому, чего уже никогда не вернуть и что тебя разрушает? Что делает тебя в глазах людей неправильным, отвратительным, сломанным?

Нельзя так зависеть от другого человека, а любовь не должна быть такой всепоглощающей. Тем более когда больше это никому не нужно. Больше ничего из этого не имеет значения.

Антон не винит Арса: разве есть какой-то строго установленный срок, после которого можно перестать горевать и продолжать жить дальше? Разве можно винить человека в том, что он счастлив без тебя? Тем более учитывая то, что это Антон оставил его. Глупо было надеяться на то, что Арсений будет сидеть и ждать его, и что он вообще сможет его простить. И Антон даже не ревнует. Правда, не ревнует: у него внутри что-то оборвалось - наверное, это умерла его глупая надежда. Так что все, что ему остается, это окончательно похоронить ее.

Антон больше не будет бороться, потому что бороться уже не за что. Это выбор Арсения, Антон уважает это. Он не злится: искренне хочет, чтобы у Арсения все сложилось хорошо, но уже без него. Надеется только, что и Арсений сможет принять то, что Антон выбрал той ночью не провожать его.

Антон знает, что такое будет тяжело забыть, но он попытается научиться жить с этим. Потому что, как говорил Огастус Уотерс, мир - не фабрика по исполнению желаний: не всегда люди, которые любят друг друга, могут быть вместе. Антон принимает и это.

Он замирает, как будто кто-то переключил тумблер. Сердце отбивает умеренный ритм, слезы резко перестают течь, лицо не выражает ни единой эмоции, а внутри пусто: все эмоции - и хорошие, и плохие - куда-то уходят, испаряются моментально. Что-то перемыкает внутри, больше нет того внезапного счастья, но нет и боли - словно кто-то вколол ему морфий и погрузил в сон. Внутри все замерзает, за мгновение покрывается толстой коркой льда. Антон вдруг может вдохнуть полной грудью.

Он поднимается на ноги, отряхиваясь, и вытирает еще не высохшие слезы с лица рукавом толстовки. Выходя из ванной комнаты, он сталкивается с Димой, который проходит мимо с озадаченным лицом.

- Антон, я везде тебя ищу! Я же сказал: без глупостей! Где ты был? - Позов быстро бросается к другу. Видя его опухшие глаза и покрасневший нос, он меняется в лице. - Прости, зря я тебя сюда притащил... Что случилось?

- Ничего, - безразлично и безэмоционально бросает Антон, проходя мимо друга и задевая его плечом, и двигается в сторону выхода. - Теперь я в порядке.

~•~

Антону кажется, словно он находится под водой, словно из-под толстой корки льда не выбраться и воздуха не хватает. Чьи-то голоса эхом гуляют в его голове, в ушах отдаются крики. Реальность смазывается, а его сознание всецело находится во снах. Ему снится недавний концерт КВН, прошедшие каникулы в кругу семьи, посиделки с друзьями и, конечно же, Арсений - спектакль, его объятия, разговоры, прикосновения, какие-то моменты из их общего прошлого, и снов так много, что они переплетаются между собой.

С Антоном происходит странная вещь: он на подсознательном уровне понимает, что это все - неправда, что он уже все это видел, но как проснуться - не знает. Однако он не осознает, что иногда его все-таки выбрасывает наружу, в реальность - головой он приложился знатно.

Впервые Антон приходит в себя через час после падения, уже в больнице, чувствуя очень сильную головную боль. Он блюет, бегло оглядывается вокруг - врачи, белые стены, бинты, - но ничего не может понять и обратно проваливается в сон. В следующий раз он оказывается уже в палате и еле как размыкает глаза, чувствуя ужасное жжение. Боль в голове жуткая, но она отступает на второй план, когда Антон видит перед собой Арсения. Тот сидит на стуле возле его кровати, положив голову на сложенные на его подушке руки.

В палате темно, потому что уже давно за полночь, и лицо Арсения в неярком свете одной работающей лампы над кроватью умиротворенное и спокойное. Он спит совсем рядом, и Антон позволяет себе поразглядывать его.

Ему тяжело оценивать чью-то красоту, но Арсений для него - самый красивый человек на планете. Антон только и думает, зарываясь в темные волосы носом и вдыхая аромат клубничного шампуня: «Это нормально, что спустя столько времени у меня до сих пор бабочки в животе?»

Когда он немного отодвигается, чтобы лечь удобнее, Арс хмурится, его ресницы подрагивают, и даже сквозь пелену сна он выглядит обеспокоенным, словно боится, что Антон не рядом, что он куда-то уходит. На это Шастун улыбается, трясущейся рукой сильнее сжимает его руку и придвигается ближе, целуя в нахмуренный лоб. И тогда Арсений успокаивается.

Вопросов в голове ноль, ведь Антон думает, что все еще спит и что это все - проекция его больного мозга. И даже боль не так донимает, потому что горячее дыхание Арсения на щеке действует на него, как снотворное. Поэтому он вновь засыпает.

~•~

- Проснулся? - матрас прогибается под чужим весом.

Антон с трудом разлепляет глаза, и свет ему невыносим. Он щурится и все-таки различает перед собой маму.

- Ты нас всех ужасно напугал, - говорит Майя, беря сына за руку.

- Что?

Голова трещит, как после сильнейшего похмелья, и Антон не сразу может понять, что он оказался в больнице - это сравнимо с десятью такими похмельями! Башку ведет даже лежа, подташнивает, и он хочет успокаивающе накрыть ладошку мамы своей ладонью, но у него ничего не получается.

- Это еще что? - он переводит взгляд на свою перебинтованную левую руку, а затем видит иголку в вене. Он прослеживает глазами за трубкой и понимает, что это капельница.

- Что ты помнишь?

- Ну, я на соревнования собирался, - напрягает мозги юноша, силясь вспомнить, но у него не выходит. Благо, что работающих извилин все же хватает, чтобы сложить два плюс два и выдвинуть самое логичное предположение. - Я что, упал со скейта?

Женщина немного отстраняется, тянется до тумбочки, берет папку и что-то пишет - ее сын для нее теперь пациент, Майя работает здесь, в отделении неврологии.

- Кратковременная потеря памяти, - констатирует она. - Не переживай, скоро память должна вернуться. У тебя тяжелое сотрясение мозга и была глубокая рана на голове, ее зашили. По всему телу гематомы и небольшие царапины, а на левой руке ушиб, так что не перенапрягай ее. Повезло еще, что не сломал ничего.

- Не люблю больницы, - вздыхает Антон, раздражаясь, а по голове словно кто-то стучит молотком.

- Мы присмотрим за тобой пару недель. Может, меньше, если ты будешь хорошо восстанавливаться.

- Наконец-то проведем больше времени вместе, - фырчит парень и пытается выдернуть иголку из вены, но у него не выходит.

- Не трогай, - мама убирает его руку от капельницы и виновато поджимает губы в ответ на его слова.

Антон прикрывает глаза и старается дышать размеренно. Почему-то все, что его волнует - это позор, который видел Арсений. Он ведь любил наблюдать, как Антон катал, смотрел с восхищением и обожанием в глазах и всегда его хвалил. А теперь что? Он упал! Не помнит как, еще и сотрясение себе заработал - теперь у него в голове каша буквально.

Ему стыдно; у него ведь никогда раньше не было таких казусов, на скейте он всегда катался уверенно и не боялся упасть, даже защиту не надевал. Этот факт его вдруг резко злит, но юноша осекает себя: мама здесь не виновата, срываться на нее не надо.

- Извини, - все же говорит Антон, выныривая из своих переживаний, когда смотрит на маму.

- Ничего... то есть, нет, ты прав. Это ты извини, - несмело улыбается женщина и подходит к капельнице. - Это снотворное: у людей с сотрясением мозга часто бывают нарушения сна, а спать им нужно больше, чтобы восстановиться. И еще медсестра принесла тебе таблетки обезболивающего. Выпей, и станет легче, поспишь еще.

- Так и... - Антон протирает глаза не ушибленной рукой и пытается привстать, но ловит вертолеты и падает обратно на подушку. - Когда я приду в норму? - он неопределенно машет рукой, намекая на жуткую головную боль и головокружение.

- Антон, ты должен уяснить: сотрясение головного мозга такой степени - это очень серьезно и непросто, ты должен беречь себя. После выписки ты будешь пить обезболивающее, потому что головная боль еще будет сохраняться какое-то время, курс витаминов пропьешь. Если будут нарушения сна, ты и дальше будешь принимать снотворное, но вообще, вектор твоего лечения зависит от того, как быстро твой организм пойдет на поправку, - Майя помогает Антону привстать, дает ему таблетки и воду. - Год все равно придется наблюдаться у невролога. И после стационарного лечения будет еще и амбулаторное, так что после выписки из больницы ты будешь как минимум месяц дома сидеть.

- Сколько? - удивляется парень, чуть не подавившись водой. - Мне экзамены сдавать через четыре месяца!

- Тебе нельзя напрягать мозги. Даже читать нельзя, в телефоне сидеть, телевизор смотреть тоже, иначе есть вероятность заработать осложнения.

- И чем я должен заниматься? - Антон хватается за виски, надеясь, что это поможет. Но при такой травме спасение только в обезболе, так что он все же принимает лекарство.

- У тебя, скорее всего, останется множество симптомов, так что поверь: ты ничего из этого и не захочешь, а учиться не сможешь. Тебе нужен покой и сон, ты должен отдыхать и набираться сил, - объясняет врач и укладывает сына. Она укрывает юношу одеялом плотнее и подтыкает его, чтобы было тепло, - совсем как в детстве - и целует в щеку. - В обед принесут овощной суп, поешь хоть немного, а в час я отведу тебя на рентген и перевязку, - Майя смотрит на часы: время девять утра. - Ты когда проснулся? Застал, как Арсений уходил? Я выгоняла его домой в шесть, но он сопротивлялся.

- Арсений был здесь? - Антон привстает, не замечая боли и головокружения, и удивленно и оживленно смотрит на маму, портя свое гнездышко, над коим старалась женщина.

- Да. Весь день вчера просидел в больнице, к тебе рвался в палату. Мы не пускали, потому что тебе покой нужен был. Но он неуемный, уходить не собирался, - улыбается Майя, когда видит, что на болезненно бледном лице сына расцветает румянец, а глаза блестят, стоит ей заговорить об Арсении. - Он очень просил увидеть тебя и обещал, что не будет тревожить твой сон, так что я пустила его, и он всю ночь у кровати твоей просидел, только в три ночи отходил ко мне чай попить в ординаторскую. Я его еле оттащила от тебя, честное слово! А в шесть я стала его выгонять, потому что он толком ничего не ел и устал очень, а еще учеба началась. Да и если узнал бы кто, было бы нехорошо. Ладно хоть, что соседа по палате твоего вчера выписали.

Антон, довольный как кот, объевшийся сметаны, аккуратно ложится на подушку: ему не приснилось, Арсений был здесь и сидел возле него всю ночь. А это больше, чем он мог пожелать.

~•~

- Только недолго! Ему нужен покой, - просит Майя, закрывая за собой дверь.

Антон, лежа на кровати, оборачивается на дверь, чтобы узнать, кто к нему пришел. Он посетителей вроде как не ждал, да и откуда бы узнал? Телефон мама так и не отдала, даже не разрешает отвечать на звонки.

Он промаргивается несколько раз, потому что перед глазами словно мошки мельтешат, и видит, что к нему пришли друзья. Он улыбается, ведь рад этой встрече: весь день в больнице это анализы, таблетки, капельницы, невкусная еда (благо, что и аппетита особо нет), жуткая головная боль, головокружение, тремор, но что самое ужасное - полнейшая скука. У него даже соседа нет, а мама часто заходить не может, и ему ничем толком заниматься нельзя - тоска зеленая. А это пошли всего лишь вторые сутки!

Ирка, правда, забегала парой часов ранее. Ее болтовня была очень кстати и скрасила Антоново жуткое одиночество.

- Привет! - первым Антон замечает Диму, поправляющего белый халат на своих плечах и быстро идущего к нему. - Шаст, ты нас всех так напугал!

- Я и сам испугался, - отшучивается он, садясь на кровати, и принимает объятия друга.

- Все произошло так быстро, вряд ли бы ты успел!

Следом за Позовым заходят Катя, Эд и Арсений: Димка и Выграновский берут стулья и садятся возле больного, а Арс и Добрачева располагаются на пустующей соседней кровати.

Антон пожимает руку Эда, но быстро переключает свое внимание на Арсения, который улыбается ему. И улыбка эта такая мягкая и нежная, и глаза у него блестят.

- Завтра придут Макар, Журавль, Серый и Оксана. Майя Владимировна по группам нас разделила для посещений, да и сегодня еле как впустила, - говорит Позов, ставя на тумбочку пакет с гостинцами для больного. Он смотрит на перевязанную голову друга и вздыхает. - Получила твоя тупая башка! Тысячу раз тебе говорил: купи ты уже новую защиту!

- Шастун, ты че? - подхватывает Выграновский. - Ты бедняк, что ли? Ты, типа, самый богатый из нас.

- Да не бедняк он! А просто еблан, - отвечает ему Дима.

- Эй! - пытается возмутиться Антон. - Ну никогда же прежде ничего подобного не случалось, я и подумал, что мне хватит старой экипировки... В моей программе даже не было никаких сложных трюков, - оправдывается парень, пожимая плечами. Он чувствует, что боль в голове становится сильнее, так что он тянется до бутылки с водой и таблеток.

- Как же так получилось? - взволнованно спрашивает Катя.

- Я не помню толком, что произошло. Но мама говорит, что память должна скоро вернуться, - задумчиво чешет лоб Шастун, запивая лекарство водой. - Наверное, я просто ошибся в каком-то элементе трюка, не знаю. Такое случается, а я переоценил свои возможности. Мне ужасно стыдно.

- Ну теперь-то с твоим тяжелым сотрясом ты не скоро это повторишь, - усмехается Эд. - Тетя Майя сказала, что ты дома будешь сидеть месяц, если не больше.

- Да. И мне нельзя ничего делать, так что я буду двадцать четыре на семь ждать вас, чтобы вы скрасили мое одиночество, - подмигивает Антон друзьям. - Как первый день в школе?

Они еще полчаса болтают о всяком, и головная боль Антона становится менее яркой, потому что он отвлекается и забывается, да и таблетка начинает действовать. Он просит, чтобы команда начинала репетиции по КВНу и писала новые шутки, ведь первая игра уже через два месяца. А Антон подтянется позже, сразу, как поправится, и на больничном будет писать материал и передавать его ребятам.

Из-за травмы у него все планы коту под хвост. Опять оттягивать расставание с Ириной, потому что он уверен, что от тяжелого разговора его голова будет готова взорваться, а это сейчас очень некстати, и вообще ему нельзя эмоционально перенапрягаться. Еще у Антона скоро соревнования по футболу с гимназией, которую он как капитан обещал разгромить, да и репетировать с командой КВН надо. Хорошо хоть, что он успел доделать все проекты по работе, и дедлайны не горят.

- Арс, ты идешь? - после того, как все начинают собираться, вопрошает Выграновский. Он вешает на плечи рюкзак и направляется к выходу. Арсений же даже не сдвинулся с места, давая понять, что он намерен остаться.

- Я еще недолго побуду с Антоном. Можешь не ждать, - отвечают Эду.

- Ладно, - Эд недобро хмурится, но больше ничего не говорит и выходит из палаты вслед за Катей.

- Мы все переживали, но он чуть с ума там не сошел. Когда он увидел на рампе кровь, его, по-моему, вместе с тобой откачивали, - тихо говорит ему Дима. - Мы ушли из больницы, а он остался. В школу сегодня не ходил - Арсений-то, и уроки прогулял. И еще он спрашивал про тебя постоянно в новогодние каникулы, искал тебя, все уши мне прожужжал. Кажется, Арсений все еще к тебе неравнодушен. Очень неравнодушен.

- Спасибо за информацию, мы обязательно будем с этим что-то делать, - улыбается Антон, вставая с места и обнимая Диму на прощание. Друг выходит, и они с Арсением остаются наедине.

В палате устанавливается тишина - только из коридора доносится шум медперсонала и посещающих больных. Арсений нерешительно поднимается с соседней кровати и заглядывает Антону в глаза.

Они улыбаются друг другу, и Антону очень хочется подойти к Арсению, чтобы обнять его, но голову ведет, и он пошатывается на месте.

- Воробей, - цокает Попов, быстро подходя к Антону и хватая его.

- Все нормально, - отмахивается он, вставая, как по струночке, и держится за Арсовы плечи, за белоснежный халат, продолжая улыбаться. - Скажите, доктор, жить буду?

- А смысл? - отшучивается Арсений, но, ощущая подрагивающие пальцы на своих плечах, вмиг становится серьезным. - Не буду ничего говорить - ни как я испугался, ни какой ты идиот, что не удосужился не то, что купить новую защиту, а хотя бы проверить старую. Но только потому, что тебе волноваться лишний раз нельзя, - Антон склоняет голову вбок и сильнее хватается за Арсовы плечи: ему такое внимание лестно. У него приятно скручивает живот от близости Арсения и от мысли, что вчера тот так сильно за него переживал, что остался на всю ночь караулить его состояние. - И за что тебе «ужасно стыдно»?

- За то, что заставил всех понервничать. Да и я всегда отлично катался, всегда все было хорошо, а тут я все запорол. Говно говяное, - признается Антон, стирая улыбку с лица. - Ты так любил смотреть, как я катал, а получилось, что...

- Боже, - прерывает его Арсений, - какая чушь! Последние сутки я думал только о том, чтобы с тобой все было хорошо. Я так испугался, что могу тебя потерять! Я очень сильно переживал за твое здоровье, вся моя вселенная сократилась до масштабов одной больницы! А когда тетя Майя сказала мне про то, что у тебя тяжелое сотрясение, я погуглил и узнал, что на этом фоне может быть амнезия. Я накрутил себя, конечно же, - Антон усмехается, - и от мысли, что ты можешь забыть меня и все, что между нами было, мне словно пелена застила глаза. Все остальное стало неважно, - Арсений аккуратно проводит пальцем по царапине на щеке Антона и поправляет его пшеничного цвета челку, что выбивается из-под повязки на голове. - Тебе не за что стыдиться передо мной, потому что никто от этого не застрахован, тем более в скейтбординге, - успокаивает парень. - А ты, говно говяное, - дразнит он, - даже о защите не побеспокоился.

- Ой, все, - закатывает глаза Шастун, пытаясь разглядеть кашу из своих мозгов, а Арсений усмехается, нежно проводя подушечками пальцев по его синяку на скуле. Антон неуверенно переводит взгляд в сторону Арсения, боясь задать вопрос. - Ты вчера остался, - вместо этого констатирует он.

Арсений смотрит Антону в глаза, улыбается уголком губ и кивает.

- Конечно, я ведь чуть не поседел в свои семнадцать, - он целует его в щеку, словно пытается залечить небольшую царапинку.

Сердце Антона замирает, а ведь Арсений говорил, что не будет его нервировать.

- А сегодня, - начинает Шастун, и в горле пересыхает, - сегодня ты останешься?

Арсений отводит взгляд, вздыхая и собираясь с мыслями, но ничего не отвечает. А затем он Антона целует.

Антон знает: они не будут обсуждать это завтра, и Арсений этим поцелуем ничего не обещает, но он кажется спасением и самой нужной вещью на этой планете. В нем так много: и любовь, и нежность, смешанные с жутким волнением и отчаянием. В нем перемешаны недосказанность, страхи и обиды, расстояние и время, а еще то чувство, когда ты все же понимаешь, что даже при всем этом возможность быть рядом с человеком - это все, что тебе нужно. Это - глоток свежего воздуха, облегчение, что все обошлось, и та близость, в которой они оба так нуждаются.

Арсений притягивает ближе, аккуратно держит юношу за талию, а Антон так и продолжает держаться за плечи парня и пытается со всей своей нежностью ответить на поцелуй.

Арсений словно говорит: «Конечно, останусь. Как же я тебя оставлю?»

Антон отвечает: «Ни за что не оставляй».

~•~

На удивление, время в больнице пролетает незаметно: Антон много спит, слушает аудиокниги. Его как можно чаще стараются навещать друзья, папа и Лера с маленьким Артуром, а сосед по палате, Рома, поступивший спустя несколько дней после Антона с такой же травмой мозга, оказывается интересным собеседником. К тому же к нему частенько приходит Арсений (оставаться на ночь он уже не может из-за соседа по палате), и они много болтают, гуляют по прибольничной территории, когда головокружения за Антоном не замечается. Втроем с Ромой они играют в карты и прикалываются над медсестрами.

Однажды к Антону в больницу приходит Сережа Лазарев, и они наконец-таки выясняют свои отношения: до Нового года они делали вид, что не замечают друг друга, а после были каникулы, так что разговор между ними все никак не мог состояться.

Антон предлагает Сереже остаться друзьями, - скорее просто из вежливости, потому что он и сам не верит в то, что говорит, - и юноша, конечно же, от этого предложения отказывается. Он не злится, только желает ему, чтобы Антон побыстрее закончил всю эту катавасию и был счастлив - то есть был с Арсением.

Разговор скомканный и вынужденный, но Антону на душе становится легче, и на том спасибо. Он надеется, что спустя время они все для себя поймут, извлекут урок и честно поговорят друг с другом.

Хотя Антону кажется, что один гештальт наконец-таки закрыт и точка в отношениях с Сережей поставлена, у него после этого разговора весь вечер болит голова, и даже обезболивающие средства не могут ему помочь. Его снова начинает грызть вина за все, что он сделал, и, хотя он и понимает, что толком перед Сережей он не виноват, он представить себе не может, как тому будет тяжело учиться еще полгода с человеком, в которого он безответно влюблен.

Спустя полторы недели Антона выписывают из больницы, потому что его выздоровление идет полным ходом: он строго соблюдает все предписания врача и хочет как можно скорее попасть домой. Ему снимают швы и бинты, синяки и отеки сходят, раны затягиваются. Симптомы сотрясения уходят: память возвращается, и остаются только головная боль и нарушения сна, которые очень просто ослабляются препаратами.

Весь следующий месяц амбулаторного лечения Антон занимается практически тем же самым, чем и в больнице. Дома, конечно, еда вкуснее, постель мягче, не воняет лекарствами и время посещения - двадцать четыре часа, но все равно скучновато.

Он чувствует себя прекрасно, кроме иногда накатывающей головной боли, и хочет вернуться в школу, банально поиграть в плойку, почитать книгу, но мама не разрешает и продолжает объяснять это возможными осложнениями. Антону ничего не остается, так что он прослушивает кучу аудиокниг за это время, начинает рисовать (получается плохо, но от тоски зеленой и не таким займешься) и даже учит непослушную белобрысую жопу по имени Пушистик некоторым командам. Мама же на недельку берет отпуск, чтобы развлекать сына и ухаживать за ним. Когда его состояние становится еще лучше, Антон ходит в гости к отцу и маленькому брату, чтобы повозиться с ним, а папа, когда у него выдается свободное время, везет его за город. Антон садится на водительское кресло, ездит там, где нет людей и машин, а отец, сидя рядом на пассажирском кресле, направляет его, рассказывает обо всех тонкостях и учит правилам дорожного движения. Такие вылазки они производят с момента, как Шастуну-младшему стукнуло четырнадцать, так что Антон уже хорошо ездит и неплохо шарит в ПДД - ему будет очень просто сдать на права, потому что за его плечами такая практика и он разбирается практически во всем, что касается автомобилей.

Потихоньку Антон начинает внедряться в учебный процесс: по часу, по два в день он делает домашнюю работу, читает материалы к ЕГЭ, но сильно старается не перенапрягаться. Он может позволить себе посмотреть фильм, прочитать пару глав книжки и, о боже, наконец-таки покурить!

По сути, большую часть времени Антон все же проводит один. Друзья приходят, как могут, потому что у них учеба и внеклассные занятия, Ирина тоже часто бывает занята, потому что она получила новую роль в спектакле Арсения, который тот готовит к концерту к концу года, да и ведет она себя странно, словно к Антону охладела. И ему вроде как это и на руку, но объясняться придется все равно - тяжелого разговора не избежать. И Антон чувствует, что это произойдет совсем скоро.

У Арса тоже много дел, но все же он старается к Шастунам заглядывать. Он вечно усталый, загруженный и грустный, и Антон старается создать непринужденную обстановку, когда он приходит в гости: они не говорят о школе, о его отце, о куче дел, что Арсений взвалил на свои плечи, не сильно зацикливаются на подготовке к ЕГЭ. В ответ Арс благодарно улыбается и навещает его чаще, и это все, что Антону сейчас нужно.

Они вместе готовят ужины, разговаривают на отвлеченные темы, смотрят тупые комедии или ромкомы, чтобы расслабиться, курят на балконе; Арсений читает Антону свои сочинения и эссе по литературе, которую он собрался сдавать, и, хоть Шастун и ни черта в этом не смыслит, он заслушивается и кивает. Они ходят гулять, потому что все еще больному Антону свежий воздух очень полезен, а однажды, когда у него болит голова, Арсений читает ему книгу, чтобы тот поскорее заснул - с его диагнозом это самый действенный метод. И в момент, когда Арсению кажется, что Антон уже спит, он совсем не по-дружески, со всей своей нежностью и заботой прижимается губами к его лбу.

Еще случается, что Арсений все же остается в квартире Шастунов на ночь, несмотря на то, что его отец в командировке и его собственная квартира пустует. Он прижимается к Антонову горячему телу рядом, вдыхая запах его кожи и утыкаясь носом в лопатки; чересчур заботится - поначалу, сразу после выписки из больницы, он был готов его буквально на руках носить, а то мало ли что - и кидает тоскливые взгляды на Антона, когда думает, что тот не видит. Усердно объясняет профиль по математике, потому что и сам его сдает (отец все еще лелеет мечты о том, что он станет экономистом), и касается больше, чем нужно. А Антон не против помощи, заботы и ласки, потому что чувствует, что Арсений открывается ему и отвечает. Антон и сам любит по ночам обвивать руками и ногами любимое тело рядом, а просыпаясь, наблюдать, как Арс собирается в школу, и получать со смешком на губах: «Спи больше, Птичка, тебе это нужно». Он обожает ощущать на коже мурашки, когда ему на ухо шепчут, что квадрат гипотенузы равен сумме квадратов катетов, и делать вид, что не может встать или что у него кружится голова, лишь бы получить еще одно такое нужное прикосновение.

Эти редкие моменты выбиваются из рамок их привычного совместного времяпрепровождения: ведь в большинстве своем их общение больше похоже на общение друзей. Они больше не целуются, не говорят о чувствах, избегают тему Эда и Ирины и того поцелуя, потому что им обоим понятно, что он значил: Арсений - решается, распутывает клубок из собственных чувств, а Антон просто ждет, дает ему привыкнуть к себе и принять это решение.

~•~

♬Я не хочу взрослеть,
Я не хочу становиться старше.
Так хочется все успеть,
Так хочется остаться настоящим♬

- Как же я соскучился! - Антон, увидев Оксану, стискивает девушку в объятиях и целует в щеку.

- И тебе привет, Антон, - немного удивленно и сконфуженно отвечает она.

- Он же головой ударился, не обращай внимания, - Матвиенко почти хочет возмутиться, что к его девушке пристают, но решает отшутиться. Тогда Антон подходит к нему, вовлекая в свои крепкие объятия. - Кичку не трогай, балбес!

Антон проходит внутрь класса, где уже накрыт стол, здоровается со всеми, виновато улыбается Лазареву и садится рядом с Димкой.

В классе стоит шум и гам, ребята общаются и шутят, планируют вечер, который хотят провести у Макарова за выпивкой и танцами. Все выглядят расслабленными, потому что из-за праздника выходных будет больше, и взбудораженными, ведь они наконец смогут повеселиться и отложить книжки со сборниками по ЕГЭ хоть ненадолго.

- Так, все собрались? - в класс врывается Воля, и атмосфера внутри помещения становится еще задорнее: у Павла Алексеевича энергетика такая шальная и взбалмошная. Как он умудряется совмещать это со строгостью - для Антона всегда было загадкой.

- Нет, - отвечает ему Журавлев, - Кузнецова и Мартынов болеют, Попов и Выграновский опаздывают.

У Антона от этой информации на душе словно кошки скребут.

Тысячи. Десятки тысяч кошек.

- Подождем их еще пять минут, прежде чем начать поздравлять девчонок, - классный руководитель оглядывает кабинет и натыкается взглядом на Антона. - Батюшки родные! Кого я вижу, Шастунец! А ты че тут делаешь? Мне твоя мама звонила и сказала, что у тебя больничный продлен еще как минимум на неделю.

В этот момент дверь кабинета отворяется, и внутрь заходят опоздавшие. Арсений выглядит злым, а Эд - заебанным, и они вместе, извинившись, проходят к своим местам, на ходу продолжая о чем-то переругиваться.

- Драсьте, - в своей привычной манере бросает Антон, отвечая учителю. Арсений, подойдя к своему месту, наконец замечает его и хмурится: он не ожидал увидеть его здесь, Антон все еще должен отлеживаться на больничном. - Да вот, со скуки помираю дома, решил прийти, чтобы хотя бы девчонок уважить.

- В обморок валиться не собираешься? - улыбается учитель и начинает готовиться: достает коробки, в которых хранятся подарочные пакеты - подарки для девочек. Антон отрицательно качает головой. - Ну, тогда ладно. А домашку делаешь хоть? - щурится он.

- Делаю, делаю!

Арсений, сидящий напротив, оттаивает и улыбается. Конечно, ведь они эту домашку вчера вместе делали, да так запарились, что уснули - на диване, в обнимку. Сначала было комфортно, тепло и уютно, но спустя какое-то время от отсутствия многообразия поз для двоих высоких парней, ютящихся вместе на одном небольшом нерасправленном диване, стало неудобно. И тогда Арсений каким-то раком посреди ночи перенес спящего Антона на кровать.

И лег рядом. И обнимал, сопя в русую макушку.

И Антон обнимал в ответ, целуя его ключицы и горячо дыша куда-то в шею.

Часа четыре назад Арсений, разбудив Антона, сказал, что оставил завтрак на кухне, а ему пора в школу. Он пообещал, что, так как уроки сегодня сокращенные, да и завтра ему никуда не надо, он обязательно навестит его после школы. И решив, что Антон уже обратно провалился в дрему, он опять поцеловал его в лоб, убрав падающую челку с глаз.

Антон не спал. И улыбался потом все утро.

- Макаров устраивает вечеринку, - сообщает Арсению рядом сидящий Эд. - Пойдешь?

- Нет, у меня другие планы, - тут же кидает ему в ответ Арсений. Выграновский закатывает глаза, что-то бурча себе под нос про то, что «кто бы сомневался».

Арсений обратно поворачивается к Антону и улыбается. Наверное то, что он сейчас здесь, было для него большим сюрпризом, и теперь они, кажется, после чаепития пойдут домой вместе.

Арсений шепчет через стол: «Что насчет твоей любимой супергеройской хрени?», - а Антон расплывается в глупой улыбке.

Под боком сидит Дима, о чем-то весело болтая, а его рассказ дополняет Катя. Арсений включается в разговор, шутя, и Антон рад, что тот больше не грустит и не выглядит загруженным. Затем начинается чаепитие.

С приходом весны все ощущается иначе - проще как-то, и дышится свободнее, хотя до тепла еще очень долго, ведь весна пока что пришла только по календарю: везде до сих пор лежат сугробы, иногда идет снег, завывает ветер, а пальцы от холода немеют. И Антон мечтает о солнце и зелени вокруг, но, слушая стихи к восьмому марта, которые парни читают для девчонок, он думает, что не хочет, чтобы время его последнего, одиннадцатого класса бежало так быстро. Это ведь означает, что ему нужно будет брать на себя ответственность, как бы глупо это ни звучало, за собственную жизнь.

В школе же происходило так много всего: друзья, смех, вечеринки, улыбки, футбол, КВН, да даже уроки! Первая любовь, первые ошибки и падения, первый алкоголь и сигареты, куча смешных историй. Взлеты, новые старты, споры, глупые и между тем любимые одноклассники, шутки, розыгрыши, обожаемая им каморка и все, что происходило внутри нее. Предательства, сплетни, интриги, вызовы к директору, разбитые сердца. Это же детство - беззаботная пора, когда тебе толком еще не о чем беспокоиться. А затем этого не станет. Все закончится, его друзья и одноклассники разлетятся кто куда, а детство, кажется, навсегда его покинет. Привычная Антону жизнь изменится, под боком не будет Павла Алексеевича, который, как ангелок на плече, так много лет отчитывал его за прогулы и наставлял на путь истинный. Ему же самому придется решать, куда поступать (хотя специальность он уже выбрал) и как жить дальше. Сдавать ЕГЭ, готовиться к жизни, где он должен отвечать сам за себя и принимать серьезные решения. Никто больше не будет с ним нянчиться, наставлять и помогать, и всего через какие-то три-четыре месяца школа закончится. Кажется, что время школы одно из самых понятных, ведь ты знаешь, что ты должен делать и к чему стремиться. Но что будет дальше? Что ждет Антона за стенами школы?

Антон успокаивает себя тем, что да, это пугает поначалу, но в этом нет ничего страшного, это же обычное взросление - рано или поздно оно случается со всеми, это просто нужно принять. К тому же у него ведь уже был выстроен план дальнейших действий после окончания школы, так что кажется, что переживать не о чем. Но, когда в его жизнь возвращается Арсений, он все чаще и чаще ловит себя на мысли, что что-то в его безупречном плане не так.

Арсений переворачивает его жизнь вверх тормашками: заставляет задуматься о том, чего Антон на самом деле хочет и стоит ли следовать разработанному плану. А еще Арс заставляет Антона не на шутку переживать: он ведь больше всего боится, что после окончания школы Арсений вновь уедет. И тот это сделает - Арс об этом часто говорит и грезит.

Да, между ними сейчас много неопределенности, но, несмотря на то, в каком ранге отношений они с ним в конечном счете останутся, Антон не знает, сможет ли пережить разлуку еще раз. Если Арсений предложит, согласится ли Антон в этот раз на общение на расстоянии или допустит опять ту же самую ошибку? Сможет ли он его отпустить, закрыв гештальт и начав жизнь (на этот раз точно) с чистого листа?

Он не знает, не может принять одно из своих самых важных решений в жизни, не может ответить на один единственный вопрос, который повернул бы всю его жизнь на сто восемьдесят градусов: смог бы он уехать за Арсением?

Антон правда не знает. Но почему-то начинает готовиться к ЕГЭ по информатике и профильной математике усерднее и копит деньги; хочет, наконец, порвать с Ириной и не тянуть время, жалея себя, и очень ревнует, когда каждый раз провожает Арсения, зная, что тот сейчас идет на встречу с Эдом.

Эта неразбериха и неопределенность с Арсением, их передружба и недолюбовь длятся уже около двух месяцев. Антон на Арсения не давит и большего не просит, потому что хочет, чтобы тот сам сделал первый шаг - все дело за ним, ведь Антон ясно дал понять, что он готов и он его ждет, - а Арсений не торопится. Однако в какой-то момент эта «молчанка» между ними начинает надоедать, а чувства, которым они не могут дать волю, становятся похожими на бомбу замедленного действия. Но ведь и такая бомба однажды взорвется.

И бомба взрывается прямо в Арсов день рождения: Арсений наконец делает тот самый шаг, который, в свою очередь, выливается в интересную ситуацию, ставшую катализатором перемен и точкой невозврата.

~•~

♫Скажи мое имя, скажи мое имя,
Когда рядом с тобой никого нет,
Скажи: «Малыш, я люблю тебя»,
Если ты не играешь со мной♫

- Странное ты выбрал празднование для восемнадцатилетия.

Действительно, странное: в выходной день, без звонка, Арсений ввалился в его квартиру. И не то чтобы Антон против, он и сам хотел Арса поздравить, просто тот не предупредил и отвлек его от интегралов - совсем недавно Шастун вернулся в школу с больничного и старается нагнать упущенное. К тому же в его представлении Арсений должен был праздновать свое восемнадцатилетие, например, в клубе и с размахом, а вместо этого он поставил большой пакет всяких угощений на кухне Шастунов, заявив, что скачал какой-то ромком, который они сейчас будут смотреть.

Вечер субботы, восемнадцатый день рождения - веселье? Нет, блять, глупая романтическая комедия с чипсами и крылышками из KFC.

- Может, хочешь куда-нибудь сходить? - вопрошает Антон, потягивая сок. Арсений, конечно, принес хорошее недешевое вино, но Антон не будет пить: алкоголь в его положении вряд ли пойдет на пользу.

- Шума, гама и скопления людей мне хватает в школе, на допах и на кастингах. Я хочу провести этот день в тишине, с тобой, - мурча говорит Арсений и удобнее располагается на коленях Антона: Шастун, лежа на диване, массирует ему голову, перебирая темные пряди.

- Почему не с Эдом? - вопрос логичный, но Антон задает его язвительно, хотя и стараясь не подавать виду: у Арса же отношения, а он все равно ищет уединения с ним.

- Он на что-то там обиделся. Я уже запутался и не понимаю, на что конкретно, - отмахивается Арсений, - а я же сказал, что хочу в тишине и без выноса мозга.

- Наверное, вам стоит поговорить, - пытается говорить спокойно Антон. Он, конечно, ревнует, но Арсению об этом знать необязательно.

- Это бесполезно, - Арс устало потягивается, и его футболка задирается, открывая Антону вид на нежную кожу с родинками и подтянутое тело - Шастун сглатывает вязкую слюну, и все мысли об Эде куда-то улетучиваются. Арсений тем временем тянется до кофейного столика у дивана к чашке с чипсами, перемешанными с попкорном (в свой день рождения он позволяет себе такую слабость). Так и не поправив футболку, он обращает внимание Антона на экран. - Меньше вопросов. Смотри давай, самое интересное начинается.

И в самом деле на экране происходит кое-что очень интересное: постельная сцена. У Антона, несмотря на его возраст, спермотоксикоза не наблюдалось, потому что от отсутствия секса в целом он не страдал. Но его у него давно не было, а в комнате темно - свет от телевизора падает только на них двоих, что создает интимную обстановку. Актеры довольно симпатичные, сцена на экране достаточно откровенная, еще и Арсений лежит практически на его паху с немного вздернутой футболкой - в общем и целом все располагает к тому, чтобы Антон возбудился.

- Э?.. - не понимает Арсений, приподнимая голову, видимо, почувствовав неладное. - Антон?

- А? - почти пищит юноша.

Арсений все же поднимается, пытается в полутьме разглядеть что-то, а затем сдается и включает бра над диваном.

- Серьезно? - прыскает он, видя эрекцию Шастуна, и останавливает на ней взгляд.

- Отвали, - Антон берет рядом лежащую подушку и прикрывает ей свой пах, ищет пульт и хочет перемотать фильм на несколько минут вперед.

- Нет-нет-нет, - быстро произносит Арсений, отбирая у него пульт, - это любопытно.

- Что любопытного? - возмущается Шастун, кидая этой подушкой в Арсения. - И вообще, в возбуждении нет ничего постыдного. Тем более что мне семнадцать, у меня давно не было секса, а еще девушка на экране с очень красивыми формами!

- Ага, скажи еще, что ты гетеросексуал, - усмехается Арсений.

- Ну, если хочешь знать, парень на экране мне тоже нравится! - Антон тянется до юноши, чтобы обратно отобрать пульт, но у него не выходит.

- Вот как! И почему у тебя давно не было секса? - вдруг спрашивает он, и Антон теряется - а что, собственно, на это отвечать? У него на лице словно нарисованы три знака вопроса, и брови нахмурены. - Как же Ирина?

- А тебя должно ебать? - пыхтит Антон: Арс очень гибкий, он уворачивается в разные стороны, уже падает на диван и даже таким образом не дает забрать пульт, вытягивая руки. - Я же про твою сексуальную жизнь не спрашиваю.

- У нас с Эдом ничего не было, - вдруг сообщает тот, и Антон так удивлен этой информацией, что ошарашенно плюхается прямо на живот Арсения. Арс, пользуясь его изумлением, вытягивает руку в сторону телевизора и нажимает на Play, включая фильм. - Я вообще никем и никогда не опыленный цветочек.

- Это звучит ужасно, - сыплется Антон, - ты об этом знаешь?

Они начинают смеяться, но когда парень на экране проходится чередой поцелуев от груди до живота девушки, им резко становится не до смеха.

- Сука, ты специально этот фильм выбрал? - Арсений ухмыляется. Дьявол во плоти! Поговорка про тихий омут, где черти водятся - точно про него.

Девушка в фильме громко стонет, когда парень спускается ниже.

- Арсений, - умоляюще.

- Так что насчет Ирины?

- Да как я могу быть с ней, если я по уши в тебе! - эта, можно сказать, сексуальная пытка невыносима, так что Антон выдает это быстрее, чем думает. Арсений, видимо, засчитывает этот ответ и ставит фильм на паузу.

- Я в принципе-то знал... - довольно тянет он, и Антон вообще ничего не понимает.

- Ты не хотел, чтобы ебали мозги тебе, но выебал их мне? - Антон поднимает голову, кладет подбородок на живот Арсения и смотрит ему в глаза. Он дышит так тяжело, словно бежал спринт, и чувствует под собой так же быстро вздымающуюся грудь. - Зачем тебе вообще эта информация? Будто, блин, это не было понятно! А у тебя есть Эд, напомню!

- Мне было нужно, чтобы ты это сказал, - улыбается Арс. - А у тебя Ирина.

- Фактически мы не встречаемся уже давно.

- А она об этом знает?

- А твой парень знает, что ты, блять, вытворяешь со мной? - Антон садится в позу лотоса и облизывает свои сухие губы, нервно смахивает челку со лба. Арсений привстает и облокачивается на спинку дивана, засматриваясь на юношу перед собой, и, не говоря ни слова, вновь нажимает на кнопку Play.

- Я же ответил тебе! А-арс, - жалобно тянет Антон, закрывая лицо руками лишь на мгновение, потому что девушка из колонок телевизора стонет так тягуче и протяжно, что Антон и сам, кажется, скоро начнет скулить. Он тянется до пульта, валясь на Арсения, и чувствует бедром чужой возбужденный член. От этого соприкосновения Арс сладостно вздыхает.

- А сам-то! - вырывается у Антона, когда он подскакивает. От этих вздохов у него заканчивается терпение.

- А что я? Я возбуждаюсь на парней, к тому же один мне тоже нравится, - выдает Арсений, а Антону дышать тяжело, потому что воздух между ними сгустился от сексуального напряжения, - только не тот, что на экране. А который передо мной.

- Выключи, - у Антона сердце ухает вниз, но он знает, что от возбуждения и не такое сказануть можно.

- Нет.

Парень на экране разворачивает девушку на живот, она становится на четвереньки.

- Ты невозможный. И это не фильм, а порнуха.

- Ты еще «Бесстыжих» не смотрел.

Актриса прижимается задницей к бедру молодого человека, и когда тот входит, целуя ее плечи, она высоко стонет.

- Выключи, - просит Антон еще раз, прикрывая глаза.

Девушка на экране почти срывается на крик от удовольствия, Антон кусает губы, чувствуя, как в домашних спортивках член болезненно напрягается. Когда он открывает глаза, то видит перед собой Арсения с осоловелым взглядом, что отрицательно мотает головой.

- Выключи, иначе я за себя не ручаюсь, - конечно, ему хочется Арсения. Но не хочется, чтобы потом тот как чокнутый избегал его или чтобы их более-менее устаканившиеся отношения испортились. - Иначе я не ручаюсь за то, что я сделаю.

- А что ты сделаешь? - голубые глаза словно пьяны, взгляд гуляет по Антону, останавливаясь на штанах, что топорщатся в области паха.

- То, о чем ты завтра пожалеешь, - Антон предупреждающе наклоняется к Арсению, обжигая его губы горячим дыханием. - То, от чего ты открестишься, сказав, что я воспользовался ситуацией, ведь ты был пьян.

- Я за все время и полбокала не выпил.

- А тебе ли не все равно? Найдешь оправдание. Скажешь, что экспериментировал и ненадолго охуел, или что хочешь с Эдом быть и поступил отстойно. Что тебя черт попутал, а Венера была в Меркурии, что бы это ни значило, или что тренируешься для парня своего, - Антон невесело усмехается, отстраняясь от Арсения.

- Ревнуешь? - у Арса глаза блестят: Антон видит в них пляшущих чертят.

- Отвали. Зачем ты меня испытываешь?

- Не испытываю. А ты ревнуешь.

- Ревную, - просто соглашается Антон, - а ты не провоцируй, - он ищет в себе остатки здравого смысла.

- Не переживай. Ничего из того, что ты предположил, я не скажу, - кажется, предупреждающий жест не работает, потому что Арсений снимает с себя футболку и откидывает ее в сторону. - Обещаю.

- Чего ты добиваешься? - штаны уже красноречиво обтягивают вставший член. Антон даже отворачивается, но этим не делает лучше: парень на экране телевизора оттягивает волосы девушки и кончает, давясь стоном.

- Хочу, как в фильме, но только не так быстро, как этот скорострел. Сможешь так? - шутит от волнения Арс. Антон усмехается, но тут Арсений наконец-таки выключает фильм. Он едва успевает измученно выдохнуть, как Попов берет его за руку и откидывается назад. Они вместе валятся на диван. - Хотя можно начать с чего-нибудь попроще.

Антон немного отстраняется, чтобы посмотреть на многочисленные родинки и подтянутое тело, и робко проводит по торсу ладонью, замечая, что кожа Арсения покрывается мурашками. Арс нетерпеливо ерзает под ним, его щеки горят, кожа от возбуждения покрывается красными пятнами, грудь вздымается неравномерно, на лбу выступает испарина, и он облизывает свои губы. Антон поправляет ему челку, прилипшую ко лбу, не решаясь предпринять что-либо еще.

Арсений привстает, локтями опираясь на диван, и он очень красивый. Смотрит из-под полуопущенных ресниц, как на что-то сокровенное и прекрасное, и просяще тянет обратно на себя.

Чтобы поцеловать.

И это поцелуй не из разряда, когда скучал и дорвался, а потом коришь себя долгое время. И не тот, когда сильно за кого-то волновался, и все, что тебе нужно было - это почувствовать его тепло вновь, нет. Арсений делает это, потому что хочет. Все еще боится, но, кажется, он любит и очень, очень хочет. Признается без слов.

Это мягкий, нежный поцелуй; Арсений оттягивает нижнюю губу Антона, проводит по ней языком на пробу. Антон, отстранившись, заглядывает в голубые глаза, и Арсений смотрит в ответ бесконечно нежно, так доверительно и трепетно, что он все понимает.

Антон пытался быть светлым разумом для них обоих, но это полный пиздец. Он обезоружен.

Арсений снова целует, углубляет поцелуй, проникает в его рот языком, и это очень горячо. Антон льнет ближе, укладывая парня обратно, и все же немного отстраняется, чтобы сделать, как тот просил - как в фильме: сначала осторожно целует в уголок губ, переходит на подбородок, шею, плечи. Оставляет слюнявый поцелуй в яремной впадинке и спускается ниже, ласкает языком напрягшийся под его ласками живот, обводит родинки. Он поднимается, не переставая оставлять малютки-поцелуи, заостряет внимание на сосках. Арсений немного выгибается и кладет руку на затылок Антона, несильно сжимая короткие волосы и отзываясь на каждое прикосновение, на каждую ласку.

У Антона, правда, выходит не совсем как в том кино: это же не о страсти, а о безграничной нежности.

- Посмотрим для начала, скорострел ли ты, - тоже волнуясь, шутит Антон. Он поднимает голову, заглядывая Арсению в глаза, чтобы посмотреть на его реакцию и понять, можно ли двигаться дальше: это же Арс, будет неудивительно, если он сейчас встанет и убежит, ведь что у него в голове - не поймешь. Но Арс кивает, смотрит томно, закусывая губу, и стягивает с Антона футболку.

Антон быстро расстегивает его ремень, ширинку и пуговицу на джинсах, приспускает их вместе с нижним бельем и берет член в руку, несмело двигая рукой.

Нет, он, вообще-то, знает, что нужно делать, и рот наполняется слюной, а порнуху он смотрел не раз. Но ведь у него не так много опыта с парнями (а если быть точным, его совсем нет), и он не хочет переходить грань, потому что это их первый раз. Хочется сделать его идеальным и все такое.

Раньше они не заходили так далеко: как-то не дорвались, да и были тогда совсем детьми. Любовь была больше платонической, теперь же переросла во взрослую. Во всех смыслах.

Антон на пробу проводит языком по всей длине члена, и Арсений запрокидывает голову, постанывая. Шаст проделывает такое движение несколько раз, сжимая бедра юноши до синяков. Затем берет в рот головку, с нажимом проводит по ней языком, поглядывая на Арсения: его ресницы очаровательно подрагивают, влажные губы приоткрыты, и Арс то проводит ладонью по животу, то сминает руками обивку дивана.

Антону хочется кончить только от этого вида. Он думает, что это как-то ненормально, такого раньше за ним не наблюдалось - он ведь даже к себе не прикасается.

Он пытается брать глубже, но у него не получается, так что он повторяет все эти движения по кругу - больше никак и не умеет. Однако этого, вроде как, хватает, чтобы довести Арсения до исступления и громких, жарких стонов. Только он ойкает, когда Антон случайно задевает нежную плоть зубами.

- Ты никогда не делал этого раньше, - Арсений не спрашивает, а констатирует факт.

- Какой догадливый, - фыркает Шастун, облизываясь. - А ты, значит, опытный?

И Арсений вдруг поднимается, благодарно целует Антона - горячо и влажно, не брезгуя собственным вкусом на чужом языке. Просит его откинуться на мягкую стенку углового дивана, приспускает свои джинсы, чтобы было удобнее, и достает из шлевок кожаный ремень.

- Что? Зачем? - тяжело дыша, Антон осоловелым взглядом наблюдает за тем, как Арсений с легкостью проворачивает финт с его запястьями и ремнем, обездвиживая ему руки. У него так ловко это выходит, что становится непонятно: где он этому научился? Антон ревнует, а еще ему досадно: зачем Арс это делает? Ему же так хочется трогать его везде. - Этого не было в фильме.

- Но это меня возбуждает, - поспорить, конечно, трудно, но куда уже больше? - А еще не хочу, чтобы ты меня отвлекал, - Арсений запрокидывает связанные ремнем руки Антона вверх, над его головой, а сам располагается между его ног. Подрагивающими пальцами он развязывает шнурки его спортивных штанов, снимает с него оставшуюся одежду, и Антон ему помогает, приподнимаясь.

Нежные движения рук на члене и поцелуи в шею заставляют Антона откинуть голову на угол дивана и томно выдохнуть. Постепенно движения рук становятся более быстрыми, поцелуи превращаются в алые отметины на ключицах, и Антон не может сдержать стона, когда Арсений все же спускается ниже, встает на колени и касается губами члена.

Его язык влажный, горячий и юркий, проходится по головке; Арсений берет сразу наполовину, двигается быстро, отчего у Антона появляются звездочки перед глазами: он жмурится от удовольствия очень сильно. Низ живота приятно тянет от ласк, узел возбуждения затягивается все сильнее.

Антон, наконец, решается посмотреть вниз: Арсений, нагнувшись, выпячивает задницу, руками держится за внутреннюю часть его бедер. От этой картины аж пальцы сводит в приятной судороге, и ему хочется прикоснуться к нему, но он не может.

- Ладно, ты опытный, признаю, - Антон срывается на стон на последнем слоге.

- Не ревнуй меня к продолговатым предметам, - Арсений выпускает его член изо рта с причмокивающим звуком и глядит из-под полуопущенных ресниц. - Больше у меня никого не было.

- Для меня тренировался? Как мило, - ухмылка быстро пропадает с его лица, потому что Арс проводит языком по всей длине, а возбуждение становится невыносимым.

- Надо было тебе еще и кляп сообразить, - закатывая глаза, отвечает ему Арсений. Он чувствует, что разрядка близка, поэтому отстраняется и тянется к Антону за поцелуем. - Знаешь, сколько уроков по минету я пересмотрел?

- Боюсь представить.

Арсений встает, залезает к нему на колени и садится, опираясь на пятки. Берет два члена вместе, рвано и быстро проводит по ним ладонью и между влажными поцелуями выстанывает чужое имя, пока Антон рычит от невозможности прикоснуться к нему. Так что Арс, словно читая его мысли, развязывает, наконец, его руки. Дорвавшись, Антон шлепает его по заднице, и еще раз, другой рукой путаясь в темных прядях, чтобы прижать желанное тело как можно ближе к себе, и этого Арсению хватает, чтобы кончить с именем Антона на губах. Антон же со стоном изливается через пару резких движений ладони, закусывая губы от удовольствия до крови - оргазм прошибает так, словно на нем надето триста шокеров.

- С днем рождения, - пытаясь отдышаться и прийти в себя, шутит Антон.

- Лучший мой подарочек - это ты, - подхватывает Арсений, обнимая и укладывая свою голову ему на плечо.

Все, о чем Антон может думать, прижимая Арсения к себе, что соседи будут недовольны. Зато кажется, что неопределенности между ними больше нет.

- Что это был за фильм? - шепчет он, целуя темную макушку.

- Уже не вспомню, - Антон чувствует кожей, что Арсений улыбается.

♫Что-то ты темнишь,
Не называешь меня малышом.
Лучше скажи мое имя,
Лучше скажи мое имя♫

♪ МОЛОДОСТЬ ВНУТРИ - Серотонин
♬ Егор Натс - Я не хочу взрослеть
♫ The Neighbourhood - Say My Name

Курсив-прошлое

------------------------------------
Всем привет)
Вот я и выложила 6 главу, извините что так поздно сегодня вообще целый день света не было поэтому вот так
Читайте, ставьте звёзды,комментируйте
Всех люблю и приятного прочтения 💗!