Капля 22. Без времени
Первое, что я ощутила, — это холод. Приятный, бодрящий холодок лёгкого бриза щекотал мои руки. Втянула носом воздух, уже готовая ощутить запах влажной травы и грибов, как когда-то в детстве, когда, играя в лесу, засыпала прямо на поляне в тени раскидистых деревьев. Но этого не случилось.
Тишина нарушалась лишь мерным стуком моего сердца. Но больше ни единый звук не касался слуха, я даже дыхание задержала на секунду — пустота. По рукам пробежали мурашки. Внезапно что-то шершавое коснулось лица, проползло по щеке, заставляя поморщиться. От мерзкого чувства я резко разлепила веки и в ужасе уставилась на черное бородавчатое нечто. Нечто тоже уставилось на меня огромными, как два куриных яйца, глазами и расплылось в улыбке.
— Ква-а-а! — победно издало оно и снова коснулось моей щеки длинным черным языком.
— Лягушки чернокровые! — выругалась и вскочила на ноги.
— Ква!
Черная жаба шлепнулась с моей груди и оскорбленно поскакала прочь. Я проводила земноводное недоуменным взглядом, а затем внимательно осмотрела свое тело на предмет следов когтей, отпечатков зубов и дыр от кинжалов. Облегченно выдохнула, ничего не обнаружив. Только грудь все еще неприятно пульсировала.
Оглядела местность. Если и было место, в котором я бы хотела провести недельку-другую и отдохнуть, то это определенно здесь, в Нижних Землях. Пустота-а, тишина-а — ляпота.
Вместо неба высоко над головой нависал необъятный каменный свод, изъеденный временем, словно мелкими жуками. Под ним, будто впаянное в каменную кладку, застыло крохотное солнышко. Тепла от него не было совсем, а тусклый синеватый свет едва долетал до земли и выглядел искусственным, словно кто-то прилепил к потолку ущербный огневик. Земля под ногами высохла и покрылась глубокими трещинами, видимо, вовсе не зная о существовании воды. Удивительно было, как на такой черствой почве способно что-то расти. Но надо мной недвижимыми громадами нависали деревья... Абсолютно черные! Каждая трещина на коре, каждый листочек сливались в одно сплошное чёрное месиво, от которого рябило в глазах. Я потеряно заморгала и недоверчиво потерла веки. Ничего не изменилось.
— Мать Луна! — ахнула. — Вот они какие, Нижние Земли?
— В Нижних землях Верхних богов поминать неуважительно, — раздалось совсем рядом, — как если прийти в гости и расхваливать хозяйских соседей.
Вздрогнула и обернулась, наткнувшись на довольную ухмылку Дива.
— Знаешь, — в тон ему откликнулась я, — лучше бы ты мне сказал, что каждый раз, когда я захочу куда-то переместиться, ты меня своим ножичком тыкать будешь. Глядишь, и передумала бы.
Честно говоря, ощущение не из приятных. Да чего уж врать, повторять такое точно не захочется. Надо быть тем еще мазохистом, чтоб проигрывать свою смерть снова и снова.
— Да брось, — миролюбиво улыбнулся Див, — ты только в Срединных землях боль чувствуешь. — Значит, надо мной можно издеваться? — Я всплеснула руками и радушно добавила: — Убивай меня сколько хочешь, мне не жалко. Только ауру сначала забери.
— Ты обиделась, — снисходительно подвел итог дух.
— Нет.
— Сильно?
Я тяжело вздохнула:
— Неужели нет способа гуманнее?
— Главная моя задача — ввести тебя в состояние на грани жизни. Ты не умрёшь, твоему телу ничего не грозит, раны от этого кинжала заживают очень быстро. Если бы был другой способ, я бы этого не делал.
Я чуть повернула голову и скосила взгляд, пытаясь понять, говорит ли дух искренне. Но пытаться понять Дива — бесполезно. Он из тех, кто находится за рамками любых правил. Его мысли движутся по своей хаотичной траектории, предугадать которую нереально.
— Что мы делаем теперь?
— Для начала я покажу тебе кое-что. Потом наведаемся к богам. Уже выбрала фамильяра?
— Мне без разницы, кто это будет.
— Так не годится, — голос духа стал неожиданно серьезным.
Он встал рядом, завел руки за спину и устремил взгляд вперёд, словно что-то высматривая среди черных сопок. Вздохнул:
— Ты должна выбрать сильного фамильяра. Тогда у тебя будет сильный защитник.
— У меня уже есть такой, — сказала быстрей, чем успела подумать.
На минуту воцарилась тишина. Див стал покачиваться с носка на пятку. Грубые ботинки, которые были ему чуть велики, издавали звук, напоминающий шелест гравия. Тишину нарушало только это.
— После того, как я отдам ауру, что-то изменится? — спросила тихо. — Есть какие-то последствия, побочные эффекты?
Див замер. Перестал раскачиваться и наконец посмотрел на меня:
— С чего ты так решила?
— Я подумала, что обмен неравноценный. Я ведь ничего не теряю, а взамен получаю помощь. Бесплатный сыр в мышеловке. Значит, мне придется отдать что-то, что нужно богам.
И снова тишина, но на этот раз безупречная. Когда я уже не ждала ответа, Див проговорил напряжённо:
— Твоя магия станет слабее.
Такой ответ принес облегчение. Дар — это не то, чем я дорожила. Хотя казалось, духа это волновало куда сильней.
— Вот поэтому тебе нужен сильный фамильяр.
Промолчала. Правда, что-то в его тоне насторожило меня. Неясно, что именно, но по позвоночнику прополз холодный червь плохого предчувствия.
Отогнала прочь ненужные мысли, затянула косу и ослабевшие шнурки ботинок из плотной кожи. Оправила ремень с широкой медной бляхой, который стянула у Виктора. Сейчас я показалась себе похожей на молодого матроса, и это сравнение мне понравилось. Так и представился ледяной ветер, бьющий в паруса, и дух приключений, пропитанный солью. Огляделась.
Судя по тому, что впереди на долгие мили нет ни единого признака жизни, путь предстоял неблизкий. Несколько минут я буравила взглядом острые скальные выступы на горизонте, словно подпирающие каменный свод. Див же все это время увлеченно изучал небольшую глиняную плитку. Украдкой скосив взгляд, я поняла, что это нечто вроде карты. Только обозначения местности там были странными. Сощурилась, пытаясь разобрать буквы, но тщетно.
Глупо было полагать, что Див не заметит этих стараний. Он усмехнулся, убирая плитку за пазуху:
— Даже не думай. К счастью, ты не знаешь корскрипта*.
— Видимо, это что-то ужасное, — ничуть не удивилась я.
— Смерть сама по себе — штука ужасная, — усмехнулся дух, — да и жизнь тоже не лучше.
— Ну, знаешь, когда стоишь за чужой смертью, понимаешь, насколько тебе важна своя жизнь.
— Рад слышать такое от тебя.
Он вытянул руку перед собой и сощурился, вымеряя пальцами расстояние. Обернулся на сто восемьдесят градусов и проделал то же самое. Я же куталась в куртку Виктора, пропахшую табаком, и воровато оглядывалась.
Атмосфера, сначала показавшаяся мне умиротворенной, сейчас начала угнетать. Как ни старалась, я не могла уловить ни единого движения или звука. Не ощущала кожей даже ветра. И, о боги, бред какой! Казалось, начала различать разные оттенки черного, всю палитру в одном цвете. А ещё появилось чувство, что за нами неотрывно наблюдают. В какой-то момент оно стало настолько нестерпимым, что я не выдержала:
— И долго мы тут пробудем?
— Может, час, — не прекращая своих манипуляций, откликнулся дух, — может, до утра.
Посмотрела на солнце, которое за все время нашего присутствия не сдвинулось ни на миллиметр. Вообще солнцем я его называла лишь по привычке — это светило было совершенно иным. Судя по всему, утро здесь наступит нескоро.
Дух, в очередной раз угадав ход моих мыслей, пояснил:
— Оно не движется. Здесь не существует времени, а значит, и смены суток. Я имел в виду наше утро.
— Ааа, — протянула неопределенно и поддела носком корягу.
Та бесшумно откатилась в сторону, и я обнаружила, что трава под ней совершенно не примята. Опустилась на корточки и осторожно потрогала черную растительность. На ощупь она напоминала бумагу — сухая и тонкая. А ещё словно бы ненастоящая. Нахмурилась, припомнив слова Виктора.
«В других мирах не действуют наши законы».
— Ну и где эти боги со своими фамильярами? — процедила нервно.
— Думаешь, великий Дианар, отложив череп с кровью врага, слезет с насиженного костяного трона да отправится встречать нас?
— И точно, я же должна сама себя ко столу божественному подать, да предварительно в тесто закатав, обжарить на сливочном масле...
— Умничка, — вынес вердикт дух на мое ехидство и, наконец, сунув пластину за пазуху, ткнул пальцем в горизонт. — Стол божественный там. Тесто при дворе выдадут. Ты готова?
Я кивнула, но, поняв, что дух не смотрит на меня, добавила:
— Приготовим ещё.
— Все шутишь, — Див обернулся и неожиданно осуждающе покачал головой.
— Думаешь, все легко будет? Эти боги Нижние так глубоко зарылись не для того, чтоб принимать гостей.
— Разве я говорила, что будет легко? — непонимающе вскинула брови. — Просто сказала, что от поедания сырой ауры у богов может быть несварение.
Див потёр переносицу, похоже, думая, что я безнадежна. А я лишь умиленно улыбнулась. От вида его серьезного лица мне становилось как-то спокойней, словно каждый его суровый взгляд напоминал, что я под защитой. И все же, что творилось в его белокурой головушке, оставалось для меня величайшей загадкой. Я больше не ловила его на кошмарах или разговорах во сне, но ту ночь в таверне помнила до сих пор. Было до жути любопытно, что беспокоит духа, но спросить напрямую я боялась. Пыталась выяснить окольными путями, задавала наводящие вопросы, но каждый раз получала в ответ лишь убийственный взгляд серых глаз. Мне явно намекали на то, что головой я ударилась знатно.
— Пошли, — Див мимолётно коснулся моего плеча и быстро потопал вперед.
Не видя там ничего, кроме черных деревьев да хищных скал, я горестно вздохнула:
— Поскакал загадочный рыцарь в даль туманную...
Ответом мне было громогласное:
— Ква-а!
Подскочила. Обернувшись, глянула на чёрную жабу, сидящую позади. Жаба страшно пучила глаза и беззвучно хлопала губами.
— Напугала, — я сплюнула от досады и потопала за духом. — С чего ты вообще решил, что нам именно в эту сторону?
— Не знаю, — пожал плечами парень и глянул на меня. — Не бесись так, я тебе по дороге все расскажу.
— Буду весьма признательна.
Не нравилось мне это. Сказал, что не нужно собирать вещи, мол, они нам все равно не пригодятся, а теперь, как выясняется, дорога предстоит дли-инная. И ведёт себя странно, словно домой после долгого отъезда вернулся.
— Ну, во-первых, — начал он, не оборачиваясь, — вещи нам действительно не нужны. Времени здесь нет, усталости и голода ты не почувствуешь. Значит, пойдем без остановок.
Я даже замерла на мгновение, перестав отсчитывать шаги:
— Опять мысли читаешь?
— Оно само получается. Я же говорил, что ты громко думаешь.
Невольно залилась румянцем:
— И часто я так... громко думаю?
— Бывает иногда, — откликнулся дух, на что я зло фыркнула. Вот же помощник проклятый! Повадился! Как бы дать ему мысленного пинка...
— Во-вторых, — продолжил безмятежно загибать пальцы дух, — ничего я от тебя не скрываю, а если и скрываю, то ненадолго...
— Так. Я не поняла, скрываешь или нет?
Успешно пропустив мой вопрос мимо ушей, дух резко свернул на кривую тропинку.
Притесняемая с двух сторон колючими кустами, она забегала на холм и утыкалась в небольшую рощу. Над кривыми кронами деревьев клубился густой едкий туман.
— А в-третьих? — я вскинула бровь.
— А в-третьих, я действительно дома.
______
*Корскрипт — язык мертвых. Был утерян и считается проклятым.