Гарри Поттер и Вернувшиеся из небытия

— ЧТО?! — Воскликнул Джеймс, вскакивая со своего места.

— Джеймс, пожалуйста, успокойся. — Гарри пытался усмирить сына.

— Мы тоже можем сражаться! Мы не боимся! — Не успокаивался мальчишка.

— Джеймс, это не шутки!

— Но в моем возрасте ты уже не один раз побеждал лорда Волан-де-Морта! — Вдруг парировал тот.

— Это другое! Мне помогали, к тому же он был слабее!

Но Гарри не успел и первое предложение закончиться, как Джеймс воскликнул:

— Дело в том, что ты был избранным, да?!

— Нет, не в этом дело! — Тяжело вздохнув, тот положил руку на плечо сына. — Как думаешь, будь тогда мои родители живы, они позволили мне сражаться с ним?

Кажется, этот вопрос поставил парня в ступор. Джеймс Поттер младший тяжело вздохнул и опустил голову.

— Пап, я понимаю, вы волнуетесь за нас, но мы сможем справиться, клянусь.

— Я не хочу, что бы вы пережили то, что пережил я. Пожалуйста, Джеймс. Тем более кому-то нужно присмотреть за Лили. Ты сможешь сделать это ради меня и мамы? — Примирительно спросил Поттер.

— Хорошо, пап.

— Отлично. Вам нужно собрать вещи, завтра утром вы должны быть готовы.

Парень пошел к себе в комнату, понимая, что все уже решено давно и за них. Тот был готов вступить в бой, как его отец когда-то, однако он понимал отца, хотя не желал понимать. И все же, скоро чемоданы всех троих были собраны, а все трое сидели за столом, ужиная с семьей, в последний раз за этот год. За столом царила напряженная тишина.

Лёжа на спине, смотря в потолок, усеянный магическими звездами, что висели в его комнате еще с детства. Они казались теперь живыми существами, наблюдавшими за ним с легкой улыбкой. Но мысли были далеко отсюда, полные смятения и беспокойства. Он мечтал о великих битвах, о приключениях, о героизме, способном изменить мир. Его сердце рвалось прочь из привычной комнаты, в которой стены словно сжимались вокруг него, заставляя чувствовать себя пленником собственной жизни. Ночь была долгой, сон никак не приходил, уступая место потоку воспоминаний и чувств. Но в голове, то и всплывали мысли о словах отца. Джеймс прекрасно понимал, что отец заботится о нем, но подросток больше не был маленьким мальчишкой, мог сам за себя постоять! Но откуда тогда такая тревога и тоска на душе?

— Гарри, успокойся. Вспомни себя в его годы. — Сонно проговорила Джинни, стараясь успокоить своего мужа.

— Я знаю, это меня и тревожит. Я...— Тут мужчина запнулся. Глубоко вдохнув, провел руками по усталому лицу. — Он не знает чего мне...чего это все стоило нам.

— Я знаю. Я была там и могу сказать, что твой сын копия тебя. Сломя голову и напролом.

— Но у меня были Рон и Гермиона, у меня был Невилл, Луна...была и ты. Вы всегда помогали мне, могли остановить, подстраховать...а кто есть у Джеймса?

— У него есть мы. — Та провела ладонью по колючей щеке.

— Но мы не сможем быть всегда рядом.

— Когда-нибудь он поймет тебя, ну а пока мы можем только помогать, наставлять и оберегать.

— Да, ты права. Давай спать, завтра много дел.

Альбус метался в постели, тщетно пытаясь укрыться от назойливых мрачных мыслей, теснящихся в сознании подобно стае черных ворон. Как бы тот не завидовал отцу, как бы ему не хотелось самостоятельности, не быть тенью великого Гарри Поттера, он чувствовал тревогу о том, что ему придется жить так далеко от родителей, от семьи. Единственное утешение находил в осознании, что рядом окажется верный товарищ — Скорпиус Малфой. В отличие от старшего брата, юноша совсем не стремился в бой, желая быть в безопасности, однако даже его не устраивало желание родителей отослать детей подальше от себя. Тот не понимал, почему они не могут быть в безопасности здесь, в Англии? Почему необходимо ехать так далеко от родного дома?

Маленькая Лили осторожно соскользнула с мягкой теплой кроватки, крепко прижимая к себе пушистого плюшевого гипогрифа, подаренного ей мамой много лет назад. Мягкое создание служило ей поддержкой и защитой каждую ночь, наполняя крошечное сердечко теплом и уверенностью. Босые ножки ступали по прохладному деревянному полу, издавая легкий шорох, нарушая тишину ночи. В следующем году она должна была поступить в Хогвартс, но, судя по всему, она будет первой в семье, кто поступит в другую школу. Девочку согласились принять вместе с братом в Ильвермони. Оставаясь лежать рядом с матерью, Луна пыталась оттянуть наступление утра, задерживая ночное время, полное покоя и комфорта. Ей не хотелось расставаться с уютом семейного гнезда, зная, что впереди ждут непростые времена и серьезные испытания. Ее душа трепетала от смешанных эмоций, страха и предвкушения, озаряемых слабым светом ночника, создающим таинственную атмосферу.

Смотря на девочку, что устроилась в объятиях родителей подобно маленькому зверьку, в душе Гарри вспыхнула такая боль, так ужас и страх, но в то же время тепло отцовского сердца. Аккуратно, словно боясь сломать, Поттер положил руку на жену и дочь, укрывая обоих одеялом. В зеленых глазах мелькнули бусенки слез, покатившихся по щекам. Он безумно любил всех своих детей. И активного, отважного Джеймса, и тихого отшельника Альбуса, и яркую звездочку Лили. Сердце сжали тески печали, не давая сделать и вдох. Рука чуть касалась рыжих волос ребенка. А ведь и когда-то Джинни была такой застенчивой, что убегала, увидев Гарри. А однажды парень увидел, что его подруга стала сильной и отважной девушкой, возможно даже отважнее его самого. Воспоминания слились со страхами и гордостью.

Утро было тяжелым, но не таки тяжелым как бессонная ночь. Джинни перепроверила все ли на месте. А после они вошли в камин, оказываясь в кабинете МакГонагалл. Кажется, и у директрисы была не лучшая ночь.

— Поттер, постарайтесь особо не скидывать пепел на ковер. — С легкой улыбкой сказала женщина.

— Да, профессор. — Ответил такой же усталой улыбкой.

— Спускайтесь в большой зал, скоро за детьми приедут.

Лишь кивнув, Гарри повел детей в сторону выхода, а скоро двигающиеся лестницы вели их вниз, к большому залу. Дыхание перехватывало, грудь сжималась, а сердце сходило с ума. По лицам других родителей, Поттер видел, что те испытывают те же чувства. Среди учеников и их родителей, едва ли можно было насчитать десяток дошкольников, да и оно не удивительно, всех малышей отправили к родственникам, что жили дальше, но единственные родственники Гарри были в Хогвартсе.

И вот деканы вышли перед всеми, прося факультеты подойти к ним. Джеймс пошел к своему факультету, но на миг замешкал. Развернувшись на каблуках, парень кинулся к семье, обнимая брата, а после и родителей. Жест, который редко увидишь от подростка. Беря сестру за руку, тот повел ее за собой, растворяясь в толпе. Альбус попрощался с ними тихо, позволяя матери поцеловать себя в щеку, а после и он скрылся среди других слизеринских мантий.

Совсем скоро родители стояли и махали детям на прощание. Гарри чувствовал ужасную пустоту внутри, уже скучая по родным, любимым детям. По щекам потекли слезы, а тот даже и не заметил соленой влаги.

Джеймс сидел у окна магической повозки, которую несли множество лошадей, подобных колоннам. Передвигаясь над поверхностью озера, брызги которого летели на окна, отдавая холодом. Мысли парня вдруг сменили курс, думая лишь о родителях, что стояли и махали им вслед. Кажется, он впервые видел, как отец плачет, по крайней мере, с тех пор, как он узнал о рождении Лили. Но, то были слезы счастья, а сейчас это было горе и печаль, что капали на землю.

Альбус стоял на палубе, махая родителям в ответ. На сердце повис огромный груз печали и страха. Парень никогда не видел отца таким слабым, как сегодня, никогда не видел, как тот прямо тускнеет на глазах, как его душа мечется, желая вырваться из той тоски, что чувствовал и сам подросток. Кажется впервые за столь долгое время, он искреннее желал вернуться к отцу, что был героем для всего их общества. Если печаль и скорбь, главные спутники героя, то он не хочет быть таковым. Он видел, что отец хотел быть рядом с ними, но реальность не совпадали с желанием.

Рука мягко легла на плечо младшего Поттера. Скорпиус встал рядом с другом, смотря вдаль, но своего отца, что едва сдерживает эмоции внутри себя, но он видел влажные серые глаза, когда ступал на борт судна Думстранга. И сейчас, стоя под их парусами, уносясь, прочь, он не мог понять, почему им всем придется пережить это снова? Малфой младший слышал рассказы отца, слышал разговоры, что были за закрытыми дверями, читал газеты тех лет. Он знал, что все они, все взрослые, что пережили это когда-то, бояться куда сильнее, чем те, кто уносятся далеко-далеко от дома, оставляя их совсем одних со страхами их детства и юности. Страх третьей магической войны бился в сердцах тех, кто едва ли успели оправиться от тех лет. Лет страхов, уныния и опасности. Как же подросток хотел вернуться, обнять отца напоследок, сказать, что все будет хорошо, но разве он мог так солгать? Разве мог подарить ложную надежду? Ведь если даже Гарри Поттер боится до дрожи. Тот кто когда-то одолел Темного лорда, кто никогда не чувствовал страха перед лицом врага, кто был смел, будто лев, готовый жертвовать собой без сожаления и ужаса.