Изгои академии Даркстоун

... оказываюсь во дворце.

Обвожу взглядом помещение, куда открылся портал; кажется, это была небольшая зала для ожидающих. Почти пустая. Разве что софа одиноко ютилась у стенки, но и та была скорее для декора: воздух комнаты был буквально пропитан эманациями страха и нервозности, а ещё – неуверенности в своей будущей судьбе. Я этим добром пропитываться категорически не хотела, потому прошла к окну и приоткрыла форточку.

– Вы удивительно спокойны... – замечает ректор, прожигая взглядом мою спину, – для той, кто впервые во дворце.

Никак не комментирую данное изречение. Я не впервые во дворце, но распространяться об этом не собираюсь. Тем более – в ничего не значащей беседе с этим человеком.

– Я хотел сказать вам спасибо.

Вот на эти слова я оборачиваюсь.

– Я понятия не имею, как вы это сделали, но вы освободили его... И за это я вам благодарен, – напряженно произносит господин Агарес, глядя мне в глаза, – но, если вы полагаете, что за это на вас посыплются всевозможные почести или сотни драгоценных камней и монет – вы глубоко ошибаетесь.

– Вы предлагаете мне довольствоваться лишь этим скромным «спасибо»? – смотрю на него спокойно, не меняясь в лице, – В таком случае ваша благодарность – сомнительная награда, – замечаю вслух очевидное, – и если свобода вашего сына, по-вашему, стоит так мало, то для меня она стоит намного дороже.

– Император не будет с вами церемониться, адептка Кайра, – цедит ректор, глядя на меня со странной смесью неприязни и желания достучаться, – и мой вам совет, если хотите остаться в живых: не требуйте многого.

– Ваш совет звучит, как угроза, – отвечаю без эмоций.

– Думайте, как хотите – я вас предупредил, – едва не выплёвывает ректор и стремительно выходит из помещения.

Смотрю ему вслед и заставляю мозг работать, пытаясь разобраться – что это было? Полнейшее отсутствие какого-либо уважения или извращенная версия заботы?..

Как мне на это реагировать?!

Вновь разворачиваюсь к окну и смотрю на дворцовый сад, разбитый внизу. Такая красота – и под залой для приговоров!

Удивительное пренебрежение к прекрасному.

– Кайрит, – голос наследника раздается так неожиданно, что я вздрагиваю.

А затем резко разворачиваюсь к нему.

– Ваше высочество, – присаживаюсь в почтительном реверансе.

– Вижу, вы пришли в форму, – поощрительно отмечает Грегор, – Что не может не радовать.

– Благодарю, – не вставая, произношу; продолжаю держать голову опущенной.

– Поднимитесь, Кайрит.

Выпрямляюсь, устремляю взор на наследника.

– Следуйте за мной, – произносит он, разворачивается ко мне спиной и выходит из помещения.

Следую... а куда деваться? Это не академия, это дворец императора – здесь я могу идти только туда, куда мне укажут. Или куда разрешат идти.

Через пару минут ходьбы по бесконечным коридорам, украшенным гобеленами и портретами членов правящего рода (как живых, так и давно ушедших), мой язык уже чесался настолько, что я едва удерживала себя от того, чтобы задать вопрос вслух...

Парочку вопросов...

Что с магистром Ровеном? Нашли ли того, кто проник в Чёрную Башню три дня назад? Арестовали ли тех, кто напал на нас два дня назад?.. Начали ли искать создателя странного артефакта в кабинете магистра? Нашли ли его сообщников внутри академии? Куда мы вообще идём? Зачем? Что, в конце концов, происходит?!

Грегор словно чувствовал моё состояние, периодически поглядывая на меня из-за плеча. Его одеяние на этот раз больше соответствовало этикету: вместо рубашки, штанов из специального материала, созданного для конных прогулок, и высоких сапог – что были на нём в прошлую нашу встречу, – теперь на наследнике красовался жакет из какой-то невообразимо дорогой графитового цвета ткани с золотой вышивкой, которая, впрочем, не бросалась в глаза, а была скорей обязательным элементом одежды; рубашка – в этот раз из черного шёлка, черные брюки и аккуратные невысокие ботинки из мягкой кожи – как раз для прогулок по этому нескончаемому лабиринту коридоров дворца.

Я же в своем скромном черном платье чувствовала себя прислугой... что было немудрено. Но у меня не было других вариантов одежды. Как и изящного наряда для выхода в свет. А потому – долой гордость; вернись, здравый смысл! Я во дворце не для того, чтобы красоваться перед императором и его семьей. Я здесь совсееем по другой причине...

Пока я предавалась своим мыслям, мы дошли до каких-то слишком высоких и подозрительно парадных дверей; Грегор сам их открыл, отмахнувшись от стражи, и я вынуждена была признать, что такого я не ожидала...

Главная зала дворца?! Трон в дальнем конце помещения?! Император, собственной персоной, на этом троне?!?!?!

Мой шаг мгновенно сбавил скорость, а всё тело взяла какая-то оторопь.

Он там... сидит... смотрит на меня... я даже издалека ощущаю его взгляд... его давление... его силу... его мощь...

Воистину, наш владыка – сильнейший маг Средимирья.

Его облик трудно передать словами. Белая, алебастрового цвета, кожа и такие же белые волосы, спускающиеся по плечам до груди, черные бездонные глаза, окаймлённые черными ресницами, в купе с черными бровями, смотрелись...

Да, это было непередаваемо.

Иногда мне казалось, что владыка империи – житель совсем другого мира... где бы он ни находился, этот мир... Но потом я вспоминала, что все императоры Средимирья имели такую внешность, получая её после коронации (которая для простых смертных была большим таинством), и успокаивала свою фантазию. Когда-нибудь и Грегор приобретет этот странный цвет волос и глаз... и кожа его побелеет – хотя она и сейчас особо не отличается загаром...

Неожиданно чувствовать на себе взгляд императора стало физически трудно, и я опускаю взгляд себе под ноги. Подхожу к черте, у которой должны останавливаться абсолютно все жители империи, кроме родственников и приближенных к правящей семье лордов, и опускаюсь на колени. Склоняю голову перед владыкой и покорно ожидаю, когда со мной заговорят.

И, да... стараюсь игнорировать стоявших вдоль правой стены лордов из самых влиятельных семей империи...

– Кайрит Дэ'Барро, – громко представляет меня Грегор, мгновенно уничтожая мою конспирацию и вынуждая меня замереть от ужаса, – Единственная дочь вдовы Дэ'Барро, главы обнищавшего рода, отдалённого от императорской милости за слабость к азартным играм ещё полвека назад... в прошлом – одного из влиятельнейших родов, представлявшего ко двору самых уважаемых лордов, входящих в кабинет министров.

Сижу на коленях и чувствую, как грохочет моё сердце. И не от того, что Грегор раскрыл перед всеми моё имя...

Отец умер...

Отец умер!

Когда?!

Да, сейчас я даже не могла вспомнить его лица – я не видела его с самого детства, но... но он был главой рода. Он! А не моя мать!

Тем временем Грегор продолжал:

– Была поймана стражей за нападение на члена кабинета министров... – тут наследник слегка замолкает, позволяя лордам «высказать» своё отношение к данному факту неодобрительным гулом, а затем добавляет чуть менее официальным и чуть более насмешливым тоном, – но не выдала своей личности, приняв наказание без попытки отстоять своё слово.

Тут я отмираю, а моё сердце... теперь оно не грохочет – теперь оно отстукивает дикий ритм.

Своё слово – это слово дочери лорда. Я имела право оспорить свой приговор, но действительно этого не сделала, потому что в таком случае должен был состояться суд, на который бы обязательно пригласили главу рода, и моей свободе пришёл бы конец... Ведь я сбежала: сбежала от того старика, что был назначен ответственным за моё воспитание; я не хотела ощущать себя ещё более ущербной, чем я была от рождения! И покрываться пылью где-то в глуши, где моё происхождение никому не интересно – далеко не верх моих мечтаний. Так вот, раскрой я своё имя в тот день – и маман узнала бы, что её дочь ошивается в столице, скрываясь под видом безродной девицы, да ещё и учится древним рунам у одного озлобленного на весь свет старикана, чтобы, в случае необходимости при неожиданном контакте с посторонним человеком, суметь быстро и без последствий закрыть трещину в пространстве.

И когда передо мной встал выбор: раскрыть себя и вернуться в деревню в гнетущее безвременье или принять свою новую участь и испытать удачу на войне после обучения в академии Даркстоун... я не колебалась. Из двух зол я выбрала меньшее. В той деревне я была узницей, не меньше, чем Рес – в своей башне: без права голоса, с кучей обязанностей и без каких-либо перспектив. Без права на свою собственную жизнь.

К тому же, я планировала обжаловать свой приговор, уже будучи прилежной и дисциплинированной ученицей академии. У меня был план.

План, который сейчас медленно обращался в пепел...

– Предлагаю, в качестве проверки работы закона о немедленном вынесении приговора для представителей низшего сословия, призвать обвинителя к ответу перед нашим владыкой, – неожиданно ироничным голосом произносит Грегор, разворачиваясь к лордам у стены, а у меня буквально отвисает челюсть.

Проверить? Перед самим императором?!

Тут же двери за моей спиной открываются, а в главную залу входит... нет, я не могла видеть, кто входит, – мои глаза до сих пор были опущены в пол, а голова склонена. Но, судя по отдышке и тяжелому шагу, это был он... Он!

В пяти метрах от меня на колени бухается лорд Крамор, собственной персоной. Мой обвинитель, извращенец, лжец и просто – очень плохой человек, по моему скромному мнению.

Остальные лорды у стены с интересом следят за развитием действия, словно перед ними разыгрывается какое– то донельзя любопытное представление. Собственно, так оно и было.

– Лорд Крамор, готовы ли вы подтвердить перед Владыкой империи и советом лордов практически в полном составе, что обвинения, выдвинутые против этой девушки – правдивы? – слегка лениво спрашивает Грегор, останавливаясь напротив человека, изменившего всю мою жизнь.

Значит, я была права... совет лордов – почти в полном составе...

Это слушание. Слушание дела, имеющего наивысшую важность для империи и проводимое в таких случаях наследником – для демонстрации его лучших качеств: его ума, его логики, его интуиции и его чувства справедливости. Это испытание для всех старших сыновей правящего рода; на таких делах они доказывали свою пригодность для должности будущего владыки империи. И на моей памяти ещё ни одно слушание за всю историю в Средимирье не провалилось.

Другой вопрос – чего ждал от этого слушания сам Грегор?..

– Я подтверждаю, что обвинения правдивы, – прокаркал лорд Крамор, срывающимся голосом, глядя в пол.

– Кайрит Дэ'Барро, – наследник останавливается передо мной, игнорируя кашель, сразивший лорда после произнесения моего имени.

– Да, ваше высочество, – поднимаю голову, чтобы взглянуть на него.

– Вы согласны с этим обвинением?

Наследнику врать нельзя. Этому меня учили с детства... Это в меня буквально вдалбливали, вынуждая искать обходные пути для произнесения лжи. Но в этот раз обходного пути не было. Как и возможности соврать.

– Нет, ваше высочество, – отвечаю хриплым голосом.

– Вы не нападали на лорда Крамора в его собственной гостиной, после того, как пробрались внутрь его особняка с целью ограбления? – слегка приподняв бровь, спрашивает Грегор.

– Нет, в его особняк я была приглашена. Это было собеседование на должность гувернантки с возможностью пользоваться библиотекой лорда. Лорд Крамор счёл, что данная должность должна совмещаться с должностью его любовницы и распустил руки. Я вынуждена была защитить свою честь, а затем выбежала из его особняка, после чего была схвачена представителями закона.

Всё это я произнесла, глядя в глаза наследнику, потому никто в главном зале дворца не смог бы сказать, что я соврала. В глаза наследнику не врут. В противном случае ценой будет отрубленная голова.

Или участь похуже...

– Что вы ответите на это, лорд Крамор? – Грегор перевёл заинтересованный взгляд на моего обвинителя, и тот, трясясь и обтекая потом, грохнулся на пол, прижимаясь лбом к холодному мрамору.

– Ваше высочество, каюсь! Никак околдовала меня магичка из проклятого рода! Никогда бы я не стал изменять своей жене! Да ещё наводить поклёпы! Вы же знаете, кто её мать! Это в их крови – мутить разум мужчинам, все в империи это знают! Я не виноват, ваше высочество! Я не владею магией и не могу защитить себя от чужого внушения! – захлебываясь от страха и собственных слез, запричитал лорд.

И самое забавное, что в его словах была какая-то дикая вера в свою правоту. Он действительно думал, что я его... охмурила. Или он начал так думать после того, как узнал, кто моя мать...

Что за чертовщина происходит? Почему этот человек сказал, что наш род проклят? Чего я не знаю про нашу семью? И что изменилось за те десять лет, пока я была вдали от своей родни?!

– Как независимого эксперта, вызываю главу гильдии магов, – Грегор вытягивает руку в сторону лорда Крамора, показывая путь одному из лордов у стены.

Я вновь опускаю голову, прекрасно понимая, что Этот Человек не сможет не почувствовать, кем я являюсь. Другое дело: объявит ли он о том, что я – энергомаг? Ведь Грегор пока что умалчивает данный факт...

Тяжелые шаги затихли рядом с моим обвинителем, и скрипучий голос объявил на всю залу:

– На этом человеке нет следов магии. Более того – он защищен от влияния. Стандартная защита для всех членов кабинета министров.

В стане лордов вновь приглушенно зашумели.

– Благодарю, господин Гийом, – Грегор разворачивается к лорду Крамору, – Вы солгали.

Естественно он знал, что ему солгали, но почему-то ждал подтверждения со стороны...

Тишина, установившаяся после слов наследника, наверное, должна была меня обрадовать. Вот только что-то совсем не радостно мне было, учитывая, что моя судьба теперь целиком и полностью зависела от Грегора и совета лордов.

А также – от решения императора.

Будучи безродной адепткой я хотя бы понимала свои права и обязанности. Будучи дочерью лорда, скрывшей своё имя и принявшей приговор по навету, я оказывалась в крайне зыбком положении...

– Ваше высочество, – прошептал лорд Крамор... бывший лорд Крамор... а в следующую секунду к нему беззвучно подошли стражники и выволокли бездыханное тело из главной залы.

Обморок стал для этого человека спасением: видеть лица тех, что ещё недавно считались равными ему... а теперь презрительно морщились, провожая его позорное удаление из главной залы... Старик бы точно этого не пережил. Хотя... жить ему итак осталось недолго.

Я же уже говорила – наследнику не лгут.

– Вопросы? – Грегор оборачивается к лордам.

– У меня есть вопрос к леди Кайрит, – поднял руку один из стоявших у стены.

– Задавайте, – кивает наследник.

– Леди, почему вы решили скрыть своё имя от правосудия? Ведь вы были невиновны? – спрашивает этот любопытный человек.

Я уже открыла, было, рот, чтобы начать рассказ о своей весьма печальной судьбе, как...

– Отклоняется, – останавливает меня наследник, – думаю, леди Кайрит сможет дать полный ответ на этот вопрос в конце слушания. Ещё вопросы?

Прикладываю все усилия, чтобы на моем лице не отразилось удивление. Я смогу дать полный ответ в конце слушания? И что же изменится за эти полчаса, что мой ответ, по мнению наследника, обязательно дополнится?..

– У меня вопрос к миледи Дэ'Барро, в случае, если она будет присутствовать на слушании, – скрипучим голосом произносит глава гильдии магов.

– Прошу озвучить вслух, – требует Грегор.

– Почему о существовании её дочери не помнят в свете? – задаёт вопрос господин Гийом, а я поджимаю губы. Хоррроший вопрос.

– Приведите вдову лорда Дэ'Барро, – Грегор разворачивается лицом к дверям за моей спиной, а я с нарастающим волнением слушаю приближающееся цоканье каблучков по мраморному полу.

Моя мать останавливается также – в пяти метрах справа от меня, и с достоинством опускается на колени, приветствуя императора. А затем переводит взгляд на наследника.

На меня она не смотрит, а вот я смотрю на неё, не отрываясь. В темно графитовом (словно прознав о выборе наследника) платье оригинального фасона, из дорогого материала, с забранными в сложную причёску черными волосами, с тяжелым фамильным медальоном на груди и со странным металлическим украшением с дорогим камнем по центру – на левом глазу, моя мать выглядела невероятно эффектно.

Если бы я не знала, что, как маг, она абсолютно пуста, я бы заподозрила в ней ту самую магичку, что мутит разум мужчинам, и на которую пару минут назад наговаривал лорд Крамор...

– Миледи, у совета лордов есть к вам пара вопросов, – удивительно ровным голосом произносит Грегор, вынуждая меня не менее удивленно посмотреть на него.

С чего бы такие перемены?..

– Почему делом моей дочери занимается закрытый совет лордов, а не совет министров? – развернувшись к совету лицом и высокомерно вздёрнув подбородок, спрашивает моя мать, а у меня вновь отвисает челюсть.

Она с ума сошла?! Как она может так говорить в присутствии императора?! В присутствии его наследника?! В присутствии всех этих лордов?!?!

– Потому что это дело Наивысшей для Империи Важности, – скалится Грегор, и я впервые с нашей последней встречи, вижу в нём того самого, опасного человека, что так напугал меня в кабинете ректора, а потом и в Черной Башне...

– Каким образом её побег из дома стал делом Наивысшей для Империи Важности? – бросает ему, словно пощечину, моя не в меру самоуверенная мать.

– Вот это мы сейчас и выясним, – холодно отвечает наследник и разворачивается к совету лордов, – Прошу вас, озвучьте вопрос к вдове Дэ'Барро, господин Гийом.

– Миледи, объясните совету, почему ваша дочь не была представлена ко двору? – спрашивает глава гильдии магов.

– Она была представлена в возрасте пяти лет, на смотринах, проводимых для его высочества, – мать переводит взгляд на наследника, и все в зале понимают, что это правда.

– Но почему с тех пор никто о ней ничего не слышал? – продолжает расспрос маг.

– Кайрит родилась очень слабой и всё детство тяжело болела. И моим мужем – ныне покойным – было принято решение отправить её в деревню, поправлять здоровье, – и мама вновь посмотрела на наследника.

Вот проклятье! Да таким образом она сможет выплыть сухой из воды! Главное – правильно подбирать слова!

– Вы говорите «слабое здоровье». В чём выражалась её болезнь? – скрипучий голос господина Гийома вновь заставляет меня замереть и сжаться.

– У неё были проблемы с тактильным восприятием окружающих. Посмотрите на неё – она и сейчас закована в свою одежду, как в броню, – наконец, взгляд моей благородной родительницы опускается на меня... и я начинаю чувствовать себя очень неуютно... словно я была позором нашего рода... словно это я сама сделала себя «позором нашего рода»...

– Вам сложно переносить прикосновения, леди Кайрит? – глава гильдии магов переводит свой взор на меня, и я вынуждена повернуть к нему голову.

Колени уже начали основательно затекать, не говоря о шее...

– Это так, господин Гийом, – киваю, стараясь, чтобы голос не звучал слабо.

– Это единственное, что мучило вас или есть ещё какие-то недомогания? – уточняет старик.

– Это всё, – честно признаюсь я.

От открытия прохода в нижние миры у меня ничего не болит.

– Почему вы сбежали, леди Кайрит? – спрашивает у меня пожилой лорд, стоявший ближе всех к императору, – ваша мать сказала, что вы сбежали из дома.

– Деревня – это не лучшее место для молодой леди, – отвечаю очень осторожно.

– Разве это тебе решать – лучшее это место или нет? – резко спрашивает у меня мать, вновь «награждая» своим вниманием.

– Я хотела изучать свою магию. Но в деревне такой возможности не было, – стиснув зубы, отвечаю лорду. Не ей.

– Какой магией вы обладаете? – заинтересованно спрашивает тот.

В академии все об этом знают. Смысла врать нет.

– Я – энергомаг.

Гул, поднявшийся в стане лордов, меня весьма позабавил. Честное слово... даже в Даркстоун к этому отнеслись спокойнее!

И мне почему-то резко стало весело.

А, пусть будет, что будет! Это не моя вина, что я обладаю подобной силой! И не моя вина, что переходный возраст закончился для меня побегом из деревни!

Спрятать от чужих глаз плод запретных экспериментов, несмотря на то, что этот плод – её родное дитя... в этом была вся моя мать. Вот только она даже подумать не могла, что когда-нибудь ей придется отвечать за свои поступки!

– Тогда у меня ещё один вопрос к вдове лорда Дэ'Барро, – голос главы гильдии магов становится лишенным каких-либо эмоций, а взгляд... наверное, таким взглядом смотрят на людей, слово которых более не имеет веса,

– Миледи, как получилось, что ваша дочь родилась энергомагом?

Моя мать бросает взгляд на наследника, затем едва заметный – на императора, и, наконец, возвращает внимание главе гильдии магов.

– Во время беременности за мной следил личный лекарь императорской семьи, – произносит она с таким достоинством, что у меня уже в третий раз отвисает челюсть.

И не только из-за её странного поведения в присутствии его величества...

– Как это возможно? – цедит Грегор, глядя на мою мать с откровенной неприязнью.

– Он был влюблен в меня, – спокойно и при этом – гордо, отвечает мама, словно это было чем-то само собой разумеющимся, – И хотел, чтобы мой ребёнок родился здоровым и сильным.

Вот я даже не сомневаюсь, что в первую очередь этого хотела она – но, судя по всему, бедный влюбленный лекарь в итоге хотел этого не меньше: потому что мама смотрела на Грегора прямо и не отводила глаз.

– Но это не объясняет того, что Кайрит родилась энергомагом, – замечает наследник, взгляд которого становится совсем нехорошим...

– Полагаю, бедный влюбленный давал мне те же лекарства, что и вашей матери, – прищурив глаз, отвечает ему эта страшная женщина, что родила меня на свет...

Глаза Грегора из темных становятся непроглядно черными, а мать едва заметно бледнеет – но продолжает держаться ровно и с достоинством.

Все в этом помещении понимают, о чём идет речь... Но никто не произносит этого вслух.

О, да, сидя на коленях на холодном мраморном полу главной залы я вдруг очень четко поняла, почему моим делом занимается совет приближенных лордов, а не совет министров. И почему моё дело – не публичное. Моя мама сейчас бросила перчатку в лицо наследнику, без конкретных слов заявив о том, что она знает тайну правящей семьи. Вот только... что-то мне подсказывало, что если и знает – то не до конца... Что именно? Возможно, это был сам император, на лице которого не дернулся ни один мускул – скорее наоборот, появилось какое-то странное веселье. Словно азарт.

А если учесть, что в наших с Грегором венах течет кровь одного и того же демона – то меня прямо сейчас должны выносить из залы в виде остывающего трупа.

Так что, хаос всех пожри, происходит?!

Перевожу взгляд на наследника и застываю, боясь вздохнуть: кажется, кто-то не просто зол... Но почему он ничего не отвечает моей матери? Почему молчаливо сносит подобное оскорбление?! Потому что она сумела скинуть вину за моё создание на плечи кого-то давно ушедшего из жизни?..

Кстати... А жив литот человек?..

– Леди, несколько минут назад лорд Крамор обвинил вас в запрещенном колдовстве и назвал ваш род проклятым, – неожиданно спокойно произносит Грегор, а мне становится страшно, потому что хуже бешенства может быть только вот такое показное спокойствие... словно перед вынесением приговора, – вы имеете очень привлекательную внешность и за последние годы не раз замечены в столице. К тому же ваше платье пошито явно из дорогого материала, а украшение на лице стоит немалых денег. При том, что ваш род давно обнищал, это – довольно странное явление.

– Я получаю подарки от известных лордов и не вижу в этом никакого преступления, – всё также гордо отвечает мать, вызывая во мне противоречивые чувства: с одной стороны, это было недоумение, а с другой – гордость.

Да-да, гордость. Наш род действительно давно обнищал, к тому же мы были лишены расположения его императорского величества... Но мать держала себя так, словно данный факт – не просто недосмотр, а тотальная несправедливость. Её спина была гордо выпрямлена, несмотря на то, что она стояла на коленях. А её взгляд... не удивлюсь, если лорды у стены ощущали, что это они – ниже её, а не наоборот.

– Как давно вы получаете эти... подарки? – предельно вежливо спрашивает Грегор.

– После смерти мужа, – отвечает мать, глядя ему в глаза.

– При каких обстоятельствах погиб ваш супруг?

– Это было отравление, – спокойно произносит мать.

А я чувствую, как в горле образовывается ком. Отравление. Его убили.

– Вы знаете, кто его отравил? – продолжает расспрос Грегор.

– Да, – выдавливает из себя моя мать.

– Кто это?

– Наш слуга. Он уже наказан за своё деяние.

– Не сомневаюсь, – сухо замечает наследник, – Мой предпоследний вопрос: вы каким-то образом влияли на своего слугу?

В стане лордов вновь зароптали, но на этот раз... Мои глаза широко раскрываются... на этот раз гул недовольных звучал в защиту моей матери?..

– Я с ним разговаривала, как и со всеми своими слугами – их в нашем доме не так уж и много, – вскинув подбородок, отвечает мать, – Если это можно назвать влиянием – назовите это влиянием. Но ни для кого из них не было секретом то, что мой муж напивался каждый вечер и избивал меня с периодичностью в пару раз в неделю. Я могла бы пригласить сюда их всех – для дачи показаний.

– Вы хотите сказать, что слуга защищал вас, когда решился на отравление? – подняв бровь, спрашивает Грегор.

– Да, – уверенно отвечает мать, и я чувствую, что это конец: она будет оправдана перед советом. Тут даже придраться не к чему – несмотря на все её деяния. Эта женщина так владеет своим языком, что даже Главный Дознаватель Империи не смог бы обвинить её в сговоре против собственного супруга.

– Тогда у меня последний вопрос, – Грегор растягивает губы в страшной улыбке, – Поднимите своё украшение с глаза, миледи.

Напряжение, которое появилось на лице моей матери, стало заметно для всех присутствующих.

– Прошу вас, ваше высочество, позвольте не делать этого, – слегка осипшим голосом произносит она.

Что не так с этим украшением?..

– Почему? – склоняет голову Грегор.

– Это... личное... я... – мать поворачивается к совету лордов, и лицо её приобретает такое страдальческое выражение, что мне становится смешно... лишь на секунду... пока я не вижу ответной эмпатии на лицах лордов,

– мой муж лишил меня глаза в одну из наших ссор, – произносит мать, глядя на этих мужчин, – моё лицо теперь на веки обезображено, и я вынуждена носить это украшение, чтоб скрыть позор с глаз благочестивых господ...

– Ваше высочество... – внезапно подает голос первый из лордов, – эта женщина уже доказала свою невиновность... к тому же, по венам её дочери течёт та же сила, что и у вас... помилуйте её...

– Ваше высочество, я присоединяюсь к просьбе... – обращается к наследнику ещё один лорд, – Это будет сильным унижением для главы рода – показать... такое... А уж для красивой женщины – тем более.

Перевожу реально ошалевший взгляд на Грегора. Тот улыбается и молчит.

Наконец, голос подает третий, самый пожилой и почтенный лорд, лицо которого мне кажется знакомым... вот только не могу вспомнить, где его видела?..

– Ваше высочество, эта женщина итак натерпелась от мужчин: от своего мужа, от лекаря, что загубил жизнь её дочери, назначив неверное лечение беременной... Думаю, не стоит разрушать её веру в сильный пол.

– Лекарь императорской семьи умер при загадочных обстоятельствах семнадцать лет назад, – отвечает Грегор, негромкий голос которого начинает наполняться силой и мощью, в то время, как головы лордов начинают медленно втягиваться в плечи, – и у меня есть все основания полагать, что его смерть была также связана с этой женщиной – как и все смерти, что происходят вокруг неё. Более того, ваши обвинения в адрес лекаря о его неверном лечении не просто смехотворны. Они – прямое оскорбление лично императору, – четко и буквально по слогам произносит он, – и мне, – в этот момент наследник растягивает на губах такую страшную улыбку, что не по себе становится даже главе гильдии магов...

А моя мать бледнеет так, что цветом лица уже больше напоминает труп, чем главу рода и главную (как выяснилось) сердцеедку империи.

Да... оскорблять наследника... чревато.

– Ваше высочество, я не это имел ввиду, – хрипло выдавил из себя лорд, но Грегор уже не смотрел на него, он вновь смотрел на мою мать.

– Снимите своё украшение, – больше даже не утруждая себя вежливыми обращениями, говорит он.

Я с всё возрастающим удивлением слежу за тем, как она, опуская голову, трясущимися руками снимает своё массивное и безумно дорогое украшение, а затем поднимает свой взор на наследника.

Хищное выражение, появившееся на лице последнего, пугает абсолютно всех.

– Стража, – спокойным, даже ленивым голосом произносит наследник.

В следующую секунду происходит сразу несколько событий: моя мать разворачивается к лордам, стоявшим у стены в поиске помощи, я резко закрываю свой рот, чтобы не издать крика, а вот лорды оказываются менее сдержанными – они шарахаются от красивого лица моей маман, изуродованного вовсе не отсутствием глаза, как было заявлено ранее, а вертикальным зрачком при желтом белке, выдающем родство с... нагами. Нагами, будь они прокляты!!!

Когда к моей родительнице подходит стража, она вдруг неожиданно ловко отпрыгивает, поднимаясь на ноги, затем делает рывок к окну и... замирает в воздушной клетке, созданной главой гильдии магов.

– Благодарю, господин Гийом, – сухо улыбается Грегор, – думаю, эта женщина подтвердила все мои подозрения. Заодно, прошу, возьмите под контроль трех лордов, выразивших желание защитить бывшую главу клана – наверняка они её сообщники.

Лорды встрепенулись, а когда трое из них также оказались под контролем главы гильдии, замолчали, напряженно глядя на наследника.

– Если между ними была интимная связь, мы сможем это подтвердить, – заметил наследник, а затем дал знак, чтобы всех, замешанных в этом нечистом деле, вывели из главной залы и проводили в темницы.

– Но она не была полукровкой... не была, – бормочу, не замечая, что делаю это вслух.

– Кайрит, – Грегор подходит ко мне и помогает подняться на ноги, что обозначало, что с меня теперь были сняты все обвинения, о которых я даже знать не хотела; его голос звучит тихо – только для меня, – женщина, что дала вам жизнь очень долгое время злоупотребляла кровью монстров второго уровня из нижних миров. То, как видоизменился её глаз, говорит о том, что кровь вливалась уже после формирования скелета, то есть после двадцати одного года – что стало причиной появления так называемых «следов хаоса». Так же, судя по изменениям её энергетического поля, есть вероятность наличия... потомства – вот только ваша мать к тому моменту уже являлась полукровкой. Думаю, вы понимаете, что это значит: дети от такой связи хоть и имеют большую силу и ловкость, но очень быстро стареют; их век недолог. Возможно, они уже ваши ровесники. Мы найдём их.

Стою, глотая воздух ртом и едва сдерживаю крик... пронзительный... истошный... срывающий связки... Возможно – уже мои ровесники?..

– Сколько лет вы не были дома? – громко, так, чтобы все остальные замолчали и прислушались, спрашивает наследник.

– Десять... лет... – выдавливаю из себя.

– Значит, вы не застали ни смерть своего отца, ни появление странного украшения на глазу вашей матери? К слову, украшения, скрывающего видоизменённую кровь, – замечает Грегор во всеуслышание, и я мотаю головой, подтверждая, что не застала. Сил говорить не остаётся. Слишком много... всего...

– Обращаюсь к совету лордов, – так, словно только что не отправил в темницу троих из них, произносит наследник, – эта девушка не виновата в том, какой родилась. Её спрятали в деревне, как доказательство нарушения закона, и не ввели в общество, доверив её судьбу пожилому мужчине, не дававшему юному дарованию изучать собственную магию. Потому я могу понять её отречение от собственного имени. Понять, но не принять, – он внимательно смотрит на меня, затем вновь переводит взгляд на лордов, – Поскольку обвинения в нападении на члена кабинета министров с неё сняты, я бы хотел услышать вместе со всеми вами, истинную причину, по которой леди Кайрит решила принять свой приговор и отправиться в академию Даркстоун, в качестве адептки экспериментального курса...

Когда за моей спиной вновь открываются двери, а затем раздается размеренный звук спокойных, ровных шагов, в то время, как лорды у стены делают испуганный шаг назад – я едва не начинаю истерически хохотать.

Стою, смотрю в глаза наследнику и понимаю... понимаю, что я должна сделать... для чего я вообще была приведена сюда, помилована, очищена от всей грязи, что скопилась на мне за годы моей никчёмной жизни...

Глаза наследника говорили: действуй.

В противном случае...

Повторять судьбу своей матушки и тех трёх бедолаг я не хотела. Но ещё больше не хотела делать то, чего от меня требовали, потому что это не было правдой. Всё, что я сейчас скажу, не будет правдой, но этого хочет от меня наследник. И этого хочет от меня император, что всё это время сидел и молчал, предоставляя сыну, мне и этой горстке бесполезных людей, думающих, что они здесь что-то решают, разгребать все императорские помои.

Но сейчас от меня зависела не только моя жизнь, и не только жизнь остальных изгоев – о чём настойчиво намекали мне глаза наследника... от меня зависела жизнь той, что родила меня на свет. Она прислала братьев следить за мной. Прислала в академию! Значит, она знала, где я. Она следила за мной. Всегда...

Я сглотнула ком в горле и спокойно заговорила, хотя хотелось орать, крушить здесь всё, открывать порталы в нижний мир и скармливать монстрам императора и всю его семейку!

– Я решила принять свою участь, потому что это было единственной возможностью для такой, как я, попасть в академию Даркстоун, – произношу, глядя на совет лордов, – Я с детства была заворожена силой и отвагой телохранителя императора, носящего звание Его Гнева. И когда он пропал, была страшно подавлена. Когда я повзрослела, я решила, что должна найти его, чего бы это ни стоило. Сложив сведения о желании наследника обучаться в Даркстоун с последующим исчезновением господина Реса, а также – появлением загадочного узника Черной Башни, я поняла, что это он. Однако, попав в академию, я узнала, что телохранитель императора был оговорен и признан безумным. Для того, чтобы оправдать его, я стала искать доказательства его невиновности. И нашла. Его высочество согласился выслушать мои доводы и помог в розыске всех подозреваемых... – замолкаю, пытаясь понять, чего я не сказала, но ДОЛЖНА БЫЛА сказать... – После предоставления доказательств невиновности господина Реса, я взяла на себя смелость и освободила его из темницы, созданной магистром Ровеном. В данный момент вы можете лицезреть Правую Руку Императора перед собой, а также оценить – насколько он вменяем. Прошу простить мою горячность и принять во внимание, что я никогда бы не стала действовать за спиной столь почтенных мужей, если бы не была уверена в лживости обвинений против господина Реса, – хоть капля правды в этом море лжи, – который с детства был моим кумиром, – добавляю, прикладываю титанические усилия, чтобы не поморщиться.

Когда я замолкаю, совет лордов удивленно смотрит на меня, не зная, дивиться этому или... промолчать, проглатывая все мои корявые доводы. А я уже знала, чем будут пестреть первые полосы Вестника Средимирья завтра утром... Уверена, Рес вернётся к своей службе уже сегодня. Официально. Ведь он уже вернулся к ней два дня назад. И все будут счастливы...

– Сможет ли господин Гийом гарантировать стабильность Правой Руки Императора? – спрашивает один из лордов.

– Гарантирую и заявляю – Рес здоров и при своём уме, – спокойно и сразу отзывается глава гильдии магов.

Без всяких проверок.

Даже не взглянув на телохранителя императора.

Мне плакать или смеяться?

– Совет лордов просит несколько минут для вынесения вердикта, – произносит тот же мужчина и получает благосклонный кивок от императора.

Надо же... статуя ожила. Вот только смотреть на него, как и смотреть на того, кто стоял по правую руку от меня – в жалких пяти метрах, – я не могла.

Так и прошли все пятнадцать минут – в гробовом молчании и в окружении столь родственных мне по крови мужчин... Гнев Императора имел схожую силу с силой наследника и императора. Выходит, нам вливали кровь одного демона. Вот только в моём случае я оказалась не у дел во время деления природой её щедрот – уверена, лекарь императора знал далеко не все секреты его величества... и имел доступ лишь к одному демону. Или к ограниченной дозе его крови... Как бы то ни было, что-то в моём случае пошло не так.

И вряд ли кто-то из этой троицы откроет мне секрет – что именно...

Не знаю почему, но я чувствовала – наследник хочет мне что-то сказать. Но молчит. И я была этому рада. Дышать в главной зале дворца становилось всё сложнее.

Наконец, время для вынесения вердикта подошло к концу, и совет лордов вернулся на свои места у стены.

– Слушание по делу Кайрит Дэ' Барро завершено. Обвиняемая признана невиновной. Слушание по делу Миледи Дэ'Барро завершено, обвиняемая признана виновной – приговор будет вынесен через месяц. Слушание по делу Правой Руки Императора завершено. Обвиняемый признан... вменяемым. Однако, новое слушание по его делу назначено на следующую неделю: обществу, как и высшему свету империи, нужны будут доказательства его невиновности, которые следует предоставить в течение трёх дней. Леди Кайрит должна будет выступить на стороне защиты. В данный момент совет лордов признаёт господина Реса благонадежным для защиты императора – если тот не имеет возражений.

Я чуть не поперхнулась от смеха, но сделала вид, что закашлялась. Уж у владыки-то точно не будет возражений...

Весь этот фарс, всё это действо происходило по одной простой причине – его величество решил вернуть своего защитника на службу. Причины, по которой он захотел этого именно сейчас – мне ещё предстоит узнать... Возможно – всё дело в малыше Голдберге и трагедии, что с ним связана... А возможно...

– И! – мужчина возвращает моё внимание к совету лордов, – Для возможности отвечать в суде в качестве благонадежной представительницы высшего света, леди Кайрит должна принять титул главы рода Дэ'Барро. Немедленно. Все вопросы наследия будут рассмотрены в первоочередном порядке. Также для этого леди Кайрит придётся отправиться в свой фамильный особняк. Немедленно. И принести клятву императору перед главой гильдии магов – к концу недели, когда вопросы наследия и принятия всех обязанностей, как главы рода, будут решены. На этом всё.

Смотрю на наследника, дожидаюсь кивка и присаживаюсь в глубоком реверансе перед императором, глаза которого были... донельзя довольными происходящим. Да, я вернула тебе твоего пса. А за это ты лишил меня какой-либо свободы. Взял в заложники мою мать и всех моих друзей. А скоро ещё и печать на мне поставишь, взяв клятву верности, которую произносят только лишенные доверия лорды. Позор, будущая глава рода... позор. Но чего ещё могла ожидать та, что родилась с запретной силой?..

Мне захотелось немедленно покинуть это помещение, наполненное ложью и подковёрными интригами, – что я и сделала, получив снисходительный миллиметровый кивок от его величества. Уверена – впереди меня ждёт дружеский разговор с владыкой... со всей кучей невысказанных вслух угроз, со всем прессом давления его силы и прочими радостями близкого общения с императором. Покидая главную залу, я очень хорошо понимала – моя кровь не прощена. Теперь она, и я вместе с ней, – собственность империи. Ещё одна игрушка, пусть и получившая высокий титул, и благосклонность наследника... а вместе с тем – короткий поводок.

Моя жизнь отныне мне не принадлежала.

И я планировала сделать всё возможное, чтобы получить законную долю личной свободы.

А когда я чего-то очень сильно хочу...

Прохожу мимо Реса, даже не взглянув на своего «кумира». Пересекаю главную залу и выхожу в коридор. Один из стражников тут же встаёт за моей спиной, подтверждая все мои опасения, а передо мной появляется молодая служанка в строгой форме, жестом предлагая следовать за ней. Когда я дохожу до двери, у которой эта молчаливая особа останавливается, и захожу внутрь, то понимаю...

Да, эту ночь я проведу во дворце. Какая неожиданность.

Падаю на мягкую, заправленную дорогущим бельём, кровать, и закрываю глаза.

Этот день навсегда останется в моей памяти. А я уже хочу его забыть...