Глава 13
Яркое солнце за окном кабинета издевательски светит в глаза, словно призывая радоваться вместе с ним. Выглянувшее из-под плотных серых туч, оно буквально взывает к тому, чтобы сменить унылый настрой на жизнерадостную улыбку. Впервые за долгое время зима сжалилась, и беспрерывный сильный снегопад дал, наконец-то, передышку. Энн понуро наклонила голову. С некой долей непонятно откуда взявшейся обиды усмехнулась про себя. По-детски и абсолютно глупо связывать происходящее с природными явлениями. Еще утром ее состояние полностью перекликалось с московской погодой, а сейчас нестерпимо тянет опустить жалюзи, перекрыть лучи солнечного света, чтобы они надоедливо и бесцеремонно не вмешивались.
Внутри девушки главенствовал, бушевал, разламывал в щепки чувства шторм, а вместе с ним волнами накрывали безжалостные эмоции. То откатывались назад, как отливы, позволяя вдыхать наэлектризованный воздух, то накатывали, били, вышибая весь кислород. Дышала через раз. Адская барабанная дробь в голове резонировала с частыми, громкими ударами сердца.
Отвернулась от окна и поставила локти на стол. Вместо того чтобы убраться подальше из кабинета, из этого здания, от человека, который вновь вывел ее из равновесия, сидит и мысленно перебирает известные и не очень ругательства.
Злится в большей степени на себя, чем на Артура. Когда-то клятвенно обещала, будто не станет снова связываться с Горским, не приблизится к нему, а просто понаблюдает со стороны. Не вышло. И во что в итоге вылилось их ни к чему не обязывающее общение? Он довольно прозрачно намекнул – сдаваться не собирается, не оставит Энн в покое. Не понимала одного: какой смысл во всех этих попытках объясниться? Никто никому ничего не обещал. Он – свободный, как ветер, гуляющий меж деревьев, не ищущий пристанища. Беспросветный лес, в каком Арти блуждал, хранил в себе множество тайн, пороков и никак не желал отпускать. Не позволял выходить на солнечный свет, не показывал тропинку, спрятанную в глуши, способную вывести из мрачного, безмолвного, покрытого туманом заточения.
Энн видела, насколько глубоко ушел в него, но все равно шагнула в ту темноту.
Только Артура, которого знала и любила, там и близко не наблюдалось. Может, оно и к лучшему. Не за кого бороться. И не за чем. Это не ее сражение, не ее непроходимые дебри. Не она обязана искать для Горского и с ним вместе секретные спасительные тропы. Не она его путеводная нить. Он сам должен выбраться. Захотеть выйти. Избавиться от всего, что не позволяет двигаться в верном направлении.
Девушка уже справилась со своим собственным лабиринтом. Возвращаться обратно – не ее выбор. За спиной сейчас ответственность не за будущее парня, который когда-то оставил точно так же один на один с разбитыми мечтами, а за жизни существ, о каких некому позаботиться, кроме нее. Не имеет права кидать их и бросаться в карий омут с головой. Артур этого не стоит.
– Мне не нужны такие отношения. Ты сделал свой выбор. – Не заметила, и слова вылетели, обрывая тишину кабинета, перекрывая рваное дыхание.
И вдруг стало намного легче. Не как прежде, но словно сняла с плеч громоздкий рюкзак, который таскала на себе несколько дней.
В дверь постучали. Поежилась и впилась ногтями в ладонь, сжимая в кулак и готовясь к новому раунду борьбы.
– Анют? Можно?
В чуть приоткрытой двери показалось, по обыкновению, сосредоточенное лицо Альберта. Энн приподняла голову и воткнулась пустым взглядом в мужчину. Моргнула и наспех натянула беззаботную улыбку. Приподнял бровь, исподлобья наблюдая за действиями девушки, и повторил вопрос, когда так и не дождался ответа.
– Что? А, да, входи. – Разжала руку и махнула на стул напротив себя.
– Держи. – Недоуменно уставилась на телефон, опустившийся на стол, будто бы не понимала, зачем ей этот кусок пластика. – Твой, – на автомате уточнил. – Спасибо. Все в порядке?
– Да... Нет... Я не знаю, Берт.
Уголки губ Ани непроизвольно опустились. Сколько лет знала мужчину, что с уверенностью, без стеснения могла быть самой собой в его присутствии. Желания врать ему не появилось, поэтому просто забрала телефон и выдохнула. Сил на притворство в данную минуту не отыскала бы, сделай и максимальные усилия. Емкость, в которой хранились жизненные ресурсы, практически опустела.
– Могу чем-то помочь?
Вместо ответа отрицательно помотала головой, вертя мобильный по поверхности стола.
– Решила начать набивать шишки и обрастать броней. Знаешь, не самое приятное занятие. – Нервный смешок, выскользнувший из Энн вместе с этой жалкой попыткой пошутить, заставил Берта сначала нахмурить брови, а после по-доброму, хитро подмигнуть.
– То есть мне уже доставать свой бронежилет и идти к Грише?
– Подожди, пока я не удалюсь на безопасное расстояние.
– И оставишь меня умирать в одиночестве? Бессердечная ты, Анюта! – театрально выдохнул.
Одновременно прыснули от смеха, разряжая обстановку.
– Боже, если у папы тут прослушка, – наклонилась через стол к мужчине и понизила голос, – не удивлюсь, – закатила глаза, – мы оба не выйдем отсюда целыми и невредимыми.
– Три трупа за один день? – в тон Энн прошептал. – Многовато даже для Гриши, – провел пальцем по небритому подбородку.
– Почему три?
– Ты же не думала, что Артур здесь просто со мной за компанию?
– Хочешь сказать...
– Ты знаешь отца лучше меня.
– Это уже переходит все границы! – вспыхнула девушка. – Атрофированное, навязчивое, неадекватное чувство собственности! Гиперопека, граничащая с помешательством! Все под контролем, каждый мой шаг! – Почти криком. Было не по себе. По спине пополз холодок. Почему-то стало вдруг стыдно за действия отца. Поспешила закрыть руками лицо, мигом ставшее красным.
– Он тебя очень любит, Анют. Не вини его за то, что хочет оградить от всего. – Альберт попытался успокоить девушку. Не выгораживал Бажина, не оправдывал его – констатировал факт. – Ну а Артуру не помешает встряска, – усмехнулся. – Может, вернет мозг на место.
Аня слушала вполуха. Зная папу и сложный характер Горского, трудно представить, будто двое мужчин спокойно ведут беседу за чашечкой кофе. Катастрофа! И все из-за Энн, которая самонадеянно верила, словно недавний разговор остался в прошлом и удалось убедить, что ее и Артура ничего не связывает.
– Ему только проблем с моим отцом сейчас и не хватает! – со стоном произнесла.
– Артуру полезно иногда выходить из своей зоны комфорта.
– Говоришь сейчас, как Лина, – засмеялась. Подруга часто повторяла эту фразу в адрес Энн. – Берт, – резко замолчала и подняла смущенный взгляд на мужчину. – Можно личный вопрос? Ты не обязан отвечать, если не хочешь.
– Попробуй.
– Как ты справился с разрывом? С разводом. Тебя тоже кидало из крайности в крайность?
Мужчина с огромным удивлением уставился на девушку. Наклонил голову вбок и прошелся рукой по щетине на лице. Не торопился с ответом. Странный интерес со стороны Энн, но несложно догадаться, почему она спрашивает. Вероятнее всего, просто ищет оправдания поступкам и поведению Артура. Добрая, искренняя, светлая девочка, которая привыкла видеть в людях исключительно хорошее, выискивать черты, какие не всегда в них есть.
– Работа, Анют. Много работы, – все же с улыбкой сказал.
Тщательно подбирал слова. Не понимал, как помягче рассказать о том периоде. Или не вдаваться в подробности. Пожалуй, трясло Альберта посильнее, чем Горского.
Однажды Берт проснулся от несмолкающего звона мобильного после одного из ставших регулярными сеанса нарко-алко-сексо-терапии в обнимку с очередной длинноногой красоткой. В непонятном номере отеля, с невообразимо диким похмельем, дезориентированный, тщетно пытающийся вспомнить, каким образом здесь очутился. Первым порывом было разбудить девицу и расспросить ее. Только имена таких, как она, он никогда не удосуживался спрашивать прежде, чем его член оказывался внутри них. Да и потом не забивал голову лишней информацией. В момент, когда с усилием заставил себя сесть на мятую постель, вряд ли мог соображать. Вдыхая алкогольные пары вперемешку с ароматом приторно-сладких духов и тошнотворным запахом травки, возвращал возможность чувствовать. Словно вытолкнули обратно в его жесткую реальность, на руины, оставленные Ларисой. Время для себя самого резко закончилось.
В тот день едва не потерял контракт, за которым гонялся почти полгода. Осознание, что упустит выгодную сделку, опоздав на важную встречу из-за невменяемого состояния и безалаберности, отрезвило быстрее, чем наспех принятый ледяной душ. Мужчина дал себе обещание очистить пространство вокруг от обломков, а мелькающий рядом образ бывшей жены никоим образом более не вмешается в его жизнь. После памятного дня строго следил за количеством выпитого алкоголя и был разборчивее в недолгосрочных связях с девушками. Работа. Только бизнес, на каком полностью сосредоточился. На котором держался. Когда-то именно он оказался для Альберта спасательным кругом.
– Значит, это средство не всем подходит. – Услышал тихий голос спустя минуту. Столько в нем тоски и боли. Альберт впервые за все время, как познакомился с дочерью Бажина, видел Аню – солнышко, какое освещало все вокруг одним своим присутствием, – в подобном расположении духа. Подавленная, но не сломленная. Ищущая способы и варианты, чтобы оправдать несправедливость этого мира. Оправдать парня, обидевшего ее.
– Всем, Анют. Главное – правильно выбрать дозировку.
– К концу недели у меня начнется интоксикация, – приподнялась со своего места. – Спасибо, Берт, – подошла к мужчине и обняла его за плечи.
– Не расслабляйся, – ухмыльнулся и повернулся к ней. – Выше нос, – постучал пальцем по аккуратному носику Ани. – Реванш, Анюта. Не забывай.
– Забудешь тут, – фыркнула и развернулась на стук в дверь.
– Анна Григорьевна, – облегченно выдохнула женщина средних лет, практически влетевшая в помещение. – Как хорошо, что я Вас застала! Григорий Алексеевич попросил ознакомиться с этим до завтрашнего утра. – На стол перед девушкой легли две папки с документами. – Альберт Константинович, – обратилась уже к мужчине, – Вас ожидают в конференц-зале. Я провожу.
– Не будем заставлять ждать, – поднялся, поправляя и застегивая пиджак. – Анна Григорьевна.
– Пока, Берт. Бронежилет не забудь, – на полном серьезе добавила.
– И мешок, чтобы вывезти труп Горского, – процедил полушепотом.
– Мне от этого легче не станет.
***
– Ничего себе! Вау, Нютка! – присвистнула Лина. Округлившимися от восторга и шока глазами вперилась в белоснежное спортивное авто с ярко-красной полосой, тянущейся по всей длине. – Решила вкусить все прелести мажорской жизни? – поиграла бровями и прыснула от смеха, прижимая к себе подругу.
– Как смешно.
– Немного запоздало, но надо же с чего-то начинать. Спорим, дядя Гриша кайфует, что ты, наконец-то, стала похожа на «золотую» девочку?
– Спорим, если ты сейчас не угомонишься и не прекратишь свою увлекательную завистливо-саркастическую речь, на одну мажористую подругу у тебя станет меньше! – Нахмурились, отвернулась и прорычала Аня.
Сегодня ее достаточно раз ткнули носом в то, с какого ракурса окружающие смотрят на дочь Григория Алексеевича. Никого не волновал факт, что Энн никогда не пользовалась привилегиями, какие шли в дополнение к известной в определенных кругах фамилии. Всем наплевать.
– Ой, все! – подняла руки Лина в знак поражения, глядя на разозлившуюся подругу. – Попытка пошутить и поднять настроение провалилась. Пойдем расскажешь мне, где его потеряла. Вместе поищем.
– У меня куча дел, Эва, – отмахнулась, вытащила из багажника спортивную сумку и поставила машину на сигнализацию. – Давай отложим все разговоры до вечера.
– Эх, Нютка, с такой лошадкой никакой принц не нужен! – похлопала по капоту авто. – Мечта, а не тачка.
– Если продать эту машину, можно накормить целый африканский континент!
– У них нет щедрого дяди Гриши.
– Папа противоречит своим принципам. Но за эту, как ты выразилась, лошадку, мне придется работать вдвое больше.
– Все так плохо? – схватила Энн под руку, немного сбивая быстрый темп шагов. – Как прошел первый день?
– Не поняла пока. Если разберусь с этими бумагами, – махнула на увесистые папки, торчащие из сумки, – будет проще.
– Ты справишься, Нюткин! – ободряюще воскликнула. – Думала, ты не появишься уже.
– Мы договорились на неполный рабочий день. Утром я там, а после обеда здесь.
– Оставила тебе на столе накладные, – проговорила, когда пересекли коридор и оказались под дверями кабинета Энн. – Посмотришь и внесешь. Нина Васильевна разбирается с поставкой. Они привезли новый вариант договора. Ничего, по сути, не изменилось, только теперь там твое имя вместо моего. Прочитай, подпиши, и отправим им с курьером. Менеджер, который приезжал утром, очень расстроился, что не пообщался с тобой лично.
– Даня?
– Он самый, – заговорщицки прошептала. – Надеялся, наверное, пригласить на свидание, – засмеялась, – парень не теряет надежды.
– Работал бы лучше, а то они второй раз сдвигают нам сроки.
– Пообещал хорошую скидку, – хмыкнула и поиграла бровями. – В знак извинения или...
– Не продолжай. Хорошо, что я задержалась.
– Он симпатичный, – добавила Эва, за что получила убийственный взгляд в ответ. – Ой, побегу, – взглянула на свои наручные часы и наспех чмокнула Энн в щеку. – Обещала помочь Нине Васильевне. Посмотри документы.
– Спасибо! Что бы я без вас делала?!
– Наслаждалась жизнью где-нибудь в Майами, раскинувшись в шезлонге и попивая коктейли? – сделала вид, будто задумалась, но, посмотрев на подругу, исправила себя. Со вздохом, который говорил «О чем я вообще? Это же Аня», обреченно сказала: – Кормила бездомных кошек на Кипре, спуская на них карманные деньги и наследство.
– Больше похоже на правду.
– Не забудь: вечером к нам. Будем вытряхивать из тебя негатив. Федька останется у родителей.
– И во сколько мне обойдется сеанс психотерапии?
– Дашь прокатиться за рулем твоей новой тачки.
– По рукам.
Первым делом, когда выпроводила Лину, скинула шубу и рубашку. Сняла брюки и выудила из сумки джинсы. Не успела застегнуть молнию, переобуться в ботинки и вывернуть один из свитеров, какие привезла, наученная горьким опытом, как в дверь бесцеремонно ворвался светловолосый вихрь, заставив подпрыгнуть и отбросить вещь в сторону.
– Эва! Сколько можно! Стучишь, ждешь, пока разрешат войти, входишь.
– Ты бы его видела! – с расширенными до невозможного глазами восторженно воскликнула. – Почему я выхожу замуж?! Что за несправедливость?! – прохныкала.
– Кого?
– Там принц. На белоснежном внедорожнике.
– Кто? Бредишь?
– Высоченный, блондин, с голливудской улыбкой, с мускулами и мышцами, Нют, глазами... – томно прошептала и потянула Энн за руку к выходу.
– Руки, ноги – нет? – прыснула девушка, спешно надевая свитер.
– Чего?
– Забыли. Соберись.
– Выйди к нему. Сейчас же, – требовательно выпалила. – Я туда не вернусь. У меня Федя. Я люблю Федю, – словно мантру, проговорила себе под нос и поспешно зашагала по коридору в противоположную от входа в приют сторону. До ушей Энн донеслись еще обрывки фраз, какие Эва тараторила, чем вызвала у подруги неподдельный интерес и широкую улыбку на лице.
– Здравствуйте! – поздоровалась с ожидающим парнем, какой прислонился к подоконнику и разглядывал виды за окном.
Повернулся на ее голос, и сразу стала понятна реакция Лины на этого молодого мужчину. Сложно сказать, сколько ему лет. Наверное, не старше тридцати. Красивый, с шикарным спортивным телом, обтянутым черной водолазкой и темно-синими джинсами, моментально располагающий к себе благодаря обезоруживающей улыбке и выглянувшими из-за нее симпатичными ямочками, точеными скулами и излучающими доброту глазами. Метра два ростом, но не кажущийся каким-то устрашающим или огромным. От него в буквальном смысле исходят вибрирующие импульсы спокойствия, волны тепла. Силы. Не такой, как от отца, например, – внушающей трепет и страх. Мирной, говорящей о защите, а не нападении.
– Привет! Аня?
– Да. Прости? – мгновенно оторвалась от разглядывания парня. Улыбнулась в ответ.
– Я Максим. Макс. Ринка должна была предупредить.
Энн ошеломленно приподняла бровь. А ведь блондинка не преувеличивала, когда описывала своего друга.
– Очень приятно. Ты – тот самый удивительный друг Регины, согласившийся помочь, и которому я так и не скинула адрес.
– Удивительный? Это Ринка так сказала? – По помещению разнесся приятный смех. – Не проблема, когда есть название места и интернет. Извини, что без предупреждения. Не сохранил твой номер, а до Регины сейчас бесполезно дозваниваться. Я как раз был в ваших краях. Найдешь для меня двадцать минут?
– Конечно! Пойдем, все тебе покажу и расскажу. Кофе будешь?
– Нет, спасибо. Веди на экскурсию.
Энн заулыбалась энтузиазму парня и кивнула, чтобы следовал за ней.
– Так ты фотограф? – задала наиглупейший из банальных вопросов, но с чего-то же нужно начинать.
Встретила бы Макса на улице, никогда не подумала, что перед ней обычный мужчина, зарабатывающий на жизнь с помощь фотокамеры. Похожие представители мужского пола чаще всего попадались в спортзалах, тренируясь к чемпионатам по кроссфиту. На экранах ТВ, если шли трансляции соревнований по баскетболу, или на страницах глянца в разделе самых сексуальных парней года. Никак не по ту сторону фотоаппарата.
– В какой-то степени.
– А я в какой-то степени занимаюсь этим приютом, – пожала плечами, открывая помещение с вольерами.
Пока водила Максима из одного в другой, знакомя с расположением комнат и их обитателями, ни на секунду не возникло ощущение неловкости или того, что с этим молодым мужчиной до сегодняшнего дня никогда не пересекалась. С Максом было легко, словно знали друг друга не первый год. Энн отмечала про себя безупречные манеры и прекрасное чувство юмора, но самое главное – действительно бескорыстное и неподдельное желание помочь, искренний интерес.
– Бывал когда-нибудь в подобных местах?
– На юго-западе...
– В «Альбе» или «Лаки»?
– В «Альбе».
– Мама курировала его несколько лет.
– У них все гораздо скромнее, – протянул, оглядываясь по сторонам на просторные чистые клетки с животными.
– Да, я знаю. Мамин фонд помогал многим приютам. Насмотрелась, – поморщилась и с содроганием, горечью вспомнила, в каких условиях содержат кошек и собак в некоторых из них. Зрелище не для слабонервных и впечатлительных. До слез, на разрыв сердца. – Потом нашли эту территорию, – продолжила рассказ, сделав глубокий вдох. – Бывший владелец посчитал, что лучше выгодно продать землю, чем восстанавливать помещения и возиться с животными. Здесь раньше был питомник для собак. Собственно, их нам передали вместе с полуразрушенными зданиями. В похожем состоянии. «Делайте с ними все, что захотите», – со злостью поморщилась и выдала как на духу. – Насколько циничными и бездушными оказываются люди, когда дело касается денег, – в неверии покачала головой, хотя прекрасно осознавала: в человеческом мире все гораздо страшнее. Жестокость не имеет границ, не ограничена рамками. – В общем, пришлось в экстренном порядке ремонтировать, перестраивать, обустраивать и создавать подобие приюта. Никто не согласился забирать животных к себе. Все функционирующие на тот момент питомники и без того были переполнены. Не нашлось тех, кто горел бы желанием брать взрослых запущенных, одичавших псов.
– Вы хорошо потрудились. Впечатляет! По сравнению с местом, в котором я побывал, у вас тут настоящий пятизвездочный отель для них.
– Мы много делаем для того, чтобы они здесь ни в чем не нуждались. Привлекаем средства из благотворительных фондов, ищем меценатов и бизнесменов, которые просто помогают с материалами для реконструкции заброшенного здания. Но животным требуется не только медицинская помощь, пища и теплое помещение, где можно поспать.
– Им нужен дом и забота.
Улыбнулась и утвердительно кивнула.
– Марти! – остановилась у большого вольера в конце помещения, но клетку открыть не решилась, видя, что пес занервничал и принял оборонительную стойку, демонстрируя угрожающий оскал. – Это Макс. Он хороший, – медленно проговорила, вглядываясь в глаза собаке. – Осторожно, у этого парня крутой нрав, – предупредила Максима, какой встал рядом с девушкой и с любопытством разглядывал лохматую махину, приветствующую его грозным рыком.
– Меня собаки любят. Этот, видимо, исключение, – рассмеялся и сделал два шага назад. – Ревнивый. Смотри, как расслабился, когда я отошел.
Энн подхватила смех мужчины и успокаивающе дотронулась до морды пса через разделяющую их решетку.
– Зайду к тебе позже, дружище.
– Так ты хочешь, чтобы я их просто поснимал? – уточнил Максим, пока возвращались обратно.
– Да. Эва – та девушка, которую ты видел, – занимается своего рода продвижением и рекламой. Соцсети, сайт. Чем больше людей узнают о «Терри», тем выше шансы обратить на нас внимание. Профессиональные снимки не лишние.
– Я тебя понял. Поучаствуете в фотосессии?
– Кто? Я? Шутишь? – залилась смехом и отрицательно завертела головой. – Лину спрошу. Уверена, она не откажется.
– Привлечем мужскую аудиторию. С вашими-то внешними данными.
– Это сейчас был комплимент? – Закатила глаза и усмехнулась, искоса посматривая на совершенно серьезного парня. – Спасибо, я пас. – Выставила вперед обе руки. – Знаешь, мы увеличим и женскую аудиторию, если поместим твое фото на билбордах. С голым торсом и маленьким котенком на руках.
– Тебе никто не говорил, что ты умеешь торговаться? – прыснул, остановился и расплылся в лучезарной улыбке.
– Папа бы поспорил с таким утверждением.
– Вернусь в среду, – пообещал, уже стоя в дверях, расправляя и накидывая на себя куртку, какую все это время не выпускал из рук.
– Было приятно пообщаться, Макс, – искренне проговорила и вложила свою ладошку в протянутую для рукопожатия ладонь парня. – Спасибо за помощь!
– Взаимно, Аня! Пока не за что.
Девушка, с губ которой ни на секунду не сходила улыбка, проводила Максима взглядом и даже не поняла, в какой момент этот жизнерадостный блондин вытеснил из подсознания все переживания еще не закончившегося дня. Одно могла с уверенностью сказать: слово «удивительный», используемое для характеристики Макса, – непростительное преуменьшение.