Призыв скал

– Нет, быть не может!.. – говорю вслух, а в голове прокручивается тысяча намёков, что я услышала лишь за сегодня. И... день собрания Совета, я же видела его тогда, даже говорила с ним! Но это было давно, а я даже представить не могла, что новенький, тот странный, бесящий новенький может оказаться... моим братом?

А Лак, смахнув заторможенность, начал объяснять:

– Ну вот смотри, ты знаешь Гаму?

– Ты про Соню? – Черт. С каждой секундой стоять становилось всё труднее – будто кто-то специально накладывал на плечи мешки с песком. – Хочешь сказать, ты с ней общался?

– Три года как... – Лак пожал плечами, а потом широко улыбнулся и затараторил: – Она мне много о вашем мире рассказывала. Книги давала, мы вместе смотрели фильмы, она советовала музыку...

Я не слышала. В голове вертелось одно:

– Три года? Я опять три года была не у дел?

Вроде сказала и тихо, но Лак услышал:

– Да, кстати, почему? Мы же почти одного возраста... – и он задумался, почесал затылок, а потом спросил: – у тебя, когда день рождения?

Да разве ж это сейчас важно?

– Пятнадцатого июня...

И очень громкий радостный вопль заставил поморщиться:

– У меня тоже! Ты можешь в это поверить? Тебе же пятнадцать? Тебе пятнадцать, да?

– Да...

Голова шла кругом. Очень, очень много всего и опять нужно о чём-то думать! Я же просто хотела после сложной ночи пойти поспать, потом с утра решить, что делать с кучей других проблем, а сейчас оказывается... проблемы нет? Лак – мой брат и всё наладится? Или, наоборот, всё станет ещё хуже? Хотела я с ним знакомиться или нет? Я рада? Зла? Расстроена? Соня опять всё знала... Виски пульсировали! Кажется, надо присесть.

– Офигеть! В смысле, вот это совпадение! Представить сложно! – звучало на фоне, я же просто искала глазами диван, чтобы завалиться на него и заткнуть голову в подушку – прошу, три минуты тишины! Хоть бы две!

Одну?..

– Пойдём! – до дивана оставался шаг, как кто-то ухватил за локоть. – Я обязан тебя всем показать!

Сердце замерло.

– Чего? – и быстрее, чем успела подумать, выдернула руку. Развернулась: – Нет, я никуда не пойду!

Лак опешил:

– Почему? – он часто заморгал, – Тебе будут рады...

Я... не хочу! Меня уже столько раз об этом спрашивали, я твёрдо отвечала: нет. А сейчас? Что должно измениться? То, что мой двоюродный брат стоит здесь и почему-то радуется? И... что он там сказал? Внутри что-то взорвалось:

– Рады? Да за столько лет!.. Ни разу!.. Ни слова!.. – Голос задрожал. – И... и Соня!.. – Я рухнула на диван, горящее лицо спряталось в ладонях: – Черт.

Даже объяснить нормально не могу. Как будто говорить разучилась. Чёртовы эмоции... уж лучше роботом быть, чем взрываться так по любому поводу.

И вот сейчас Лак точно обидится и уйдёт. Ну и правильно. Пусть валит. Не нужна ему такая сестра – Соня нормальная, пусть с ней и зависает. А я... я ж «злодей». Не ту сторону выбрала, людей проклинаю... И ещё кучу неправильных вещей делаю.

В носу щипало.

Диван прогнулся – кто-то сел рядом.

– Но мы же не знали...

– Знали! – и вроде не собиралась кричать, но вышло громче, чем хотелось. Голос дрожал: – Твоя бабушка так точно...

– Уверена?

Я кивнула. Нос шмыгнул. А потом я почувствовала, что вот-вот расплачусь. И сдерживаться с каждой секундой становилось всё труднее. Но... почему? Из-за чего слёзы? Ведь ничего такого не произошло...

И почему он до сих пор здесь?! Но тут Лак встал. Только вместо того, чтобы открыть портал и убраться отсюда, он сел напротив. На корточки, будто я была ребёнком, у которого внезапно случилось маленькое несчастье, которое и несчастьем не назовёшь, но взрослому надо посочувствовать. Он даже мою руку от лица убрал и заглянул в глаза:

– Слушай, я всё детство был один. Да, ко мне почти каждый день приходил Нар, но он редко когда задерживался дольше нескольких часов. И... ему и в полном одиночестве будет удобно, а мне общения не хватало. Всё детство я мечтал о сестре или брате – о тех самых людях, которые будут всегда с тобой. Мне было абсолютно всё равно, будет он старше, младше или одного со мной возраста – хоть кто-то, хоть с кем проводить время! Ты просто не представляешь, как я был рад узнать о Гаме! И... знай я о тебе, поверь, сделал бы всё возможное, чтобы наша встреча состоялась раньше. – И тут он замолк, но через время, как бы нехотя продолжил: – Если ты говоришь, что наша бабушка всё знала, тогда не хочешь узнать, почему она всё это время молчала?

Я снова шмыгнула. Именно этот вопрос не давал покоя. Настолько, что я даже перестала искать ответа. Я просто испугалась и... наверно хватит. Кажется, пора знать правду.

– А знаешь, хочу. – И быстрее, чем Лак должен был заметить, вытерла глаза. – Ты же умеешь открывать порталы на двоих?

Он нахмурился. Всё ясно.

– Давай сюда маячок... свою семейную реликвию – разберёмся. И свою штуку забери, а то будешь ко мне без спросу в гости ходить.

***

В тот день казалось, что всё происходящее: каждый шаг, каждое слово, малейший поворот головы – необычайно важно. Вернувшись домой, я думала, что ничего и никогда не забуду! Но в понедельник утром, когда я вошла в класс и увидела Лака – тот широко улыбнулся и махнул рукой, в голове всплыли всего пара моментов из той встречи – они-то и были ключевыми.

Из огромных окон лился свет. Дом сам по себе был большим и светлым. А ещё он казался пустым, но это совсем не напрягало: чувствовалось – так и должно быть. Ведь иначе лишняя мишура спрятала б настоящее украшение – лес. Он шёл за тобой, появлялся в окнах каждой комнаты, выныривал из-за углов, и иногда даже казалось, что пробирался внутрь. Но, нет, в окнах были стёкла, а деревья росли не так близко, чтобы тарабанить ветками по ним.

Кабинет Змеи не был исключением. От других его отличало лишь наличие стола, за которым, я уверена, никогда и не сидели. Зато кресла, расположенные чуть в дали, точно пользовались успехом! С одного из них и встала Змея, когда мы вошли. Подошла – мы замерли в шаге друг от друга, а потом долго не могли отвести друг от друга взгляда.

Игры в гляделки кончились странно:

– Пророк, – твёрдо сказала она и отвернулась.

Я моргнула.

– С чего бы?

– Глаза их. – Твёрдый ответ, нетерпящий возражений.

Так, вроде, наследственность не так работает. Но, кажется, Змея была уверена в своей правоте настолько, что начала сомневаться я. Ладно, может и связь есть, раз уж этому так доверяют, но, видимо, на мне система дала сбой:

– Я не вижу будущего.

И вот тут Змея заинтересовалась. Медленно обернулась и спросила:

– Тогда какой твой дар?

Если я правильно во всем разобралась, то и дара отличного от родительских нельзя получить. И если не будущее, то остаётся всего один вариант, не так ли? Всё ещё не понимая, к чему идёт, ответила:

– Ваш... – и тут в разговор ворвался Лак:

– Это правда! У неё змея живёт, правда, я таких ещё не видел – и она с ней говорила! А ещё, помнишь, Собрание Совета? Она тогда с Царём Змей разговаривала! – ха, так он меня тоже запомнил?

А бабушка кивнула:

– Ну Царь Змей сам с кем хочешь заговорит... заговорил бы. А насчёт остального... – тут она остановилась, подумала и уточнила: – так ты только со змеями общаешься?

Да в чём проблема? Лак тоже самое делает! И Кощей говорил, что так все Лесные могут! К чему вопросы? Неужели... она просто не может в это поверить? И я всё-таки пояснила:

– Со всеми вообще-то. И языки другие понимаю.

– А почему тогда на английском мучаешься? – вновь вмешался Лак. В глазах читалось искреннее недоумение: – Я вот её немного послушал и сразу...

– Не настолько хорошо, – тут же пояснила я. И точно в своё оправдание: – У меня дар год назад... – задумалась, – полгода... – тоже не то! – Там путаница с временами!

Змея задумалась, почесала подбородок и, наконец, произнесла:

– Поздно проявился... Но, главное, что он есть.

И тут возник вопрос: а могло и не быть?

***

Звонок был давно– все сидели на местах. Ну как сидели? Вертелись, болтали, смеялись. Дверь в класс открылась, прямо как тогда. Правда тогда вместо учительницы по биологии вошёл... высокий Лак.

Точнее то был не Лак – Лак стоял рядом, а этот мужчина был просто похож на него... но только на первый взгляд. На второй оказывалось, что волосы у вошедшего чуть ли не белоснежные, а над губой – шрам. Больше отличий, кроме возраста и роста, не заметила...

Мужчина как вошёл, так и застрял в дверях. Брови взлетели вверх, потом он нахмурился, а янтарный взгляд, как пиявка, впился и не отпускал. Стало неловко... даже очень. Змея посмотрела на вошедшего:

– Чего застрял? Входи. – И тут же потеряла интерес.

– А это... – но не успел он и договорить, как Лак слишком восторженно закричал:

– Дем! Это моя сестра – Лера! – и полез обниматься. К родственным объятьям я была ещё не готова – пришлось уворачиваться. Получилось что-то вроде догонялок, но на месте.

– Старшая дочь Медведя, – пояснила Змея, краем глаза наблюдая за нашим баловством.

– К Тане лезь, – прошептала так, чтобы взрослые не услышали.

– Бука! – и Лак надулся. Я прыснула.

Дем ещё сильнее нахмурился, но всё же дверь закрыл и прошёл ближе.

– Я думал у него только Гамаюн... – говорил он, – И старшая? Ты знала?

И шутки кончились. Три пары глаз выжидающе впились в Змею. А та молчала. Долго. Но в конце всё-таки прозвучало:

– Да.

***

– Ребят, потише, пожалуйста! – успокаивала классная, получалось плохо. А что? Опаздывать не нужно, тогда и дисциплина будет соответствующая. Мы ж с вас, учителя, пример берём! – Кого нет? Все на месте? Отлично! Сегодняшняя тема Царство грибов.

Скука! Не хочу биологию! Нет на неё у меня настроения! Домой пустите... Хочу зелье варить, с заклинаниями играться, ну хоть с Таней дайте поговорить – я до урока не успела! А учительница продолжала вещать:

– Открываем учебники, тетради и записываем: грибы — царство живых организмов, которые сочетают в себе признаки растений и животных.

– Ага, – Лак толкнул под локоть, – только на нас им плевать, а вот Нар с ними круто управляется.

Я хихикнула. Вот куда это интереснее!

– Вы как-то по-особому определяете кто кого слушает? – задала я давно интересующий вопрос, – Например, птицы...

И Лак легко ответил:

– Это к Ариане.

Ага, то есть к той, что прилетела на колеснице и ещё луком со стрелами погоду меняла. То есть, её часть – обитатели неба. Пока логично. Но я продолжила допрос:

– А насекомые?

И он кивнул:

– Тоже к ней.

Учительница продолжала болтать что-то на фоне, а у нас возникла дискуссия поинтереснее. И важнее. В принципе, логично, что пчелы, осы, комары и другие летающие... Погодите-ка!

– Но не все летают! – возразила я, – Муравьи к примеру... И... а, нет, пауки не насекомые.

Лак тоже нахмурился:

– Не знаю... – он пожал плечами, – Но бабушка говорила, что летающие нам точно не подчиняются.

Летающие... слишком расплывчато! Но, допустим и пойдём дальше:

– Ладно, лягушки?

– А что с ними? – не понял Лак.

– Они земноводные!

– И? – он приподнял брови: – Лягушки наши.

Звучало так, будто это самая понятная на свете вещь. Но у меня мозги начали закипать. Тряхнула головой, но яснее ничего не стало:

– Нелогично. – Больше примеров! – Морские черепахи?

Ответ:

– Тритона.

– Сухопутные?

– Наши.

– А-а-а! – сама не заметила, как шёпот перешёл в очень громкий шёпот: – Как всё не точно!

И классная среагировала сразу:

– Лесная! Лак! Вы меня слушаете?

– Конечно! – в один голос воскликнули мы и тут же рассмеялись.

– Очень на это надеюсь, – но пристальный взгляд выдавал обратное.

Тихо просидеть нам удалось не долго. Лак снова толкнул под локоть, я нагнулась чтобы лучше расслышать немного недовольный шёпот:

– Меня вообще-то все Лесным называют...

Но смешинка застряла внутри:

– А здесь нет! – и поддавшись настроению, даже показала язык.

Лак снова надулся, но через секунду сам едва сдерживал смех.

– И снова они! – раздалось над самым ухом: – Если вы всё знаете...

***

– Вы знали? – эхом повторила я. – Тогда почему...

Но договорить не успела. Змея прервала:

– Я знала лишь о том, что у Медведя две дочери, и в отличие от младшей, у которой дар проявился с детства, старшая, сказали, вообще ничем не выделяется! – она закатила глаза и не менее раздражённо продолжила: – Кроме того, заявили, резерв невелик – как вижу, наврали – и болтали про какое-то пророчество, что лучше дать девочки прожить обычную, но счастливую жизнь, чем заставить страдать... – глубокий вздох: – А я что, буду с ними спорить? На то они и Пророки, что будущее предсказывают и знают, как поступить!

Ох, как они знают! Знают, что мне придётся кучу дурацких заданий исполнять, а о магии рассказывать не собираются! Да ещё и всё скрывают! И после этого я удивляюсь, почему у меня врать так легко получается? Было у кого поучиться! И, казалось, давно угаснувшая обида разгорелась вновь. Да уж лучше с Кощеем... нет, он тоже часто недоговаривает. Ну, хотя бы отвечает, когда спросишь!

А Змея не менее раздражённо продолжила:

– Только они, кажется, не так хорошо его видят. У тебя наш дар и в таком случае они не имели права решать: проводить инициацию или нет. Ты должна была пройти её у нас и получить наше колдовское имя. Кстати, какое у тебя?

Ха! Неужели спросили?

– Реджина, – ответила я, а Змея мотнула головой:

– Совсем не подходит. – С ног до головы пронёсся оценивающий взгляд, и вердикт: – Ты... мышка.

– Я?! – И тут я едва воздухом не подавилась: – Никакая я не мышь!

И это имя могло меня ждать?!

– Это куда лучше, чем Ласка... – пробормотал Лак, а я с выпученными глазами обернулась:

– Это твоё?

Лак кивнул и очень тяжко вздохнул:

– Неделю голову ломал, как его изменить!

О, как мне повезло! Мне очень повезло! Аметист, дорогая, спасибо за Реджину – это, оказывается, не худшее, что могло быть! И... Лак-Ласка, я бы посмеялась, но настроение было совсем не то! Ещё чего решат сменить мне имя и тогда...

– Так, послушайте, давайте оставим инициацию в прошлом? – попыталась сменить тему, пока не стало поздно. – Сейчас я могу колдовать – и хорошо. И имя моё мне нравится.

А Змея почему-то улыбнулась:

– Гордо звучит?

– Да, – кивнула я.

Но насчёт имени она больше ничего не сказала. Лишь сжала руки в замок:

– Что ж, с этим всё ясно. Остаётся всего один вопрос. На Собрание Совета ты пришла с Кощеем, если мне не показалось, конечно. Что вас связывает?

А вот и оно. Момент, которого я опасалась с той самой секунды, когда мы с Лаком оказались в этом доме.

О договоре пришлось бы говорить в любом случае, знакомься я с ними через Кощея, или так – внезапно – через Лака. Они бы обязательно спросили, заметили бы звёздочку или ещё чего. И тогда промолчать было б нельзя. Сейчас же можно. Можно отвязаться нашей официальной фразой и...

Надоело. Надоело прятать, скрывать, как уродливый шрам, тянуть рукав вниз, когда собеседник невзначай подмечал этот факт! Будто в этом есть чего стыдиться! Из-за договора от меня отказалась одна семья – посмотрим, как поступит другая.

– Это. – Я показала звезду и с вызовом взглянула Змее прямо в глаза. – Пятьдесят лет. Из-за него, кстати, и инициация сорвалась.

Глаза медленно расширялись, а потом на лице проявилось... понимание?

– Пророки... – пробормотала Змея.

А с другой стороны Лак уже дёрнул руку:

– Как ты его подписала? – он поднёс ладонь к глазам, пристально разглядывая звезду, бормоча: – Он что тебе, жизнь спас?

– Эм... было пару раз. – Я аккуратно вытянула ладонь, – Но не поэтому...

И снова посмотрела на Змею, но та о чём-то задумалась и молчала. Молчал и Дем. Молчал и хмурился. Лишь Лак продолжил возмущаться:

– А Нар ещё сказал, что ты его ученица! – с досадой заявил он.

Это тот парень с дня рождения Феи? Ничего себе – меня запомнили! И даже обсуждали...

– Одно другому не мешает? – то ли сказала, то ли спросила я и пожала плечами. – Так и есть вообще-то.

И тут Змея рассмеялась.

– Кто только к Кощею в ученики не напрашивался, а действовать вот как нужно было? Далеко пойдёшь!

Ага! Если доживу.

И тут впервые я увидела на её губах улыбку:

– В общем, Валерия, мы тебе рады!

Приняли! На душе стало легко.

***

Нас не рассадили, хотя всё к этому и шло. Наоборот, отметили, что мы на удивление сдружились. Тут нам тоже захотелось со смеху упасть под парту, но зажимая носы и стараясь не глядеть на красные лица друг друга, от которых смеяться хотелось ещё сильнее, мы сдержались. Расскажи мне, что я буду давиться от смеха вместе с Лаком, несколько дней ранее – ни за что бы не поверила! А сейчас...

– Для грибов характерно внешнее пищеварение, то есть сначала в окружающую среду, содержащую пищевые вещества, выделяются ферменты, которые вне организма расщепляют полимеры до лёгкоусваиваемых мономеров, которые затем всасываются в цитоплазму...

По глазам видела – Лак хочет что-то сказать и еле сдерживается. А учительница, хоть и спиной, но стоит прямо над нами. Услышит.

Эх, всему его учи! Открыла тетрадь на последней странице, взяла карандаш:

«Пиши!», – взгляд на охрану – всё чисто! И уже сама толкнула Лака локтем.

Он просиял.

«Прикол, если бы грибы были достаточно большим и решили бы, что ты – еда, тогда им даже рот не понадобился бы! Ты бы просто подошёл и всё! Ужин для грибов готов!» И рисунок: огромный гриб, вокруг него какие-то штрихи и карикатурный человечек растворяется, прямо как Паучок после щелчка Таноса.

Ничего себе!

«А я всегда думала, что грибы-убийцы выглядят так:» И я нарисовала зубастого гриба с ногами, гоняющегося за человечком. «Ты только Нара обязательно предупреди, а то вдруг ему вздумается вырастить...»

И шёпот:

– А он ведь может! – короткий взгляд на учительницу, вроде занята, и Лак продолжил: – Кстати, в Алисе же был огромный гриб, на нём ещё гусеница безумная сидела... как ты думаешь, это был достаточно большой гриб, чтобы съесть Алису?

– Да что с вами такое! – классная всплеснула руками: – Уже в тетрадке каракули рисуют!

И общий крик истинного негодования:

– Но мы же по теме!

***

Так как до звонка оставались считанные минуты, нам повезло. А может и не повезло – так бы просто рассадили, а нам ещё и сообщение про грибы делать заставили. «Если на уроке слушать не хотите – так хоть дома выучите», – заявила учительница.

– Не буду я ничего делать! – заявил Лак, едва прозвенел звонок с урока.

– Конечно будешь! – тут же ответила я. – Нам вместе перед классом выступать придётся – надеешься отмолчаться?

Про «выступление» Лак не знал. Думал, как раньше – исписанными листками обойдётся. Но так готовиться одна я не собиралась – и в горе, и в радости, так? – заниматься подбором материала он будет тоже.

Класс собирался. То тут, то там раздавался смех. Обсуждал буквально всё: от новых игр до домашки к следующему уроку. Кто-то уже успел выйти – спешил в столовку, пока очереди нет, но большинство даже не встали. Мне же оставалось закинуть в сумку пару вещей и всё. Посмотрела на дальний ряд – Таня тоже собиралась. Сейчас подойдёт к нам.

– А давай Нара пригласим? – продолжал болтать Лак. – Он за нас всё расскажет и покажет! Будет здорово!

Я попыталась представить того заносчивого парня у доски, увлечённо рассказывающего о грибах, перед всем классом и... не получилось. Зато как он сидит, закинув ноги на последней парте, и смеётся с нас, когда мы пытаемся вести урок – пожалуйста! А потом растения медленно сходят с ума... Вот этот тип точно не стал бы скрывать свою силу!

Я мотнула головой и снова рассмеялась:

– Ага, очень!

Лак давно был собран. Следующий урок... не помню. Ладно, сейчас узнаю. А Таня ещё не собралась? Посмотрела – парта пустует. Та-ак... Стало не по себе.

С широкой по-детски наивной улыбкой Лак спросил:

– Мы же расскажем им, что гриб съел Алису?..

– Где Таня? – вместо ответа спросила я.

В классе её не было. Лак нахмурился. Тоже осмотрелся:

– Ушла?

Без нас. И почему-то это казалось неправильным. Показалось, что что-то назревает, в чём виноваты будем именно мы...

– Ты ей сказал?

– Вместе ж хотели... – ещё сильнее нахмурился Лак.

– Черт, – сорвалось с языка. – Пошли.

***

Ощущение ужасного крепчало с каждой секундой, особенно после едва уловимого шёпота за спиной, стоило нам отойти:

– Ты видела – уже подружились! А ведь вначале...

Шептались те, кто сплетнями вообще не увлекается. А если начали они, значит всё очень и очень плохо. Сегодняшнее веселье нам дорого обойдётся. И почему я только не зашла в класс двумя минутами ранее! Самое обидное – опоздала из-за пустяка, просто прогулка внезапно затянулась, а когда я перенеслась в школу – звонок уже был. Учительница, правда, тоже опаздывала, но прийти она могла в любой момент, поэтому я лишь кивнула Тане и поспешила разложить вещи. Нужно было не вещи раскладывать, а взять Лака за шкирку и всё сказать! А сейчас... сейчас было уже поздно.

Таня застыла посреди коридора. Поток учеников, точно поток реки, встречаясь с камнем, разделялся на части и огибал преграду. Они не слышали то, что слышала она – им это было неважно. А звонкий голос, хоть и тонул в гуле, но всё же ясно доносил мысль:

-... сошлись за выходные – интересно как! И ведь говорила же, что ей он безразличен! А сама, наверно, продумывала как у подруги увести. Не зря она ещё в первый день упрямилась отсаживаться! С самого начала всё просчитала... Бедная Таня! Вы видели, как она на них весь урок смотрела?

Мир пошатнулся.

Качнулся туда, а потом обратно, и стремительно начал уходить из-под ног. Послышался гул, зазвенели стёкла. Поток застыл – ученики врезались друг в друга:

– Тихо! Это только мне кажется или...

Ужас парализовал. Сначала ты смотришь на землю, потом на потолок, по которому змеёй расползается трещина. Кто-то закричал, подхватили и остальные. Столько учили, столько готовились, столько ждали, а когда началось – забыли! Сначала застыли, а потом ломанулись к выходу. Земля дрожала.

– Пожалуйста, соблюдайте...

Но быть спокойным не получалось. Если даже на репетициях присутствует неясное волнение, то что говорить о реальных экстренных ситуациях? Как можно оставаться спокойным, когда – вот оно! – настоящее землетрясение! А ты не на уроке в классе, где можно спрятаться под парту, а в коридоре, полном таких же, как и ты напуганных детей. С потолка ссыплется штукатурка. Стёкла звенят, потолок напоминает паутину – вот-вот рухнет.

Страшная давка. Тебя пихают вперёд, ведут к выходу, даже если сам того не хочешь. В толпе есть лишь одна застывшая фигура. Взгляд в пол, ногти впиваются в ладони, волосы скрывают глаза. Вокруг – пустота. Будто прокажённая.

– Таня! – оглядываюсь – Лак, хоть и напуган, но кивает: – Таня, успокойся!

Не слышит! Поток едва не выплюнул из одного коридора в другой. С лестниц втекают новые ручьи – не пробиться! И всё же пытаюсь:

– Тань, пожалуйста!

Голова поднимается. Взгляд сапфировых глаз точно нашёл в толпе – внутри всё сжалось. Кто-то толкнул – бок закололо. Алые губы беззвучно шепчут:

– Предатель, – слово эхом отдаётся в мозгу.

Стены зашатались сильнее. Школа – карточный домик, что вот-вот сложится и похоронит всех.

– Нет!

И новая попытка – нога отдаётся болью. Но кто-то пихает в спину и удаётся пробиться в проклятый круг. Взгляд пожирает, испепеляет, замораживает в жилах кровь. От него хочется скрыться, но бежать уже не можешь. Хочешь сжаться, но застыл. Хочешь кричать...

– Таня, он мой брат!

Треск. Что-то грохнулось.

– Перекрыто!

Вздрогнула, обернулась и тут же обратно. Сапфиры убивают. Сглотнула комок.

– Слышишь, брат! Мы вчера узнали!

И пусть это было не вчера – не важно. Главное, чтобы дошло!

Таня моргнула. В глазах мелькнуло понимание:

– Брат?

Толчки немного затихли. Я едва не рассмеялась от облегчения:

– Да! Двоюродный! Мы хотели сказать, но не успели! – и тут же взмолилась: – Пожалуйста, прекрати!

Сапфиры медленно потухли. Она мотнула головой, взглянула на пол, едва не свалилась, и как утопающий, схватилась за меня. Уже в обычных глазах Тани застыл ужас:

– Я-я, я не знаю как!

И тут стало ещё хуже, чем раньше. Я бы сказала, что всё вышло из-под контроля, но это бы значило...

– Просто успокойся! – Ни слова о смерти. – На меня смотри, в глаза. Ровно дыши. Всё в порядке. Землетрясения нет.

Снова грохот. Кто-то рыдал.

– Мы все!..

– Не слушай! – как же в этот миг у меня задрожал голос. Но пришлось снова взять себя в руки: – Мы просто... – идея пришла внезапно: – на море! Там так же качает.

И тут я уже сама не понимала, что говорила:

– Хочешь, покажу море?

Но на удивление сработало. Всё ещё дрожащий голос:

– Хочу... – и гул поутих. Но праздновать было рано. Я постаралась, чтобы это звучало не слишком поспешно:

– Тогда давай закончим это и пойдём!..

– Сейчас? – немного удивления и надежды, а потолок уже не трещит, и стёкла замолкли. Работает!

– Да! Сегодня... – хмурый взгляд и новый толчок – я тут же меняю слова:

– Сейчас!

Тишина.

Дети медленно приходят в себя. Кое-где ещё слышны всхлипы. А Таня, будто ни в чём не бывало кивнула:

– Идём.

Я готова была упасть здесь и сейчас. Упасть на пол и радоваться, что он больше не трясётся! Я не хотела двигаться – чего говорить об идти! Нужно было время уложить всё в голове, к тому же сейчас точно будет линейка – нас всех пересчитают, помогут пострадавшим и... показать ей прямо сейчас море?! Да она же сошла с ума!

Но взгляд был требовательным – и я не решилась сделать что-то кроме как предложения:

– Давай только после...

Но только взглянув на хмурящиеся бровки поняла – задерживаться нельзя. Я сглотнула. У меня в руках граната. Любое неверное движение и...

– Можно Лак пойдёт с нами? – несмело уточнила я.

Таня кивнула.

Нашли мы его почти сразу. Пробиваться к выходу было бессмысленно – я потащила их в первый попавшийся класс. К счастью, внутри не было никого. По пути мне всё же удалось шепнуть застывшему однокласснику:

– Скажи, что я, Лак и Таня сбежали, – надеюсь, он передаст.

Нам по любому за этот побег влетит, но так хоть за пропавших без вести не посчитают.

***

– Миров великое множество...

Таня носилась по пляжу, заглядывала под каждую корягу, поднимала и разглядывала каждую ракушку, а потом бросала, и она определённо ничего не слышала:

– Ничего себе здесь жарко! Мы где-то в тропиках? Или на экваторе?

– Это другой мир, – попыталась вновь захватить её внимание: – Миры – это отражения одного оригинального...

И ответ-отмазка:

– Понятно! Ой! – из рук вывалилась ракушка, которая сама по себе качнулась, а потом отрастила ножки и засеменила к воде: – Это что, краб?

И Таня рассмеялась. А потом, не задумываясь, стянула свитер – под ним оказалась майка, – сбросила ботинки, носки рядом с их школьными сумками – свою я оставила дома – и вбежала в воду.

– Ты только посмотри, какое оно огромное! – по колено в воде стояла она.

И ни вопроса о том, как мы сюда попали...

– Тань, – попыталась я достучаться до разума: – может сначала дослушаешь?

Но никакого ответа. Я посмотрела на Лака. Может, хоть у него есть идея, как образумить внезапно впавшую в детство подругу? Но он глядел так же восхищённо.

– А-а! Тут рыбки! – доносилось со стороны моря, – Лак, иди сюда!

И он тут же сделал шаг – я схватила и дёрнула его за руку.

– Нет! Это абсолютно несерьёзно! Школа едва не рухнула, там все с ума сходят, а мы будем бегать за рыбками? Нам нужно объяснить ей всё, сделать так, чтобы это больше не повторилось...

Но Лак потупил взгляд и сказал:

– Я тоже впервые на море... И... у нас будет время объяснить всё позже. Чего ты сразу с уроков?

– Воу-воу! – и оглушительный всплеск. Сердце застыло, я уже думала броситься спасать утопающего, но тут на смену пришёл смех: – Вода реально солёная!

– Можно?.. – и полный надежды янтарный взгляд. Как будто это действительно я решаю!

В школе должно быть всех пересчитывают, не находят нас и, если никто не передал, начинают искать по школе. Классная, должно быть, с ума сходит. А сюда в любой момент может заглянуть житель деревни и увидеть меня с двумя незнакомцами. Насколько ужасным это обернётся, я не знала. И хотя я была полностью уверена, что сейчас не время для веселья, посмотрев на счастливую Таню, на Лака, чуть ли не умоляющего отпустить его, сдалась:

– Ладно.

Тут же на лице засияла улыбка:

– Ты с нами? – задорно спросил он.

На пляже было душно. Хотелось в воду, но должен же был остаться хоть кто-то настороже! Если придёт кто из местных – снова буду проклинать.

– На берегу подожду...

Лак кивнул и тут же понёсся в воду. Я же нашла тень и опустилась там, напряженно наблюдая за каждым их шагом. Что-то не давало быть спокойной. Казалось, что это всё моя вина. Где-то вдалеке чернели острова.

***

Рассказывать было сложно. Меня вроде и слушали, но в тоже время, после игр в воде они так устали, что едва не вырубались. Легли прямо на песок и глядели в небо. Рассказ про миры пролетел мимо ушей, большая часть про Совет, как мне показалось, тоже, но вот когда речь зашла о ней, Таня оживилась:

– Так я – королева? А ты?

– Я?!

А ведь Лесным про меч я так и ничего не сказала. Ни про меч, ни про Арину, ни про созданных мной змей, ни даже про то, что я тропки открывать могу. И не потому, что в тот момент о них не думала. Просто едва речь зашла про Царя Змей, я вспомнила и про демонов. А это значит, что не только Лак фанатеет по гильдии. Ну а про договор Гильдия и так знала – так что это скрывать не было нужды.

– Что? Лера? – и Лак искренне рассмеялся: – Нет, наследник я.

И Таня кивнула:

– Так как получилось, что вы до сих пор не были знакомы?

И снова пришлось объяснять про договор, отложенную инициацию, желание родителей всё скрыть... Таня теперь слушала, чему-то кивала, а потом внезапно спросила:

– Ты подписала договор, потому что он даёт какую-то силу?

Вопрос выбил из колеи:

– Нет...

– Такие договоры подписывают, если хотят кого-то отблагодарить, – встрял с лекцией Лак, – например, за спасение жизни, а ничего, кроме своей преданности дать не могут. В ваших сказках он тоже упоминается. Тот же Серый Волк, что Ивану помогал... Как ты думаешь, он мог быть одним из наших?

– Тогда зачем? – перебила Таня и требовательно уставилась на меня. После слов Лака я и сама это не понимала.

– Потому что мне сказали либо подпись, либо смерть! Черт, знала бы...

– То есть тебя развели по полной?

Признаваться было сложно:

– Что-то типа того.

И вновь лёгкий смешок:

– Занятно. – И уже холодный голос продолжает допрос: – Как ты узнала, что я одна из вас?

Новый рассказ-объяснение про зелье. Таня уже не лежит – сидит и мрачнеет с каждым словом:

– То есть, тебя не послали, чтобы ты втёрлась ко мне в доверие, а потом, когда пришло бы время выбирать опекуна среди волшебников, я бы выбрала его?

Как в воду глядит. Может зря я слишком поспешно рассказала про её место в совете? С другой стороны – скрой я что-то сейчас, дальше всё стало б хуже. Поэтому, сглотнув, я призналась:

– Мы познакомились раньше и... не он меня послал.

– Тогда кто? – вопрос требовал немедленного ответа, и он не стал ждать:

– Милен.

Таня нахмурилась, но ни замешательства, ни волнения, ни страха я не заметила. Странно. Я бы... не знаю, как поступила. Меня бы до сих пор мучала совесть за едва не разрушенную школу.

– Меня... тоже послали. – Внезапно признался Лак.

И тут глаза снова сверкнули синим. Рука сжалась – кучка песка полетела в Лака – Таня подскочила. В следующее мгновение она вновь стояла по колено в воде и смотрела на горизонт.

– Заслужил, – пробормотал Лак, отплёвываясь от песка.

– Так про меня знали? – донёсся вопрос.

Я встала, но не подошла. Ветер дул в нашу сторону, пришлось кричать:

– Не совсем!.. Гранит знал – остальные нет. Милен была его ученицей, и он ей поручил тебя найти в самом конце...

– А твоим, – Таня обернулась и пристально посмотрела на Лака, – я зачем нужна?

– Это волонтёрская организация, – говорил он, вытряхивая песок из волос, – Они просто помогают всем, кому нужна помощь.

– Ты сам хоть в это веришь? – спросила я, за что и получила уничтожающий взгляд:

– Да, потому что я сам часто помогаю! А вот ты своим веришь?..

Спорить дальше мы не смогли. Таня подошла и твёрдо сказала:

– Прежде чем я что-то решу, я хочу поговорить со всеми. Но в первую очередь с моей бабушкой...

И тут Лак, глядя снизу вверх, в своей лёгкой манере сказал:

– Она тебе не родная... ты же знаешь?

Черт. Я готова была его прибить! Только нового землетрясения нам не хватало! Но, видимо, с его слов она принимала правду спокойно:

– Я догадывалась.