Тень Берлина

Том сидел на веранде до ночи.

Ветер с моря стал холоднее. Где-то далеко гремела гроза, но в его голове всё гремело громче.
Каждая минута без неё казалась вечностью. Каждый порыв ветра, каждый шорох — словно её шаги. Но нет.

Она не возвращалась.

Он пытался написать ей.
"Прости."
"Пожалуйста, вернись."
"Я не оправдываюсь. Просто... боюсь без тебя."

Тишина. Ни одного прочтённого сообщения. Только пустота, которой он боялся всю жизнь.

Он не спал.
Он не ел.
Он просто ждал.

Иногда выходил на берег — искал среди силуэтов. Иногда поднимался наверх, в её комнату — и сидел на полу, прислонясь к двери. Так близко, но так бесполезно.

Т/и вернулась на рассвете.

Тихо. Без звука.
Солнце только начинало просыпаться, морская вода отливала серебром.

Она открыла дверь, будто возвращалась в чужой дом.
Он сидел на веранде, в той же позе, как будто не сдвинулся с места.

Когда дверь скрипнула — он вздрогнул.
Обернулся. Встал резко.
Глаза встретились.
Он хотел подойти — но не решился.

— Я думал, ты не вернёшься, — хрипло выдохнул он.

— Я тоже думала.
Её голос был ровным. Слишком ровным.

Он подошёл ближе. Осторожно.
— Я не прошу простить. Я просто хочу, чтобы ты знала: я... не знаю, как быть другим. Я не умею сдерживать себя. Но я хочу учиться. Ради тебя.

Т/и посмотрела на него. В глаза.
— Ты умеешь. Просто боишься, что без ярости — ты никто.

Он зажмурился. Опустил голову.

— Ты не мой пленник, Т/и. Ты — моё зеркало. А я боюсь смотреть в него.

— Тогда не прячься.
Она подошла ближе. Встала так, что чувствовала его дыхание.

— Я здесь, Том. Но если ещё хоть раз ты замахнёшься — я уйду. Навсегда.

Он кивнул. Медленно.
И только потом тронул её руку. Осторожно, как рану.
— Я тебя ждал. Не потому что хотел, чтобы ты вернулась. А потому что понял: без тебя... я опять становлюсь тенью.

Т/и обняла его. Сначала жёстко. Потом — мягче.
Он уткнулся лицом в её плечо.
Молчал. Но дрожал.
Так дрожат только те, кто впервые чувствуют, что могут потерять по-настоящему важное.

В тот день они не говорили много.
Они просто сидели на берегу.
Смотрели на море.
И учились быть рядом. Без боли. Без игры. Просто — рядом.

Утро:
Утро было тихим.

Солнце заливало комнату золотым светом, лениво тянуло шторы, а из кухни доносился лёгкий запах кофе.
Том стоял у плиты, неуклюже мешая яйца на сковороде.

— Ты умеешь готовить? — удивлённо спросила Т/и, зевая и прикрываясь его футболкой.

— Я умею выживать. Это почти одно и то же, — буркнул он, поджаривая тосты. — Ну, и ты не должна питаться только фруктами и водой, пока мы здесь.

Она села за стол.
— А ты не думаешь, что это уже похоже на нормальную жизнь?

Том усмехнулся.
— Если не считать двух вооружённых тел, охраняющих наш дом по периметру.

Т/и закатила глаза.
— Нормальные люди ходят по магазинам.

— Это угроза?

— Это приглашение.

Они поехали в местный торговый центр.
Большой, светлый, с кафешками на крыше и магазинчиками на любой вкус. Туристы с пакетами, дети с мороженым, музыка из колонок — всё напоминало, что где-то существует обычная жизнь.

Том шёл рядом с ней, словно охранник.
Очки, капюшон, руки в карманы.
Но всё равно смотрел на неё каждые пять секунд.

— Я не сбегу, — усмехнулась она, примеряя белое платье в зеркале.
— Я просто хочу нормальное, лёгкое... хоть чуть-чуть.

— Нормально — не значит безопасно, — пробормотал он. — Но... ладно. Примерь вот это тоже.

Он бросил ей платье в пол с вырезом на спине.

— Том! Оно же... слишком.

— Оно — идеально. Ты просто не привыкла быть красивой. А я привык видеть тебя такой каждый день.

Она покраснела.
— Ты же даже не смотрел.

— Я смотрю, когда ты не видишь, — спокойно сказал он, и отошёл в сторону.
Они ходили по этажам, покупали мелочи — книги, солнцезащитные очки, даже смешной блокнот с надписью "don't shoot the mood".
Том купил ей кулон — простой, серебряный, с маленькой луной.
— Чтобы не потерялась в темноте, — сказал он, застёгивая его на её шее.

Они поели мороженое. Он — кофе с карамелью (и делал вид, что ему не нравится). Она — кокосовое.
Том пару раз позволил себе улыбнуться по-настоящему, без защитной маски.

Но всё равно держал её за руку, будто кто-то может утащить её прямо из толпы.

— Том... — сказала она, когда они уже сидели в кафе. — Я правда хочу так жить. Спокойно. Без страха.

Он кивнул.
— Я знаю. И я... пытаюсь.

Он взял её руку, провёл пальцами по запястью, как будто запоминал каждый миллиметр.

— Но мне всё ещё страшно. Потому что теперь, если я тебя потеряю — всё. Это будет мой конец.

— Тогда просто... не теряй. Не ломай.
Она улыбнулась ему. Настояще.

Он наклонился и нежно поцеловал её в висок.
— Обещаю. Пока ты рядом — я всё ещё живой.
И пусть в этом дне ещё оставались тени — они уже были вдвоём против них.
А значит — у них был шанс.

Они вернулись домой ближе к вечеру.

Т/и, уставшая от жары и сумок, первым делом пошла в свою комнату.
— Переоденусь и приду, — бросила она через плечо.
— Только не подглядывай, мафиози.

— Я не обещаю, — усмехнулся Том, но остался на месте, раздевая пакеты.

Минуты шли. С кухни доносился звук включённой колонки — тихий lo-fi с разбавленным дождём. Было уютно. Даже слишком.

Т/и сняла платье, оставшись в белье, и подошла к кровати — чтобы достать лёгкую домашнюю футболку. Но в этот момент дверь без стука открылась.

— Т/и, ты не видела... —
Том остановился, как вкопанный.

Она резко обернулась, футболка в руках, а тело — почти обнажённое, в тонком белье и ещё слегка растрёпанное после жаркой прогулки.

— ТОМ?! — воскликнула она.

Он застыл.
Молча.
И да, он смотрел. В первую секунду точно смотрел. Не как похотливый придурок, а как человек, которого реально поразило молнией.

— Я... я...
Он резко отвернулся.
— БЛ*ТЬ! Прости! Я не... я просто искал свой телефон, и... чёрт!

— ТЫ СЛЕПОЙ? — крикнула она, натягивая футболку через голову. — СТУЧАТЬ НАДО! МЫ В ЦИВИЛИЗОВАННОМ МИРЕ!

— Я думал, ты уже оделась!
Он держался за косяк, спиной к ней.
— Но да. Всё. Виноват. Я больше не живу. Я призрак.

Она уже стояла в футболке, пылая как огонь.

— Ты же специально, да? Подглядывал?

Он обернулся на секунду — только глаза.
— Честно? Я бы хотел сказать, что нет. Но... мозг умер в момент, когда увидел тебя.
Он кашлянул.
— Ты... выглядишь хорошо.

Она схватила подушку и кинула в него.
Он увернулся, но смеялся.

— Ты идиот, Том.

— Немного. Но живой идиот, — он прижал руку к груди, — с разорванным сердцем и фугасом в голове. Это точно.

— В следующий раз — стучи. Или я в тебя кину что-то потяжелее.

Он кивнул, уходя задом.
— Принято. Клянусь жизнью охранника, стоящего за дверью. И подушкой.

Дверь закрылась.

А у неё всё ещё горели щёки.
Не от злости. Не от стыда.
Оттого, как он на неё смотрел.