7
Берг схватил с рамы осколок, крепко сжимая в руках. Грубая поверхность минерала, чем-то отдаленно напоминающая осколки аметиста, послушно легла в ладонь. Однако бока кристалла были на то и грубые, местами надколотые, словно грозили в любой момент надорвать грубую кожу ладони.
-Йес! Черт возьми, отлично!
Губы под маской нервно дрогнули. Довольно хмыкнув, Берг развернулся, сразу же подмечая приближающегося спешным шагом Давила. Разноцветные глаза чуть прищурились.
«Веди себя естественно, идиот»
-Эй, дай посмотреть! - Звонкий голос кареглазого разносится над пустотой, осязаемо опустившейся на темное строение, скрывающее и хранящее в себе до сего момента, столь необходимый мифоискателю кристалл времени.
Берг громко хмыкает, ловко оббегая Роменского: сразу же бежит обратно в крепость. Шатен, возмущенно пискнув, рванул следом.
-Ну Берг, ну дай посмотреть! Мне интересно!
-Моя игрушка! - Зловеще смеется Никита, и бежит быстрее.
Роменский спешит за ним, прожигая взглядом темно-карих глаз разноцветный затылок. Он что-то кричал весело-обиженным тоном, а вот глаза его не выражали толком ничего, точно поглощая весь окружающий свет.
Верно. Пусть они на данный момент все еще находились в мире Теней, свет тут, как ни странно, был. Конечно, самого источника не было, однако светло было.
А Никита бежал как можно скорее. Черный кирпич под ногами, местами имеющие трещины или вовсе расколотые, сменились лестницей из того же материала. Ноги застучали: парень спешно сбежал по лестнице, перебирая ногами столь стремительно, что едва ли не чудом не споткнувшись ни разу.
Его Давид называет его только Никитой.
У его Давида есть яркая, столь по-идиотски выглядящая прядь, покрашенная в желтый цвет.
Его Давид всегда бежит впереди, неся всякий бред.
У его Давида светло-карие глаза.
Это был не Давид.
-Хей, ну мне интересно посмотреть! - «Роменский» следом спешно спускается по винтовой лестнице. - Ну Берг!
Брови чуть сдвигаются ближе к переносице, а темно-карие глаза внимательно оглядывают пустой холл. Ни звука. И куда Берг делся? Замешкавшись на секунду, «Давид» прислушался.
Горло чуть саднит от внезапно приставленного меча. Алмазное оружие холодит кожу. А ведь он не заметил этого разноглазого, спрятавшегося за лестницей. Бледные губы растягиваются в легкой усмешке.
-Б-брег? Не смешная шутка. - А вот голос, в отличие от лица, кое Никита, увы, не мог на данный момент лицезреть, чуть подрагивал.
-Похитить моего друга, а потом изображать его, вот это – не смешная шутка. - Тихо рычит разновласый.
Миф тихо рычит. И Никита не понимает: насмешка это или раздражение. Секунда – моментально «Давида» охватывают вьющиеся вокруг частицы. Вторая – Никита протягивает руку, стараясь схватить за одежду, чтобы тот не ускользнул.
На миг парня ослепляет, а в следующее мгновение теряется и твердая почва под ногами – так всегда во время незапланированной телепортации.
Рука производит движение, и холодное лезвие проникает в горло, разрезая плоть. Тихий хрип. Тело медленно приобретает иную форму, чуть вытягиваясь, чернея. Тень. Эта чертова тень, притворяющаяся Давидом столь долгий промежуток времени, тихо хрипит и оседает на пол. Лезвие пачкается в черной жидкости, по-видимому, заменяющей тени кровь.
Существо, издавая последний вздох, медленно заваливается на бок, тем самым лишь разрезая свою плоть сильнее. Берг отводит оружие и, брезгливо сморщившись, производит взмах: капли черной «крови» слетают с алмазного орудия, оседая, где попало и где ближе.
-Осталось дело за малым… - Зло рычит Никита, а разноцветные глаза недовольно сверкают в полумраке помещения, в коем он очутился.
«Он или глупый, или тут ловушка…»