Глава 18
Недавно я задумалась о том, что нам повезло на этой смене с погодой – не было ни одного дождливого дня. Но сегодня утром, как по заказу, природа решила показать характер. Дождь и ветер с утра решили изменить наше расписание на день, вычеркнув из него походы на море и все активности на улице. Кто-то из ребят только обрадовался отсутствию пляжа сегодня (в начале смены я говорила, что так и будет).
На самом деле дождю обрадовались все. Жара, от которой изнывали и дети, и вожатые, уже немного надоела. Но дождь принес и свои трудности. Вожатым нужно было придумать, как занять детей на весь день внутри корпусов и при этом оставить лагерь целым. Немного облегчало задачу то, что после сончаса у средних отрядов начинались спортивные соревнования. Благо футбол, баскетбол и настольный теннис можно легко провести в спортивном зале.
Мы сидели в столовой на завтраке и размышляли, чем займем детей до обеда.
− Успела! − Радостно, но неожиданно для всех хлопнула в ладоши Лизка.
Я дернулась от испуга, а бедный Кирилл даже подавился. Лизка, сидящая рядом, начала стучать ему по спине.
− Ребра сломаешь, − все еще кашляя, отмахнулся от нее Кирилл.
− Всегда пожалуйста, − хмыкнула она.
− Так, что ты успела? − Спросил Матвей.
− Я успела занять нам маленькую игровую на втором этаже. До обеда она вся наша, − довольно улыбнулась подруга. − Аплодисментов не надо, можно просто восхититься.
Я не смогла сдержать улыбку. Лизка такая Лизка.
− Но мы так и не придумали, чем займем детей, − сказала я.
− Кирюш, − хитро сощурилась подруга и повернулась к нему, − включай свой интеллект.
Мы с Матвеем сидели напротив Лизы и Кирилла и молча наблюдали, как они препирались друг с другом. Подколы и шутки этой парочки друг над другом стали уже нашей лагерной рутиной.
Пока ребята решали, чем займем детей, мы с Матвеем продолжили завтракать. В какой-то момент споры за нашим столом стихли, и я почувствовала взгляды, обращенные на меня. В недоумении я подняла глаза на ребят. Кирилл хитро улыбался, глядя на меня. Подруга шокировано переводила взгляд с меня на Матвея, а потом и вовсе умиленно улыбнулась. В глазах Матвея я тоже увидела недоумение, но оно тут же сменилось любовью.
Я опустила глаза на свои руки и поняла, за чем они меня поймали. Щеки закололо от жара, прилившего к ним.
На автопилоте помидоры из своего салата я переложила в тарелку Матвея. Дежавю. Я так же делала на нашей последней смене.
Смущение накрыло меня с головой, и я отвернулась.
− Простите, − пробормотала себе под нос я, все еще смущенно опустив глаза.
Мне казалось, что я сейчас сгорю на месте от этой неловкости.
Мышечная память, зрительная, память сердца и души всегда помнили, какой был Матвей и каково это быть с ним. Поэтому как только мы воссоединились, я перестала сдерживать воспоминания, и все стало как прежде. Хоть иногда от этого и становилось неловко.
Заметив движение с боку, я подняла глаза от тарелки. Довольный Матвей улыбался, глядя на меня, и сам у меня из-под носа забирал помидоры из салата.
Я залилась краской больше прежнего. А от этого милого жеста и поддержки Матвея внутри стало приятно тепло.
Я прижалась лбом к плечу Матвея, спрятав за волосами румяное лицо и безмолвно поблагодарив его за это.
− Не хочу вас прерывать, − лукаво произнесла подруга. − Но чем мы все же займем детей?
− Пусть снова рисуют плакаты, − предложил Кирилл. − А мы пока отдохнем.
Лизка закатила глаза. А мы с Матвеем переглянулись и скептически посмотрели на Кирилла.
− Ну, я пытался, − пожал Кирилл плечами.
− Мы должны не просто занять детей на время, − сказала я, − но и нужно их в процессе чему-то научить.
− И использовать при этом не банальные способы, − поддержала меня подруга и искоса посмотрела на Кирилла.
Теперь он закатил глаза.
− Помните, как наши вожатые пытались включить нас в совместную деятельность? − Спросил Матвей.
− Отправляли нас вместе убирать территорию лагеря? − Спросила я.
− Почти, − загадочно улыбнулся Матвей.
− Меня пугают его идеи, − надулась Лизка и сложила руки на груди.
− Меня тоже, − поддержала я подругу.
За это Матвей ущипнул меня за бок, за что в ответ получил шлепок по руке.
Мы не без причин с Лизкой боялись идей Матвея. Хотя это было взаимно. Он тоже с опаской всегда относился к тому, что может нам взбрести в голову.
− Поделишься? − Давила на него Лизка.
Матвей ей лишь подмигнул, сохраняя интригу, и поднялся, подавая мне руку.
Когда завтрак закончился, собрав детей, мы все отправились на выход. Правда сейчас покинуть столовую было проблематично. Из-за дождя никто не горел желанием бежать до корпуса по улице, поэтому сейчас все толпились у двух единственных выходов из столовой, которые вели сразу к комнатам.
Отстояв эту пробку, мы направились к игровой, которую заранее отвоевала нам Лизка.
Расположившись, мы попросили детей недолго посидеть тихо, пока мы слушаем идею Матвея. Чем дальше он рассказывал суть своей задумки, тем больше я им восхищалась.
Идея Матвея заключалась в том, чтобы смешать отряды и поделить их на команды, чтобы ребята вместе поставили сценки на заданные темы.
− Восторг! − Поддержала идею Лизка, а ее голос прозвучал тише, из-за шума, который постепенно нарастал вокруг.
− Хорошая активность на командообразование и сплочение. И пока ребята будут обсуждать сценарии и учить их, у нас как раз будет время немного отдохнуть, − подытожил Матвей, а его последние слова были адресованы Кириллу.
Тот лишь улыбнулся как довольный кот, которому перепало больше сметаны.
Тишина, которую мы ненадолго просили соблюдать ребят, постепенно превращалась в пчелиный рой.
− Правда, эту игру нужно было проводить в начале смены, − сказала Лизка. − Может быть и проблем было бы меньше.
− Хорошие мысли преследовали нас повсюду, но мы были быстрее, − вздохнула я, а Лизка не смогла сдержать смешок.
− Лучше поздно, чем никогда, − ответил Матвей, сжимая мою руку.
Я улыбнулась ему, но улыбка дрогнула, когда я вспомнила вчерашний день. Меня все еще одолевали мысли о том, что с Матвеем необходимо поговорить. Но я упрямо искала аргументы, чтобы не затрагивать прошлое. Чем дольше я думала, тем больше было сомнений. Я уже начала сама себе противоречить. Вот что страхи делают с влюбленным человеком.
Это настоящая война разума и сердца, где победит только один.
Лучше поздно, чем никогда..
На секунду я испугалась, что это никогда превратится в большой снежный ком, который рассорит нас окончательно. И тут я поняла, что в этот раз разрыв с Матвеем я не переживу. И есть только один выход, чтобы предотвратить это.
Нам нужно поговорить..
Только где набраться смелости, чтобы выдержать правду?
− Что за галдеж? − Повысил голос Кирилл, привлекая внимание ребят к себе и возвращая меня в реальность.
Отряды замолчали, повернувшись к нам.
− Мы придумали, чем с вами займемся, − начала Лизка.
− Будем смотреть фильм? − Воодушевился Миша.
− Нет, − сказала подруга, ответу которой последовал коллективный недовольный вздох. − Но будет лучше, вы сами станете актерами!
− Как это? − Спросила Маша.
− Мы разделим вас на команды, и вашей задачей будет поставить сценки на заданные темы, − объяснила я.
Тут же Лизка и Кирилл занялись формированием команд.
Как и предполагалось, не все оценили объединение отрядов. Послышались слова «я с ним не буду» или «можно поменяться?», но переубедить нас уже было невозможно. Мы шли на все, чтобы в последние дни смены сблизить ребят, что не получилось у нас в начале. А еще мы надеялись, что это поможет вдохновить ребят, и они больше узнают о жизненных ценностях.
Да и темы мы выбрали одновременно сложные и легкие.
Получилось семь команд, и когда распределение закончилось Матвей перечислил темы.
Доброта. Дружба. Смелость. Компромисс. Любовь. Прощение.
Вот только седьмую тему придумать не получалось.
− Правда, − после недолгого молчание придумала последнюю тему Лизка.
Внутри вновь что-то кольнуло, и я обернулась к подруге. Лизка посмотрела на меня, улыбнувшись. Она вложила в свою улыбку и извинения за поднятую тему, и призыв подумать еще раз.
Поджав губы, я отвернулась, вновь утонув в мыслях.
− Вы можете выбрать абсолютно любых героев из разных вселенных или придумать новых, − объяснял правила Матвей. − Главное, передать то, как вы понимаете выбранную тему.
− У вас есть сорок минут, чтобы обсудить сценарий и разучить его, − закончила за него Лизка. − Мы в вас верим.
В глазах ребят читались растерянность и недоумение, многие не понимали, как и что предстоит сделать. Начались споры и недомолвки, грозящие нарушить покой в игровой и рассорить ребят окончательно. Многие все еще были не в восторге от объединения отрядов, поэтому притирок друг к другу становилось больше. Поэтому иногда мы вмешивались, остужая их пыл и направляя в мирное русло.
Но работа закипела, и у команд стали зарождаться их сценарии.
Расположившись с вожатыми на диванчике в углу, откуда мы хорошо видели всех ребят, мы тихо разговаривали между собой. Лизка и Кирилл как обычно нашли тему, чтобы о чем-нибудь поспорить. Мы с Матвеем в это не встревали. Я облокотилась спиной на его груди, утонув в его объятиях. А он держал меня за руку, вырисовывая на ладошке узоры и посылая по всему телу электрические разряды.
В это время подготовка к показу приобрела новые обороты. Ребята бегали по игровой, собирая всевозможные предметы для декораций и реквизита, придумывая из подручных средств даже костюмы. Иногда они подходили к нам за помощью и ответами на вопросы. Но мы нарадоваться не могли тому, как ребята взаимодействовали, ища друг к другу подход и минуя ссоры.
И вот, когда все были готовы, мы с вожатыми сели в центре, как почетные зрители, а все остальные вокруг нас. Все были готовы смотреть сценки.
Полет фантазии ребят был бесконечным. В одной сценке гармонично взаимодействовали герои Марвел с диснеевскими принцессами, а в другой – всем известные животные с мифическими существами.
Но самое главное здесь было то, как ребята раскрывают заданные нами темы.
Я смотрела на сценки ребят с замиранием сердца и с мурашками, бегающими повсюду. Такие юные, у них вся жизнь еще впереди, и им так многое еще предстоит узнать. Они будут радоваться и грустить, ошибаться и приобретать уверенность, влюбляться и разочаровываться. Но глядя на их проделанную работу, я понимала, что, несмотря на возраст, они уже сейчас многое глубоко понимают.
Было интересно наблюдать, что они придумали для раскрытия тем. Команда, которой досталась «дружба», объяснили это понятие на примере поговорки «старый друг лучше новых двух». «Компромисс» рассказали на примере двух враждующих отрядов в лагере.
Каждая сценка тронула нас до глубины души. Мы с Лизкой на некоторых моментов даже не смогли сдержать слез, а ком в горле становился все больше и больше. В глазах Матвея и Кирилла читалось восхищение и гордость за наших ребят. Они все большие молодцы.
− Браво! − Одновременно крикнули мы с Лизкой, вставая и аплодируя последней команде.
Парни присоединились к нам.
− Эти аплодисменты для вас всех. Вы все умнички! − Улыбнулась я ребятам.
Отряды тоже хлопали друг другу. Искренние улыбки, горящие глаза и потепление между детьми – вот, чего мы добивались. И это произошло.
− Итак, что вы запомнили из проделанной работы? − Спросил у ребят Матвей.
− Чтобы заслужить прощение, нужно нести ответственность за свои поступки, − ответил Тима и грустно мне улыбнулся, явно вспомнив мою перебинтованную ногу.
Я подбадривающе ему подмигнула, и мальчик тут же расплылся в довольной улыбке.
− Важно учиться договариваться друг с другом, − сказал Игорь и отбил кулачок Мише.
− Что если не набраться смелости, то можно упустить что-то очень важное, − продолжила Лера.
− И что даже из-за самой маленькой лжи можно потерять самого близкого человека, − подытожила Аня.
Слова девочек вновь задели что-то внутри меня. Я взглянула на Матвея, чувствуя, как тревога начинала накрывать меня с головой.
− Все так, − заговорил он. − И мы очень надеемся, что вы запомните эти уроки на всю жизнь. Вы все большие молодцы!
− А теперь строимся на обед! − Позвала всех Лизка.
Я стояла в стороне, погруженная в свои мысли, пока все собирались в столовую. Абстрагироваться от тревожных мыслей все никак не получалось, все вокруг вновь и вновь возвращало меня к ним. От этого паника только усиливалась.
− Идем? − Спросил рядом Матвей, беря меня за руку.
Его прикосновение вернуло меня в реальность. Я посмотрела на него, сжимая его руку, и кивнула, робко улыбнувшись.
Урок, который вынесла я из сценок ребят: не только вожатые учат детей, но и дети учат вожатых. Я не могу быть вожатой, которая говорит ребятам одно, а сама действует совсем по-другому. Поэтому правда и смелость вот, что поможет вырваться из круговорота тревожных мыслей и не потерять самое важное.
Нужно поговорить с Матвеем. И как можно скорее.