Глава 3
Утро получилось суетным. Проснувшись с будильником, мы быстро привели себя в порядок и побежали завтракать. Сегодня лагерь открывает свои двери для новой смены детей.
В воздухе чувствовалось предвкушение. Все разговоры были только о детях. Скоро лагерь наполнится их голосами и звонким смехом, и мы все вместе отправимся в незабываемое путешествие.
В первый день в лагере больше волнуются не дети, а сами вожатые. Мы нервничаем и представляем, какие же ребята будут в наших отрядах. Первые три дня самые сложные. Нашими первоначальными задачами является: помочь детям обустроиться, познакомить с лагерем и правилами, расположить их к себе и друг другу. Показать, что вожатый не только строгий педагог, которого нужно слушаться, но и наставник, что поддержит в трудную минуту.
Не находя себе места в четырех стенах, мы вышли во двор. И мы в своем томительном ожидании были не одни. Во дворе играла музыка, которую включал на крыльце за аппаратурой диджей Дима. Другие вожатые расставляли столы, где будем принимать документы от детей, а кто-то просто сидел на ступеньках крыльца и скамейках в ожидании. Лагерь затаил дыхание.
Мы сидели с Лизкой на ступеньках, листая ленту в телефоне и обсуждая новости. Но тут подруга резко встала, из-за чего я дернулась, испугавшись, и взглянула на нее.
− Они идут! − Обрадовалась она.
Я прислушалась и поняла, о чем она. Мы услышали голоса. Много детских голосов, что вот-вот появятся перед нами. Все вожатые засуетились, вставая по своим местам. Я тоже поднялась, чувствуя, как внутри от предвкушения бьется сердце.
− Мы готовы! − Повернулась я к подруге.
− Мы справимся! − Ответила она мне, и мы дали друг другу пять.
На крыльце появились директор лагеря, Елена Аркадьевна (она же тетя Лизы), ее зам и старшие вожатые. Но я уже смотрела на детей, что заполнили двор перед центральным входом. Мальчики и девочки самых разных возрастов со всех уголков страны приехали сюда, чтобы провести свое лучшее лето. Я рассматривала детей с улыбкой на лице. Они волновались и с толикой страха, но с любопытством смотрели вокруг, на нас и друг на друга.
Елена Аркадьевна поприветствовала детей, улыбаясь им с крыльца, и объяснила, что будет происходить дальше. Мы с вожатыми, взяв все необходимые журналы, разошлись к столам, чтобы там принимать детей. Старшие вожатые стали группировать детей по возрастам и направлять их к нам, где мы уже будем формировать свои отряды. Ребята засуетились, беря друг дружку за руки, чтобы не разлучаться с теми, с кем хотели бы попасть в один отряд.
И вот перед нашим столом появились дети.
− Привет! Как тебя зовут? − Улыбаясь, обратилась Лизка к девочке лет тринадцати, что стояла перед нами.
− Воронина Аня, − ответила она и смущенно улыбнулась.
− Привет! − Тоже сказала я. − Я Мира, а это Лиза, мы будем твоими вожатыми. Ты первый раз в лагере?
Девочка смущенно кивнула, протягивая мне свои документы.
− Понимаю твое волнение. Но тебе здесь понравится. Мы все для этого сделаем, обещаем! − Подбодрила ее я и заметила, как на ее губах появилась легкая улыбка.
И так было с каждым ребенком. Мы разделились с Лизой, записывая одновременно двоих, из-за чего работа пошла быстрее. Мы приветливо улыбались, подбадривали, задавали свои вопросы и отвечали на их.
Мы записали уже почти половину отряда, когда среди шума голосов я услышала один знакомый.
− Мира Сергеевна!
Я подняла глаза и стала оглядываться. Сначала я подумала, что мне показалось, но услышала снова.
− Мира Сергеевна!
Только один человек называл меня так, прекрасно зная, что мое полное имя Мирослава. И снова оглядев толпу, я увидела его. Светлый и кучерявый мальчик с карими глазами бежал к нашему столу, держа в руках большие сумку и рюкзак. Не передать словами, как я удивилась и обрадовалась ему.
− Тима! − Улыбнулась я и побежала к нему.
Мальчик бросил сумки из рук, чтобы крепко, до треска ребер, обнять меня. Но и я обнимала его не менее сильно.
− Тима! Это правда ты? − Отстранилась я, рассматривая его.
− Я, Мира Сергеевна! − Довольно улыбнулся он.
Я все еще не верила, что вижу его здесь. Это был Тима Петухов, мальчик из моего отряда в лагере в Крыму, где я работала два года назад. Забавный и смешной проказник, но при этом с невероятной харизмой, что покорил меня тогда, снова стоит передо мной.
Только этот мальчик вырос. В свои четырнадцать он уже был почти ростом с меня меня, при том, что мой был выше среднего. Голос начинал приобретать низкие нотки, а детская мальчишеская угловатость стала пропадать. Но все те же светлые карие глаза, непослушные пшеничные кудри и завораживающая улыбка. Я действительно скучала по нему.
− Я так рада тебя видеть! − Снова обняла его я.
− Это так круто, что мы с вами встретились здесь! − Тоже радовался он. − Возьмите меня к себе в отряд!
− Взять тебя в свой отряд? − Хитро улыбнулась я, складывая руки на груди и вспоминая все его проделки.
− Да! − Закивал он. − Буду самым-самым послушным!
− Самым послушным? − Засмеялась я.
− Да! Вы же знаете, какой я хороший и классный! − Поднял он нос кверху. − Ну пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!
− Как я могу тебе отказать? Идем!
− Ура!
С ним в этой смене точно скучно не будет.
Записав всех детей и передав документы старшим вожатым, мы повели свой отряд в комнаты, помогая им нести вещи. Дети восторженно осматривались вокруг и делились впечатлениями друг с другом, договариваясь, кто с кем будет жить в комнате. Они уже постепенно начали знакомиться.
Корпуса лагеря быстро заполнялись детьми. С этажей доносились голоса, наполняя их жизнью.
Когда все немного расположились, мы позвали отряд в коридор, чтобы построить их и отвести на обед. На удивление дети быстро сориентировались. Лизка стала пересчитывать детей, но я увидела, как подруга нахмурилась, закончив.
− Одного не хватает, − сказала она, когда я подошла к ней.
И мы обе вздохнули.
− Там одна девочка осталась в комнате, − сказала девчушка с русыми волосами и копной веснушек на лице.
Мы с Лизой переглянулись.
− Веди их в столовую, а я приду вместе с ней, − сказала я ей.
Дождавшись, когда отряд уйдет, я постучала и аккуратно заглянула в комнату:
− Можно к тебе?
Аня молча кивнула. Она сидела на кровати, сложив ладони на коленях и склонив голову. Было нетрудно догадаться, почему она осталась и почему тихо плакала. Я осторожно присела рядом с ней.
− Ты хочешь поговорить? − Спросила ее я.
Она все также молчала, но через пару секунд кивнула.
Я не стала давить на нее и спрашивать что-то еще, терпеливо ждала, когда она сама заговорит.
− Мне страшно, − сквозь слезы ответила она и заплакала сильнее.
В груди защемило.
− Ты боишься, что тебе не понравится здесь? Что не сможешь подружиться с ребятами? − Аккуратно спросила я.
Аня снова кивнула, вытирая тыльной стороной ладони слезы.
− Ты можешь дружить со мной, − раздался в дверях голос Тимы.
Я подняла голову и нахмурилась. Он без пяти минут в лагере, а уже делает, что хочет.
− Ты почему не в столовой с отрядом? − Строго спросила я.
− А я хожу только с вами! − Снова довольно улыбнулся он и шагнул в комнату.
Я закатила глаза и фыркнула. Этот мальчик создает проблем ровно столько же сколько и веселья.
Тима вальяжно прошел дальше и сел на кровать напротив нас с Аней. Она смотрела на него мокрыми от слез глазами с непониманием и недоверием.
− Ты можешь дружить со мной, − снова повторил свое предложение Тима. − А бояться не надо, в лагере классно, а вожатые вообще крутые!
Аня слушала убеждения Тимы, снова опустив голову, и иногда поглядывая на меня, словно ожидая поддержки и подтверждения.
− Знаешь, − начала я, − мне было на год меньше, чем тебе, когда я первый раз приехала в лагерь. И я испытывала все то же, что и ты. Я волновалась и боялась, думая о том, что хочу домой с той минуты, как только закрылись ворота. Первый шаг всегда сделать страшно. Но чтобы научиться ходить, он необходим. Но самое главное помни, что рядом есть те, кто поддержит тебя.
Аня все еще была напугана, но в глазах ее промелькнуло любопытство и доверие. Девочка с благодарностью обняла меня и встала, вытирая последние слезы и приводя себя в порядок. Ей понадобиться еще некоторое время, чтобы ее страх прошел, но я уже почувствовала внутри облегчение, увидев ее робкую улыбку.
Мы присоединились к отряду в столовой. Звенела посуда, и стучали столовые приборы, а запах вкусного обеда так и манил к себе. Некогда просторная столовая стала теснее, вместив в себя всех приехавших детей. Отыскав свой отряд, я проследила, чтобы у Ани и Тимы были порции, а сама села рядом с Лизкой, что заняла мне место.
Пока мы обедали вместе с детьми, я рассказала подруге о ситуации с Аней. Лиза тоже грустно и с понимаем посмотрела на девочку, что сейчас неуверенно, но вступала в разговор с ребятами. И мы с Лизкой пообещали себе, что сделаем все возможное, чтобы наши дети чувствовали себя комфортно.
А еще подруга пожаловалась на Тиму, что сбежал из столовой и не стал ее слушать. Я подняла глаза на мальчика, который, словно почувствовав, что на него смотрят, тоже взглянул на меня и улыбнулся. Я показала ему кулак, давая понять, что разговор о его побеге все же состоится.
После обеда мы снова вернулись в корпус, чтобы дети смоги обсутроиться. На это ушел почти весь сончас. Мы помогали ребятам складывать их вещи, чтобы всем хватило места. А как только закончили, отнесли их чемоданы и сумки в кладовую на этаже, чтобы те не мешались в комнатах.
Сказав детям, что еще по правилам идет сончас, мы попросили их вернуться в комнаты и тихо отдыхать до конца перерыва. На удивление, на этаже стало относительно тихо. Обычно в первый день дети настолько перевозбуждены, что заставить их присесть на минутку почти невозможно. Но либо же нам достались послушные дети, либо они действительно сильно устали после долгой дороги.
Мы с Лизкой тоже отправились отдыхать. Плюхнувшись на диван в коридоре, мы вытянули руки и ноги. Прошло только несколько часов, а казалось, что целый день.
− У меня уже гудят ноги, − вздохнула подруга.
− То ли еще будет, − усмехнулась я.
− Нужно только перетерпеть первые дни, и станет легче. Относительно легче, − произнесла это подруга как аффирмацию.
Мы тихо разговаривали об оставшихся делах, когда к нам в коридоре присоединились Матвей и его напарник Кирилл. Парни видимо тоже только закончили помогать обустраиваться своему отряду и расположились отдыхать на соседнем диване.
Я заерзала на месте. Поджав колени к груди, я осторожно посмотрела на Матвея, но тот даже не взглянул в мою сторону. Я шумно вздохнула, повернувшись к нему спиной, и тут же наткнулась на взгляд подруги. Лизка выгнула бровь, задавая немой вопрос "серьезно?". Я покачала головой, делая вид, что ничего такого. Хотя внутри почувствовала укол разочарования.
Когда закончился сончас, мы подождали, пока ребята соберутся, и все вместе пошли во двор. Пока мы искали беседку, Лизка сбегала в столовую, чтобы забрать полдник.
После небольшого перекуса у нас было много свободного времени до ужина. И мы решили потратить его, проведя игры, чтобы познакомить ребят друг с другом и с нами.
Мы играли в "клубочек" и "вспомни меня", чтобы все выучили имена друг друга. Дети путались и забывали, но старательно пытались вспомнить, как кого зовут. И к концу второй игры все уже без ошибок узнавали друг друга.
Закончив, мы так и остались сидеть в беседке, где рассказывали детям правила в лагере и распорядок дня. Во сколько подъем и зарядка, во сколько завтраки, обеды и ужины, когда соначас, походы на море, что можно делать, а что нельзя, как вести себя на море, мероприятиях и в столовой. И так далее, и так далее.
Я внимательно следила за детьми, пока рассказывали им обо всем, стараясь увидеть их вовлеченность и внимательность. Очень надеюсь, что они нас действительно услышали и никаких значительных и ужасных проблем на смене не возникнет.
− Осталась последняя тема, которую мы должны обсудить, − сказала Лизка. − У нашего отряда есть пока только номер - 21. Но нам еще нужно название и девиз. Предлагайте свои варианты. Мы друг друга выслушаем и вместе решим.
− Черепашки ниндзя! − Тут же выкрикнул Миша, темноволосый мальчик в красной футболке и черных шортах, а рядом сидящие Вова и Никита его поддержали.
− Это только для мальчиков, − надула губки Маша, девочка в цветочном платьице. − Давайте веснушки?
Ребята предлагали свои идеи, параллельно споря и ругаясь, если кому-то что-то не нравилось. Мы с Лизкой оценили каждый вариант, потому что один был интереснее другого, но при этом успокаивали ребят, говоря, что при мозговом штурме нельзя критиковать идеи, а нужно с уважением выслушивать друг друга. Серьезные споры стихли, но определиться так и не смогли.
− Баклажаны! − Предложил Тима.
− Баклажаны? − Вырвался из меня смех. − Серьезно?
Только Тима мог предложить такую идею.
− А что? − Довольно улыбнулся он своей гениальной идее. − Звучит здорово!
− Фу, они же не вкусные, − скривилась Катя. А Миша посмеялся и покрутил пальцем у виска.
− Ну и ладно, − сказал Тима, в притворой обиде отвернувшись и сложив руки на груди.
Я снова рассмеялась и посмотрела на подругу. Лизка тоже не могла скрыть своей улыбки, но все еще смотрела на Тиму во все глаза. Да, этот мальчик умеет удивлять.
− Одуванчики, − кто-то тихо произнес.
− Что? − Переспросила Лиза.
Аня, которая предложила эту идеи, выпрямилась и откашлялась, все еще смущенно оглядывая всех, но повторила:
− Одуванчики. А девиз "Держаться вместе, чтобы не сдуло".
Мы переглянулись с Лизкой, нам сразу понравилась эта идея. А вот среди ребят повисла тишина, и они все смотрели на Аню, заставив ее покраснеть и опустить глаза.
− Мне нравится! − Тут же сказал Тима.
− Звучит красиво! − Поддержала его Маша.
− Звучит сильно! − Подпрыгнул Миша.
Аня снова покраснела, но уже от приятной смущенности, что ребята ее поддержали.
− Мы выбрали! Молодцы! − Похлопала ребятам Лиза, а они сделали в ответ то же самое.
Я посмотрела на Аню и подмигнула ей, от чего ее улыбка стала еще шире.
После небольшой экскурсии по лагерю и ужина мы быстро вернулись в комнаты, чтобы ребята могли подготовиться к своей первой дискотеке. Так забавно было наблюдать за девчонками, что тщательно подбирали себе наряды. Мы с Лизкой смотрели за суетой и вспоминали себя в их возрасте. Лагерные дискотеки такие, именно там ты можешь предстать перед всеми во всей своей красе.
Когда сборы были окончены, мы построили ребят и пошли во двор перед центральным входом. Солнце постепенно стало уходить за горизонт, оставляя на крыльце последние лучи. Вечер был теплый и безветренный. Казалось, что более идеальной погоды для первой лагерной дискотеки не бывает. Дима включил музыку, а первые отряды уже собирались. Детям не терпелось отправиться развлекаться.
Двор заполнился, дети собрались у крыльца, а вожатые встали по периметру, чтобы наблюдать за дискотекой. Перед тем, как отпустить детей, мы показали им место, где встретимся после завершения, чтобы никто не потерялся.
На крыльце появилась Елена Аркадьевна и поздравила детей с их первой дискотекой. Ребята ответили ей радостными криками и аплодисментами.
− А сейчас на крыльцо приглашаются вожатые, чтобы станцевать всеми любимые флешмобы! − Объявила она.
Я не успела и рта раскрыть, как Лизка схватила меня за руку и потащила на крыльцо. О да, мы дождались тот момент, когда будем танцевать флешмобы. Мы с Лизкой их просто обожали.
Дети снова радостно закричали, приветствуя вожатых. Среди них мы увидели и своих ребят и помахали им в ответ. И Дима включил музыку. Заиграли всеми обожаемые "белки", и мы с Лизкой, протянув радостно "ооо", сразу же начали танцевать.
В первые дни многие ребята стеснялись участвовать в лагерных флешмобах, а кто-то с первых же секунд присоединялся и начинал повторять за вожатыми. Эти танцы и правда были очень заразительными, поэтому скоро почти не осталось не танцующих детей. Но больше всего веселились и кайфовали вожатые, что в который раз подтверждало, что мы сами все еще дети.
Уже почти стемнело, на улице включили освещение и разноцветные гирлянды. Дети с радостью и с любопытством повторили за нами еще несколько танцев, и Дима наконец-то включил им музыку, которую они так ждали.
Спускаясь с крыльца за Лизкой, я не заметила последнюю ступеньку и оступилась. И если бы не Матвей, что стоял на периметре рядом с крыльцом, я бы упала в толпу танцующих детей.
Я вцепилась в плечи Матвея, пытаясь нащупать землю под ногами и чувствуя, как сильно внутри бьется сердце. Он снова меня поймал. Я подняла на него широко раскрытый взгляд, а его холодные голубые глаза внимательно наблюдали за мной. В горле пересохло, а сердце, казалось, только ускорилось.
− Спасибо, − прошептала я, не сомневаясь, что даже сквозь громкую музыку Матвей услышал мой сбившийся голос.
Он опустил руки с моей талии, а я залилась румянцем, понимая, что все еще крепко держу его за плечи, и, что мы находимся слишком близко друг к другу, и отступила на шаг от него.
− Прошло столько лет, а ты все также не смотришь себе под ноги, − произнес Матвей, вспоминая детство.
Я снова покраснела и отвернулась, немного надувшись от обиды. Он всегда припоминал мне мою неуклюжесть.
Только я хотела ему ответить, как Матвей наклонился ко мне, а я замерла, перестав дышать.
− Тебе повезло, что я всегда рядом, − прошептал он мне на ухо, вызвав волну мурашек по спине.
Матвей медленно отстранился, но между нашими лицами оставалось катастрофически мало места, что мы дышим одним горячим воздухом. Сбитая с толку, я вглядывалась в его лицо и увидела, как он ухмыльнулся одним уголком губ. А после чего быстро отстранился от меня и вернулся на периметр, как будто ничего и не было.
На ватных ногах я вернулась к Лизке.
− Все хорошо? − Спросила она, метая взгляд между мной и Матвеем.
− Угу, − промычала я.
"Тебе повезло, что я всегда рядом" прозвучали его слова в голове, вызывая трепет внутри.
Снова посмотрев на Матвея, я увидела, как он улыбается, разговаривая с Кириллом и наблюдая за своим отрядом. Я встряхнулась, пытаясь сбросить с себя то наваждение, что он вызвал.
Погрузиться в мысли мне не дала Лизка, что радостно рядом закричала, услышав нашу любимую песню. Глядя на нее было невозможно не улыбнуться и оставаться на месте, поэтому танцевать мы стали вместе. Если вы думаете, что вожатые на периметре просто стоят и наблюдают за весельем подопечных, то ошибаетесь. Мы успеваем не только выполнять свою работу, но и веселиться.
Дискотека закончилась, и, собрав отряд, мы вернулись в корпус. Детей так впечатлила первая дискотека, что разговоры удалось прекратить с трудом. Казалось, что в них открылось второе дыхание, и спать уже никто не хотел. Но мы с Лизкой, строгие блюстители дисциплины, быстро отправили детей по кроватям.
Уже после планерки и душа я лежала в кровати и не могла уснуть. Я все еще помнила крепкую хватку на своей талии, голубые глаза и глубокий голос, что вновь и вновь вызывали мурашки. Тяжело вздохнув, я легла на спину, уставившись в потолок. Я же решила для себя, что прошлое не имеет значение, и мы сможем нормально сосуществовать бок о бок следующие три недели. Но я не понимала, почему тогда Матвей вызывал такой трепет внутри меня.