2 История дракона
— Лоэнгрин, мне кажется, что я потеряла надежду. Я не знаю, как мне жить дальше. Я боюсь, что никогда не найду своё место в этом мире, — сказала Лиана, перекатывая дракончику мячик.
Они сидели в её каюте, и без того мрачное настроение Лианы стало ещё хуже.
— Но самое страшное — это то, что я не понимаю, как жить дальше. Я так запуталась. Мне кажется, что я теряю себя. Я не знаю, кто я и чего хочу от жизни. Лоэнгрин, я так устала... Мне кажется, что я больше не выдержу. Может быть, мне стоит вернуться туда? Может быть, там я найду своё счастье? Я не знаю, как быть. Я так устала от всех этих проблем. Но я знаю, что должна принять решение. Я должна найти свой путь.
Лиана ожидала, что он скажет что-нибудь шутливое, чтобы её утешить, но Лоэнгрин внезапно встал, и его облик перестал казаться смешным. Его золотая чешуя мерцала в свете фонарика, отражая пляшущие отсветы.
Он свернулся в кольцо, подобно змее, его хвост с тихим шорохом коснулся дощатого пола. Лоэнгрин глубоко вздохнул, и его голос прозвучал непривычно тихо и грустно:
— Дорогой Лиана, ты не заблудилась. Ты просто начинаешь новую жизнь. Это похоже на то, как птенец покидает скорлупу или росток пробивается сквозь почву. Он стремится наружу, преодолевая, казалось бы, непреодолимые преграды, и даже не догадывается, что ждёт его за пределами... Так и ты, переходя от юности к зрелости, идёшь к неизвестной цели, пробираясь через неизведанное. Но не переживай, это часть жизни.
— Ты говоришь такие возвышенные слова, едва ли они имеют ко мне отношение, я простая, неумная, несильная, неяркая, безнадежная, безвольная нимфа, не лесная и не городская, не волшебница и не простачка...
— Мне кажется, что я понимаю тебя, — еще более печально ответил дракон, — хотя, пожалуй, мечтал бы оказаться на твоем месте, ведь это означает, что ты можешь стать кем угодно. Как чистый лист бумаги, но совершенно зеленый.
Лиана обиженно надулась.
— У меня вот нет такой возможности навсегда я теперь дракон и нет колдовства или какой-то могучей силы способной это изменить...Когда-то давно, — произнёс он, — моя мать наложила на меня проклятье, и с тех пор я не могу превращаться в человека.
Лиана удивлённо выдохнула, её глаза расширились от изумления:
— Ты человек? То есть, волшебник?
— Да, я был им очень давно, — ответил он, и в его голосе прозвучала нотка печали.
— Но почему она так поступила?
Лоэнгрин вздохнул и опустил голову, его чешуя тускло заблестела в свете луны:
— Она хотела, чтобы я захватил Револьд и стал там королём, потому что наш клан был самым сильным и влиятельным. На какое-то время мы подавили всех остальных. Она надеялась, что я смогу усмирить их своей силой. Но мне это было не по душе, и я сбежал. Когда же я вернулся, мою семью изгнали в Южноземье. Но мать успела наложить на меня проклятие.
— И давно ты такой? — сочувственно спросила Лиана, осторожно погладив дракона по хвосту.
Лоэнгрин поднял голову и проследил за её движением, затем горько усмехнулся:
— Уже много веков меня принимают за домашнего питомца.
— Ой, прости, я не хотела тебя обидеть, я просто хотела тебя поддержать, — тихо произнесла Лиана, её голос дрожал от искреннего сочувствия.
— Я знаю, Лиана, — мягко проурчал, его глаза сверкнули в темноте.
— Но разве нет способа тебя спасти?
— Вообще-то есть, но это почти невозможно, скорее, это совершенно невозможно.
— Что? — Лиана почувствовала, как её сердце сжалось от тревоги.
— Принцесса Акровеана.
— Кто? Принцесса? — недоверчиво переспросила она.
— Ну да, дело в том, что в далёкой стране Акровеане, которая находится на восточном континенте, есть принцесса.
— Мы как раз туда едем! — загорелась энтузиазмом Лиана.
— Да, там проводится турнир. Победитель предстанет перед принцессой, и у неё есть уникальная возможность, которая есть у каждой принцессы в их роду: снять любое проклятие, любое.
— Ну, Лоэнгрин, мы поедем туда! Если Риджис не захочет, мы сами отправимся.
— Всё это так, но вот только Акровеан сейчас тёмное государство, там правит тёмный король, и принцессы там сейчас нет.
— А где она?
— Просто нет, и всё, не родилась, очевидно.
— Да, проблема, — протянула нимфа, её глаза затуманились от размышлений.
— Но, может быть, мы подождём, — предложила она, её голос был полон надежды.
После беседы с Лоэнгрином Лиана почувствовала себя намного лучше. Ей показалось, что у нее появилась цель. Помочь дракону найти принцессу, Риджису указатель — это приключение, и не каждому на долю выпадает такое.
Лиана ела соленый картофельный суп с луком, и хрустящая корочка хлеба приятно пахла жареными и печеными семечками.
Лиана впервые отправлялась в столь длительное путешествие, и путь казался ей бесконечным. Корабль стал для неё настоящим испытанием, и она почти забыла о цели своего плавания. Само путешествие стало для неё смыслом жизни. Постепенно она начала понимать термины и даже ввела в свою речь некоторые слова матросов.
Большую часть времени она проводила с Лонгрином, играя в его беззаботные игры и слушая выдуманные истории, обычно невероятно глупые, но полные неожиданных поворотов. Хотя площадь корабля была невелика, Лиана редко сталкивалась с Риджисом. То ли она сама избегала его, то ли волшебник старался не попадаться ей на глаза, опасаясь неприятных разговоров.
Со временем Лиана привыкла к жизни на корабле и почти забыла, что они куда-то плывут. Первые несколько недель она с нетерпением ждала прибытия, считала дни и бесконечно расспрашивала матросов о дате, расчётах и курсе. Но долгожданная земля всё не показывалась на горизонте, и тоска измучила её сердце, заставив забыть о Рискаделе.
К своему удивлению, она обнаружила, что полюбила закаты и часто предаётся воспоминаниям о Револьде, его оранжевом небе, розовых всполохах и странных, разговорчивых прохожих. Как было бы славно жить в Револьде в красивом домике с хрустальным забором или ещё какой-нибудь несусветной дикостью в садике. Лиана рассмеялась собственным мыслям и, свободно вдохнув морской воздух, поймала на себе взгляд Риджиса.
— Господин Риджис, — сказала Лиана. Под влиянием Лоэнгрина она стала меньше бояться Риджиса и испытывала от этого немалое облегчение.
— Госпожа Лиана, — произнёс Риджис. — Пойдёмте со мной, я хочу показать вам карту и рассказать о наших дальнейших планах.
Не дожидаясь её ответа, он прошёл к столу, а Лиана лишь удивлённо дёрнула бровью, заинтересованная таким вниманием с его стороны.
— Когда мы сойдём на берег, мы будем соблюдать своё инкогнито, представляться везде только по именам: Лиана и Риджис, никаких титулов, никаких упоминаний о дворце Эрены Лайс Дилл, — строго сказал Риджис.
— Разве я когда-нибудь так делала?
— Я не отчитываю вас, а инструктирую. Это для вашей безопасности. Кто-то может в доверительной беседе беспечно, почти случайно поинтересоваться вашим прошлым, семьёй. Вы ответите простодушно, но на деле это может оказаться ловушкой, и вас похитят с целью выкупа или чего похуже.
— Похуже? — ахнула Лиана. — Что вы имеете в виду?
— Вас могут использовать как шпиона, разгадать ваш знак и поработить волю, сознание, выманить секреты государства или значения знаков ваших родственников или друзей, если вы их знаете.
— Но кто может таким заниматься? Я никогда не слышала о таком.
Уязвленная представлениями Риджиса о ее беспечности.
— Тёмные волшебники, их полно на восточном континенте, как, впрочем, и везде. Но Акровеан — это открыто тёмное государство, и его король — тёмный волшебник. Мы не знаем, с чем столкнёмся.
— Но как можно разгадать знак?
— Это почти невозможно, согласен. Но в древности в Дальзоке случалось. Знак — это шифр, в котором заключена сила волшебника, его воля, его жизнь. Потеряв контроль над магией, над своей силой, волшебник теряет силу, разум и волю. Если знак разгадать, волшебником можно управлять. Раньше у нас в Дальзоке существовала традиция при бракосочетании дарить друг другу свои знаки и рассказывать их значение как символ абсолютного доверия и любви. Но это опасно и, сами понимаете, может привести к гибели.
— Но я не знаю значения вашего знака, вы мне не рассказывали. — Неловкость сковала Лиану, и её голос показался ей неблагозвучно тонким.
— Да, но я просто рассказываю вам о том, какие намерения могут быть у тёмных, которые пытаются украсть силу волшебников.
— У меня нет знака, я не волшебница.
— Это один из плюсов. Волшебные существа: нимфы, русалки, эльфы и феи, вампиры, — Лиана вздрогнула, — не нуждаются в знаках. Многие считают, что это их ослабляет и делает не такими могущественными, как волшебников. Но в то же время это большой плюс к личной безопасности. Никто не может разгадать твой знак, если его нет.
— Почему тогда волшебники делают знаки?
— Это концентрация силы, во-первых. Возможность направлять её. Как вам объяснить? Большая сила подобна реке, бурному мощному потоку. Если самому создать русло, сделать его узким, чтобы давление воды стало сильнее, то у вас будет оружие невероятной мощи, которым вы можете управлять.
— Потом, — продолжил Риджис, — разгадать знак почти невозможно. Символы, которые использует волшебник, и вкладывает в них какой-то смысл, может быть какой угодно. Это как искать иголку в стоге сена. Из миллиардов и мллиардов значений выбери одно и свяжи его с другим, чтобы получить код, шифр, смысл, в котором заключается сила жертвы. Это невозможно.
— Ух ты, вот бы и мне иметь свой знак, — по-детски признала Лиана.
— Да, это разумно, вы наполовину волшебница.
Лиана посерьёзнела, неосознанно сжалась в комок от упоминания этой темы. Но Риджис вдруг сменил тон, заговорил снова.
— Я планирую зайти в Рискадель. Вот он на карте, — будничным тоном сказал волшебник, очертив прямым белым пальцем границы страны. Гористый берег с множеством заливов и бухточек переходил в зеленовато-желтую равнину, а потом в ту, которая заканчивалась насыщенно-зеленой полосой. Потом карта опять бледнела, пока не превратилась в почти белое пятнышко с надписью «Пустыня Арнами».
— Это карта восточного континента? — спросила Лиана.
— Да.
— А где здесь Акровеан? — поинтересовалась нимфа и, не дождавшись ответа Риджиса, стала разглаживать ладонью свернувшийся край карты.
— На другом побережье, — задумчиво ответил Риджис. — Почему вы спросили?
— Да так. А Эвид где находится? Ну, то есть, куда мы путь держим?
— Он находится в центре континента, за Рискаделем, пустыней Арнами, с северо-запада. На востоке он скрыт горами, но ближе всего к нему можно подобраться через юг, где относительно небольшое расстояние от берега отделяет Эвид странами Вермиян, Зульф и Акровеан.
— Почему же вы решаете сойти на берег в Рискаделе? — спросила Лиана.
— Море вокруг южного берега проклято. Это заколдованная вода, так мне сказали горные волшебники. Там невозможно выжить из-за выбросов темной магии. Даже прибрежные страны не имеют портов, и за многие километры от берега нет поселений ни людей, ни волшебников. А встретить там можно только темное колдовство и её сущностей.
Лиана ощутила невольный холодок, пробежавший между лопаток от рассказа Риджиса. Уж если такой волшебник, как он, считает место опасным, то, значит, так и есть.
— Но Рискадель занимает немалую площадь, — Лиана провела пальцем по красочной картинке. — А пустыня, следующая за ней, тоже выглядит огромной. Ни вдоль, ни поперёк её не обойти, если только не перебираться через горы. Но это наверняка ещё более тяжелый путь.
— Другого выхода нет, — сурово отчеканил ван Антервальде. — Вы можете остаться с командой, я отправлюсь в путешествие сам, если пожелаете.
— Нет-нет, ни в коем случае, — поспешно запротестовала Лиана.