1 Расторжение помолвки
Привыкать вновь к качке стало для Лианы настоящим испытанием. Каждый день она ощущала тяжесть, давление и опустошение, словно находилась на дне океана, где не было ни света, ни надежды. Выходить из каюты не хотелось, ни уговоры Лоэнгрина, ни свежий воздух — ничто не могло заставить ее сойти с этой твердой койки, ставшей для нее символом заточения.
Она не собиралась спрашивать у Риджиса о его отношениях с Серанидой, даже если бы ведьма осталась. Даже самой наивной девушке было очевидно, что ведьма была влюблена в Риджиса. И если верить легенде, которую рассказал дракон, Ван Антервальде провёл с Серанидой ночь. Лиана не понимала, почему она чувствует вину и стыд. Ведь в этой ситуации она совсем не виновата, но её постоянно преследовало ощущение, что она вторглась в комнату к двум любовникам.
И не ревность сжигала нимфу, а страх. Она воображала, как ее жизнь после женитьбы превратится в бесконечный танец на лезвии ножа, полный неудобных встреч и разговоров, которые будут терзать ее душу. Жестокое разочарование не давало Лиане приблизиться к Ван Антервальде. Она и не знала, что хотела ему высказать. В чем он ее обманул? Нет, ни в чем. Не обещал он ей ничего, не клялся в любви, верности. Горечь едва ли не криком не срывалась с губ нимфы. Что же ей, в расцвете лет, молодой и романтичной натуре, делать в замке среди заснеженного поля в Дальзоке?
Дальзок. Что там ее ждет? Тюрьма и очередные насмешки, словно она была заключенной в камере без окон, где каждый звук отдавался эхом в ее сердце.
Возможно, из уважения к Риджису никто не осмелится сказать ей что-то неприятное, но... Лиана снова почувствовала себя в заточении, на этот раз, казалось, навсегда, словно в мрачной сказке, где нет места для счастья.
Она злилась на себя за свою нерешительность. Никто не спасёт её, она должна сама что-то предпринять. Хватит плыть по течению и соглашаться с предложенным кем-то другим сценарием. Все вокруг преследуют свои интересы, а ей достаются лишь объедки и стеснённые обстоятельства, которые приходится принимать смиренно.
Лина подумала: «Жаль, что у меня нет такой смелости, как у Сераниды. Она бросила всё ради мужчины, ради одной ночи, ненавистную ей жизнь и была жестоко разочарована, но абсолютно свободна. Как бы мне хотелось быть такой же сильной и свободной, пусть даже разбитой и разочарованной». Однако Лиана поднялась, ощущая, как в голове словно кружится мутная вода, пытаясь вернуть её обратно в постель. «Нет, я не могу решиться на такой поступок, у меня не хватит смелости», — нимфа тяжко вздохнула, подтачиваемая мыслями, как песчаный берег водами реки.
— Лиана, я принес тебе перекусить, — весело сказал Лоэнгрин, проталкивая серебряную, звенящую посудой тележку. Сам дракончик был одет как официант: в фартуке и с собственным именем на груди, написанным на белой карточке. Там красовалось: Лоэнгрин Лейс Рогон, золотисто-зеленый.
— Спасибо, — сказала Лиана и села на кровати. На секунду каюта потемнела, а между глаз у переносицы у Лианы залегла неприятная тяжесть, словно она простыла или долго-долго плакала.
В середине дня, когда от постоянного сна Лиану начало мутить, она решила прогуляться по палубе, как будто стремясь сбросить оковы усталости. Но, как и всегда, в ее душе зашевелилось привычное желание, которое вросло ей под кожу, — желание остаться никем не замеченной. Это было так знакомо: избегая взглядов и столкновений, словно тень, проскальзывать на палубу и там осторожно красться, чтобы ни одна живая душа не заметила ее присутствия, как будто она была призраком, скользящим между мирами.
В сумраке ночи, раздался холодный голос Риджиса , заставивший Лиану вздрогнуть. Непривычная к внезапным появлениям, она даже рассердилась на него и, не помня себя, топнула ножкой, словно маленькая девочка, возмущенная несправедливостью.
— Что вам нужно? — спросила она дерзко, без тени вежливости или приличий.
Из тьмы, окутанный ореолом света, появился и сам Риджис.
— Я хотел поговорить с вами, — произнес он спокойно, но холодно.
— В самом деле, я тоже, — ответила Лиана, стараясь скрыть волнение.
— Я этого не заметил, но вы почти неделю прятались в каюте, — продолжил он, внимательно изучая ее лицо.
— Пряталась! Да как вы смеете... Впрочем, неважно! — воскликнула она, чувствуя, как внутри закипает гнев.
— Я не могу понять, что с вами происходит, вы ведёте себя очень странно, — сказал Риджис. — Если вас что-то беспокоит, скажите мне. Я знаю, что иногда бываю невнимателен и даже груб или жесток, как может показаться. Но это лишь от того, что я не умею общаться с юными высокородными девицами. Поймите, я привык к общению с матросами, прямолинейными и грубыми людьми. Я не хотел ставить вас в неловкое положение, вынуждая просить о чём-либо, но, пожалуйста, примите мою просьбу как моё собственное поражение и пожалейте меня, неучтивого волшебника.
Он завершил свою подготовленную речь с победным видом, но при этом не проявлял должного уважения, несмотря на все свои слова.
— У меня есть причины. Я должна признаться вам, что отвергаю ваше предложение и не выйду за вас замуж, — произнесла она, глядя ему прямо в глаза.
Лиана сняла кольцо и протянула его Риджису.
— Вот, возьмите, заберите его, — прошептала она, чувствуя, как слезы подступают к глазам.
Риджис замер на мгновение, затем медленно взял кольцо, словно оно было тяжелым бременем.
— Тогда я отвезу вас обратно в Мелоделию. Пока мы еще недалеко, — произнес он, стараясь сохранить спокойствие.
Лиана не смогла ответить, лишь горько вскрикнула и упала на перила, заливаясь рыданиями. Ее сердце разрывалось от боли и отчаяния.
Риджис сделал над собой усилие и остался рядом, не зная, что сказать. Он чувствовал, что должен поддержать ее, хотя бы просто быть рядом.
— Это из-за госпожи Сераниды? — спросил он, пытаясь понять причину ее страданий.
— Мне плевать, с кем вы водите дружбу. Я не ревную и не рассчитываю на вашу любовь. Просто я поняла, что не смогу жить в вашем мире в этой постоянной отчужденности, бесчувствии, — прошептала она сквозь слезы.
— Что ж, — Риджис прокашлялся, растерявшись и не зная, как поступить.— я не смею настаивать, но могу лишь сделать для вас в знак моей дружбы все что вы попросите.
— Нет, постойте, господин Риджис, не отвозите меня в Мелоделию, — взмолилась Лиана, хватаясь за его руку.
— Но куда мне еще вас отправить? Там ваш дом, — ответил он, весь покрываясь своим привычным непроницаемым пологом из холода и сдержанности.
— Вы знаете, что нет. Ален меня ненавидит, меня там ждут одни мучения, — прошептала она, дрожа от страха.
— Почему он вас так ненавидит? — спросил Риджис.
— Я не знаю, спросите у него сами, — ответила она, чувствуя, что силы покидают ее.
— Давайте отложим наш разговор на более поздний срок. Я не принимаю ваш отказ и даю вам еще время подумать, — произнес Риджис, надевая кольцо на ее палец. — Возможно, вас охватили чувства, мне неведомые, я это понимаю и делаю скидку на ваш возраст. Потому давайте как добрые друзья без драмы решим вашу судьбу позже, когда вы будете готовы спокойно это обсудить. - Проговорил он, откашлявшись Риджис овладел собой и стал похожим на ледяную глыбу.