Глава 26
На этот раз он слишком медленно возвращался в сознание. Первым проснулось обоняние — смесь запахов гнили, моря и сырости быстро отрезвили ему голову. Ослабленное тело было окутано лёгкой дрожью, а разум, не торопясь, вел его в мир новых ощущений. Остатки морской соли в носу беспощадно щипали слизистую, а глаза все ни как не могли привыкнуть к свету. Было тяжело дышать, но Терра приложил все усилия, игнорируя боль, чтобы вдохнуть в себя кислород.
Сухо. Сыро.
Дей открыл глаза и увидел, что освещение вокруг него было странным — тусклый, но одновременно завораживающий синий свет пробивался сквозь трещины в камнях, отражаясь от капель воды, висящих на сводах пещеры, подобно драгоценным камням.
Терра сел, чувствуя, как его тело противится этому движению, будто вода всё ещё играла с ним и не желала отпускать. Он утонул. Но как он очутился в этой пещере? Как он попал сюда?
В его голове царила путаница, но одно было ясно: он был жив. Оглядываясь вокруг, Терра заметил, что пещера полна странных рисунков на стенах — непонятные символы и рисунки, переплетённые в танце человечества с природой. Они словно шептали истории давно минувших времён, маня его вглубь своего загадочного мира.
Внезапно из темноты раздался скрип —хриплый голос, как будто кто-то звал его. Терра встал, колени немного подгибались, но он продолжил идти на звук.
Он подошёл к кромке воды, что отражала свет пещеры, и вдруг его внимание привлекло движение в глубине. Там, среди притаившихся теней, в водной глади скрывала себя загадочная фигура — она казалась одновременно знакомой и чужой.
Терра не знал, что сказать, глядя на нечеткое отражение в море. Он чувствовал, как бурлящая внутри него река вопросов глушила душу.
— Я утонул, — сказал он наконец. — Но как мне выбраться отсюда?
Фигура в воде лишь улыбнулась.
— Выбраться? — произнес голос за его спиной. — Это не вопрос физического пространства. Ты уже здесь, и это место, что раскинуло перед тобой свои объятия, ждёт, пока ты откроешь свою душу.
— Ты вообще кто? — начал злиться Дей, оборачиваясь. — Покажись!
За своей спиной он узрел омерзительную фигуру. Ее искаженное лицо было перепачкано клочьями кожи и гнили, выставив наружу искаженные черты того, что когда-то было человеческим лицом. Глаза были покрыты хмурой пленкой, исказив цвет и перекосив выражение до отвращения. Из истерзанных губ существа бежала густая слизь, гнилостная жидкость, оставляя липкие следы на его выпученном лице. Его отвратительное дыхание несло запах смерти и разложения, заставляя воздух тяжело повиснуть вокруг него. Темные волосы казались обросшими плесенью, а его искалеченные руки заканчивались длинными, изогнутыми когтями, готовыми к порыву и разрушению.
— Красавчик, верно? — лишь рассмеялось существо.
— Кто вы? — сглотнул Терра, немного пятясь назад.
— Неужели ты готов слушать нудение старика, когда твои друзья столько переживали за тебя и все ждут твоего возвращения? — хохотнул он, доставая из-за пазухи флягу.
— Мои друзья? — начал терять дар речи Дей.
— Левый поворот. Сегодня на обед рыба, извини, это единственное, что можно найти в этой глуши, — развел плечами незнакомец и отпил зеленой жидкости из фляги. — Позже поговорим.
Терра не заметил, как он перешел на бег. Боль отступила, а ажиотаж встречи вскружил ему голову, словно алкоголь. Вдруг, сквозь мимолетную мглу, перед его израненными глазами вспыхнул свет от костра — его друзья, целые и невредимые, стояли перед ним в этой мрачной пещере.
— Ты живуч, как таракан, — улыбнулся ослабевший Лиам.
Тело потяжелело. Один за другим он ощутил вес друзей на своих плечах, спине, груди. Вихрь эмоций овладел его душой — радость, изумление, надежда, смешанные с невыразимым чувством вины. Он не мог поверить своим глазам, не мог принять это чудо настоящим после такой катастрофы. Его дрожащие руки протянулись к ним, словно хотели убедиться в их реальности, в их теплоте и дыхании. Вспышка дружбы и любви обрушилась на него, омывая его сердце и разрывая оковы скорби и страха.
— Все же живы? — дрожащим голосом спросил он.
— А как иначе, Дей? — улыбнулась Лиата, взъерошивая его волосы. — Нам очень помогли.
— Смотри, здесь все на месте, можешь расскажешь уже чем тебе не угодил мой корабль? — рявкнул Лоцман на обезображенное существо.
Оно изобразило уродлевейшую из своих гримас — не ясно было, улыбка это или злость. Он медленно приоткрыл свои губы, и из них вырвалось слово, полное горечи и страха.
— Мое имя Габриэль. Нет, не нужно представлений, я все знаю о вас. И чтобы получить целостную из картин, я начну с самого начала. Знаешь, дорогой друг, я служил под началом двух самых диких умов, что когда-либо существовали на этой земле. Инга... Она был настоящим гением, но в ее мозгу кипели хаос и жадность, а Лев... о, Лев! Его фанатизм превосходил даже безумие Инги. Они мечтали изменить мир, но не в лучшую сторону. Вместо того чтобы исцелить человечество после первой трагедии, они его уничтожили.
— После первой трагедии? — нахмурилась Конджиламента. — Вы имеете в виду Великий раскол земель?
Габриэль лишь рассмеялся, прикрыв рот рукой, из которого сочилась зеленая жидкость со зловонным запахом.
— Я говорю про первую трагедию, госпожа Калинон. Ваша история берет начало из Великого раскола, но моя... Про это позже. Продолжу с вашего позволения. Я помню, как мы проводили ночи и дни в этой зловещей лаборатории. Мощные машины гудели, заливая воздух зловонным смрадом, а книги с безумными формулами заполняли наши умы и сердца. Мы создавали биологическое оружие, способное разрушать целые города. Я был просто пешкой в их игре, слепым исполнителем их замечательных, но смертельно опасных замыслов.
— Получается, вам очень много лет? — ахнула Каската нервно сжимая руку Фиаммы.
— Уже сбился со счета, дорогая.
— Но как вы смогли дожить до этого времени? —недоумевала Либерта.
— Разве это можно назвать жизнью? Это выживание, существование. Тем не менее, после смерти Инги Лев обезумел. Собрав наработки, он решил рискнуть всем, лишь бы вернуть свою возлюбленную. «Это наш шанс, — говорил Лев над ее телом, — мы сформируем будущее, какое пожелаем! Вместе!» Я видел в его глазах бред, но поддаваться страху, ведомому лишь только потоком его слов, было легко.
— Что за оружие? —вмешался Феб.
— Терпение, —цокнул Лоцман. — Он же просил не перебивать его.
Габриэль благодарно кивнул и, тяжело вздохнув, вновь обратился к чудовищным страницам своей биографии:
— Нас было пятеро. Пять пешек в руках безумного шахматиста. Мы задействовали к этому моменту всю науку, все наши усилия, и я, как преданный пес, следовал за ним. Но когда он активировал устройство, мир вокруг нас начал трескаться. Взрывы прокатились по планете, словно волны, и с каждым ударом бомбардировались оставшиеся фрагменты человечества. Я почувствовал, как земля уходит из-под ног, и я не мог позволить им завершить свои безумные замыслы.
— Лев Зоки вызвал Великий Раскол? — замерла Фиамма.
— В яблочко, огонек, — грустно улыбнулся ученый. —В тот момент я понял, что, несмотря на все их могущества, у меня есть одна возможность на исправление — предать. Как только он стали поглощен своей триумфальной пляской, я выкрал остатки. Сердце колотилось в груди, когда я бежал через лабиринты лаборатории, бросая последние взгляды на ошибку всей своей жизни. Мои друзья-коллеги помогли мне в этом, обещав, что присоединяться ко мне позже после устранения угрозы в лице Зоки.
— Мне жаль, — искренне произнес Терра и, не брезгуя, дотронулся голой рукой до хрупкого плеча ученого.
Габриэль тронулся жестом и немного пошатнулся от накатившихся эмоций.
— Я выживал среди обломков. Я был предателем, да, но предателем ради возрождения человечества. И теперь, когда я встречаю вас здесь, среди руин, я понимаю — эта надежда всё еще жива. Я не один здраво мыслю в этом безумии.
— Что за артефакт, о котором вы все говорили? — спросил Мотрраво.
— Ваш мир третий по счету, — начал ученый. — Я житель второго мира. Я мало знаю о первом мире, но, незадолго до катастрофы, погубившей старый мир, наши предки нашли некую пещеру. Там они смогли найти старые писания, где повторялось одно слово. Vagus — странник. Они так и не смогли выяснить, что это значило и к чему относилось. Что-то произошло и через десять дней случилась катастрофа...
— Вагус? — переспросил Терра. — Что это вообще такое?
— ДРРРРРЕВО! — закричал Рыцарь.
— Верно. Это создание является странником, он прибыл на эту планету в момент ее зарождения и решил поселиться здесь. Долгие годы, он рос поверх планеты, разумные создания никогда его не трогали, даже приносили плоды – удобряли почву, поливали в жаркие дни. Так он начал разрастаться по всей площади земли, со временем ушел под землю и стал поддерживать защиту жителей, после ряда катастроф, что унесли их жизни. Время шло, а пещеры, в которых он обитал, становились все глубже и глубже. Он поддерживал защиту, но не мог полностью покрыть своим полем этот мир. Он ощутил опасность, что пришла к людям с неба, попытался спасти. Увы, он не смог защитить всю землю. В момент его защиты, Вагус допустил роковую из всех его ошибок и сделал сознания людей едиными. До этого времени существовали сотни языков, после катастрофы люди начали говорить на едином, на котором сейчас толкуете и вы.
— Иногда Аттуал говорит на темпестовском языке, диалект которого нам чужд, — хохотнул Райхольд и обменялся пятюней с Фаро.
Бергхан снова недовольно цокнул, усмирив этих двоих одним лишь своим взглядом.
— Из-за катастрофы планета отклонилась от курса и стала ближе к луне, что также повлияло на климат. Да и внутри планеты произошло много изменений. Вагус ощутил, как некоторые его «древа» стали располагаться ближе к поверхности земли. Из его крови мы вывели кристаллы — вы их назвали Светом и Тьмой. Они не приживались в наших организмах, поэтому опыты проводились вплоть до изменений клеток ДНК. Именно поэтому, вы — предки подопытных, способны использовать их силы. Кто-то —Свет, а кто-то — Тьму.
— Тогда вы...
— Верно, мы впятером были последними подопытными Льва Зоки. Четверо моих друзей были носителями Света, а я — Тьмы. И сразу отвечу на ваш вопрос. Благодаря Тьме я и смог выжить. Свет регенерирует тело, вы сами это заметили, когда спасли вашу подругу, или когда обнаружили, что сын Магистра под влиянием камня Света вовсе бессмертен. Камень же Тьмы сохранил мой рассудок, но не мое тело.
— Откуда ты знал о наших планах? — наклонил голову Лоцман.
— Я не желаю вам зла, — произнес он, глядя на удивленные лица. — Мой Рыцарь, этот преданный пернатый спутник, стал вашим хвостом и шпионил за вами, разгадывая для меня этот новый и чужой мир. Откуда вы узнали его настоящее имя?
— Эрба назвала, —задумался Аттуал. — Она говорила, что в религии Рыцари — воины Господа Света, что ищут его даже в самых темных местах. На том острове он стал нашим светом. Нашим Рыцарем.
Он говорил трепетно и нежно, с теплотой глядя на попугая, который вновь принялся важно расхаживать по его руке.
— А кто такой Трой? — спросила Либерта. — Рыцарь иногда зовет его.
—Это человек, что стал его семьей, —с грустью выдохнул Габриэль. — Он так тосковал по нему после пропажи. Спасибо, что вы стали его новой семьей.
— Зачем тебе нужен был Рыцарь? — наклонил голову Терра.
— Из всех подопытных Зоки, он стал лучшим из экземпляров. Это первый образец, ДНК которого приняли и Свет и Тьму. Лев хотел разгадать его феномен, но не успел. Я выкрал птицу и покинул лабораторию. Свет сделал его тело выносливым, а Тьма повысила его интеллект на сотни процентов. Он стал моими глазами, через которые я наблюдал за развитием этого мира, искал Льва Зоки. Но нашел гораздо лучшее. Вас.
— Наблюдал через попугая? — хмыкнул Бергхан.
— Мы соединены с ним Тьмой. Ты тоже так сможешь. Хорошо, что Льву неведома эта способность Тьмы.
Капитан, прищурив один глаз, недовольно хмыкнул.
— Ты думаешь, это смешно, ученый? — прорычал он. — Зачем ты следил за нами?
— Не для того, чтобы причинить вред, — ответил Габриэль с улыбкой, поднимая руки над головой. — В один из моментов, я отчаялся. Принял проигрыш, когда потерял Льва из виду. Но ваша отвага и смекалка вдохновили меня. И я начал действовать.
Пираты переглянулись, недоумевая, но услышав искренность в словах ученого, доверчиво кивнули друг другу. Капитан сдвинул шляпу на лоб и задумался
— Когда вы попали в шторм, именно я перенес вас на Остров Девятерых через Пустошь, чтобы вы изучили комбинации стихий. Вашей бывшей невесте Соли я передал вещь моей коллеги — зеркало, что посредством камня Света напоминало изобретение моего мира, с помощью которого можно было разговаривать с другим человеком, обладающим камнем Света, находясь за много километров друг от друга. Так она говорила с отцом, так она и наблюдала за вами, Темпеста Феб. Ваше обручальное кольцо было своего рода маячком. Но и допустил я ошибок не мало. Я не успел предупредить вас о нападении Темпесты, но помог Серхио и Лиаму сбежать из плена Ордена после.
— Тот шторм, —вспомнил Серхио. — Недурно, старик.
— И книга в библиотеке. Ваш диалог с Моттраво о детской легенде навел меня на мысль. Я собственноручно воспроизвел историю создания мира в жанре детской сказки, но приписав при этом зашифрованное послание в конце. Чтобы не вызывать подозрений, Рыцарь принес книгу не прямо к вам в руки, а в Западную библиотеку, куда вы и направлялись. Я думал, что все безупречно, даже искусно пожелтил страницы, но вы ловко меня рассекретили. Мой план провалился, вы не предали этой сказке значения. Но написанное там — чистая правда. Простите, что не в стихах, только моя коллега умела так искусно все описывать. Все труды на Острове Девятерых — ее рук дело.
— Чертовы стихи, — проворчал Аттуал.
— А все эти катаклизмы? — спросил Терра.
— Лев Зоки слишком много использовал камень Тьмы и нарушил баланс, —помрачнел Габриэль. — От этого и увеличилась Пустошь, от этого и треснуло небо.
— И Марден? — сглотнул Лиам.
— Не совсем. Зоки искал остатки древа, чтобы завершить начатое. Он думал, что священный остров — это и есть место пристанища Вагуса. Согласитесь, блестящая теория. Нет Ордена, только религиозные служители. Не обнаружив его на месте, он разозлился и разрушил этот остров. кристаллом Тьмы. Мне жаль ваших погибших друзей. Я пытался остановить вас. Связался со своей коллегой. Она не узнала меня, списала все на вашего Господа Света. Но сделала правильно — выслала к вам Эрбу.
— Мадре — ваша коллега? — ахнули все.
— Почему Мадре ничего не говорила об этом? — нахмурился Фаро.
— Все просто. Она и не помнила об этом. Как и трое других моих друзей, с которыми вы путешествовали столько времени бок о бок. Пытаясь помешать Льву, они разделили свет на стихии, а большую часть энергии запечатали в перстнях. Зоки разгневался и убил их. Но их ДНК по-прежнему пропитано энергией Света, и поэтому тело переродилось в первоначальный новорожденный вид, но разум, увы, забыл свое прошлое. Так они прожили несколько циклов жизни, в каждом из которых давали потомство. Так в мире и появились особенные, что способны носить стихии. И эти особенные сейчас стоят прямо передо мной.
Повисло мертвое молчание, где доверие слабо балансировало на лезвии сомнений.
— Мы не враги, — продолжал Габриэль. — Я тоже хочу остановить Зоки. И наконец, когда нашел его, я знаю, как его остановить.
— Как ты мог потерять его? — хмыкнул Бергхан.
— Понимаете дело в следующем. Мои коллеги оставались с одним и тем же телом, но меняли каждый раз разум и память, а Лев — сохранил все воспоминания, но для выживания постоянно менял тела и личности. И, видимо закончив подготовку, он наконец раскрыл себя и открыто выступил против нас.
— Главарь, — с ненавистью произнес Терра.
Наконец все, отбросив свои первоначальные намерения, стали с полным доверием слушать ученого.
— Я понимаю, как это звучит, — продолжил Габриэль, глядя в уставшие глаза пиратов. — Я понимаю, что возможно вы ненавидите меня за мой шпионаж. Но послушайте! Мне пришлосьна это пойти, как пришлось уничтожить ваш корабль. И для этого мне пришлось использовать Тьму, потому что Зоки знает только о наличии камня Тьмы в теле Бергхана.
— Подстроил, будто я не справился с энергией, — догадался Лоцман. — Умно, не поспоришь.
— А еще мне пришлось вырубить Гатто, чтобы насчет его Света Зоки оставался в неведении. Вы же хотели противостоять мне светом, так ведь?
Пираты переглянулись, на их лицах мелькнули тени понимания, и ученый продолжил, всё глубже заводя свои слова в сердце каждого из них.
— Темная энергия, которую я использовал, — это не просто магия, но и сущность, способная манипулировать восприятием реальности. Я вынужден был обмануть Зоки, заставить его поверить, что вы погибли из-за Бергхана и его темной энергии. В противном случае — не было бы шанса для спасения человечества. Я выиграл необходимое для нас время.
Словно огрызки волны, вспыхнули вспоминания. Пираты начали осыпать его вопросами, но ученый поднял руку, призывая продлить внимание. Его голос стал тише, и мир вокруг будто замер.
— Вы должны увидеть: ваш дух, ваша слава на морях не может быть разрушена! Напротив, когда Зоки поверит в вашу гибель, вы сможете восстановить всю мощь Света из тени! В конце концов... каждый из вас — не просто моряк, а легенда, и каждая легенда требует отшкала, чтобы вновь заблестеть.
— В этом случае, — произнес Бергхан, его голос звучал твердо, как канаты их корабля, — мы примем твою цену. Но знай: если ты предашь на, то даже темная энергия не исцелит твою разум!
Ученый кивнул и хрипло рассмеялся, понимание и проклятие слились в его сердце в едином хоре..
— Я хочу помочь вам. Естественно не просто так. Вы как никто знаете, что лучшее сотрудничество строится не на доверии, а на сделке. Выгодной, для обеих сторон, — улыбнулся Габриэль. — С Зоки у меня собственные счёты, поэтомму предлагаю следующее. Я помогу вам открыть запечатанную энергию в ваших кольцах, чтобы вы предстали перед ним со всем Светом, а взамен я попрошу восстановление собственного тела после его поражения.
— Это честная сделка, — кивнул Лоцман. — Ты слишком умный соперник. Слежка через попугая, пока сам сидишь в пещере, попасть в которую можно только из подводной глубины.
— Но как нам пробудить Свет? — задумалась Каската.
— В этом помогут нам мои коллеги: Черепаха, Волк, Орел и Дракон. Они встретят вас по ту сторону и помогут раскрыть потенциал через испытание. Истинные стихии, я не знаю, через что вам придется пройти и какие жертвы принести. Я пойму ваш отказ.
— Отступление исключено, — покачал головой Феб.
— За человечество, — сверкнула глазами Каската.
— За истину, —поднял руку вверх Дей.
— Сколько пафоса, — цокнула Фиамма. — Давайте просто надерем Главарю жопу!
Обеспокоенные, все двинулись к ним вперед, но Терра сделал шаг назад, размахивая руками.
— Нет, никаких прощаний, мы точно не собираемся умирать, — устало улыбнулся он.
Времени на подготовку не было. Их сразу уложили на твердую поверхность. Каждое движение Габриэля было будто отточено, его длинные пальцы ловко перемешивали компоненты.
— Мерцающий порошок лунного кристалла, капли нектара из цветка-тенета и кровь Вагуса, — рассказывал ученый всем присутствующим. — Вы выпьете и погрузитесь в медикаментозный сон. Но как только они окажутся по ту сторону, энергия колец привлечет сюда не только теней, но и химер. Все эти годы я надежно прятал эту пещеру, прятал остатки древа. Вам придется защищать их, пока они нвыполняют свою миссию.
— Они справятся, — сказал Бергхан уверенным, хотя слегка дрожащим голосом. — Габриэль знает, что делает. Мы не подведем. Будем стоять насмерть, если потребуется.
— Я твой большой фанат, Лоцман, — грустно улыбнулся ученый. — Если выживем, я бы разделил с тобой плавание. Показал бы просторы, которые ты не изучил.
— Заметано, старик.
— Когда вы проснетесь, мы будем здесь, вместе, — произнесла Нереа, пытаясь вложить в слова уверенность.
— Да Аттуал их точно разгонит своей болтовней, — хихикнул Фаро.
— Или ты ослепишь их лысиной, —цокнул Темпеста.
— Сколько они будут спать? — обеспокоенно спросил Ремо.
— Неизвестно.
Друзья кивнули, но их сердца все равно метались в сомнениях. Что, если они не вернутся? Что, если медленный, сладкий сон унесет их навсегда? Габриэль заметил их тревогу и, подойдя ближе, произнёс:
— Я также переживаю за них. Но каждый из них отправляется в это погружение ради вас. Они вернутся, и вы встретитесь вновь под светом луны.
Он поставил чаши с подготовленным отваром перед каждым.
— Если я не вернусь, передайте Эрбе, что я люблю ее, — произнес Терра, отпивая напиток.
— А сам бубнил, чтобы не прощались, — хмыкнул Фаро. — Лицемер, получается.
— Пессимистично, Дей. В твоем духе, — кивнул Моттраво.
— Аттуал, вместе и навсегда? — слабо прошептала Каската, переставая сжимать руку блондина.
— Намного дольше, — прошептал ей Аттуал, прислоняясь губами к ее холодной коже.
— Не подкачай Феб, — улыбнулся Райхольд. —Ты геройствуешь там, а я здесь.
— Конечно Рей, —прикрыл глаза Темпеста.
— Фиамма, вернись пожалуйста, —с мольбой обратилась к ней Конджиламента.
— Вы и моргнуть не успеете, — натянуто улыбнулась девушка. — Берегите глаза. С одним хреново ходить. По себе знаю.
Их глаза, полные решимости и, возможно, страха, встретились напоследок с растерянными силуэтами друзей, прежде чем их охватил благодатный сон.
— И сейчас не сказал, придурок, — цокнул Аттуал.
— Это же Феб, — хмыкнул Рей.
— А это что за шум?
Издалека донося глухой гул. Слыша звук, туман начал собираться в пещере, проявляя в своих недрах нечто ужасное. Отвратительные химеры, порождённые ночными кошмарами, вышли из своей заточённой темноты, разрывая хрупкий покров тумана.
С их головы свисали длинные, сплетённые щупальца, а глаза горели ядовито-зелёным светом, ненасытно искушая взгляд. Каждое их движение было как играющий ветер, который нес в себе холодный шёпот забытого страха, а когтистые лапы оставляли зловещие следы в рыхлой земле, вызывая у зрителей мурашки по спине.
— Быстро они, — хмыкнул Лоцман.
— Почувствовали эссенцию древа после активации перстней, —лишь произнес Габриэль. — Отвлеките их, я перенесу всех нас подальше от древа.
— АЮТО, КОЛБАСА, В АТАКУ! — прокричал Рыцарь, прищемляясь на спину собаки.
Химеры, с открытыми пастями ломали тишину, издавая зловещие крики. Они бороздили туман, полностью поглощая его, словно голодные волки, что окружили беззащитную жертву. Их жестокие, бесформенные тела извивались, искривляясь в жутких комбинациях.
Симфония ужаса разворачивалась в этом царстве тумана: блики света и тени, звуки криков и шепотов смешивались в хороводе безумия. Пещера, некогда мирное святилище одинокого ученого, стала ареной для ужасной игры, где прогремел последний аккорд — аккорд, который навсегда останется в памяти тех, кто осмелился приблизиться к ней.
Вспышка — и все исчезли в клубнях темной энергии.