Глава 25
Ветер завывал, наполняя своим дыханием паруса, а доски корабля наконец открыли шкатулку воспоминаний о морских бурях и приключениях. Спустя столько времени Рей вновь стоял на палубе, и сердце его билось в такт с хаотичным ритмом волн, что то и дело накатывались на борт. Прошло много времени с тех пор, как он в последний раз ощущал этот аромат — смесь морской соли в носу и приток адреналина в крови. Мысленный поток накрыл его, словно волна, отрывая от земли и углубляя в воспоминания.
Холодный ветер срывал свою злость на волнах, проносился над палубой, будто именно он хозяин этого старого боевого корабля. Рей, закутавшись в черный плащ, прижимал ладони к краю, словно искал опору в этом бушующем мире. Глубокие шрамы на его сердце кровоточили с каждым взглядом на бескрайнее черное море, которое когда-то вихрем уносило их вместе, полных надежд и мечт.
На их первой тренировочной шхуне.
Он закрыл глаза и вспомнил тот день, когда все только начиналось. Первый совместный выход в море, яркое солнце, отражавшееся в глади воды, и смех, который еще не знал ужасов нескончаемых войн. Он с Фебом и Фелличе, плечом к плечу, стояли на палубе и чувствовали, как корабль отплывал подальше от берега, как ветер наполнял паруса надеждами и духом подвигов. В тот миг они были самыми свободными людьми на свете, мечтая о новых горизонтах и приключениях.
Воспоминания об их беззаботных разговорах, о планах, что по возвращении они отправятся в путешествие через горные западные перевалы , на мгновение сгладили вспышку боли. Райхольд помнил, как зажигались звёздами глаза Фелличе, когда тот тараторил о будущем, о доме, о том, как они будут смеяться у костра, делясь записями из своих бортовых журналов.
Но сейчас эхо этих слов звучало прощальным криком в бездне, что звалась нынешним миром. Даже спустя столько лет Рей также остро чувствовал утрату, когда в воображении и снах то и дело возникало лицо друга — его широкая улыбка, полные решимости глаза и небольшая горбинка на спинке носа. Вспомнились и те дни, когда они вместе готовились к службе, когда блеск молодости заполнял их сердца, а мир казался неведомо далеким.
Как же глупо было быть счастливым в ожидании времени, впереди которого ждала только война. Как же глупо было мечтать о спокойствии, когда над головой раздавались звуки, что были похожи на страшную музыку из кошмаров. А теперь, когда друг покинул его, оставив его одного на этом холодном корабле, где мысли о будущем все равно превращались в беспросветный мрак.
Рей ещё раз взглянул на бушующее море, и в его глазах блеснула слеза, смешавшая соленые капли океана и горечь утраты. Райхольд вздохнул, пропуская через себя холодный воздух, и в тот момент пришло осознание — память о друге всегда будет с ним, как звезда, светящаяся в темной ночи. Закрыв глаза, он начал глубоко и медленно дышать. В каждом вздохе он чувствовал, как сила моря проникала в него, наполняя дыры утраты надеждой и решимостью. Опасность всегда была близка, как тень, что бесшумно шагает за ним по пятам. Он знал, что на этом пути его ждет собственное испытание, и от этого внутри него вновь разгорелась страсть на пути к истине.
Вода хлестала о борт. Искры адреналина укололи его сердце, напоминая, что он не один — команда рядом, их лица, полные уверенности, теперь всегда заслоняли собой страх будущего. Он ощущал связь с ними, словно мачты корабля держали не только паруса, но и их общие мечты, их связь.
Глядя вдаль, Рей понимал, что это не просто возвращение на судно — это возвращение к самому себе. Из глубины души вновь всплыли воспоминания из детства о том, как он впервые с отцом встал на палубу, охваченный восторгом и смятением. Теперь он стал другим — закаленным, полным силы и готовым встреть любую бурю. Он был готов к опасности, потому что знал, что после шторма всегда приходит успокоение, и лишь в сердце океана по-настоящему можно найти свою истинную свободу.
— Вот ты где, — раздался сонный голос за его спиной.
Где-то внутри пробежалась приятная дрожь, а уголки губ сами поднялись в глупую из всех его улыбок. Теплые руки мягко легли на его ладони, а тело прижалось к нему со спины.
— Я скучал, — мягко прошептал он
— Как твой нос? — обеспокоенно прошептала Лиата.
— Это не твоя вина, а моя неосторожность, — улыбнулся он и развернулся телом к любимой.
От нее пахло морем и какой-то травой.
— Жаль, что Эрба и Иви не с нами, — с грустью прошептала Лиата.
— Ты слышала, что с их состоянием это слишком опасное путешествие, — мягко сказал Рей и принялся гладить ее руки.
— С каких пор беременность — это опасное состояние для плавания? Тем более на таких ранних сроках.
— Ты слышала правила, не мы их озвучили, — покачал головой Рей и теперь его ладонь скользнула по ее мокрым волосам.
— И Каталину с Такарой не отпустили, — захныкала Лиата.
— Они разве тоже? — ахнул Рей.
— Нет, они хорошо владеют оружием, их с девчонками увезли на Остров Свободы для защиты.
— И Харрисона с первым подразделением Ордена, вот так совпадение, — усмехнулась Фиамма, опираясь спиной о мачту. — Вам я должна сдать наряд по палубе?
— Нет, мы просто гуляем. Ты разве одна дежуришь? — нахмурился Рей.
— С Фаро. Но бедняга до сих пор не может оправиться от новости, что станет папой, — рассмеялась девушка. — Поэтому, считайте, что одна.
— И Форзу оставили в столице, — выдохнул Рей.
— Ну срок у него уже большой, родит небось, — пырснула девушка.
— Там надо было оставить Аттуала, — цокнул подошедший Дэмиэно, неся Аюто на своем плече. — Нет, Фи, не я в наряде.
— А кто тогда мир спасёт? — хохотнул выглянувший из-за угла Аттуал, взъерошивая свои мокрые волосы. — Кстати, Дэм, искренне поздравляю тебя, ну насчёт вас и Нереа. Может её тоже стоило оставить с девушками в свете последних событий?
— Странно что Каската ещё не беременна, — проворчал Моттраво.
— Все на это ставили, — выдохнул Рей, обнимая Лиату со спины. — Подумать, проиграть три золотые...
— Кто три, кто все пять, — выдохнула Фиамма.
— Что?! Ставить на беременность моей девушки? Вы с ума посходили? — возмутился Темпеста.
— Ты же сам недавно делал ставку, что Рею Лоцман сломает ребра, когда увидит засосы на шее Лиаты, — хихикнула брюнетка.
Лиата вспыхнула и спряталась на груди у Райхольда.
— А где же наши пушистики? — решила сменить тему Фиамма, за что получила благодарность в глазах Лиаты.
— Рыцарь в капитанской каюте под присмотром Лоцмана, а Колбаса разучивает с Лиамом и Серхио новые команды.
— Как думаете о каком древе все трещит Рыцарь? — задумался Моттраво.
— Может о той пальме, на которой его нашел Аттуал, — предложила Лиата.
— Может он там забыл старые вещи? Например носки в плавание. Знаете как ноги мёрзнут от такого ветра? — начал рассуждать Аттуал.
— Поговорили и хватит, — улыбнулись подошедшие Терра и Феб. — Скоро достигнем Острова, лучше отдохните.
— До сих пор не понимаю, почему нельзя воспользоваться силой Лоцмана и перенестись туда за секунду, — хмыкнул Аттуал.
— Так нас быстро найдут, дубина, — легко стукнула его Фиамма.
— Меньше общайся с Нереа. Она на тебя плохо влияет, — проворчал на девушку Аттуал.
— Я посоветую тебе болеутоляющее, — хихикнул Дэмиэно, махая парням рукой. — До следующего дежурства.
Терра махнул в ответ рукой и отвернулся от захлопнувшейся двери корабля.
— В шоке небось, — начал диалог Феб.
— А ты как думаешь? Мне сообщили об этом только на корабле. Я даже попрощаться с ней не успел, — мрачно признался ему Дей.
— Терра, — начал тихо Феб, — я понимаю, как ты себя чувствуешь. Но помни, что она не одна. Ты должен верить в неё, в вас. В вашу будущую семью.
Темпеста говорил твердо, но его слова были также полны теплотой и переживаниями за него, за своего друга.
— Да как я могу верить, когда даже не приложил усилия, чтобы найти и попрощаться с ней, Феб? — Терра сжимал кулак, словно в нем скрывалась вся его боль. — Я даже не успел сказать ей, как сильно люблю. Как я ненавижу себя за это.
Феб вздохнул, глядя вдаль, пытаясь найти слова утешения среди бушующего моря.
— Знаешь, — произнёс он, — когда мне тяжело, я всегда вспоминаю наш разговор на том острове. И тебе советую запомнить этот. Твоя любовь — это твоя сила. Она будет ждать тебя. Они будут ждать тебя, Дей.
Терра тяжело вздохнул. В голове мелькали образы Эрбы — её робкая улыбка, её глаза, полный нежности взгляд. Смешанные чувства терзали его: радость от мысли о ее беременности и горечь от расстояния между ними.
— И что теперь делать? — вопрос прозвучал почти как жалоба. — Я в море, далеко от неё... а она... сама.
Феб, наконец, повернулся к другу. В его взгляде была решимость.
— Ты не один, Терра, запомни уже это наконец. И твоя Эрба тоже не одна. Ты должен написать ей, рассказать, как ты себя чувствуешь. Даже через океан, ваши сердца остаются связанными. Ты станешь отцом, а это уже особая связь — не только с ней, но и с ребёнком. Только не будь как мой отец, он даже перед смертью ничего теплого не сказал.
Терра медленно кивнул, постепенно осознавая, что эти слова действительно имеют смысл. Он встал, развернулся к мрачному виду моря и ощутил, как лёгкий ветерок обнимает его, даруя утешение.
— Я напишу ей, — сказал он решительно. — Я расскажу, как я её жду.
— Думаю Бергхан не заметит, если Рыцарь пропадет на пару дней...
Феб улыбнулся, почувствовав, как маленький лучик надежды пробился в сердце его друга. Они вдвоём смотрели на горизонт, где туман и вода сливались в одну безбрежную пустоту.
— Слушай, Феб, — начал Терра, осторожно подбирая слова, — я вот все думаю. Тебе все-таки нужно поговорить с Фиаммой.
— О, снова она, — проворчал Феб, бросая взгляд на друга. — Что на этот раз?
Терра вздохнул, его плечи чуть нагнулись от тяжести собственных слов.
— Ты сильно много на себя взваливаешь, Терра. Она не любит меня, — разозлился он, уставившись в карие глаза друга. — Каждый раз, когда я пытаюсь к ней приблизиться, она уходит... Отстраняется. Да и тогда на кладбище... Я же ей все сказал, все выдал. И после этого она ведёт себя, будто ничего не было. Будто это все пустое.
Терра поморщился, но быстро взял себя в руки.
— Слушай, Феб. Я тебе говорил, что у неё сложный характер? — улыбнулся Дей. — Ты и сам мог догадаться. Она не из тех, кто открыто проявляет чувства. И ей страшно, понимаешь? Поэтому она избегает тебя. Игнорирует, потому что ей не все равно.
— Ты себя слышишь, Дей? — с горечью произнес Феб. — Она... Она просто избегает меня, и всё. Мне кажется, ей не нужен никто. Все время смеётся и живёт свою лучшую жизнь.
— Это не так, — уверенно заявил Терра. — Она боится. Как и ты.
— Я? Зачем мне ее бояться? — хмыкнул Темпеста.
— Ты даже ее имя так ни разу не произнес за весь диалог.
С цоканием Феб отвернулся от него к воде.
— Страх у неё такой сильный, что закрывает возможность быть с кем-то откровенным.
— С кем-то откровенным? — вновь начал спорить с ним Темпеста. — А как же ее верное окружение? Каската, Конджиламента, Нереа, мой братец в конце концов.
— Сам знаешь, на что способен язык Аттуала. Этот лицедей в свое время увел у меня Каскату, — улыбнулся Терра. — Но мне это нужно было, чтобы я смог увидеть Эрбу. Понимаешь? Так и вам. Ты видишь, как она на тебя реагирует, когда вы наедине? Её глаза говорят больше, чем слова.
Феб покачал головой, не веря в оптимизм друга.
— Глаза? Да, но потом она отводит взгляд, как будто боится, что я узнаю правду. Может ей просто комфортно в одиночестве. Или она скучает по Андриану. Многие так думают.
— Не верь в это, — упрямо сказал Терра. — Она просто не хочет показывать свои чувства. Я видел, как она смотрит на тебя, когда думает, что ты не смотришь. Да, для неё это сложно, но это не значит, что она не любит. Даже после всего, что вы пережили.
Феб задумался. Мысли о Фиамме, о том, как она иногда ядовито улыбалась и как её голос наполнял его сердце, теперь играли в его сознании, словно мелодия, которую так легко забыть, но так приятно вспомнить. Их первая встреча, танец на Приеме Магистра, ее жертва, когда она отдала свой глаз ради его жизни, ее поддержка на том острове, да даже после его ударов кинжалом в ее сердце она искренне хотела, чтобы он вернулся обратно в команду, пусть для этого и пришлось разбить о его голову вазу.
— Что мне делать, если она не решится открыться? — спросил он, взглядом обращаясь к другу.
— Попробуй поговорить с ней, — предложил Терра. — Наедине . Аттуала вообще не должно быть на ближайших континентах! Не спеши. Будь с ней терпелив. Дай ей почувствовать себя в безопасности рядом с тобой. Забудь о страхах. Она нужна тебе, точно так же, как и ты ей.
Феб кивнул, его сердце стало биться чуть быстрее.
— Спасибо, Дей, — произнес он с трепетом.
— Не за что, — с улыбкой ответил Терра. — Не забудь, что она огонь: разжечь его — это только половина дела. Чтобы он горел долго, нужно постоянно подбрасывать дрова.
— Так, голубки, наша очередь признаваться друг другу в любви, — улыбнулся Ремо, отпуская ребят.
— Я высплюсь за тебя, — подразнил друга Терра.
— Смотрите, как осмелились над нами глумиться, — хохотнул Лиам и хитро улыбнулся: — А я все слышал.
— Благо ты, а не Аттуал, — улыбнулся Феб.
— Я не был бы таким радостным, — наклонил голову Ремо, показывая пальцем вверх.
Как только его рассекретили, Рыцарь расставил крылья в стороны и взлетел высоко вверх.
— Точно расскажет ему, — почесал голову Лиам. — Сочувствую, Феб.
***
Когда их корабль, устало воя, наконец коснулся волн минувшего Южного моря, команда собралась на палубе с замирающим сердцем. Указанный остров, как долгожданный мираж, манил их к себе на протяжении нескольких месяцев плавания, месяцев жестоких бурь и шуток Аттуала.
Но то, что они увидели, поразило их до глубины души.
Сердце облилось кровью.
Перед ними раскидывались обломки бывших горных хребтов, что протягивались в стороны на много километров, и разорванных кусков острова. Выгоревшие деревья, искорёженные камни и остовы разрушенного Зала Девятерых, некогда хранивших древние тайны магии, теперь навек сохранят их в собственных руинах. Пыль медленно клубилась в воздухе, создавая с туманом плотную завесу.
— Нет... — прохрипел отчаянно Гатто.
В глазах команды отражались ненависть и беспомощность — то, что прежде было их целью и надеждой, теперь стало пустынным полем разрушения.
— Но откуда Главарь знал координаты этого острова? — закрыла рукой лицо Конджиламента.
— Разве это сейчас имеет значение? — понурил голову Терра, но в то же время его спина была пряма, а в голосе слышалась ярость.
— Это точно дело рук Теней, — произнес Серхио, сжимая кулаки.
Остальные, стоя вокруг него, начали осознавать, что их мечты о свершении справедливости обернулись горькой утратой.
Некогда большой остров теперь прекратился в осколки, отплывшие друг от друга на километры вперёд.
Нулевая точка потеряна.
Страх и тревога, словно тёмные облака, окутали их. В молчании все смотрели друг на друга с одной единственной мыслью. Кто из них даст ответ за это? Есть ли среди них предатель? Кто остановит этот бесчеловечный кошмар? Они знали, что этот остров теперь стал роковым символом их поражения.
— Плывём вслепую, — коротко сказал Лоцман. — Фаро, к штурвалу. Остальные продолжаем работать. В связи с новыми обстоятельствами сокращаем дневной паек наполовину и увеличиваем число нарядов. Вопросы?
Под тёмным сводом пустоты, мрак обвил их сердца, подобно плющу. Те радостные и полные решимости лица теперь исказились злом и разочарованием. Проклятия срывались с их губ, а сердца сжимались от невыносимой злости к Теням, перехитрившим их и на этот раз. Шум небольших волн обрушивался на судно, как отражение их отчаяния, и каждый тихий глухой стук, казалось, напоминал им, что надежда покинула корабль.
Но в этот мрачный час, когда темные тучи сгустились над их головами, они услышали знакомый голос — властный, уверенный голос Бергхана сменился, переходя из командирского тона в отцовский.
— Послушайте меня, братья и сестры, сыновья и дочери, — громко начал он, сложив обе руки за спину. — Судьба наша — бесконечный океан. Мы сами избрали эту дорогу, теперь дома нам больше никогда не станет спокойно. Рожденные для приключений, вдали от моря погибнем от скуки, ибо наши сердца теперь отданы воде. И оно молит нас о помощи! Посмотрите кругом, наши дома в огне, люди продают друг друга за золото! К черту, Господа Света! Это мы станем расплатой за их грехи!
Его слова, словно старинный компас, указывали путь в туманной дали их сомнений и страхов. Пираты, уставшие от поражений и злобы, начали подниматься, словно мертвецы, которые получили еще один шанс на существование. В каждом его слове они находили надежду, а их сердца вновь наполнились решимостью.
— Мы направим паруса прямо в шторм! — кричал он, стараясь заглушить своим голосом плеск волн. — Острые мечи окропят земли кровью. Тени бояться нас, они знают, что мы не отступим! Мы сражаемся не за славу или богатство! Мы жертвуем сердцем во имя истины и справедливости. Никто из нас не боится смерти! И если придется погибнуть за это — то я буду дальше болеть за вас из Темноты! Не спорю, лютая нас ждёт битва. Выжившие из нас сложат легенды, где наши души будут жить после, в ваших сердцах и историях, которые вы расскажите миру. Так кто со мной?
Слова капитана зажгли искру в их душах. В мраке ночи они нашли свет, который указал им путь к свободе. Сердца забились в унисон, и злость поменялась на решимость. Теперь, когда буря охватила их, они знали: пираты – это не просто моряки, это братья, готовые сражаться за то, что им дорого, в любой буре, в любой тьме.
Но эйфория длилась недолго.
Внезапно воздух заполнился зловещей энергией, и, казалось, само море затаило дыхание.
— СЛОЖИТЬ ВСЕ ПАРУСА! — начал кричать Бергхан, удерживая левой рукой свою шляпу на голове.
— Это не просто шторм, — покачал головой Феб.
Темная магическая энергия, подобная черному вихрю, обрушилась на корабль, и его хрупкое тело захватилось в жёсткие тиски. Громкий треск раздался, когда мачта, словно спица, вылетела из центра, разбиваясь о палубу с огромной силой. Корабль дрогнул, словно живое существо, пытаясь избежать судьбы, уготованной ему этой безжалостной силой.
— Это...это... — задыхалась от страха Каската.
— Тьма, — закончила за нее Фиамма, крепко держа подругу за руку.
— Лоцман! — закричала Конджиламента, но свист обрушившейся конструкции заглушил ее крик.
— Стихии снова не работают! — сказал капитану Рей.
— Как в тот день, — прохрипел Лоцман. — Все обвязываемся канатами! БОЛЬШЕ НИКТО НЕ БУДЕТ ПОТЕРЯН! ГДЕ ГАТТО?
— БЕЗ СОЗНАНИЯ! НА НЕГО УПАЛА МАРСЕЛЬ! — раздался голос Либерты.
— ВОТ ДЕРЬМО! — выругнулся Лоцман. — ПРИВЯЗЫВАЕМСЯ!
Его команда, нависшая над краем своих надежд, смотрела, как грозные волны входят в яростный танец, разрывая эти водные просторы. Их лица, еще недавно полные надежд, теперь были искажены страхом.
— Я понял....Это резонанс! — закричал Дэмиэно. — Мы не можем использовать стихии, потому что они встретились со своим эхом и... и...
— Напишешь об этом книжку, если выживем, — хмыкнул Фаро и рукой словил его над морем. — Поплавать захотелось, Моттраво?
Мгновения превращались в вечность, когда люди, сжимая в руках веревки. Корабль склонился вправо — один за другим они падали, теряясь в бушующих волнах,словно листья , покинувшие дерево от дуновения осеннего ветра. Крики их смешивались с ревом вихрей, превращаясь в горький аккорд отчаяния, стекавший в бездну.
— Лиата! — закричал Рей, прыгая за ней в море.
Корабль, распадался на куски, уходил на дно, словно заблудший странник, о котором забыли звёзды. Лишенные опоры, моряки терялись в морской бездне, мучимые страхом и предчувствием. Они хватались друг за друга, но вскоре и они становились частью этой тьмы, растворяясь в мутной воде, где их голоса заглушались, а тела уносило в бескрайние глубины.
— Нереа, Я люблю тебя! — закричал Дэмиэно, крепко держа девушку.
— Мне страшно. Страшно! — плакала девушка, энергично махая головой по сторонам.
— Я не отпущу тебя, слышишь, не отпущу! — кричал он, удерживая ее правой рукой.
Вслед за ней он ушел на дно. Не отпуская ее руки.
— Терра! — закричал Аттуал, стараясь допрыгнуть до него с одного обломка на другой, но поскользнулся перед прыжком и скрылся за морской пеной.
Терра истошно закричал, но спустя секунду морская соль уже щипала его глаза, а остатки тёмной энергии сжимала его голову в тисках.
Неужели так все должно кончится?
Погружённый в тёмную бездну, он чувствовал, как холодная влага обнимала его тело, сжимая его всё сильнее и сильнее. Бескрайнее море словно решило забрать его к себе навсегда, но в этот момент, когда жизнь уходила, в его сознании вспыхивали яркие образы — моменты, которые он хотел бы сохранить навсегда.
Первым он видел свою мать, с доброй улыбкой на устах, как она накладывает ему на завтрак его любимые блины со сметаной. Запах выпечки, уютный дом, наполненный её смехом. Её заботливые руки обнимали его, будто пытаясь удержать сына на плаву, даже когда мир вокруг него рушился на осколки.
— Ты вернёшься, милый, обязательно вернёшься, — повторяла она в его памяти, словно заклинание, которое не способно было спасти его от этого водного Рундука.
Образы сменялись, и он видел своего отца, героя, который ушёл слишком рано из его жизни . В считанные секунды он вспомнил их последнюю встречу: крепкое объятие, гордость в голосе, превратившаяся в тусклое мерцание, будто свет самого последнего угля в камине.
— Эй, сынок, ты должен быть сильным, — сказал силуэт Артура. — Сильнее всех бурь. Как скала.
Но океан не слышал его мольб, а лишь сильнее тянул его в свою чёрную глубину. Его наивная детская мечта потеряла свет.
Спасти мир.
Каждый вздох мог стать последним. Затем пробудились и воспоминания о друзьях. Смеющиеся лица, шутки на палубе, вечерние беседы о будущем. Они все сбросили с плеч тяжесть войны, только чтобы призвать в свою жизнь радость, но судьба предусмотрела иное. Он вспомнил их последнюю игру в Йоко.
В тесной каюте Терра, за столом в окружении фишек Йоко и эля, царила гармония. На стуле в углу, уставившись на игроков полуприкрытым одним глазом, сидел Рыцарь, сонно щёлкая клювом.
– Ну что, ребята, карты на стол! – воскликнул Фаро, раскладывая на столе монеты . – Кто проиграет, тот идёт сегодня в наряд вместо меня!
– Эх, я бы проиграла только ради такого наказания! – подмигнула Либерта Ремо, грозно сжимая карты в руках.
— Гатто считает, что лучшим наказанием было бы молчать пару дней! – сказал брюнет, ухмыльнувшись.
— Тогда все валим дружно Аттуала, — хихикнул Лиам.
Рыцарь, словно подхватывая настроение, с восторгом закричал:
— Валим! Валим!
— Предатель! — цокнул Аттуал. — Давайте лучше заставим Дэмиэно вершить всякие непотребства.
Моттраво возмутился, поднимая руки вверх, будто его приговорили к смертной казни:
— Я не против, но только не сегодня! У меня запланирована важная встреча... с кроватью!
Фиамма хищно взглянула на свои карты:
— Ну что, кто готов потерять кучу фишек? У меня есть для вас пару сюрпризов.
— У нее яйца больше, чем у половины присутствующих, — улыбнулся Серхио, забирая её фишки. — Кидай уже свою карту с ядом.
Рыцарь, пережевывая кусок сухаря, прошептал:
— Террррра трррруп!
— Это точно! — согласилась Конджиламента, переворачивая свои карты. — Смотрите, устраиваю разбой!
— Будет выглядеть как обычная комната Рея, — хихикнула Каската.
— А я думала, у Аттуала настоящий Рундук в комнате! — отвернулась от смеха Либерта, зажимая карты между ладонями.
— Колбаса крррррасотка!
— Девочки всем бы такую любовь, — улыбнулась Фиамма, поглаживая попугая.
— Ладно, ладно, я в следующий раз притащу Аюто, вот он точно поднимет состояние! — предложил коварный план Дэмиэно.
— Да, если ты его научишь играть в Йоко, может, он даже выиграет, — ответил Ремо, подмигивая.
— Аюто воррррр!
Каюта зашлась смехом, ведь, в конечном итоге, в игре уже перестали понимать, кто на самом деле в выигрыше.
И внезапно перед его глазами появляется женское лицо — Эрбы. Перед ним она предстала такой красивой, такая настоящей. Слёзы отражались в её глазах, словно звёзды на чёрной воде. Она держала руками небольшой животик и нежно шептала:
— Я жду тебя.
Терра не мог просто сдаться и умереть — он должен был быть рядом! Он обязан вернуться. В его сердце разлилось тепло. Но она в миг улетучилась, и он снова погружается в темноту, где лишь шум моря толкает его к забвению.
В последнем порыве сопротивления Терра попробовал закричать их имена, но только вода ответила ему глухим шумом. И вот, словно последний ветер, что уходит прочь, пропадает последняя искорка надежды, и он погружается в объятия моря, навечно разделяя свою судьбу с воспоминаниями о том, что осталось позади.