Глава 23
В таверне, пропитанной запахом дыма и пота, наконец, спустя долгие переживания и слезы, повисло ощущение невероятного облегчения и безопасности. Здесь, среди изнуренных бойцов и обычных жителей, на лицах читалась только усталость после долгого и напряженного противостояния.
К сожалению не все смогли появиться на празднике на Острове Свободы. Дезидерио, Грассо, Харрисон направились в Столицу для обсуждения с Главами Великих домов дальнейших действий относительно безопасности Центрального региона, а Конджиламента, Серхио, Эрба, Такара и Гатто отплыли сразу на собрание Кланов, оставив от лица Севера на этом празднике Каталину.
— Пить придется много, иначе Север опозоришь, — напоследок дала шуточные наставления подруге Такара, целуя ее в щеку.
Столы были уставлены рюмками и тарелками с остатками пищи, а звуки разговоров и хохота наполняли помещение, создавая ту дружелюбную и теплую атмосферу, которую помнил Терра в свой первый визит на Остров Свободы. Неумелые музыканты—самоучки то и дело играли кривые мелодии, которые ныне казались особенно нежными и трогательными после звуков битв и душераздирающих криков.
Огонь от свечей танцевал на стенах, создавая битву света и тени, словно нехотя напоминал о п опасностях, которые теперь отступили в прошлое и слабо виднелись в далеком будущем. Горячий напиток в руке, друзья, буянившие за соседним столиком — все это наконец позволило его душе наконец расслабиться и забыться. Пусть в далеком будущем Дейви Джонс и напевал свою колыбельную смерти, сейчас же Терра решил наслаждаться моментом заслуженного покоя и тишины. Отсутствие Эрбы заметно расстроило его, но он понимал, что сейчас она нужнее всего на Севере, особенно, если догадка Лоцмана подтвердится и найденное в деревне Лисов растение действительно за минуту, как утверждали в письмах местные лекари, останавливает струящуюся из раны кровь. Тогда у них появится еще пару процентов выживания в дальнейших морских экспедициях, где им придется искать то неизвестное, за чем охотится Главарь Теней, там, где они пока сами и не предполагают.
Длинные локоны зашедшего с улицы Лиама то и дело развевались от неугомонного сквозняка. Терра с улыбкой подозвал его присоединиться к нему за местом у барной стойки, где только кружка эля была его компанией, ибо его прошлый собеседник, Бергхан, теперь отрывался на кулачках на заднем дворе. Судя по крикам, он попал в финал, даже несмотря на свое истощенное состояние.
Лиам присел рядом, быстро закручивая волосы в аккуратный пучок. Его глаза, исполненные нескрываемой нежности и любви, медленно скользили по лицу друга.
— Весь светишься, — улыбнулся ему Терра. — Рассказывай.
— Мой дорогой друг, — Лиам начал издалека, поднося кружку к своему рту. — Я никогда не забуду этот миг: под пятками трескался песок, а вокруг витал запах соленого моря и дикого цветения. Двери дома распахнулись, словно крылья бабочки, наконец поймавшие солнечный свет после череды ливней и гроз. И я увидел ее — свою жену, мою Иримэ, нежную и красивую, с нашей маленькой дочерью на руках. Пусть мы потеряли небо, но я знаю, что сейчас лучи закатного солнца проникали бы сквозь окна, окрашивая комнату в теплые оттенки золота. И в этот самый миг я ощутил, как все тревоги и бури души уходят, уступая место покое и блаженству. Я обнял своих близких, чувствуя тепло и счастье, и осознает, что именно здесь, среди своей семьи, я нашел истинное богатство и свою настоящую добычу.
— Так и напишешь в новой книге, принцесса, — похлопал по плечу Лиама Бергхан, неуклюже приземляясь на свободную рядом с ними табуретку. — Я думал, ты будешь с ними.
— Я тоже, —вздохнул длинноволосый. — Да только Иримэ считает, что мне нужны не только они, но и такой вот отдых с друзьями. Она выгнала меня из дома и сказала как следует повеселиться после тяжелого боя.
— Истинная морская жена, — уважительно сказал Бергхан, кладя шляпу на стол.
— Как кулачки? — улыбнулся ему Терра.
— Разве это кулачки? — проворчал Лоцман, потирая потной ладонью лоб. — Это больше похоже на театр кукол. Был бы здесь Айканар...
Немного помолчав, Лоцман залпом осушил кружку и перевел взгляд на Иви, что задумчиво сидела у окна. Пускай она и не показывала свою слабость после утраты матери, но атмосфера близ нее была наполнена неописуемой тоской. Рыжая сидела, склонив голову, вырисовывая угольком женский силуэт, отдаленно напоминавший черты Мадре. Ее глаза окутались печалью, а губы задрожали от невысказанных слов скорби.
Лоцман, поймав взглядом зашедший в помещение силуэт, щелкнул пальцами в сторону Иви. Фаро, ни секунды не медля, благодарно кивнул и сразу направился к ней тихо и быстро, словно тень. Его прикосновения были нежны и успокаивающими, словно ласкающий шепот ветра на закате у моря. Он медленно, но уверенно начал гладить ее волосы, словно пытаясь передать свою поддержку и сочувствие через эти легкие прикосновения.
— Все в порядке, — улыбнулась она, вытирая слезы у своих глаз. — Я знаю, что моя мама много страдала, и теперь наконец счастлива. Я не должна из-за этого плакать.
— Почему ты считаешь, что она страдала? — нахмурился Терра
— Моя мать была ярким примером верующего человека, — начала Иви, уложив рыжую макушку на плечо Фаро. — Ее доброта, сострадание и вера служили вдохновением для многих. Я помню, как она каждый день читала молитву, как свечи в храме освещали ее доброе лицо, и как она беззаветно помогала нуждающимся. Но со временем что-то изменилось. Как только угроза пиратов достигла пика, а дочь Магистра, Соли, посетила ее в Барандора, мне стали все реже приходить от нее письма. От ее последователей я и узнала, что мама стала все больше погружаться в молитвы и постигать священные учения. И даже после нашего долгожданного воссоединения я только и наблюдала, как она становилась все закрытее, будто прячась от чего-то или кого-то. И только позднее я поняла, что она пряталась от самой себя.
— Но что ей сказала Соли? — нахмурился Терра.
— Не знаю, — покачала головой Иви. — Только помню, как однажды, когда я зашла к ней в комнату, услышала ее горький плач. Она выглядела такой хрупкой и уязвимой, словно весь ее мир рухнул в одночасье. И в тот момент она сказала мне то, что я никогда не могла ожидать услышать именно от нее. Терра, она сомневалась в справедливости веры, в ее собственной преданности и в самом боге.
— Неужели Мадре так говорила про Господа Света? — замер Фаро.
— Эти слова пронзили меня, словно нож, — продолжила Иви, словно не замечая бурной реакции слушателей. — Мама была моим камнем опоры, моим светом во тьме, и вдруг я была лишена всего этого. Я не знала, как ей помочь, как вернуть обратно того человека, которого я так горячо любила и уважала. Моя матушка, пройдя столь долгий и трудный путь веры, оказалась на грани потери самого главного — веры в себя, людей и мир. В последние дни перед смертью она не ела, не спала, только и повторяла, что никакого бога и не существует. Как только прилетел Рыцарь и принес, как я поняла, кольцо, похожее на ее перстень —подарок Соли, она изменилась в лице. Я впервые за долгое время смогла увидеть ее улыбку. Она сказала, что после темных дней ее грехов им был послан свет искупления. Но ее улыбка быстро угасла. Энергия, заточенная в Рыцаре, была странной, не похожей, как мы предполагали, на свет. Кольцо Дезидерио быстро почернело и мы утратили всякую надежду на спасение Иримэ и ее ребенка. Долго молясь над кольцом, Мадре, как мне она же и сказала перед собственной смертью, наконец собрала свои мысли и сны в единый паззл. Она долго просила на коленях прощение, называя в молитве странные и незнакомые для меня имена, а после заявила, что решила пожертвовать собой, чтобы стать проводником Света для Иримэ и ее дочери.
— Откуда у твоей мамы есть такие силы? — продолжил спрашивать Фаро, пока Терра обливал холодной водой бледное лицо Лиама.
— Она и сама не знала. Я лишь помню, как она рассказывала, что слышит голос Господа Света, который предупреждал нас о всех несчастьях. Тот же Марден, — вздохнула Иви. — Я не знаю, как долго эта боль будет преследовать меня, но я надеюсь, что там, где сейчас моя мать, она нашла ответы на свои вопросы и покой для своей души.
— Ставлю жуб, што Тени жнали об этом, — проворчал Осте.
— У тебя больше нет зубов для ставок, — нервно выдохнул Терра.
— Шелюшть ешть. Вштавная.
— Но если вспомнить, — вздохнул Терра. — Нирикан говорила, что все ответы на наши вопросы кроются во снах. Но я не представляю, как эта страшная картина, что все время снится мне, поможет нам.
— Может ты что—то упускаешь раз за разом? — задумался Фаро.
— Или твой сон — лишь частица большой картины, — наклонила голову Иви.
— Так может поделимся своими снами? — предложила подошедшая с Аттуалом Каската.
— Мне снилась огромная фиолетовая подушка с меня ростом, и я лежал на ней и ел виноград, — усмехнулся Аттуал.
— Аттуал, ты не помогаешь, — проворчал Терра.
— Не представляешь, как легко обесценить чужие сны, — театрально вздохнул Аттуал, покидая компанию у барной стойки. — Художника обидеть может каждый...
— Мне снится тот же сон, что и Терра, — задумался Лоцман. — Один в один. Но что мы упускаем?
— А мне знаете, что? —обратил на себя внимание Феб, присаживаясь с ними рядом. — Мне кружку эля со льдом.
— Дай угадаю, — вновь пристал к ним Аттуал. — Одна язвочка?
— Язва? Феб ты болен? — ахнула Иви.
— Смертельно, — пырснул Аттуал, уклоняясь от толчка Феба.
— Мне снился снова он, — вздохнул Феб.
— Кто "он"? — подключился к разговору Рей.
— Командир Фалко... — сразу заметив недоуменные лица, Феб начал пояснять: — Это был наш командир в Корпусе, который все эти годы не просто учил кадетов, он наставлял и вдохновлял. После его смерти я и вовсе почему—то не вспоминал о нем. А теперь снова увидел его лицо, услышал его слова.
— Он ушел из жизни так давно, — задумался Рей. — Ты еще тогда и стихию не получил.
— Какие слова он сказал тебе во сне? — спросил Терра, ставя кружку на стол.
— Он... Он говорил о нашей дружбе, о важности единства и силе духа. Он улыбался, гордился нами. Сказал, что мы наконец готовы к полету.
— К полету? — хмыкнула Каската.
— Да он вечно называл нас птенцами, — ностальгически улыбнулся Рей.
— Птица должна следовать за птицей, — кивнул Феб. — Ведь сила в дружбе и все такое.
— Теперь тогда у нас Рыцарь за главного, — хохотнул Аттуал. — Кстати об этом, где он сам?
— Лучше посмотри туда, — задорно протараторила подбежавшая Фиамма и повернула голову Аттуала на другой конец зала. — Нереа просто в хлам. Даже я столько выпить не смогу.
— Словно розовый лепесток, плавно скользнувший по буйному течению реки, мимолетное вдохновение омутило сердце молодой девушки. Смело встала она и, собрав волю в кулак, направилась к столику, где сидел тот, кого она нежно любила, — начал комментировать слова девушки Лиам под смех Аттуала и Фаро.
— Сердце стучалось с такой силой, будто оно хотело выскочить из груди и признаться во всей своей любви. Шаг за шагом, словно преодолевая бурю чувств, она подошла к нему, его глаза встретились с ее, и в них она увидела отклик своих искренних чувств, —продолжила Фиамма, жадно вглядываясь в другой конец зала.
— Неплохо, — усмехнулся Лиам и стукнул своим кулаком о ее костяшки.
Нереа же медленно подняла глаза и устало прошептала, опираясь рукой о стену:
—Ты знаешь, мужчина, твои глаза такие прекрасные, что возьми ты меня в плавание, твои паруса всегда были бы подняты.
От услышанного, потеряв равновесие, Фиамма грохнулась на пол, стараясь удержать громкие вскрики в своих ладонях. Фаро же продолжтил сидеть с открытым ртом, Бергхан моментально протрезвел, а Аттуал забился головой об стол с такой силой, будто точно хотел проснуться.
Дэмиэно же растерянно моргнул и попытался найти слова в ответ. Но прежде чем он успел что—то сказать, девушка уже продолжила, приложив палец к его губам:
— И твои руки... Они так сильные, что я могла бы попросить тебя сделать со мной что угодно... Твои родители ведь не море, почему же рядом с тобой так хочется раздеться?
Дэмиэно отшатнулся, он был в шоке от такой пошлости. Он старался сохранить спокойствие и улыбнуться, но его глаза выдали его настоящие чувства.
— Нереа, с тобой все хорошо? — ответил он, пытаясь уйти.
Нереа в ответ задорно засмеялась и продолжала пить вино, не обращая внимания на мужчину. Она была слишком пьяна, чтобы заметить его дискомфорт. Дэмиэно осторожно отошел назад, чувствуя себя неуютно в такой обстановке, но крепкая хватка Ремо задержала его от самой роковой ошибки его жизни.
Снова взглянув на нее, Моттраво увидел в ее глазах отражение тусклого света свечи. Она улыбалась и казалась совершенно беззаботной, но он чувствовал что—то тяжелое и грустное в ней. Подойдя к ней снова, Дэмиэно легонько коснулся ее плеча. Нереа обернулась, удивленно посмотрев на него. Он понял, что не хотел бы оставлять ее одну в таком состоянии. Он усадил ее за стол и предложил помочь ей добраться до комнаты. Ее глаза блеснули благодарностью, и он понял, что принял правильное решение. Аккуратно приобняв ее за талию, он повел ее к выходу, нежно улыбаясь провожающим их взглядом ребят.
Теперь стало спокойно и романтично. Буквально на пять секунд, пока ее руки вновь не оказались на его заднице.
На этом градус веселья только стремительно рос. Часть присутствующих заняла второй этаж таверны для игры в бутылочку. После первого оборота Рей в течении пяти минут отказывался целоваться с Фебом, потому что поцелуй с участием лучшего друга — это как минимум неблагородно и не по—орденски. После второго — Фаро не смог поцеловать с Лиату и пспрятался под стол. Не сказать, что Лиата была противна ему, но под разъяренным взглядом Райхольда, кулаком Бергхана и хмурым лицом Иви он сделал все, чтобы спасти собственную жизнь. После третьего — Аттуал целовал легко и страстно Каскату, хотя вовсе не их была очередь. Инициатива Темпеста спасла Либерту и Лиама, делая их заложниками его будущих желаний и безумных идей. После четвертого — Терра целовал Колбасу, потому что Лиата вновь оказалась под защитой отца и Рея. После пятого — Фиамме, как самой ответственной, пришлось целовать Либерту, и Фаро все же выполз из—под стола, чтобы увидеть не столько поцелуй, сколько безнадёжную физиономию Феба.
Веселье не угасало, и игра продолжалась. Смех и шутки сменялись друг другом, пока бутылочка в очередной раз не остановилась на Фиамме.
— Может поменяем правила игры? — спросила она, мелькая глазками.
— Ты, наверное, сперла магнетизм у Рея, чтоб так часто выигрывать! — задорно заявил Ремо.
— Господ Света, не тот Темпеста тебе достался, — рассмеялся Аттуал и, наклонившись к ее лицу, оставил лёгкий, скорее семейный поцелуй на ее щеке.
— Сейчас опять топиться пойдет, — хмыкнул Ремо.
— Очень смешно, — буркнул Феб.
— Знаете, что все же смешнее? — загадочно спросила у всех Фиамма.
— А ты чего уходишь от темы? — перебил ее Рей.
— Я еще слишком трезвая, чтобы решать столь серьезные для меня вопросы, —махнула рукой девушка. — Смотрите внимательно. Харрисон, садись к нам!
Каталина, сидевшая напротив за соседним столиком, начала подпрыгивать, суетиться и переживать, как никогда. Дрожащая рука запустилась в прическу, голова завертелась, пытаясь привлечь внимание названного мужчины.
Но вдруг, словно молния из ясного неба, северянка вспомнила, что капитан остался в столице с Дезидерио и Грассо.
— Паразитка! — фыркнула она, закрывая лицо руками. — А вообще мне все равно, чего уставились?
Таверна прозвенела от хохота окружающих. Фиамма с улыбкой повертела в руках кружку, надеясь, что хоть сейчас Каталина станет на пути к принятию своих чувств и эмоций. Иначе придется запускать тяжелую артиллерию в лице Аттуала, который уже загадочно подмигнул своей напарнице и тоже сделал глоток чего—то крепкого.
— Кстати о Фебе и о его тайном желании стать птенцом, — начал Фаро, внимательно всматриваясь в глаза окружающих. — Где наш глава? Он же гостит у Дея? Террррра, тащи сюда Рррррыцаррррря, устроим перрреговоррры. Найдем петухов и истинных крррасавчиков!
Проснувшись от комичной пародии на Рыцаря, задремавший близ них Терра протер глаза и на просьбу друзей все же решил сходить за Рыцарем, который уже достаточно долго спал в его комнате.
Открыв ключом комнату медленно и тихо, чтобы не нарушить его сон, Терра приблизился к кровати, на спинке которой сладко посапывал Рыцарь. Попугай спал, раскинув крылья, и его перья, освещенные мягким светом свечи, казались сверкающими драгоценностями.
— Привет, Рыцарь, — прошептал Дей, аккуратно постучав по его голове пальцем. — Пора вставать.
Попугай вздрогнул и начал медленно открывать глаза, размышляя о своих сновидениях.
— Сорррррок пять гррррррадусов по напрррррравлению к востоку, двадцать гррррадусов по направлению к северрррру от нулевой точки,— молвил попугай, не переставая открывать глаза и закрывать их снова. — Лев Зоки убийца! Трррррус! Рррррыцаррррь красавчик. Трррррой, курррицу спалишь! Пожарррррр!
Сердце его застучало так громко, что Дей мог услышать его отчетливо, как барабанную дробь. В груди загремела буря эмоций, словно бушующий океан, неугомонный и неистовый. Терра начал задыхаться от волнения, прижимая руки к груди, пытаясь успокоиться и осознать, что он сейчас услышал.
Та карта. И таинственные инициалы: "Л.З". Лев Зоки.
Каждая клетка тела была напряжена, на грани того, чтобы взорваться от накопившегося напряжения. Все чувства были на пределе: мысли, словно стрелы, поражали разум, заставляя судорожно вздрагивать и трястись от волнения.
И вот она, важная информация, словно удар молнии, пронзила душу.
Я понял, что мир, в котором так беззаботно жил, медленно рушится под ногами, словно храм, и я беспомощно стою посреди развалин, ощущая, как земля уходит из—под ног. И в это мгновение понял, что начинается новая глава моей жизни, непредсказуемая, таинственная и полная тайн.
— Ты уснул там, приятель? — расслабленно спросил его Лоцман, хлопая рукой по левому плечу.
— Собирай всех, — тяжело дыша начал Терра.
— Терра?
— Мы не были правы, — задыхаясь, продолжил рыжий. — Рыцарю не просто больше лет, чем мы предполагали. Он видел прошлый мир. И явно знает, что произошло.