Глава 13
Смерти она больше не боялась.
Теперь, когда каждая секунда, каждое мгновение могли стать последними в ее жизни, на лезвии сомнений балансировали мысли, в которых ранее Конджиламента не осмеливалась признаться даже самой себе. Она осознала, что больше не испытывает страха, что больше не станет убегать. Возможно, это результат множества битв, которые она смело пережила, или просто процесс естественной эволюции её мыслей. В любом случае, это спокойствие подарило ей свободу от оков страха, позволяя полностью сосредоточиться на своих целях и миссии.
Под влиянием атмосферы нарастающего напряжения Калинон невольно вспомнила своего умершего брата, телом которым сейчас нагло играли на глазах публики. Горечь утраты и немощь перед разрушительной силой предательства находили отражении в ее холодном взгляде. Она с тоской вспомнила, как всегда сжимала руку брата в час страха и неизвестности, и как в ответ он успокаивающе гладил пальцем не кисть.
Теперь ее левая рука невольно сжимала лишь холодный пустой воздух.
Они переживали и радость, и скорбь, делили свои тайны и планы на будущее. Как всегда он мягко целовал ее по-семейному в висок и говорил, что все будет хорошо.
Эти мысли придали Калинон новую силу и решимость. Вместо страха перед смертью она восприняла момент собственной жертвы как неизбежную часть жизни — как возможность принести справедливость всем, чьи мечты, как и ее собственные, были сокрушены предателями.
Она, игнорируя насмешки лжеЭстеля, продолжила шагать вперёд, по ледяным клеткам поля, вбирая в себя силу и мудрость своего умершего брата и присягая на то, чтобы отомстить предателям и защитить тех, чьи мечты они ещё не разбили. В её сердце сиял огонь праведного гнева, который никто и ничто не мог погасить. Мысли внутреннего монолога были наполнены смыслом и целью. Калинон даже в самые страшные секунды собственной жизни никогда не теряла веры в себя и в свои способности.
По мере приближения к полю битвы, она чувствовала, как адреналин пронизывал тело насквозь, как дыхание ускорялось, а сердце разбивалось в груди, словно барабан, отбивая марш для солдат.
Я открыла перед собой ворота страха и зашагала на поле смерти с гордостью и силой. В этот миг я осознала, что сражаюсь не только ради своего дома, но и ради самой себя. Я нашла в себе силу преодолеть любое испытание, даже если это будет последним актом спектакля моей жизни.
— Надеюсь ты простишь меня, Серхио, — с болью прошептала она куда-то в пустоту. — И вы, ребята.
— Ты не оставила мне выбора, Конджиламента, — холодно отчеканил Волпи и поднял обе руки над головой.
Смотря вперёд, она прекрасно осознавала, что от ее решений зависит не только судьба Севера, столицы вечного льда и свирепых бурь, но и ее собственная жизнь.
— Как и ты мне, Волпи. Сбрось уже этот маскарад.
До ушей слабо долетели возмущения со стороны трибун. Северяне недоумевали, выясняли, возражали, злились от столь дерзкого обвинения. Но Калинон они не вывели из равновесия, ведь ее внутренний шепот затмевал даже самые грозные выкрики Кабанов и Медведей. В сердце только сильнее загорел огонь решимости и смелости. Она знала, что сейчас предстоит сражаться не только с врагами, прокладывая свой путь через их темную магию и интриги, но и собственными сомнениями и страхами. В этот момент она подняла глаза вверх, где раньше светило небо, где луна сверкала своим бледным светом.
— Ты же понимаешь, что лишишься жизни через мои два хода, вне зависимости от собственных шагов. Ты окружена моими ладьями и офицерами, — нагло улыбнулся Волпи, растягивая столь сладкий для него момент. — Есть что сказать Северу, предательница?
— Думаешь создал свою ледяную копию, Волпи, и отведешь от всех подозрения? — скрестила на груди руки Конджиламента, смотря на невзрачные фигуры лордов, что всю игру стояли подле него. — Шиабола и прочие тоже весьма вышли молчаливы. Где ты пленишь настоящих?
— Ты видно забыла, что ледяные фигуры не способны самовольно двигаться.
Он смотрел на нее с презрением, глаза излучали одновременно и злобу, и насмешку. Калинон насмехался над ее уверенностью, пытаясь разрушить ее волю и вселить страх в сердце.
—Твоя судьба, как и Севера, уже предрешена. Ты лишь марионетка во власти моих пальцев, — заявил он с ядовитой ухмылкой.
И именно в этот момент шахматная фигура глухо ударила рядом с Конджиламентой, вызвав подземный треск и раскалывая землю под ее ногами, вынуждая отступить ее на левую клетку.
Конджиламента, внезапно осознавая свою уязвимость, устремила взгляд в глаза предателя , упорно подавляя страх, который пытался захватить ее сердце. Медленно подняв руку, она прокричала настолько громко, насколько позволило ее горло:
— В моих руках скрыта магия, которую ты не сможешь победить. Я не дам тебе преградить Северу путь к свету и спасению!
Камень Света озарил все озеро. Своим светом он ослепил зрителей, воинов, ее друзей, и лишь дымка белого цвета рассеялась, ужас поглотил трибуны. Там, где только стоял Эстель, теперь у ног черного силуэта лежало бездыханное тело ее брата. Фигуры Шиаболы и прочих лордов рассыпались на глазах толпы, а тело Волпи, окружённое множественными черными нитями теперь стало новой оболочкой для жуткой тени. Ни секунды не медля, он окружил его черными клубнями дыма и проник в него настолько быстро, будто сменил камзол.
— Приятно встретить тебя в собственном теле, Волпи. Надеюсь ты соскучился по своим старым костям, — холодно отчеканила Калинон.
Толпа уже обнажила свои орудия, крича о сврей единой поддержки Калинон, но Шингаль поднял руку вверх, перебивая их порыв к битве:
— Законы Севера священы! Сейчас наши предки следят за битвой за трон и власть. Мы не должны мешать им и примем любой исход поединка.
— ТЫ УБИЛ НАШЕГО ЛОРДА!
— ПРЕДАТЕЛЬ!
— Вы не посмеете прервать волю наших предков, нравится вам это или нет, — рявкнул Шингаль. — Пусть они и одарят мудростью победы того, на чьей стороне правда. А истина кроется в предательстве Калинонов...
— Мразь хитрожопая,— прошипел Лиам..
Волпи отшатнулся, едва удерживая тело на ногах, его уверенность получила неожиданный удар.
— Продолжим партию, Калинон, — откашлялся он, вытирая кровь со своих губ. — Насколько мне известно, это был последний осколок света в вашем распоряжении. И признаюсь, я благодарен тебе. Благодарен за то, что теперь я смогу управлять Севером от собственного имени.
С этими словами, он достал черный камень и направил его на огромные шахматы, связывая их черными нитями со своими пальцами.
— Теперь все твои фигуры мои, Калинон, — засмеялся он, направляя один меч за другим в ее сторону. — Что скажешь Господу и предкам перед кончиной.
Она опустилась медленно, кладя холодный клинок перед своими ногами. Светлые волосы закрыли ее лицо, а теплое платье распустилось по льду словно невинный цветок при первых лучах солнца. Сложив ладони друг с другом, подняла их перед собой.
Но Конджиламента не собиралась молиться.
— О, великие стражи шахматной судьбы, поднятые среди этого полотна великой партии, я обращаюсь к вам с искренней просьбой, — громко начала она, пока лезвие вражеского офицера застыло в метре от нее. — Вы герои, вы легенды спрятанных самых непредсказуемых ходов.
Ее голос звучал чисто и ясно, разносясь над шахматной доской.
— Ни одни путы не способны связать вас и заставить делать что-то против вашего сердца. Силой наших ходов и смелостью наших сердец, мы свергнем Тьму и принесем спасение тем, кто страдает под ее властью!
Конджиламента встала на ноги и подняла руки вверх в знак призыва.
— Пусть ледяные кони, слоны и ладьи, короли и ферзи, все те, кто сражается на этой доске, услышат мои слова и примкнут к силам Света! Встаньте в строй, о великие воины шахматной сущности, и вместе окончательно сокрушим тирана и его тьму!
И в этот момент шахматные фигуры начали сверкать ослепительным светом, словно они откликались на ее призыв. С лёгкостью разорвав собственные путы, фигуры повернулись к ней спинами и выставили вперёд свои оружия.
— Это невозможно! — истерично закричал Волпи. — У вас больше нет Света!
— Свобода всегда сильнее тирании, — улыбнулась Конджиламента. — Никто никогда не станет служить тебе только из-за твоей силы. И речь сейчас не только о шахматах.
— Мудрости тебе не занимать, Калинон, — поклонился в знак уважения Волпи. — Однако ты забыла, что действительно питает тьму.
И тут, из-под земли, куда упали брызги его крови, вышли странные, непонятные образы – полупрозрачные существа, окружённые черным дымом.
— Шах, Калинон.
Напряжение затянулось в воздухе зловещей симфонией ожидания. Мощная рука Волпи сплелась с темной магией, и мгновенно раздался хруст льда. Героические ледяные шахматные фигуры, что стали на защиту Конджиламенты треснули и рассыпались на тысячи осколков.
Волпи не сдержал смеха, видя ужас на ее лице.
— Сколько ни создавай, они все обернуться пеплом. Что будешь делать, Калинон, брат тебе больше не поможет. Ты осталась совершенно одна.
Одна?
Повторив три раза столь страшное для нее слово, она ощутила горько-соленый привкус в собственном рту. И в этот самый момент внезапный шум привлек ее внимание. С трибуны зрителей на ледяную поверхность приземлился силуэт.
— Не одна, — громко проговорил Темпеста, обнажая меч и занимая клетку справа от нее.
— За Конджиламенту! — крикнул Лиам, отряхиваясь от снега после небрежного падения.
— Ты забыл Волпи, что воины выигрываются не только силой, но и верными союзниками! — прокричал Феб. — Тебе нас не сломить!
Ее сердце наполнилось благодарностью и облегчением при виде своих друзей. Она знала, что теперь она не будет одна, что у нее есть защитники, способные отразить любой, даже самый сокрушительный удар. С горящими глазами и улыбкой на лице она обратилась к своим друзьям и, получив ответную улыбку, подвернулась вновь к Волпи.
— Ещё ты забыл, что для боя необходимо учитывать погоду, гнусный лис, — холодно улыбнулась она.
С этими словами Феб поднял руку высоко вверх, призывая сильный ветер, что своей мощью принялся сметать теневых воинов по разные стороны поля.
— И про дальние ряды! — крикнула Либерта, выстреливая с трибуны из арбалета.
— Про технологии! — усмехнулся Ремо, направляя курок прямо под ноги воину, отправляя с помощью пули его под воду.
— Про развитие науки, — усмехнулась Нереа, отправляя столь знакомый Лиаму взрывной коктейль на шахматную доску.
— И самое главное, про информацию, — закончил Дэмиэно, беря из рук Аюто пергамент. — Спасибо за месторасположение темницы лордов, но мы вынуждены это отобрать.
Резкая смена событий заставила трибуны замереть от увиденного.
Шахматная доска, перестала быть просто игрой, теперь она стала полем для сражения, где каждый ход был значимым и последствия могли быть роковыми.
Собравшись вместе, они смотрели на своих врагов без тени страха и отчаяния. Соединив свои умения и силы, они казались непобедимыми И.
вновь резкий шум привлек ее внимание, она повернулась в направлении источника, держа руку наготове. Городские ворота распахнулись, и два воина стремительно шли в их сторону, ведя за собой колонну простых людей и плененных лордов. Нимидар и Лу подняли в знак поддержки свои мечи, исхудавшая Шиабола обнажила свой клинок, а Осте, подняв кулак вверх, увидел, как сотни кулаков шедших за ним людей поднялись вслед за ним.
— Пррррррредатель. Обманщик! — крикнул лису Рыцарь, величественно летя над колонной.
Внезапно Конджиламента подняла руки вверх, и волна энергии пронеслась над шахматной доской. Летящие осколки и искры ледяной магии обрушились на врагов, окутывая их в сверкающий вихрь.
— Мат, — прошептала она. — Ты проиграл, Волпи.
На его попытку бегства, она лишь улыбнулась и описала рукой спираль. Из пальцев выплеснулась ледяная магия, яростная и неумолимая. Мощный смертоносный ледяной вихрь окутал Волпи и Шингаля, обвил холодными путами и мгновенно застыл вокруг них. Второе движение руки — и тысячи осколков вонзились в их тела, окрашивая шахматное поле в алый оттенок.
Сжимая в руках поднявший с земли клинок, она подошла к упавшему с трибуны телу старика. Секунда — клинок пронзил его сердце насквозь, окрашивая лезвие в темно-вишневый цвет. В голове помутнело.
Первоначально, когда волшебная сила влилась в ее тело, она почувствовала, что внутри нее происходит нечто странное и неведомое ее ощущениям. Ее сердце замерло, и тело покрылось невесомым плотным слоем льда, но затем ощутила, что этот ледяной холод заполнил ее недостающей частицей магии.
Казалось, она перестала слышать звуки. Они проносились сквозь ее уставшее тело словно лёгкий неуловимый дым. Пока северяне радостно кричали, поднимали щиты и мечи ввысь, поздравляли друг друга и песнями и объятьями заполняли поле боя, она неотрывно смотрела на неподвижное тело вдали. Несмелым шагом она поднялась на выступ, где ранее стоял Волпи и замерла на половине пути. Дрожащей рукой она дотронулась до холодного лица брата и аккуратным движением повернула его на себя.
— Эстель, — взмолилась она, не смея больше сдерживать собственные эмоции.
Горькие слезы текли по ее холодным щекам, а сердце разрывалось от скорби. В этот момент все вокруг исчезло, и в ее глазах была только боль и потеря. Ведь война, даже выигранная, не может принести обратно утраченную близость и любовь.
— Обещаю, я защищу Север, — прошептала Эстелю она, поднимаясь с холодной земли.
Что-то дёрнуло подол ее платья снизу. Опустив взгляд, она заметила Аюто, что протягивал ей упавшую с головы предателя серебряную корону. Аккуратно забрав ее с маленьких лап, она поднесла к ее лицу, рассматривая узор.
— Коррррроолева! — закричал Рыцарь.
Оторвавшись от блеска сапфиров, она проморгалась и повернулась на северян, протягивая украшение обратно.
— Королева, — повторил за птицей старик, садясь на колено.
— Королева, — смиренно проговорила Шиабола, садясь рядом с Осте.
Описав взглядом дугу, Конджиламента с волнением видела, как воины, лорды и простые люди склонялись друг за другом, выражая этим жестом ей свою честь и уважение.
— Чего же ты медлишь, — мягко шепнул ей Лиам.
Вновь окинув всех взглядом, дрожащими руками она надела корону на свою голову. От резких радостных возгласов она невольно зажмурилась, но придя в себя она с теплотой улыбнулась каждому, кто помог ей в столь трудный час.
— Они ждут слов, — шепотом подсказал Феб.
— Чтоб ты себе так временами помогал, — усмехнулся Лиам. — Вперёд, Калинон.
— Невозможно описать, насколько мое сердце переполнено благодарностью к каждому из вас, — начала она, выходя на уцелевшую середину поля. — Помня законы и наставления Предков, вы, дочери и сыновья Севера, смело и отважно сражались за нашу землю и спасли её от зловещих теней, которые угрожали нашим жизням.
Она говорила твердо и громко, делая выразительные паузы на каждом нужном для нее слове.
— Я хочу выразить вам свою глубочайшую благодарность за вашу преданность, отвагу и жертвенность. Благодаря вам, наш Север стал безопасным и свободным, и ваши земли теперь будут процветать под нашей с вами защитой. Вы были обмануты этим предателем, что с помощью столь темной магии управлял телом моего брата, словно куклой. Я, Конджиламента Калинон,клянусь перед вами, что не позволю теням вернуться и красть нашу свободу. Я обещаю вести наши войска в битву с нещадной решимостью, чтобы уничтожить все тени, которые осмелились угрожать нам. Мы отомстим за смерти каждого северянина, что храбро пали в бою и теперь с предками у костров следят за нашими поединками. Мы будем преданы нашим идеалам и не допустим, чтобы зло повторно поглотило наши земли.
— Да здравствует королева! — басом прокричали воины.
— Я ж казал, шо грибы не шворуют, — рассмеялся Осте, легко тыкая Нимидара локтем в бок.
— А я говорил, что старик шпион, — проворчал воин. — Как ты смог убедить всех работяг выступить против Волпи?
— Я прошто обояшка, — хитро подмигнул Осте, гладя Рыцаря по спинке.
— Отличная речь, — шепнул Конджиламенте с улыбкой Феб.
— А где остальные? — с волнением спросила у него Калинон.
— Полагаю, заканчивают с защитой, — улыбнулся Лиам, наблюдая, как сверху простирается белой пеленой защитный купол над Северными землями.
— Но... — ахнула Конджиламента. — Когда вы...
— Идея Дэмиэно спектрально соединить с помощью Пустоты камни Света между собой, — улыбнулся Ремо, подходя с остальными к ней. — Только дай Гатто выходной, он очень устал сегодня.
— Да конечно, — искренне улыбнулась она, выпуская Нереа и Либерту из крепких объятий.
— Я просто ещё на Острове Свободы заметил, что камни усиливают действие друг друга и... — начал объяснять Моттраво.
Но так и не успел договорить. Нереа, все время до этого смотря на него взглядом полного искреннего восхищения, нежно коснулась губами его щеки.
— Наш спаситель, — прошептала она.
Сказать, что Дэмиэно был в шоке, это ничего не говорить, его разум отказался воспринимать протзошедщее. Нер, осознав свой поступок, быстро отошла от него, смущённо отворачиваясь.
— Должно сработать, — нарушил повисшую тишину Ремо. — И от теней, и от химер. На Острове Свободы перед отплытием мы провернули аналогичное.
— И теперь тени узнают, что мы порождаем свет? — с некой грустью спросил Лиам.
— Ради безопасности и не на такое можно пойти, — успокоил друга Феб.
— Надо похоронить Эстеля рядом с отцом, — опустила голову Конджиламента.
— Позволишь помочь?
— Нет нужды. Помогите лучше в подготовке с праздничным пиром. Мы простимся с моим братом и пойдем праздновать. Моя скорбь не должна отнимать праздника победы Севера. Люди заслужили отдых.
С этими словами она ещё раз посмотрела вверх, глядя, как светлый купол окутал северные земли, не догадываясь, что у его края уже стоял непрошенный гость. Его костлявые руки упёрлись в невидимый барьер. Жуткий смех разнёсся по пустому полю, а худощавое тело скрючилось от нарастающего ветра.
— Догадались значит, — усмехнулся силуэт в капюшоне. — Камни Света... Откуда он узнал о происхождении матери, я ведь тщательно скрыл это от всех. Уже неважно. Радуйтесь. Жаль только время не на вашей стороне.
И с этими словами Главарь исчез, растворившись в клубне черного дыма, оставив за собой лишь пронзительный запах серы и смерти.
Он исчез, словно никогда и не существовал вовсе.
Словно тень.