Глава 9
Его дежурство началось с небольшого шторма. Неспокойные воды подняли всю команду на ноги и, спустя несколько часов борьбы с сокрушительными волнами и беспощадным штормом, морская непогода наконец смирила свой гнев, подарив путникам спокойствие на остаток пути. Но Терра так и не смог уснуть. Выйдя со своей каюты, он остановился у самого края палубы плывущего корабля, устремив взгляд вдаль, на безбрежную синеву моря. Холодный ветер ласкал его лицо, налетая на него уже столь родным и забытым соленым ароматом.
— И мне не спится, — раздался громкий голос Бергхана со стороны штурвала.
Терра, ещё раз обведя взглядом морской простор, отвернулся от водной глади и направился к лестнице. По всему горизонту хоть и простиралось море, но оно уже было не таким, каким всю жизнь его знал Дей. Небеса, когда-то столь яркие и голубые, теперь представали пустотой, лишенной и солнца, и облаков. Застывшая темнота повисла над водной гладью, став частью бесконечной ночи.
— Любовался? — прохрипел Лоцман, доставая трубку со рта.
— Вспоминал нашу первую рыбалку, — вздохнул Терра.
Бергхан звонко хохотнул, пряча компас в карман.
— Зато ты стал уверенней чувствовать себя в воде после своего падения, — по-отечески улыбнулся капитан.
— Ты же знаешь, что в этом мире он бесполезен, — покачал головой Терра. — Почему продолжаешь смотреть в компас?
— Мне он не нужен, чтобы проложить путь, — задумался Лоцман. — Однако он сильно подкрепляет мою морскую чуйку. Пускай море само по себе изменилось, морской дух по-прежнему столь силен и азартен.
Волны, беспокойные и сильные, продолжали отражать в себе хаос, в котором оказался затерянный мир. Разразившаяся катастрофа, в миг лишившая неба земли, пробудила в Лоцмане особое желание жить.
Впервые за много лет он столкнулся со столь неизвестным, неизученным. Он жаден до знаний, прям как Уомо.
Вдалеке послышались ржавые скрипы старых металлических конструкций, погруженных воду. На ветру пели свою печальную колыбель останки кораблей, отражая в ней беспощадность таинственного катаклизма. Тихие плески волн на этих развалинах напоминали о тех роковых днях, после которых мир перестал быть прежним.
Бергхан молча снял шляпу, отдавая честь и сожаление погибшим. Терра наблюдал за этой жестокой красотой, ощущая печаль и ностальгию в своем сердце. Сколько уже он задавал себе вопросы о прошлом, о мире, который они уже и не ожидают вернуть? Его задача — найти свет и по возможности обратить вспять начавшийся ход событий.
— Весьма благородно для вас. Я тронута.
Раздавшийся голос заставил их обернуться. Держась морщинистыми руками за веревочную лестницу, к ним поднималась Мадре. Холодный ветер скинул с головы капюшон бардового плаща и растрепал ее седые длинные волосы, раскидав пряди по разным сторонам худощавого лица.
— Мы не доверяем тебе, — сразу отчеканил Лоцман. — Я сказал тебе это в Барандоре, и буду говорить дальше. Но не отрицаю, что мы вынуждены сотрудничать.
— Ещё бы. Ведь вы на моем корабле, под защитой неприкосновенности к моей персоне, — рассмеялась старуха, присаживаясь на деревянную скамью. — Давно я не видела таких штормов.
— Я с тебя глаз не спушу, Мадре, — закончил разговор Лоцман, поднося трубку к своему рту.
На подобную неприязнь женщина лишь тихо посмеялась и положила руки на свои колени.
— Нет нужды, — продолжила она. — Моя дочь вам доверилась, я постараюсь сделать тоже самое.
Её голос пусть и звучал тихо, но он по-прежнему был полон сил и жизни.
— Чего ты добиваешься? — с интересом спросил Лоцман. — Я думал, Каменное братство уже давно определилось со стороной.
— Чего и вы. Света, — пожала плечами женщина, доставая принесенную за пазухой бутылку красного вина. — Дей, поможешь старушке? Пальцы с годами уже не те.
Терра аккуратно взял бутылку с ее рук и одним движением достал деревянную пробку с горлышка. В нос ударил сладкий аромат алкоголя, имбиря и корицы.
— Спасибо, — побблагодарила она и забрала бутылку.
Сделав глоток, она еще раз взглянула на их лица, замечая там отражение боли и мук.
— Ваши глаза суровы и опалены огнем притеснений. Изгнанники этого беззаконного мира, — прошептала она, сделав еще один глоток.
— Что-то раньше ты не стремилась к свету, — хмыкнул Терра.
— Конечно стремилась, — покачала головой женщина.— Кто по вашему к вам отправил Эрбу?
Терра до боли закусил губу, стараясь отогнать вновь проснувшиеся в нем переживания.
— Тогда я отправила почти всех служителей по регионам, препятствуя празднованию Дня Света в Мардене, — тихо вздохнула она. — Но все были глухи к моим словам.
— Как ты узнала о будущем? — шепотом спросил Терра, присаживаясь к ней рядом.
— Голоса говорили о его падении, — ответила Мадре, освободив место для Терра. — Господ Света передал мне это сообщение.
Терра скептически отвел взгляд в сторону, не желая обсуждать с ней религию, к которой он, за все свое странствие, настроился, мягко говоря, скептически.
— Но ты прогнала Эрбу, не отдала словарь, испортила нам пророчество о камнях, — выдохнул дым Лоцман, презрительно смотря ей в лицо.
Мадре подняла ледяной взгляд своих изумрудных глаз на капитана.
— Вокруг вас как коршуны, сгустились тени, — тихо прошептала она. — Я не могла поступить иначе. Феба Темпеста и вовсе, как позже выяснилось, околдовала Алая тень, но тогда я, как и вся столица, думала на вас, Сторонников Моря. За что приношу свои глубочайшие извинения. Я не должна была сомневаться в Эрбе и ни в ком из вас.
Её слова витали воздухе, теснились и таяли в пустом пейзаже, словно дым от погибших домов и мест.
— Думаете мне не больно? — дрожащим голосом продолжила она. — Я связана по рукам и ногам невидимыми кандалами веры, которую теперь диктует правительство. Я хоть и слышу голос Господа, но за свой дар я отдала огромную цену. Бесконечное скитание, отшельничество, разлука с любимой дочерью. Думаете я не участвую в войне бесконечных ужасов, которые пылают злым пламенем в сердцах всех и каждого?
— Но почему? — растерялся Терра. — Почему вы не забрали с собой дочь?
— Ее похитили, будучи ребенком, — прошептала женщина, переходя на плач. — Как неожиданно она пропала, так неожиданно она и вернулась. Только другой. Не тем радостным и любопытным ребенком. Моя милая Иви стала заложницей собственных страхов. Лишь теперь я понимаю, что в тот роковой день Тени втянули ее в Пустошь, обнажая перед ней все грядущие ужасы. Зачем и почему именно ее — это мне неизвестно. Полагаю, меня шантажировали третьи силы, что выжидали своего часа в темноте. Чтобы не показывать врагам столь дорогое для меня сокровище, я отослала ее в Фовер, к своей сестре.
— А Соли. Ты души в ней не чаяла, — сглотнул Терра, все еще пребывая в шоке от услышанного.
— Соли... — с ноткой тоски продолжила она, повторяя ее имя. — Она была солнцем в этом мраке, в мире душ, что были тьмы черней. Больше всего на свете она грезила о свете, игнорируя тени, что тайным сговором лишили ее жизни. Да, Бергхан, я тоже знаю правду. И я от всего сердца благодарю вас, что вы хотя бы попытались их спасти и сохранили Пустоту. Она не должна была достаться Теням. Тяжело носить и видеть маски, зная лица, за которыми они прячутся.
Своими словами она рисовала перед ними картину тирании нынешнего правительства, которое лишало людей свобод и надежд.
— Я искренне завидую вам, — прошептала она. — Я заключена в театре кукол, играя предназначенную мне роль. А ваша свобода, как драгоценная жемчужина, ныне вырвана из ваших рук, — её слова звучали как колокол, проникающий сквозь тишину. — Но даже несмотря на это, вы собрались здесь вместе, чтобы освободить свои души от оков тирании и найти свой путь к свету.
Они слушали её с упоением, словно ее голос был единственной нитью, связывающей их с потерянной надеждой. Теперь Терра понимал, на чем держалось каменное братство и за что ее слепой любовью боготворила Эрба. Она укрепляла их сухие истерзанные сердца, наполняя их верой в возможность перемен. Её речь была песней боли и надежды, соединенных воедино в аккорде мелодии ее напутствий.
— Терра, принеси из моей каюты ром, да поживей.
Вернувшись на палубу, Терра заметил, что Лоцман уже стоял рядом, слушая ее речи. Укутавшись в его камзол, что любезно предоставил ей капитан, она смело рассказывала о значении их борьбы, об их целях и о том, что им нужно сделать по прибытию в пункт назначения.
Терра так и не понял, как эта женщина, Мадре, из темной фигуры превратилась в маяк надежды. Они уже не смотрели на нее как на врага, а зрели на нее как на лидера, полную страсти и мощи, способную привести их к заветной свободе.
***
Через несколько дней корабль пришвартовался к мерзлой земле. Одинокий остров, что что когда-то был живописным убежищем для людей от тирании Ордена, теперь погрузился в забвение тьмы.
— Неужели это все, что осталось от дома? — раздался болезненный голос Серхио.
Спустившись в числе последних, Фаро и Гатто с сочувствием положили руки на его плечи. Да и сам Аттуал с трудом узнал Остров Свободы. Город, который когда-то были источником жизни и развлечений, теперь превратился в руины и пыль. Расколотые здания, обвалившиеся стены и крыши стали последними немыми свидетелями гибели и страданий Сторонников Моря.
— Мы на месте, след заканчивается здесь, — прошептал Рей, убирая замерзшую руку в карман.
— Тогда осмотримся, — предложил Феб. — Никому не отставать.
Пейзаж острова больше не напоминал Аттуалу те привлекательные снежные пляжи и бирюзовое море. Теперь здесь царило безжалостное пустошье.
— Не в лучшие времена вы посетили оплот пиратской свободы, — грустно усмехнулся ребятам Бергхан, с нескрываемой тоской осматривая прибрежные воды. Теперь морская рыба практически исчезла, а пляжи стали массовым кладбищем для разбитых кораблей и их осколков.
— Корабль отплывет на безопасное от острова расстояние, — продолжил капитан. — Я доверил его Фаро. Он способен в одиночку защитить Мадре с дочерью. А пушистики и сами кого захотят нагнут.
Остатки пиратской эры продолжались виднеться на каждом шагу. Заброшенные корабли, которые когда-то были украшением портов, теперь доживали свой век, вступив в проигрышную борьбу с окислением и разложением. Остатки борделей, домов и пабов теперь покрылись пылью и плесенью, и только шорох ветра, проникающий сквозь разрушенные и гниющие стены, напоминал о том, что здесь когда-то царила жизнь.
Треск в стенах развалин заставил команду в одно мгновение обнажить свои клинки. Силуэт в черном капюшоне испуганно поднял руки вверх и, выйдя на свет, разразился облегченным хохотом.
— Чтоб я ослеп, Бергхан...
— Рад видеть, дружище, — выдохнул мучительно Лоцман, пряча клинок.
В черном силуете Аттуал узнал того трактирщика, который чуть не устроил ему купашки и провел морскую свадьбу с Каскатой. Мучительная улыбка сменилась нарастающей тоской. Казалось, эти все события происходили в столь для него далекой прошлой жизни.
— Н-нельзя оставаться, ид-д-дем за мной, —заикающим голосом шепнул он и завел команду в останки своего паба. Отодвинув шаткий шкаф, он небрежно откинул ногой деревянную дверцу и нырнул в подвал.
— Я думал все ходы замурованы, — шепнул Лоцман.
— Все так думали. Кто знал, что придется возвращаться к истокам пиратства и их подземной жизни
Неосторожные посетители, проникшие в эти запретные места, ощутили, как воздух наполнился тяжелым дыханием прошлого. Под гнетущей тишиной открылись огромные просторы подземных лабиринтов.
— Разве пираты раньше жили под землей? — тихо спросил Дэмиэно.
— Пока им не хватило смелости бороться за свое место под солнцем, —ответил ему Бергхан.
Окаменевшие фонари мерцали старинным светом, словно бессонные стражи, отбрасывающие скорбные тени на покрытые мхом каменные плиты.
Жители этого подземного города, как призраки, умело скрывались в глубинах туннелей и подвальных помещений, оставив на улицах разрушенные картины былой цивилизации. Неуверенно, они выходили из темных углов, встречаясь взглядом с каждым из спустившимся к ним. Аттуал лишь молча потупил взгляд и заметно ускорился.
Отчаянно ищущие свет, коснуться которого уже больше не смогут.
Но он не мог не отметить, что их глаза, бледные и потускневшие, все также сияли, выражая слабые лучи надежды на возвращение былого мира.
Трактирщий завел их в одно из помещений. Это была большая каменная комната, в центре которой стоял деревянный полусгнивший стол со скромными остатками недавно приготовленных круп и несколькими бутылями отфильтрованной воды.
— Спасибо, мы не голодны, — покачал головой Лоцман, присаживаясь на деревянную скрипучую скамью.
Рассказ его вышел долгим, затянулся точно на несколько часов. Трактирщик слушал его, не перебивая, и с каждым новым услышанным событием становился все мрачнее и мрачнее.
— Значит тени выбрали здесь укрытие, — наконец сказал он и задумался: — Возможно каменный храм, куда ходили молится моряки или же подземные темницы в горах, где, как ты помнишь, мы устроили лечебницу при нападении Аргуса.
— Но не ловушка ли это? —нахмурился Феб. — Зачем им выбирать локацию, где у нас очевидное преимущество.
— Может все-таки ошибка? — предложил Ремо.
— Я не мог ошибиться, — заупрямился Рей.
— Гатто думает, что если это не кровь наших, а скорее кровь одного из теней, — задумался Гатто. — А вдруг враги разделились.
— Это нам и предстоит выяснить, — хмыкнул Серхио. — В любом случае он уже покойник.
— Если вы закончили, можем отправляться. После поговорим за кружкой эля и Йоко, — улыбнулся грустно трактирщик, открывая ключом деревянную дверь.
Команда шла тихо, едва различимая в погруженном глубоком сумраке, молча продвигаясь вперед. От факелов они отказались сразу —лишнее внимание им не к чему, ведь трактирщик знал все проходы как родные подвалы своей таверны. Как объяснил он Аттуалу, его дед был из числа архитекторов, что прокладывали эти дороги по заказам независимой коллегии торговцев и будучи ребенком, он любил играть в прятки в этих проходах, когда дедушка брал его с собой на работу. Орден устранил эту организацию, и секрет этих проходов остался в памяти только у истинных жителей этого острова.
По мере приближения к пункту назначения, напряжение в воздухе нарастало. Шаги звучали как шепот восстания, отражая скорбь, нетерпение и нескончаемую злость. В их глазах горел огонь решимости и мести.
С каждым шагом вглубь подземелий, с каждым перекрестком, Аттуал ощущал прилив сил. Темные лабиринты города с каждым поворотом становились все труднее к прохождению, но команда продолжала идти вперед.
Мрачные каменные стены подземелья казались бесконечными. Трактирщик, ни разу не оторопев, вел их через извилистые коридоры и мрачные пещеры. Наконец коридоры резко повернули вниз, и они оказались перед массивной дверью, которая, казалось, говорила о конце мучительного пути. С надеждой в сердце они ожидали освобождения, но то, что нашли за дверью, оставило их в страшном подавлении.
В тесной темнице, где мерцали только отблески света, команда внезапно обнаружила заледенелые фигуры своих друзей. Эмоции, которые охватили их, были сложными и смешанными - смесь из ужаса, горя, и облегчения.
— Что за... —не сдержал своего шока Аттуал.
Они вглядывались в каждую оледеневшую черту, каждую контуры друзей, которые ранее обладали свободой и живостью. Сомнений , что это подделка, и вовсе не было — команда чувствовала как нити ритуала, что они провели на Острове Девятерых, тянули прямо к ледяным статуям. Аттуал несмело вышел из толпы, всматриваясь в фигуры. Каската и Эрба спрятали в руках свои лица, Лиам стоял впереди всех и, расскинув руки в сторону, словно защищал силуэты всех собравшихся. Лицо Уомо передавало отчаяние, силуэт Конджиламенты застыл в безмолвном крике. Нереа, Лиата, Такара, Иримэ и Либерта стояли в оборонительной стойке, а Фиамма выставила вперед руку, показывая неизвестному неприличный жест.
Их фигуры казались одновременно необычайно хрупкими и неуязвимыми, увековеченными в холодных льдах. Охватиивший ужас, казалось, должен был привязать Аттуала к месту, но он разогрел в нем жар ярости. Вокруг блондина заблестели искры, а в глазах читалось лишь одно желание: расплатиться со всеми, кто посягает на их близких. Его желание стало огнем, сжигающим каждую молекулу его доброй сущности. Все эти переплетения эмоций вызывали рвущийся наружу вопль отчаяния и желание разобраться с теми, кто подверг их друзей такой суровой участи.
Разом погасли искры молнии, послышался щелчок запирающейся снаружи двери. Замкнув ловушку, темные силуэты обступили их, направив лезвия в прекции жизненно важных органов, вынуждая сделать несколько шагов назад. Стихии вновь покинули их. Не убирая клинков, металлическими дверями неизвестные заперли их в одной из камер. Отчаяние заполнило команду. Одно слово, один треск, пробивший наглухо воздух, отдавалось в их ушах – предательство.
Не металлические прутья, не перевес сил сыграли с ними злую шутку. Среди черных стен подземелья они оставались пленниками своего собственного доверия. Хладнокровное предательство смешалось со злобной улыбкой на устах врагов.
— Старая кошелка, — прохрипел Рей, обхватив руками холодный металл.
Последним ударом послужил выход трактирщика из другого выхода, к теням и их последующее рукопожатие.
— Ты отлично справился со своей ролью, — сказал человек в алой маске. — Мы выполним свою часть уговора.
Судьба еще раз напомнила Аттуалу истину, которая каждый раз ранила его сердце: настоящий враг не обитает снаружи, а скрывается глубоко в самых темных уголках человеческой души.
— Смотрите, все сборе, — наконец обратился к ним черный человек. — Но ваша часть команды, как видите, отказалась с нами беседовать и они не придумали ничего лучше, чем замуровать себя во льдах.
Остальные приспешники поддержали слова лидера ядовитыми смехом.
— Но ничего, с вами они больше тоже не заговорят.
Все произошло внезапно, и только спустя секунды до Аттуала дошло. Громкий, пронзительные крики, плачи наполнили комнату повисшим отчаянием и безысходностью. Одним движением приспешними раздробили ледяные фигуры на куски, в которых умирала последняя нить надежды на спасение команды.
— Остановитесь! —потребовал Аттуал, задыхаясь от собственных слез.
Каждой клеткой своего организма он чувствовал, как умирает жизненная нить, что соединяет его с Каскатой. Ошеломленные зверства продолжались перед их дрожащими глазами. Один за другим, их товарищи, воплощенные во льдах, разбивались о беспощадные кулаки и оружия врагов. Звуки столкновения скульптур продолжали кричать воздухе, моля о пощаде.
— Нет-нет! —протестовал увиденному Гатто.
Гневное рыдание заполнило темницу. Горячие слезы текли по их лицам, смешиваясь с изнурительными воплями. Вся их надежда разлетелась вдребезги перед их глазами.
— Л-лиата, — хрипел Лоцман, прислоняясь лбом к каменному полу.
— Я...я...— Серхио упал на пол, не выдержав ужасов увиденного.
Бледное полумертвое лицо Феба и вовсе забыло, как дышать. А может не видело в этом больше смысла.
— Нер, нет... — продолжал шептать Дэмиэно, держа в руках хрупкий осколок ее руки.
— Твари, — дрожал Ремо, вцепившись мертвой хваткой к прутьям.
Терра с пустотой смотрел, как крошились силуэты их друзей. Каждый удар отражался пекучей болью в его сердце, пока нечто холодное не коснулось его снизу.
К его ногам подкатилась ледяная голова Эрбы.
Понадобилась минута, чтобы Терра поднял взгляд на предателей.
Взгляд, полный агонии, безразличия и нескончаемой ярости.